Текст книги "Обе Бездны (СИ)"

Автор книги: Хеллфайр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Глава пятая – Два вида заботы

– Ну что же, – Инанна прошлась к своему трону и опустилась на него, принимая ту же позу, что некогда любил занимать Герусет – расправив крылья, положив лапы на подлокотники, смотря на пришедшего пронизывающим взглядом. – В Нашаре стало теперь в два раза больше Воплощений.

– И это лишь те, о которых известно тебе, – клацая когтями по плитам дымчатого кристалла, напоминавшим вытесанные тучи, Таймург прохаживался перед троном, хищной птицей не отрывая взгляда от Трона и нынешней его наседки. Кто знает, продержится ли она дольше той или того, кому сейчас подражает – без разницы, заботящийся ли это о благе драконов Аменемхат или авторитарно-тираничный Герусет. Власть сменяется, Тьма вечна.

Инанна сменила позу на свою привычную и единственно удобную на творении Солкара Собирателя Имён – вальяжно пристраиваясь поперёк каменной громады. То ли распутная барышня, то ли жертвенное животное на алтаре – но на морде только усмешка, спорящая с насмешкой Таймурга:

– Я знаю, о чём ты сейчас думаешь. Империи возводятся и низвергаются, плоть истлевает, на смену дню всегда приходит ночь, а самомнение Тьмы не вмещает сотворённый ею мир. Но ты не Тьма, ты только её огрызок, лишь чуть более особенный, чем остальные Тёмные, да и вообще весь мир, в котором незримо пребывает его Мать как душа и дух всего созданного. Именно. Ты сам открыл мне, что настоящая Тьма – это моя дочь.

– Нет, это твоя дочь – Тьма, – начал было Таймург, несколько сбитый с толку этой неожиданной атакой Инанны. Видимо, прошлые Воплощения слишком распустились, позволив сарам возвысить самомнение. – И я…

– Только не начинай, пожалуйста, – драконица махнула лапой в направление окна. – Если желаешь начинать проповедовать, то устраивайся на работу в Храм Ночи вместо Армы. Тебе там будут рады.

– Инанна, ты ведь желаешь лучшего Нарате? – Таймург остановился и прервал не заботящую его тему. – Если она овладеет всей планетой, ты с этим смиришься и примешь её власть над собой, не станешь спорить с собственным отпрыском? Я слышал, с каким пылом она этим утром свела в одну связку четыре извечно противоборствующих культуры против общего врага извне реальности. Задумайся – подчинить своей воле не только силу Герусет, но и Светлых, и даже Воплощение. Ты подобного не могла добиться.

Дёрнув головой, Инанна оцарапала рогом спинку. Воплощение сам провоцировал конфликт? Мутантке оставалось лишь любоваться своими когтями:

– Чтобы владеть миром, не всегда нужно им править. Иногда достаточно правильной просьбы. А Варлад и Маррут, как примеры абсолютно непримиримых Тёмных и Светлых, даже без моих поручений сделали то, что мне нужно – всего лишь создала им условия для того. А бессловестное подчинение из страха или слепой любви даже Тьме не с руки, иначе бы она не была незрима и всеобъемлюща, а явилась в телесном облике мускулистой клыкастой самки и всех бы поимела… или что нужно твоей госпоже?

– Я тут, – блеснул глазами без зрачков Таймург. – И хватит отрицать это. Ритуалы "добрых святош" не остановили величайшую волю.

– Явился, разделившись на шесть или ещё больше частей? – Инанна пожала плечами. – Что же, если тебе недостаточно одной пасти для того, чтобы заявлять о своей воле, сожалею. Но, возможно, пожив среди нас, ты поймёшь то, что поняли твои прошлые Воплощения.

– Я тоже знаю, о чём ты сейчас думаешь, – завернулся Таймург в крылья, как в плащ. – Почему мы не явились раньше и не отняли Нарату. Именно потому, что Тьме и Мраку нужно было пожить среди вас, в Нарате, и научиться лучше понимать вас как свою составную часть. Именно в самопознании – один из смыслов существования вселенной. Следом идёт удовольствие от воплощения своей воли. И чем выше ты в иерархии, тем больше у тебя для того возможностей, как ты это, несомненно, оценила, пожив и в дождливых грязных лесах, и в роскошных палатах. Поэтому вернусь к вопросу – почему ты мешаешь своей дочери обрести то, что она хочет?

