Текст книги "Гарри Поттер. Тот самый? (СИ)"

Автор книги: Idolon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

«Гарри Поттер. Тот самый?..»

  Пролог.

  Маленькая ладошка легла на лакированную дверную панель. 'Alohomora' – прозвучало в тишине. Замок тихо щелкнул, не в силах сопротивляться этому незамысловатому слову. Дверь, даже скорее дверка тихонечко приоткрылась и в щель скользнула щуплая мальчишеская фигура. Три шага – вот еще одно препятствие – входная дверь. Теоретически, без ключа ее не откроешь, но... Опять то же слово, замочная скважина сверкает голубым – дверь открыта.

  Ночь молчит. Не шелестят листья ухоженных фигурных кустов. Не мяукают кошки в доме соседки. Даже фонари как будто пригасили свое яркое неоновое свечение. Лишь маленькая тень скользит к живой изгороди.

  Тихий шелест – вот оно, Убежище, на заднем дворе, в месте стыка живых изгородей четырех домов. Давайте рассмотрим его поподробнее.

  Маленькое пространство три на три шага. Детских естественно. Вместо крыши – сплетение ветвей. В центре, на высоте около ладони над землей, горит огонь, над которым прямо в воздухе висит закопченная кастрюлька. В кастрюльке что-то булькает.

  Может, это суп? – подумают некоторые. Нет. Там кипит зелье, на которое ушло три года труда маленького, тогда еще восьмилетнего, мальчика. О ком это я? Конечно о Гарри Поттере, Мальчике-Который-Выжил. А вот, собственно, и он.

  1. Мальчик-который...

  'Так, волос кентавра у меня нет... заменю лошадиными. Крылья сильфид... может стрекозиные подойдут? Чешуя василиска. Василиск... василиск... а! Это же огромная змея – вот змеиную чешую и использую' – размышлял Гарри.

  Зелье пару раз пыхнуло багровым, правда, более тускло, чем должно было. 'Ну, я же не собираюсь превращаться в монстра, правда? Поэтому мне и ослабленного зелья хватит!'

  Гарри выхватил из воздуха кубок, зачерпнул зелье – 'Ну, с Мерлином!' – выпил, и свалился в судорогах.

  'Э-эх... как же болит голова-а...' – Гарри со стоном приоткрыл глаза. Это действие тут же породило множество вопросов – и главный из них – где я? Правда, вопрос тут же исчез, когда Гарри вспомнил, как, шатаясь, брел обратно в свой чулан и там бессильно упал на кровать. Он поспешил проверить действие зелья – да! В нем бурлила сила, как физическая, так и магическая, и самое главное – он не только чувствовал, но и видел ее потоки вокруг. Как побочный эффект – восстановилось зрение, в общем – одни плюсы. Или... нет? Гарри спешно ощупывал тело – но никаких изменений не обнаружил. Разве что... на правом плече появилась странная татуировка – орнамент, сплетенный из черных клиньев и красных шестиугольников. На ощупь каждый сегмент напоминал чешуйку. Он подумал, что у него появилась еще одна метка, в дополнение к странному шраму в виде молнии...

  ***

  – Ну, эта, Гарри, ты пока выбирай палочку, а я схожу кой-куда, надо пропустить стаканчик после этих ужасных тележек– пробасил Хагрид, полувеликан, забравший его вчера с островка и сообщивший поразительную новость – Хогвартс, который часто фигурировал в его памяти, существует, и Гарри туда заочно принят. Гарри кивнул и толкнул дверь в лавку.

  – А, мистер Поттер! – лавка встретила его полумраком и голосом откуда-то из глубины. – Вы, верно, пришли выбрать палочку? Что же, сейчас я вам подберу...

  Гарри подскочил от неожиданности. Прямо перед ним возник пожилой человек, от его больших, почти бесцветных глаз исходило странное, прямо таки лунное свечение. Гарри узнал сложное заклинание эфирного зрения, которое позволяло видеть душу и магию человека.

  Старичок медленно закрыл и открыл глаза. Свечение ослабло, значит, старик уже увидел все что хотел.

  – Вытяните руку. Вот так...

