Текст книги "Тёмная ночь (СИ)"

Автор книги: Gromdar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

XXXVIII

После окончания боя у врат завода Ангелы Ночи взяли под контроль так же большую часть района вокруг них и закрепились на удобных позициях внутри ближайшего шпиля, высокого прямоугольного сооружения, сужающегося к вершине, что делало его похожим на человеческий зуб. На заводе остался небольшой контингент боевых братьев, раненых телепортировали на борт «Непрощенного Слепца», чтобы оказывать им помощь в апотекарионе, а Гавин, Янтарь, Савелий и Ноа устроили себе стратегиум на верхнем уровне шпиля, откуда открывался отличный обзор на город, часть которого теперь принадлежала им.

В помещении, которое они заняли, можно было оценить состояние Амброзио на северо-востоке и юго-западе через широкие бронестекла, у одного из которых стоял Янтарь, пытаясь охватить силой разума ближайшие километры в поисках достойной цели. Покрытый татуировками до самой макушки Савелий без шлема расслабленно сидел на широком диване, положив руки на колени и о чём-то размышляя. Гавин занял удобное кресло около стены, на которой висел портрет правителя Фрации, и уже несколько минут безуспешно вызывал хранителя тишины по воксу. Ноа, оказавшийся самым беспокойным, мерил шагами комнату, сопровождая каждый шаг скрежетом в коленном соединении своей брони, которое получило повреждение во время штурма. Его татуировки практически идентично повторяли знаки вытатуированные на коже головы Савелия, но без символов власти на лбу и макушке.

– Кампания идёт не так, как мне хотелось бы, но редко всё идёт по плану, – заговорил магистр, устав от безуспешных попыток связаться с Тленом и запустив пальцы в свои слипшиеся от пота волосы и слегка встряхнув головой. – Но сейчас это стало только вопросом времени.

Савелий молча смотрел на Гавина и о чём он думает не мог сказать никто. Ноа остановился и пристально посмотрел на главу ордена, собираясь что-то сказать, а затем сжал губы и промолчал.

– Говори что думаешь, брат. Мы здесь, чтобы делиться мыслями и формировать планы, – подбодрил его Сорнери.

Янтарь отошел от окна и сел на диван напротив Савелия. Всклокоченные волосы библиария были не в лучшем состоянии, чем у Гавина, но глаза излучали спокойную уверенность и терпение.

– Я думаю, что мы почти проиграли у ворот, – непривычно резко для себя ответил сержант.

– Кто-то еще так думает? – поинтересовался Гавин, обводя взглядом остальных.

– Мы бы ушли подземельями, если бы отбиться не удалось, – ответил невозмутимый первый капитан. – Натан взломал аварийные системы, так что переборки за собой мы бы заблокировали, а для страховки уже стояли подрывные заряды. Если бы понадобилось, на преследователей обрушился бы потолок.

– Мы с братом Фэдериком тоже ушли бы с помощью прыжковых ранцев, а потом по области был бы нанесён орбитальный лэнс-удар, – добавил от себя магистр.

– Был вариант использовать торпеды для спуска на поверхность или приземлить Слепца, – поняв, что ожидается и его слово, высказался Янтарь.

Здоровяк Ноа скривил лицо и глубоко вдохнул, подавляя гнев.

– Значит я один проиграл бы? – уточнил он, с непониманием глядя на братьев.

– Возможно, но это не точно, – качнул головой Гавин, сузив глаза. – Твоя атака была хороша. На самом деле был шанс победить даже так. Брат Савелий с другими уже двигались к тебе, когда прибыла помощь. Потери были бы больше, но я уверен, что мы бы справились.

Ноа стремительно перевёл взгляд на капитана и тот кивнул. Плечи громилы опустились и он тоже сел в кресло напротив Гавина. Чудо, что мебель под ним не сломалась, но металлические трубки, лежащие в его основе, согнулись под более чем полутонной веса.

– И что мы делаем дальше? – задал он логичный вопрос.

– Я собираюсь выступить по системе оповещения города. Убедить мятежников повернуть оружие против эльдар, – ответил магистр.

Трое его братьев и советников промолчали, очевидно, ожидая продолжения и обдумывая каждый с точки зрения своего опыта чем это обернётся.

