Текст книги "Тёмная ночь (СИ)"

Автор книги: Gromdar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

XIII

После короткого телепатического разговора с братом Янтарём, которое помешало сходу сделать прицельный выстрел, пложение отделения, на взгляд Гавина, показалось еще достаточно неплохим. Ранены осколками снарядов были двое из его отряда, при чём один из них был апотекарием, а другой не имел дальнобойного орудия, так что боеспособность группы на текущий момент была неизменна. Самого магистра защищало силовое поле железного нимба, закреплённого на силовой заплечной установке, а так же скрывало маскирующее поле, адаптированная Тигелем Решений технология стелс-костюмов тау, много раз доказавшая свою эффективность на службе Караулу Смерти. Боевых братьев его отделения при этом оберегала лишь скорость их движения и генераторы тьмы, улавливающие и рассеивающие фотоны устройства некронского происхождения, позволяющие накрыть область в трёх метрах вокруг них непроницаемым мраком. Ангелам Ночи эта тьма не мешала, а вот противникам очень даже, что уже видел через прицел своей снайперской винтовки магистр Сорнери, потому как танк слишком медленно выбирал цель для следующего выстрела. Окажись десантники в этом тоннеле без этих устройств, и вряд ли бы кто-то ушел живым.

За шагающим танком показались облаченные в тёплые одежды и увесистые бронежилеты люди и принялись палить в темноту, которая скрывала Ангелов Ночи, из автоматического оружия. Толку от их выстрелов было мало, поскольку даже те пули, что попадали в Астартес, не могли пробить прочный керамит, но люди, похоже, были слишком уверены в своих силах.

– Микель, мельта-заряд на танк, бегом. Остальным рассредоточенный огонь по малым целям, – наконец-то приказал по вокс-каналу отделения Гавин, не шевелясь и переводя оптику болт-винтовки на танк, чтобы понять где находится его смотровая щель или приборы прицеливания.

После озвучивания приказа магистра сгусток тьмы из левой части тоннеля рванул вперёд, отображаясь на ретинальном дисплее как быстро двигающаяся точка, так что главе Ангелов Ночи оставалось только улыбнуться. Парень был без всяких сомнений талантлив, но горяч и местами поспешен, так что Гавину хотелось посмотреть на него в настоящем деле. А еще, чтобы молодой Астартес точно добежал до цели, нужно было избавиться от систем наведения шагающего механизма, потому меткими выстрелами Сорнери за пару мгновений разбил всё, что мало мальски напоминало камеры и антенны снаружи танка. Огонь из главного орудия шагателя сразу же прекратился и он начал пятиться, чтобы уйти с линии огня космических десантников.

Холлстер, преодолев вал огня от очередного залпа людей и попутно насмерть сбив одного из них, что вышел вперёд, стремительно подбежал к танку и, подпрыгнув, прикрепил магнитным держателем пятикилограммовую мельта-бомбу к его корпусу. Было абсолютно не важно куда её крепить, но парню, видимо, хотелось сделать это эффектно, за что Гавину сложно было его винить.

– Сразу после взрыва отделению рывок вперёд. Зачистить территорию! – приказ магистр отдал тогда, когда уже сам поднимался с лежачей позиции и готовился бежать.

Оранжевая руна Рола Дихтера в левом углу ретинального дисплея говорила, что у того средней тяжести ранение, но время для оказания медицинской помощи придёт позже, и до того часа апотекарию придётся потерпеть.

Яркая вспышка сдетонировавшего мельта-заряда на мгновение осветила весь тоннель, а затем последовала еще одна, куда мощнее предыдущей, когда сдетонировал боезапас внутри танка, разметав окружающих солдат и сбив с ног брата Микеля, который был на момент взрыва метрах в пяти от эпицентра. Молодой десантник проехался на пузе по рокритовым плитам пола и на мгновение потерял сознание, о чём оповестил тревожный звоночек по сети отряда, но быстро пришел в себя.

