Текст книги "Обе Бездны (СИ)"

Автор книги: Хеллфайр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Интерлюдия – Воспоминания Алгамира

Алгамиру в ту ночь не спалось. Совершенно – бывает так, что вроде бы и проснулся рано, и день насыщенным на события выдался, да только не спится и всё тут. Молодой техномаг продолжал лежать на кровати, закинув передние лапы за голову и расправив крылья, пытаясь призвать к себе покой и умиротворение… Но вместо этого приходили лишь различного рода мысли. Интересно, как там Артара? Дёрнули же её навы отправиться куда-то по просьбе этого Герусета, р-р-р… Алгамир вообще не любил этого дракона, и не только за его тираническую политику, проводимую до свержения. Герусет казался антиподом Инанны, он же был причастен к её временной смерти, а теперь правительница Нашара ещё и отписала ему власть над народом подземных драконов-истов, тоже не вызывающих у него особого доверия. По разумению Алгамира это было всё равно, что развести пожар на нижнем этаже их дома-таверны и дожидаться, пока тот пожрёт всё вокруг, включая хозяев.

– Нет, я так точно не усну… – зелёный дракончик сел в кровати, затем спустил лапы на пол и с тоской посмотрел в окно. – Прогуляться, что ли…

Зевая, чешуйчатый вышел на взлётный балкон своей комнаты и оглядел тёмный внутренний двор, вдохнул холодный воздух, тихо шуршащий звоном ночных насекомых в траве. Крыши развалин Ликдула красили сразу обе полных луны – серебристая и зеленовато-голубая. Ох, недаром в такую ночь не заснуть. Светло, да и, говорят, в полнолуния бодрость кипит, а тут – сразу два полнолуния.

Расправив крылья, дракончик взлетел в небеса и завис, оглядывая Ликдул с высоты. Несмотря на то, что погибли два самых важных его жителя, городок постепенно оживал – сюда переселились несколько драконов, которым по разным причинам было некуда больше пути. И даже беженцы-велнары. Но сейчас всё было погружено в умиротворённую тишину и полное спокойствие, ни в одном окне не горел свет, никто не ходил по вычищенным и приведённым в порядок улицам.

Так же тихо, как и несколько лет прежде, когда ещё жив был учитель… Эх, Агнар… Так и знал Алгамир, что он не переживёт этот год со своим темпераментом.

Или… Рано он его похоронил, а посмертную награду придётся отдавать владельцу?

Внезапно дракона привлекло едва заметное свечение в лесу, будто поляну освещали не только луны, но и небольшое солнце. Даже издали можно было узнать самого лучшего из демиургов, а если присмотреться к ауре – то и дорогого, но порой чересчур строгого наставника.

– Светлейший Мирдал? – Алгамиру было чему удивляться. После установившегося между различными народами Нашара и соседних с ним стран мира было странно видеть этого дракона так далеко от столицы. Мирдал решал многие вопросы взаимодействия рас, но что он мог делать в чаще леса? И более того – почему в его душе отпечаталась аура Агнара? – Ты поглотил душу моего наставника? – серьёзно спросил чешуйчатый, опустившись перед Светлым, но на почтительно-небольшом расстоянии от него.

– Скорее, сохранил, – Светлейший пристал со влажной от росы травы. – Но воскрешать его нет надобности. При необходимости он появится собственнолично.

– Как это, нет надобности?.. – Алгамир же, наоборот, едва не сел, оторопев. – Это стоит сделать! Даже если не в родное тело, а в созданное, как Яланару…

– Агнар жив, – огорошил юного техномага Мирдал ещё сильнее. – Сам как раз с приветом от него к тебе и Инанне. Другим пока этого знать не следует – за исключением Артары, но ей уже известно.

– Но он же… – Алгамир от удивления только крыльями дёрнул. – Это невозможно!

Светлейший одарил юнца таким взглядом, что тот стушевался и отошёл назад.

– Это ты его спас? Или он как Герусет – сам вернулся? А перья и шерсть у него на месте? А глаз?

