Текст книги "Обе Бездны (СИ)"

Автор книги: Хеллфайр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Глава девятнадцатая – Принцессу поставили в угол

У Нараты возникло стойкое впечатление, что соборная, стоящая посреди галереи с витражными окнами пошире, чем этажом ниже, изо всех сил старалась походить на Мирдала. Шерсть её была высветлена с медного на золотой, судя по другому оттенку у корней волосинок. Поза и улыбка тоже в чём-то копировали нового учителя Нараты, хотя на морде было больше явно обманчивой наивности, а доброта лучилась так, словно Нарата не грубо ворвалась в покои высших Светлых, а прилетела с подарком. Хотя именно из-за этого и становилось стыдно.

– Дитя, мы давно тебя ждали, – Яролика произнесла приветливо и неожиданно честно. – Знаешь ли ты о своём недуге? Рассказывала ли тебе мама о нём?

– Кто из нас всеведущая? – Нарата не стала приветствовать соборную, поскольку и она этим не утруждалась. Радвер вздохнул, пока Яролика тихо и вежливо смеялась.

– Разве всеведущим созданиям запрещено задавать вопросы? Привет от Мирдала я принимаю и посылаю ему свой. Арислодара его заждалась, и надеется, что сможет повстречаться хотя бы со своей дочерью Нармелой. Вы же не собираетесь покидать Хардол сразу после нашей беседы? Навы не нападают сей момент.

"Нет, играй лучше по правилам Нараты" – так она и подумала, перебивая:

– Твой посол утверждал, что Тёмные вам досаждают гораздо больше, чем навы. Но в вашем максимально идеальном обществе, пусть пребывала в нём лишь кратко, не нашла ни одного признака стеснения вас Тёмными. В чём же дело?

– Посол Дея имела в виду ваше несколько грубое прибытие, – покачала Яролика головой. – Если мне ведомо и будущее, я могу сделать вам замечание и о ваших будущих грехах, чтобы предостеречь. Но вы не вняли моему предупреждению.

– Потому что его и не было, – осадила её Нарата. – Ты не говорила "не пускайте на Хардол Тьму со свитой". То есть, "не пускайте Нарату Нингаль"…

– Ты приняла Тьму, но воплощением ещё не стала, так и не соединяй их и себя, – Яролика взирала на Нарату сверху вниз. – Тьмы в тебе столько же, сколько и Света. Вопрос лишь в том, что ты сама примешь и с чем соединена твоя душа. В отличии от многих Темных, подчинённых лишь своей хозяйке, у тебя остаётся выбор, во что верить и кому служить.

Дочь Инанны зарычала коротко, но скорее на саму себя. Она прилетела к демиургу явно не для обсуждения своего внутреннего состояния! Были же вопросы и важнее!

– Яролика, не хочу выбирать. Не заботит то, что произойдёт с потомком Инанны. Просто жалко драконов, которым служу и которым, как ты утверждаешь, служишь ты. У них пустые глаза. Некоторым хорошо, но они не развиваются. Некоторым плохо, но они боятся признаться, чтобы не потерять себя. Ты точно их защищаешь, или разводишь, как пасырь дилов? Но для чего?

– Именно поэтому ты решила заявится к нам самолично? – Радвер аккуратно поднял трость и положил на плечо Нараты, заставив взгляд той остекленеть. – Драконы – презабавные существа… Они намного интереснее и качественнее большинства разумных во всей Вселенной. Именно поэтому их важно сохранить, отгораживая от греховных и опасных задумок.

– От Тьмы и Света, захватывающих мозги, тоже, – коснулась крылом щеки Нараты Яролика, отводя её морду к себе. – Инанна не согласилась поручать нам ритуал твоего освобождения и теперь пожалела об этом. Славно, что теперь она одумалась.

– Освобождать меня не от чего. Когда захочу – сама избавлюсь, – произнесла драконица. – Но только когда я сама этого захочу, Ярр.

