Текст книги "Инициатива наказуема (СИ)"
Автор книги: Hell_is_here
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
– И все же я не понимаю, как тебе удалось столько лет воздерживаться.
– Сказать прямым текстом?
– Скажи.
– Последние десять лет я был почти бессилен. Мысли о скорой смерти не давали мне спокойно наслаждаться жизнью и обществом прекрасных дам. Со злости я кастрировал Николаса, чтобы он не раздражал меня своим созреванием и заодно не обрюхатил никого. Хотел даже провести женщинам стерилизацию, но Ди меня отговорила. Проще свернуть шею петуху, чем убивать из-за него всех куриц, – на этой странной аналогии он снова сделал паузу. – Я ударился в искусство, занимался аукционами и изучал инвестиции, пока снова не начал седеть и покрываться морщинами. Старение проявлялось каждые несколько лет, начиная с тех времен, когда я прожил свой первый век. Но я не собирался, словно маньяк из желтых газет, караулить людей по ночам ради одной дозы, проще увезти их подальше и эксплуатировать, сколько душе угодно. Я похищал в основном детей, с ними легче управиться и запугать. Впервые затащил к себе такую взрослую кобылицу.
Тут я раздраженно скривилась, но подумала, что по сравнению с маленькими девочками выгляжу для него действительно кобылой. Но это не умаляло того факта, что он загубил столько юных душ, буквально вырвал детей из родительских объятий и медленно убивал, выкачивая из них жизнь.
– А что насчет Оливы и компании? Как они тут оказались?
– Этот дом построили вскоре после Второй Мировой. Он служил гостиницей или санаторием для ветеранов. Когда владелец умер, здание прибрал какой-то мафиози и превратил его в притон с малолетками. Я же давно присматривал себе отдаленное жилье на природе и положил глаз на эту гостиницу. Пришлось повозиться, но я выкупил его, а заодно и всех девочек, которые тут жили и работали нелегально. Дом большой и требует ухода, а нанимать прислугу из города мне не хотелось. Было сложновато перевоспитывать девиц, но подчинение быстро превратило их из зашуганных слабачек в толковых работяг. Сейчас они и думать забыли о своем неказистом прошлом.
Теперь все стало понятно. То-то мне казалось странным, что они имеют такие резкие национальные различия во внешности, скорее всего большинство были иммигрантками. Из девушек было вообще не выбить никакой информации, хоть от их хозяина узнала.
– Но кое-что этот мафиози от меня удачно скрыл. Когда девочки стали моей собственностью, одна из них оказалась беременна, и уже на позднем сроке для аборта. Кажется, она родила лет в тринадцать или четырнадцать. Настоящий отец Николаса какой-нибудь клиент-проходимец, скорее всего ирландец, судя по цвету волос ребенка. Этот щенок впитал любовь ко мне с молоком матери.
У меня перехватило дыхание. Я была в шоке от того, какая судьба постигла мать Ника, которая сама была совсем ребенком. А еще я поняла, что спасти Никки будет еще тяжелее, чем можно было себе представить.
– Но во мне ты что нашел? Неужели я соблазнила тебя тем, что просто слизала кровь с руки? – не унималась я.
– Сначала я так и думал. В меня будто попала отравленная стрела, которая заставила мое тело сопротивляться яду, но оно в итоге сдалось этой поганой болезни, называемой – простые человеческие желания. Я очень стар и большинство вещей меня так не колышут, как раньше, но тебе удалось вывести меня ненадолго из дряхлого состояния. Кровь радует мой язык, чужие страдания ласкают мой взор, а когда все это вместе – получается поистине взрывная смесь возбуждения!
Будто безумный, он разговаривал со стенкой, даже не поворачиваясь ко мне. Вопросов у меня больше не было, и я попросилась уйти. Во-первых, ужасно хотелось помыться, а во-вторых, переварить услышанное. Он кивнул и, не смотря на меня, вернулся в постель, где закутался в три одеяла и, кажется, сразу уснул.
