Текст книги "Нелепости летнего Уотердипа (СИ)"
Автор книги: Харт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
Разумеется, уже после, в разговоре с друзьями, любой мужчина объясняет свой поступок исключительно рационально, невзирая на то, что покупкой продуктов обычно занимается домашняя прислуга, а присутствию в корзинах неведомого фрукта из Амна, четырех сыров и невероятного количества сладкого, и вовсе нет разумных объяснений. Каких бы то ни было.
Но об этом, без сомнения, умалчивают практически все.
Вместо хороших предчувствий и подобия какой бы то ни было уверенности, Касавира по мере изучения Уотердипа начинала захлестывать настоящая паника. Он в жизни не помнил, чтобы мысли в голове толкались с такой же хаотичностью, выдавая одно предположение за другим, что, черт возьми, могло произойти с Аланной. Каждая новая идея оказывалась все неприятнее.
И почему он никогда не паниковал, если кого-то могли убить на войне, а едва настал мир, так хватило пары часов прогулок по городу без Аланны?! Касавир помнил, что так не маялся, даже когда воевать им приходилось каждый день. Возможно, потому что там Аланна все-таки была у него на виду.
Они обошли уже весь город, зашли в чертову прорву магазинов и таверн. Облазили, как казалось Касавиру, все места, где могла оказаться Аланна – но ее не было!
«Как сквозь землю провалилась».
От этой мысли ему стало еще хуже, чем было, поскольку Касавир достаточно знал о подземельях Уотердипа, чтобы отлично представлять, куда, как и с какими последствиями можно провалиться. В подробностях. И что канализационные трущобы оказались бы едва ли не самым безопасным вариантом, так как выходы в Андердарк и Скуллпорт кишели контрабандистами, дроу и прочими ублюдками, перед которыми Аланна сейчас была беззащитнее, чем когда-либо. Хотя бы, потому что тонкое платье и туфли точно не тянули на оружие, и она явно не намеревалась сегодня спасать кого бы то ни было, включая саму себя.
«А что, если она и правда сломала ногу? Или еще что-нибудь? Как я ее после этого найду, интересно?!»
Он нервно провел пятерней по волосам, и постарался об этом не думать.
«Проклятый город».
И что он теперь делать будет, если не найдет ее?! Скажет страже, что его жена пошла в магазин и не вернулась, а он не пошел с ней, потому что думал, что никуда она не денется?
– Эээ… Касавир? – Ричи даже опасливо потянул его за рукав, заставив инстинктивно дернуть рукой, высвобождая ткань из пальцев парня. – Мне кажется, там… очень опасный призрак.
Он посмотрел на воришку, как на деревенского невежду. Какой призрак мог возникнуть посреди такого города, как Уотердип?! Тем более так близко от тех районов, где жизнь кипела даже после того, как на улицах зажглись фонари и стало темно. Если он не чувствовал присутствия нежити – значит, ее не было.
– Ричи, если бы это был призрак, я бы его почувствовал.
Ему показалось, что мальчишка, побледневший, как молоко, вообще его не слушал. Он смотрел куда-то вперед.
– Боги, боги, я не думал, что мы забредем сюда! Это призрак-убийца!
«Да забери тебя демоны! Я потерял жену в этом проклятом муравейнике, и ты мне рассказываешь про призрака-убийцу прямо сейчас?!»
Он выдохнул, сдерживая себя, и еще раз потер пальцами уставшие от городского полумрака глаза.
– Да успокойся ты…
Касавир так и замер на полуслове, увидев, маячившее впереди по улице нечто. Нечто представляло собой огромную полупрозрачную ладонь, расшагивающую по улице вперед и назад. Ричи энергично замотал головой и попятился назад по улице.
– Я туда не пойду! Не пойду и все! Эту штуку надо изгнать! – сердитым полушепотом произнес он.
Касавир только вздохнул и посмотрел на Ричи тем тяжелым взглядом, который обычно действовал на мальчишку на редкость эффектно. Даже лучше, чем ожидал он сам.
– Ричи, я не чувствую нежить, и это, чем бы оно ни было, не собирается нападать на нас.
– Еще как собирается! – взвился парень. – Изгони ее нахрен! Я не пойду туда!
