Текст книги "Обнажая душу (СИ)"

Автор книги: Hell.ena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Этот пиздюк вообще уже страх потерял! Реально, только вчера ему сказал бросать это дерьмо, а он и не собирается! Значит, понравилось все-таки перед мужиками раздеваться да голой жопой крутить? Сука, как же задрали его ненормальные загоны! Хоть к кровати его привязывай, чтоб дома сидел.. Черт.

Я кое-как успокоил адски бушующую стихию внутри себя, и радовало меня хотя бы то, что послезавтра моя квартира уже будет, вероятно, свободна. В самом деле, новое жилье квартиранты наконец-то нашли и уже, к моей бесконечно космической радости, потихоньку собирают вещи, о чем, конечно, оповестили и меня. Я даже ушам своим не поверил сначала и переспросил дату, но потом испытал такое несказанное облегчение и надежду на скорое разрешение моей проблемы, что едва не кончил.

По сути, проблему эту я решаю откровенным побегом от нее, как какой-то жалкий трус.. Однако и оставаясь здесь, я не могу со всем этим дерьмом разобраться, я же еще больше вляпываюсь в эту неведомую жесть, и Билл ужасно мучает меня своими неправильными чувствами, буквально навязывая их. За что, блин, можно любить меня так? Ему мало наших братских отношений?

Вот у всех моих знакомых общение с братьями совершенно не такое. То постоянно ругаются, ссорятся, пиздятся и уж точно каждый раз не заступаются в случае чего, оставляя право самостоятельно решать все свои контры. И они вечно упрекают меня в том, что я так чрезмерно истянул Билла, продолжая это делать и сейчас.. Так, может, они были тогда правы? Я.. сам виноват, что он в меня влюбился?

Смущение и стыд снова жахнули по мне наотмашь, и я, горько усмехнувшись, за неимением желания сидеть дальше просто недовольно вырубил комп и принялся раздеваться, готовясь, как обычно, ко сну.

За окном давным-давно горит оранжевое свечение фонарей, машины перестали сигналящими потоками тащиться по ровности трассы, и, по идее, надо уже опять ложиться спать. Нет смысла ждать чего-то и кого-то, лучше выспаться, а завтра собрать самое необходимое, чтобы поскорее потом свалить отсюда. В первую очередь подальше от него.

А с утра я, как и вчера, не стал предпринимать попыток поговорить с мелким обо всем том, что сначала так рьяно задумал. Чего таить, я в каком-то странном, непозволительном волнении ждал, пока он снова придет и вытворит что-то во вчерашнем духе, в то же время мысленно прося его не делать всего этого. Ну, очень уж мне хотелось посмотреть, как он будет изощряться и пытаться нелепо меня окрутить. Дурдом..

Но он, вопреки моим ожиданиям, после работы, хмурый и замученный, лишь незаметно пробрался к себе в комнату, а я продолжил на кухне спокойно попивать кофе, представляя, как вечером, когда все будут в сборе, сообщу всей семье свои последние новости. И я вовсе не думал больше о том, что какой-то, как минимум, один мужик сегодня ночью похотливо трогал в той полутемной комнате моего раздетого младшего брата, и мне даже совсем никому не хотелось отстрелить грязные руки, чтоб повадно не было, мать его за ногу!

Я ревновал. Да, сука, меня просто рвало на мелкие лохмотья от этой необъятной, все больше раздражающей злости, когда я представлял все это. Было тошно и в то же время так волнительно от этой отвратительной грязи, в которой иногда так и хочется хорошенько изваляться. Да как так можно-то? Разве не видят все эти тупые козлы, как юно выглядит этот танцор? Совесть реально вообще не мучает? И на работу-то его взяли, почуяв неплохую такую прибыль, так как на такого мальчишку, походу, только слепой не западет.

Как-то я вот тут не доглядел.. Че за сайты он там шерстит, раз такие провокационные объявления находит, гаденыш?! Надо, походу, втихушку прошарить историю его браузера.. да и заблокировать лишнюю жесть не помешало бы. Подключить ему детский интернет и успокоиться, черт подери! И похрен, что он уже большой парень..