  Старичок начал измерять правую руку Гарри. Сначала расстояние от плеча до пальцев, затем расстояние от запястья до локтя, затем от плеча до пола, колена до подмышки, и еще измерил окружность головы.

  – Внутри каждой палочки находится мощная магическая субстанция, мистер Поттер, – пояснял старичок, проводя свои измерения. – Это может быть шерсть единорога, перо из хвоста феникса, высушенное сердце дракона и многое другое. Каждая моя палочка индивидуальна, двух похожих не бывает, как не бывает двух абсолютно похожих единорогов, драконов или фениксов. И конечно, вы никогда не достигнете хороших результатов, если будет пользоваться чужой палочкой.

  Гарри внезапно осознал, что линейка сама его измеряет.

  – Как сейчас помню, ваши родители пришли ко мне...

  – Мессир Олливандер... Я хотел бы палочку из особой коллекции, – перебил Гарри, даже не обратив внимания на слова продавца о родителях.

  – Мессир? Давно меня так не называли... Впрочем, неважно. Особая коллекция, говоришь, – с этими словами Олливандер развернулся и исчез за неприметной дверью.

  Появившись оттуда с воодушевлением на лице, он произнес:

  – Эта палочка подойдет, – и открыл футляр.

  Только взглянув на нее, Гарри понял – вот оно! Выточенная целиком из белой кости, она буквально притягивала его взгляд. Он прикоснулся к рукоятке обозначенной резьбой прямо на поверхности. В ответ на его прикосновение палочка выплюнула целый вихрь радужных искр, которые, покружив по лавке, медленно растворились в воздухе.

  – 12 дюймов, кость 'тамамушииро но рюу' и перо хрустального феникса, – благоговейно произнес Олливандер – 'Мощные и редкие компоненты! – подумалось Гарри'. – У моего отца ушло ровно тринадцать лет, чтобы изготовить ее. Он не думал, что она кому-нибудь понадобится, но им завладел азарт мастера создающего Шедевр с большой буквы. Вы необычный человек, Гарри, и вас ждут великие свершения.

  Их прервал звон колокольчика.

  – Гарри? Ты уже купил палочку? А я, это, подарок тебе купил, вот! Сова! Полезная животина, письма носить будет, да и вообще! – пока Хагрид проговаривал все это, Гарри расплатился за палочку (семьдесят галеонов!) и вышел наружу.

  – Ага, спасибо, Хагрид! – Гарри с удовольствием полюбовался на белоснежную сову в клетке. – Я назову тебя... Хедвиг! – сказал он первое, что пришло в голову.

  ***

  Оказавшись на Кингс-Кросс первого сентября, Гарри задался вопросом, где же эта платформа, 9 и 3/4? Когда Хагрид отдал ему билет, он не спросил, а зря. Но полувеликан выглядел так, будто куда-то опаздывал, и Гарри не решился задавать вопросы. А надо бы!

  Только он додумал последнюю мысль, он неожиданно вспомнил, как попасть на платформу – переходом служила перегородка между девятой и десятой. Как только он это осознал, он почувствовал и тщательно замаскированную магию в том месте. Усмехнувшись, Гарри, обошел кругом семейку странно одетых рыжеволосых людей и прошел через барьер.

  Платформа встретила его паром и блеском огромного паровоза, и снующими туда-сюда детьми и взрослыми. Гарри поправил на плече лично зачарованный маггловский рюкзак и поспешил занять себе место в вагоне. Зайдя в первое попавшееся купе, он накинул на дверь простенькие запирающие чары, даже не чары, а Пожелание – слабенькое подобие настоящего заклинания, рассчитывая провести дорогу в спокойствии за книжкой. Но где-то на середине пути ему злостно помешали.

  – Вот, он похоже тут! – раздался из-за двери надменный мальчишеский голос. – Тем более мы только это купе не проверили. Ну, Поттер! – все это Гарри расслышал благодаря усиленному слуху.

  Бум! – Пожелание слетело, а дверь в купе распахнулась.

  – Поттер, я НЕНАВИЖУ тебя!!! – проорал с порога блондин, за спиной которого стояли еще два каких-то мальчика.