Зачистка того, что оказалось напоминающим тюремный пост хорошо укреплённым пунктом, заняла около минуты, по прошествии которой магистр Сорнери наконец дал приказ апотекарию заняться своими и Холлстера ранами, а сам нашел тело того, кто был похож на офицера, и снял свой шлем, чтобы воспользоваться одним из преимуществ дополнительных органов Астартес. Омофагия, цепь вживлённых нервных узлов в желудке и спинном мозге, позволяла узнать последние воспоминания жертвы перед смертью и овладеть некоторыми из её навыков на короткое время. К сожалению, для этого требовалось съесть часть тела того, от кого ты хотел что-то узнать. В идеале этой частью должен был быть мозг. Гавин никогда не был любителем подобного трапезничания и предпочитал оставлять эту честь другим, но сейчас ответы должен был узнать он сам. Пришлось вспомнить бытность неофитом и, разломав пальцами череп мертвеца, словно какой-то перезрелый фрукт, позавтракать его серым веществом.

Чужие воспоминания вторглись в разум, как только магистр проглотил первый скользкий кусок. Он будто сам помнил, как его, лейтенанта Рифа, разбудили среди ночи по тревоге из Арманты, сообщая о внезапном нападении врагов из космоса, а затем, когда они вооружились и хотели разделиться для охраны тут и на конечной станции поездов, пришло еще одно сообщение о том, что враги спускаются по ближайшему тоннелю, и это шанс их всех уничтожить, потому что убежать от танка в таком месте они не смогут. Разумеется, такой возможностью солдаты немедленно и воспользовались, слишком поздно осознав, что не справятся.

Вроде бы всё сходилось, но, поднявшись и вытерев тыльной стороной ладони лицо, Гавин осознал, что офицер сам не знал кто именно вышел с ним на связь вторым и, скорее всего, будь у Рифа время подумать, он остался бы на укреплённой позиции, с которой встретить шквалом огня непрошенных гостей людям было бы куда удобнее и безопаснее. Это означало, что либо солдат подставили, либо им помогал дилетант. Кто мог знать какой дорогой пойдут Ангелы Ночи? Чутьё снайпера говорило ему, что их не видели, а тот человек из диспетчерской вышки сбежал куда раньше и не мог вернуться. Возможно, в этом были замешаны провидцы эльдар, которые редко, но встречались среди пиратов. Мерзкие ксеносы со своим даром предвидения нередко бывали правы в своих предсказаниях, но часто и ошибались, когда сталкивались с непредсказуемым или не до конца понятным противником.

– Магистр Сорнери, – с помощью вокса Линдон, отправившийся исследовать нишу, что занимали военные, отвлёк Гавина от размышлений. – Тут дальше пути подземного поезда и иконка в диспетчерской регистрирует начало движения в нашу сторону.

Глава ордена немедленно переключился на общую частоту, чтобы связаться с двумя другими отрядами.

– Капитан Савелий, хранитель тишины Тлен, доложите обстановку, – запросил он отчет, глядя на пустую промежуточную погрузочную площадку и рельсовые путя в стороне.

– Первое отделение на конечной станции подземного поезда. Тут серьёзное сопротивление, около двух сотен человек и около десятка эльдар. Поезд, в котором они засели, начинает движение. Я собираюсь подорвать головной вагон, – четко отрапортовал первый капитан Ангелов Ночи.

Магистр был уверен, что поезд и в самом деле остановится, если Сава так говорит.

– Хранители рядом, – прошептал в вокс Тлен. – Пусть поезд идёт.

Гавин уловил знакомые нотки уверенности в голосе хранителя тишины, и слегка сощурился. Он уже видел его таким много раз.

– Видения? – осторожно поинтересовался Сорнери.

– Мы спускаемся в разверзшуюся пасть змея, чтобы вырвать его раздвоенный язык. Но сердце далеко отсюда, – ответил своим привычным шелестящим голосом хранитель тишины.