До вечера дожил я кое-как. Зашел домой, уныло разулся и, решив поскорее принять освежающий душ, пошел бросить рюкзак в своей комнате.

Когда я подошел, дверь туда была, на удивление, приоткрыта, и я, сходу задумавшись на мгновение, все же уверенно подцепил ее рукой, открывая шире, но начиная невольно недоумевать, так как закрывать за собой двери у меня было неизменной привычкой что дома, что на работе.

Войдя внутрь, я быстро осмотрелся и все с тем же каменным молчанием вдруг уставился на свою кровать, на которой, крепко прижав к себе мою футболку, лежал откровенно бессознательный и тихо сопящий братец. Я сразу, не удержавшись, хмыкнул и недоуменно захлопал глазами, продолжая окостенело стоять на месте, так даже и не поставив рюкзак на пол. И че это он тут делает?

Покачав головой, я все же вскоре отмер и принялся бесшумно раздеваться, готовясь к походу в душ, но будить его сию секунду и спрашивать что-то мне тогда позорно не хватило смелости. Хрен знает, что вообще говорить и как.

Всегда поражался, насколько хороши многие люди во сне. В частности, именно потому, что в это время они не вытворяют черте что, не пакостят, не выпендриваются сверх меры, не мешают и, самое главное, молчат. И то не всегда, но все-таки..

С трепетом и сладостным томлением вспоминая наш позавчерашний недосекс, я снова против воли скосил на него глаза, ловко отбрасывая джинсы на стул, и тяжело вздохнул, молчаливо и внимательно поглядывая на его худощавую фигуру. Пушистые реснички подрагивали, черные волосы, как обычно, распущенные, беспорядочно спадали за спину, все тело было расслаблено, и я, максимально взяв себя в руки, просто развернулся, гоня разные мысли и новые желания прочь, направился в ванную, не забыв еще хорошенько напоследок хлопнуть дверью.

И мне было по-прежнему интересно, зачем это он ко мне приперся, да еще и пока я был на работе. Это как-то слишком подозрительно. Сам он все равно у меня в бардаке нихрена не найдет, да и брать-то ему у меня особо и нечего, да даже одежду, которая будет на нем отвратительно и неуместно болтаться. Вообще мы никогда не делились друг с другом шмотьем чисто из-за значимой разницы в телосложении, и мелкий только еще давным-давно, в детстве, бывало, донашивал некоторые мои маловатые вещи из-за сложной финансовой ситуации в семье. Стандартный случай.

Пока я мылся, выбросить этого ненормального Билла из головы так и не смог, хотел я того или нет, но меня сильно и даже как-то приятно взволновало, что он зачем-то пришел и так нелепо отрубился в моей комнате, глупо спалившись еще и в обнимку с моей футболкой. Это даже как-то по-особенному меня напрягало и застесняло сверх меры, заставляя ежиться от холодка, резво бегущего по коже. Занимается всякой фигней, нет, чтоб выкинуть ее из башки своей бестолковой!

Когда я, успев самую малость накрутить себя перед беседой с распущенным мелким и даже разозлиться, все же выполз мокрой улиткой из душной ванной, с трудом подсушив полотенцем переросшие космы, то сразу услышал, что вернувшиеся родители как раз уже на кухне о чем-то спорят со смеющимся Биллом. Я так и остановился за поворотом в ощутимом замешательстве.

Его заливистый смех ловко и так приятно пробирался порывами в мой слух, ловящий знакомые интонации, заразительные и такие милые, всегда вызывающие в ответ, как минимум, улыбку, и я даже сейчас замер, глупо и бесконтрольно улыбаясь, слушая и не наслушиваясь этими переливами.

– Мам, ну, перестань, – звенел его голос, уже давно сломавшийся и обретший некоторые оттенки мужественности на грани с былой робостью.

– Привет, – поздоровался я, все же вырулив из коридора, и вошел на кухню, как-то немного вопросительно выдавив это короткое слово всем присутствующим, чем и привлек к себе их внимание. – Что делаете?