  – Ты не представился, – заявил на это Гарри, в голове которого от неожиданности всплыл Кодекс Чистокровных, – исправь свою ошибку!

  Блондинчик просто таки выпал в осадок:

  – Ч-что? Э-э... Я, Драко Малфой, наследник чистокровнейшего рода Малфоев!

  – Я Гарольд Джеймс Поттер, глава чистокровного рода Поттеров. И какие у тебя ко мне претензии?

  – Я..., ты! Ты всего лишь полукровка!

  – Видно, ты не внимательно читал Кодекс, а именно, маг, взявший в жены пусть магглокровную, но ВЕДЬМУ не вычеркивается из списка чистокровных. Так что, мистер Малфой, умерь свой пыл.

  Блондин, не найдя, что сказать, захлопнул дверь и спешно удалился.

  – Colloportus, – заклял Гарри дверь, надеясь, что столь явную магию вряд ли кто-нибудь преодолеет.

  ***

  Будущие ученики толпились перед немолодой женщиной, представившейся профессором МакГонагалл. Сама профессор думала о предстоящем распределении. Ведь поступает Гарри Поттер! Но, надо делать работу:

  – Дамы и господа, минуточку внимания! – чуть старомодно начала она. – Сейчас мы проследуем в зал, где вас распределят по факультетам. Факультетов четыре – Гриффиндор, Равенкло, Хаффлпафф и Слизерин.

  – Госпожа профессор!

  – Можно просто профессор МакГонагалл. Я слушаю.

  – А когда мы будем кушать? – робко спросил пухлый мальчик, держащий в руках огромную жабу.

  Дети вокруг засмеялись. МакГонагалл суховато улыбнулась.

  – Торжественный ужин состоится сразу после ежегодной речи директора. – И, видя непонимание на его лице, добавила:

  – Потерпи еще часок. Так, дети, а теперь вперед!

  Она легонько толкнула огромные створки, и те неслышно скользнули в стороны, открывая зал, поразивший детей своим убранством и удивительным потолком. Эта роскошь проняла даже Гарри, который все это время механически передвигал ноги, будучи буквально подавлен мощью окружающей школу магии, а особенно щитов. Он даже задумался об отрицательных сторонах сверхчувствительности. 'Ох, потом я же и мысли смогу читать!... Ой, что будет!'.

  – Гарри Поттер! – Гарри и не заметил, как подошла его очередь.

  Он сел на табурет и нахлобучил старую шляпу.

  – О! Гарольд Поттер! А ты не прост! Куда же тебя определить?.. Слизерин – нет, это не твой путь, Равенкло – ты не боготворишь знания, Хаффлпафф – нет, ты предан только себе, Гриффиндор – да... Там тебе будет интересно... хотя ты и не гриффиндорец по духу. Что ж, ГРИФФИНДОР! – проорала шляпа, оглушив Гарольда. 'Гриффиндор так Гриффиндор...'.

  Гарри уселся в самом конце стола, не реагируя на приветствия и восхваления Мальчика-Который-Выжил. Тем более что распределение кончилось, и его вниманием завладел седовласый старик, сидевший во главе стола учителей. Альбус Персиваль Уилфрик Брайан Дамблдор, директор школы чародейства и волшебства 'Хогвартс', кавалер ордена Мерлина I степени, и так далее, и тому подобное.

  – Добро пожаловать! – произнес он. – Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо!

  Ученики радостно засмеялись, особо выделялись два рыжих близнеца с Гриффиндора и поступивший сегодня явно их брат, Рональд Уизли, но все трое быстро замолкли, погрузившись в поглощение пищи.

  Гарри чуть поразмыслил над 'речью' директора, а потом плюнул на это, решив что у того не все дома.

  Когда все насытились десертом, сладкое исчезло с тарелок, и профессор Дамблдор снова поднялся со своего трона. Все затихли.

  – Хм-м-м! – громко прокашлялся Дамблдор. – Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом...

  Сияющие глаза Дамблдора на мгновение остановились на рыжих головах близнецов Уизли.

  – По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует использовать магию на переменах. А теперь насчет тренировок по квиддичу – они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Хуч. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.

  Рон Уизли рассмеялся, но таких весельчаков, как он, оказалось очень мало.

