Текст книги "Гарри Поттер. Тот самый? (СИ)"

Автор книги: Idolon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

  В глазах того вспыхнула ярость:

  – Ты пожалеешь, мальчишка! Червь?!

  – Да, Повелитель!

  – Пытай его, пока он не поведает нам эту тайну! Заставь его говорить!

  – Поттер, ты разозлил моего Повелителя! Crucio!

  – Vices peragere! – проговорил Гарри формулу трансфигурации, и вслед за его палочкой из пола выросла тонкая стенка, которую Круциатус не преодолел.

  – Ах, так! Crepo defrusto! – осколки стенки устремились к Гарри.

  – Vecto depulso! – осколки поменяли направление движения. – Exanimo! – желтый луч заклятья обессиливания устремился к Квиррелу.

  – Escudo! – парировал тот бледно-зеленым щитом-шестиугольником. – Avada...

  – Furia Flamma! – опередил Гарри, вложив в заклятье море маны. Огонь мощной волной хлынул из его палочки, бурным потоком устремившись к врагу. Буруны пламени вздымались над профессором, обходили его с флангов, еще чуть-чуть...

  – Vanus fatum! – прикрылся лиловой сферой щита профессор, но движения палочки не позволили блокировать следующее:

  – Flictus! – и марионетка Лорда не успела защититься. Гарри будто в замедленной съемке наблюдал, как к профессору летит полупрозрачная, вращающаяся сфера, как рвется мантия, ломаются ребра профессора, рассекают ему кожу и сквозь эти раны выплескивается кровь.

  – Мы еще встретимся, Поттер! – мимо Гарри пронесся череп, как будто сотканный из дыма – Волдеморт исчез.

  И тут же у Гарри как египетская пирамида в масштабе 1:1 с плеч свалилась. Он начал осознавать, что вел себя несколько... неадекватно весь предыдущий год. Он судорожно рылся в памяти, в поисках точки отсчета. Вот!

  Вот он распределен... Смотрит на Дамблдора... и тот лезет ему в разум! Гарри неосознанно усиливает щит окклюменции. Смотрит на Снейпа... и тот тоже лезет, куда не просят! Щит уже помимо естественного слоя имеет еще два, и вполне способен блокировать яркие вспышки эмоций. Вот он смотрит на Квиррела. Опять проникновение! В этот раз – Волдеморт, через своего слугу. Вот тогда-то монолитная глыба полного щита и опустилась на разум, приглушив эмоции до невозможности, а постоянное давление не позволяло снять его или ослабить. Кстати, и шрам из-за этого дергало. Чем больше атакующих – тем сильнее реакция.

  "Мерлин, Что же делать? Хотя... делать ничего и не надо – все и так хорошо идет. Не буду ничего менять, – решил Гарри. – Так, а здесь нужно прибраться! Не стоит никому знать, что я владею боевой магией'.

  Поработав с десяток минут, Гарри добился того, чтобы все следы боя исчезли, а смерть Квиррела выглядела так, будто Гарри запустил в него куском колонны, которой бывшего профессора и придавило.

  Оповещалка, мимоходом установленная в комнате Пушка, перезвоном сообщила, что Дамблдор идет сюда.

  Вернув себе школьную форму и мантию, и придав себе несколько запыленный вид, Гарри поплелся в сторону выхода. На полпути, в комнате с ключами, он и встретил запыхавшегося Дамблдора:

  – Директор! Директор, там!.. Квиррел! – добавив в голос капельку истеричности, воскликнул Гарри и схватил директора за рукав. – Пойдемте скорее, я покажу! Он хотел украсть камень! И у него на голове было второе лицо – Волдеморт!

  – Что с Волдемортом? И почему 'было'? – обеспокоенно сверкнул очками Дамблдор. Впрочем, его 'сверкание' пропало втуне, так как Гарри буквально тащил его к месту событий, ни на что не обращая внимания.

  – Он развеялся, как дым! А Квиррела... я... убил... – Гарри надбавил чувства. – Я не специально! Меня ведь не посадят, директор? Как в маггловском мире?

  – Нет, Гарри. Ты лишь защищался. Я это говорю, как председатель волшебного суда Визенгамота, – серьезно заключил Альбус Дамблдор

  – Правда? – там, под маской истерики, Гарри лопался от смеха.

  – Правда.