Сразу же я встретился внимательным взглядом с мелким, держащим в руке большую кружку с какао, и уже вскоре прежняя игривость и легкость отразились на его накрашенном лице, а брат, вдруг смущенно мне улыбнувшись, застенчиво опустил черные ресницы. Походу, понял, что спалился у меня.

Опять ведь кокетничает. Такое чувство, что у меня есть два разных брата, а не один.. и это как-то волнует, что ли..

– Ужинаем, – логично отозвался отец, запивая чаем прожеванное, а я просто сел на свой стул и красноречиво замолкнул, чувствуя, как щекотно с мокрых волос по спине стекает прохладная вода.

– Мне вам нужно кое-что сообщить, – попеременно поднимая взгляд на каждого из присутствующих родственников, все же начал я и затаил дыхание, прокручивая в мыслях дальнейшие свои реплики и доводы, чтобы ненароком еще не услышать от мамы неугодное «нет», если показать себя с тюфячной стороны.

Я снова, задержав взгляд, исподлобья поглядел на Билла, который, махом заметно растерявшись, вдруг захлопал накрашенными глазами, в ужасе ахнув, и резко поставил кружку на стол, тревожно сжимая пальцы в кулаки.

– Том, блин! – дрогнувшим голосом, взволнованно и пораженно всхлипнул он, неотрывно глядя на меня уже с явственной паникой, насквозь буравя своими глазами, а иногда и опасливо посматривая на ничего не понимающих родителей. – Не надо, а!

– Вы это о чем? – хмуро и вопросительно полюбопытствовал отец, а я смотрел в заторможенном молчании, как преображается мягкая красота Билла в подавленную, обиженную гримасу безнадежности.

Я вообще не мог понять, что это с ним вдруг такое, раз он так резко и яро начал останавливать меня, и уж было подумал, что он как-то прознал о моем переезде и не хочет, чтобы я уезжал, потому и ждал меня в комнате. И тут, глядя на него, до меня внезапно и совершенно случайно доперло..

Я крепко замешкался, что уж говорить, поскольку, по идее, так-то бы надо рассказать им, куда он по ночам таскается, так как он, между прочим, не выполнил свою часть уговора. Однако потом я вспомнил и то, что его, как такового, у нас даже, вроде, и не было. Он не обещал ничего, только хотел, чтобы я не рассказывал, а потом мы оказались на кровати..

– Попробуй только! Я же просил! – скуксившись и откровенно начиная злиться и паниковать, вскричал на меня он, сделав быстрый шаг в мою сторону, а я, чуть улыбнувшись, просто опустил взгляд на стол.

Палить его перед родителями все равно будет слишком жестоко, особенно когда я собрался переезжать, а один он тогда тут без меня просто не выживет. Так что новость сегодня будет только одна, и непосредственно его она почти что и не касается. Точнее, очень даже касается, но связана, определенно, с другим.

– Нет, значит.. – понятливо хмыкнул он, надувшись и поникнув еще сильнее. Весь его вид откровенно показывал, что что-то громогласно рухнуло где-то внутри него, а страх отчетливо читался на его беспомощно рассерженном лице. – Ненавижу тебя.. – разочарованно выплюнул Билл в ответ на мое затянутое молчание и плотно сжал губы, а я понял, что, похоже, пора уже разъяснять ситуацию, пока этот мелкий дурак всех собак на меня зря почем не спустил.

– Билл, погоди ты! – тут же попытался задержать его я, но тот резко отнял свою руку и быстро покинул кухню, а вскоре громко и скандально хлопнула дверь в его комнату.

Немая пауза, и я перевел немного растерянный от этого форс-мажора взгляд теперь уже на наших родителей. Вот ж черт.. Отличная ситуация, и я представлял эту беседу вообще-то, как минимум, не так. Ничего ж нельзя заранее планировать, так как в итоге все пойдет через задний проход!

Но делать уж нечего. Я снова обреченно поглядел на строго ожидающих моих ответов родителей и тяжело вздохнул, будто мгновенно появился за моей спиной неподъемный, давящий груз. Итак, сейчас будет, походу, очень жесткий допрос, и я здесь – главный обвиняемый.