  – Он ведь шутит, Перси? – пробормотал он, повернувшись видимо, к своему, уже третьему, брату, на пару лет старше. 'Да сколько же их?'

  – Может быть, – ответил Перси, хмуро глядя на Дамблдора. – Это странно, потому что обычно он объясняет, почему нам нельзя ходить куда-либо. Например, про лес и так все понятно – там опасные звери, это всем известно. А тут он должен был бы все объяснить, а он молчит. Думаю, он, по крайней мере, должен был посвятить в это нас, старост. – И еще раз повторил: – Странно...

  ***

  Так потекли дни Мальчика-Который-Выжил. Встать, умыться, подколоть Рона – возможно, величайшего идиота в мире, посетить завтрак, отскучать уроки, прерываясь лишь на сравнение собственных знаний и преподаваемого материала. Выслушать дежурное ехидство Малфоя и тихую ненависть Снейпа, пообедать, быстро написать эссе на очередные 'превосходно'. Поскучать или в одиночестве пройтись по замку, ведь никто из однокурсников не хотел общаться с 'надменным всезнайкой' как обозвали его, поужинать, исследовать очередной найденный потайной ход, лечь спать. Жизнь осложнялась разве что следящими заклятьями замка – из-за них Гарри не мог использовать многие привычные магические действия, все приходилось делать с помощью палочки.

  Холодность же Гарри объяснялась легко – ему не о чем было говорить c однокурсниками, а поддерживать разговоры на глупые темы его никто не учил.

  ***

  Пора кое-что прояснить. А именно – знания Гарри Поттера. Давайте, моим попустительством, заглянем 'за кулису' Того дня.

  Когда Волдеморт пришел в дом Поттеров, он ничего не знал о пророчестве. Звучит странно, но Лорд был занят укрывательством крестражей, и часто оставлял вместо себя доппельгангера – он был точной копией Реддла, принимал те же решения, но ничего не знал о том, что он копия, и исчезал, как только настоящий Волдеморт возвращался.

  В доме Поттеров Темному Лорду было нужно кольцо Гриффиндора для последнего крестража. И, нет, Гарольд не наследник Гриффиндоров, род Поттеров 'чистый' – ни один его представитель не сменил фамилию со времен Певереллов. Другое дело, что, копаясь глубоко в древности, можно вести истоки рода чуть ли не от архимага Гипербореи... Но вернемся к 'Лорду Судеб'.

   Поняв, что на маленького Гарри его Авада не действует, он решился на эксперимент – крестраж из человека. Но не заметил того, что Авада ВПИТАЛАСЬ в ауру Гарри, который обладал редким даром Ловца Заклятий – мог запечатывать в своей ауре любое заклинание, свое ли, чужое, а потом высвобождать его. К сожалению, могущества Авады хватило, чтобы, навсегда отпечатавшись в ауре мальчика, уничтожить эту, теперь уже легендарную (ибо несуществующую) способность. И вот, когда Лорд уже подготовил канал передачи душ, Гарри от страха выпустил Аваду.

  А теперь представьте. Темный Лорд, обездвиженный ритуалом, и несущееся к нему Смертельное заклятье. Волдеморт не нашел ничего лучше, как бросить свое тело и ринуться в канал душ. Он не учел слабой пропускной способности канала, а также побочного эффекта от исчезнувшей способности – цепкого разума, оставив Гарри Поттеру ВСЕ свои чистые знания, опыт. Гарри теперь знал все, что и Волдеморт с поправкой на то, что относился к этим знаниям независимо от отношения к ним самого Темного Лорда. А сам Лорд часть знаний даже утерял. С учетом медленного прогресса в мире магическом, и любознательности Томаса Реддла, знания Гарри не только не были особо устаревшими, но еще и включали в себя давным-давно потерянные практики.

  2. Хэллоуин.

  Как-то незаметно наступил Хэллоуин. Гарри просто шел на очередной ужин, но замер на пороге Большого Зала, узрев парящие под потолком тыквы, паутину в углах, летучих мышей, в общем, все атрибуты этого праздника. Хмыкнув, он прошел к столу Гриффиндора и занял спешно освобожденное для него место с краю.