Яролика непонимающе взглянула в своё отражение в глазах Нараты – на секунду оно преобразилось в силуэт другого дракона, неизвестного потомку саров, но хорошо знакомого её матери. Через миг в глазах Нараты снова была лишь её золотая морда.

– С подобным недугом ты никогда не захочешь, это как наркотик, – Радвер слегка поднял трость, вглядываясь в шарик-планетку в его навершии. – Поэтому наркоманов лечат, не спрашивая.

– Ты считаешь, что сможешь победить саму Тьму? – зрачки Нараты дрогнули и расширились. – Ты не на своем слое, старый любитель молодых тел. Это с твоей подачки Яролика довела страну до состояния полуобморочного, так что на роль доктора ты не годишься.

– О нём никто и не говорит, дорогая… У драконов чаще заведуют самки, – Яролика, прищурившись, толкнула телекинезом Нарату. Она успела замедлиться и развернуться, но Радвер ткнул её со спины своим посохом, и бедняга, проклинающая Мирдала, вмиг влетела в его навершие.

Глава двадцатая – Ода ему в упокой

Торстейн как-то не верил, что дипломатическая встреча действительно могла затянуться на столь продолжительное время. Не с характером пылкой Нараты, которая не теряет время и сразу переходит к главному, настаивая на своём. Долгие разговоры ни о чём и лавирование не в её характере… Всё ли с нею в порядке?

– И что бы ей нас не пустить… – распылялся он, ходя взад-вперёд возле дверей. Хубур тоже взволнованно смотрела на занавес Радвера.

– Они там уже довольно долго, – произнесла она.

– Это – политика, – вздохнула Зареслава. – А в неё даже друзей обычно не пускают.

Тишина вернулась, напряжённая, полная оглядок и недовольства. И повисла надолго, прерванная лишь через треть часа лежащем на диване Адорой, что запел песню, сочинённую людьми Базал-Турата ещё до поражения:

Муза, изобрази на холсте

Серый пепел на свежем листе

И алой крови приливный накат,

Что затмил мне охряный закат!..

– Не думаю, что это прилично петь при дворе демиургов… – поморщилась Нармела, но Торстейн уже сам подхватил, а вслед за ним, постепенно, и остальные, кто борясь со скукой, кто назло Светлым, а кто за компанию:

Ты, пьяный зал,

Что двух слов не связал,

Не знающий меру свою!

Чтоб слёзы горя промыли глаза

Я о боли сейчас пропою.

Хоть пой, хоть плачь,

Жил драконий палач,

Он малых любил обижать.

Немало бил для дознанья задач.

И убит, кто пытался бежать.

Он возомнил,

Что он Бога затмил,

Что низшие расы – отброс.

Ведь говорил про людей Хорламир,

Что они нечисты как понос.

Но Бог не любит

Всех тех, кто не люди,

Тем более, кто нелюдим.

Не нам перечить на Небе Царю -

Или перечеркнёт Господин.

Однажды днём

Загорела огнём

Большая деревня людей -

Палач их сразу же в полон увёл,

Пощады не ведал злодей.

Один малец,

Кому в глотку свинец

Палач через горло вливал,

Подумал было, что жизни конец

И забыл, что об ужасе знал!

И он свинцом

Блеванул на лицо

Зазнавшегося палача.

А шерсть, горя, опалила жарцом,

И зияют провалы в очах.

Не паладин

Палача победил,

Не воин покончил с тобой,

А мальчик тот, кому ты навредил.

Эта ода – ему в упокой.

Хубур поморщилась, Торстейн взглянул на самку с явным неодобрением, Адора скрестил лапы на груди. Но если они ещё не до конца сообразили, что произошло, то Яролика, взмахом крыла открывшая занавес, вынесла рецензию незамедлительно:

– В вас нет уважения не только к хозяевам дома, но и к самим себе. Вы ведь драконы, народ победителей, а поёте такие порочащие вас песни!