– В чем дело? Что такое с Биллом?! – тревожно спросила мама, торопливо поднимаясь из-за стола и, вероятно, решив пойти за ним и выяснять все сразу, но я кое-как не дал ей этого сделать. Только не сейчас.. – Том! Да объясни мне, наконец!

А у меня внутри в этот момент творился реальный апокалипсис малого масштаба. В мыслях хаотично вертелись целыми массами сюжеты этих самых объяснений, и такой внезапный и ошеломляющий порыв Билла, если честно, просто шикарно застал меня врасплох. Я впрямь не подумал, что все так странно совпадет, и теперь надо было начать разгребать этот чертов бардак, так спонтанно образовавшийся в наших и без того осложнившихся отношениях.

– Я.. ээ.. Да так.. я с ним потом поговорю, – быстро протрещал я, убирая под стол руки, чтобы они так круто дрожали хотя бы без свидетелей, и от вида такого обозленного и разочарованного мелкого мне было до жути неприятно и совершенно не по себе. – Просто..

– Томас, – строго окликнул меня отец, поторапливая и не перенося, когда кто-то неуверенно жует сопли, и я вздохнул, чувствуя, как одним только словом отражается вся его бесконечная требовательность.

– Я переезжаю. Завтра-послезавтра. В ту квартиру, – как будто по слогам на одном дыхании выдавил я, самому себе напоминая робота, безэмоционально констатирующего какие-то запрограммированные факты, и снова в колком ожидании взглянул на переваривающих это маму и отца.

Плотная тишина мгновенно обволокла все помещение на несколько секунд, неприятно давя на и без того потревоженную психику, и теперь мне оставалось лишь дождаться соответствующей реакции, которую я, чего уж выдумывать, знал буквально наперед. Плевать, все сейчас разрешится, но в мыслях у меня был только расстроенный Билл, который теперь меня еще и ненавидит..

К лучшему это или нет, я еще не понимал, но в груди все равно все невольно дрогнуло, остро кольнуло, и что-то будто глубоко засело искривленной, болезненной иголкой. Непривычно слышать такое от него. А может, тогда и расстаться с ним на такой вот напряженной ноте? Тогда он точно обидится, отстанет и разберется в своих настоящих чувствах, больше не пытаясь сблизиться, что приведет теперь только к плохому. Трудный выбор..

– А почему? – она неподдельно удивилась и явно не ожидала такого поворота вообще. – Там же те студенты живут, да и.. – кашлянув, совершенно непонимающе говорила мама, часто хлопая глазами, прямо как Билл, который, видимо, у нее этого приема и насмотрелся. – А платить чем будем? Не надо, Том, живи пока с нами!

– Вот надо именно сейчас? – в свою очередь поинтересовался отец, сцепляя руки на столешнице, а я, остервенело кусая губу, так и думал в тот момент только про обиженного и так нелепо обманувшегося брата.

– Э.. они просто съезжают уже, – ответил я коротко и вновь попеременно осмотрел их непоколебимым, упрямым взглядом, чтобы уж точно так тупо не опрофаниться, явно давая понять, что не пойду у мамы на поводу. – И я решил, что сразу туда и перееду.

Переговоры нежданно затянулись, что меня невольно забеспокоило, но я все равно сумел отстоять свою точку зрения, против которой больше слабо выступала только мама, а отец вполне спокойно дал добро. Ей же ведь просто не хотелось терять меня из вида, что, конечно, скажется на ее большой любви к контролю. Не завидую я мелкому теперь, так как я уже точно сваливаю. И все же надо с ним хотя бы нормально перед этим объясниться.. Не смогу свалить молча, совесть не даст.

Поэтому, за неимением иного выбора я им сказал, что Билл уже давно все знает и все это время нашей ругани просил меня остаться, якобы тупо не хотел, чтобы я уезжал, потому и расстроился, так горячо психанув и устроив сцену на кухне.