– Ты прав во всём. И не меньше твоего огорчаюсь, что он не захотел посещать нас лично. Но продолжу его уговаривать. Иначе его дочь и единородную сестру Артары воспримут как сироту. Ну а если догадаешься, от кого дочь – то поймёшь и причину пропажи, и почему Артара улетела к Герусет, – Светлый проявил на лапе ярко-красное перо.

– Это… её? Дочери? – Алгамир, всё ещё не веря себе, взял пёрышко в лапы. Аура владелицы не выветрилась ещё из него – и она будто совмещала в себе сразу две очень хорошо знакомых… Души обоих его наставников.

– Боюсь предположить, что она натворит, когда вырастет, – поднял Мирдал морду к лунам. – Если дочь Инанны и Зората может унаследовать не только пыл матери, но и рассудительность отца, то потомок двух гениально-безумных технохаосистов, любителей пыток и весёлой жизни может многое… пережить.

Глава десятая – Техноманы

Пока юнцы исследовали деревню, ардинцев действительно утащила к себе Ламира Тагирион. Жардея, тоже отправившаяся с ними, была удивлена тем, как мутировавшая драконица отреагировала на её появление: она отпустила детей с занятия, обняла самочку и… забыла о ней, увлёкшись «послами».

– Алгамир! Прилетай сюда, я тебе гостей привела! – ещё на подлёте к небольшому домику из восстановленных закричала взрослая самка, призвав молодого зелёного дракона – чешуйчатого и перепончатокрылого, взлетевшего навстречу приближающейся четвёрке.

Вот Алгамир, тот самый техномаг, что развивал Нашар, продолжая дело своего наставника, обратил на почти что коллег – обычных технологов – мало внимания, зато яркую, но зажатую дочь своего учителя одарил немалым вниманием.

– Госпожа Жардея, приветствую, – поклонился он ей сразу после того, как их друг другу представили. И потом замялся, даже вздрогнул, всматриваясь внимательнее в спасённую из рабства гостью. – Не сочти бестактным вопрос, но… Не твоя ли мать хаосистка Радина? Я знал её столь же хорошо, сколь твоего отца.

– Я не собираюсь стесняться имени своей матери, – гордо заявила самка. – Так ты и есть её бывший ученик, несостоявшийся деструктор и остывший обед Баотаса? Я представляла господина Алгамира несколько… Старше.

– Тем лучше, если ты сумел добиться подобных высот за малое время, – в отличии от своего мрачного друга, Яролан не желал оставаться в стороне и перелетел ближе к зелёному. – Имя твоего отца известно даже за пределами Нашара – он создал оружие, что, хоть и крайне затратно, превосходит наши пушки.

– Да, только защита у вас слегка подкачала… – внёс не к делу свой скептицизм Норар. – И космические технологии.

– Не совсем, – самодовольно улыбнулся Алгамир. – Благодаря приобретённым нами знаниям людей Базар-Тулата мы смогли преодолеть многолетний барьер невежества, а Воплощение по имени Варлад снабдил нас прекрасными источниками энергии, благодаря которым мои новые разработки превзойдут любые аналоги. Но не стоит ли нам обсудить всё это отдельно, оставив Тагирионов, – он сделал упор на имени славного рода, давая понять, что принял Жардею. – Наедине?

– Если им не любопытно – пожалуйста, – простодушно согласился золотой, поднимая крыло в согласии, пока Норар весело хмыкнул – он-то понимал, что такая просьба была связана скорее с желанием обеспечить хотя бы минимальную секретность обсуждения. Всё же межгосударственные разработки – нешуточное дело.

– От брата я унаследовала некоторую страсть к техномагии, но сейчас заниматься этим мне нет охоты, – Ламира посмотрела на племянницу. – Семья для Агнара всегда стояла на первом месте – он и стремился создать более разрушительное оружие для её защиты в первую очередь.

– Почему же тогда он не работал именно над защитой, вроде каких-нибудь энергощитов? – поинтересовалась тихо Жардея, отходя вместе с обретённой тётушкой в сторону. – Не уберёг себя в результате…

Норар, расслышав эту фразу, взглянул на Алгамира с неожиданным интересом.

– А ученик превзошёл учителя?