========== Глава 11. ==========
Вновь наступила неделя затишья в наших с Анаксимандером отношениях, но так как я жила у себя в комнатушке, то хотя бы могла видеться, наконец, с Никки, но только глубокой ночью, чтобы его отец не застукал нас, как в прошлый раз. Меня обнадежило, что Никки никак не отреагировал на мои слова о любви к хозяину, которые я вынуждена была произнести.
Для Никки оказалось открытием, что девушки, с которыми он живет бок о бок с детства на самом деле бывшие проститутки, а когда я сказала, что его отец стареет после интимной связи, то лишь присвистнул.
– Так вот, где он тогда был! А я-то думал, где его сутки черти носят, – выпалил он, сидя напротив меня на одноместной кровати.
– Как ты себя чувствуешь? – я все ждала, когда в нем проснется свободомыслящий человек, но, видимо, этот процесс был не такой быстрый.
– Если честно, ужасно, – он потупил взгляд и потрепал себя за рукав футболки. – После того, как ты не дала мне выпить его кровь, меня посещают странные мысли. И я боюсь их. Отец предстал передо мной в совершенно другом свете, но как только меня начинала одолевать злоба, вот тут, – он постучал себя в грудь, – становится больно. Я не понимаю, что происходит: будто люблю и ненавижу отца одновременно. А когда думаю о тебе, то становится еще хуже. Словно невидимая когтистая рука сжала мое сердце и давит, и давит без остановки.
– Ах, Никки, – только и смогла вымолвить я, бросившись ему на плечи. – Если все это продолжится, я долго не протяну. Мое тело не справляется, хотя я и стараюсь много есть. Но он… – мне не хотелось называть вампира по имени, – потребляет слишком много. Его похоть и жажда стали переходить все границы, он хочет, где ни попадя, по нескольку раз в день, и я с трудом сдерживаю его.
– Я должен тебе кое-что сказать, – он расцепил мои руки у себя на затылке и выдохнул. – Твой рюкзак. Отец просмотрел твои вещи, забрал книгу. Мобильный я сломал еще тогда, в городе. Прости, – я примерно так и думала, поэтому особо не расстроилась. – Мне приказали уничтожить все, то есть сжечь в печи в подвале. Но я не стал выкидывать деньги в конверте, так как подумал, что их можно сохранить на будущее.
Во мне как будто запылал костер. Я зажала себе рот, чтобы сдержала буйство восторга.
– Отец не знает, что я ослушался его. Но во мне вдруг проснулась жадность, ведь, если подумать, эти деньги не совсем твои. Они общие, мало ли через сколько рук они прошли. Короче, я их спрятал у себя, но со временем забыл. Всякое случилось, и как-то не до этого было.
– Ник! Ты должен взять эти деньги и купить оружие! – как при нашей первой беседе я схватила его за грудки.
– Но какое?
– Ты ведь совершеннолетний! Тебе продадут пистолет или мачете, а лучше кислоту! На крайний случай подойдет топор, его можно купить в любом строительном магазине.
Но Никки лишь задумчиво понурил голову, слушая мои планы жестокой расправы.
– Но ведь отец… Я не могу причинить ему вред, это немыслимо…
– Он не твой отец, Никки! – я не вытерпела и зарядила парню пощечину. Она отрезвила его, но не сильно. – Он убил твою мать, покалечил из прихоти, вовсю использует твой рабский труд! И ты продолжаешь боготворить его! А меня тебе не жалко? Меня? На моем теле живого места нет, вывихнутая рука до сих пор с болью гнется. Я ненавижу его, но ради тебя, идиот, продолжаю с ним спать, потому что только со мной он разговаривает. Каждый раз, каждый раз я представляю тебя на его месте, и только это спасает меня от того, чтобы он не злился и не называл сухой пустыней! – я схватила Никки за голову и прижала к своей груди. – Я хочу спасти вас всех, но у меня не хватит сил и времени. Согласна на все – убить, расчленить, сжечь, – что угодно, лишь бы выйти отсюда и увидеть родителей, увидеть твою искреннюю свободную улыбку! Взять Монику за руку, и чтобы мы втроем уехали куда-нибудь далеко-далеко из этого проклятого места. Если ты мне не поможешь, никто больше этого не сделает!
