Текст книги "Тёмная ночь (СИ)"
Автор книги: Gromdar
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
XXX
Вот и всё. Начало конца. Все двери подземных переходов, все заслоны тоннелей, все противовзрывные переборки были открыты, и в центральную часть города уже хлынули воины, призванные свергнуть тирана. Фиррис была счастлива, сломя голову несясь по безымянному коридору прочь от своего надзирателя. Прекрасные волосы растрепались, юбка порвалась и едва не заставляла женщину падать, но она не могла позволить себе остановиться. Только не сейчас.
По какой-то причине Борземи Готье не умер, хотя она была уверена, что маленький однозарядный лазерный пистолет, который ей передали, прожжет его дурную голову насквозь, а рядом не оказалось ничего тяжелого, чем она могла бы его приложить. Потому, едва злодей упал и со стоном начал подниматься, ей пришлось бежать. В сущности это было единственной её проблемой на данный момент и даже то, что она потерялась в этих подземных лабиринтах, Фиррис не смущал.
Она остановилась перед очередным перекрестком и, опершись ладонью на гладкую белую стену, попыталась успокоить бешено стучащее сердце, а затем прислушалась и посмотрела по сторонам. Ей постоянно слышались голоса и шаги, и она старалась избегать их как можно дольше. Главным было выбраться подальше от правительственного шпиля, а потом уже искать своих старых друзей, сообщников, братьев. Чувство направления подсказывало, что нужно идти прямо, и, отдышавшись, невольная жена тирана снова побежала. Свобода была так близко, что хотелось закричать от радости, но она берегла силы.
Осветительные полосы на потолке мигнули, а штукатурка начала осыпаться, когда на поверхности что-то взорвалось, и Фиррис вздрогнула, остановившись на мгновение. Наверное, шагатель с полным боезапасом, подумала она и, глубоко вдохнув, сделала шаг вперёд, когда в конце коридора прямо на неё вышли долговязые фигуры в изящной броне с высокими воротниками и шипами на плечах. Сердце женщины невольно пропустило удар, когда она узнала их, вспомнила на что они способны, а ноги едв не подогнулись.
– Я…
Ближайший эльдар широко улыбнулся, растянув тонкие синие губы и обнажив острые тонкие клыки, а затем бросился к ней наперегонки с другими, желая вкусить её страха и боли, желаннейших лакомств для их тёмных душ.
– Я… – снова попыталась произнести Фиррис, но во рту пересохло и она ощутила, как по щекам потекли слёзы.
Эльдар почти добрался до неё, занося для удара кривой зазубренный кинжал.
– Сайм! Сайм! – выкрикнула она в лицо длинноухого садиста на языке эльдар, и тот в последний миг остановился, подозрительно осматривая беглянку.
– Сотеп, – каркающим голосом отозвался ксенос и резким жестом показал следующим за ним подчинённым остановиться.
Почти два десятка до зубов вооруженных кабалитов смотрело на неё, излучая явное желание принести ей все страдания мира, ведь чем красивее и сильнее жертва, тем больше удовольствия она принесет тому, кто будет её пытать, тем больше продлит жизнь своему мучителю, отложив пожирание его души Той-Что-Жаждет.
– Я под защитой архонта Амодавара! Он хорошо заплатил творцам плоти, чтобы меня сделали такой, так что держитесь от меня подальше, – произнесла она, дерзко запрокинув голову и оскалившись в ответ на эти взгляды. Она еще помнила ту ненависть, которая была внутри неё сильнее любого страха. Именно наневисть позволила ей выжить и вернуться, чтобы освободить своих сородичей.
– Дерзко для мон'кей, – усмехнулся эльдар, а затем неожиданно схватил её за горло и поднял одной рукой, так что Фиррис, задыхаясь, могла только стучать его по броне руками и ногами, ранясь об острые шипы. – Но твоя полезность с открытием врат закончилась. Этот мир принадлежит архонту и теперь ему на тебя плевать.
Женщина еще несколько секунд сопротивлялась, яростно брыкаясь, а затем свет перед её глазами начал меркнуть и она, пытаясь морганием сохранить сознание, всё-таки неуклонно провалилась в пугающее забытье. Последним, что она услышала перед тем, как потерять сознание, были отдалённые выстрелы. Может быть, её братья мятежники отобьют её у этих длинноухих уродов.