  Пару минут спустя Дамблдоро громогласно поздравил всех с Хэллоуином, столы наполнились едой и все приступили к праздничному ужину. Звучала тихая музыка, повсюду раздавался негромкий смех, когда очередная тыква подлетала и корчила 'страшную' рожу. В общем, ничего не предвещало проблем.

  Штрамм! – сверкнула молния прямо над замком, отразившись и на удивительном потолке.

  Бум! – распахнулись двери, и в зал заполошно ворвался профессор Квиррел:

  – Тролль! В школе – тролль! Директор, тролль! – 'А директор и вправду тролль, – отстраненно подумал Гарри, посмотрев на невозмутимого директора, жующего лимонные дольки'. – Я его только что... видел... в южном крыле... третий этаж... – и упал без чувств.

  Ученики разом вскочили, и, под громкие вопли особо впечатлительных, ринулись к выходу из зала.

  Их бег прервал зычный окрик директора Дамблдора:

  – ТИХО! Сейчас старосты организуют группы, и проводят их к факультетским помещениям. Сохраняйте спокойствие! Учителя, прошу за мной. – И скрылся за неприметной дверью позади учительского стола.

  – Дети! Быстро встаем парами и идем за мной! – незнакомая Гарри темноволосая студентка выстроила всех парами и повела по замку. Гарри, волей случая, оказался в конце, прямо за Лавандой и Парватти.

  – Парватти, а ты случайно не знаешь, почему Гермионы не было на пиру? – шепотом осведомилась Лаванда у своей подруги.

  – Да, мне Демельза сказала, а той сказала Кэти, что она плачет в туалете третьего этажа южного крыла, – тихонько ответила Патил.

  – Эта заучка? Так ей и надо! Тем более она списывать не дает! – злорадно прошипела Браун.

  – Decresco, – пробормотал Гарри за их спинами.

  Они не заметили, что Гарри, шедший за ними в одиночестве, исчез.

  Он поморщился от неприятных ощущений, сопровождающих применение дезиллюминации, и побежал в южное крыло. Донесшийся до его обостренного слуха крик только прибавил ему прыти.

  – Concresco! – отменил он дезиллюминацию и вошел в пролом, оставленный в двери троллем.

  Гарри успел вовремя. Тролль только замахивался своей огромной дубиной на Гермиону.

  – Flictus! – прокричал Гарри заклинание, в результате действия которого тролль потерял интерес к Гермионе и получил огромную шишку на затылке. Но с такой силой оно должно было, как минимум, пробить череп! И только тут Гарри вспомнил, что тролли устойчивы ко многим заклинаниям.

  – Э-эм... Тогда, Exanimo! – и тролль, чья шкура не заблокировала столь изощренное заклятье, медленно опустился, АБСОЛЮТНО обессилев. Вложи Гарри больше силы, и у тролля 'устала' бы сердечная мышца, убив того бездействием.

  – Г-гарри!? – Гермиона уставилась на того взглядом, в котором смешались все чувства: от пережитого только что ужаса, и до фанатичного поклонения спасителю. В следующий момент Гарри еле успел подхватить свою сокурсницу, упавшую в обморок.

  – Гарри? Гермиона? Что вы тут делаете? И что с троллем!? – в проем тесной группкой прошли все знакомые Гарри преподаватели, кроме Квиррела и Снейпа.

  – Профессор Дамблдор, позвольте объяснить... – начал Гарри.

  ***

  Это приключение, в конце концов, обошлось в двадцать баллов Гриффиндору и неделю отработок вместе с Хагридом Гарри Поттеру.

  На седьмой день отработок Хагрид заявил Гарри:

  – Сегодня, это, в лес пойдем. Там странное что-то творится. Единороги мрут, как мухи, с такими ранами, словно кто-то их грыз. Ты пойдешь с Клыком, вот в ту сторону, там у единорогов типа святилища, а я здесь в окрестностях похожу. Идет?

  – Хорошо. – Гарри самому не терпелось легально посетить Запретный Лес. Но его насторожило такое пренебрежение безопасностью. Ведь, как убеждал Дамблдор первого сентября, в Запретный лес запрещено ходить ученикам. И тут вдруг... такое предложение.