– Брат Янтарь вытянул у пленных причины их восстания и я уверен, что смогу сломать их уверенность в выбранном курсе, особенно после того, как у нас на поверхности появилось две полных роты, а люди узрели мощь нашего оружия, – пояснил чуть шире Гавин, а затем добавил. – Их же кто-то убедил взять оружие и умирать в этом мятеже. Слово такое же оружие, если сказано правильно и в нужное время.

– А что у брата Тлена? – перевёл разговор в другое русло Ноа.

Вестей от хранителя тишины не было слышно с тех пор, как он со своим отделением отправился в Арманту, так что вопрос был резонным. Магистр посмотрел на эпистолярия, но тот тоже покачал головой отрицательно.

– Я почувствовал какой-то психический всплеск на планете, но по-прежнему не могу найти его психический отклик.

– Тогда снова попробуем воксом, – кивнул Сорнери и связался с орбитой, чтобы его сигнал усилили. Потеря пяти братьев была не так важна в размерах ордена, но влияние Тлена нельзя было отрицать, и он нужен был сейчас, его слова были нужны.

Некоторое время в эфире был лишь шум статики, но затем связь немного улучшилась и Гавин услышал далёкий стрекот автоганов.

– Брат Тлен, доложи обстановку, – произнёс глава ордена, напряженно вслушиваясь.

– Ксеносы уничтожены, мятежники, что отказались сдаться, окружены и умирают, – ответил горький шепот хранителя тишины.

– Подробнее, – попросил магистр, понимая, что явно не впятером они это сделали.

– Надзиратели подчиняются нам, – как-то отстранённо ответил Тлен, а затем пояснил. – Увидели в деле брата Нарасина. А глава колонии друг диспетчера, который сбежал от вас и которого нашли мы.

Очевидно, дела в Арманте у Ангелов Ночи шли лучше, чем в Амброзио, и это вызывало бодрящее чувство соперничества. Гавин кивнул сам себе и задумался. Нити судьбы сплетались причудливым образом.

– Сколько времени у вас займёт закончить это? – спросил он.

– Час, – озвучил свой вердикт хранитель тишины.

– Предупреди командиров фрацианцев, чтобы при запросе из столицы они подтвердили своё подчинение нам, – произнёс задумчиво магистр.

– Да, брат, – шепотом ответил Тлен, добавив спустя мгновение. – Забирать нас до ухода эльдар с планеты не нужно.

– Понял. Свет Императора пусть ведёт тебя, брат, – ответил Гавин и отключил связь, переводя взгляд на остальных братьев в зале.

– Тлен справился, а мы нет, – отметил Ноа.

– Арманта маленькая колония, а у нас тут многомиллионная столица, – магистр пожал плечами, насколько это было возможно в силовой броне. – Но мы тоже скоро закончим.

Магистр ордена переключился на частоту своего отделения.

– Брат Микель, введи сержанта Тансуа и пленного Муна.

Через несколько секунд в залу с молодым десантником вошли два раненых человека. Один из них был совсем молодым худощавым бодро выглядящим парнем, который носил форму фрацианской армии и держал раненую руку закреплённой на перевязи, второй был уже немолод, виски его тронула первая седина, широкий подбородок пересекала полоса старого шрама, а облачен он был в рабочий комбинезон серого цвета, пропитанный кровью на плече, и его суровые глаза зелёного цвета буравили десантников с изрядной долей подозрения.

– Господа, я собираюсь выступить по городской сети аварийного оповещения. Вы можете подтвердить или опровергнуть мои слова, когда закончу и передам вокс вам, – озвучил план Гавин и посмотрел по очереди на двух людей.

Молодой Гэб сразу же кивнул. Он уже посражался рядом с ангелами смерти и мог считать себя счастливчиком, а гордость от факта близости таким могучим людям прямо светилась в его глазах. Пленный же, хоть и не был связан, чувствовал себя скованно, смотрел исподлобья и напоминал осторожного зверя. Тем не менее, и он тоже кивнул, поведя плечом, потому что внутренне сомневался.

– Брат Натан, всё готово? – уточнил по воксу магистр и, дождавшись утвердительного ответа, глубоко вдохнул. – Поехали.

Динамики, расставленные во всех районах Амброзио на высоких столбах, зданиях и в подземных переходах, скрипнули, оповещая о том, что сейчас будет звучать какое-то сообщение.