  – Вот. Мы пришли.

  Дамблдор тщательно осмотрел сфабрикованное Гарри место действия и заключил:

  – Камень на месте. Квиррел до него не добрался. Чем это ты его?

  – Ну... он разрушил колонну, за которой я спрятался, пуляясь каким-то заклятьем, вроде Куруциа, или как-то так.

  – Да, возможно. Остаточная сила Волдемортова Круциатуса могла бы снести колонну. Это странно... Но, продолжай!

  – Ну, я 'Wingardium leviosa' поднял самый большой кусок, – Гарри указал на окровавленный кусок колонны, лежащий на проломленной груди Квиррела – и без всякой задней мысли кинул во врага! А он не успел никак защититься... – Гарри притворно сник.

  – Ясно. Здесь непонятно одно – по-моему, у Квиррела никак не могло быть достаточно сил на такой мощный Круциатус. – Гарри замер. Если сейчас... – Но, скорее всего, я просто ошибся в расчетах. Пойдем, Гарри, – произнес директор.

  И добавил:

  – И еще, Гарри. Ты ведь устал...

  – Нет, директор я не...

  – Insomnium, – прошептал Дамблдор. Гарри, поколебавшись, позволил простенькому, но мощному заклятью сна подействовать на свой измененный организм. И упал в подставленные руки директора.

  ***

  Гарри уловил, что над ним блеснуло что-то золотое. Это были очки.

  Он моргнул. Из тумана выплыло улыбающееся лицо Альбуса Дамблдора.

  – Добрый день, Гарри, – произнес Дамблдор.

  Гарри тяжело вздохнул и огляделся. Он только сейчас понял, что, судя по всему, находится в больничном крыле. Он лежал на кровати, а столик, стоявший рядом с ним, был завален сладостями. Казалось, что кто-то специально для Гарри скупил, по меньшей мере, полмагазина.

  – Знаки внимания от твоих поклонников, – пояснил Дамблдор, поймав взгляд Гарри. – То, что произошло в подземелье между тобой и Квиррелом – это строжайший секрет, и потому нет ничего удивительного в том, что его знает вся школа.

  – Я давно здесь? – перебил его Гарри.

  – Три дня.

  – М... – 'неслабо Дамблдор силы наддал!'

  – Что ж, поговорим о камне. Профессору Квиррелу не удалось отобрать его у тебя. Должен признать, что ты без меня неплохо справился.

  – Значит, это были вы, – притворно осуждающе произнес Гарри. – Это вы усыпили меня...

  – Я боялся, что опоздал, – признался Дамблдор. – Схватка отняла у тебя все силы, а ты этого не замечал. – 'Сказки он мне будет рассказывать, – подумал Гарри'. – В какой-то момент я подумал, что ты погибнешь, и решил дать тебе отдохнуть. – И, чувствуя, что заговаривается, Дамблдор резко сменил тему. – А что касается камня, то он был уничтожен.

  – Уничтожен? – недоверчиво переспросил Гарри. – Но Николас Фламель...

  – О, так ты знаешь о Николасе? – судя по голосу, Дамблдор был очень доволен этим обстоятельством. – Ты все разузнал? Что ж, мы с Николасом немного поболтали и решили, что так будет лучше.

  – Но это означает, что он и его жена умрут, не так ли?

  – У них имеются достаточные запасы эликсира для того, чтобы привести свои дела в порядок. А затем – да, затем они умрут.

  Дамблдор улыбнулся, видя непонимание на лице Гарри.

  – Такому молодому человеку как ты, это кажется невероятным. Но для Николаса и Пернеллы умереть значит лечь в постель и заснуть после очень долгого дня. Для высокоорганизованного разума смерть – это очередное приключение. К тому же камень – не такая уж прекрасная вещь. Представь себе – он может дать столько денег и столько лет жизни, сколько ты захочешь! То есть две вещи, которые в первую очередь выберет любой человек. Но беда в том, что люди, как правило, выбирают то, что для них является наихудшим.

  Воцарилась тишина. Гарри лежал глядя в потолок, не зная, что сказать на эту проповедь. Дамблдор что-то мурлыкал себе под нос и рассеянно улыбался.

  – Есть еще кое-что, что я хотел бы узнать, – тихо, но настойчиво произнес Гарри. – Я бы хотел знать всю правду... зачем ему вообще понадобилось убивать меня?

