Текст книги "Обе Бездны (СИ)"

Автор книги: Хеллфайр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Глава тридцать девятая – Ужин в грозу

Когда гроза погнала драконов по домам, Нарата вспомнила, что валится от недосыпа и голода. Великие дела и осознание вселенских истин придавало ей силы, но теперь тело потребовало своего. Через необъяснимую связь с Воплощениями, что всё лучше чувствовалась, Нарата знала, что Тенеросу сейчас куда лучше – он во главе полчища душ беззаботно летел над Вейндалом к Хардолу, предвкушая долгожданную расправу над ложными демиургами. Его удручало лишь то, что Нарате всё слишком легко даётся. Это означало, что Тьме придётся заплатить цену успеха потом – и, скорее всего, потерей любви народом.

– Я всё равно слишком устала, чтобы драться с кучей маленьких Воплощений Мрака… – решила про себя Нарата. Контролировать Воплощения она уже не могла – на этого не хватало никаких сил воли, хватит и того, что у неё получалось следить за ними. Впрочем, и Воплощений осталось-то всего ничего – сбежавший трус, распавшийся на множество частиц гордец и… половинчатый Варлад, в котором причуд больше чем Тьмы.

В домик Нараты заглянули и знакомые соученики. Ей было так обидно, что она про них забыла… Хотя она и понимала, что чем больше друзей и союзников – тем меньше времени на каждого.

– Ты в порядке? – Хубур первая осмелилась подойти к Нарате и подала ей кристалл с душой. – Съешь и ложись спать. Ты встала раньше нас всех.

– Я во Тьме, – Нарата приняла прозрачный камешек, в котором аурозрение улавливало переливающееся свечения. – Но так и не пойму, в себе ли я или нет.

– Судя по тому, что происходило только что – в себе! – Зареслава хотела было сесть перед нею, но вместо этого подошла и обняла драконессу. – Я и вправду боялась, что мне придётся тебя спасать.

– Спасать? – Торстейн всё ещё прижимал крыло к телу, хотя оно уже было в полном порядке. – Кажется, ты намеревалась её взо…

– Не её, а остальные Воплощения. Они на неё плохо влияют, – поправила того так и не починившаяся голем, прежде чем охряный договорил.

– Они плохо влияют на Ликдул, – вздохнул Адора, усаживаясь у окна и приоткрывая ставню, запитав слабый оконный щит против дождя и холода. – Зря я послушал Мирдала и пустил Тенероса с Герусет. Самые главные спорщики – и попробуй их успокой, даже смерть не помеха.

– Может, пришло время обратиться за помощью к Свету? – Зареслава подняла лапу, не дав Торстейну ничего сказать. – Я знаю. Мирдал сидел и ничего не делал – но возможно, вмешайся он, вышло бы только хуже.

Торстейн так и не высказал, чего хотел, и опустил уши в знак покорности чужому мнению и отстранению от своего. Адора это заметил и начал говорить одновременно с Зареславой:

– Мирдал сделал не меньше нашего. Его послушались даже Намира и Тенерос. А Светлых сейчас опасно сюда звать – я слышал, что Тьма искала Иерона не для добрых бесед.

– Нам стоит вернуть ту, кто тоже Светлая, но кого Тьма переживать не сможет? – задумалась Нарата. – Кто-то же из вас схватил душу Нармелы? Нужно отнести её к Мирдалу, пусть ищет для неё новое тело!

– А… Ты её ещё не съела? – Хубур вжала голову в плечи.

Нарата в паническом ужасе отбросила зажатый в лапе кристалл на столешницу и отскочила от стола так проворно, что табурет только едва-едва качнулся.

– Ты?! Ты что, совсем? – крупная дрожь ещё не успела пробежать по телу Нараты, а Зареслава уже расхохоталась.

– Это не Нармэла! Я думаю, её уже восстанавливает Яролика, она её спасла ещё в измерении Арислодары.