Эмоции завладели мной, и я расплакалась. Ревела, как ненормальная, и слезы градом катились по лицу и капали на кудрявые волосы Никки. Он притих, слушая, как колотится мое сердце и содрогается в истеричном приступе грудь. Думаю, он и сам прекрасно понимал свою проблему. Но мне нужно было избавиться от давящего на меня уже не первый месяц напряжения и ощущения постоянной опасности. Нервы были на пределе, и я действительно больше не могла терпеть происходящее. Чувство ответственности за этих ребят, которых еще буквально полгода назад я не знала вообще, накрывало меня с головой. Здравый смысл подсказывал, что бесполезно с ними нянчиться и нужно рвать когти. Но перед глазами сразу всплывали испещренная шрамами Моника и Никки, жизнь которого с одного легкого движения вампира навсегда прервется.
– Ты такая сильная, – прошептал Ник. – Ты видишь его насквозь, а мы все лишь безропотные дети. Если бы не ты, я, наверное, даже не смог бы этого осознать.
Он отстранился от меня и посмотрел в глаза.
– Завтра поеду в город и постараюсь купить что-нибудь. Но не могу гарантировать, что в последний момент моя рука не дрогнет.
– Как и я, – мне пришлось лишь кивнуть. Заговорщики из нас были те еще. – Я мечтаю об этом, представляю в мельчайших подробностях, но в реальности даже больше не готова ударить его первой. Мне очень страшно.
На следующий день Никки уехал. Отец поручил ему еще какие-то бюрократические дела, помимо закупки еды, и мой друг должен был отсутствовать как минимум несколько дней, а я продолжила выполнять свои рутинные обязанности. Счастливая мысль о том, что мои деньги сохранились, как никогда грела меня. Не было ничего более приятного за последнее время, хоть какой-то лучик надежды пробился в темное царство отчаяния.
Анаксимандер стал невыносим. Казалось, что он требует своеобразной платы за то, что поделился со мной слишком большим объемом личной информации.
Если раньше он мог часами не обращать на меня внимание, то теперь он лип в любое время дня (глубокой ночью его величество предпочитало исключительно почивать). Потом я поняла, что ему доставляет дополнительное удовольствие сам процесс омоложения. Он мог извлекать интерес и наслаждение даже из того, что еще недавно приносило ему лишь страдание.
С прытью гормонально взрывоопасного подростка он лез ко мне под юбку и пытался зажать едва ли в каждом углу своего дома. Его не смущали проходящие мимо служанки, которые, к счастью или к сожалению, почти не обращали на нас внимания. На свой страх и риск я ему отказывала и вырывалась. Мою игру в недотрогу он тоже воспринял с энтузиазмом. Вампир все это делал исключительно ради своего удовольствия и веселья. Он прекрасно понимал, что я, возможно влюбленная в его «сына», никуда от него не денусь, тем более что организм мой настолько ослаб, что на исходе второго дня отсутствия Ника, я просто сползла по стенке, когда отнесла ему ужин, и едва не упала в обморок. Обеспокоился ли Анаксимандер? Ничуть. Он просто воспользовался моей беспомощностью и, как невесту, отнес к себе в спальню. Быстро избавившись от напряжения, он снова начинал кусать меня. С тех пор, как его влечение приобрело хаотичный характер, он стал вести себя гораздо грубее, и, похоже, всерьез принялся за «украшение» дочери. Раньше после близкой связи я не замечала ничего необычного на себе, а теперь с утра стала находить по всему телу следы укусов, неглубоких, но заметных, которые быстро заживали, а спина и грудь были расцарапаны так, будто меня секли плеткой трое суток. Наверное, от анемии я вырубалась, а он уже развлекался, как ему хотелось.
Из-за всего этого спектакля, я совсем перестала нормально есть и спать, потому что валяться в кровати до обеда никому не разрешалось. Даже Анаксимандер никогда не просыпался позже восьми утра, если полночи «трудился» со мной. Он требовал работать, как прежде, говорил, что это замена обычным физическим нагрузкам, которые необходимы юных людям для поддержания здоровья.