– Что поделать, если у хозяев дома нет уважения к гостям, – Адора парировал, вставая и выпрямляясь.

– Вы – не гости, – Яролика взглянула на молодых драконов с высокомерием. – Вы пришли сюда тайно и без приглашения. Так что будет лучше для вас же, если вы просто уйдёте.

– Отдашь Нарату, и уйдём. Ты же обещала её не убивать, – Хубур вышла вперёд.

– Я её и не брала, – пожала плечами золотая. – Но насчёт неё не волнуйтесь. Она вернётся прямиком к матери. К ней и вломитесь без уважения, как стая дорожных грабителей, а теперь я ещё раз прошу вас уйти. Настойчиво.

– Пусть она нас об этом попросит, мы подчиняемся ей, а не тебе, – голос Торстейна дрогнул, ведь если Нарата не станет долго спорить с демиургами, то тем более она не станет бросать их… не должна!

– Здесь власть моя, – Яролика развернулась и прошла за занавес, закрывшийся за ней. Зато пришли в движение стражи, двинувшись к нашаранам с оружием наготове. Не для красоты они стояли…

– Ты понимаешь, что это может стать началом войны? – Зареслава вопросила спокойно, стремясь скорее образумить Яролику, чем попрекнуть.

– Не станет. Инанна ведь встретится со своей дочерью раньше, чем вы с ними. Поэтому – прошу вас, брысь.

– Ты здесь властвуешь, а просишь нас… – Торстейн негодующе дёрнул крыльями. – Может, тогда ответишь нам – что с Наратой?!

– Она жива. Но говорит с Иероном, моим предшественником. Не мне прерывать тех, кто мудрее меня. И не вам лезть в их диалог. Так что при мне Нараты нет, хоть обыщите!

То, что Яролика так долго разговаривала с ними, вызвало, с одной стороны, подозрения, а с другой… Она могла бы прихлопнуть их и всё легко списать.

– Благодарим за ответ, – произнесла Нармела, склонившись в неглубоком поклоне. – Не гневайся на нас, мы всего лишь беспокоимся о нашей подруге.

– Так же, как и твоя мама давно беспокоится о тебе. Ты давно её не навещала, – Яролика сделала последнее увещевание. На которое Нармела согласно кивнула. Ведь она знала, что Иерон и Арислодара жили в одном измерении.

– Это ещё что значит? – Зареслава взглянула на Нармелу, затем на златошёрстную. – Её мать… То есть… Та, с кем Мирдал… – она вконец замялась, не закончив собственную фразу, Нармела в свою очередь повернулась к самочке.

– Что тебя удивляет?

Глава двадцать первая – Аскет

Пернатая почувствовала, что падает с громадной высоты, что уменьшается до размеров песчинки, пока навершие посоха под нею не разрасталось до размеров настоящей планеты. Комната так никуда и не пропала – её вид и наглые морды демиургов замещали небо и космос. Нарата еле сумела выправить свой полёт прежде, чем врезалась о скалы с резкими пиками под собой. Особенно среди гор выделялась одна – изломанная, высотой раза в три выше остального хребта.

Растерянная и ошеломлённая произошедшей с ней Нарата выбрала эту вершину для посадки: там можно было укрыться если не от взгляда чудовищных рож, то хотя бы от возможных обитателей этого мира. Расправив крылья, она стала планировать к горе, выбирая подходящее место, где можно приземлиться, не поранив лап, и, в то же время, где было бы подходящее укрытие.

Пещера прямо подле пика горы показалась подозрительной. Планировали ли похитители путь Нараты заранее? И вообще, что с ней произошло? Лучше бы это был просто гипноз, а не вечное заточение в артефакте. Но Зорат прекрасно обучил дочку отличать реальность от лжи – и сейчас она не сомневалась в том, что всё происходит взаправду. Жаль только, что от отца она не унаследовала умение раскусывать ловушки или обращать их против тех, кто их расставил. Теперь придётся играть по правилам демиурга и его соборной… Но если ещё оставалась возможность больно их укусить, то она ею воспользуется!