– Несомненно. Преклоняюсь пред твоей внимательностью, – зелёный расправил перепончатые крылья и слегка наклонился вперёд, выражая почтение. – Но как работает защита Ликдула, я расскажу только после того, как буду убеждён, что вы в состоянии меня понять.

– Мы пока что тебя прекрасно понимаем, – Норар тоже подошёл ближе и заговорил тише. – Ты не против беседы в укромном месте?

– Здесь есть много тайных местечек, где можно укрыться в случае беды, – Алгамир многозначительно подмигнул Яролану. – Там никто не сможет нас подслушать и… Мне тогда незачем волноваться, что у любопытных учеников пойдёт кровь из ушей.

– Нет, не против, – он кивнул и встал на четыре, проследовав за учеником своего кумира в старый дом, переделанную таверну, судя по огромному залу на первом этаже. Здесь Алгамир не стал долго мучить своих друзей – подойдя к одному из столов, всё ещё занимающих помещение, только поставленных ближе стенам, дракон сдвинул его в сторону, освобождая крышку шахты, спуститься в которую кивком и пригласил ардинцев.

– Не всегда подвал – это подземелье, – пояснил он, пропуская чёрного дракона.

– Оно же под землёй, почему же не подземелье? – Яролан втиснулся за ним, вытягивая шею, чтобы поскорее рассмотреть лабораторию, куда его провели. Техномагическая мастерская сильно отличалась от привычной ардинцам технической. Станков в ней почти не было, ведь праники проводили большую часть работ вручную, а массовое производство поручали запрограммированным душам.

– Потому что в буквальном смысле подземелье находится под землёй, а подвал – под валом, – выдав эту заумную мысль, зелёный прошёл в дальний конец помещения, отогнав подальше подрагивающий белизной призрак, увешанный какими-то кристаллами. – Подвал принадлежит дочери Агнара и моей жене. А это одна и та же наглая морда, не терпящая вмешательства в свои дела.

– Надеюсь, мы ничего не нарушаем? – Норар тоже заблестел глазами, осматривая поделки и артефакты на стеллажах и множество переливающихся камней – судя по всему, не только с энергией, но и информацией в них.

– Вы мои гости. Итак… Вы просто полюбоваться или с чем-то конкретным? – сел хозяин лаборатории на импровизированный табурет из ящика.

– Да, с конкретным. В последнее время навы начали беспокоить и нас, – Яролан, присаживаясь скромно на пол сам, сделал и спутнику своему знак то же самое сделать. – Дипломаты рассматривают возможность объединения наших народов, но без слияния их опыта такое объединение мало чем поможет противостоять против них. Здесь требуется качество, а не количество.

– Инанна мудра, – почтительно склонил голову Алгамир. – Если уж она сумела подружить наш народ и народ людей, то вполне может быть, что и мы можем объединить наши усилия. Но навы тоже бывают разными. Одни из них выращивают миры себе на прокорм, а другие живут вместе с драконами, и счастливо, я замечу, – он внезапно умолк и виновато улыбнулся. – Эх, не обращайте внимания на эти рассуждения. Мой наставник научил меня со снисхождением относится к безумцам, даже если они и хотят сожрать твою душу и души твоих близких.

– Мне кажется, если бы мы поняли, чем эти мирные навы отличаются от недовольных, это стало бы ключом к отсутствию конфликтов в принципе, – высказывался Норар редко но, как он считал, по делу.

– Характеры этих существ ещё более разнообразны, чем драконьи. Среди нас ведь тоже есть те, кто ненавидит людей, и те, кто готовы даже подчиняться им, как Мирдал. Да, если бы Тьма через Варлада не уговорила самого светлого из моих учителей проявить насилие к Латантарее, лидеру Базал-Турата, война могла бы иначе завершиться. А другой мой учитель, самый родной, так как Агнар Тагирион является моим тестем, часто повторял: "Друг – это враг, который тебя ещё не предал, так что заткнись и выплавляй винтовку".