К сожалению, Ника что-то задержало, и его не было не три дня, а целую неделю. За это время у меня под глазами образовались синяки, и фигура еще сильнее исхудала. Если до встречи с вампиром, я была из разряда девушек, про которых говорят «есть, за что подержаться», то теперь стала похожа на узника концлагеря. Анаксимандера это совсем не трогало. Если честно, я думала, что моя ухудшающаяся внешность скажется на его сексуальном желании, но не тут-то было. Ему стало плевать, есть ли у меня грудь или симпатичное лицо. Он заводился от одной мысли еще раз ощутить это прекрасное чувство – постареть, а потом помолодеть.
Я сказала ему, что такими темпами скоро умру, но он лишь улыбнулся и ответил: «Нет, не умрешь. Пока я тебе не разрешу».
***
В одну из ночей, когда у меня не было сил идти к себе, и я решила снова остаться в спальне у Анаксимандера, он рассказал мне любопытную, на его взгляд, историю.
– На днях застал Никки за весьма необычным занятием. Я шел вниз, на кухню, и увидел через окно, что его кудрявая башка заходит в прачечную. Мой интерес так разыгрался, что я тут же последовал за ним. И какого же было мое удивление, когда увидел, что он стоит над горой старых тряпок, которые идут на выброс, и роется там. Я спрятался за дверью и подсматривал, что он там ищет. Почувствовал себя озорным мальчишкой, честное слово! Как думаешь, что он вытащил?
– Понятия не имею, – я лежала спиной к нему и молилась, чтобы он не трогал меня, иначе сразу бы увидел, как на моем лице выступил холодный пот.
– Ну угадай, – настаивал вампир, толкнув меня в плечо.
– У меня нет сил угадывать, – сдалась я.
– Ты стала такой скучной, – хмуро сказал он, но тут же повеселел. – Итак, он рылся-рылся, а потом вытащил белое платье. Как раз то, что я на тебе порвал однажды. Он его расправил, смотрел-смотрел, потом приложил один оторванный кусок ткани к другому, будто представлял, как это будет выглядеть, если зашить обратно. А знаешь, что потом? Я едва сдержался, чтобы не захохотать.
– Не знаю.
– Он приложил его к себе и обнял. Стоял минут десять. Еще вздыхал так грустно и гладил по спинке.
– Ты просто старый маразматик, – подытожила я, повернувшись к нему лицом. – Подсматривать нехорошо.
– И это ты, маленькая шлюха, будешь мне рассказывать о том, что мне можно, а что нельзя?
– Почему сразу шлюха, ты у меня первый и единственный, – я обиженно пожала плечами, но воображаемый Никки, обнимающий платье, меня действительно умилил, насколько я могла подробно нарисовать эту картинку в своей голове. – А что ты потом сделал?
– Да ничего. Он сам меня увидел, побледнел от испуга и кинул платье обратно в кучу. Я не стал мучить его расспросами. Просто подошел, схватил за затылок, по-отечески прижал к сердцу и похлопал по спине. От этого он еще больше струхнул, стоял как вкопанный.
– Ник думал, что ты его ударишь или что-то типа того.
– Ну да. Неожиданность пугает куда больше. Только на тебе это не работает. Ходишь кислая, как лимон. Но, кажется, я придумал, как тебя развеселить, – загадочно закончил он разговор на этой ноте, отвернулся и быстро уснул.
На мое счастье, Анаксимандер, видимо, решил не доводить меня до преждевременной смерти и устроил передышку, за время которой мне следовало прийти в себя, отъесться и затем с новой силой и энтузиазмом возлюбить его величество.
Мне удалось устроить несколько тайных свиданий с Никки. Он таращился на меня, словно не узнавал.
– Ты очень плохо выглядишь, – только и смог вымолвить он, перебирая мои тощие пальцы.
Я выяснила, что на мои деньги он смог купить сносный валочный топор с острым носом и мачете, длиной почти восемьдесят сантиметров. Огнестрельное оружие он приобрести не смог: слишком долго дожидаться специального разрешения на ношение и хранение и проходить психоневрологические тесты, на которые у него не было времени и средств. Это был первый шаг на пути к желаемой свободе, вот только сил на борьбу у меня оставалось все меньше и меньше. Я решила снова начать психологическую атаку на Никки, чтобы он был максимально на моей стороне, когда придет час расплаты.