XXXI
Когда рядом с ним растрескалась ткань пространства и за тьмой перехода между измерениями показались пылающие колдовским пламенем глаза мандрейка, Савелий уже схватился за клинок. Любое изменение запаха и посторонние звуки, каких не должно было быть, всегда приводили его в боевую готовность, потому он и прожил так долго. Когда ксенос сделал шаг за пределы своего тёмного мира, ветеран уже отпустил рукоять плазменной пушки, направленной в сторону разбитых ворот завода, и поразил острием вспыхнувшего синим силовым полем гладия горло мандрейка. Убей первым или будешь убит, таково было правило войны. Когда следующий за первым неудачником враг хотел было выйти в реальный мир, его встретил выстрел в лицо из плазменного пистолета, оставивший после себя лишь тело и падающий дымящийся скальп.
– Гости сзади, – проговорил Савелий в вокс отделения, когда оба трупа еще даже не упали, и побежал к позициям ближайших боевых братьев.
Руны состояния Мальмэ и Элизия из зелёных стали желтыми, отражая лёгкие ранения, которые те получили, но Тобис и Натан пока были целы, что радовало душу ветерана. Он прекрасно знал как опасны мандрейки в затемнённых помещениях, потому убил двоих своих противников прежде чем они смогли войти в это измерение полностью и воспользоваться своими преимуществами, но остальным для этого явно было мало опыта, и капитан сомневался, что сами они справятся.
Вылетев в коридор, Савелий прыгнул на стену, оставив крошащиеся вмятины от ног, и сделал по ней несколько шагов, чтобы погасить инерцию разгона, после чего спрыгнул на пол и помчался дальше с пистолетом и мечом в руках. Только-только затянувшаяся рана от энергетического оружия эльдар на ноге вновь открылась, а в кровь хлынули боевые стимуляторы, которыми доспех пытался компенсировать это. Повторить такой же трюк, как со стеной, в узком дверном проёме не вышло бы, потому ветеран осознанно врезался в дальнюю часть косяка плечом и крутанулся, гася инерцию и вместе с тем выбирая цель.
На апотекария наседали двое ксеносов, стараясь зажать десантника между собой, но тренировки в клетках "Непрощенного Слепца" давали возможность Тобису правильно отступать, так что он легко увернулся от выпада одного врага и позволил себя не сильно ранить второму, потому как избежать его атаки не успевал.
Едва капитан остановился, слегка подогнув левую и вытянув для торможения правую ногу, которая пропахала борозду в рокритовом полу, из жерла его плазменного пистолета вылетели один за другим три сгустка плазмы, поразившие ближайшего ксеноса в спину и руку и расплескавшиеся по стене за ним. Теперь уже десантников было двое на одного.
Мандрейк, осознав угрозу, слился с тенью и исчез, появившись спустя мгновение за Тобисом, чтобы Савелий не мог в него стрелять, и нанёс пару быстрых рассекающих ударов вдоль пояса апотекария, но тот сумел отскочить назад, а затем контратаковать, метя колющим ударом меча в грудь противника. Удар оказался для ксеноса слишком простым и тот пропустил его мимо себя, просто качнувшись верхней частью тела.
Первый капитан побежал к дуэлянтам, сделав ложное движение влево, чтобы заставить контролировавшего бой ксеноса дёрнуться в нужную сторону, а затем прыгнул вправо и, изогнувшись в прыжке, вонзил острие клинка в предплечье мандрейка, тут же дёрнув его обратно и позволив полетевшим следом каплям тёмной крови вскипеть на поверхности его меча. Тобис поймал ксеноса на противоходе и всадил клинок в бок, после чего рубанул в сторону живота и буквально выпотрошил врага.
– За мной, – коротко скомандовал Савелий и помчался к лестнице вниз, потому что руна расположившегося этажом ниже Мальмэ уже светилась красным, означая серьёзные ранения.