Это было сродни нажатию на курок. Наконец-то магистр ощутил освобождение от непонятной ауры, что распространяли видения его боевого брата. До этого момента он чувствовал себя слепым котёнком, который идёт на голос хранителя тишины, не понимая цели, а теперь, наконец, мог действовать так, как привык.

– Император защищает, брат, – ответил резче, чем хотелось бы, магистр, после чего обратился к остальным. – Возвращаемся к Мрачному Охотнику. Нам предстоит перелёт.

Перед тем, как оставить разбитый пункт, Гавин еще раз осмотрел всё вокруг. Архитектура была похожа на имперскую, но лишена привычных украшений в виде крылатых черепов, аквил и каких-либо привлекательных изгибов. Присутствовала лишь холодная рациональность и практический расчет. Глава ордена только сейчас понял, что, глядя на всё это, ему не хватает вида аквилы над арками, и подумал, что скоро они могут быть везде.

XIV

Иногда дать проглотить себя чему-то страшному было единственным верным решением, альтернативой которому была лишь смерть и забытье. Первый раз хранитель тишины позволил этому случиться с собой еще в раннем детстве, когда обвинявший его в смерти матери отец каждый раз смотрел на сына так, будто хотел пронзить взглядом. Жизнь, мрачная и сухая, как паёк, которым их всех кормили на завтрак, обед и ужин, уже тогда казалась ребёнку ненастоящей. Настоящими казались образы, которые рисовало ему воображение и которые пугали окружающих, потому что он видел смерть и шрамы людей до того, как события завершали картину видений, приводя к соответствию воображаемое и реальное. Тогда-то он впервые ярко ощутил приближение смерти и начал свой бег от неё, отдавшись инстинктам. Сбежать из дома. Спрятаться. Подпилить лестницу. Посмотреть в глаза тому, кто желал принести смерть мелкому вирду, прежде чем взгляд взрослого мужчины подёрнется предсмертной дымкой и застынет навеки. После этого мальчику, тогда еще называвшему себя иначе, чем все знали сейчас, стало легче, а окружающие стали остерегаться его еще больше. Тогда, в первый раз, он выбрался сам. Но второй был хуже.

Бег от смерти по тёмным коридорам, крики умирающих и вой их убийц, эхом разносящийся по улицам. Кровь, удушье и смрад страха куда более сильный, чем парнишка мог себе представить, преследовали его с того момента, как ложные ангелы спустились на его родной мир, чтобы устроить кровавый праздник. Чтобы выжить там, ему снова пришлось принять тьму внутри себя и нырнуть в неё с головой, убивая, подставляя, убегая, пока они не нашли его загнанным в угол. Такой ценный приз, хитрый и живучий зверёныш, шипящий на них из старой железной бочки. Годы прошли во мраке бесконечного насилия и кровавых игрищ прежде чем луч света вырвал молодого десантника из омута безумия. Пленный священник, притворявшийся нижайшим писцом, напомнил ему о смысле, высшем смысле, существования каждой человеческой особи. Развиваться самому, чтобы развивать общество вокруг себя, идти вперёд, чтобы проторить дорогу для идущих следом, передавать знания, чтобы сохранить и приумножить их. Именно этот старый тщедушный человек дал рядовому головорезу импульс узнавать больше и становиться лучше. Именно он позволил Тлену стать тем, кем он был сейчас, со всеми навыками, знаниями и умениями относительно физики, химии, медицины, техники и философии. Но он же и вверг молодого десантника в третью, самую глубокую бездну отчаяния, когда оказался сломан пытками.