– Понятное дело, что чем мощнее армия, тем больше у тебя союзников… – скрестил Норар пальцы передних. – Поэтому я и надеюсь, что политики на своём поприще не глупее нас в нашей области. И не сорвутся до выяснения того, кто же из них главнее, а либо организуют адекватный совет, либо изберут кого-то одного, но мудрого, присматривать за всеми странами. И, желательно, не Тьму, хотя по многим свойствам именно она самый удобный для того кандидат – вездесуща, мудра… Кстати, что вообще есть Тьма на самом деле? Поясни нам, как Тёмный.

– Я вам так не скажу, уж лучше спросите Артару – она обучалась в Храме Тьмы, – Алгамир беспокойно дёрнул крыльями. – Я могу сказать лишь то, что Тьма – это нечто… Аморфное. Она общается с нами через Воплощения, но каждое Воплощение, и даже Намира, сохраняет остатки своей воли. Она безжалостно выступила против Инанны, но отступилась от Нашара, приняв её весомые доводы. Возможно, Тьма желает власти над Темными, раз они сами себя так называют – но она уважает их волю и пока что была довольна и тем, что ей служат без страха и принуждения.

– Главное, чтобы от неё обороняться не пришлось. Здесь простое оружие уже не поможет, да и сложное тоже…

– Оно и против навов бессильно по большей части… за некоторыми исключениями, которыми как раз и занимался твой наставник, – поправил Яролана Норар. – А мы, в свою очередь, имеем то, что даже вас заинтересует – материал, не только экранирующий первоматерию, но и не позволяющий наву проникать через него и даже к нему прикасаться.

– Это – очень занимательно, и пригодилось бы всему Нашару. А Ликдулу – в первую очередь, – произнёс зелёный дракон. – У вас нет с собой образца данного материала? У нас обучается полунав, на котором мы могли бы проверить его свойства, если, конечно, он не слишком… Смертоносен.

– Сложно ответить, на навах его ещё не испытывали, – из своего карманного – надо же, технологи не гнушаются магией – Норар проявил крупный отрез материала, похожего на ткань, но настолько чёрного, что на ней нельзя было заметить складок – просто словно бы плоская клякса. – Это гибкая версия, её можно применять для скафандров. Те же свойства можно придать и жёсткому объёму, но это технологически сложнее.

Алгамир задумчиво рассматривал материал, не рискуя брать его в лапы.

– Можно попробовать сделать из него что-нибудь вроде перчатки и посмотреть, как отреагирует нав… Но я не стану испытывать его на учениках. Благо, у меня есть знакомые, состоящие в отношениях с навами… А откуда вы его взяли?

– Это разрыв континуума. Если упрощать, пробел в пространстве, хотя там, где пространства нет, вроде нави, он тоже будет "работать", – после кивка друга Яролан объяснил. – Единственный изъян этого материала, а точнее, его полного отсутствия – его можно преобразовать в энергию… иначе бы Норар не смог поместить его в карманное измерение.

Глаза Алгамира заблистали заинтересованными огоньками.

– О, это о-о-очень интересно, господа… Думаю, мы с вами найдём способы его наилучшего применения…

– Ваш нав-ученик не менее интересен. У нас всех троих вообще столько интересного, что за день не справимся… Так что, не откажешь в любезности нас разместить? – Яролан поднялся на лапы, а Норар ещё долго отводил морду в сторону от такой напористости навязчивого гостя. Но не страшное… Главное, пока что им тут рады.

Глава одиннадцатая – Три прогулки

Ликдул после описания Мирдалом воспринимался Наратой совсем иным. Сначала она представляла, что он – как храмовая школа. Детей-сирот и детей от нерадивых родителей обучают бесплатно, но попутно больше сдабривают идеологией, чем знаниями. А «Светлейший» оказался сторонником идей Аменемхата о всеобщем равенстве, и даже более сильным, чем сам Аменемхат. Правда, равенства в результате, опять же, не вышло. Начальник всегда мог подтолкнуть народ к нужному себе решению и убить любого неугодного чужими лапами.