Как пуля, древний ветеран вылетел из помещения, повторив свой трюк с пробежкой по стене, снёс плечом часть дверного проёма, что вёл на лестницу, и, наступив на металлическое ограждение, прогнул его своим весом, после чего спрыгнул вниз, уверенно приземлившись на ступенях. Мгновение гашения инерции прыжка, и он уже бежал в зал, где оставил боевого брата. На то, чтобы добираться до двери, времени казалось слишком мало, потому он плечом пробил себе проход ближе, упав во взрыве пыли и разлетающихся кусков кладки внутри полуразрушенного утренним обстрелом помещения. За столами справа укрылись фрацианцы, опасающиеся стрелять во врагов, находящихся так близко к Ангелу Ночи, а Мальмэ отбивался от двух мандрейков слева, волоча израненную правую ногу и истекая кровью из пары глубоких порезов на правой руке и животе. Один из напиравших на него врагов тоже был ранен, потому, оценив всё это за долю секунды, именно в него Савелий и выстрелил.
Мощный плазменный заряд прошил бедро ксеноса, практически полностью распылив его большую часть и закончив бой для него.
Раненый десантник обменялся с оставшимся врагом опасными выпадами, сумев задеть его вскользь по груди, но довершил дело очередной залп из плазменного пистолета первого капитана, который успел подняться и стоял на одном колене. Один из зарядов показалось будто прошел сквозь мандрейка, не причинив тому вреда, но последующие два превратили его торс в дымящееся решето.
Короткий взгляд на руну Элизия дал понять, что в своего протеже капитан верил не зря. Молодой штурмовик был средне ранен, но, очевидно, хорошо держался, вызвав краткую вспышку гордости у своего командира.
– Подлатай Мальмэ, – Савелий кивнул подошедшему только сейчас Тобису на раненого брата, а затем, не обращая внимания на ошалевших от увиденного людей, рванул к другому залу, где сражался еще один член его отделения.
Предельное напряжение начинало сказываться, и капитан едва не подскользнулся на каких-то бумагах, развороченной стопкой лежавших в коридоре, а затем, заметно замедлившись, остановился у дверного проёма в нужное помещение. Внутри, среди перевёрнутых столов и опрокинутых шкафов из пластали, звенели клинки. Талантливый фехтовальщик отлично держался против двух врагов, делая выпад по одному из них и отступая по кругу среди разнообразных препятствий. Он совершенно явно использовал все эти помехи в свою пользу, не позволяя себя окружить и больно огрызаясь. Насколько мог судить Савелий, один из ксеносов был ранен в той же степени, что сам Элизий.
Возможно, справится сам, подумал первый капитан, направляя дуло пистолета на целого врага, и тут же, словно в ответ на его мысли, мандрейки провели слаженную атаку, а штурмовик оступился, получив две рубленых раны на боках. Через вскрытую силовую броню видно было поцарапанные клинками врагов рёбра десантника, и это наверняка было больно до белой рези в глазах. Полезное знание.
Савелий молнией рванул вперёд и в следующий миг голова дальнего ксеноса исчезла в плазменном взрыве, а раненый Элизием враг обнаружил себя насаженным на силовой меч, который проплавлял его от живота вверх под действием тяжести тела самого мандрейка. Наколотый противник попытался схватиться за клинок и как-то снять себя с него, но его пальцы, едва коснулись силового поля, сгорели дотла, а еще мгновение спустя чужак с громким шипением умер, разрезанный пополоам от пояса к патлатой голове.
Элизий, к его чести, остался на ногах, хотя видно было, что ему тяжело даже дышать. Кровь, хлеставшая из ран, начинала медленно сворачиваться.
– Остальные в порядке, капитан? – спросил он, хрипя и откашливаясь. – Спасибо за помощь.
На черном шлеме штурмовика была огромная трещина от столкновения с клинком эльдара, так что Савелий видел сквозь неё залитый подсохшей кровью глаз боевого брата. Действительно вовремя, но можно было и быстрее, а если бы не стал испытывать судьбу и пристрелил обоих врагов сразу, как увидел их, то Элизий не был бы так тяжело ранен. С другой стороны, он дал шанс молодому десантнику проявить себя. Риск был оправдан.
– Сейчас Тобис закончит с Мальмэ и залатает тебя, – коротко ответил он на первый вопрос подчинённого, а затем добавил еще одно. – В следующий раз ты справишься сам.
Стук сердец медленно успокаивался, приводя ветерана в обычное состояние, но покой тут мог лишь присниться. В разбитые ворота начали забегать и рассеиваться за подбитой техникой новые и новые мятежники, за спинами которых виднелась тяжелая техника эльдар. Мандрейки были лишь лёгкой закуской. Основное блюдо только начинали подносить к столу битвы.