– Это странно, – заговорил он. – Но когда я нахожусь вдали от отца, то будто бы чувствую себя по-другому. Кажется, что с меня слетает какая-то тяжесть, и становится легче дышать. Но через некоторое время я начинаю по нему ужасно скучать, хочется увидеть или услышать, сердце не на месте. Я делаю все его дела и стараюсь выполнять задачи точно в срок. Когда я думаю о нем, то испытываю искреннюю благодарность. Мне кажется, что пелена моей фанатичной любви будто начала смываться. Но это не умаляет того факта, что в глубине души я честно им восхищаюсь и одобряю почти все, что он делает. Либо списываю на то, что ему видней. Но когда я ехал ночью обратно по шоссе, то вдруг осознал, что вот так и проживу всю жизнь, до старости. Он не тот отец, что выпустил бы меня на волю, как выросшего птенца. Всех нас он будет держать рядом, либо пока мы не состаримся, либо пока он сам не решит от нас избавиться.
– Прекрасно, что ты это понимаешь, и тебе не страшно?
– Страшно. Но не за себя, а за тебя. Я не переживу, если с тобой что-то случится.
– Рада, что ты прозрел, дружище.
Я понимала, что это лишь капля в море, но такой его ход мысли меня изрядно обнадеживал. Мне приходилось верить ему, но, сказать, по правде, я не была до конца убеждена в искренности его слов.
Мы принялись думать, как нам организовать преступление. Никки сказал, что отец живет и восполняет потери за счет других людей, но он достаточно аккуратен и никогда не подставляется. Регенерация его тканей слишком быстра, особенно сейчас, когда он пьет очень много принадлежащей свободному человеку крови. Но мы сошлись в одном. Его тело – не железное и не стальное. Он такой же, как и мы, из мышц и костей. И если отрубить ему ногу, новая не отрастет, тоже самое и с другими частями тела и органами. А если отрастет, да еще и быстро, то нас обоих ждет неминуемая смерть. Вывод один – пан или пропал.
– Никки, я тебя спрашиваю в последний раз. Ты готов? – дрожащим голосом сказала я, теребя его за руку.
Он не ответил, лишь бодро кивнул. Я решила его больше не мучить. Уверена, что дихотомия разрывала его сердце все то время, что он осознавал свои чувства ко мне и разочарованность в отце.
Мы решили, что нужно организовать все это в закрытом помещении, например, в его кабинете или спальне, чтобы привлечь меньше внимания. Но я не могла бы пронести в вампирские покои такое гигантское оружие, как топор и мачете, без подозрений. Я предложила Никки один, не очень приятный с точки зрения этики, план. Потому что ничего более умного придумать не удалось. Ключи от своих комнат Анаксимандер всегда носил с собой, уж не знаю, кого он боялся, но факт, что он никому не доверял, даже рабыням, был налицо. Выкрасть у него ключи, пока он бодрствует, точно невозможно, ночью протащить – отпадает, он очень чутко спит. Оставалось скооперироваться и с помощью Никки, пока я отвлекаю Анаксимандера, забрать ключи, спрятать оружие в спальне и вернуть ключи на место. А там дальше придумаем, как довести дело до конца. Если рискнем.
– На все про все у тебя будет ровно десять минут, – прошептала я Никки перед тем, как отпустить того спать.
– Почему так мало?
– Спроси у своего отца, – раздраженно фыркнула я и закрыла за ним дверь.
========== Глава 12. ==========
Я была так взволнована, что опять не могла уснуть полночи, и в итоге проспала утренний подъем почти на два часа. Когда я в спешке пришла в кабинет Анаксимандера, его там не было. Боясь, что он рассердится, я поспешила поскорее попасться ему на глаза, чтобы он не слишком психовал, хотя, уверена, что мое отсутствие его малость вывело из себя.