«Да что ж такое!»
Он вздохнул, понимая, что у него нет выбора, кроме как попробовать изгнать нежить или пойти другой улицей.
Ричи как врос в землю. На памяти Касавира такой же взгляд был у Аланны, когда та впервые увидела тень.
«Аланна. Где она, черт возьми?!»
– Ричи. Я попробую изгнать это, но если оно не нежить – ты успокоишься.
Ричи засопел от недовольства.
– Оно нежить! Так что оно изгонится!
Они подошли чуть ближе, и, нужно сказать, Касавиру стоило большого труда как следует сосредоточиться и заставить себя произнести простейшее заклятие изгнания нежити. Обращенные к Тиру слова короткой молитвы посреди всего происходящего казались до нелепости неуместными, учитывая, что последний раз он произносил ее больше года назад в Мердэлейн.
«Это просто смешно. Там был склеп, полный нежити, копившейся веками, а здесь я посреди Уотердипа».
И либо ему показалось, либо ответом на его молитву до того, как по мостовой прокатилась волна яркого золотого света, похожего на рассветные солнечные лучи, был подозрительно знакомый беззлобный смех.
«А мне не смешно!»
Отчасти ему хотелось, чтобы эта уродливая конструкция, больше похожая на фантазию художника, злоупотреблявшего подземными грибами в дозе не по телосложению, просто исчезла, Ричи успокоился, и они бы пошли дальше искать, демоны возьми, его жену! Хотя было похоже на то, что над ситуацией только что посмеялся даже Тир, а Касавир лучше других знал, что рассмешить этого бога практически невозможно!
Во всей этой ситуации было что-то абсурдно унизительное, и эффект мог быть еще больше только в случае, если бы рука перед ними не исчезла.
Вот только она действительно пропала.
И все бы ничего, но на месте руки остался вполне живой и очень сердитый дворф в красном кафтане с золотой оторочкой. Касавир даже не знал, чему он удивился больше – тому, кто оказался вместо руки, или то, что дворф был без бороды и с лысиной, которую обрамляли торчащие во все стороны русые волосы, уже большей частью седые.
– Охренеть, – тихо произнес Ричи.
«Действительно».
Касавир понятия не имел, как вообще возможно, чтобы изгнание нежити снимало иллюзии. Этого просто не могло быть.
Дворф исключительно сердито посмотрел на них, а потом упер руки в бока.
– Вы знаете, что вы уже третьи, кто за сегодняшний день попытался меня изгнать? – он скрестил руки на груди и по углубившейся складке между кустистых бровей Касавир понял, что им сейчас грозит весьма серьезная эмоциональная речь. – О Ваукин, с меня хватит! – дворф бурно зажестикулировал. – Я так и скажу Абрахаму, что зря он счел, будто это замечательная идея! Фантазм с аллеи Бриндул не на аллее Бриндул! Конечно же! – Он указал на них пальцем. – Проклятье, вы хоть знаете, как трудно наложить это заклинание иллюзии?! А?! Я торчу тут целый день на улице, и всего лишь рекламирую магазин магических оберегов!
В довершение возмущенной речи дворф хлопнул себя по бокам и гневно уставился на них. Касавир было собирался извиниться, но Ричи испортил все до того, как он успел сказать хоть слово. Испортил – не то слово. Парень нахохлился, как воробей, готовый к символической боевой атаке, и только что волосы не распушил еще сильнее, чем есть.
– Слышь, ты! Ты меня до смерти напугал! И хозяину передай, что он дурак! Вот этот мужик вообще жену потерял! Я теперь только и буду слушать, что он боится, как бы ее призраки не убили!
– Ну, знаете ли, юноша! – дворф возмущенно вздохнул. – Ты что, посмел назвать дураком моего брата?!
Ричи аж выступил вперед, угрожающе дернув плечами.
– И чо?!
Касавир оттянул Ричи практически за шиворот, задушив на середине приглушенно-возмущенный возглас.
– Простите нас обоих. Он так напугался, что мне пришлось его успокоить, сэр. Я думаю, если вы научите иллюзию произносить слова, она скажет намного больше.