– У меня тут чисто, – воксировал находившийся в подвале Натан Фарро, куда его ранее отправил капитан, чтобы тот вытянул все возможные сведения из банков памяти местных когитаторов. – Но данные весьма интересные, брат-капитан. И еще, только что кто-то открыл все переходы в подземных тоннелях.
Давно Савелий не был в такой передряге. Если Элизий и остальные переживут это, они определённо заслужат от ордена и него лично поощрение. Ему очень хотелось, чтобы выжили все, но жизнь часто игнорировала его желания, так что надежда на такое была слабой. Особенно когда тебе нужно удержать завод при прорыве обороны под землей и с центрального входа.
– Элизий, Тобис, Мальмэ, спускайтесь с половиной людей в тоннели и удержите их. Натан, установи заряды и поднимайся ко мне. Сейчас будет штурм, – распорядился первый капитан после секунды обдумывания положения, а затем, проводив взглядом тяжело бредущего штурмовика, прислушался к общей вокс-частоте ордена, по которой так же звучали жесткие голоса.
Похоже было на то, что все отделения Ангелов Ночи на поверхности Фрации атакованы.
– Магистр Сорнери, подземные тоннели открыты, мы удержим завод не дольше получаса, – проговорил он, выбрав канал командования ордена, чтобы связаться с Гавином, при этом его оценка по времени удержания была сверхоптимистичной.
На самом деле он сомневался, что они удержат его даже пятнадцать минут при большой плотности огня врага и увеличившемся числе тяжелой техники.
– Держитесь сколько сможете, – пришел напряженный ответ главы ордена. – Мы придём на подмогу позже. Если нужно, отступайте.
Судя по характерному клацанью снайперской болт-винтовки типа Сталкер, бой у магистра шел не рукопашный, и это радовало.
– Понял, брат. Будем ждать, – ответил ветеран и отключил связь, когда, прихрамывая, поднимался по лестнице на свою стрелковую позицию, где ждала мощная плазменная пушка, а по стенам здания уже начали бить пули мятежников и дезинтеграторы эльдар.
XXXII
Нарасин двигался сквозь тени, словно серый призрак, бесшумно преодолевая метр за метром молчаливой городской застройки. Иногда безмолвный мир вокруг него расцветал мысленными криками, но эти бутоны сознания быстро гасли, удушенные его тёмными руками. Он не любил считать трупы, но каждый мертвец добавлял свой номер сам, оказываясь пленной душой за его плечами. Пять. Пока что именно столько людей умерло по пути к широкому проспекту, вырубленному в ступени скалы высотой пятьдесят метров. Нарасин видел в этом символизм, но призраки позади считали это необходимостью. Нужно убивать еще.
Хранитель почувствовал дрожь, когда остановился у разбитого окна ближайшего к подъёму дымящегося дома, и костлявые пальцы его шепчущих спутников начали указывать обреченные цели. Одна. Две. Пять. Шестнадцать. Двадцать четыре. Нарасин увидел их всех внутренним взором раньше, чем сетки целеуказателей на его серых линзах отметили тепловые сигналы. Все цели прятались и стреляли, меняли позиции и снова стреляли, ведя бой с надзирателями за наспех собранными баррикадами и горящими остовами грузовиков.
Вокруг должно было быть шумно. Столько людей стреляло, кричало, смеялось, стонало, но десантник был словно в коконе тишины, будто смотрел пикт-запись без звука, и улыбался. Подошедшие сзади надзиратели остановились, ожидая его сигнала, но охотник лишь показал им ждать, а затем выскользнул из теней черной вспышкой. Первые три обреченных даже не поняли, что умерли, когда он смертельным ветром промчался мимо них, чисто снося головы длинным ножом с мономолекулярной заточкой. Их стрельба прекращалась, но удивлённые голоса, полные страха и непонимания, вздымались в мозгу хранителя, чтобы спустя несколько мгновений угаснуть и присоединиться к шепоту алчущих. Все они растворялись в едином порыве и жаждали смертей других, чтобы они тоже испытали это чудовищное чувство несправедливости мира и жизни.