– Ладно… – драконочка попробовала воплотить меч, и, к её удивлению, тот и вправду появился. С оружием она почувствовала себя гораздо уверенней.

Радвер уже, кажется, не обращал на Нарату внимания, видимо, даже для его ясного взора она теперь была слишком маленькой. Трость двинулась, на планету залил свет, делая вышину менее прозрачной. Наблюдать за чужими планами у Нараты совершенно не было настроя, поэтому она принялась обдумывать свои, подлетая к пещере. Но в голову ничего так и не прилетало… Но зато, кажется, теперь было с кем обсудить горестное положение! На самом краю обрыва стала заметна фигурка дракона. Значит, она не единственная заточённая? Или это житель мира трости? Так или иначе, Нарате предстояло это выяснить – она направилась прямо к дракону и неожиданно замерла в воздухе, ощутив, как что-то внутри неё зашевелилось. Странное сосущее ощущение…

Дракон же не двигался – а подлетая к нему, Нарата поняла, что он смотрел на неё безотрывно уже давно. Аура обладателя светло-бежевых шерсти и перьев, хотя и опустошённая, выдавала сильную Светлую волю. И нечто, что имелось в Мирдале, но отсутствовало в Яролике.

Лишь подлетев вплотную и приземлившись подле хардольца, Нарата узнала его… А, точнее, верно предположила, кем он являлся. Глаза двух разных цветов – зелёный и красный – имелись у прошлого демиурга, Иерона Акраисвента. Именно от него и уплыл Аменемхат, первый сар-волод, недовольный тем, что Светлые и Тёмные Хардола объединились не в пользу последних. Но и сам Иерон позже пострадал.

Коричнево-чёрная драконесса замялась под взглядом молчаливого сверженного демиурга. Как ей его приветствовать, ведь в ушедшую эпоху Светлые имели иные обычаи и иную веру… Кем представиться, ведь её родителей ещё не было на свете, когда Иерон уже канул в безвестность среди своего народа…

– Добра, – сказала она, наконец, вспомнив, как привечали друг друга в Ликдуле – возможно, единственном городе, что жил по древним укладам.

– Здравствуй. Прибыла сама или тоже решили устранить как неудобную для эгоистической власти? – встал бывший демиург, но не поклонился.

– Скорее, просто крепко задела за живое эти наглые морды, – Нарата кивнула на небеса. – А ведь Светлые думают, что ты сгинул… И как давно ты здесь сидишь?

– Так, что уже устал сидеть. Но с прилётом появился шанс выйти, – Иерон сбежал от холодного ветра, входя в свою пещеру.

Нарата решила, что стоит последовать за ним – тем более, что и самой мёрзнуть неохота было, ветер с момента её посадки заметно усилился. Сложив крылья и убрав меч, она двинулась за бывшим демиургом.

– Пока даже не представляю, как отсюда выбираться. У тебя случаем звездолёт под горой не завалялся?

– И зачем, он не вернёт в обычный мир в нужном состоянии, – дракон отвечал с безразличием и бесцветно. Казалось, что он вовсе и не рад тому, что Нарата, "способ выбраться", его посетила!

– Есть план, как вернуться в нужном состоянии? – язвительно спросила драконочка, пытаясь вызвать хоть какое-то чувство у этой старой пепельницы. Разноглазый отвечал всё так же тускло:

– Возможно. Времени на обдумывание было более, чем предостаточно.

– Если эти вселенские рожи сунули тебя сюда, оставив в живых, значит, ты им и нужен здесь… Думаешь, они не помешают?

Демиург-отшельник ничего не ответил – и так ясно было, что нынешние правители не сдадутся без сопротивления, особенно если находятся в преимуществе.