Потомок саров не стала шляться по деревне и находить компанию там, наоборот, направилась за её пределы, к озёрному берегу, с которого вдали был еле заметен Утгард. Присев на травянистую подушку, Нарата взглянула на город – темнеющие на фоне закатного неба рваные зубцы с клыком Дворца Сталагмитов – но мысли её относились не к родителям – она задумалась о том, как теперь уживаться в Лидуле и не попасть под влияние Мирдала. Ведь не зря его бывшие друзья с Хардола изгнали его, и с ним стоит держаться настороже…

Светлые – настоящая противоположность нашаран, если только они не обжились в Нашаре настолько, что восприняли Тёмную философию, как Зерая и в какой-то степени Мирдал. Когда идеалом Тёмного была всегда собственная воля – не важно, учитывающая интересы сородичей или идущая наперекор – Светлые считали её тяжелейшим проступком и называли "эгоизмом". Сами же во всём стремились свою волю подавить и отдать себя в услужение своим ближним – но только при том условии, что и сами смогут их эксплуатировать в ответ. Иначе, если Светлый не шёл даже на неприятное ему дело с добровольной радостью, в лучшем случае к нему применяли запрещённую в Нашаре магию изменения сознания – пранически промывали мозги, вживляя угодные инстинкты и эмоциональные реакции. Проще говоря, нашаране были похожи на уурров, территориальных в сытый год и стайных в голодный, а хардольцы – на неизменно-организованый рой травушей.

Скоро ли поймут они, что это – бесполезная и, наверное, даже вредная философия – кроме разве как тем, кто отдаёт приказы? Мирдал и вовсе сторонился подобных методов своих собратьев, но мало ли что придёт ему в голову? Тем более при обучении дочери сар-волода! "Коллективное решение проблем" тоже настораживало – учитывая, что совершенно неизвестно, какие поступки подразумеваются под этими проблемами. Взглянешь неласково – и всё собрание решит тебя изгнать. Или возьмёшь без спроса перо со стола учителя – а тебя за это весь класс разорвёт!

Нет, конечно, Нарата утрировала, но выходило так. Своеволие драконов всё же должно контролироваться, и пусть даже власть сар-волода не абсолютна, он умеет навязать свою волю. Подданные уважали Аменемхата, боялись Герусет и любили Инанну – всё это тоже методы управления, пусть и зародившиеся из-за ошибок правителей. Аменемхат прогадал в выборе друзей, Герусет – в выборе врагов, но раз мама Нараты ещё жива, значит, Инанна Нингаль всё правильно делает.

– Здравствуй! Ты прилетела к нам, почему сторонишься нас?

Думы Нараты наконец прервались её сверстницей, приземлившейся невдалеке. Раскрас у неё был вполне обычный для чешуйчатой драконицы, хотя и слегка бледноватых оттенков – зелёная чешуя, переходящая на груди и хвосте в жёлтый, да светло-лиловая грива оттенка высохших чернил. Фигура у самки была скорее округлой, чем рельефной, хотя и без особого жира, помешавшего бы взлететь. Зато глаза у неё были большие, выразительные и яркие.

– Я не сторонюсь, просто не хочу никого отрывать от занятий… – драконочка слегка расправила крыло. – Как ты меня нашла и для чего явилась?

– Это было просто – отсюда очень хорошо виден Утгард, – самочка присела рядом. – Хорошо, когда ты можешь посмотреть на место, где родилась и жила, где живут твои родные и друзья. Я вот свой дом больше никогда не увижу.

Нарата собиралась объяснить, что сюда она вышла не поэтому, а потому что пространство здесь более открытое и просторное, чем в разросшемся лесу, но последняя фраза навязавшейся собеседницы сделала это высказывание неуместным. Драконесса мыслила другими категориями.

– Кто знает… Хрон и Айн уничтожили до основания, но потом восстановили.

– Но не такими, как в прошлом. И без их старых обитателей.

Нарата пригляделась к самочке повнимательней. В отличии от вполне здорового, лишённого мутаций тела, аура незнакомки выдавала связь с Хаосом – мерцала, слегка изменяя свои оттенки и густоту. Но не настолько, чтобы порождать безумие из-за влияния на психику. А судя по цвету энергии, драконесса скорее совсем опечалилась от воспоминаний, чем желала мстить, как деструктор. Похоже, кто-то из её близких, живущих в Махааре, погиб во времена нападения людей на этот город хаосистов, вот она и попала сюда.