– Братья и сёстры, жители Фрации, – начал Гавин, придав голосу максимальной твёрдости и убеждённости, – сегодня великий день, который навсегда войдёт в историю планеты. Четыре тысячелетия назад Император Человечества, владыка миллионов звёзд и бесчиленных миллиардов преданных ему людей, оставил вас, временно отдав бразды правления в руки своего наместника, но это время истекло. Сегодня ангелы Его пришли, чтобы объявить о возвращении власти величайшего из людей. Я, магистр ордена Ангелов Ночи, верный слуга Императора, клянусь, что сегодня верные будут вознаграждены, а неверные покараны. Те, кто чист сердцем и жаждал лишь свободы от притеснений, желал равенства возможностей, получит их. Но те, в чьих сердцах лишь тьма и ненависть, будут умерщвлены. Кто поднял оружие в праведной борьбе за свои права, пусть повернёт его против чужаков и будет прощен.

Возникла пауза, которую магистр выдержал специально, жестом подзывая к себе двух людей.

– С сегодняшнего дня нет больше надзирателей, нет подписантов, есть лишь люди Фрации. Через час, когда ангелы смерти начнут атаку по всем фронтам, каждый сделает свой выбор, остаться во тьме прошлого или выйти к свету будущего.

Гавин замолчал и протянул портативный передатчик Гэбу Тансуа.

XXXIX

Амодавар, потерявший всех ближайших помощников, неистовствовал, сгоняя злобу на очередном посланнике от мятежников, полосуя оголённую спину стоящего на коленях человека кнутом агонии. Мало того, что его лишили заслуженной победы над космическими десантниками, получившими подкрепление посредством телепортации, надзиратели еще умудрялись держать оборону в своих центральных шпилях даже при учете прорыва по подземным тоннелям. Противовоздушная оборона в центре продолжала работать, а ворота всё еще были заперты, так что иных способов попасть внутрь, кроме как подземелья, у его войск не было. Возможно, он поторопился? Возможно, нужно было дать десантникам сделать своё дело, а потом напасть на них? Нет. Только что прозвучавшие по городской системе оповещения слова главы ордена означали, что либо Ангелы Ночи притворялись лоялистами, либо действительно ими были, к тому же они требовали повернуть оружие против его кабала, а это было опасно.

Всегда можно полагаться лишь на себя самого, подумал архонт, а затем его осенило. Оставалась возможность победить. В трёх из пяти других крупных городов-колоний его подчинённые докладывали об успешном захвате новых и новых районов, так что рабов, на которых можно обменять новую технику и завербовать новых членов кабала, у него будет предостаточно. Нужно было только перебросить войска сюда, тогда вся планета будет в его власти. Да, именно так и следовало поступить. Амодавар сглотнул слюну сомнений и пнул мон'кея ногой, чтобы самому подойти к передатчику в центре его Тантала. Это был символический жест, чтобы подчинённые видели несломленного неудачей владыку.

– Изенхирон, Йаризар, Эссат, переправьте освободившиеся войска ко мне немедленно, – приказал он, связавшись со всеми своими командирами разом, – а ты, Браграз, отправь бомбардировщики и штурмовые катера на завод Горгантона. Мне плевать, что он важен для мон'кеев, пусть сравняют его с землей, а вместе с ним и всех Астартес.

Не дожидаясь даже подтверждения от своих слуг Амодавар, прикрыв на мгновение глаза, развернулся и сделал шаг к своему трону, когда вдруг заболела голова. Он сдержал вздох и коснулся пальцами правой руки лба. Почему всё так сложно? Неужели нельзя просто взять, разметать никчемных мон'кеев и взять то, что нужно? Командиры его войск явно не справлялись. Стоило подыскать им замену. Возможно, кто-то из их более решительных заместителей подойдёт?

– Нет, Амодавар, – донёсся громкий ответ Йаризара.

– Ты снова потерпел неудачу, Амодавар, – такой же жесткий голос Изенхирона будто добавил камень на невидимый ошейник архонта, который тянул его на дно.

Владыка кабала Бесцветного Клинка почувствовал, как сжимаются лёгкие и он не может даже сделать вдох.

– Больше ты нам не архонт, – презрительный голос Эссата сочился ядом.