– Если демиурги – не Светлые… Как хардольцы их поддерживают до сих пор? – положив локоть на подоконник, Адора высунул лапу наружу, подставив под взыгравший дождь. – Я понимаю, что Светлый дракон предан тому, кто кормит сытнее, по этой причине Маррут и Зерая с Инанной – а может, просто нагло шпионят. Я понимаю, что мораль и политика требуют разных кормчих – у нас есть Тьма, а есть Инанна, и их функции не пересекаются благодаря тебе, Нарата, и Мирдалу сегодня. Зачем Радвер присваивает себе избранность от Света, если он не просвещает народ духовно, а полностью забросил его?

– Чтобы удержаться у власти и кушать сытнее самому, – передёрнула плечами Зареслава. – Пожалуй, будет даже к лучшему, если Иерон его сместит.

– Не одобрила бы твоя мама такие слова… – Торстейн вспомнил о "светлом воспитании" "дочери" Маррут. – Зато отец бы оценил, наверное.

– Кто это тогда, не знаешь? – После хаотической шутки Нарата уже опасалась прикасаться к душе.

– Кушай-кушай, никого не слушай, – Зареслава всё ещё фыркала в лапу. У "голема" с настройками юмора точно было не всё в порядке. – А потом полетим к Яролике, узнавать, как там они Хардол перестроили. Ты же всё ещё посол Инанны, помнишь? И надо бы узнать, по какой-такой причине её дочь кто-то в посох сунул!

– Главное, что не наоборот, – спошлил Торстейн, зевнув. – Но больше разделяться нам нельзя! Даже спать лучше в одной комнате. Только на разных постелях.

– Пойдём вместе, – кивнула Нарата. – выспаться будет хорошей идеей…

– И своевременной, – Хубур подвела лапу подруги с кристаллом к её груди, убеждая быстрее расправиться с пищей и идти отдыхать.

Прилечь Нарата решила в одной из верхних комнат, свободной по причине того, что все драконы сейчас переживали произошедшие события, и большая часть учителей разошлась успокаивать молодёжь. Хорошо ещё, что большинство не поняло, что это были за мелкие драконы, взмывшие с рукоятки меча Герусет: распознать в них Тьму могли лишь намётанные глаза тех, кто раньше или служил ей, или сталкивался воочию.

Восприняв слова Торстейна слишком серьёзно, толпа "последователей" нагрянула следом за ней и стала ходить от угла в углу, выбирая место на полу поудобнее.

– Если вы хотите меня охранять, делайте это как положено, – Нарата устало легла и закрылась ото всех одеялом. – Кто-то дежурит на улице, кто-то в коридоре, Зареслава пусть, ладно, побудет в комнате, она не дышит и не будет мне мешать отдыхать.

– Ты найдёшь к чему придраться и в мой адрес, – даже голем обиделась на гонор "нового Воплощения". – Ты дождёшься того, что тебя убьёт моя мать как главную Тьму, чтобы навсегда избавить от злодеяний Нашар.

– Почему Маррут не сделала это ещё до моего рождения? – Нарата была слишком устала, чтобы спорить, но безвольно продолжала препираться, теряя энергию. – Разом убить беременную сар-волод и Тьму в её чреве. Два источника всех проблем нашей Родины – сар и Тьма – пропадают разом, и счастливый народ восславит наисильнейшую и наипирекраснейшую избавительницу от тирании и мракобесия.

– Выйдем лучше, – Торстейн схватил за предплечье Зареславу, у которой начали белеть зрачки. – Не время ссориться.

– Разве для дрязг бывает хорошее время? – Успокаиваясь и заставляя глаза потухнуть, металлическая Аменемхат последовала за ним. Хубур тоже вышла из спальни, захлопывая с обидчивой решительностью дверь:

– Будем охранять Нарату от помощи и друзей.

