Текст книги "Обнажая душу (СИ)"

Автор книги: Hell.ena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Имей в виду, палимся – нам не жить. Особенно мне, – все же серьезно сказал я, завуалированно давая свое постыдное согласие на эти странные вещи, что происходили между нами недавно и, получается, будут продолжаться и впредь.

Совсем скоро я снова перегнал все это по ощутимо засорившимся каналам в своей задурманенной голове и, хмыкнув, просто отпустил его, поспешно отстраняясь, чтобы как-то угомонить вздыбленную стоячину хотя бы на расстоянии. Почти сразу возникла внезапная, заманчивая мысль выпить еще, но вместо этого я просто покосился на бутылку и вскоре отставил вискарь подальше, иначе реально же нажрусь в говнище, что до прихода родителей точняк не оклемаюсь.

– За себя только и ссышь в первую очередь! – с шутливым упреком хмыкнул неправдоподобно обидевшийся Билл, спрыгивая со стола и беспечно заулыбавшись, в то время как в глазах так теперь и скакали пьяные черти. Здорово я его..

– Если меня убьют, кто за тебя заступаться будет? – уверенно выпалил я в оправдание, снова громко и небрежно усаживаясь на свой стул и расслабленно прикрыл глаза. Так, главное, сдержаться и успокоиться.

– Пофиг, помирать, так вместе, – непринужденно хохотнул брат, подходя со спины и укладывая ладошки мне на плечи, чем заставил резкие мурашки устроить по всему моему телу зажигательный, танцевальный флешмоб. – Да и ты же все равно съехал.. – более грустно добавил Билл со вздохом, наклоняясь и прижимаясь к моей небритой щеке своей гладкой кожей. Нифига толком на фэйсе даже не растет у него до сих пор, или это он так тщательно конспирируется.. – Ладно, мир? – уже более жизнерадостно и в какой-то степени безапелляционно предложил мелкий, чмокнув меня коротко и сразу в ожидании заглядывая в глаза, еще больше наклонившись вперед, а я притворно-скептически скривил губы.

– Я же здесь, значит, мир.

– Ох.. Том, я так рад! – громко и счастливо затараторила эта вредная мелочь, а я, прищурившись, лишь пассивно принимал новую очередь легких, звонких поцелуев в щеку. Все равно чертовски неловко и непривычно это.. пусть и приятно. – О, слушай, – подозрительно-заинтересованно ахнул Билл, явно озаренный какой-то новой идеей. В обычное время меня должна была насторожить такая интонация, а уж теперь-то – тем более! – А может.. ну, как раньше? Сыграем во что-нибудь?

– Че, в натуре? – недоверчиво резануло по моим словам крутое удивление. – Да ну, она уже нерабочая, наверно, и.. – принялся я приводить какие-то возражающие аргументы, ведь эта странная затея действительно была крайне неожиданной. – Билл, блин! – крикнул вслед я, а брат уже все равно дернулся в сторону моей комнаты.

В приставку примирения мы не играли года уж как два. Как-то не было необходимости, да и от времени вкупе с частотой усердного применения она уже начала конкретно барахлить.

– Я поищу, ты же не против? – на ходу, с до смерти пугающим энтузиазмом бросил он, вприпрыжку двинув из кухни, едва не впечатавшись при этом по всем законам эпичности прямо лобешником в косяк, и уже вскоре благополучно скрылся за углом с минимальными потерями.

– Вот дебил, – лишь хмыкнул я предосудительно и, решив, что пить уж точно сегодня больше не надо, принялся неторопливо убирать за нами всякие улики.

– Я все слышал, – громко отозвался мелкий уже из комнаты практически сразу и вдруг чем-то адски загромыхал, будто уронил там, как минимум, потолки двух квартир выше, создав при этом все условия для возникновения катастрофы. – Ай, блять!

– Че это? – сразу среагировал я, плюнув на посуду и резко чесанув по следам этого несказанного вершителя массового безумия. – Хорошо, что я не помню, что в ней лежало, – остановившись в проеме и критически рассматривая какую-то увесистую коробку, которую грациозно стоящий на стуле брат неведомым чудом умудрился своротить на пол прямо со шкафа. – Не там ищешь. Слазь лучше.