Всё тлен. Зачем стараться для других, если они всё равно умрут. Зачем пытаться спасти кого-либо, если они всё равно умрут. Можно лишь ускорить для них наступление болезненного конца и оправдать перед Смертью их ранний уход страданиями, которые причиняешь им за мгновение до. Эта пучина была тяжелее всего. Из неё не было ни выхода, ни просвета. Тлен знал лишь то, что будет вечно блуждать в тени, вечно избегая смерти и скармливая ей других, чей час настал бы рано или поздно, пока не встретил её. Рыжая дикарка остановила выстрелы его болт-пистолета и явила то, что десантник боялся когда-либо увидеть снова. Солнце, безумно яркое и лучистое, притягательное и теплое вставало за её спиной, болезненно напоминая о сломленном пытками священнике. Конечно, он хотел сбежать от неё подальше. Старик умер жалкой смертью и Тлен был против того, чтобы увидеть такое же завершение пути рыжей ведьмы. Но она была иного мнения и преследовала его пока ангел ночи сам не пошел ей навстречу, вынырнув из мрачного океана безумия к свету Императора. Можно сказать, что они спасли друг друга.

С тех пор Тлен знал, что сможет выбраться откуда угодно. И сейчас, сидя в последнем вагоне идущего в Арманту поезда вместе со своими избранными братьями и хлипким человеком, сумевшим расправиться с кабалитом, ждал пока тьма задумки провидца эльдар поглотит их, проведя по сотканным ксеносом путям судьбы к источнику. Лишь разрушив его можно было надеяться, что удушающие кольца тьмы растают и дадут наконец Фрации вдохнуть полной грудью.

XV

Если были вещи, которые каждый космический десантник ненавидит, то это однозначно был пустотный бой межзвёздных кораблей. Даже рядом с величественным титаном класса «Император» или «Владыка Войны» Астартес не ощущали себя настолько же бессильными, как во время перестрелки космических левиафанов. Единственное, чем они могли проявить себя в такой войне, это пойти на абордаж или отразить таковой на свой корабль, остальное же было за пределами их возможностей и приходилось полагаться на мастерство смертного экипажа судна. Янтарь знал, что для абсолютного большинсва людей на борту, проходящее сейчас сражение было первым на службе Ангелам Ночи, да и для большей части Адептус Астартес это был первый на их памяти раз. Конечно, фактически каждый из них имел опыт от нескольких лет до пары десятков, но память об этом осталась лишь мышечная, тогда как все осознанные воспоминания о событиях, что предшествовали их пробуждению на борту «Непрощенного Слепца», эпистолярий намеренно стёр, объяснив наличие навыков природным талантом и гипнообучением во сне. Только так они могли стать Ангелами Ночи и служить Императору. Теперь же им предстояло показать себя в деле, а заодно определить степень успешности работы Янтаря. Если он ошибся в одном из сеансов чистки памяти и стёр или оставил лишнее, для кого-то из молодых десантников это может стать гранью между жизнью и смертью.

– Брат-эпистолярий, – растягивающий слова голос в воксе принадлежал ветерану Ноа, заместителю Савелия, оставшемуся на борту присматривать за неофитами, – эльдары быстро двигаются, используют вентиляционные и технические каналы и уже второй раз обходят нас с тыла. В прямой бой не вступают, сбегая после короткой перестрелки.

На фоне Янтарь услышал звуки стрельбы пары тяжелых болтеров, которые быстро затихли, и знал, что хочет от него опустошитель.

– Проверьте герметичность своих доспехов и те, у кого с ней непоправимые проблемы, пусть возвращаются к ключевым позициям: апотекарион, инжинариум, мостик. Остальным быть готовым к невесомости и вакууму, – распорядился библиарий по воксу и, получив подтверждение, прямо обратился к находящемуся рядом пустотнику. – Капитан Чефра, отключить вентиляцию и гравитацию во всех внешних отсеках.