Спустившись вниз, на кухню, я опять же никого не нашла, но, когда вышла на улицу, то увидела снующих девушек. Я спросила у одной из них, мулатки по имени Сэм, что происходит, и она ответила, мол, убираем гараж. Делать нечего, я пошла за ней, вдруг нужна помощь.
Гараж был и не большой, и не маленький, как раз рассчитан на одну машину, и еще немного пространства для шкафов с запчастями. Тут же стояли запасные шины, отвертки, баки с бензином в пожарном ящике, закрытом на замок.
«Какой предусмотрительный», – с досадой подумала я.
Машину выкатили наружу и накрыли специальным чехлом, чтобы защитить от воды и солнца. Вскоре я услышала голос своего мучителя. Он раздавал женщинам указания и говорил, что куда переставить. Недалеко от машины девушки скидывали всякий хлам, который вампир повелел выбросить. Они сновали туда-сюда, носили ведра с водой, которые потом еще планировали использовать для мойки машины. Пока я растеряно смотрела на эту чистоплюйную вакханалию, Анаксимандер заметил, что я прохлаждаюсь, и пальцем поманил меня к себе.
Когда я приблизилась, он стал ворчать, что я обнаглела, и пора бы меня, наконец, приструнить хорошенько. Сказал, что за долгий сон заставит меня голой мыть машину.
«Чего ты там не видел», – хотела съязвить я, но промолчала, чтобы не бесить его еще больше.
Вот только я не наблюдала Ника. Мы договорились не терять друг друга из вида, чтобы быть максимально на связи. Анаксимандер заметил, что я постоянно озираюсь и, будто в очередной раз прочитав мои мысли, сказал, что отправил щенка прочищать печь. Все лето они ее не включали, и там накопилось много грязи, а зимой его султанство не хочет дышать гарью и чихать вместе со всеми.
– Чем я могу помочь?
– Я же сказал, машину будешь мыть, – он поднял стоявшее рядом ведро ледяной воды и резко вылил содержимое мне на голову.
От удивления и холода я лишь с открытым ртом смотрела, как с меня быстрыми струйками стекает прозрачная и немного пенная жидкость.
– Не заставляй меня повторять дважды, – рявкнул он, бросая ведро на землю. Не дожидаясь моей реакции, он развернулся и ушел обратно в дом.
Я стояла как вкопанная и глубоко дышала, чтобы не взорваться об возмущения. Да, я привыкла к этим заскокам, но переживать их снова и снова было не из приятных. Ко мне подошла Моника, которую я, казалось, сто лет уже не видела, набросила полотенце мне на голову и предложила сходить переодеться и высушить волосы. Платье противно липло к коже и сделалось почти прозрачным. Чувствуя какой-то странный стыд, мне пришлось вернуться и снова приводить себя в порядок. Пока вампир был не в настроении, я испугалась претворять свой план в жизнь, решив чуть-чуть подождать, пока он выпустит пар. Свою долю наказания я уже получила, и у него скорее всего уже отлегло от сердца то, какую вопиющую наглость дочка себе сегодня позволила.
Пока платье сохло, я переоделась в свитер и юбку, что мне когда-то давала Мо для прогулки. Она оставила мне этот комплект на всякий случай, например, на такой. Волосы долго сохли, поэтому я просто расчесалась, подумав, что на улице они придут в норму гораздо быстрее. Проходя мимо кабинета, я рискнула постучать и заглянуть внутрь. Анаксимандер лежал спиной на кожаном диване и накрыл лицо книгой, скрестив руки на груди. Над ним было настежь открыто окно и приятный осенний ветер, врываясь, остужал нависшее напряжение.
– Прости меня, проспала.
Вампир демонстративно молчал.
– Больше такого не повторится. В последнее время мне у меня проблемы со сном, – я запнулась, боясь взболтнуть лишнего. – Потому что тебя нет рядом.
Услышав это, он прыснул и убрал с лица книгу.
– То ты жалуешься, что я тебя убиваю, то просишься обратно. Определись уже.
– Пусть лучше я умру в твоих объятиях, чем терпеть эти ужасные одинокие ночи.