– Сними меня? – совершенно внезапно предложил он, устремив в мою сторону все свое неотступное внимание и безоблачно, но в то же время застенчиво заулыбался. Вот тут я офигел.

– Каво? – отправляя свою охреневшую интонацию на взлет, хохотнул я и, нервно сглотнув, покачал головой, все равно подходя поближе, но не к брату, а только чтобы склониться над рухнувшей на пол коробкой и посмотреть, что там, вероятно, пострадало при падении.

Намеренно игнорируя все еще возвышающуюся столбом шпану недалеко от меня, я блаженно заулыбался при шумной, сносящей волне опьянения, промчавшейся где-то внутри головы, и теперь меня странно и беспрерывно распирало от окрыляющей, сладостной и чертовски охренительной легкости. Мне надо бухать поменьше, однако.

– Давай, сам залез, сам и спрыгивай.

– Я упаду, – в свою очередь, заканючил этот взрослый ребенок, чуть топнув ногой и, судя по всему, еще и подбоченившись. Походу, его кто-то тут избаловал сверх меры. – Я же пьяный.

– Ты охуевший, – со смехом поправил я, хотя внутренне, так или иначе, беспрекословно уже согласился сейчас выполнить его нелепую и не слишком уж сложную просьбу. – Эх, Билл, – поднимаясь на ноги и с укором привычно цокнув языком, хмыкнул я и подошел к нему, остановившись напротив, примерно, на уровне его живота, после чего вдруг выразил одну свою первую и, вероятно, точную догадку. – Ты ж специально, – медленно опуская ладони на его тощие бока и плавно ведя их на бедра, негромко проговорил я, едва шевеля пересохшими от постепенно нарастающего мандража губами, когда в груди все снова часто забахало и грузно разорвалось фейерверками от такой заманчивой, по-особенному меня волнующей близости.

– Ага-а, – тут же зарываясь пальцами в мои закрепленные резинкой волосы, промурлыкал этот хитрый кот, и я прижался к нему ближе, просто обнимая и изучая руками его такую гармонирующую с ним худобу.

– Так я и знал, – ворчливо пробурчал я, теснее припадая щекой к его животу и чувствуя жар его тела через футболку, в то время как мои бесстыжие прикосновения постепенно добрались до его костлявой, маленькой задницы, реально адски бьющей меня ниже пояса волнами возбуждающего кайфа. Как же давно я об этом грязно и тайно мечтал.. – Вот черт, Билл, – нервно брякнул я, шумно выпуская воздух из груди и жмуря глаза, стискивая в руках его так крепко, что даже самому стало как-то жутко от всего того, что я в тот момент почувствовал.

Я едва не давился эмоциями, болезненно тяжкой, реально невыносимой жадностью, которая просто не имела границ. Я уже откровенно и безнаказанно лапал своего податливого брата, забыв то, о чем он вообще просил, да и просил-то намеренно, а я тупо взял и снова повелся.

– Мм.. – сладко мычал он по-прежнему сверху, чуть пошатываясь и изредка мелко перебирая по поверхности стула ногами, и подобная моей выпуклость на его тесных джинсах с каждым мигом становилась для меня все ощутимее и заметнее. – А! – громко и внезапно заголосил он, когда я, еще разок, напоследок стиснул пальцами через джинсы его мягкие булочки и резко обхватил кольцом рук, приподнимая и вскоре опуская на пол этого бессовестного наглеца.

Однако этот маленький пьяный балбес умудрился опять потерять равновесие, когда я его поставил, как какой-то неживой предмет мебели, и вмиг налетел на меня, с хохотом вжимая всем своим комплектом костей в стенку шкафа.

– Ну, вообще шикардос, – сквозь смешок откомментировал я его поведенное состояние и весь беспокойно, но так приятно сжался, когда к моей коже страстно, жгуче и порывисто прижались жаркие влажные губы.