– Плоть истлевает, лишь я вечна. Зови меня Тьма, – задумавшись, Нарата, вместо того, чтобы представиться по имени, как хотела, процитировала "Тихую Тьму", сборник проповедей давно слившейся с покровительницей Воплощения Намиры, – потому что тебе не узреть того, что стоит за мной.

Чешуйчатая испуганно хлопнула глазами и отступила:

– Светлейший был прав… твою волю одолевают…

– С чего ты это взяла? – удивлённо спросила Нарата, перепугавшись больше, чем драконочка – её. Не походила такая реакция на простое возмущение тому, что эта странная перепончатокрылая была расположена поворошить прошлое, а её прервали и вернули к настоящему.

– Почему ты назвала себя Тьмой? – продолжила дрожать самочка, дёргая ушами. – Ты же… не Воплощение?

– Что? С чего это… – в Нарате сперва вскипело возмущение, но потом она сообразила, что дейстаительно ляпнула это, не задумываясь и даже не собираясь!

Неужели на неё так подействовало это место и что-то в глубине души воспротивилось её обучению у Светлейшего?

– Да просто вспомнилась поговорка… – проговорила она, стараясь придать мордашке весёлое выражение. – Какой-нибудь жрец-идиот так бы тебе и ответил!

– У нас то, что связывает Тёмных, стараются не упоминать, – обвинила и укорила Нарату соученица одной лишь мордой. – Говорят, всегда слышит, когда о ней вспоминают, и наблюдает ещё долгое время за теми, кто её призвал. Суеверия, но… Лучше быть осторожными, когда Воплощений становится всё больше. Ладно, забудем, если ты правда не одна из них… Моё имя Хубур. Когда-то раньше – Хубур Тиамат.

Не только ровесница… Но ещё и близка по статусу… Тоже дочь владык, только не Тёмных, а почти вымерших во время войны с людьми хаосистов-мутаторов.

– Не волнуйся насчёт этого. Если я начну превращаться в Воплощение, ты это заметишь первой, Хубур, – улыбнулась драконочка уже искреннее. Даже если Тьма и шевельнулась в её душе, то теперь снова впала в спячку. – А я – Нарата Нингаль.

– Твоё появление всполошило Ликдул, – всеми силами желая отвести тему беседы подальше от произошедшего, беженка из взорванного Махаара присела на камень подле Нараты. – Все гадают, почему твой отец не захотел тебя обучать сам, а отдал в чужую волю.

– У всех свои проблемы, – но сама смущённая и сбитая с толку пушистая продолжала обдумывать произошедшее. Бывало ли такое с ней раньше, а если нет – почему сейчас началось?

Иногда, правда, она ощущала присутствие Тьмы и ранее… Только не понимала сути. Инанна как-то наблюдала за дочерью, по детской глупости пытавшуюся поймать подлетевшую к балкону птицу. Ей это не удалось, но в матери пробудились воспоминания, и она обмолвилась, что ещё раньше, когда Нарата была мелкой драконочкой, на её плечи опустились две птицы – совершенно белая и чёрная… Как будто Нарата находилась между Тьмой и Светом.

Подобный знак мог бы ничего и не значить, но он произошёл во время попытки оградить Нарату от связи с Тьмой особым ритуалом, при помощи которого нашарские Светлые обещали навсегда избавить детёныша от былой связи с Безначальной, приобретённой ещё до рождения – в то время, когда Воплощение Дивр пытался вселить в пленённую Нарату сознание Тьмы.

– Да, но всё же Зорат решился отправить свою дочь сюда! – продолжала Хубур. – Что же, в таком случае постараюсь составить тебе хорошую компанию, чтобы ты не очень по нему скучала.

– И я… тебе тоже есть по кому скучать, – рыжегривая встала, подустав сидеть на одном месте. – Покажешь какое-нибудь интересное место неподалёку? Вам же разрешают покидать деревню?

– Только тем, кто может за себя постоять, – ответила Хубур серьёзно. – А мы точно сможем, но разве ты не хочешь познакомиться с другими?