– А врагов я сама одолею, – ответила Нарата Нингаль пословицей, наконец-то укладываясь на долгожданное ложе.

Глава сороковая – Душевредное чтение

Да, далеко Нарате до кобников и даже до Воплощений, которые могут без особого труда весь день заниматься проблемами Нашара, Света, Тьмы и самих себя… Всё же ей нужен отдых…

Нингаль совсем разнежилась под одеялом, благо топот, перешёптывания и шорох крыльев совсем прекратились, но когда чьи-то когти осторожно тронули её за плечо, девушка так и не поняла – уснула она или нет? Сложно было ответить – её подняла Нармэла. То ли её уже реанимировали и она вернулась к отцу, то ли, как неживая душа, общалась через сон.

– Я полечу за мамой, поэтому залетела за Шешем. Без него вряд ли смогу до неё добраться и вытащить её.

– Нармэ… – драконесса зевнула. – Твоя мама слишком далеко. И жива только в том случае, если одолела Тескатлипоку…

– Его тоже нужно возвращать, без него навы совсем взбесились и на Хардол напали. Хотя Тьма за Светлых и вступилась внезапно, да и свои защитники есть, но осада не прекращается. Не на всех городах стоят щиты, и такое нападение у нас впервые, мы не были к нему готовы… – только тут Нарата села в кровати и широко раскрытыми глазами посмотрела на Нармэлу. На заднем фоне маячила Зареслава и пара любопытных "стражей" – вряд ли такая компания собралась бы в её сне!

– Кто напал? Когда?

– Только что, я сразу, как очнулась, побежала к тебе через порталы. Меня пропустили, а вот беженцев не хотят, – на последних словах голос Нармэлы дрогнул. – Яролика вообще хочет снести здание входа.

– А может, это не беженцы, а передовые войска? – Нарата и так знала, что ошибается в этом предположении, слишком уж натуральный страх отражался в глазах Нармэлы. – Радвер и Яролика живы?

– Да, раз жива я! Поэтому идём к навам спрашивать, что за хрень творится!

– Чтобы стать мёртвыми? – поморщилась Нарата от резкого выкрика. – Нет, мы так дела не решим. Нам нужно в Хардол, а Зареславе нужно позвать Маррут. Пусть навы и тиранят Хардол, но после него они наверняка примутся за нас.

– Маррут уже здесь, – заявила Зареслава. – Я её позвала ещё вчера ночью.

– История повторяется… И снова волод не может защитить подданных от влияния Тьмы.

Такими были первые слова Маррут, вошедшей в бывшую таверну. Не обращая внимания на кучку драконов, охраняющих сон и спокойствие спящей Нараты, самка взмыла в воздух и приземлилась на лестнице уже на втором этаже. После чего проследовала в комнату Мирдала.

Нарата, хотя и торопилась с помощью могучего и доброго голема-самки вернуться к Арислодаре и помочь ей, боялась вставить слово поперёк неуязвимо-металлической воли создания Порядка и Света. Потому она робко заглянула в окно, подсматривая, как Мирдал откладывает недавно купленную книгу на полку и оборачивается к гостье:

– Приветствую, сар-техномаг.

– Доброго дня, Светлейший. Прошу тебя не прятать этот том от меня, или тебе стыдно? – стальношёрстая прищурила свои ярко-горящие глаза с белыми зрачками.

– Драконы прячут не срам, а ценности, – улыбнулся в пушистые щёки Светлый. Нарата подивилась, как теперь стал он похож на статую из маминого измерения. Маррут сразу же нахмурилась – Мирдал никогда не прятал свои чувства за улыбкой…

– Оно и видно, что в Ликдуле творится полный беспредел. Воплощения убивают драконов, деструкторы врываются в дома, безумные мутанты строят бомбы…

– Жизнь кипит ключом, – резюмировал солнечный, расправляя затёкшие после чтенмя крылья.