Билл шумно дышал, откровенно вылизывая мне шею и настойчиво пробираясь руками под футболку, и такое его безтормозное поведение снова напомнило мне давнишние события из клуба. Там он был таким же, только трезвым и впервые обманувшимся, что я пришел туда специально за его приватом и ласками. Все было слишком знакомым и откровенно безумным, и я не был уверен до конца, что хочу все это повторить именно сейчас, все равно находясь на заманчивом распутье между «да» и «нет».

– Ты же хотел поиграть, – напомнил ему я изначальные планы, насильно отстраняя от своей шеи, реально как собаку от кости, с той лишь разницей, что он на меня в этом процессе не рычал, и вскоре все же встретился взглядом с этим ненормальным, дьявольски красивым и очень, как оказалось, сладким зайцем.

– Я и сейчас.. хочу, – пьяно улыбаясь и приближаясь теперь уже конкретно к моему лицу, интимно прошептал он, а у меня чуть не подкосило ноги от крышесносящих перспектив, так легко и соблазнительно передо мной открывшихся.

– Ты ж пьяный, – успел только выдохнуть я перед тем, как пухленькие нежные губы брата влажно и так возбуждающе-запретно прижались к моим. И это, похоже, запустило обратный отсчет для самоуничтожения моего самообладания..

– Нет, я оху.. – даже не договорил он, мило ахнув, когда я сам толкнулся языком ему в рот, быстро и беспроблемно находя язык и сразу же играясь с ним, поглаживая, властно обводя и влажно переплетаясь, пока в паху чертовски горело незримое пламя, в изобилии данное мне на уровне безудержных ощущений. – Мм.. Том.. – широко улыбаясь, проурчал мелкий, не прекращая приятно и робко гладить мой живот, грудь под футболкой, вскоре опуская бесстыдные прикосновения на тугую ширинку, а я, поджав все мышцы и дернувшись навстречу, чуть не взвыл, как мартовский кошак, крепко сомкнув прямо до искр веки.

Мы продолжали жадно, беспрерывно целоваться, все сильнее и ненасытнее распаляясь; я сцепил руки на уровне его соблазнительной, зачетной попы, а этот бессовестный развратный засранец все так же уверенно массировал мой член, надавливая и скользя через джинсы по всей длине давно отвердевшего ствола. Вообще, для того чтобы возбудиться, раньше мне было достаточно только посмотреть на него и пофантазировать, а теперь, когда я оказался вовлечен в свои ожившие, помешанные фантазии, то и ощущения стали значительно ярче и реально еще крышесноснее. Они просто настойчиво сводили с ума, отключая последние, уже насквозь пробитые мыслями о нем мозги, неуверенные призывы совести, обволакивая их возбуждающей пеленой, слепой ко всему чуждому для разума.

Теплые ладони Билла настойчиво легли мне на спину, и я совсем скоро почувствовал, что он снова ведет меня к кровати. Как покорный раб, я переставлял вслед за ним свои деревянные, непослушные ноги и шел туда, куда поведет, а ведет он меня, как я уже успел понять, всегда только в самую гущу пекла.

Пятясь назад и не разрывая объятия, он вскоре столкнулся с краем кровати, отстраняясь и грузно, неустойчиво плюхаясь на нее, после чего сразу же подался вперед и примкнул лицом прямо к моему напряженному паху, при этом обеими руками крепко обнимая за бедра.

– Не говори ничего, – сразу недовольно пресек он, будто зная, что я уже разинул рот для возражающего комментария, и, естественно, оказался прав.

Тогда я лишь шумно проглотил эти невысказанные слова протеста, засмущавшись просто до ужаса, что он так близко и запретно расположился к моему нехилому, плотному стояку. Дыша так глубоко, что я даже видел, как двигается моя грудная клетка, распираемая часто наполняющимися и опустошающимися горячим воздухом легкими, я лишь с тихим хрустом выпрямил спину и растерянно замолчал, несмело опуская ладонь на его лохматую черную макушку, перебирая жестковатые пряди, похожие на сосульки из-за какой-то дряни, которой он их мажет, и думал лишь о всякой непотребной жести, вспоминая недавно просмотренные фильмы «со счастливым концом».