  – Правду... – вздохнул Дамблдор. – Правда – это прекраснейшая, но одновременно и опаснейшая вещь. А потому к ней надо подходить с превеликой осторожностью. Увы, Гарри, на этот вопрос я не могу ответить. По крайней мере, сегодня и сейчас. Однажды ты узнаешь... а пока забудь об этом. Когда ты будешь старше. Я понимаю – наверное, это звучит неприятно. Тогда когда ты будешь готов, ты все узнаешь, – 'опять вывернулся!'

  – Еще один вопрос...

  – Всего один? – улыбнулся Дамблдор.

  – Как можно было достать камень из зеркала? – Гарри мог разрушить чары на зеркале, но вот их принцип заинтересовал его.

  – А! – воскликнул Дамблдор. – Я рад, что ты задал этот вопрос. Это была одна из моих самых гениальных идей. Видишь ли, я сделал так, что только тот, кто хочет найти камень – найти, а не использовать, – сможет это сделать. А все прочие могли увидеть в зеркале, как они превращают металл в золото и пьют эликсир жизни, но не боле того. Иногда мой мозг удивляет меня самого... А теперь достаточно вопросов. Я предлагаю тебе заняться этими сладостями. О! Драже на любой вкус 'Берти Боттс'! В юности мне не повезло: я съел конфету со вкусом рвоты. И боюсь, что с тех пор я несколько утратил к ним интерес. Но вот эта конфетка кажется мне вполне безобидной, как ты считаешь?

  Дамблдор улыбнулся и закинул в рот золотисто-коричневую карамельку. И тут же поперхнулся.

  – Не повезло! – выдавил он. – Вкус ушной серы, не самый приятный на свете, ты не находишь?

  И Гарри весело рассмеялся, впервые за этот 'год под щитом'.

  ***

  – Да, к вам пришел еще один посетитель, – сказала мадам Помфри, школьная медсестра, когда Дамблдор вышел.

  – О, прекрасно! – воскликнул Гарри. – Кто это?

  В ту же секунду, словно услышав слова Гарри, в дверь протиснулся Хагрид. Оказываясь в помещении, великан всегда казался непозволительно большим. Он кое-как примостился на соседней с Гарри кровати, покосился на него и вдруг разрыдался.

  – Это... все... моя... Мерлинова... вина! – выдавил он сквозь слезы, закрывая лицо руками. – Это ж я сказал этому чудовищу, как Пушка усыпить! Я сам! Ты же умереть мог! И все из-за какого-то яйца драконьего! В жизни больше пить не буду! Меня вообще надо гнать отсюда и к магглам, чтоб я с ними жил! – Хагрид в буквальном смысле сотрясался от рыданий, а по его лицу катились огромные слезы, скрываясь в густой бороде.

  – Тебя ж убить могли! – простонал Хагрид. – И это... э-э... подарок у меня для тебя есть. Дамблдор мне вчера специально выходной дал, чтоб я все сделал. Ему, если по правде, уволить меня надо было, а он... Короче, вот, держи...

  То, что Хагрид вытащил из кармана, было похоже на книгу в красивом кожаном переплете. Гарри с интересом раскрыл ее. Книга оказалась альбомом для фотографий. С каждой страницы ему улыбались и махали руками его родители.

  – Я вчера весь день сов посылал ко всем, с кем твои родители в школе дружили... да и после нее тоже, – пояснил Хагрид. – Чтоб фотографий прислали, потому как нету тебя ни одной... Ну что, нравится тебе?

  Гарри не смог ничего ответить, он впервые в жизни так четко видел собственных родителей. Те воспоминания первого года жизни, что он достал с помощью окклюменции, по качеству не шли ни в какое сравнение с этими великолепными движущимися фотографиями.

  – Благодарю, Хагрид.

  4. Лето первое.

  – Н-ну что, Гарри? Поедем? – спросил у тощего пацана лет четырнадцати с рюкзаком и огромной клеткой в руках, дрожащий и бледный толстый мужчина.

  – Да, Вернон. Я покажу, куда меня отвезти, и потом вы больше не вспомните обо мне. Только, вот. Бумагу эту подпишите.

  Этим ходом Гарри убивал двух зайцев: сама бумага была отказом опекунов от ответственности, а еще у Гарри теперь был образец подписи.