Дворф прищурился и посмотрел на него с огромным раздражением, а потом дернул себя за волосы:
– Так, все, с меня хватит! Хватит! – он еще раз всплеснул руками и развернулся, уходя с улицы и не переставая ругаться. – Так и скажу Абрахаму! Новизна, бесы бы подпалили его бороду! О Ваукин, в следующий раз пусть сам горланит кричалки, раз его идея так хороша!
Касавир только встряхнул головой, моргнув.
«Что это было?! Что?»
Касавир просто убийственно серьезно посмотрел на Ричи, на лице которого было написано удовольствие победителя, согнавшего заклятого врага со своей территории. Чему пацан так радуется, Касавир понятия не имел: на его взгляд, они только что довели до белого каления какого-то несчастного, которого угораздило родиться в одной семье с братом-изобретателем.
– Пошли отсюда, – хмуро проворчал он. – И больше не рассказывай мне про нежить.
За те пару часов, что они совершали прогулку по Уотердипу, Ирман проклял всеми ведомыми и неведомыми способами свою затею поспорить с Элоизой о сыне. Он понятия не имел, почему, но после их беседы жена стала мрачнее тучи, и упорно молчала в ответ на все его вопросы, что произошло.
В другой день он бы насладился и прекрасным закатом, и запахами богатых кварталов – цветов, морского ветра и свежего воздуха, однако раздумья о причинах отвратительного настроения жены умели омрачить это, как ничто другое.
Видит Тир, он ненавидел, когда женщины произносили «все нормально» таким тоном, что вместо этого им проще было бы сказать что-то куда более похожее на: «Я обиделась, но, поскольку ты мой муж, ты должен знать, на что именно, и если ты не знаешь, и не скажешь мне этого прямо сейчас – я обижусь на тебя еще больше, потому что ты меня не знаешь, хотя должен, так что это еще обиднее, так как если ты плохо меня знаешь, что же такое настоящая любовь, так что ты сегодня спишь на диване, ой, все».
Ирман вздохнул и кашлянул. И с чего он вообще взял, что может выстроить происходящее в женской голове?.. Точнее, с чего он вообще взял, что именно он способен найти логические связи в тех эфемерных эмоциональных порывах, существующих в совершенно отдельном от рациональности пространстве?..
А, впрочем, он был женат уже почти сорок лет, так что предполагал, что когда дело касалось головы Элоизы – здесь он мог считаться почти экспертом.
– Милая, – осторожно произнес он, беря хмурую жену под локоть. – Ты устала? Может быть, мы все-таки зайдем куда-нибудь перекусить? Ты выпьешь свой любимый коктейль, съешь что-нибудь.
Ирман предполагал, что неумение терпеть голод развивается с возрастом примерно как облысение, артрит, и множество других омерзительных вещей, свидетельствующих о наступающей дряхлости, которая, как он надеялся, не подступит к нему никогда. Или ограничится только тем, что уже было в наличии.
Элоиза вздохнула, но все же положила руку поверх его ладони. Голос ее был задумчивым:
– Дорогой, ты же знаешь. Я хочу всего и сразу, но, желательно, не сегодня, хотя прямо сейчас.
Ирман возвел очи горе к небесам.
– Элли, я верно понимаю, что ты просишь меня отпустить тебя погулять по магазинам? Мне кажется, именно с этого началась сегодняшняя неприятная история Касавира.
Признаться честно, данную идею на ночь глядя он воспринимал с большой опаской, и даже не согласился бы оставить Элоизу одну, наблюдая за ней из кондитерской или любого другого места. Касавир, насколько он понял, поступил ровно так же, и это его не спасло.
Его разрывали противоречивые раздумья. Отправиться с Элоизой по магазинам означало подписание себе смертного приговора. Остаться и сидеть в раздумьях, не заблудится ли она где-нибудь, означало примерно такой же по приятности исход.
«Боги, но ты же умнее сына. Придумай что-нибудь, чтобы он завидовал, и ты мог потом сказать ему, как следовало выйти из ситуации с пользой».
Элоиза вздохнула, но, впрочем, уже не так тяжело.
– Я даже не знаю. Возможно, уже все закрыто, но я видела тут недалеко одну замечательную улицу, где было много магазинов, которые мне весьма приглянулись. Но мы в них не зашли.