– Успею ещё. Пока получше узнаю тебя, – чистосердечно предложила драконица. – Ты здесь наверняка знаешь самые тайные уголки!

– Самых тайных никто не знает, иначе бы они стали уже менее тайными… Но нечто известное только мне, полагаю, тоже сойдёт! – Обогнала Хубур Нарату на четырёх, а потом встала на задние, направляя к тонкой тропке в лес.

Зареслава немного задержалась в деревеньке после того, как определилась с жильём и, возможно, это спасло не только её, но и её убрёдших куда-то товарищей. Только лишь она отошла от жилья и обернулась на него в последний раз, как стала свидетельницей попытки незаконного проникновения…

– Рык, что ты там забыла? – взревела она на самку, пробирающуюся в окно выданного новым постояльцам дома. Судя по всему, та совсем не ожидала, что сейчас, когда все находятся на занятиях, её могут заметить – потому спрыгнула на землю и уставилась на Зареславу с выражением оскорблённой невинности.

– Мой отец только что принял трёх новых учеников, – даже не отпиралась тряхнувшая белоснежными перьями златогривая самка. – Решила проверить, дома ли они, не нуждаются в чём? Ты Зареслава, так? Знай и меня, Нармелу Мирдал. Нам ещё часто придётся встречаться, так как я и присматриваю за домашними хозяйствами.

– Нармела Мирдал? – нахмурилась самка. – Я слышала, что у Светлейшего есть дочь и сын. То, что ты не самец, означает, что тогда ты – его дочь, но… Почему ты такая белая? Разве золотой цвет не должен доминировать?

– А я не от синей шлюхи, – скрипнула Светлая зубами. – Моя мама куда благороднее неё, да только отец мой её не стоит. Мирдал – всеми нами любимый образец праведности, но нынешняя самка у него не первая. Да и моя мать – тоже. Слухи о его развратности имеют некое основание… Но скорее лишь потому, что он сам живёт долго, не раз успел поменять характер, а с ним и своих спутниц. Разумеется, когда отец любил маму, он мне нравился больше.

– А кто она? – слушать сплетни о сильных чародеях было куда интереснее, чем спорить о неприкосновенности жилища, потому Зареслава и решила отдаться им, да и Нармелу подальше от дома отвести.

– Кто будет о маме плохо отзываться? Это тебе не отец-засранец, – Зареславу передёрнуло от степени непочтительности Нармелы к Мирдалу – мало того, что доброму крылатому, так ещё и прямому предку. – У неё есть целое своё отдельное измерение и, как она говорила, она может их создавать и даже уничтожать… Правда, последнее вряд ли, иначе бы все миры, где отец её не любит, были бы уничтожены.

– Но если ты так любишь маму и так плохо сошлась с папой, почему ты живёшь с ним? – Аменемхат думала, что задала вопрос с подвохом, но Нармела только фыркнула:

– Мама не пропадёт, а вот за папочкой надо присматривать… Что я и делаю.

– Да за ним кто только не присматривает! – возмутилась драконочка, чувствуя, как от негодования пытаются распахнуться её крылья. – Инанна, Тьма, Светлые, Яролика… Почему нельзя оставить его в покое, ведь он ничего плохого не делает! Живёт здесь спокойно, вымершую деревню оживил, детей учит…

– Вот представь – сколько всяких нехороших личностей пытаются ему жилы порвать! Разве он один справится? – обеспокоенно огляделась Нармела вокруг, не подслушивает ли кто. Видимо, даже у её доверительности имелись пределы. – Из всех перечисленных Инанна – самая безопасная. У неё огромный долг перед ним. Без Мирдала Инанна ни за что бы не остановила войну с Базал-Туратом. Светлые сами по себе Мирдала почитают, Яролика его уважает, но при этом его философию не поддерживает… и делает это весьма активно. Ну а Тьма… Как ни странно, с нею Мирдалу проще всех договориться. У него есть знакомое Воплощение, и они до сих пор не аннигилировали от соприкосновения друг с другом. На самом деле, поначалу я думала, что Нарату… тоже хотят Воплощением сделать. Света ли, Тьмы – не важно. Хорошо, что это не так.