К счастью, они вполне поверили, прекрасно зная его странный характер и загоны, и я тогда сразу двинул в комнату к младшему, сгорая от дикого нетерпения и даже безмерного волнения, поскольку меня изнутри уже почти сожрало чувство сожаления и желание скорее с ним поговорить.

– Билл, – позвал я противным хрипом, только было вошел в его черную комнату, и сразу шокированно застыл прямо у входа.

На полу странно царил жуткий беспорядок, часть вещей была хаотично вывалена из шкафа, а сам брат увлеченно искал что-то под кроватью, занавесив лицо своими длинными волосами. Я откровенно охренел.

– Че это ты делаешь? – снова подал голос я, быстро осматриваясь, но тот совсем не обращал на меня внимания, продолжая нервно выгребать всякий хлам из недр этого масштабного тайника. – Че молчишь, блин?! – уже громче возмутился я, и тот замер, все же оборачиваясь на меня.

– А мне тебе сказать нечего, – обреченно, разочарованно и так холодно отчеканил мелкий и яростно стиснул челюсти, снова быстро отворачиваясь, и уже в следующий миг вдруг безнадежно уткнулся лицом в покрывало, уныло опуская плечи.

– Бля, ну, ты че, – выдохнул я, подходя поближе и кое-как развернув его за плечо, так как он озлобленно не давался, и опустился рядом с ним на корточки.

– Че я?! – вскричал брат, впиваясь в меня своими блестящими накрашенными глазами, полными немыслимых чувств и обиды, а я жутко боялся в них смотреть, начиная чувствовать непонятный стыд перед их обладателем. – Меня, блин, теперь из дома попрут из-за тебя! Меня же папа уроет!

– Не ори, услышат же, – лишь устало брякнул я и стиснул челюсти, так как при виде такого него у меня против воли сердце кровью обливалось.

Обычно он так психовал и нервничал, когда приходил домой после школьных стычек со всяким безмозглым дерьмом, побитый и обиженный, но сразу, только я появлялся в поле зрения, он кидался за утешениями ко мне. А сейчас Билл уверенно держал дистанцию, в то время как мне внутренне и так бесконечно позорно хотелось снова дать ему то самое объятие, но только безо всякого искаженного подтекста. Вот только теперь невозможны наши прежние отношения. Вообще.

– Черт.. Лучше б сам меня избил.. – истерично жестикулируя, надрывался мелкий, пылая от своего напрасного негодования, а я лишь тяжело вздохнул и мягко улыбнулся, глядя на него бессловесно. Вот дурак.. и я, походу, такой же. – Не могу я щас уволиться, Том! – резко отводя взгляд и напрягшись, сердитым шепотом выдохнул Билл и быстро вскочил, сразу отворачиваясь к окну. – Уйди.. И спасибо, что заложил..

– Да я не рассказывал, – стирая с лица всякую тень прежней улыбки, просто сказал я, тоже спешно вставая на ноги, чтобы уже поскорее покинуть его комнату, так и не решив, говорить ему об отъезде или нет. Вот только мама все равно ему в итоге скажет..

Мне безумно хотелось, чтобы все было так, как раньше, без этого гребаного стриптиза, поцелуев с ним, армии моих погибших нервных клеток и наших так жестоко испорченных отношений, о чем я жалел, наверное, сильнее всего.

– И не собирался даже, – все же добавил я, мельком глянув на него снова, поскольку, несмотря ни на что, мои предательские глаза вновь так и тянуло перевести в его сторону. Он с силой притягивал, неведомым образом заставляя смотреть на него, даже если никогда не требовал такого вслух или своим поведением. – Делай, че хочешь.

– Урод, – буркнул он и, шумно, будто расслабленно выдохнув и покачав головой, вскоре плюхнулся на кровать и сложил на груди руки, а такой нахохлившийся вид мелкого казался мне до одури милым и смешным, что и вынуждало забывать о многих связанных с ним неприятностях.

– Не ссы, не выгонят тебя, если палиться не будешь, – перешагнув целую гору всякого хлама, что под ногами, что в своей душе, негромко и почти безэмоционально изрек я, все еще пытаясь собраться с разрозненными, противоречивыми мыслями, чтобы заставить себя сказать ему все, что надумал до этого. Вот только смелости на это как-то, будто назло, не хватало.