Ирман вздохнул, приобнимая Элоизу за плечи.
«Нет, не умнее».
– Ну, хорошо, – слегка ворчливо произнес он. – Но никаких сквозных магазинов, я сам проверю.
Элоиза вместо ответа поцеловала мужа в щеку.
– Никаких, – подтвердила она. – И кондитерская там тоже есть.
Ирману показалось, что буря улеглась, не начавшись, однако спустя несколько шагов оказалось, что это было лишь прелюдией к тому, о чем думала Элоиза. И говоря по совести, подобного поворота ее мыслей он даже не мог себе представить.
– Мы обязаны устроить Касавиру нормальную свадьбу, – внезапно выпалила жена, когда они уже сменили курс на такую понравившуюся Элоизе улицу.
– Что?!
В первое мгновение он даже не понял, о чем говорит жена.
– Он же уже женат!
Элоиза так энергично кивнула, что от ужаса у него даже зашевелились редеющие волосы на голове.
– Но мы пропустили церемонию! А у меня лежало для нее платье! И ты пропустил, а должен был это видеть!
На его взгляд, идея жены была просто отвратительной. Безусловно, с тем фактом, что они умудрились пропустить свадьбу единственного сына, вышла значительная неувязка, но устраивать вторую церемонию специально для них?!
Великий Тир, в его собственной жизни одной оказалось более, чем достаточно!
Ирман представил себе огромные толпы родственников. Безграничное количество унылых лиц, которые будут видеть это во второй раз. Невероятное количество расспросов. Невероятное количество приготовлений.
«Нет. Пожалуй, точно нет».
– Элли, ты, разумеется, права в известной мере, но ведь понимаешь, что это затруднительно, – он ласково приобнял Элоизу, молясь, чтобы жена не расслышала слишком большое несогласие в его тоне.
– Почему же! – Элоиза посмотрела на него таким ясным взглядом, что на мгновение Ирман сам почувствовал себя идиотом. – Но мы же можем провести ее прямо в Уотердипе!
«О, все боги Фаэруна! Элоиза, неужели это ради того платья?!»
Ирман выдохнул, как пловец перед тяжелым прыжком. Вот теперь дело принимало действительно серьезный оборот.
«Если я отговорю ее от этого, Касавир будет должен мне коньяк. Две бутылки, а не одну».
Он в раздумьях оглядывался по сторонам, и понимал, что не найдет ни единого аргумента, который Элоиза не сумеет побороть своим невероятным упрямством, если хочет чего-то по-настоящему.
Но в его голову пришла блестящая идея. Ирман Ханверд нежно взял жену за руку и произнес самым мягким тоном, которым только мог:
– Милая, я думаю, что нам стоит подумать об этом. Но тебе сначала следует купить себе что-нибудь новое, как ты и хотела. Мы же отдыхаем. И, думаю, я даже не буду тебя торопить – я подожду тебя где-нибудь.
Элоиза встрепенулась и разом просияла, крепко поцеловав мужа в губы, обнимая его за талию:
– Ох, милый. Ты знаешь, как я тебя люблю?
«Конечно. Потому что если ты потратишь на одежду и сумки столько, сколько хочешь, на церемонию с живыми цветами и шикарными платьями не останется ни золотого, а на другую ты не согласишься».
Ирман только облегченно вздохнул, и не мог не подумать, что слышать подобное спустя сорок лет было исключительно приятно.
– И я тебя люблю, дорогая.
«Касавир мне теперь точно должен».
Следующее место, в которое ее вышвырнуло, оказалось хуже всего, что Аланна видела когда-либо. Даже ужаснее всего, что случалось с ней в Уотердипе!
Ей хватило лишь одной секунды, чтобы осознать, где она, и проникнуться искренней ненавистью к шуточкам этого города.
«Значит, так он воспринял мысль о моем муже?! Да?!»
Аланна оказалась в полутемном коридоре, наполненном стонами, вздохами, и мягким алым освещением. Пряно и терпко пахло благовониями. За одной из занавесей, тонких, как кисея, Аланна обнаружила шлюху с клиентом, и разозлилась еще сильнее, чувствуя, что почему-то смущена. Говоря по правде, первый и последний раз она видела бордель, когда поднималась в Лунную Маску – вот только уделять внимание обстановке было некогда, потому что их окружали демоны.