  Лес встретил мальчика сумраком, холодом и странной дымкой, стелящейся у самой земли. Клык, который заодно должен был исполнять роль проводника, скулил и жался к ногам Гарри.

  – Ну, что ты... – пробормотал Гарри, и скомандовал: – Веди!

  Клык посмотрел на Гарри как-то даже осуждающе, но послушно затрусил на шаг впереди.

  Чем глубже они забирались в лес, тем меньше оставалось у Гарри решимости продолжать путь. Темная энергетика Леса давила на него, прижимая к земле. В Лесу не было ни одного потока энергии, лишь темный фон, неуловимый и противный, заставлявший чувствовать себя грязным. Светлая аура чар 'Expio' не сильно помогала, но если учесть, что у рядового волшебника вообще не хватило бы сил использовать здесь это заклинание, хорошо, что оно хоть как-то работало.

  Тут Гарри почувствовал, а потом и увидел светлое пятно магии. Подойдя поближе, он увидел и то, что испускало светлые эманации – странная жидкость серебрилась на корнях огромного дерева. Подойдя еще ближе, Гарри узрел, что это пятно было лишь началом цепочки таких же следов.

  'Кровь единорога!' – вспомнил он. Да это была кровь единорога. Гарри проследил, куда ведет цепочка зловеще мерцающих следов крови, и поспешно побежал туда.

  И вот, преодолев очередной подъем, Гарри замер. В небольшой лощине, прямо перед ним лежал единорог. Судя по отсутствию движения – он был мертв. Судя по ауре – окончательно. Но это не все. Над единорогом, склонив голову покрытую капюшоном, сидело странное существо в черном балахоне. Вот оно склонилось ниже, еще ниже...

  Гарри не сдержался – невербальное 'Clades!' устремилось в фигуру, но вызванная молния прошла сквозь нее. 'А ведь это может быть призрак, – вдруг подумалось Гарри. – Mutos idolonum: fugiat!' Призрачно-синий луч формулы, призванной повредить призраку, лишь откинул фигуру от трупа животного.

  'И это не действует? Тогда...'

  – Emorior! – вслух прокричал Гарри одно из сильных проклятий убийства широкого спектра – такое проклятие и убивает и уничтожает, но блокируется обычным 'Protego!'. Он опоздал – черная тень уже успела скрыться.

  – Где ты?! – воскликнул Гарри. – Эй, выходи!

  За спиной зашуршали кусты, и Гарри резко развернулся, увидев... кентавра, светлого в яблоках.

  – Ф-ух, хорошо, что ты справился сам, – выдохнул тот, оглядев место действия.

  Потом отстраненно заметил, глядя в небо:

  – Сегодня необычайно ярок Юпитер в доме Льва...

  – Да... – Гарри тоже взглянул в небо. – Это ведь знак к дружескому, общественному поклонению?

  – Ты... удивил меня, Гарри Поттер. Да, ты прав. Мы, кентавры, преклоняемся перед столь значимым челове...

  – Молчи, Фиренц! – из кустов выскочили еще двое кентавров, один рыжий, другой темной масти.

  – Но Бэйн, а если мы ошибаемся? – обратился Фиренц к черному. – Ведь мы уже один раз не вмешались, и к чему это привело?

  – Это привело к предсказанному результату, – вступил рыжий. – И пусть так и будет впредь. Мы – лишь наблюдатели – не участники! – мировых событий. Запомни это, Фиренц. А тебе, молодой Поттер, я советую идти к избушке Хагрида.

  – Хорошо, – согласился Гарри и попрощался. – И пусть Солнце сияет для вас в добрых домах!

  – Невероятно, что он знает это... – донеслось до уходящего Гарри.

  – Но, Ронан, мы же знаем, откуда...

  ***

  Рождество прошло для Гарри просто замечательно – несмотря на некоторое одиночество, праздник удался. Кроме 'Истории Хогвартса' от Гермионы вместе с открыткой 'Спасибо!', он получил в подарок мантию-невидимку от неизвестного человека, но, положив в чемодан, забыл про нее – были гораздо более удобные способы маскировки.

  3. Экзамен.