– Тебе все равно? – вдруг спросил он с нотками нескрываемого удивления, будто ожидал чего-то разительно другого от меня.

Даже голос его чуть дрогнул, выдавая искренние чувства, а я, крепко поджав губы, коротко зажмурился, все еще решая, как лучше все ему сказать и расставить все точки.

– Ты ж уже взрослый, вот и принимай свои решения. Только потом не ной, – нарочито безразлично ответил я немного уклончиво и хмыкнул, поворачиваясь к нему и уже мысленно навострившись скорее на выход.

Билл внимательно, с чувствами смотрел на меня, хлопая длинными, намалеванными ресницами, и теперь, когда он сломил между нами «барьер» родственных отношений, я видел и невольно оценивал его, жадно следя за мимикой, умиляясь, чувствуя внутри трепетное несравненное волнение и все равно любуясь.. Черт возьми, нельзя вот так смотреть на брата! Это преступление. И лучше я от греха подальше останусь в стороне, чем однажды этот странный сладкий бред дойдет конкретно до постели. Попадос..

– Значит, все равно.. – медленно опуская взгляд и смятенно покачав головой, прошептал он, как-то едко усмехнувшись и поникнув за какие-то короткие мгновения еще сильнее.

Его губы дрожали, как и кадык от частого глотания, и я тяжело, замученно вздохнул, чувствуя безмерное напряжение внутри, в котором, как обычно, был виноват только мой младший брат, чертову неделю назад признавшийся мне в симпатии.

– Я завтра переезжаю. Или послезавтра, – наконец выложил я, решившись и становясь максимально серьезным и непоколебимым, будто перед ним закрывая себя для лишних эмоций, которые все равно были, будто назло, сильнее меня, и это сдерживание имело, так или иначе, только временный характер. – Родителям только что сказал. Если что, ты давно уже в курсе, – добавил я, незаметно кашлянув и все же понимая, что после этого так называемого признания мне действительно стало значительно легче.

– К..как это? – тут же ошарашенно ахнул брат, реально вскакивая с кровати, как ошпаренный. – Куда? А ну, стой!

Только я дошел было до двери, чтоб поскорее убраться из его ненормальной комнаты, в которой я занимался такими постыдными и ужасными делами по ночам, как меня тут же сходу прижали к ней и со всей строгостью и требованием вцепились своим мучительным, откровенно вопросительным взглядом. Я загруженно молчал, лишь коротко осмотрев так близко его приятные черты, просто намертво впившиеся в мою память, но потом все равно отвел взгляд чуть в сторону, чтобы не начать хотеть всякой жести.

– Это из-за меня, да? – негромко, практически шепотом звучал его голос, пока карие, очень красивые глаза внимательно и как-то по-особенному пронзительно изучали мое лицо, заставляя адски теряться, как какой-то мальчишка, и вновь смотреть на его пухлые раскрытые губы.

– Билл, – лишь выдавил из себя я, теперь уже, как он, пряча взгляд и рьяно борясь с настойчивым, так стремительно рождающим тепло в паху желанием нового поцелуя, и все же поторопился убрать скорее с себя его руки. – Все, с меня хватит, – отчеканил я, становясь резким и даже безосновательно противным самому себе, а потом, без особого труда выпутавшись, просто вышел из его комнаты, услышав его голос перед тем, как дверь закрылась:

– Том, не уезжай..

Начиная яростно сердиться, я грузно ввалился к себе и недовольно наклонился на дверь спиной, снова пытаясь хоть минимально расслабиться. Все, насрать, мать его! Собираю вещи и иду навстречу новой, спокойной жизни, в которой срочно надо что-то менять, и этот шаг действительно будет неплохим для того начинанием.

Перевозить все мои вещички придется даже в несколько рейсов, там у меня даже из мебели не все есть, что спать придется на надувном матраце первое время, да мне, собственно, и без разницы совсем. Лишь бы было хоть сколько-то мягко, холодильник и комп с унитазом в наличии в качестве минимального набора для выживания в новой среде. Не пропаду.