– Потому что вы её не спрашивали, – ухмылка Инанны мгновенно сменилась оскалом. – Не спрашивали, а уже отвечаете за неё и пытаетесь навязать себя. Нарату не тянуло в ваши храмы, значит, ей там не место.

– Ты права. Мне пора покинуть душные стены и проявить свою силу во всём величии!.. Не волнуйся, дочь и твой род в веках прославит, ведь не будь тебя – я избрал бы иного родителя.

– Что же, хорошо, если так, – сдержалась Инанна. – Это всё, что ты хотел мне поведать?

– Это всё, что тебе нужно знать.

Инанна вспомнила, что бесполезно разговаривать с фанатиками и одержимыми маниями, потому прервала Таймурга ударом копыта по ступеньке:

– Я поняла твою позицию. Ты не веришь, что у моей дочери есть своя собственная воля.

– Её ни у кого нет… – виверн так же осознал, что материнские инстинкты затмили разум, поэтому, шипяще-тихо рассмеявшись на прощание, распахнул крылья и взлетел к потолку, распадаясь на едкий дым в его гулких тенях.

Глава шестая – Ненависть в почках набухших томится

Такого же места, как Ликдул, не сыскать в Нашаре. Благодатное и свежее – не столпотворение города и не жуткая чаща, а нечто посередине: аккуратные рощи, чистая вода в мелких ручьях, что изливались в озеро, и ветер, кружащий птичьи трели между партитурных страниц листвы. В таком месте лишь радоваться жизни… если бы, верно, не безвестное проклятие, что отравляло здесь почву – плодородную благодаря перегною множества трупов.

Ликдул был самым братоубийственным поселением Тёмного материка. Ни на обезумивших Тагирионах, ни на отдавшейся навам от безысходности Катайле не остановилась череда предательств и обид. Ныне их жертвой пали Аменемхаты.

Виэнель, белая драконница с редкими чёрными прядями в гриве – цвета Аменемхатов вовсю раскрылись на Варшане, но его сестёр обделили – стояла у стены, прижатая к ней острым лезвием, что держала в лапах Анепут. Эта драконица, напротив, обделена белым цветом – её шерсть была чёрной, с белыми полосами. А вот глаза такие же золотые, и в них так же сверкало негодование.

– Ты пойдёшь со мной, хочешь ты того или нет! Живой или мёртвой!

– Здесь мои друзья, – печально скалясь и прижимая уши, Виэнель через слёзы смотрела на сестру, с которой всегда была близка, но сейчас их внезапно разделила трещина непонимания.

– Ты хотела сказать – любовницы! Это позор… Особенно слышать обо всех мерзостях вашей секты от Воплощения Варлада, а не от тебя, пусть я не раз к тебе прилетала! Поговорим лучше дома. Пьяные извращенки не стоят семьи.

– Эй! – Анепут убрала оружие, и это позволило Виэнель отшатнуться. – Как у тебя только пасть раскрылась такое говорить!

– А разве не так? Мирдал – самый беспутный дракон на свете, и его дом – это пристанище убийц, женоложениц, пьяниц и…

Хлёсткая пощёчина, нанесённая крылом Виэнель, заставила чёрную не только умолкнуть, но и ошарашенно уставится на сестру.

– Я уже не маленькая, и сама знаю, какую жизнь мне избрать! – выкрикнула та. – Ты сама связала свою судьбу с навом, и не тебе меня осуждать!

– Навы бывают разные. Тот, которого прячете вы, не столь добр, как мой Кьлеменетот. А ты укрываешь потомка наших врагов! – не поворачивая головы, Анепут на миг скосила глаза на старые, разваливающиеся без ремонта дома, которые обыскивали драконы Четверицы.

– И своими действиями вы заставите его ненавидеть вас так же, как… – Виэнель прервалась, стоило концу лезвия коснуться её шеи.

– Значит, он у вас. Отведи меня к Шешу Амрафету, и я тебя прощу. А Мирдал и так простит, он же "всеблагой".

Голос Виэнель похолодел.

– Убери от меня свою железяку, Анепут.

– Я не собираюсь повторять, – пригрозила чёрная.

– Я подозревала, что неудачные роды лишают разума, но даже не думала, что всё может доходить до такой степени, – бросила Виэнель. И сразу же пожалела об этом – зрачки Анепут расширились, а крылья слегка дёрнулись.