  Оставшееся время до переводных экзаменов за первый курс прошло совершенно спокойно. Единственными событиями, которые могли бы вызвать интерес, служили пожар в избушке Хагрида и Снейп, который начал хромать ближе к концу года. Хагрид потом, по секрету, рассказал Гарри свою историю с яйцом дракона. Снейп о своих проблемах, как и следовало ожидать, не распространялся. Кстати, после пожара, учителя во главе с Дамблдором за час отгрохали Хагриду целый коттедж, исключительно из негорючих материалов.

  Гарри все так же скучал на уроках, периодически размышляя, зачем это Дамблдору прятать философский камень в школе.

  Экзамены... Гарри абсолютно спокойно сдал их все.

  На Чарах ананас станцевал отменный вальс вместе с появившимся из воздуха бананом, вызвав восторженное 'ого!' у маленького профессора.

  На Трансфигурации мышь превратилась в изящную серебряную табакерку, инкрустированную рубинами и покрытую гравированным растительным орнаментом. Особый балл Гарри получил за то, что табакерка была наполнена душистым табаком.

  На Зельях Гарри ввел в ступор профессора Снейпа, трансфигурировав необходимое зелье прямо из воды. В этом ему помог вспомненный за неделю до экзамена ритуал – если палочку продержать в каком-либо зелье около суток, потом ты сможешь легким движением превратить воду в это зелье. Ритуал был забыт, так как в большинстве своем палочки деревянные и от этого портятся, но костяная палочка – Гарри специально проверил – спокойно переносит процедуру, а рецепт контрольного зелья Снейп сообщал заранее, зная, что никто все равно его никто не запомнит.

  Экзамен по Истории Магии за Гарри сдало его перо, прямо на экзамене и зачарованное. Биннс, как и античит-чары, ничего не заметил.

  И вот для Гарри наступила неделя отдохновения в ожидании результатов 'превосходно'. Единственным, что ее омрачало, было легкое покалывание в шраме. Причем на завтраке, обеде и ужине оно усиливалось, а вот когда Гарри находился вне замка – заметно ослаблялось.

  И именно вне замка Гарри, наконец, вспомнил, что тревожило его последнее время. Хагрид! В разговоре с Гарри тот упомянул, рассказывая о яйце дракона, что его спрашивали о цербере, сидящем в школе. И полувеликан, по пьяной лавочке, выдал секрет усыпления Пушка!

  Гарри вскочил, и бегом понесся к директору. Да, ему не хотелось встречаться с Дамблдором – тот как-то странно смотрел на него – но самому встревать во все это ему не хотелось еще больше. Дамблдор принес камень – пусть сам и разбирается.

  Перед самой горгульей, охраняющей вход в башню директора, Гарри простеньким заклинанием убрал все следы быстрого бега. И вовремя.

  Горгулья со скрипом отошла в сторону, и в проеме появилась профессор МакГонагалл со стопкой книг в руках.

  – Гарри Поттер? – удивленно осведомилась она. – Ты хотел видеть директора? Приходи завтра, он только что отбыл камином в Министерство Магии.

  Гарри внешне спокойно кивнул, и, развернувшись, пошел в сторону гриффиндорской гостиной. 'Значит, сегодня вечером, – подумал он'.

  Ужин подтвердил теорию Гарри – присутствовали все, кроме Дамблдора, а учителя были спокойны и расслабленны: значит, злоумышленник еще не похитил камень и совершит это позже.

  Но вот профессор Квиррел встал из-за стола, и скрылся за дверью учительского выхода из зала. Паранойя'О'метр Гарри тут же подсказал ему, что это неспроста, и Гарри тоже поспешил завершить трапезу и уйти с ужина.

  Тщательно подготовившись, трансфигурировав форму и мантию в удобную, не сковывающую движения одежду и взяв некоторые зелья, Гарри невидимкой скользнул в комнату к Пушку. Там уже стояла арфа, наигрывающая прекрасные мелодии. Пушок храпел.

  – Alo asto! – золотые искорки метнулись с его палочки к музыкальному инструменту. Этим нехитрым заклинанием Гарри поддержал и усилил чары на арфе.