Еще одна девица, голая до пояса, выглянула из-за другой занавески, куда более плотной, и посмотрела на Аланну со смесью удивления и раздражения, словно кто-то испортил ей день.
– Новенькая, а ты что тут делаешь? – лениво произнесла она бархатным голоском.
Аланна почувствовала, что ее щеки наливаются краской ярости, и отчасти порадовалась местному освещению – здесь уж точно ни за что было не разглядеть, насколько она рассержена! Она было приоткрыла рот, чтобы сказать этой полуголой девице, что она тут делает, и почему, и сколько еще будет делать, но ей помешал мужской голос, раздавшийся из комнаты:
– Ээй, красотка, ну что ты там?
Аланна мгновенно узнала голос и придушенно-возмущенно выдохнула, сердито уперев руки в бока. Вслед за голосом из комнатушки высунулась растрепанная золотоволосая голова.
– Аланна?!.. – в голосе Фила она почему-то разом услышала ужас, дурацкие шутливые нотки, крайнее изумление и смущение. Она бы в жизни не поверила, что этот голос вообще может быть способен на такие богатые модуляции.
«Почему, черт возьми, я везде натыкаюсь на этого придурка?! Фил! Кто бы мог подумать?!»
– Это ты что тут делаешь?! – сердито спросила она.
Фил кашлянул и отвел взгляд.
– Ну… предаюсь… печали. Да. Печали.
Аланна чуть не задохнулась не то от возмущения, не то от изумления.
– Какой еще печали, Фил?!
Повисла неловкая тишина, а девица оглядела ее противно снисходительным взглядом и прикрылась, натянув на плечи импровизированный халат. Затем недовольно наморщила нос и мельком посмотрела на Фила, подарив тому обворожительную улыбку, крайне сильно контрастировавшую с взглядом всего секунду назад подаренным Аланне.
– Так ты ее знаешь?
– Эээ… – Фил запнулся. – Ну…
Аланна была готова убить его. Смущение, возмущение, нелепость ситуации – в ней бушевала такая буря чувств, что Аланне казалось, что голова вот-вот разорвется от их обилия.
«Конечно, я тут появилась, а он объясняет шлюхе, кто я! Когда отлично знает, что я потерялась! Прекрасно, просто прекрасно!»
– Фил, ты идиот! – тихо прошипела Аланна. – Ты должен пойти со мной, немедленно! Я знаю, что ты наверняка знаешь, где мы живем! Ты все равно никогда не расстаешься с Касавиром, так что сознайся в этом хотя бы сейчас!
Фил кашлянул.
– Ооо… – девица мерзко-понимающе округлила глаза, и Аланне страшно захотелось вцепиться ей в волосы и выкинуть все шпильки на пол. Вместе с вырванными волосами. Вот так, чтобы эта дура перебудоражила своим визгом всех клиентов, которые трахались в соседних комнатах. – Леди, так какие… услуги вам нужны? Ваш муж не хочет вас?
«Ах ты!..»
– Заткнись, идиотка! – ляпнула Аланна еще до того, как Фил смог что-то ответить. – Я отлично вижу, что ты не блондинка на самом деле!
Проститутка посмотрела на Аланну с изрядным недоумением и раздражением, откинув челку со лба, а затем обернулась к Филу.
– Сладкий, это что, твоя жена?
«Жена?! Она?!»
Фил выдохнул, чувствуя, как в нем закипает безудержная ярость от одного этого слова, и вышел из-за занавески, опершись плечом на дверной косяк со сложенными руками.
– Детка моя, – елейно произнес он шлюхе, чувствуя, как с каждой фразой только повышает голос. – Это не моя жена. Это, мать ее, жена моего лучшего друга! Которая потерялась в этом сраном городе и теперь преследует меня!
Аланна было приоткрыла рот, округлив губы возмущенным «О», но Фил резко ткнул в ее направлении пальцем.
– А ну молчи! – рявкнул он. – Ты вообще взяла его под каблук, а теперь и меня хочешь! Ни погулять, ни выпить: Кас теперь у тебя на поводке! Е-мое, цветочки, свадьба, любовь великая, Аланна то, Аланна се!.. Да ты из него нервов вытянула больше, чем он на всех баб за всю жизнь потратил! Он уже только о тебе и думает, про меня забыл даже!