– Не драматизируй, – осадил он меня. – Если хочешь ко мне под крылышко, так и скажи: «Дорогой отец, не мучай, возьми меня».
Пропустив мимо ушей его реплику, я подошла к нему, лежащему на диване, опустилась на колени и взяла его за руку, холодную, как смерть.
– Анаксимандер, я люблю тебя. Чувствуешь, как бьется мое сердце?
Я приложила его руку к груди, и он уже вошедшим в привычку жестом больно сжал ее.
– Сердце не чувствую, но вот кое-что другое – да, – тихо сказал он и убрал руку, положив ее под голову. – Когда ты ушла, я, знаешь ли, переживал. Мне было одиноко. А потом все прошло. Ты пропала из моего поля зрения и оказалась больше не нужна. Наверное, я достаточно насытился тобой.
Я сразу поняла, что он блефует, потому что глаза его забегали по строчкам книги слишком быстро. Он пытался отвлечь свое внимание, но не очень удачно выходило. Проведя с ним столько времени, легко было заметить и запомнить все эти мелочи, так много о нем говорящие. Я пошла в атаку.
– Не может такого быть. Неужели ты не хочешь посмотреть, как я буду голой мыть машину?
Он перестал делать вид, что читает, и заинтересовано на меня уставился.
– Давай пойдем в гараж, когда все разойдутся? Я была неправа, когда отвергала тебя.
– Хм, – он стал обмахиваться книгой, будто ему стало жарко. – Такая Адена мне нравится.
«Ну еще бы», – победно подумала я. Главное, увести его из дома, что Никки мог спокойно воплотить часть нашего плана.
В гараже уборка шла еще около часа. За это время платье не высохло, и я не стала его надевать. Сказав Анаксимандеру, что схожу в погреб, я с бутылкой вина на обратном пути спустилась в подвал, где Никки, перемазанный черной копотью и пылью, чистил печь. Кудрявый, с чумазыми руками и лицом, он был похож на сатира, и я невольно рассмеялась. Увидев меня, он улыбнулся, потер нос и размазал грязь на лице еще сильнее.
Я сказала ему, что через полчаса уведу вампира в гараж. Машину уже загнали внутрь, и на ней висит очень плотный тент, который доходит до земли. Никки понял меня с полуслова и попросил быть очень внимательной. Это не было проблемой, потому что, в отличие от своего вынужденного бойфренда, я никогда не забывалась в процессе выказывания фальшивой любви.
***
В положенное время мы с Анаксимандером, который снова принялся прижимать меня к себе за талию и тискать у всех на глазах, вышли из дома и зашли в гараж. Чтобы не дышать бензином, мы оставили двери полуоткрытыми, все равно за багажником нас с улицы не было видно. Он предложил залезть в машину, но я помотала головой, толкнув его на капот. Вампир с большой заинтересованностью принял мое предложение, и я, стараясь быть максимально приветливой и инициативной, залезла на него сверху. Небольшое воздержание и смена обстановки и вправду хорошо подействовали на него, и со всей игривой страстью он вцепился в меня и принялся как можно быстрее избавлять от одежды.
Когда он ласкал мою шею и грудь, я, сидя на нем, видела, что Никки вошел в гараж, и сел на корточки за машиной. Я стала гладить вампира по спине и бокам, чтобы аккуратно нащупать в карманах ключи и аккуратно вытащить их. Молясь всем богам, чтобы он не заподозрил в моих действиях неладное, я как можно больше целовала его, лишь бы он не смотрел по сторонам. Мне повезло, и вскоре в кармане пиджака я нащупала ключи. Анаксимандер от вожделения все сильнее прижимал меня к себе, попутно расстёгивая ширинку. Мы с Никки договорились, что я скажу особое слово, которое будет значить, что я готова отдать ему ключи.
– Не так быстро, – прошептала я Анаксимандеру на ухо. – Давай еще поцелуемся, я сильно соскучилась по тебе. О, боже!
– Не поминай всуе, – ответил вампир на мой возглас.