  – Замечательно. А теперь отвезите меня на Чаринг-Кросс.

  Приехав, Гарри первым делом снял комнату в 'Дырявом Котле'. Там он изменил внешность – здесь пригодились неожиданно всплывшие познания в косметических, и вообще многих... м, девичьих, чарах. Теперь никто не смог бы заподозрить в светловолосом, загорелом, кареглазом пареньке Мальчика-Который-Выжил.

  Выйдя на Косую Аллею, Гарри целенаправленно двинулся в сторону Гринготтса. Зайдя внутрь – подошел к первому же гоблину, принимавшему посетителей.

  – Здравствуйте, я хотел бы узнать состояние моего счета, – обратился к гоблину Гарри.

  – Представьтесь.

  – Я – Гарольд Джеймс Поттер.

  – Вы говорите правду, – гоблин покосился на особую, гоблинскую, Пирамидку Правды, ровно сияющую зеленым светом. – Или, по крайней мере, верите в это. Что ж, я сейчас проведу вас к поверенному рода Поттеров. Он, заодно, проведет дополнительную проверку. Следуйте за мной.

  Гоблин провел его какими-то внутренними переходами, и они очутились в роскошно обставленном кабинете. Прямо напротив от огромного, дубового стола. За столом, в глубоком кожаном кресле сидел гоблин в роскошном жилете. Проводник, поклонившись хозяину кабинета, поспешно ушел.

  – Меня зовут Крипгрэйв. Я поверенный рода Поттеров и управляющий делами и финансами, – гоблин откинулся на спинку, сложив перед собой пальцы 'домиком'. – Вы – лорд Поттер? – спросил он. Гарри в ответ скинул с себя чары.

  – Я верю. Но все же проверка не помешает. Видите на столе – шарик на бархатной подушке? Он покрыт сильнейшим ядом, но никогда не коснется кожи истинного Поттера. Возьмите его.

  Гарри, так как знал о таком способе проверки, попробовал прикоснуться к шарику. Но не смог, так как шар сверкнул багровым, оттолкнув пальцы.

  Гоблин вскочил с кресла и, оббежав стол, стал яростно трясти руку Гарри.

  – Здравствуйте, здравствуйте, Лорд Поттер. Наконец-то, после долгих двадцати лет, у руля встанет представитель рода! – Гарри недоуменно уставился на поверенного. – Ах, да! Ваш дедушка, Чарлус Поттер, запретил рассказывать Джеймсу об истинном наследии, выделив только полпроцента. Он считал, что ваш отец вполне способен спустить все состояние на 'войну' с Темным Лордом, а деду вашему не хотелось так бездарно потратить накопленное веками! Но, вы, вероятно, хотите узнать о своем наследстве? Вот фолиант – описание всех вещей, о которых было заявлено в банк. К каждой – магическое изображение. На счету у вас около шестидесяти миллионов. В маггловском мире – порядка сотни миллионов фунтов. Вам принадлежит контрольный пакет акций фирмы 'Нимбус Фаундэйшн', производящей метлы и 'Ремембер Инкорпорэйтед' – они производят многие артефакты, в частности, омуты памяти. Также есть пакеты акций компаний 'Колдронс энд Виалс', 'Астро', 'Экслибрис'. В маггловском мире – полностью ваша компания 'Астонт Мартин' и компания 'Бентлин' – ваш дедушка занимался трудоустройством сквибов. Компании производят как маггловские, так и магические автомобили. Также есть пакет акций фирмы 'Маркс и Спенсерт' – производителя одежды, одно из подразделений которого поставляет львиную долю тканей и тому подобного магам, 'ЮнеливерУК' и некоторых других, все работают как для магглов так и для магов. А иначе, кто бы кормил и одевал всю эту кичливую свору? – рассмеялся гоблин. – Именно предприятия вашего деда обеспечивают магический мир, по крайней мере – Соединенного Королевства.

  – Это много... – медленно проговорил Гарри, садясь в кресло для посетителей. – Я вообще-то пришел сюда выбрать дом. Что-нибудь в окрестностях Лондона. Какой-нибудь небольшой особняк.