Так я и провел несколько часов в увлеченных сборах, переворачивая свой гардероб, чтобы на работе не выглядеть по-лоховски, за что может потом еще и достаться от придирчивого начальника. Чтобы тишина не давила на виски своей гребаной тяжестью, я негромко для фона включил на компе свой плейлист, рандомно выдающий разнообразные композиции, и я в такой обстановке не сразу услышал, что ко мне заявился мой нахмуренный братец.

Я даже перепугался от неожиданности, когда он вдруг подкрался ко мне и ласково обнял со спины, тесно прижимаясь и не собираясь отпускать, и когда я максимально убедился, что это был он, хотя больше и некому так было, я выпрямился, прекращая шевелиться.

– Том.. – позвал он негромко, так как время уже стремительно и совершенно незаметно приближалось к одиннадцати, а родители всегда довольно рано спать ложатся, в отличие от некоторых двоих, вместе тут с ними проживающих.

– Прекрати, – строго сказал я, опуская взгляд себе на живот и видя его сцепленные, тонкие пальцы с накрашенными ногтями, и тяжело вздохнул, накрывая их и настойчиво размыкая.

– Зачем ты.. Блин.. останься, а, – с нескрываемым негодованием, безнадежно просил он, думая, что я смогу поддаться, даже если он начнет умело давить на жалость, вот только теперь я явно буду непреклонен. – Пожалуйста!

– Нахрена? – не поворачиваясь даже к нему и двинув выгребать свои вещи теперь уже из стола, спросил я с усмешкой, просто не видя в изменении решения всякого смысла. – Если собрался меня отговаривать, то лучше свали. Бесполезно.

– Тогда я с тобой! – упрямо прозвучал его низковатый голос, и я, громко хохотнув от этого самоуверенного тона, на него все же обернулся. Нет, это просто гениально.

– Нет. К себе чеши уже, Билл, че ты, блять, как маленький, – отмахнулся я небрежно и недовольно, хотя при его уверенных словах я невольно представил, что будет, если этот дурак переедет туда со мной.

Черт, там у меня тогда вообще такими темпами не будет шансов сопротивляться, так что хрен я его туда пущу, даже в гости звать не буду, чтобы какой ерунды опять не приключилось. Нахрен он сдался, не хочу я больше участвовать в этом грязном беспределе, ему надо, пусть тогда парня себе ищет, мне вообще похер!

– У меня вообще нет шансов? – прозвучал новый вопрос совсем рядом, а такая давящая, мучительная интонация просто вынимала из меня душу, так и запрещая его обижать и отвечать строжайшим отрицанием. Черт бы побрал этого сладкого зайца! Свалился на мою голову.. – Даже самого ничтожного?

– Билл, отвали! Такое делать с братом – это пиздец. Я не хочу, – отчеканил я твердо и звучно, резко давя в груди со всего размаха огромную мину, которая демонически жахнет, расхерачив все вокруг с особой разрушительностью. – Все, мне некогда.

В груди горело бешеным пожаром, мне самому стало ужасно тошно от себя, видя, как мои слова ранят этого мелкого идиота, которого так нелепо угораздило в меня влюбиться, и это полный атас. Нет, Билл, все пройдет, и расстояние, думаю, прекрасно умеет этому способствовать.

– Стоять, – внезапно окликнул я громко, когда молчаливый Билл собрался уже убираться с моей территории ни с чем, и он, на удивление, даже оглянулся, мягко и будто дежурно улыбнувшись мне с плохо скрываемой досадой. – Че ты тут забыл у меня сегодня? – выпалил я, поражаясь тому, что совсем недавно то же самое у меня спрашивал Билл, вот только застукал он меня за куда более извращенными занятиями, а этот лишь невинно спал на моей кровати.

Проклятье.. говорю в наглую, что не хочу ничего, а сам дрочил аж несколько раз на спящего, раздетого брата! Как все запутано, мать его, а! И мне чудовищно неловко за это, что провалиться куда-нибудь хочется.. Да некуда только, придется терпеть.