После шестого трупа его заметили. После десятого первая пуля ударила в керамитовый нагрудник, смявшись и отскочив под ноги, словно свинцовый шарик из рогатки. После шестнадцатого он услышал вой ужаса, зарождающийся в сердцах обреченных, ибо левый фланг и центр их атаки опустел. Там, где пронесся бесшумный вихрь со зверем внутри, оставалась лишь смертельная тишина, и это пугало больше любых криков. На двадцатом живые обратились в бегство, покидая свои позиции и бросая оружие, чтобы легче было скрыться, но призраки тянулись к ним и обречённым было уже не уйти. Раз. Два. Три. Остался один, спотыкающийся и пятящийся назад, сжимающий в побелевшей от напряжения руке пистолет. Нарасин улыбнулся и остановился, слушая, как требовательно завывают духи, как эхо их неистового дыхания треплет его волосы под шлемом, как холодит спину от их касаний. Один выстрел, и с этим можно покончить, но охотник даже не поднял руку, стоя посреди улицы и пронзая последнего обреченного взглядом.
– Из-за стола стоит вставать слегка голодным, – произнёс он самому себе и мятущимся душам, требовавшим крови. Они должны были помнить кто их хозяин, кто позволяет им пировать, кто позволяет им жить своей нежизнью дольше, чем смогли их смертные оболочки.
Человек развернулся и побежал так быстро, что казалось буквально невозможным, а призраки, словно псы, чьи поводки натянули, притихли и вернулись к ноге хозяина. Так было правильно.
Нарасин развернулся и направился прямо к баррикадам надзирателей медленным шагом, словно возвращался домой, ленно махнув рукой людям, что пришли с ним. Никто не рискнул стрелять в него, и это тоже было правильно.
– Скажите своему главному, что начинаете контр-наступление отсюда к центральному проспекту, – прошептал он, едва добрался до линии обороны надзирателей. Динамики шлема придали его голосу еще большую зловещесть, но посыл не терпел возражений.
– Кх… как скажете, сэр, – ответил подозрительно глядящий на Нарасина лейтенант, средних лет мужчина с аккуратной седеющей бородкой и в цветастом мундире поверх нагрудной брони, а затем скомандовал радисту связаться с руководством.
Космический десантник отвернулся от него и вновь посмотрел туда, откуда пришел. Призрачные образы за его плечами продолжали тихо шептаться, изредка указывая туда, откуда придут новые обреченные. Велик был соблазн уйти вперёд самому, но приказ Тлена был однозначным, и Нарасин ждал. На мгновение у него промелькнула мысль о том, каково будет охотиться в стае с людьми, вести их. Никогда ранее он не вёл охоту со смертными, только с братьями или в одиночку. И от этой мысли рябь волнения пробежала по серому савану, окружавшему его вечных спутников. Они смеялись.
XXXIII
Первым умер пилот Тантала, дёрнувшись от попадания разрывного болт-снаряда в спину и упав с кресла в сторону борт-стрелка справа. Затем пришел черёд задетого им стрелка, и другого, что пытался занять место за штурвалом и развернуть машину. Ксеносы не должны были сбежать. А еще им не нужно было видеть того, кто по ним стреляет, и с этим помогало маскировочное устройство, делающее образ магистра со стороны неотличимым от жаркого марева над поверхностью нагретой солнцем крыши.
Еще до того, как трое десантников на прыжковых ранцах долетели до гравитанка, архонт поднялся со своего трона и его плотно окружили инкубы, а четверо ксеносов, что до того находились около устройства связи, сели за бортами так, чтобы по ним неудобно было стрелять, и приготовили своё оружие, кривые кинжалы, сюрикенные пистолеты и прочее жуткое оружие, призванное не столько убивать, сколько калечить и заставлять жертв страдать. Без сомнения, они сейчас вызывали подкрепление, и у Ангелов Ночи была от силы минута.
– Брат Фэдерик, к нашей позиции немедленно, – приказал Гавин, прекрасно осознавая риск потери своего любимого десантного транспорта, в который вложено было слишком много сил, времени и технологий.
– Принял, – коротко ответил в вокс пилот "Мрачного охотника" и отключился.