Он проигнорировал мою просьбу и вставил, хотя я была не совсем к этому готова. В ту же секунду я одной рукой прижала голову вампира к своей груди, а другой вытащила ключи и бросила их в сторону. Никки я толком не видела. Наверное, согнувшись, он подкрался по боку машины, поймал ключи на лету и так же ловко, словно змея, ушел обратно к выходу. Перед тем, как покинуть гараж, он посмотрел на меня и показал поднятый вверх большой палец. Стоит ли говорить, как мне было неловко в тот момент. Страх и стыд пожирали меня изнутри, но Анаксимандер не обратил на это внимания.
– Позволь, я буду сама.
Он облокотился на лобовое стекло, а я, положив ладони ему на шею старалась максимально сосредоточить его внимание на себе, чтобы он не вертелся. Мои опасения оказались напрасными – он так увлекся процессом, что положенные десять минут прошли без эксцессов. Анаксимандер действительно ничего не заметил. Закрыв глаза, он слушал, как я признавалась ему в любви, рассказывала, какой он самый лучший и что я буду с ним до конца. Не важно, верил ли он мне в этот момент. Главное, что он наслаждался мною и враньем, что я заливала ему в уши, словно раскаленное масло. Но время вышло, он схватил меня за бедра и крепко прижал к себе. Он всегда так делал, когда был близок к завершению. Стоит сказать, что я не была какой-то невероятно опытной артисткой, и невольно тоже забылась, буквально на пару мгновений. Хотелось мне того или нет, но мое тело привыкло к нему и стало принимать ласки как что-то само собой разумеющееся. Но я тут же опомнилась, и на мне градом выступил холодный пот, когда я увидела, что ключи снова валяются рядом с машиной, куда я их и кинула. Посмотрев на ворота гаража, я никого не увидела и облегченно вздохнула.
– Ты сегодня какая-то странная, надо почаще тебя из дома выводить, – вампир смотрел на меня и, переводя дух, расслабленно крутил головой по сторонам, пытаясь удобней лечь на стекло. – Иди сюда.
Он не хотел ждать, когда покроется морщинами, и решил сразу принять лекарство. Я покорно положила голову ему на плечо, и он, пренебрегая моим обычным «цыканием» от боли, укусил в шею.
– У тебя ключи выпали, – сказала я вампиру, съезжая с капота.
Анаксимандер слез следом за мной, заправился, застегнулся, поднял ключи и с некоторым подозрением огляделся.
– Подсматривать нехорошо! – крикнул он кому-то фразу, что совсем недавно слышал от меня. – Никки, ты мой единственный сын, и я люблю тебя! Если попросишь, я отдам тебе твою красавицу!
– Что ты несешь?! – зашипела я на него, потеряв всякий страх.
– Какая сердитая мордашка, – он потрепал меня по голове и, довольный, особенно после двойной порции экстаза, вышел из гаража. – Хочешь верь, хочешь нет, но он был здесь, и достаточно долго. Видимо, в последний момент испугался и слинял. Прелесть.
Мне стало противно. Будто только что вывели голой на площадь перед многотысячной толпой. Никки должен был принести ключи и сразу уйти, не задерживаясь, ради собственной безопасности.
Я выругалась и последовала за вампиром. Девушки уже давно закончили уборку и разошлись готовить еду, поэтому на улице никого не было. Лишь качающиеся вокруг дома сосны безропотно соглашались со всеми моими безрадостными мыслями.
========== Глава 13. ==========
Уж не знаю, что это было – обостренное чувство собственности или просто желание пожурить брата своего меньшего, ведь для Анаксимандера мы стояли в иерархии не выше домашних песиков, но вампир будто бы вспомнил про принадлежность Николаса к Homo sapiens. Вечера они стали проводить вместе: играли в шахматы и шашки, – а я, как служанка, смотрела на все это и пыталась найти причину столь резкой перемены. Они о чем-то тихо разговаривали, пока я пялилась в стену и сходила с ума от нервного напряжения. Ведь если Никки прикажут честно ответить на вопрос, он выложит все карты. Однако ничего не происходило, они мило беседовали, даже иногда посмеивались. Анаксимандер явно поддавался своему сыночку в мастерстве игры и позволял ему разок-другой у себя выигрывать.