– Это… Это подло, Ви.

– Особенно учитывая, что я родился, – добавил подошедший к двоим родственницам чёрно-белый дракон, что выглядел грязным из-за хаотических чёрных полос, крапинок и пятен на шкуре и крыльях. Хотя грива его ещё не успела отрасти на полную длину, его поджарое тело уже выглядело взрослым, а едкие глаза циника – постаревшими. Во всяком случае, Инпу Аменемхат пережил и брата, и сестру – но не потерял с ними связи, а, напротив, всюду ходил и летал с посохом, к которому прикрепил крошечный череп с тремя глазницами и иссохшего, мумифицировавшегося двухголового выкидыша.

– Вот именно, – Виэнель снова повернулась к Анепут. – С чего ты взяла, что Шеш – это чудовище? Он тоже произошёл от дракона и нава, как и твой сын. Он тоже…

– Лучше не раздражай меня! – предупредила Анепут, всё ещё отходя от её слов.

– Он причина нападения Тескатлипоки на Нашар, – перекричал её сын, стукнув посохом. Черепушка на нём возмущённо клацнула, а трупик мотнул лапами и крыльями без оперения. – Пусть он сам разбирается с Амрафетом и не трогает нас.

– Армафет нас не трогает, это так, а вот Тескатлипоке я доверяю гораздо меньше, чем ему. Или ты думаешь, что разделавшись с Амрафетом, он не нападёт на нас? Ты же знаешь этого нава! – Виэнель за неимением посоха притопнула лапой. – Если он захочет отомстить, то в первую очередь – нам!

– В таком случае – счастливо оставаться, – Инпу потерял интерес в тёте и отошёл от неё, но вдруг остановился. – Впрочем, нет. Вяжи её. Отведи на урок к Нергалу, он сумеет выбить из неё ту дурь, что выбил из тебя.

Виэнель ощерилась и сделала то, чего делать совсем не хотела. Музыка была совсем не приятной – диссонанс, которая произвела её лира, мог и погубить слабого нава, а вот полудракон только застонал и преклонил колени, вцепившись в посох.

– Научись вежливо обращаться со старшими! – посоветовала драконица, на всякий случай отходя от зарычавшей Анепут. – Вам обоим следует пересмотреть свои манеры!

Анепут разжала горло, но Виэнель не отпустила, а притянула к себе обронённое оружие. Сзади к Малреке и Лишмиру подошли несколько воинов из Четверицы, с недобрым намерением направляя жезлы на них.

– Давайте не сопротивляться. Будет обидно вас потерять так глупо, – Анепут заградилась от Малреки своей сестрой.

Луч обжёг ей щёку – тело Виэнель дёргалось и стремительно покрывалось ковром пышной растительности, крылья одеревенели и распустились яркими цветами: первоматерия пожирала её, обращая в живой куст.

***

После этого кошмара Виэнель проснулась поперёк гнезда, чуть с него не свалившись. Крыло отлежалось и саднило несильной, но тяжёлой болью, отравляющей яркое приветливое утро, свежий ветерок из окошка и радостный детский гомон на улицах.

Она приподнялась и села на краю гнезда, стараясь отойти от пережитого во сне. Неприятно… И странно. Драконица не помнила таких ярких и чётких снов, слишком… Похожих на реальность.

В её роду, конечно, были Вскрыватели Снов. Бабушка Джетет, супруга Аменемхата, до сих пор работала на этой должности при Инанне. Но очень уж хотелось, чтобы именно этот сон создал утомлённый мозг из-за боли в крыле. Чтобы это не было видение из Кромы, предвещающее ссоры и смерти. Их уже слишком много и так.

Но как бы это не было противно, самочка сначала села за стол и задумалась, припоминая мельчайшие детали сна – после чего стала записывать то, что привиделось, дрожащей от волнения лапой. Она разберётся с этим… Чуть позже – или в процессе.

Сейчас не хотелось особенно украшать текст завитушками или особенно изощрёнными связками рун – в некоторых местах Виэнель писала почти что в строчку, и поэтому часто допускала ошибки, ставила над буквами значки длительности звука, будто записывала ими не текст, а ноты. Но исправлять, тратя время на отцарапывание когтем слоя пергамента, не хотелось.