Тем временем перед самым Танталом один из Ангелов Ночи, Рол Дихтер, резко взмыл вверх и завис на мгновение, приняв на крепкий нагрудник несколько попаданий из осколочной винтовки, стреляющей кристаллизованным нейротоксином, а затем выстрелил из огнемёта, взяв целью архонта и его телохранителей. Микель и Линдон в то же время пролетели мимо главной цели и врезались в четырёх помощников архонта, завязав быструю рукопашную в надежде на то, что огонь отвлечет инкубов несколько ценных секунд, которых хватит, чтобы расправиться со стрелками.
Магистр Сорнери выбрал следующей целью одного из противников Микеля, когда услышал приближающийся шорох где-то слева от себя. Нажатие на курок болт-винтовки совпало со свистящим звуком опускающегося клинка и, не увидев результат своего выстрела, глава ордена откатился в сторону, а на место, где он только что сидел на одном колене, обрушился тяжелый тесак. Противником, который не видел его, но чувствовал, оказался сслит, нижняя часть тела которого напоминала змеиную с длинным хвостом, а верхняя была вполне гуманоидной, но с двумя парами рук, верхние из которых держали по тяжелому мясницкому тесаку, а нижние сжимали скорострельный осколочный карабин. Похожий на кобру капюшон раскрылся за змеиным лицом, а из пасти вытянулся раздвоенный язык, пробующий воздух и раскрывающий местоположение десантника ксеносу.
– А я то думал этот будет без уродской свиты, – выдохнул Гавин, на мгновение подумав взять в руки меч, но затем предпочевший выстрелить почти в упор.
Болт взорвался, врезавшись в черный нагрудник твари и вряд ли причинив той вреда больше, чем саднящий синяк, а затем сслит атаковал сам, налетая на магистра с парой тесаков. Лишь скорость и отменная реакция помогли увернуться от первого выпада, а второй парировать мгновенно вынутым из ножен коротким мечом. Это раздражало, потому что основной бой шел на гравитанке архонта, и трое молодых Астартес вряд ли могли справиться с таким врагом без помощи. Нужно было скорее разделаться с досадливым сслитом и довершить начатое.
– "Я отправляю к вам орлов с сорока братьями", – послышался голос Янтаря у него прямо в голове, так что от неожиданности Гавин едва не пропустил еще один стремительный выпад ксеноса, против которого маскировочное поле мало помогало.
– "Нет, их собьют", – ответил, стиснув зубы, магистр ордена и сам пошел в атаку, но от колющего удара сслит с презрительной лёгкостью ушел. Нужно было придумать что-то еще, а ограниченность ресурсов удручала.
– "Орбитальный удар лэнсами?" – предложил библиарий, а Гавин в тот же миг пропустил хитрый удар, оставивший лёгкий разрез на левом бедре. Кровь почти сразу начала сворачиваться, закрывая рану.
– "Пока нет, слишком много гражданских объектов", – ответил десантник, начав быструю атаку, чтобы заставить противника отступить, но тот оказался силён и выдержал, а затем чуть не полоснул магистра по животу. – "Если совсем не будет выбора, ударишь".
– "Как будто у нас его много", – констатировал голос эпистолярия, а спустя мгновение продолжил, явно сочась мрачным весельем. – "Я позволю магосу Вульфу прямое соединение с машинным духом корабля. Может быть, это судно нам поможет. В крайнем случае приземлимся на брюхо рядом с городом."
Магистр Сорнери продолжал обмениваться решительными выпадами со змееподобным врагом, понимая, что это может продолжаться очень долго. Он был плохим мечником и мастером разве что в защите. Нужно было что-то делать и быстро.
– "Делай что должно, брат", – после парирования очередного рубящего удара ксеноса Гавин активировал прыжковый ранец и взлетел на десяток метров вверх.
Сслит попытался его достать во время подъёма, но лишь царапнул носок сабатона, а в ответ, спустя секунду, получил болт-снаряд в левый глаз. Заряд сдетонировал внутри черепа и взорвался, расплескав по крыше мозговое вещество, а затем обезглавленное тело с противным звуком шлёпнулось на крышу. Только после этого магистр обратил внимание, что руны Линдона и Микеля горят красным цветом критических повреждений, а руна Рола желтела лёгким ранением.
Быстрый взгляд на разворачивающуюся схватку на борту Тантала дал понять, что шансов у нападавших почти не было. Двух тяжело раненых штурмовиков ксеносы оттеснили к носу танка, давя численным преимуществом, а архонт с двумя инкубами отступил в ближайшее здание, чтобы укрыться от огнемёта апотекария, и отстреливался из бласт-пистолета. Достать его там было некак, а теневое поле, защищающее Амодавара, стало только сильнее заметно, когда очередной поток пылающего прометия расплескался перед ним по невидимой преграде.