– Это праздник смерти, – Маррут, не спрашивая владельца дома, сняла с полки книгу – сотворённые Мирдалом гимны запрещённого в Хардоле Покона – усмехнулась, открыв её разворот и зачтя:

Кто не убьёт себя, тот не воскреснет.

Кто не взлетит – остаётся на месте.

Кто не предаст все былые огрехи

Не устранит к вознесенью помехи.

– И что ты будешь делать, кроме слов? – спросила Маррут, понемногу начиная терять терпение. – Может быть, оправдаешься, рассказав, зачем ставил под угрозу жизни учеников? Это на тебя не похоже.

– Ты сразу сотворилась взрослой. Ты не менялась и не собираешься меняться с момента своего рождения, – взялся аккуратно за книгу Мирдал, но Маррут не отпускала её. – Меняться можно либо долго и постепенно, либо разом и полностью – и тогда со стороны кажется, что старый дракон умер, и новый занял его место. Я подвергаю опасности лишь тех, у кого нет времени изменяться десятилетиями. Разумный риск, подвиг ради поставленой цели облагораживает и закаляет душу и дух. Для тех, кто способен одним ударом сломать крейсер, победа над армией – не подвиг.

– Ты мог бы просто обратиться к тем, кому это по силам, ко мне или к моей дочери, – Маррут потянула книгу на себя и вынудила Мирдала отпустить. – К чему геройствовать зазря, подвергая опасности не только своих, но и чужих отпрысков? Я могу согласиться с Тьмой в том, что только безумец может лишать жизни себя и собратьев.

– Нарата уже победила Тьму, но ещё не победила себя… – бросив попытки тягаться с холодной самкой, Мирдал обречённо отпустил книгу. – Для Нараты сейчас цель – не сотворить невозможное, а напрячься изо всех сил, узнать себе цену, узнать себя. Добрые дела, что совершаются попутно…

– Злые дела, – Маррут разорвала когтями книгу. – Возвращение Иерона и пропажа Арислодары внесут разброд в Хардол.

– Не внесут. Демиург на своем посту, хардольцы до сих пор ценят его, не сверженного Иерона и не "заморскую" Тьму. А со своим подвигом, Маррут, ты медлишь. Каким бы он ни был.

Глава сорок первая – История со слов её творца

Большая часть Ликдула так ничего и не узнала о необычных гостях. Не узнала даже меньшая часть – деревня и так была перепугана нападением Воплощений, не к чему усиливать страхи. Лишь нескольким драконам Нармэла повторила сообщение о нападении на Хардол, и только пара из них начала действовать сразу.

Вилмир прекрасно знал, каким путём воспользуются навы для переброски большей части своего войска. Агнар, не питая никаких особенных чувств к Светлым, на его план ответил с полным безразличием. Варлад воспротивился было подобному решению проблемы, но благодаря факту ночного покушения Вилмир всё же добился перевеса в коротком споре, как лучше всего использовать бомбу подземников. В конце концов, будет очень жаль, если в ходе грядущего противостояния Герусет и Амрафета за власть над Иркаллой кто-нибудь из них приведёт её в действие и превратит часть Нашара в одну сплошную воронку.

Теперь, закончив работу над зарядом, Воплощение Варлад осторожно отдал его голему со вселённой душой. Кажется, это была Яланара, подземная драконесса, подосланная убить Инанну. Слишком мягкое наказание, по мнению Варлада, сохранять души таких преступников. Но… Вскоре это он сам будет решать подобные вещи. Новый Верховный Жрец Храма Ночи по воле Тьмы.

– Зачем такая форма? – осведомился Вилмир. – Эта сумасшедшая душа.

– Лишь частично, в той части, что отвечает за самосохранение, – оскалился Варлад. – Агнар предлагает подыскать ей новое тело, если она выживет после этого.

– То есть, искупить несостоявшееся покушение взрывом? – удивился синий. – У неё маловато шансов уцелеть.