Аланна отлично знала, что Фил ее недолюбливает (учитывая, что на свадьбе этот козел едва не плакал, как ей казалось), но сейчас почувствовала себя облитой грязью с ног по уши.
А она очень, очень не любила чувствовать себя в грязи.
Сонные и изможденные утехами посетители, а также скучающие проститутки начали выглядывать из альковов и комнат, обращая внимание на них.
– Что?! – Аланна уперла руки в бока и возмущенно сощурилась. – Да это ты все его мысли занимаешь! – она притворно всплеснула руками. – Ой, Фил, а как же Фил! Я уверена, что это он тебя сюда позвал! Как усну, так пить его потащишь опять! – она снова всплеснула руками, положив их на щеки. – «Ой, ми-илая, нет, тебе кажется, это не петрушкой пахнет!» Да была бы твоя воля, он бы до смерти мотался черт знает где, пока не подцепит сифилис от шлюхи, которую ты ему притащишь! Или пока не сопьется, или пока его не убьют где-нибудь! Но тебе же весело! Я хотя бы думаю о будущем, а ты – нет!
Ей показалось, что Фил оскорбился до глубины души.
– Что значит – я притащу?! Да ты вообще его когда-нибудь любила?! Да я его в десять раз дольше тебя знаю!
Она поняла, что это стало последней каплей. Ей не оставалось ничего, кроме как сорваться с места и вцепиться этому придурку в лицо, раздавая пощечину за пощечиной.
– Аланна, твою мать! – Фил безуспешно пытался отмахнуться от этой бестии, и зашипел, чувствуя, что Аланна вцепилась ногтями ему в руку. Больно вцепилась, нужно сказать! И еще и щеку оцарапала, отлично зная, что он может назвать ее идиоткой, но не ударить!
Он пытался отодрать от себя эту фурию, и осознал, сколько людей пялятся на их ссору, лишь когда Аланна заверещала, а шквал пощечин прекратился. Фил обнаружил, что ее оттащило двое вооруженных охранников.
«Попадись мне только создатель этой чертовой магии, которая швыряет меня туда-сюда! Да я уничтожу их всех!»
Аланна была готова испепелить этот проклятый бордель, создателя телепортации, и кого угодно!
Вот только едва в ее голове возникла эта мысль, перед глазами уже почти привычно вспыхнуло, а тело как будто онемело.
После этого чувства невесомого покалывания по телу, Аланна так резко почувствовала почву под ногами, что свалилась на колени, нелепо пискнув. К своему удивлению, она обнаружила под ними ковер, а не мостовую, и в кои-то веки вокруг нее оказалось тепло и тихо. Оглядевшись, Аланна увидела в помещении (довольно дорого обставленном, надо сказать, и шторы были шикарные), еще двоих.
В комнате сидела эльфийка с желтой канарейкой на плече, а рядом с утомленным видом опирался на край стола высокий мужчина. Его зачесанные волосы до плеч слегка растрепались, и Аланне показалось, что даже идеально подстриженная борода выглядит растрепанно, придавая ему крайне обескураженный и усталый вид.
– Лейрел, боже, ну не могла же ты… – голос оказался басовито-мягким.
– О! – женщина отмахнулась от него и внезапно обернулась к Аланне. – Вот и мой амулет.
«Что?!»
Женщина не выглядела ни капельки удивленной. Как будто каждый день перед ней из воздуха сваливались незнакомки с таким же безумным видом, какой, Аланна не сомневалась, был у нее в данный момент.
«Какой еще амулет?!»
– Вы еще кто такие?!
Эльфийка лишь одернула рукава темно-синего платья и вздохнула.
– Я Лейрел Сильверхэнд. А этот зануда – открытый лорд Уотердипа Пирджерон.
Она почувствовала себя, как в дурном сне, который по мере своего развития превращается из кошмара в пьяные танцы вокруг розового единорога с пучком спаржи вместо гривы. Аланна понятия не имела, при чем здесь спаржа, тем более что спаржу она ненавидела, и, тем более, при чем тут единорог.