Скоро она уже закончила работу и просмотрела руны. Неприятный холодок пробежал по её спине, но она почувствовала странное облегчение. Хотя бы избавилась от сна… Только не от мыслей о нём.

– Я этого не допущу… – проговорила она сама себе.

Ладно, о себе достаточно, стоит теперь и о детях подумать. Нельзя же опаздывать на собственные уроки! Это всегда радует детей, но они и разлететься могут за упущенное время…

Виэнель вылезла из своего одноэтажного домика в две комнатки прямо через окно спальни, спрыгивая в некошеную и непримятую траву у стены. Расправила крылья – но передумала взлетать, правое крыло ещё чуть сводило. Значит, лапами – на поляну неподалёку.

На улицах Ликдула было спокойно, но не тихо – ожила деревня, и хотя до шумных улиц Утгарда ей было далеко, она всё же выглядела гораздо лучше, чем двадцать лет назад. Взрослые и дети – взрослые учителя, дети – в основном детёныши, потерявшие своих родителей, и часть присланных на обучение. Город, про который не так давно ходили не слишком светлые повествования, принял их легко, и изменился сам. Дома отнюдь не являли собой руины и развалюхи из сна – их ещё пятнадцать лет назад постепенно отремонтировали, покрыли защитными составами против гниения досок, а кирпичные стены отмыли от копоти. Но улицы так и не замостили, оставив природный газон, в котором кое-где дети протоптали тропинки до почвы.

Небольшой хаос Тагирионам был по душе, так что ничего удивительного в этом не было. Хотя приютом управлял Мирдал, деревня по праву наследников досталась Артаре и Ламире. Впрочем, за власть они не боролись, отчего Ликдул и цвёл, словно цветок под заботой умелых садовников. А то, что редко сюда заглядывали чужаки, отпуганные странными слухами о сумасшедшем Светлом, который правил драконами ещё до того, как родились первые переселенцы в Нашар, позволяло ему и дальше процветать.

Пожалуй, это было и к лучшему. В Ликдул с охотой принимали всех, хотя попадал сюда далеко не каждый. Сторонники Тьмы и Света, потомки хаосистов, даже навов… Мирдал к каждому относился с пониманием и дружелюбием, а его сторонники, пусть и имели недостатки, вместе дополняли друг друга. И находили подход к каждому ученику. Так что Мирдала нельзя было подводить – пора ему помогать! Вбежав на поляну, по которой разбрелись чуть больше дюжины драконят возрастом от детёныша по предплечье в холке до уже почти взрослых, Виэнель встала на задние и поклонилась им, приветствуя просто и приветливо, как и было принято в поселении-школе:

– Добра!

Глава седьмая – В семье не без красавца

Когти дрогнули, мелодия резко остановилась дисгармоничной нотой, когда Виэнель заметила приземлившуюся в стороне чёрную белогривую сестру. Значит, сон отчасти сбылся. Стоит ли ожидать дальнейших ужасов? Или их можно ещё избежать? Всё же морда старшей сестрёнки была спокойна и чуть радостна, крылья сложились без напряжения.

– Продолжайте играть! – Виэнель дематериализовала лиру и пошла навстречу сестре, широко расправив крылья, не слишком заботясь, что дети не последовали её поручению. – Рада тебя видеть, Анепут! Как у тебя дела, как семья?

– По разному. Должность моя всё же не столь спокойная, – Анепут оглядела сестру, а потом и детей, явно высматривая среди них кого-то. Не Шеша ли?

– В нынешние времена гораздо спокойнее, чем раньше, – возразила Виэнель и подступилась к сестре, мягко обнимая её крыльями и лапами. – В Ликдуле отражается теперь весь Нашар. Драконы живут в мире под мудрым правлением – только здесь правят Тагирионы и Мирдал, а Нашаром – Инанна и Зорат.

– Это многих и беспокоит… – Анепут мягко взяла сестру за лапу, но отстранилась. – На них проще влиять через политические обязательства, чем на вас. Виэнель, а не хватит ли присматривать за чужими детьми, может, собственных завести пора? – показала на разбредающихся мальцов хвостом.

Драконочка смущённо дёрнула ушами.

– Я ещё гулять хочу! Некоторые и в сто лет детей рожают! Тем более, – она подмигнула сестре. – Я ещё помню, как ты оставляла меня с Инпу. По-моему, даже его отец не мог выносить тот хаос, что он устраивал в вашем доме. И в результате ты от него, мягко говоря, избавилась, и воспитываю его я, параллельно с обучением. Но, может, это и к лучшему… – вспомнила младшая свой сон о службе этого полунава в Четверице, которая и призвана от навов избавляться. Ну и бредовый сон!