– Тем лучше, станет примером деструкторам, как можно умереть и не повредить этим другим, – Варлад задал Яланаре программу проследовать в Тхантифаксат, где армия душ Тьмы задерживала наступление навов на Хардол.

– Твоя воля, – бросил Вилмир вслед пришедшему в движение голему, внутри которого угадывались силуэты живой души. Варлад поднял в лапе мерцающий золотом кристалл – хотя о столь колоссальном взрыве узнать нетрудно, программа среагирует так, что когда оболочка голема разрушится от взрывной волны – кристалл померкнет, сообщив драконам о сработавшей бомбе. – Тьма не может воспринять через души итог? – Вилмир так же заинтересованно наблюдал за индикатором.

– После случая с Армой и Герусет я себе не доверяю, – Варлад пожал плечами, потом крыльями, – техника бывает надёжнее даже Тьмы. Как и наоборот…

– Тьма не знает всего. А технику делают драконы, им свойственно ошибаться, – Инпу, похоже, ничуть не смущённый пронёсшимся мимо него големом, заглянул в подпольную лабораторию. – Варлад, есть разговор, полетели. Кое-кто собрался вернуть Арислодару.

– Этого не хватало… – только было начавший улыбаться потухшей лампочке, как вдруг досадливо её откинул Вилмиру. – Вот видишь! А ведь я есть в Нарате. Почему я этого не знал в таком случае?

– Потому что ты всё ещё сохраняешь свой собственный разум. В ином бы случае мы бы уже сейчас целовали лапы Тенероса, – предположил Инпу, но Варлад, поднимаясь вслед за ним, отрицал:

– Варлад и Нарата это личности, а Тьма в нас одна, её личность непознаваема… А может, Нара просто и есть Тьма? Разом и дракон, и Безначальная…

– Да ты прям открытие сделал… – фыркнул про себя молодой Аменемхат. Нет, из всех Воплощений Варлад определённо был самым странным.

Инпу даже не подозревал о том, насколько он прав в своём предположении. Но и Варлад до последнего не догадывался, куда поведёт его мальчик.

– Даже без Тхантифаксата навы найдут, как перемещаться между мирами, – Вилмир проследил за покидающими это пространство драконами. – А крылатым придётся выкручиваться.

Потомок Анепут уверенно шагнул в зев межпространственного излома, который и сам создал, всего-навсего взмахнув посохом с привязанным к нему младшим братом. Жутко было видеть, как мёртвый двуглавый детёныш раскрывает пасти, наполняя подвал таверны неприятным писком, но кроме Варлада некому было слышать и видеть этот странный обряд.

Он, казалось, ждал их, или по крайней мере смог хорошо скрыть своё удивление от появления внезапных гостей. Инпу, пристукнув посохом, отошёл в сторону, дав возможность бывшему правителю и нынешнему Воплощению рассмотреть друг друга.

Варлад ожидал и готовился к тому, что ему снова назначили встречу с навами. Ни одного приятного рандеву с пожирателями вселенных за его жизнь не произошло, поэтому Воплощение удивлялся, как могут другие драконы в пришельцах что-то хорошее находить. Но Варлад действительно не ожидал, что так просто встретится… с Иероном. С тем самым демиургом, которого собирались принести в жертву.

– Из одной тюрьмы попал в другую, – Иерону даже стало некомфортно от столь пристального взгляда, он расправил крылья, пытаясь отвлечь внимание черношёрстного на грязные обшарпаные стены той тёмной комнаты, где они находились. – Только теперь это тюрьма Тьмы. Вернее, былая… Эту башню возводила Арма ещё во время войны с людьми, готовясь отправить в эти казематы на воспитание всех несогласных с волей твоей госпожи. Но Инанна оказалась мудрее и своевольнее Тьмы. Башня была отдана в равное пользование всеми верами Нашара – Света, Тьмы, Порядка и Хаоса. Сар заставила их лидеров прийти к соглашению равенства. Так и возникла Четверица.