Амодавар пошатнулся, а мир вокруг закружился. Он успел заметить, что подчинённые, исключая верных инкубов, разбегаются, перепрыгивая через борта Тантала. Что происходит? Его отравили? Но когда? После нападения Астартес, понял он. Когда он отдал свой пистолет на перезарядку и чистку. Даже мимолётного касания к обнаженной коже хватило, чтобы его ослабить, но убить… нет, убить его такой яд не мог. Архонт кашлянул и почувствовал, как земля уходит из под ног, а руки ближайшего инкуба ловят его прежде чем он упал. Проклятые предатели заплатят за свои сомнения в нём. Организм архонта был привычен к тысячам ядов и сейчас боролся с ними, постепенно привыкая. Несколько минут, и он будет в порядке. А потом…

Гул двигателей бомбардировщиков и резкий свист воздуха в их крыльях, когда те делали разворот для бомбометания, заствил Амодавара задрожать, а передатчик проснулся снова.

– Передавай привет Слаанеш, Амодавар, – голос Браграза прозвучал похоронной точкой, а затем Тантал накрыло бомбами, залпами ракет и мир бывшего архонта превратился в огненный ад.

Лично ведущий свой самолёт Владыка Небес еще пару мгновений слышал крик преданного им архонта, умереть которому мгновенно не дало теневое поле, а затем развернул машину в сторону захваченного ими района.

– Общее отступление из Амброзио, – приказал он. – Спускайте транспорты для рабов в Сан-Вальтер, Шерлотт и Пелегрин. Мы покидаем планету.

– Да, архонт, – один за другим отвечали его новые подчинённые, и Браграз чувствовал силу, которую обрушит в другом месте на более подходящих жертв, а затем вернётся в Тёмный Город и займёт подходящее место рядом с другими главами кабалов.

XL

Фиррис медленно приходила в себя, сквозь темноту закрытых глаз и слабость тела чувствуя окружавший её хаос. Словно сквозь толщу воды, до неё доносились беспокойные голоса, а затем её кто-то бесцеремонно дёрнул и, словно мешок, закинул куда-то. От пронзившей тело боли она застонала и вздрогнула.

– Живая, значит, – совсем близко послышался сквозящий досадой голос, в котором она узнала личного врача её мужа.

– И проследи, чтобы такой она и осталась, – сурово приказал Борземи, и сквозь мрак давящей далёкой боли Фиррис ощутила, как её бробрала дрожь.

– Ты слышал, что говорили по радио? – спросил доктор, начиная застёгивать ремни на руках и ногах женщины.

– Это не имеет значения, – резко ответил её извечный телохранитель.

– Серьёзно? Полгорода в руинах, у них завод Горгантона и район, прилегающий к северным вратам, Арманта под их контролем, – продолжил врач, делая укол в руку своей пациентке, от которого её лицо поморщилось.

Но она была рада. Речь наверняка шла о мятежниках. Завод Горгантона был важнейшим объектом для всей Фрации, потому что единственный производил гелиумное топливо для всех машин, а Арманта была единственной шахтёрской колонией, которая добывала гелиумную руду. Если её народ взял эти объекты, проклятый тиран проиграл.

– Ты много болтаешь, как для врача, – недовольно заметил Борземи Готье.

– А тот парень, который пообещал отмену разделения на подписантов и надзирателей и возвращение власти Императора, тоже? – доктор со смешком ответил еще одним вопросом.

– Это ложь, – не очень уверенно ответил Готье. – Удар по нашей морали.

Фиррис почувствовала, как будто в её плоти на бедре начали ковыряться, что-то вытаскивая. Возвращение власти Императора? Она о таких идеях никогда не слышала. Возможно, какая-то группа влияния среди повстанцев?

– Борземи, я достаточно умён, чтобы понять, что изменения будут. Тот ангел или как он там себя назвал, запугал даже эльдар. Я слышал, что они отступили, а ты сам знаешь, что эти пираты отступают только когда уже всё забрали или когда враг оказался им не по зубам, – скептически проговорил доктор, а затем что-то звякнуло о металлическое блюдце рядом с больничной койкой, и он залез щипцами в другую рану пациентки, чтобы достать очередной осколок.

– Ты сомневаешься в господине Ваторе? – угрожающе произнёс Борземи.

– Я врач, я говорю, что есть, нравится это пациенту или нет, – отрезал доктор, а затем вырвал из ноги чуть ниже колена еще один осколок, а вместе с ним и стон из груди Фиррис.