Он гладил меня по ягодицам, все так же щекой елозя по выпирающему бугру, а я с катушек слететь был готов только от того, что мне не на шутку захотелось чего-то большего. Я был охвачен буйством чувств, подгоняемых алкоголем, его близостью и скверным поведением, ответными чувствами брата, которые, похоже, и вовсе собирались меня в себе утопить. Поэтому, когда он расстегнул мне ширинку и скоро выпустил с готовностью прыгнувший из трусов, налитый кровью член, я только нечаянно подался чуть навстречу, поддавшись инстинктам, от чего мелкий столкнулся носом с моим обросшим лобком, а член зацепил тягучей смазкой его правую щеку. Сейчас сойду с ума или просто умру на месте, но и делать с ним что-то такое грязное мне бы просто не хватило духу..

– Билл, это уже слишком, – твердо отстраняя его и истерично делая шаг назад, строго сказал я, просто не рискуя смотреть ему в лицо после такого бесстыдства, а он вдруг схватил меня за руку, утягивая обратно.

– Том! Прошу.. давай, позволь, пока я смелый, – протараторил с нескрываемой в голосе надеждой брат, отодвигая еще и мою вторую руку, которой я неловко и сконфуженно пытался обратно натянуть трусы на самую горячую точку этой планеты. – Я.. не умею, но.. – очаровательно залившись краской и отрывисто дыша через рот, негромко и смущенно говорил он, запинаясь и заставляя еще и меня перед ним из-за всего этого стесняться, как потекшую школьницу. – Я столько раз представлял это, и..

– Не, ты совсем уж охренел?! – рявкнул я нервно, дернувшись и просто не в силах перегнать все это через здравый смысл, каким-то образом мало-мало пробирающийся через гигантское, полу-пьяное, грязное желание засадить этому мелкому развратнику по самые гланды, как в тех пошляцких видео. – Ты хочешь.. нет, это просто.. Аа.. – не договорив, но инстинктивно подавшись навстречу его рту, простонал я, когда тот, не дожидаясь согласия, просто взял и неожиданно обнял своими розовыми губами напряженную, такую сейчас чувствительную головку. – У меня самый ебанутый брат на свете, – сквозь зубы промычал я, напрягаясь и снова опуская руку на его затылок, поглаживая и невольно напрягая от космического кайфа ягодицы. – Боже..

Прикрыв глаза и покачивая головой, он просто сосал еще и еще, как получалось, медленно слизывая, а потом глотая смазку, обильно смачивая член слюной и быстро касаясь его юрким языком. Теплая рука будто смущенно и робко придерживала его у основания, иногда совершая надрачивающие движения в такт, а я, давясь нервным, не получившим волю смехом от передоза чувств, поражался тому, как он хитро применял теоретическую порно-базу на первой своей практике. На мне, родном, блять, брате, мать его!

Вбирая слишком глубоко, он жмурился и глухо закашливался, даже до слез, чуть отстраняясь, а меня это даже, нет мне прощения, адски заводило. По влажному пенису, так эротично погружающемуся в его неумелый рот, один за другим пробегали сладкие, охрененные, приятные импульсы, сигнализирующие о скорой, желанной разрядке, но Билл не умел еще держать единый темп, потому все неожиданно срывалось, мучая меня, пока я едва стоял перед ним на ногах. Один раз, в начале, он даже цапнул меня, что я чуть язык себе не прокусил от боли, но потом хоть заметил свою ошибку, и все снова реально стало круче, чем просто охуенно.

И спустя несколько минут этого тренировочного минета сил терпеть его сладкие истязательства над моим телом у меня больше не было. Меня, я смело мог сказать, вставляло еще больше не от того, что мне было приятно от отсоса, а от того, что это делал именно он.

– Хватит, не надо, – с силой отстраняя вошедшего во вкус мальчишку от своего паха, я помотал головой и откровенно затуманенными глазами посмотрел на него. Видел я нежно румяного, красивого, возбужденного, жутко сексуального, довольного и облизывающегося брата будто сквозь желтое, раздражающее мерцание. – Давай я сам..