– Я знаю, – Варлад лишь подошёл ближе, чтоб ещё сильнее вперить бурящий взгляд в Иерона. – Даже не потому, что я Тьма, я это помню.

– Ты Тьма? Не совсем, поэтому я и решил встретиться с тобой, – Светлый кивнул Иннпу носом на дверь, показывая, что сейчас начнутся ещё более тайные разговоры. – Ты был и оставался верным служителем Тьмы, но после смерти, после долгой второй жизни вдали от местных обычаев ты так и не научился отождествлять себя с тем началом, что тобой управляет. Ты Воплощение Тьмы, но сделан, так тебе проще понять, по схеме Воплощения Света. Существуют и такие, только они не афишируют себя, даже не называют себя в первом лице – эгоизма нет ни в них, ни во Свете.

– А демиурги тогда кто? – вот этого Варлад так и не мог понять. Неужели Свет не отдаст правление над паствой своим представителям так же, как это сделала Тьма?

– Именно ими раньше они и были, но не сейчас. А всё из-за давней ошибки прошлого демиурга… Именно благодаря этой ошибке появился Нашар, – убедившись, что Инпу не подслушивает, давно удалившись по коридору, Иерон продолжил. – Первому идея объединить Свет и Тьму, чтобы более не возникало между ними конфликтов, пришла Иерону Акраисвенту, шестому демиургу Светлых. После всех ужасов, предшествовавших восхождению, после безумия пятого демиурга, Семаргла, казнившего за несоблюдение любой назначеной заповеди, понял, что Светлый может поступать хуже Тёмного, поэтому в давней войне мы не имели морального права победы – как и сами Тёмные, впрочем: в то время в основной массе своей они были дикими, жестокими, безумными. Нашаране назвали бы подобных крылатых деструкторами, но они творили разрушения по собственной воле, воле Тьмы и праву сильного, не считаясь ни с совестью, ни с разумом. Благодаря помощи соборной, Алусарры, убившей правившее Тёмными Воплощение по имени Кронос, забравшей его пост по полному праву, принятому среди Тёмных, Хардол стал наконец един. Один правитель отвечал за Свет, другой за Тьму, но действовали мы согласованно.

– Не понравилось это лишь Аменемхату и предкам нашаран, улетевшим от тебя, – кивнул Варлад.

– Да. Аменемхат сделал это потому, что боялся потерять волю при новом правителе. Ведь не все Тёмные были тупыми убийцами, воля некоторых не склонялась к разрушениям. Научившись обороняться от сородичей, будущие нашаране жили в своё удовольствие, не мешая никому. А в новом порядке им бы пришлось подчиняться демиургу, задумавшему исправить их мораль и сделать из них менее грубых к соседям существ. Но что вышло в результате с Хардолом, с теми, кто остался с демиургом и соборной? Светлые жили бок о бок с Тёмными, благодаря просветительской деятельности веры Покона постепенно становились всё лучше и незлобливее, но не сразу, не сразу… Завершить план и не дали. Радвер, Яролика, Хорламир Убийца Религий, нав Кориктофис Кровавый, подмявший под себя экономику – все действовали согласованно, доказав народу, что зло исходит не от остатков безнаказанности Тёмных, а от Покона, религии. Соборную Алусарру убили наёмники из Нашара, демиурга её изгнали – но он и не мог владеть нужной для правления магией без соборной, а престол уже всё равно принадлежал другим. Но всё это в прошлом, прошлое не исправить, можно лишь переосмыслить его, или уничтожить старые учебники, заменить их новыми, как сделали хардольцы. В настоящем происходит новая попытка объединить Свет и Тьму, но уже в одном существе. Пугает то, что не знаю, кто захотел это сделать. Могу лишь предположить, что к становлению Нараты причастна Инанна – именно она настаивала на обряде её передачи Свету, когда страшилась того, что волю дочери заменит воля Тьмы. Но Тьму в Нарату вогнали Воплощения. Вы знали о том, чем всё закончится, когда это делали?