– С навами у тебя определённо есть опыт общения, – улыбнулась Анепут. – Может, поэтому Мирдал тебя и выбрал?

Что-то в голосе сестры не понравилось Виэнель, и белая поняла, что рано обрадовалась.

– Кстати говоря, это очень правильно – держать учеников всех вместе, чтобы они видели достоинства и недостатки друг друга. Но иногда из-за одного могут пострадать все, и тогда этого одного лучше изолировать… – продолжала Анепут

– В том случае, если не сумеешь его воспитать. Но… Пока что проблем с этим у меня не возникало, – Виэнель присела на траву и стала медленно перебирать струны. Она не наделяла мелодию силой, как во сне, но так и конфликт был куда менее острым. – Жалко, что мы редко видимся в последнее время. Хочется быть дружными, как в детстве.

– Работа. Чтобы дети жили в мире, взрослые должны трудиться, – чёрная тоже присела рядом с сестрой, одним ухом прислушиваясь к играющим. – Я не слышала такую мелодию… Что это?

– За пятнадцать лет я написала несколько музыкальных композиций под песни Мирдала, – младшая Аменемхат остановилась, потягиваясь крыльями, – он до сих пор их сочиняет.

– Деревней проще управлять, чем материком, – понятливо протянула Анепут, – больше свободного времени…

Дети уже порядочно отдохнули от занятий и начали замещать скуку либо болтовнёй, либо простым любопытством. Среагировав на имя Мирдала, к болтающим драконессам тихонько подошли два ребёнка – брат и сестра. У обоих в гамме шкуры преобладал синий цвет, но у самчика он часто перемежался золотыми полосами в гриве и каёмками перьев, а самочка обладала ровно-золотой гривой, белыми пятнами кое-где и единственным рогом на лбу – не слишком типичное положение для драконьей генетики. Оба склонили головы перед Анепут, приветствуя её.

– Вот уж по кому можно время измерять, – рассмеялась чёрная драконица. – Вы значительно выросли с тех пор, как мы виделись с вами в последний раз! Уже проявились способности к техномагии или болтологии?

– Вольный дракон талантлив во всём, – если не способность, так гордость своих родственников по материнской линии парень продемонстрировал.

– В этом я уже убедилась, Сварун, – Анепут перевела взгляд на Индрику, словно ожидая ответа и от неё. И младшая дочь Мирдала её не разочаровала:

– Инанна разговорами положила конец распрям между драконами Нашара и Тьмой. Так что иногда даже красноречие может быть полезным.

– Но без предыдущих дел на благо всех её бы просто не послушали. Кстати об этом – есть ли чем похвастаться передо мной и поразить Анепут? – перехватила удобнее арфу Виэнель, подмигивая ребятам.

– Порядок скорее обратный, – прихвастнул Сварун. Выставив правую лапу, он собрал в неё энергию и продемонстрировал драконицам золотистую свирель. Скрестив задние лапы, дракон присел на траву, от прикосновения его перьев засверкавшую золотистыми искорками, закрыл глаза и извлёк лёгкий приятный свист. Анепут с удивлением заметила, как при этом засияла его шерсть, словно насыщаясь светом – синие всполохи на солнечном поле.

Индрика не проявила своего инструмента – природа наградила её собственным прелестным голосом и отцовской чёткой силой. Её звонкая песня устремилась наперегонки с тонкими трелями, да так, что Виэнель пришлось гармонизировать этот ансамбль плавными гаммами, чтобы душу Анепут не снесло от почти всерьёз применённой магии Светлых.

– Замечательно! – похвалила юнцов Анепут, когда дракончики остановили игру. – С такой музыкой нечего бояться о нападении навов на школу. В один момент остановите со своим оркестром!

– Я старалась, – смущённо опустила глаза Виэнель.

– Так и делай! – Анепут поощрительно улыбнулась и поклонилась молодым исполнителям. – Когда подрастёте – вас с радостью приму на службу, если Инанна вас не перехватит раньше!

– Им ли нашей воле указывать, – довольный Сварун развоплотил флейту. – Кстати, если хочешь с Инпу встретиться, он сейчас на боевых искусствах.