  – Их есть у меня! – непонятно для Гарри выразился гоблин. – Вот. – Он взял фолиант-список, и пролистнул где-то до середины. – Вот! В фешенебельном маггловском районе, на закрытой территории. Двухэтажный особняк, большой сад, озеро на заднем дворе. Ваша бабушка, Дорианна, очень любила этот дом. Соседи – богатые магглы, вопросов не задают. Дом защищен от магов десятками разных заклинаний, в том числе и Предметным Фиделиусом. Токен Фиделиуса здесь, у меня. В течение дня вам обставят дом мебелью. Любые товары с доставкой на дом – туда подведена защищенная ветка каминной сети, плюс оказываются маггловские услуги доставки обычных товаров. Идеальное место для вас, сэр. Единственное – будет необходимо нанять дворецкого и пару-тройку домовиков.

  – И еще повара-человека ведь домовики не умеют готовить ничего, кроме классических английских блюд. А мне хотелось бы экзотики. – Гарри параллельно подумал, что ему следует как-то вживаться в роль богатого наследника.

  – Повар-человек... повар-человек... ах да! У меня есть прекрасный вариант, – Крипгрэйв щелкнул пальцами, и перед Гарри упала папка с досье некоего 'Зака Салливэна'. – Вот. Сын главы одной из могущественных японских семей Ливэн, рожденный от европейки. Признан семьей как родственник, под давлением главы семьи, но наследником не является. Настоящее имя – Сохару Ливэн. Десять лет был наемником, а потом двадцать – мракоборцем в Австралии. Сейчас ему пятьдесят два года. У него есть дочка-сквиб, Рикони, ей сейчас двадцать два. Известна под именем Анна Салливэн. Окончила высшую кулинарную школу, перенимала опыт во многих странах мира. Повар – от Мерлина. У нее, правда, есть желание – быть в магическом мире, что сквибу не так-то просто, ведь работы для нее нет. Поэтому сейчас они с отцом и ищут работу.

  – Нанимай! Семью Салливэн, и еще – трех эльфов-домовиков, – в голове Гарри появилась одна безумная мысль. Ведь, эта девчонка – сквиб! А он знал такое!..

  – Хорошо. Ваше поместье будет подготовлено послезавтра. Завтра я организую вам встречу с будущими работниками. И да, в день отправления вас будет ждать эксклюзивный лимузин 'Бентлин Континентум', модифицированный для полета и невидимости.

  – Если понадоблюсь – я в 'Дырявом Котле'. До свидания, Крипгрэйв.

  – До свидания, лорд Поттер.

  ***

  Гарри вернулся в номер несколько... ошарашенным. 'Ничего себе, у меня семейка! Хотя, где-то я встречал упоминание, что первый современный омут памяти воссоздали некие Мерсе Монтисье, Гонн Ван Хоффель и Эдвард Поттер. И наверняка таких вот вещей множество. Вероятно, дед прилагал множество усилий, чтобы управлять всем этим. Э-эх, не было печали!'

  Переговоры с наемным персоналом прошли отлично: 'Как вы сказали, вас зовут? – Гарри Поттер. – Мы согласны'. И уже на следующий день Зак, средних лет мужчина с ясно видимой военной выправкой, вез свою дочь – девушку с привлекательной внешностью, получившейся из смеси европейских и азиатских черт, – и, естественно, Гарри, в поместье на шикарном 'Бентлине'.

  ***

  В общем, лето прошло весело. Гарри обживал новый дом, поражал персонал знанием огромного количества бытовых заклинаний и... тренировался, тренировался, тренировался. Магические дуэли, физическое развитие, да и Зак теперь учил его какой-то разновидности бесконтактного боя – в отличие от магглов, возможности магов в этом отношении были гораздо шире. К концу лета он, пользуясь специальными техниками, освоил первую ступень.

  Теперь он мог быть уверен в преданности своих слуг – в середине августа он провел сложнейшую операцию – заменил Анне двенадцатый сверху позвонок на полную его копию из кости дракона, вымоченной в специальном зелье. Эта операция позволила ей, сквибу, пользоваться магией вплоть до уровня 'Stupefy-я'. Вообще, возможность такой операции была предсказана магами еще в XIV веке, но нужные методы нейрохирургии были разработаны лишь недавно. Целая неделя ушла на подготовку – наложение очень сложных чар на маггловскую медтехнику, установленную в одном из помещений подвала. Чары позволили электронике работать, не обращая внимания на творящуюся магию. Так что теперь у Гарри в подвале стоял уникальный высокоэффективный мед. комплекс, управляемый духом одного гениального врача.