Иерон глаголил так долго, что Варлад лишь после продолжительной паузы понял, что вопрос обращался непосредственно к нему.

– Я мог бы ответить тебе так – мы ждали иного результата, но он превзошёл все наши ожидания, – Иерон сложил лапы на груди, приготовившись слушать Варлада. – Арма давно научилась скрывать помыслы от Тьмы. Даже Намира не смогла вовремя понять, что Арма стала гораздо большим, чем просто Воплощением. Наверное, действительно во Тьме существуют разные дороги, и я иду по своей, уникальной, как и Арма – по своей. Это правильно. А у Нараты – свой путь и своя воля.

Иерон горько усмехнулся.

– Не начинал бы этот диалог вообще, если бы эта воля не касалась всей планеты. А значит, может влиять и на воли чужие. Второй раз нельзя ошибаться, не могу позволить новые лишние жертвы. Если Нарата действительно объединит Свет и Тьму, признают ли это нынешние демиург и соборная? Яролика скорее будет изображать преданность "милой Инанне, любвеобильной кобылке", при том манипулируя её решениями через подосланых големов с тайным приказом убить при неповиновении, чем Нарату, в которой есть Тьма и Свет, а значит – "религии", подчиняющие чужую волю. Воля хардольцев – собственность их правителей.

– Почему бы и нет? – слегка улыбнулся Варлад. – Если сместить Радвера и поставить на его место Инанну, та сделает всё, чтобы освободить волю Светлых. С другой стороны, раздробив власть, мы лишь станем более уязвимыми для внешних врагов.

– Светлые не готовы к воле, к сожалению, – отрицательно повертел ушами и отмахнулся хвостом Иерон. – Отняли её не за один день. Хардольцы привыкли решать свои проблемы с помощью верных Яролике ратников и дельцов Кориктофиса, даже если эта проблема – кривой забор или недостаток денег на посещение борделя! Им нравится несвобода, воля это тяжёлый труд и постоянная опасность. А ещё – одиночество и необходимость думать самому.

Варлад вспомнил о совете, положившем конец раздорам между драконами и Тьмой на добрые пятнадцать лет. Вполне возможно, если бы они проявили подобное безволие, население Нашара мало чем бы отличалось от хардольцев – разве только большей воинственностью.

– Одно с другим не вяжется – они неспособны уже думать сами, разучились за столько лет, – Варлад задумчиво помахал хвостом. – Но ты прав в одном – за один день они к воле не придут, скорее расплачутся и отдадутся новому правителю, делая только то, что он сам скажет.

– И этот груз не должен упасть на Нарату. Пусть она лучше научить хальдольских Светлых думать самим, при этом признавая чужое мнение, жить без навязывания своей воли другим и чужой воли себе. Нашар – не идеал этого принципа, но он очень сильно старается и может подать пример.

Эти словам демиурга – вот кто действительно был достоин своего титула – Варлада заставили задуматься и укрепиться в себя. Следует ли подобной морали он сам? А Сама Тьма следует? Будет ли следовать Нарата?

– Знаешь… Быть может, ты просто не закончил своё дело, не учитывал Порядок и Хаос? Навы постоянно нас тревожат, Яролика – явно не Свет и не сама по себе…

– Главное, чтобы даже собравшись вместе, мы следовали своими дорогами, а не слились в одно, легко управляемое, – Иерон сел, поглощённый собственными мыслями. – Поэтому передай остальным воплощениям, что смерть Иерона не требуется. Тем более дела его и так погибли.

– Погибли, разложились и стали почвой для новых, – с мрачным позитивом изрёк Варлад, выходя из камеры, – так и передам!