– О, – она отряхнула платье. – Меня зовут Аланна Фарлонг. Я потеряла своего мужа, и заодно – где я живу.
Пирджерон смотрел на нее, хмурясь, и потер подбородок, будто бы что-то вспоминая.
– Что?! – раздраженно поинтересовалась она. – Меня весь день швыряет туда-сюда, как сумасшедшую! Это ваш город, между прочим! И нечего на меня так смотреть!
– Фарлонг… – Пирджерон нахмурился. – Я где-то уже слышал эту фамилию, – его глаза внезапно округлились. – Аланна Фарлонг, рыцарь-капитан Крепости-на-Перекрестке и победительница Короля Теней? Или это совпадение, или… – он вновь нахмурился.
Лейрел раздраженно махнула рукой.
– Милая, он так и будет говорить про войнушку. Он почти такой же чокнутый, как мой муж, и не переживай – отсюда ты больше никуда не телепортируешься. Это мой дом, и он надежно защищен от этой ерунды.
– Мне говорили, что Уотердип тоже хорошо защищен, – сердито потянула Аланна. – И что ты там говорила про амулет?
Лейрел вздохнула и лениво взмахнула руками, щелкнув пальцами.
– Пирджерон, ты не будешь так любезен принести там вина? Я думаю, моей гостье надо предложить что-нибудь! И найди уже ее мужа!
Пирджерон так страдальчески вздохнул и возвел очи горе, что чем-то неуловимо напомнил Аланне Касавира, когда она очередной раз покупала пару туфель, которая, по его ошибочному мнению, была совершенно не нужна.
– Милая Лейрел, я в последний раз наблюдал, что количество твоих волшебных слуг увеличилось втрое. Если ты хочешь, чтобы я не подслушивал ваши женские разговоры – слава Тиру, я удалюсь, – он посмотрел на Аланну. – Разве что узнаю у этой неожиданной гостьи, как, по крайней мере, выглядит ее муж.
Аланна вздохнула, и ляпнула первое, что ей пришло в голову:
– Ну, он высокий, у него черные волосы, и голубые глаза. И он паладин. Вот. Его зовут Касавир.
Ее даже не удивило то, что Пирджерон вновь драматически вздохнул.
– Леди Фарлонг, я осмелюсь узнать, представляете ли вы себе количество мужчин на севере Побережья Мечей, соответствующих подобному краткому описанию? За исключением имени, разумеется.
– Мужиков, может, и много. А мой муж – один, – буркнула Аланна.
– Не сомневаюсь, – вздохнул Пирджерон. – Было бы странно, случись иначе.
– Что ты к ней пристал?! – неожиданно взвилась Лейрел. – Ищи уже!
Аланна лорда уже не слушала совсем.
– Так что ты там говорила про амулет? – обернулась она к Лейрел.
У нее возникло очень нехорошее предчувствие. Но, по правде говоря, она уже была готова на все, чтобы прекратить телепортироваться туда-сюда.
Лейрел вздохнула.
– Видишь ли, я подозреваю, что это моя ошибка. Я заколдовала это ожерелье, и оно исчезло у меня совершенно неожиданно. Где ты его достала?
– Купила в ювелирной лавке какой-то, – как только Лейрел заговорила про ожерелье, Аланну одолело странное недоверие. Она хоть знала, сколько стоило ожерелье?!
– Ты очень громко думаешь, – заявила волшебница. – Я точно тебе говорю, это я его заколдовала. Хотя бы сними его, а то опять куда-нибудь улетишь!
Аланна нехотя стащила с шеи прекрасный камень, чувствуя себя одновременно облегченно и обиженно, понятия не имея, как в ней одновременно уживаются два этих чувства, с калейдоскопической хаотичностью сменяемые смущением, недоумением и подозрительностью.
В конце концов, она же выложила за камень кучу денег! И что теперь?
Должен сказать, что на этом моменте, несомненно драматическом, присутствие вашего рассказчика в тексте является, вероятно, последним, ибо в тот вечер мне пришлось перейти в роль непосредственного участника происходящего.
И да поможет мне Тир пережить последствия, способные возникнуть после окончательной версии рассказа, возникшей после этого удивительного случая.