Тем временем, оба крылатых дошли до каверны, служившей Иерону аскетически скромным убежищем. Взгляд Нараты всё время пути цеплялся за странные символы на стенах, но теперь она наконец сообразила, что Иерон просто нашёл себе занятие на время заключения. Внутри гора была расписана от пола до потолка – цитаты из нравоучительных книг перемешивались с описаниями исторических событий, видимых самим Иероном, и наставлениями, под каким углом расправлять крылья, чтобы можно было вычесать все пёрышки.

– Через десять лет показалось, что начал забывать весь опыт и даже Святой Покон, – сел Иерон посреди комнаты в ту же позу, в которой встретил Нарату, – а без опыта какая польза будет народу? Чем стану лучше новорождённого?

– Интересно, у Светлых принято так разговаривать или… – пробормотала Нарата незаконченную мысль, оборванную, чтоб не казаться невежливой. Всё же Светлые имеют другие понятия о приличиях.

– И сама Свет, – Иерон поднял голову на самку. – Об этом забывают и демоны, и демиурги, используй это как преимущество. Лишь презрение праведности не даёт благому проявиться всей силой и творить чудеса на пользу другим.

– Праведность – понятие относительное. Яролика считает себя правой во всём, и её страна похожа теперь на накрытый стол, сытный, но забытый. Вроде бы и есть можно, но уже не хочется всё протухшее пережёвывать.

– Всем нам троим известно, что такое праведность на самом деле. Для того не нужны книги, искажённые безбожными жрецами. Она известна ещё с малых лет через родителей, даже если они сами являют собой дурной пример. Все знают о том, что правильно, но мало кто творит это, потому что праведность – отречение от себя ради окружающих. В том числе и от собственного мнения о том, как правильно жить.

Нарата решительно покрутила головой.

– С отречением не соглашусь… – она замялась. Титула у Иерона больше нет, называть его "Светлейшим" неправильно, а "бывшим демиургом" – оскорблением попахивает. Потому пришлось выбрать с виду безобидный вариант. – Иерон. Воплощения отреклись даже от самих себя, но их действия и желания не назвать хорошим примером. Радвер явно отрёкся от своего народа, строя жизнь себе в удовольствие – это что, праведность? А Мирдал, бродивший по мирам вместо того, чтобы мирить навов и Нашар, сколько он своим отречением допустил несчастий?

– Тот демиург отрёкся, но не служил, а сидел на заднице, как этот сейчас, бессмысленный и бесполезный. Вот почему хочу вырваться отсюда – здесь некому служить. Безразлично, верну ли себе демиуржество – власть не влекла даже тогда, когда народ меня избрал после свержения чересчур яростного и жестокого Семаргла. Но почему бы не объединить наконец Светлых и Тёмных под началом той, кто содержит в себе оба начала?

– Кажется, это не первый раз, когда будущий правитель встречает своего наставника в пещерах… – Нарата рассмеялась. – Но чем ты сам мне можешь помочь?

– Сказал уже – выбраться отсюда, – впервые за весь разговор во взгляде Иерона что-то скользнуло, но тут же исчезло, так что понять его чувства Нарата не смогла.

– Делай, – присела Нарата подле, складывая одну заднюю над другой. – Служи и будь полезным, как и мечтал.

– Приступаю. Первый урок – начинай творить добро, без того никто не послужит самой.

– Сейчас разве зло творю? Пока никого даже не убила, – Нарата абсолютно непонимающе уставилась на Демиурга. – Или ты решил, что раз в ком-то Тьма, то это сумасшедшее Воплощение? Хватит уже вам всем меня учить, дайте мне самой разобраться! Если уж Тьма попала в меня ещё до моего рождения – да будет тебе это известно! – то она – настолько же я, насколько и Свет!