Телохранитель жены тираны промолчал, но она легко могла представить, как он хмурит брови и сжимает губы. Неудобное положение её охранника вызвало на страдающем лице женщины едва заметную улыбку и облегчило боль. Хотя отступление эльдар было тревожной новостью. Кто из повстанцев мог запугать архонта Амодавара? Это было решительно невозможно, и женщина в напряжении сжалась.

– И вот что я тебе скажу, Борземи. Эти пришельцы вызывают доверие. Они отстояли завод, сохранили жизни выжившим там работникам и охране, а в Арманте возглавили подавление бунта, тоже пощадив всех, кто сложил оружие, – заговорил снова роющийся в мягких тканях пациентки хирург. – Сколько там осталось до их наступления?

Пришельцы, которые помогают надзирателям? Сердце Фиррис вздрогнуло. Очередные тираны. Из краёв глаз невольно потекли слёзы, а из груди вздох, когда врач вытянул очередной осколок.

– Полчаса, – нехотя ответил помощник тирана Фрации.

– Вот, полчаса. И, когда они придут к нам, что мы сделаем?

Фиррис не нужно было слушать последовавший ответ, чтобы знать его.

– Сражаться, – ответил не очень уверенно Готье и, судя по шарканью сапога по полу, он отвернулся.

– Потому что Оскар слишком упрям, и погибнет из-за этого, если ты не убедишь его не делать глупостей, – посоветовал врач.

Нет, подумала Фиррис, ощущая, как её тело с отдалённым всплеском боли покидает еще один инородный элемент. Её муж никого никогда не слушал и не послушает. Не позволит гордость.

– Ты говоришь так, будто только он погибнет? – Борземи с вызовом выделил "он", хотя собирался уйти.

– Потому что я, едва сюда войдут эти ангелы, поклонюсь и скажу, что всю жизнь их ждал, – хохотнул доктор, и его пациентка услышала, как не ставший ничего возражать цепной пёс Оскара удаляется.

Она больше ни перед кем не склонится, даже если придётся умереть. Хватит.

XLI

После того, как речь была произнесена и разнеслась по всему городу, началась подготовка к будущему наступлению. Гавин очень надеялся, что обойдётся без больших жертв, но готовился к худшему. Ноа должен был возглавить планомерную зачистку южной части города, Савелий восточной, Янтарь западной, а ему самому оставалась северная, включающая центральный неприступный район, созданный более пяти тысячелетий назад, когда Фрация росла, как мир-колония, куда отправляли работать и умирать преступников со всего сектора. Потому-то центральные шпили и были такими высокими, такими массивными, окружены такими прочными стенами и оснащены такой прекрасной системой противовоздушной обороны, что до сих пор позволяла не подпускать самолёты противников. Кроме того, весь центр защищали перекрывающиеся пустотные щиты, пробить которые сложно было бы даже полномасштабной орбитальной бомбардировкой с «Непрощенного Слепца».

Пробивать Ангелы Ночи его, правда, и не собирались. У магистра был план, исполнить который ему должны были помочь хранители тишины. Эти десантники, которым по настоянию Тлена, сохранили память, с тех пор поклялись молчать обо всём, что было до пробуждения ордена, но Гавин подозревал, что не только об этом. Этих молчаливых братьев было немного, чуть меньше тридцати из более чем шести сотен общего количества ордена, но они обладали какой-то аурой, заставляющей воспринимать их иначе. Это чувствовали все, даже люди, но не каждый понимал причину. Глава ордена сомневался, что сам её понимает до конца. Тем не менее, эти хранители были полезны, тренированы и подготовлены для того, что предстояло сделать. Отделение из десятка их было оснащено генераторами тьмы и должно было на прыжковых ранцах преодолеть стену, а затем открыть врата для остальных. Обычно такие генераторы использовались только ночью, но и днём они достаточно хорошо должны были скрыть носителей от вражеского огня. Гавин даже задумался на мгновение о том, что, быть может, стоило их активировать и Микелю с Линдоном, когда они нападали на яхту архонта, но результат такого действия уже сложно было оценить, потому и мысль об этом быстро ушла.