– Том, иди ко мне, – позвал Билл мягко, так влекуще и игриво, что я не смел уже в своем забитом кайфом состоянии не повиноваться.

Мелкий быстро уложил меня на кровать, где я по его инициативе даже сам стянул джинсы с бельем уже полностью, и, забавно, так мило морщась, он чуть расстегнул уже свою ширинку, вскоре укладываясь рядом. Все еще охваченный не прошедшим нетерпением, я сразу сгреб эту притягательную, распущенную до жути шпану и ловко подмял под себя, без промедления склоняясь за поцелуем, только сильнее заводясь от каждого нового прикосновения.

– М.. жмет все равно, – болезненно промычал брат, чуть надув губы и еще крепче обнимая меня, подаваясь своим пахом навстречу. – Сними..

– Пипец, знаешь, сколько у тебя запросов? – коротко хохотнул я, отстраняясь, чтобы не давить на него, и сразу подцепляя его расстегнутые узкие джинсы ослабевшими от дичайшего предвкушения пальцами. – Дохерища.

В ответ он только очаровательно улыбнулся и приподнял бедра, активно участвуя в процессе своего раздевания, и когда очередь дошла до боксеров, я неуверенно поднял на него будто бы спрашивающий взгляд. Он прямо смотрел на меня в ожидании, поджимая еще шире заулыбавшиеся губы и прелестно смущаясь, и это реально пленяло меня, как никогда, хотелось смотреть на все это еще и еще, равно как и трогать своими руками.

Раздевая Билла, я уже чувствовал его яркий, будоражащий интимный запах, щекочущий мне сразу все рецепторы, и я жадно, изучающе дышал им, невольно глядя на его ровный, эрегированный член. Недолго думая и почти ни в чем беспечно не сомневаясь, я все же в итоге сомкнул на нем свои пальцы в кольцо. Вообще атас конкретный.. Куда катится моя жизнь..?

Насладившись первой, очень даже дерганой реакцией мелкого, я повторил действия уже увереннее и усерднее, чувствуя, что несказанно напряжен от всей этой непривычности и сам, отказавшись еще и от того орального оргазма, поэтому теперь можно было уже решиться и на ручной.

Второй рукой я высоко задрал его футболку, быстро оголяя впалый живот и соски. Эти два круглых горошка на белизне его кожи пробуждали во мне просто немереный аппетит, и я так мощно испытал несметное желание поласкать их языком, как мне тогда на кухне жуть, как захотелось. Считай, додразнился.

Подобравшись повыше и не выпуская его члена из руки, я припал губами к чуть отдающей солоноватым потом коже, принимаясь пошло, развязно вылизывать, поочередно обводя языком нежные сосочки и слушая, как томно стонет от поцелуев мой полуобнаженный младший брат, притягательно и сексуально распластавшись на моей кровати.

Сердце давно ускорило свои ритмичные удары, громко и ощутимо отдающие сразу в горле, в груди и ниже пояса. А сам я, чувствуя, как нудно гудит собственный твердый член, уже мечтал и к нему прикоснуться, прижаться, как в тот раз, к оголенному паху Билла, с грязным кайфом испачкать его кожу в своей скользкой смазке, обляпаться самому и охренительно кончить. А думать о чем-то еще более интимном я строго себе запрещал, пусть мне этого хотелось все более навязчиво в таком поведенном, ненормальном состоянии.

Трудно было укрыться от мысли, что я хочу его теперь по-настоящему; еще в квартире я представлял себе невесть что за просмотром того извращенного порева, и тормозило меня только то, что есть еще время остановиться и этого не делать с братом, чтобы потом не жалеть и не чувствовать вечного стыда за это сразу перед всеми родственниками.

Стянув с себя и с мелкого футболки, я швырнул их куда-то в сторону и опустился на него сверху, охотно прижимаясь к его горячей коже. Меня сразу будто током жахнуло от этого запретного соединения, мы были как два магнита с разными полюсами, наконец ставшие единым неразлучным целым, и я так волнительно упивался этими моментами, ласково и в то же время страстно, чувственно и крепко обнимая эту так мне необходимую шпану.