– Сейчас не творишь добро, а бранишься. Пусть Тьма будет, только с какой целью её используешь? Не понимаю до сих пор, почему Аменемхат отказался от соединения двух начал, что пытался совершить предшественник Радвера вместе со своей соборной. Быть может, если бы нашаране не покинули нас, драконам хватило бы воли противостоять Яролике. И современные хардольцы походили бы на нашаран.

– Значит, как раз сейчас и подошло время для определения. Ведь так и говорится – всему своё время, – Нарата присела рядом с Радвером, улыбнувшись. – А Тьму я использую в подходящий момент.

Глава двадцать вторая – Старый-добрый враг

– Время на ваши эксперименты у меня появятся позже, – Шеш сразу заявил драконам из Ардина, выйдя с ними в лабиринт. – Сначала стоит довершить уговор с Мирдалом.

– Другого уговора, помимо проверок технологий на тебе, у нас нет, – Яролан пожал крыльями.

– Это часть договорённости, – бросил Шеш, спокойно оглядываясь по сторонам. – Я согласился помочь вам, но только мне решать, когда и как. Навы не нападут сию же минуту, а если это и произойдёт, то закончить эксперимент вы всё равно не успеете.

– Доверять Мирдалу можно, а вот наву нельзя, они своё слово не держат, – Яролан покачал головой. – Последний раз тебя просим. Надолго мы тебя не займём.

– Это как посмотреть, – маска двинулась верх-вниз. – Кроме всего сказанного, Аменемхаты вполне могут сдержать угрозу, если она появится в ближайшее время. После игры Зареславы я чувствую себя значительно ослабленным, а потому ваш эксперимент будет неточен. Кроме того, сейчас Нарате помощь нужнее. Я не знал, с кем именно она отправится к демиургу, и в результате она подвергается куда большей опасности. По счастью, Мирдал предусмотрел и это. Потому вместо вашего эксперимента, что начнётся уже завтра, я предложу вам ещё один, не менее интересный – забраться прямо в покои Радвера

– Это глупо, – Норар озвучил вердикт незамедлительно. – Кроме того, мы же договорились! Конечно, эксперименты и вправду лучше проводить на здоровое состояние, иначе его результаты будут неточными…

– Я не отказываюсь от договора. Небольшая отсрочка будет полезна и вам, и мне, и Нашару. Тем более что до вашей лаборатории нужно пройти на семнадцать развилок больше, чем до места, где мы необходимы.

– Скажи всё заранее и больше не меняй своего слово, иначе и мы не будем того чураться! – навёнок презрительно посмотрел на Яролана.

– Я и сам толком не знаю. Навы не способны предугадывать будущее, лишь некоторые из нас чувствуют колебания в пространстве, приводящие к значимым для драконов событиям, – Шеш на ходу скребнул когтями по земле. – Сейчас такое событие я чувствую особенно остро, а значит, оно произойдёт очень скоро. Нарата слишком значима для этого мира, ну или, по крайней мере, для сил, обитающих в нём.

– Демагогия, – Норар довёлся до рыка. – Если Нарата важна, ты бы смог сказать, чем. Говори конкретный план. Если ты знаешь, куда идти, ты должен знать и что делать, иначе это больше походит на ловушку, а нам ещё возвращать сара-младшую домой…

– Вот вы этим сейчас и займётесь, застывшие мозги! – вспылил нав. – Явно вы не желаете упустить момент и навсегда потерять Нарату! Я вам сказал всё, что возможно сказать – мы идём в покои демиурга возвращать Нарату домой. Вы поможете мне и ей? Тогда получите благодарность не только от нас, но и от Мирдала, и Инанны.

Бросив этот последний камень, полудракон решительно двинулся вперёд. Только тут стало очевидно, что пространство вокруг Шеша словно зарябило: волны навской природы расшатывали его, меняли, словно одно измерение наслаивалось на другое.