  Суть же метода проста. Сквиб от мага отличается только отсутствием магического 'насоса'. 'Инфраструктура' для пользования магией есть – а маны, чтобы заполнить ее, нет. Тогда маги заметили – специально подготовленная кость дракона преобразует ману похожим на магическое ядро способом. Именно на этом принципе построены древние артефакты, в качестве источника у них – кость дракона. А почему бы не вживить кость в сквиба? – подумали они. Но все пациенты умерли – кто от антисанитарии, кто от обрыва нервов, пронизывающих позвоночник, и поэтому исследования остановили, а древний талмуд с теорией – затерялся с течением времени, и всплыл в запретной секции библиотеки Хогвартса.

  В общем, Зак и Анна принесли ему Клятву Услужения, немного похожую в своей сути на вассалитет.

  5. Снова в Хогвартс.

  В этом году, как и в предыдущем, Гарри добрался до замка без происшествий. Ну, если не считать происшествием увиденных им фестралов.

  Пройдя на свое 'законное' место – в конце стола, лицом к залу – Гарри приготовился к долгому скучному ритуалу Распределения.

  Но скучать ему не дали. Как только в зал вошли будущие первокурсники, взгляд Гарри, непонятно почему, фигурально выражаясь, 'прикипел' к одной из девочек набора. Да, она была красива. Золотисто-белые волосы, вьющиеся крупными локонами, огромные серебристые глаза, тонкая, хотя и несформировавшаяся (что неудивительно, в одиннадцать лет-то! – отстраненно подумал Гарри) фигурка. Утонченные, гармоничные черты лица. Челка, которую та изящно отводила за ухо. Но все это не объясняло неожиданный интерес!

  Гарри и не догадывался, что здесь замешана магия крови. И некий договор... но не будем торопиться.

  Шляпа пропела свою песнь, и распределение началось.

  – Аврид, Салли-Энн! – провозгласила профессор Трансфигурации.

  Кудрявая шатенка робко натянула Шляпу на голову.

  – ХАФФЛПАФФ! – без раздумий выпалила шляпа.

  Распределение продолжалось, а через некоторое время:

  – Малфой, Бет... Бетельгейзе! – МакГонагалл даже не смогла сходу прочитать экзотическое имя. А к шляпе, тем временем, подошла та самая девочка.

  Грубая ткань опустилась на мягкий шелк волос... 'Тьфу ты!', – подумал Гарри – 'С чего бы это поэтические сравнения мне в голову лезут?'

  – Интересно... – вдруг на весь зал озвучила Шляпа. – Директор, но ей нет одиннадцати...

  – Совет Попечителей выдал разрешение, – промямлил тот, жуя очередную порцию своих сластей.

  – Хорошо. – Шляпа ненадолго замолкла, но потом:

  – Ты уверена? Но... ладно, твои проблемы. ГРИФФИНДОР! – заорала Шляпа.

  Все в зале пораженно замерли. Представитель семьи Малфой – на факультете Гриффиндор!

  В полной, можно сказать, мертвой тишине, Бетти проследовала к столу своего факультета. Никто не торопился уступать ей место. Она прошла в конец стола, и уселась рядом с Гарри, места вокруг которого были всегда свободны – ученики боялись нарваться на ехидный комментарий от 'Надменной Ледышки', как за глаза прозвали неразговорчивого, и кажущегося надменным Поттера.

  Тот особо не отреагировал. Только сказал:

  – С поступлением, – и продолжил наблюдать за Распределением.

  Он не обратил внимания на тот затравленный взгляд, которым посмотрела на него соседка. Потом она отвернулась, и ее глаза снова перестали что-либо выражать. А сама она нервно теребила бронзовое колечко на безымянном пальце правой руки.

  ***

  Распределение закончилось, закончился и ужин. Гарри привычным путем добрался до гостиной. Этот путь Гарри проложил таким образом, чтобы спокойно, не вызвав подозрений, подойти к каждому из четырех Ключей Хогвартса, созданных Основателями. Сейчас все было в порядке, огромные камни, спрятанные в глухих стенах, но видимые особому взору Гарри, как обычно светились спокойным зеленоватым цветом.

  Еще не дойдя до Полной Дамы, Гарри услышал гневные крики, раздававшиеся из-за портрета. Тут-то Гарри понял, что забыл спросить пароль.