– Берёт с тебя пример, – вторила драконам Виэнель. – Он с удовольствием сделался бы твоим помощником, будь чуть взрослее.

– Некоторых, правда, коробит, что он носит на посохе своего младшего брата… – поёжилась Индрика.

– И это не единственная его странность, – Сварун развёл крылья в стороны. – Но… таковы полунавы. С Шешем твой сын очень дружен.

– С Шешем… – помрачнела Анепут. – Вот как раз из-за него я и здесь.

Виэнель почувствовала, как её горло словно стальная лапа сжала. Она откашлялась и проговорила:

– Шеш редко выходит за пределы школы. Не стоит его врагам знать, где он находится – для его же пользы и безопасности всех нас. Он ещё совсем детёныш.

– Не совсем, – едва слышно проговорила Анепут и добавила, уже громче. – А где он именно? Я хотела бы с ним увидеться.

– На поляне с другой стороны деревни. Вряд ли пропустишь, там всегда знатный рык и ор, – поморщилась, вздрогнув, Индрика. – Знаешь, очень больно, если ударят по рогу, даже если затупленным оружием.

– Ну прости… – устало и виновато опустил Сварун глаза.

– Учитесь драться для защиты, – назидательно произнесла Анепут, поднимаясь. И не преминула добавить. – Но и помните, чьи вы дети.

Юнцы согласно закивали.

– Я тебя провожу, – предложила Виэнель, тоже встав.

– Встретимся в перерыв, а пока удели внимание и другим детям. И тебе добра, твоей волей! – Анепут оборачивалась на сестру, махала ей кисточкой, пока поднималась над лесом.

– Эх, не к добру всё это… – проговорила ей вслед Виэнель. Но заставила себя принять добродушное выражение и повернулась к драконятам. – Идём!

Пересекая деревеньку, уже слегка опустевшую, потому как занятия в хорошую погоду проходили на улице, Анепут гадала, что же так всполошило сестрёнку. Ведь, на деле, это Анепут близка к навам и должна была отвращаться действиям против них. Однако именно эта близость, как ни что иное, показала, что навам доверять надо не больше, чем драконам. Среди них точно так же на одного честного приходится пять коварных ублюдков. К счастью, её муж и сын к последним не относились. Кьлеменетот пользовался уважением у большей части "нашарских" навов с тех пор, как добился передачи им моря Вейндал и всех драконьих владений в нём. К сожалению, то была малая часть, и это были не дружественные, а нейтральные навы. Другие же либо подчинялись враждебному Нашару Тескатлипоке, такому же умному и хитрому, как и Кьлеменетот… Либо просто хотели сожрать их мир, как пожирали миры до Нашара. Даже Кь не мог обьяснить, почему другие навы недолюбливают Нашар при том, что этому миру ещё далеко до естественного разложения и растворения в нави. Он оправдывал это изначальной нелогичностью тех созданий, у кого отсутствуют мозги и душа как таковые… Но Анепут чувствовала, что глава "одомашненных" пришельцев и сам не знает всех мотивов враждебной группы. А если бы узнал – то попробовал бы исчерпать конфликт мирным путём. Потому сейчас ссоры с "домашними" были не нужны – у Нашара и так хватит проблем. Анепут могла бы решить всё жёстким методом… Но её существо протестовало против того, чтобы применить исключительные методы, которые, к тому же, могут и не привести к желаемому результату.

Несмотря на волю Тьмы, Варлад тоже был против них. Его куда больше пугали слухи о преподавателях, сношающих своих учеников и друг друга, чем присутствие навов в Ликдуле. А вот сама Анепут не слишком верила в "сублимированные эротические фантазии" Воплощения. Противников всегда обвиняют в извращениях – в самом обидном. Пока что она видела действительно неплохую школу – не слишком профессиональную, без разделения по возрастам, но делающую своё дело. Тренировочный бой проходил как надо.

Как раз в этот момент Инпу распрямлялся, завалив – таки на землю крупного серо-пятнистого дракона – судя по комплекции и возрасту, преподавателя. Стоявшие рядом ученицы постарше, видимо, тоже отработавшие умение сражаться, взмахами крыльев выразили своё восхищение. Полунав оскалился и повернулся к ним…

– Отличный приём, Инпу! – выкрикнул наставник и внезапным ударом хвоста подсёк лапы юнца. Высокомерное выражение слетело с морды дракона, когда он свалился на землю, при этом успев собственным хвостом опутать хвост врага.