  – Vecto! – другие чары мягко подхватили спящую тушу и перенесли в сторону. Под псом находился люк.

  – Alohomora! Furia Flamma! – первое заклинание открыло люк, второе огненным штормом расчистило дальнейший путь от Дьявольских Силков, которыми пахнуло из проема, а чары 'Follis munitus' подхватили парня у пола, не позволив разбиться и чего-нибудь себе сломать.

  Следующая комната встретила Гарри глухим шелестом и перезвоном. Взглянув вверх, Гарри понял, что шелестели и звенели мельтешащие и сталкивающиеся крылатые ключи. Пройдя комнату насквозь, он наткнулся на запертую дверь, рядом с которой была прислонена метла.

  – Ну, не-ет, – протянул он, – ключи я ловить не буду. Absolvo! – произнес он заклинание, которое открывает зачарованные двери, а по необходимости – просто уничтожает их вместе с чарами.

  Дверь вспыхнула ядовито-зеленым по контуру и осыпалась прахом.

  Гарри ухмыльнулся и прошествовал в следующую комнату, в которой царил мрак... но не для Гарри. Во-первых, измененные глаза прекрасно видели в темноте, а во-вторых, комната буквально светилась от мощных анимирующих чар, наложенных на огромные шахматные фигуры.

  'Ха, это явно работа МакГонагалл! Ведь ее конек – именно анимация!'

  Но был у чар минус – скрытую дезиллюминацией фигуру они не заметили, и Гарри спокойно дошел до комнаты с троллем.

  – Мерлин и Моргана! – невольно вырвалось у него. – Как же тут воняет! – и Гарри поспешил покинуть помещение.

  Следующая комната явно была создана Снейпом. Змеиная символика, серебряно-зеленые цвета и, конечно, флаконы с зельями на столе – все кричало об этом. Но Гарри не слишком-то трогало все это, как и огонь, заперший вход и выход.

  – Meto vis! – золотистым потоком Сила из огня потянулась к палочке Гарри, и огонь погас.

  Гарри, готовый к любому повороту событий, вошел в следующую комнату.

  В небольшом, круглом зале, потолок которого поддерживали колонны, не было ничего, кроме огромного зеркала в тяжелой раме. На раме было написано 'Еиналеж'.

  – Здравствуй, Гарри, – раздался вдруг подозрительно знакомый голос. Вот только... да, не было слышно характерного заикания.

  – Квиррел? Так значит, это ты охотишься за камнем...

  – Да. – И рекомый профессор вышел из-за зеркала. – Только... Эта последняя защита. Защита Дамблдора. Она мне никак не дается.

  – Но я чувствую, ты здесь не один! Здесь есть еще кто-то! Где он? – Гарри чувствовал темные эманации, но никак не мог найти источник.

  – А мальчишка силен! – произнес резкий, хриплый голос. – Он чувствует меня, мой нерадивый слуга. Покажи меня ему!

  – Н-н-но П-п-пов-вел-л-литель, вы еще недостаточно сильны!

  – ВЫПОЛНЯЙ! – грохнул голос.

  В некотором оцепенении Гарри смотрел, как Квиррел начинает разворачивать свой тюрбан. Наконец ткань упала на пол, без нее голова Квиррела, сильно уменьшившаяся в размерах, выглядела как-то странно. И тут Квиррел медленно повернулся к Гарри спиной. Вот он, источник!

  Там, где должен был находиться затылок Квиррела, было лицо. Оно было мертвенно-бледным, вместо ноздрей – узкие щели, как у змеи. И кроваво-красные глаза.

  – Видишь, чем я стал? – спросило лицо. – Всего лишь тенью, химерой... Я обретаю форму, только вселяясь в чужое тело... Но как только я завладею эликсиром жизни, я смогу создать себе свое собственное тело... И я, великий Лорд Волдеморт восстану из пепла, ведь я – бессмертен! Итак, открой мне тайну этого зеркала!

  Гарри презрительно расхохотался:

  – А ведь я сначала поверил, что ты Лорд Волдеморт! Но... но это!? Не разбить такие детские чары – и ты называл себя великим!.. – Гарри не выдержал и прислонился к колонне. – Да... ха-ха, потрепало тебя, Волди!