Оставалось пятнадцать минут до начала объявленного наступления, и, если в городе вокруг них наблюдатели уже отметили бои между эльдарами и мятежниками, а так же отступление самих ксеносов, то с центром власти Оскара Ватора ситуация оставалась всё еще неясной. Самопровозглашенный наместник Императора так и не вышел на связь, хотя прослушивание вокс-каналов надзирателей говорило об их смятении. Какой выбор они сделают было легко догадаться, но выбор тирана оставался загадкой.

Магистр Ангелов Ночи посмотрел через толстое стекло высшего этажа занятого ими здания на многочисленные промышленные районы города под ним, всё еще дымящиеся от боёв, сравнил похожие на зубы жилые шпили поздней эпохи Фрации бедными кварталами внизу, которые были не выше стопы великану, который макушкой дотянулся бы до вершины любой из башен, и ощутил вездесущее стремление человека к высоте. Это было приятно, почувствовать себя человеком, когда физически ты уже очень давно не он. А еще Гавин Сорнери надеялся, что он всё еще прекрасно понимает мотивы людей и сможет справиться с возложенной на него ответственностью. Сначала захватить планету, а затем добиться уважения и почитания местного населения, которое станет основой для будущего его ордена. Их ордена, магистр поправил себя мысленно. Поистине великая задача, к которой вело множество маленьких ступеней, одну из которых ему в скором времени надлежало переступить.

– Брат Микель, глава Фрации всё еще молчит? – поинтересовался Гавин, повернув голову к своему адъютанту.

– Да, магистр, – кивнул молодой десантник. Ему предлагалось лечение в апотекарионе, но Микель убедил апотекария Илию, что сможет остаться внизу с минимальным вмешательством и будет полезен, так что глава ордена решил приближением отметить его самоотверженность.

– Возможно, ему нужен пинок, – задумчиво улыбнулся Гавин и надел черный остроклювый шлем модели "Корвус", на ретинальном дисплее которого продолжался обратный отсчет.

Оставалось чуть меньше десяти минут до атаки, и Сорнери мысленным импульсом переключился на частоту, на которой они последний раз зафиксировали переговоры с Ватором.

– Говорит Гавин Сорнери, магистр ордена Ангелов Ночи. Менее чем через десять минут я скомандую наступление и на закате город уже будет взят. Подписанты уже приняли моё предложение и большей частью готовы к будущему. Теперь я хочу услышать слово надзирателей, слово Оскара Ватора, – отчетливо чеканя каждое слово проговорил магистр, решив обойтись без приставки "самопровозглашенный наместник Императора" перед именем тирана, чтобы не ронять того морально перед подчинёнными. Возможно, он всё-таки будет сотрудничать и станет частью будущего.

Некоторое время в ответ лишь шумели помехи, и Гавин готов был отключить связь на исходе минуты, когда наконец ему ответили.

– Тридцать лет назад вы убили всех в колонии Арманта. Никого не осталось, чтобы рассказать о случившемся, только записи некоторых уцелевших камер, – заговорил неприятный самодовольный голос. – На них черные великаны, вы, безжалостно убивают всех людей подряд, не делая различия между подписантами и надзирателями. Теперь вы вернулись, чтобы обмануть нас своей ложью и повторить то же самое, но в большем масштабе. Вот что я скажу тебе, ложный ангел Императора, ни один надзиратель не склонится перед тобой и ни один не сложит оружие, но все узнают кто вы на самом деле.

Сорнери будто ударили. Он едва заметно пошатнулся и сжал кулак в порыве гнева и возмущения, но уже спустя мгновение вернул себе самообладание и улыбнулся. Тирану Фрации удалось неожиданностью слегка вывести его из себя, но, очевидно, это был его предел. К тому же правда была на стороне Ангелов Ночи. Гавин открыл рот, чтобы ответить, когда понял, что собеседник отключился, а Микель поднял руку, привлекая внимание.

Глава ордена нахмурился и кивнул, мол, что?

– Они начали вокс и пикт-трансляцию резни в Арманте, – удивлённым голосом произнёс адъютант, а затем включил громче динамики, из которых донеслось рычание цепных мечей, крики раненых и умирающих, отчетливые выстрелы из болтерного оружия.

Сердце Гавина упало, а губы сжались, когда он понял к чему это приведёт. Обманутые люди будут теперь сражаться с ними за свою жизнь, полагая, что иначе их ждёт жуткая смерть.