– Я.. у меня.. Я попросить тебя хотел, – сказал он негромко, привычно закусывая губу и глядя прямо, будто разглядывая. Даже спину снова выпрямил, скрывая свое состояние и негодование, и я выжидающе уставился на него в ответ. – И уснул.

Спокойно смотреть я уже не мог. Дрожь мучительно прошивала меня с ног до головы, колени трясло от его пронизывающего взгляда, заставляя всю рожу заплывать нестираемой краской, а я тупо сидел на кровати и думал, как назло, какой он был чувственный в этой постели, податливый, красивый, горячий, искренний и бесконечно счастливый. Сука.. Нет у меня больше брата.

– И? – сложив руки на груди и в упор уставившись теперь на пол, поторопил его я, чувствуя, как теряется последнее настроение.

– У меня с компом что-то случилось.. Вылазит при загрузке окошко на весь экран, заблокирован, пишет. Не могу убрать.

– Пипец ты, – выдохнул я, снова встречаясь наконец с ним взглядом, а потом заметил его сильную растерянность: будто не знал он, то ли ему уходить, то ли ждать еще чего-то, когда я его уже послал.

Щеки его загорелись нежным румянцем, красиво сочетаясь с искусанными от волнения губами; братец так и мялся у дверей, как неприкаянный, и я все же поднялся на ноги, сразу направляясь в его сторону. Ладно. А то без компа тухнуть реально будет ему стремно, так что посмотрю.

Только я было настроился с видом охеренного профессионала разбираться с возникшей у Билла проблемой, как ошалело вылупился в монитор, увидев, в чем там, собственно, было дело: весь экран и правда заполонил огромный баннер, блокирующий работу компьютера и вообще весь доступ к операционной системе, и чтобы от него избавиться, мошенники требовали перечислить на определенный номер н-ную сумму. Чертов вирусный лохотрон.

– Да уж, – хмыкнул я, стараясь не замечать текста, написанного на нем, где говорилось, что доступ был запрещен из-за посещения нежелательных сайтов и просмотра гей-порно. Я шумно сглотнул. – Мозгов, надеюсь, хватило им не платить?

Я строго посмотрел на полностью краснющего, усевшегося сбоку на кровать братца, силясь не заржать с его неловкости из-за порнушки и в то же время предпринимая частые, отчаянные попытки не представлять всякую такую порнографию уже с нашим участием. Он реально хочет со мной трахнуться? Вот так прямо.. как на этих гребаных видосах?

У меня даже спина вспотела от этих развращенных мыслей, глаз больно и резко задергался, и я тупо забыл на несколько секунд, что вообще обычно надо с такими баннерами делать и как нейтрализовать без всей этой бессмысленной оплаты, и ведь словить его он мог совершенно где угодно.. но он же совсем не отпирается от порнухи, хотя так делают все! Значит, мог заразить комп на одном из таких сайтов.. Господи..

– Я хотел, но не стал, тебя решил спросить сначала, – отозвался он смущенно и еле слышно, а я, попытавшись успокоиться и выгнать из головы недопустимо постыдные картинки, как я жарко напяливаю собственного братца, вздрогнул и укоризненно покачал головой. Хоть не платил, и то ладно.

Говорить о чем-либо никто из нас больше не стал. Через несколько минут дело уже было сделано, ряд нехитрых операций, и готово, вот только смута, поселившаяся во мне после всего этого, стала еще тяжелее и невыносимо волнительнее. Пальцы тряслись и похолодели, и я поспешно спрятал их, сжатые, в карманах, после чего, буркнув короткое «ага» на его частые благодарности, пулей вылетел из комнаты, резво скрываясь у себя. Я манал! Это просто убийство..

Я вообще заметил, что обстановка у нас с каждым днем только усугубляется и становится хуже. Всю ночь я не мог найти себе места теперь еще из-за этого баннера, точнее, мысли, на которую тот меня натолкнул, и так было вплоть до самого вечера следующего дня, когда я вернулся домой еще раз, чтобы забрать еще вчера заранее собранные вещи.