– Том.. – на выдохе звал распаленный брат, отвечая на эти имитации фрикций такими же встречными движениями, и его бритый лобок, как я заметил, в этот раз встретил меня короткими колючками, лишенный своей прежней оргазмической гладкости. Походу, и правда уволился. – Я хочу.. ну.. – начал мямлить он, застеснявшись и прикусив губы так, будто вот-вот потеряет сознание, а я остановился и, опираясь руками по обеим сторонам от его торса, нерешительно отвел глаза, подался вперед и без слов уткнулся подбородком чуть выше его правого плеча. Вот черт..

– Чего еще? – похоже, и без ответа догадавшись, на что подбивал меня этот смазливый говнюк, кося под дурачка, спросил я, не сдержав болезненного хрипа, и от представлений о том, что мне разрешат войти в это тело по-настоящему, меня вправду чуть не убило прямо на месте.

– Ну.. Том, – очевидно, смертельно боясь сказать это вслух, нервно хмыкнул мелкий, а я в тот миг с трудом пытался над ним не засмеяться и выровнять свое разбитое дыхание, так и не поднимая головы, чтобы только не смотреть на завуалированно предлагающего мне себя Билла. – Ты не хочешь меня? – чуть перефразировал мысль он, и я, поразившись вконец, как он ловко перевел на меня все стрелки, все-таки набрался сил и поднялся.

– Ты пиздец, Билл, ты в курсе вообще? – все же хохотнул я с вытянувшимся от охеревания лицом и сверху вниз укоризненно глянул на смущенного, но все еще явно поддатого братца.

– Блин, Том, мне семнадцать уже! – возмутился он, невинно положив ладони мне на плечи, и, красиво хлопая ресницами, робко смотрел в ответ.

– Точнее, еще.

– У тебя в семнадцать уже пятая девушка была! А я.. – вдруг выдал мне завидную статистику мелкий, про которую я даже сам уже не помнил, и такие подробности обо мне, так четко и долго, оказывается, хранящиеся в его голове, меня даже как-то поразили и невольно подкупили. – Ну, пожалуйста..

– Жесть, – выдохнул я, еще раз осмотрев его искреннее, такое просящее, хорошенькое лицо, залитое насыщенно-алой краской. – А кто тебе-то мешает.. – хмыкнул я и снова встретился с ним взглядом, так и чувствуя нерешенность этого пикантного вопроса.

Никогда ведь не мог ему в чем-то отказать, сколько помню эти очаровательные, невинные глазки, но сейчас-то уж явно не тот, мать его, случай! Там были сущие пустяки по сравнению с этим! Сейчас мне предлагают конкретно такое серьезное дело, на которое еще не каждый же пойдет!

– Из-за тебя я так и умру девственником.. – обвинительно проворчал Билл и показательно надул губы, слегка заерзав подо мной, от чего вновь получились те приятные, раскаляющие подражания фрикциям.

При них меня будто выворачивало наизнанку и обратно, насколько мне это нравилось и хотелось повторить еще. А еще хуже – так и вовсе совершить их по-настоящему.

Я все же не вытерпел и заржал над его наивной фразой и голосом, резко уткнувшись ему в шею и реально чуть не подавившись своей внезапной истерикой. Вряд ли все равно будет так, как он говорит. Нашел, конечно, этот мелкий идиот, че ляпнуть, в его-то годы, блин! Тут же или я когда-то однажды не сдержусь, или кто-нибудь другой рядом с ним не вытерпит.. Ну уж нет.

– Жалеть будешь.. – привел я новый аргумент, отсмеявшись и понимая, что в то же время эгоистично не хочу подпускать к своему Биллу кого-то еще, и прикоснулся губами к его тонкой шее, уже покрытой испариной после нашей нездоровой возни. – ..будем, – подправил я, поскольку в нашем случае самые страшные муки совести за совершенное будут травить исключительно меня, а его уж – в меньшей степени, если что, как мне казалось.

– Нет. Я не буду точно, – ласково обнимая меня и гладя по спине, с какой-то надеждой шептал он уверенно и твердо и чуть откинул в сторону голову, чувственно сжимаясь и тихо застонав от моих поцелуев.