  – Ну, не беда, – пробормотал он себе под нос. – Agens delectus sanctus signum!

  – Индюк! – сообщил Гарри пароль, сообщенный ему, в свою очередь, чарами подбора паролей. И успел увидеть, как кулак младшей сестры Рона Уизли, Джинни, поступившей сегодня, впечатывается в холеную щеку Бетельгейзе Малфой.

  – На тебе! Гадина Малфойская! Думаешь, попала на наш благородный факультет, ведьма, и все тебе рады будут?! Ан нет! Ты, тварь темномагическая, у меня попляшешь! Как только Шляпе в... голову?.. в фетр! пришла такая гадость? Дрянь малолетняя! Папочка ее пропихнул! Запомни, здесь тебя все ненавидят! – Джинни с силой оттолкнула девочку от себя, да так, что Бетти упала.

  Бетельгейзе еле сдерживала слезы, повторяя про себя, как мантру: 'Малфои не плачут! Малфои не сдаются!'. Но синяк на щеке жутко болел, ныла спина, которой она ударилась о подлокотник попавшегося на пути кресла, жгли ссадины на локте и коленке, которые она ссадила, пытаясь сохранить равновесие. Сейчас она находилась в крайне унизительном положении – упираясь коленками и локтями пыталась встать на ноги, но не могла найти в себе силы приподняться. Горечь обиды еще больше ухудшала положение – не так она представляла свой первый день в школе, рядом с... Болезненный удар ногой в живот, причем нанесенный не легкой ножкой Джиневры, а тяжелой ножищей Рональда оборвал мысль. А потом последовал еще удар. И еще.

  'Видимо, ненависть семей Малфой и Уизли не умещается ни в какие рамки, – подумал Гарри'. Он был зол. Он мог понять издевки, словесные оскорбления, но бить маленькую девочку ногами – это было слишком. В голову сразу пришло воспоминание – Дадли, который еще в детском саду выбивал из ровесников конфеты. Он, Дадли, уже тогда походил на карликового слона, запугивая остальных одним своим видом, но не гнушался применить и 'контактное убеждение', даже к девчонкам.

  – Что. Здесь. Происходит, – голос Гарри Поттера прорезал легкий гул голосов шепчущихся учеников, ни один из которых не подал избитой девочке руки. От этого голоса они замирали, будто кролики перед удавом, разве что первокурсники, не знающие о репутации Гарри, продолжали самозабвенно обсуждать случившееся. Мнения были схожи – так ей и надо.

  – Я еще раз спрашиваю – что? Здесь. Происходит! – если бы Гарри добавил в голос немного магии, помещение бы превратилось в миниатюрную Арктику.

  – Я-я-я, п-проучаю за-зазнайку-Малфойку! – Джинни не знала, от чего больше заикается – от странного чувства, поселившегося в груди, когда она впервые прочитала о Мальчике-Который-Выжил, увидела его, или от его ледяного тона.

  – По-моему, ты перегнула палку, – Гарри тем временем подошел к силящейся встать Бетти. Вот она вздохнула и... упала, потеряв сознание.

  – Ну-ну-н-ну-ну... – попыталась ответить Джинни, но Гарри как будто забыл про нее.

  Он склонился над девочкой и провел над ней раскрытой ладонью.

  – Вам обоим повезло, Уизли. Вы не убили ее, – отстраненно заметил он. Потом достал свою приметную костяную палочку и, что-то шепча, стал водить ею над телом девочки. Из палочки периодически исходили волны света, сыпались цветные искры. Под мантией не было видно повреждений, как не было видно и исцеляющего эффекта чар. Во всяком случае – синяк на ее щеке так и остался.

  Гарри, как ни в чем не бывало, поднялся и, за плечи, безо всяких усилий, как куклу, поднял Бетти. Ростом она оказалась ему где-то по грудь.

  Бетельгейзе пришла в себя и ощутила, что практически висит в воздухе. Она чувствовала себя истощенной, хотя от сильной боли в животе, куда пришлись удары этого... этого... не осталось и следа, и только синяк напоминал о случившемся. Вот она подняла глаза и встретилась с взглядом Гарри Поттера. 'Он... смотрит на меня? Что? Как? Что он здесь делает? Он... он же сейчас заметит... А если уже... Что сказать? Ну же, думай!'