Комментарий к 6. О женщинах, дружбе и счастье
Отдельную благодарность за эту главу я должен выразить Илерии. :) Она оказала мне огромную помощь в поисках баллад, которые распевал фантазм с аллеи Бриндул – самостоятельно эти куплеты я бы не нашел. :)
========== 7. Все дороги ведут в таверну. ==========
7. Все дороги ведут в таверну.
После случившегося Фила не покидало назойливое чувство, что он попал в настоящий кошмар. Щека, расцарапанная Аланной, противно ныла, а настроение стало ни к черту. Да, он был в бешенстве, когда жизнь напоминала, что Касавир влюблен в свою теперь уже жену, как полный идиот! И мало было одного этого! Аланна не только преследовала его, словно призрак давно почивших чести и совести, не только отобрала его лучшего друга, но и являлась там, где он не ждал ее вовсе! Более того, именно там, где Аланне точно было не место!
Сначала после пьянки, теперь в борделе! Когда он, между всем прочим, был занят крайне ответственной задачей! И то – эта бестия умудрилась испортить ему даже секс, оболгав дружбу самыми последними словами!
«Да она вообще хоть знает, что это такое?!»
Все настроение пропало, как по волшебству.
Фил с самым хмурым видом постоял в коридоре, полном пузатых розовых ламп, словно откуда-то из-за угла могла вынырнуть волшебная бордельная фея, которая подскажет рецепт избавления от всех сердечных забот, и почему-то обойдется без баб. После чего фыркнул, ожесточенно пригладил выгоревшие светлые волосы и вернулся в комнату.
«Чертова Аланна!»
На постели сидела его прекрасная точеная девица, холеная и гладкая, словно белая шоколадка с каплей кофе. Вот только прекрасной она больше не казалась! А кто был виноват? Конечно, Касавир и его новоиспеченная жена!
Фил смотрел на проститутку несколько туповатых мгновений, после чего хмуро ополоснул лицо в тазу на столике.
«Усраться. Даже водичка ароматизирована».
Да он попал просто в, мать их, не треугольник, а квадрат, где на него осуждающе пялились с трех сторон!
Он посмотрел на девицу, на ее призывно распахнутую одежду, на ее чудесную гладкую кожу…
И тут же встряхнул головой, изгоняя из мозгов красноречивый образ Аланны, которая стоит прямо над его кроватью, скуксив губы куриной жопкой и постукивает пальчиками по изголовью! Она ничего не говорила, но она смотрела так, как умели все женщины от рождения – очень прямолинейно и так красноречиво, что могла бы сбивать силой взгляда чаек, которые пиздили рыбу на прилавках!
Проще было бы, если бы она мерзко нашептывала, как же он не прав, расслабляясь тут, вместо того, чтобы отвести ее домой.
Фил тоскливо глянул на проститутку и подавил еще один тяжелый вздох.
«А ведь Касавир, мать его, наверняка уже весь извелся».
Он почему-то до крайности живо представил себе, как его друг беспокойно шатается из угла в угол и выносит мозг всем окружающим тем, что потерял свою жену, что никогда ее больше не увидит, что страшно переживает, и…
«Нет, я ее ненавижу. Точно».
Фил обескураженно натянул рубашку и принялся собираться. Девушка приподняла брови.
– Дорогой, ты в порядке? – из ее голоса как по волшебству исчезли все язвительные интонации, сменившись воркующим низким голоском, словно созданным для подобного места.
Фил хмуро посмотрел на нее.
– Да ни хрена, красавица. Похоже, мне придется пройтись. Вот знаешь, что это была за баба? Это жена моего лучшего друга, и я без понятия, что она тут делает!
Блондинка с удивительно прямыми волосами, экзотически золотистой кожей и раскосыми черными глазами смотрела на него с мягкой внимательностью и сочувственно кивнула.
– Мой сладкий. Конечно, ее не должно было здесь появляться, – тихо проворковала она, поднимаясь с кровати, демонстрируя во всей красе все, что его ожидало, останься он в этой полутемной комнате, созданной для разнузданно-прекрасного отдыха души тела.
Тщательно отработанная игривость девицы вдарила ему по мозгам так, словно вышибло пробку из бутылки.