Мне так было хорошо в его объятиях, необъяснимо сладко и по-особенному классно, и все, что он чувствовал, будто бы я ощущал в эти моменты и сам. И я не представляю совершенно, как он вообще дожил до своих лет с такой гребаной кашей в голове.. Я сам же рассказывал ему, как прошло очередное или некоторые мои прежние свидания, самодовольно распушался и хвастался перед ним, сколько у меня уже было подруг и секса; мол, смотри, мелкий, и учись, как надо, подрастешь и вспомнишь, че брат говорил. Ага.. Кто ж знал.. Тот лишь кивал и, подыскав подходящий предлог и понурив голову, скоро сваливал в свою комнату или ванную. Но это ведь было уже позже. В мои семнадцать он явно был еще слишком мал, чтобы влюбиться, так что все сведения он помнит только с моих поздних рассказов.

А теперь он, голый, горячий и возбужденный, вместе со мной лежал на моей кровати и просил его трахнуть, и как я такое вообще допустил, хрен один только и знает!

Когда его тонкие пальцы игриво проводили мне между лопатками и обратно, вся кожа буквально покрывалась жуткими, едва выносимыми мурашками, разъедающими плоть чуть ли не насквозь каким-то непонятным чувством нетерпения. Брат, в свою очередь, прикасался еще и еще, видимо, балдея, когда трогал эти многочисленные выступающие точки своими нежными подушечками. Все равно это адски приятно на грани с диким желанием его подальше отстранить.

– Скоро протрезвишься и поймешь.. че у меня просишь, – уже едва держа себя в руках, когда мне такое бесстыдство предлагают, я крепко обнимал мелкого в ответ, расположив руки на тонкой талии, наслаждаясь гладкой, нежной кожей и, чего таить, мечтая уже спуститься пониже.

– Том..

– Ты, сука, достал, мелкий! – дернувшись и поменяв нас местами, строго-недовольно начал я, но, уже спустя пару секунд просто плюнув на все, когда в паху творится такое невыносимое напряжение.. я просто взял и мысленно согласился, потому что и правда до невозможности его хочу.

Плевать уж. Но если он только по пьяни мне такое заявляет, а утром будет ныть и жаловаться, я его придушу. Реально.

Притянув его тщедушное тельце поближе и начиная щупать, сминать, трогать буквально всюду, я снова захватил в поцелуй его мягкие губы, такие приятные и нежно податливые. Я раздвигал их языком, покусывая, облизывая и жадно втягивая; мы сталкивались даже зубами, а Билл удивленно и как-то восторженно охал от моего напора, в то время как я сам просто дурел от того, на что только что сам же подписался.

Билл удобно уселся на мне, склонившись и мокро целуя; его черные волосы щекотали мне лицо, и он чертовки сейчас походил на привлекательную девушку, даже со включенным светом. Но выключать его и прерываться тем самым я все равно пока не хотел, хоть при нем и было в огромные разы более стыдно и неловко, чем прежде, за все это. Хоть родителей дома нет.. и я относительно пьяный.

Снова добравшись теперь до его голеньких ягодиц, я со стоном позорного экстаза вожделенно сжал их руками, довольно промычав, когда напрямую ощутил, какие они классные, пусть и не соответствующие моим привычным критериям для девушек. Маленькая, мягкая, нежная, чуть выпуклая попа, еще и опасно сидящая буквально на моем тяжелом елдаке, просто выносила мне всякие мозги, я касался ее без конца, сминая и разводя аппетитные половинки в стороны, а потом, с шумом выдохнув, со звоном в немного прояснившейся голове впервые тронул брата уже между ними. Черт. Влажно от пота и очень горячо..

Мычащий, стонущий и ахающий Билл умудрялся продолжать поцелуй и бессовестно выставлять свою задницу мне навстречу, будто еще больше подставляя под мои пальцы, пусть я и сам жутко не хотел своих рук с нее убирать. Это полный капец. Щас кто-то довыделывается и получит по заслугам такими темпами.