– Спасибо за похвалу! – дёрнулся Инпу, пытаясь пресечь попытку противника встать, а потом перекатился, чтобы быстрее подняться самому.

Анепут понимала, что вмешиваться прямо сейчас не стоит – покажется уже потом, по итогу боя. Впрочем, при наблюдении за схваткой маму так и подбивала внезапно вмешаться и поучаствовать самой на стороне сына. Или против, чтоб не расслаблялся и помнил о превратностях войны.

Встав на задние лапы, оба дракона заняли боевую стойку – сложив крылья за спинами, оберегая от ударов врага, и растопырив когти. Инпу бросился в атаку первым – ускорившись, он налетел на лапу противника, но не на когти, а ударил под локтём, повернулся и мощным толчком отправил наставника на землю.

– Три – один! Конец! – воскликнула тёмно-серая самка из учеников.

Инпу сам подал лапу преподавателю, желая помочь встать, но тот подал свою больше из вежливости, уже в процессе подьёма на лапы.

– Сегодня ты молодец. И если ты внимателен, то уже заметил свою награду!

Инпу медленно повернулся, понимая, что наставник смотрит на что-то позади него. Вновь вернувшееся на морду высокомерие испарилось вмиг и уступило место радости, впрочем, тоже не задержавшейся на морде сына Кьлеменетота. Сохраняя строгое выражение морды, он направился к матери. Зато сама Анепут не стала себя сдерживать и крепко обняла Инпу в безмолвном приветствии, прижимая его пятнистую грудь ко своей тёмной, почти сливаясь с ним душами. Хотя ребёнок был не мал – в самом деле взрослеет, если только преподаватель не поддавался – материнская любовь его радовала, особенно при частой разлуке. Поэтому он и прижал Анепут к себе в ответ крыльями, прикрывая глаза.

– Я по тебе соскучился, мама, – негромко прошептал он.

– Ты знаешь, что у нас много дел… – виновато произнесла Анепут. – Но я рада, что одно из них привело меня к тебе.

Она отлипла от сына, хотя и продолжала придерживать его маховыми перьями.

– Можешь на меня положиться, – приложил лапу к сердцу Инпу, но Анепут отвела его ладонь, взяла в свои и вложила в неё крохотный свёрток.

– Ты ещё не забыл наши семейные чирикания? – она подмигнула. – Принесла тебе новые… Но потом почитаешь. Как сам, что случалось из интересного?

– Распугал братом новичков, разбирал с мастером Алгамиром залежи подвала, с Мирдалом слетали на озеро и порыбачили, пытаясь достать заранее спрятанные артефакты, – перечислил Инпу. – Это то, что навскидку могу вспомнить. Кстати, познакомься с лучшими ныряльщицами Нашара.

– Лучшими, чем сирланы? – поразилась Анепут, подыгрывая сыну.

– Это они и есть, – он кивнул с ухмылкой догадливой матери. – Представляешь, некоторые даже до нашего озера добираются из моря через реку Вару. В основном они и доставляют товары от навов – драконам часто смелости не хватает.

– Я думала, что ты познакомишь меня со своей девушкой! Там стояли две милые драконочки… – Анепут кивнула на соучениц сына, а затем шепнула: – Или тебя кто постарше совратил?

– Что?! – Инпу повернулся к матери, но выдохнул и взял себя в лапы. – Здесь половина драконов – ещё дети! Как тебе могло такое в голову прийти?

– А ты из какой половины? – отшутилась Анепут, чтобы самой не прижимать уши. – Детёнышей или взрослых?

– Ох, мама, и это ты работаешь в Четверице… блюститель нравственности! Да, а что сейчас с прадедом? Голова не отваливается от нового тела?

– Возможно, его голову и стоит проверить – а то он меня совратил на мысли… – Анепут поёжилась. – Надеюсь, Мирдал понимает, что я с ним сделаю, если мои догадки подтвердятся хоть в самой меньшей мере?

– То же, что и я, – Инпу сообразил, наконец, развоплотить свёрток. – Но Мирдал не предан ни Свету, ни Тьме, ни навам. Ни даже Зорату.

– Вот поэтому он и опасен, – не смогла уже скрыть свои мысли Аменемхат.