Зареслава дёрнула хвостиком, но ничем иным своих мыслей не выдала. Ей ли не знать все особенности своей подруги… Но рассказывать об этом странной самке не стоило.

– Если бы это было так, её бы ни за что не послали сюда, а скорее бы отдали в Храм Тьмы, – изрекла драконочка. – А ты не думаешь, что твой отец прекрасно справляется со всем этим и без тебя? Тебе стоило бы больше времени уделять самой себе, например, найти хорошенького дракона…

Сказала она это, конечно, для того, чтобы отвлечь новую знакомую и перевести разговор на более безобидную тему. Как ни странно, но это сработало – тон у Нармелы стал спокойнее, она перестала озверело махать хвостом и уже не постеснялась выйти на более оживлённую улицу – да, ещё пара драконят-прогульщиков.

– Если растёшь в лучшем измерении всех времён и миров, то стандарты держатся высокими. К членам семьи особенно. Не обижайся, что я ругаю отца – на самом деле, этому я от вас, нашаран, научилась. В детстве такого себе не позволяла. Видимо, тоже меняюсь характером, как и папа. Ладно, а о себе что расскажешь?

– Родилась, выросла… – попыталась не слишком мастеровитая в рассказах Зареслава отбрехаться, но собеседница проявляла настойчивость:

– Вот прямо с рождения и начинай рассказ. У тебя ведь мать не дракон, а голем.

– Вот это даже для нашаран обидно! – пригрозила Аменемхат оскалом поблескивающих металлом зубов.

– Не скалься, я же без цели тебя оскорбить, – самочка виновато улыбнулась. – Но она всё-таки не дракон.

– Нет, – Зареслава, чтобы не злиться на спутницу, задрала голову и посмотрела на небо. – Она лучше любого дракона, и не только потому, что может в одиночку разрушить целый город. Это и не важно для меня.

– О матери не говорят плохо, – повторилась Нармела, заворачивая во двор одного из домов – заросший сад, окружённый стенами с трёх сторон. – В Ликдуле есть место для всех. И для жаждущих общения, и для ценящих уединение. Можешь пристроиться тут.

– У меня есть место и за пределами Ликдула. Но я подумаю над этим. Драконам здесь нужна защита, а Мирдалу – помощь, если любой может залезть в чужой дом. Зачем спрашивать разрешение, если сама можешь войти? Разве не так думают Темные? Чтоб морду не обжечь, – сама себе отвечая, расселась Зареслава на густой тёмной траве под кустом, что разросся как дерево. – Тело моё практически такое же, как у матери, она его и собирала. Душу и сознание творил отец-кобник, в этом вопросе он маме не доверял, как бы хороша она в том не была. Что же, возможно, правильно сделал. Маррут ни с кем не умеет сходиться, кроме как с отцом, все начинают сторониться её уже после пары слов. Со мною такого не происходит, у меня есть друзья.

– Так кобники могут делать души? – воскликнула Нармела, и тут же, опомнившись, перешла на шёпот. – Зачем тогда они крадут чужие для программирования?

– Воровать души – прошлый век. Папа хотя и работает гачтарем Утгарда, но на свои разработки у него есть время. Правда пока создание души настолько сложно, трудоёмко и затратно, что его нигде не применяет – дешевле купить захваченную.

– Просто кому-то выгодно делать из Тёмных жаждущих крови и душ наёмников… Тьме, например, – Нармела опустилась рядом. – Иначе бы техномагию эту ввели бы ещё очень давно.

– Ты резиной не выглядишь, – Нармела улеглась, покачивая кисточкой на хвосте.

– Спасибо отцу за это. Но я пока лишь одна. И даже не знаю, нужно ли это миру, чтобы таких, как я, было больше.

***

Торстейн поддержал начинание Нараты – после подземелья жутко хотелось восстановиться и погулять по природе. Как бы не была она сурова, но всё же родней, прекрасней и безопасней тёмных каверн Иркаллы. По сути, только в одиночестве и в естественной обстановке с Тёмного снималось напряжение, нагнанное за прошедший день.