– У меня есть кое-что, только в комнате, – радостно шептал братец, отстраняясь ненадолго и снова оттопыривая попец, пока я продолжал свои не менее бесстыдные касания. Че я творю.. – Ты подождешь меня? – спросил он неуверенно, и я лишь молча кивнул, шумно дыша и поднимая на него расфокусированные глаза. – Точно?

– Да вали уже, – бросил я, и брат с улыбкой от уха до уха быстро чмокнул меня в губы и, спрыгнув на пол, сразу драпанул в направлении своего черного бункера.

Так, надо отдышаться.

В мыслях все равно уже невольно вставали картины того, что мы сейчас будем делать, и я, борясь с нечеловеческим стыдом, с сумасшедшим покалыванием в паху и в сердце, экстренно прикидывал все свои дальнейшие действия.

Но долго побыть одному мне суждено не было, и обнаженный мелкий прискакал уже обратно и, вдруг все же выключив свет по пути, снова быстро меня оседлал на кровати. Вот только весь этот хваленый энтузиазм, словом, ну, очень скоро у него сменился забавной такой смущенностью. Сам-то сейчас кони двину от ужаса суровой реальности..

– Блин, я так стеснялся сам покупать, – будто оправдываясь, неловко и мило замямлил Билл, покраснев, походу, еще сильнее и гуще, а я косо глянул в мягком свете фонарей на уполовиненный тюбик, крепко сжатый в его руке. Как интересно.. – Мне, это, один коллега из «Секрета» взял, – неловко и так смешно говорил он, мило пожимая плечами и волнуясь, а я, прищурившись, все так же в молчании смотрел на своего не в меру сконфуженного брата и на эту хренотень в его руке. – Не.. ты не подумай! Я просто в ванной иногда сам пробовал.. и..

– Пиздец этому миру, – выдавил я сквозь нервный смех и снова ошалело покачал головой, беря его за руку, слегка сдвигая с себя и садясь с ним рядом на уже изрядно смятом покрывале. – Мля.. – выдохнул я, пытаясь сообразить, как и что лучше делать дальше. Отнекиваться опять?

– Только.. у меня резинок нету.. – добавил брат, каким-то образом сказав это серьезно, и от его взволнованного и заметно растрепанного внешнего вида мне хотелось неистово ржать. Это все просто на нервной почве. Наверное. – Том?

– Ты сам-то хоть не боишься? – спросил я и, собрав в кулак все свое мужество, мягко толкнул мелкого в грудь, и тот снова лег на кровать, только теперь головой со стороны изножья.

– Немного, но это.. нормально, наверное, – с полуулыбкой ответил Билл, поправив рукой волосы, а я, шумно сглотнув, снова вцепился глазами в его привлекательную раскрытую фигуру, которую трудно, как оказалось, не захотеть.

– Это ненормально.. – тихо поправил я, не отводя взгляда с милых, красиво выпирающих бедренных косточек, и приблизился к нему вновь, принимаясь нежно гладить руками его разведенные для меня ноги, все чаще ненавязчиво скользя по внутренней стороне еще ближе к паху. – Твою ж мать.. – прикрыв ненадолго глаза, откомментировал я, продолжая ласкать его и наблюдать, как он все-таки красив и соблазнителен, когда получает все эти нежности, которые и меня заставляют теряться и так кайфово страдать от новых, ни на что не похожих эмоций.

Вскоре, отняв у него эту анальную смазку, с которой я тоже после тех видосов уже был заочно знаком, я стиснул зубы и мягко шлепнул его по бедру, чем вызвал неожиданное содрогание этого костлявого тела передо мной. Скользнув рукой по его паху, потом я ласково погладил большим пальцем рядом с сжатой дырочкой, откровенно рискуя кончить от этого невыносимого стыда, что я тут сам же разводил. А виноват же во всем здесь только я, так как у меня спрашивалось согласие, и я поддался этим жалобным уговорам. Засранец мелкий, а выпрашивает прямо как трое больших.

В горле колко саднило и пересохло, будто я в невыносимую жару несколько суток к ряду брел куда-то без воды в костюме полярника. Я часто и нервно облизывал губы, решаясь наконец сделать хоть что-то и хотя бы не тупить.