– Записывай новый проход… – вздохнул Яролан, начиная плестись за навиком. Придётся извлечь максимальную выгоду из обстоятельств. Например, разведать новый маршрут. Если Шеш не врал, то в весьма ценное, стратегическое место. А не знает ли о межпространственном лазе сам Радвер часом? Впрочем, в этом вопросе он так и не успел прийти ни к какому выводу. Шеш, спокойно шагавший до этого момента, вдруг оглянулся назад, но не на ардинцев, а куда-то за их спины.

– Идёмте быстрее. Кажется, нас догоняют местные жители.

– Это плохо… – Норар припустил в обгон своего друга, не отрываясь от записей в планшете. Яролан оглянулся назад – тоннель освещали дальние отблески чего-то яркого, похожего на фары.

– Неприятно…. – только и бросил Шеш, в тот же момент обхватывая драконов руками-крыльями. Пространство снова дрогнуло, впячиваясь в подобие ямки, в которую рухнули два с половиной дракона, скрывшись от преследователей. Или преследователя.

Хотя окружающая реальность стала размытой, Яролан вполне смог различить очертания странной машины, больше похожей на транспортные средства людей Базал-Турата. Шелестя широкими гусеницами, по тоннелю ехала угловатая металлическая штуковина, с длинным хвостом, на котором был установлен небольшой прожектор. К квадратному корпусы был приделан нос-пирамида, вокруг которого пространство так же клубилось, как и по воле нава, и, похоже, странный аппарат был способен влиять на лабиринт не хуже Шеша.

Вездеход проехал с грохотом прямо через драконов, сначала пронзив их буром, потом пропустив через двигатель и кабину и, наконец, изрыгнув обратно. Но спасённые Шешем друзья, унесённые им немного ближе к нави, не пострадали от этого.

Яролану подумалось, что всё уже закончено, но странная машина вдруг затормозила. Остановившись посреди тоннеля, она несколько секунд стояла неподвижно, но затем откинулась круглая крышка люка. Яролан оскалился от удивления. Через закреплённую на глазу линзу молодой синий дракон смотрел прямо на то пространство, где находились ардинцы и нав, держа в лапе непонятный предмет, похожий на гибрид гаечного ключа и пистолета. Во всяком случае, светилась эта штука нездоровым голубым светом.

– И снова вместе навы и драконы из корпорации "Дом Иресара", как в старые-злые времена Герусет.

– Ты ещё кто такой? – Шеш, понимая, что скрываться нет смысла, вернулся в реальность. – И почему охотишься за нами?

– Мне кажется, я знаю, кто он такой, хотя слышал о нём лишь по разговорам, – произнёс Норар, не спуская глаз с машины синего дракона. – Тебя зовут Вилмир?

– Верно, – кивнул тот, спрыгнув рядом со своим "тоннелеходом". – Если вы бывали в Нашаре, то встречали там нашу общую знакомую.

– Мы давно не контактируем с Радиной. Но она знает о том, что мы вошли в Тхантифаксат. Правда, – буркнул тёмно-лиловый Норар, – тебе бы и этого выдавать не следовало.

– Знает? Значит, знает и Герусет… А тут не до разбирательств полувековой давности, понимаете?

В ответ на это заявление Вилмира Яролан присмотрелся к нему внимательнее. О ренегате, обрушившим в своё время менее совершенную портальную технологию, рассорив навов с драконами, золотой лишь слышал… И предполагал, что тот должен выглядеть старше. Ведь уже на тот момент Вилмир имел среднюю научную должность, значит, ему было как минимум тридцать. А сейчас этот не слишком высокий и худой, как подросток, крылатик никак не тянул на зрелого восьмидесятилетнего дракона.

– Ты хорошо сохранился, – заметил золотой.

– Время не везде течёт одинаково, – последовал ответ. – Может, мне начать здесь открытый урок?

– Лучше скажи, на чём ты передвигаешься, – перебил его Шеш, указав на машину. – Я чувствую исходящую от неё энергию навов.