Человек отвлекся на секунду, после чего кивнул и передал приказы своим офицерам за пультами управления кораблём, так что Янтарь был уверен, что его решение приведут в исполнение максимально быстро. Невесомость должна замедлить абордажные команды врага и почти не отразится на Астартес. Но этого всё еще было мало для успешного выдворения пиратов обратно за борт, потому эпистолярий закрыл глаза и максимально сосредоточился на своём психическом восприятии. Он почувствовал течение дарованным варпом сил по своему телу и окружающая тьма перед его внутренним взором окрасилась разными по яркости и оттенку фонариками человеческих душ. Ближайшие находились на мостике, рядом с ним, но его интересовали другие, потому эпистолярий посмотрел себе под ноги, сквозь палубный настил и множесто уровней, расширяя усилием воли своё восприятие, пока постепенно не увидел насквозь весь корабль со всеми обладавшими душой существами на борту. Пришлось напрячься еще больше, чтобы различить движущиеся далеко внизу огоньки душ и начать разбирать какие кому принадлежат. Это выматывало, потому что в центральной части судна укрылись люди из числа экипажа, а кроме ксеносов двигались так же тусклые огоньки разумов сервиторов и яркие, словно костры, души его братьев, но сделать это было необходимо. Настроившись, он отметил тёмные души эльдар.

– Брат Ноа, сверни налево, потом на лестницу. Через пятнадцать секунд эльдар будут там, – начал он раздавать указания. – Отделение Седека, оставайтесь на месте. Через десять секунд на вас сзади выйдут пираты. Отделение Тавлаана, бегом назад и готовьтесь открыть шлюз через пять секунд. Отделение Авелана, вас окружают, двигайтесь в направлении отсека З-6, соединитесь с отделением Волка и перекройте все ходы узла за ним.

Янтарь чувствовал, как концентрация и варп вытягивают его душевные силы, как гудит в висках от напряжения, но, если он даст слабину, ксеносы, словно крысы, разбегутся по всему кораблю и натворят таких дел, какие потом долго будут поминаться. Потому он хмурился, напрягал все силы и командовал, направлял, читал ходы эльдар и испытывал кратковременное удовольствие, когда свет их душ гас. К сожалению, он видел и чувствовал так же гибель Ангелов Ночи, потому что сражались обе стороны яростно и безжалостно. Эльдары, потому что были темны душой, Астартес, потому что были созданы для войны и защиты людей.

Сложно было оценить ход времени и сколько это продолжалось, но в какой-то момент библиарий уловил замешательство и неуверенность в действиях пиратов. Мало кто в Галактике мог противостоять молниеносным рейдам этих ксеносов, но здесь они напали на более чем достойного противника, который никогда не был жертвой, тогда как враги привыкли полагаться на вселяемый ими ужас, скорость и неожиданность. Янтарь же с удовольствием отметил, что лишил их всех преимуществ и заставил почувствовать давящую слабость поражения. Медленно, но верно, Ангелы Ночи сжимали клещи вокруг абордажных команд пиратов, кого истребляя, а кого заставляя отступать к их торпедам.

Всё шло хорошо, но ощущение, как будто его заметили и осторожно прощупывают из-за пелены, заставило Янтаря отвлечься. Это мог быть как другой псайкер, так и вечно голодный демон. Библиарий знал опасности той стороны и видел много раз что бывает с теми, кто ослабляет свою волю и добровольно или по глупости впускает демонов в реальный мир. Плата за такую ошибку всегда была смертельной, ибо обитатели варпа не знают жалости к глупцам, а в качестве благодарности добровольцам обычно дают лишь вечность безумия и боли. Стоило узнать кто решил испытать его, и эпистолярий потянулся своим чутьём к источнику беспокойства, когда его отвлекла вспышка внутри двигательного отсека, где одна за другой начали образовываться десятки точек, означавших вторжение врагов.

Тут же корабельный вокс заполонился стрекотом машинного кода и докладами техножрецов о том, что их атакуют. Янтарь тут же увидел движение внутрь отсека боевых братьев, которые ожидали атаки снаружи, и, раз уж тем отделением командовал один из ветеранов Савелия, решил проникнуть в разум одного из ксеносов. Сломить сопротивление существа, привыкшего к пыткам, страданиям и куда более сильным ощущениям, чем те, что даёт обычный страх или даже леденящий ужас, с первого раза не удалось, но библиарий нажал на его разум сильнее и тот дрогнул.