– Отступаем! – приказал он в вокс своему отделению и, замерев на мгновение, застрелил одного из инкубов, что собирался добить пошатнувшегося Линдона. Затылок ксеноса взорвался, как переспелый фрукт, и тело рухнуло на палубу Тантала, помешав атаковать другому инкубу.
Чихнули прыжковые ранцы, из сопел вырвались широкие языки пламени, и боевые братья поднялись в воздух, стремительно покидая пределы досягаемости клинков эльдар. Но не бластера Амодавара. Энергетический луч пришелся в затылок Рола Дихтера, испарив верхнюю часть его шлема и головы. Кулаки магистра с болью сжались, когда апотекарий кувыркнулся в воздухе и грохнулся на улицу. Гавин судорожно посмотрел на руну жизненных показателей боевого брата, которая, вопреки ожиданиям, не потухла, а затем сам рванул за ним вниз, приземлившись с почти жалобным воем тормозящего падение реактора и треском расколотых плит под ногами. По нему тут же выстрелил архонт, а инкубы перескочили через борта Тантала и собрались атаковать в рукопашную.
За спиной загудели знакомые двигатели, и через пару мгновений между магистром и его врагами приземлился "Мрачный охотник", а его боковая рампа открылась, чтобы впустить пассажиров. Гавин кое-как втащил бессознательного апотекария внутрь и стукнул по кнопке закрывания двери.
– Фэдерик, открывай переднюю рампу и лети к заводу. Микель, Линдон, запрыгивайте на ходу, – приказал он, и почувствовал, как быстро вырос гул турбин, поднимающих транспорт в воздух, и как лязгнули выдвижные опоры, втягивающиеся обратно в дно машины. Едва слышный стук по обшивке от стрельбы эльдар мало беспокоил магистра, потому что броня его птички была рассчитана против куда более опасного оружия.
Штурмовики с характерным шипением прыжковых ранцев заскочили в десантный отсек, когда "Мрачный охотник" поднялся до уровня крыш, и рампа с громким лязгом закрылась за ними.
– За нами хвост, – предупредил боевой брат за штурвалом, и Гавин понял, что до безопасности им еще далеко.
– Придержите Рола, – приказал раненым штурмовикам глава ордена, глядя на опалённый череп апотекария.
Кости в месте попадания не осталось, как и керамита шлема, и открытый мозг подрагивал в такт тряске транспортника, когда Сорнери передавал впавшего в каталептическую кому брата Микелю. В мыслях магистр оценивал что было сделано в этой операции хорошо, а что можно было сделать лучше. Очевидно, план был хорош, но им не хватило еще одного воина, который прикрыл бы от сслита. А еще можно было не драться с чешуйчатым уродом, а сразу взлететь и подстрелить его. Много чего можно было сделать лучше, но детальный разбор событий лучше было отложить на потом.
– Вы отлично держались, – кивнул он всем троим подчинённым и понял откуда нужно было взять еще одного воина.
Ему нужен был человек, способный пилотировать "Мрачного охотника". Вероятно, придётся внедрять систему, которую использовал в Карауле Смерти брат-капитан Клавдий из Тёмных Ангелов, когда все возможные вспомогательные роли занимали люди, освобождая космодесантников для ведения непосредственных боевых действий. А еще нужно было приучаться командовать орденом, а не отделением, как он привык, ибо сейчас он чувствовал всеми фибрами души, что терял контроль над происходящим.
Чтобы улучшить положение, он сосредоточился на другом, проверяя на ретинальном дисплее виды с пикт-рекордеров полуотделений, отправленных им в разные части города, и сканируя жизненные показатели боевых братьев. Положение у всех было средней паршивости, но ни одно из отделений не было потеряно полностью, а большинство десантников продолжали выполнять поставленное перед ними задание.
– Брат-сержант Ноа, – вышел на связь с замом Савелия магистр. – Отменяю свой последний приказ. Собирай отделения на прыжковых ранцах и двигайся к заводу Горгантона. Брату-капитану Савелию нужна помощь в его удержании.