– Я не придумал ничего нового. Мой двигатель ближе к портальным технологиям старых дней, когда руководители твоих сопровождающих заодно с Герусет могли перемещаться между мирами лишь с вашей помощью. Единственное отличие, что в нём не заточён в кристалле живой нав. Кстати, а как твой род относится к Дому Иресара, учитывая то, что долгое время они насиловали твоих сородичей?

– Кому ты это говоришь… – прервал сощурившегося Вилмира Яролан. – Ни его, ни нас ещё в живых не было, когда Герусет, не удовлетворившись Нашаром, решила загрести и другие миры!

– Но порталы вы по-прежнему используете, только природные… Кстати, могу ли я узнать, зачем? Это не вопрос, это допрос, – провёл лапой Вилмир перед собой. – Я знаю, что ни вам, ни мне не хочется оставлять в живых своего собеседника. Но, как вы сами сказали, Герусет узнала о новых порталах. А значит, узнала и Тьма.

– Тьма давно уже всё знала, и сейчас ты стоишь на пути между нею и нами, – Шеш сдержанно фыркнул через свою маску. – Если сейчас ты не сойдёшь с дороги, то закрывать вскоре будет уже нечего.

– И куда же ты делал новый проход, интересно узнать? – Вилмир быстро посмотрел на Норара, решившего попробовать подойти к нему на шаг ближе. – Стой, где стоял.

– Вы же не отвечаете мне, куда направляетесь сами. А двигались мы в одну сторону, может, нам по пути?

Яролан передумал – надо всё же судить не по внешности, а по уму. По характеру этот Вилмир – типичный зануда!

Норар же, тем временем, начинал понимать всю хаотичехность Тхантифаксата. Чем дольше в нём находишься, тем путаней становится реальность – от координат до намерений. В том числе и поэтому Вилмир и желал полностью прекратить портальные перемещения.

Но ситуацию сдвинул с мёртвой точки тот, кто и должен вершить здесь дела, посредине между навью и явью. Тот, кто и сам был посредине – полунав, полудракон.

– Вилмир, считай, что сейчас этих драконов сопровождаю я по своей воле. Мотива у этой воли нет, я же не чту вашу негибкую логику. После того, как я помогу Нарате Нингаль, в чём ты сам можешь принять участие, я проследую вместе с Яроланом и Нораром в их лабораторию, куда могу взять и тебя – для переговоров, чтоб мне не было скучно, пока на мне испытывают изолирующий хаос материал. Если ты боишься того, что я этого не переживу, я могу призвать своих родственников, это тебе надо?

– В тот раз он так и поступил, – прошептал Шешу Норар, – и целый мир пшикнул! Это нарушение приказа Мирдала… – заметил Норар. – Не говоря уже о наших планах!

– Не бойся, я это осознаю, – ответил Шеш. – Так что – вперёд. Во всяком случае, мне не избежать встречи с Тескатлипоктй, раньше или позже.

Вилмир, хмыкнув, задумался:

– Тескатлипока будет рад видеть тебя. Он давно мечтает об этой встрече. Но не забывай, что мы не навы. Ты сумеешь стабилизировать нас троих? Если нет, подожду вас здесь.

– Не беспокойся, у моих друзей есть противонавские скафандры. То, что защищает от навов, тем более оградит первоматерию, – нав на секунду расправил крылья-руки. – Теперь приготовьтесь. Мало кто из драконов оказывается в измерении нави по своей воле, и ещё меньшее число возвращается обратно.

Вилмир скорчил жуткую гримасу, пустив напряжённые уголки пасти и глаз – явно не нравилось ему, что им командует мелочь, при том ещё угрожает и просит выполнять ненужные действия. Ардинцы тем временем всё сильнее беспокоились, перебирая в уме, кто прикажет убить их – Тескатлипока или Мирдал?

Похоже, скоро они узнают на это ответ, потому что Вилмир всё же выполнил просьбу навёнка.

– Залезайте в мою телегу. Она тоже герметичная и навеустойчивая.