Чернота и чуждость разума врага подвергла испытанию закалённость эпистолярия, но он выстоял и, словно молниевыми когтями, впился в думы врага, вытягивая из них обрывки полезной информации. Вторгшимися были мандрейки, существа из параллельного измерения, где не могли выжить никакие другие создания, и, насколько знал Янтарь, эти твари часто служили наёмниками в рейдах тёмных эльдар. Разряд фантомной боли заставил космодесантника отступить, и как раз вовремя, потому что мандрейка застрелил один из боевых братьев в двигательном отсеке. Задержись библиарий еще на долю секунды, и получил бы все жуткие ощущения предсмертной агонии ксеноса, которые могли убить и его самого. Кто-то назвал бы своевременный разрыв связи разумов мастерством, кто-то благословением Императора, но для псайкера всё было едино, а главным оставалась возможность исполнять свой долг.

Взрыв встряхнул весь корабль, так что заскрипели жалобно все переборки, а несколько пультов управления на мостике заискрили и погасли.

– Доклад! – потребовал Янтарь, едва удержавшись на ногах после толчка.

– Взорван плазмопровод, мы потеряли ход основного двигателя, действуют только маневровые, – через секунду ответил капитан Чефра строгим напряженным голосом, а затем прислушался к хору докладов своих офицеров и добавил. – Пиратский флот уходит за пределы поражения наших орудий, двигаясь в направлении экватора на низкую орбиту.

Эпистолярий сжал губы, обдумывая положение. Для эльдар обычной тактикой было обездвижить корабль, а потом расстрелять его или взять на абордаж, чтобы набрать рабов для кровавых арен Комморрага, но тут обламали зубы и от второй части своего привычного поведения пока что отказались, потому что двойные пустотные щиты "Непрощенного Слепца" оказались слишком прочны, а защитники на борту сильны. Или ксеносы просто не хотели, чтобы Ангелы Ночи им мешали?

Библиарий снова включил вокс.

– Пустотный бой звершен, корабли эльдар отступили, – сообщил он боевым братьям сквозь острую головную боль и связанную с этим усталость. – Погибших и тяжело раненых доставить в апотекарион. Остальным прочесать корабль, чтобы ни одной случайной крысы не осталось на борту. И, брат Ноа, вскрой череп кому-то из ксеносов, я хочу знать всё о том, кто они и что тут задумали. Если найдёте живых, притащите в изолятор, я сам проведу допрос.

После щелчка подтверждения Янтарь вернул внимание на Долрета.

– Составьте полный список повреждений и предоставьте оценку того, сколько времени уйдёт на их устранение.

– Будет исполнено, – кивнул капитан судна, держась уверенно в своём командом кресле, а затем, после короткой паузы добавил. – Техножрецы просят помощи в тушении пожаров.

Учитывая катастрофический недобор команды это было ожидаемо. Обычно десантники не вмешивались в технические дела, но тут обстоятельства требовали другого.

– Брат Торазор, твоё отделение поможет тушить пожар вокруг плазмопровода, – Янтарь передал приказ в вокс ордена и, дождавшись подтверждения, снова задумался.

Теперь оставалось лишь доложить о случившемся Гавину. Эпистолярий сомневался, что магистр будет рад таким новостям. Линкор, потерявший основные двигатели на пока неопределённое время и способный двигаться лишь на маневровых двигателях был слабым подспорьем в деле завоевания планеты. Хуже того, шесть сотен космических десантников на его борту могли быть доставлены на планету только на двух транспортах вместимостью по двадцать боевых братьев в каждом. Чисто теоретически, на такую высадку уйдут сутки, а за такое время любой, даже самый безграмотный враг, сможет организовать оборону. Что еще в этой операции могло пойти не так? Янтарь посмотрел на свои закованные в броню руки и сжал кулаки, выпуская из пазов над кистями длинные лезвия молниевых когтей, которые пока еще оставались без дела. Теперь он понимал командиров, пытающихся под любым предлогом вести боевые действия с переднего края.