  Гарри, тем временем, спокойно оглядел ее, и, заметив синяк, что-то тихо прошептал, и синяк тут-же исчез.

  – Пойдем, я отведу тебя в комнату, – тихо сказал он, все еще держа ее практически навесу.

  – Опусти меня, – тихо попросила она, а затем поинтересовалась: – И как ты пройдешь, там же зачарованная лестница?

  – Вот и увидишь фокус! Пойдем.

  Гарри направился к лестнице. 'Ну, сейчас он упадет, – думала Бетти'. Но не тут-то было. Гарри спокойно вступил на лестницу... и пошел дальше! Приглядевшись, Бетельгейзе заметила, что он парит в паре миллиметров от ступеней.

  – Все так просто? – изумленно прошептала она.

  – Да, – ответил Гарри. – В замке вообще все чары, оставшиеся от Основателей, отличаются простотой. Скорее всего, они даже предположить не смогли бы, что ученик сможет пользоваться самолевитацией без палочки.

  – Ясно, – 'вот это сила!'

  Так они дошли до спальни первокурсниц.

  – Ну, спасибо тебе, Гарри... – начала было девочка, но:

  – Нет. Стой. Я, пожалуй, войду туда первым, – возразил Гарри и распахнул дверь. Тотчас из проема ударил поток жара – если бы Бетти была на месте Поттера, ей бы спалило волосы и брови, но Гарри легким движением палочки остановил поток горячего воздуха.

  – Л-ладно, – чуть заикнулась она.

  Гарри вошел в спальню и безошибочно, по лежащему рядом дорогущему чемодану из драконьей кожи, зачарованному на частичную невесомость, определил кровать Малфой. Подошел к ней и провел палочкой над покрывалом. Оно взметнулось в воздух и попыталось схватить что-то, но, не найдя ничего, опало.

  – Интересненько! – усмехнулся он.

  Потом взял палочку на манер маггловской ручки и стал быстро покрывать столбики полога сверху и снизу кольцами из рун. Вот замкнулось первое кольцо, оставшись на дереве, будто и было туда нанесено еще при изготовлении, второе... Как только замкнулось последнее, восьмое кольцо, Гарри начал выводить большую руну в изголовье.

  Эта руна засветилась желтым, вслед за ней полыхнули и другие.

  Одеяло несколько раз конвульсивно дернулось, но чары рассеялись и оно замерло, как ни в чем не бывало.

  – Ну вот. Теперь в периметре этих столбиков – твое личное пространство. Ни одно чужое заклинание туда не проникнет, ни один быстролетящий предмет не долетит. Все зачарованные вещи, несущие вред хозяйке потеряют тут силу. Правда, мощную магию щит не погасит, но откуда у тебя могучие черномагические артефакты, а? Теперь залезай на постель, я привяжу к тебе щит.

  – А зачем вообще ты со мной возишься? Я же, вроде, Малфой? – спросила она залезая.

  – Я не терплю нетерпимости, натерпелся уже, – скаламбурил в ответ Гарри.

  – Понятно, – в ее глазах появилось странное выражение, но быстро исчезло. – Как ты думаешь, кто все это сделал?

  – Наверное, старшекурсницы. Кто-нибудь из подружек братьев-близнецов Уизли. Подговорили Анжелину Джонсон, или Алисию Спиннет – тем более они все вместе в команде факультета по квиддичу – и те пришли сюда, пока вас вели 'обзорным' путем, который раза в два дольше прямого. Все, я закончил. Сюда, кстати, идут твои соседки, и они не знают о том, что я здесь был, я наложил тогда отвлекающие чары. Так что, до встречи, Бетельгейзе. Decresco! – и он исчез.

  ***

  Времяпрепровождение Гарри, прерванное замечательными каникулами, вновь потекло по накатанной колее. Отличием от прошлого года стал тот факт, что Гарри стал присматриваться к окружающим, анализировать их взаимоотношения.

  Еще, этот год отличился для Гарри удивительно интересными уроками ЗОТИ. Новый преподаватель – Гилдерой Локхарт – был отличным автором и действительно имел талант. Правда, не в своем предмете, а в написании сказок. Ни одна из книг, написанных им, не содержала и крупицы полезной ученикам информации, зато была увлекательна и захватывающа.