Текст книги "Погоня за химерой (СИ)"

Автор книги: Гедеон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

А вот Карл его мнения совершенно не разделял. Когда спустя два часа после ухода Лорэй в номер лейтенанта ворвалась тревожная группа, возглавляемая старшим коллегой Грэма, то первое, что услышал лейтенант от Монта, было:

– Прости, старина, я крепко тебя подставил...

Он помог дроидам распутать Нэйва, подал ему стакан воды и сказал:

– Надо же, купился на такую примитивную подставу... Развели меня, как щенка.

– Как ты меня нашёл? – жадно опустошив стакан, спросил Грэм.

– Да поехал за тобой в комендатуру, когда стало окончательно понятно, что случилось. Дежурный в комендатуре сказал, что ты забрал Лорэй и в сопровождении полицейского уехал, причём почему-то полицейского сапёра. Я начал тебе названивать – ответа нет. Согласно записям с камер, клона освобождали двое в броне полицейских сапёров, судя по росту и сложению, это был второй клон и Свитари Лорэй, причём помогала она ему вполне добровольно. В общем, сообразив что к чему, я поднял всех на уши, мы отследили твой комм и...

Он развёл руками, демонстрируя итог сего предприятия.

– К тебе, я так понимаю, пришла Свитари, раз ты не поднял тревогу.

Грэм молча кивнул, чувствуя, как от стыда багровеют уши. Как ни тяжело было лгать, рассказать всю правду он не мог, а потому ограничился близкой к действительности версией произошедшего.

– Да, она сказала, что сбежала от клонов и что те собираются проникнуть в здание комендатуры. Она знала номер моего комма, знала, где содержится сестра и очень убедительно говорила, что у нас завелась крыса, сливающая данные республиканцам. Ну, я и решил перевезти их, никому ничего не говоря, чтобы избежать утечки. Болван...

Вот тут он был совершенно честен – большего болвана Нэйв не встречал уже очень давно.

– У неё был спрятан бластер, – стыдясь собственной лжи, пробормотал он. – А я не стал обыскивать – поверил в её сказку про злых и страшных клонов.

При этих словах лейтенант неосознанно коснулся своего бластера, вновь вернувшегося в кобуру. Он успел проверить уровень заряда батареи и уверенно мог сказать, что его, доверчивого лопуха, уделали из собственного оружия. Что на него нашло несколько часов назад? Сперва таращился на этих шлюх, будто подросток на первом свидании, потом вообще настолько плохо соображал, что даже не заметил, как у него вытащили бластер...

– Не вини себя, – Карл дружески потрепал его по плечу. – Тут моя вина – я самый старший и опытный, и то повёлся на их сказку. Знаешь, мы, похоже, неправильно их статусы внутри группы расставили, – перешёл он к делу.

– В смысле? – всё ещё занятый своими переживаниями, переспросил Нэйв.

– Мы считали, что клоны конвоируют Лорэй, – принялся объяснять Монт. – Потому их легенда так удачно и легла. А если подумать, то получается совсем иначе. Помнишь, как вёл себя на допросе клон? Он защищал Лорэй. А вот она, в свою очередь, плевать на него хотела.

– То есть ты хочешь сказать, что главные – сёстры?

– Именно, – улыбнулся Карл. – Они – опытные агенты, а клоны – так, расходный материал, мясо для подтверждения легенды. Вопрос только – в чём их цель? И куда они сейчас будут двигаться?

– Надо перекрыть все взлётные площадки, – Грэм уставился на карту города. – Не исключено, что в городе у республиканцев резиденты, у которых они и укрываются. И, Карл, – он поднял глаза на коллегу. – У нас в конторе стукач.

– С чего ты взял? – обалдело выпучился на своего молодого товарища Монт.

– У Свитари Лорэй был мой номер служебного комлинка, на который она позвонила. И она знала, что её сестра содержится отдельно от клона, и знала даже, где.

– Поодо! – выругался Карл. – Значит, привлекаем внутреннюю безопасность...

А спустя полчаса пришёл рапорт о том, что в одном из мотелей средней руки обнаружены два полицейских сапёра, вырубленных с помощью подмешанного в выпивку снотворного. Ни формы, ни снаряжения в номерах и спидерах не обнаружено. Судя из очень экспрессивных, изобилующих ненормативной лексикой рассказов, они сразу после окончания смены познакомились с неотразимой девицей, в которой по фото опознали Лорэй. Какого ситха они вдвоём попёрлись с ней в мотель, да ещё и не переодевшись в гражданскую одежду, копы ответить затруднялись, но Грэм живо представил себе пару версий, среди которых лидирующей была 'игра с переодеваниями', предложенная красоткой.

Эта новость несколько приподняла настроение Нэйва. Всегда приятно осознавать, что ди'кутом оказался не ты один. О своих романтических подвигах он умолчал и теперь втайне радовался, что его хотя бы нашли одетым, а не пристёгнутым наручниками к кровати.

Но самооценка самооценкой, а идущую сейчас игру на опережение никто не отменял. У беглецов было два часа форы, и оставалось надеяться, что они действительно не успели выбраться из города, воспользовавшись суматохой. На всякий случай их данные разослали по всем городам и посёлкам Фелуции, но оттуда никаких докладов ещё не поступало.

Теперь оперативники едва ли не носом землю рыли, стараясь напасть на след беглецов. Были подняты на уши все доступные им ресурсы – от оперативников контрразведки до ополченцев, на всех выездах из города расставлены усиленные блок-посты, снабжённые портретами беглецов, их антропометрическими данными и занесёнными в общую базу данными ДНК. К этому всему прилагалась инструкция, как, каким составом и под какими личинами могут скрываться республиканские шпионы. Полицейские осведомители были подняты с постелей и едва ли не пинками вышвырнуты на улицы с приказом искать любое упоминание о неуловимой четвёрке, а рейдовые группы шерстили трущобы частым гребнем. Но всё было тщетно – беглецы как в воду канули.

– Кстати, а почему они не шлёпнули копов? – задумчиво протянул Карл. – Госсамов-конвоиров покосили всех, а копов и тебя – слава Силе – только выключили?

– Мне Лорэй плели, что просто спасают себя, и жмуры им ни к чему, – пожал плечами Нэйв, выслушивая рапорты поисковых групп. К его разочарованию, пока поиски успехом не увенчались.

– Хорошо, но копов могли списать или на клонов, или на местных уродов, – продолжал упорствовать Карл. – Странно как-то... Как и всё это дело.

Капитан покосился на кафейник и скривился от отвращения: за эти сутки он влил себя такое количество кафа, которого хватило бы на то, чтобы напоить всех посетителей какой-нибудь не особенно крупной закусочной.

– Продолжаем поиск, – подвел черту под разговором Монт.

Фелуция. Нианго

Не прошло и часа после ссоры, как Чимбик, плюнув на всё, вновь влез в броню и подошёл к окну. Блайз мрачно смотрел ему в спину, но хранил каменное молчание, лелея свои обиды, хотя больше всего его задевало то, что впервые за всю их жизнь брат отправлялся куда-то без него, не удосужившись даже посвятить его в свои планы. Долгие десять лет они были вместе, деля горе и радости, прикрывая друг другу спину в бою и доверяя все тайны, а тут... Блайз вздохнул и уже хотел было попросить брата подождать его, но именно в этот момент сержант распахнул окно и канул в ночь.

То, что задумал Чимбик, было чистой воды авантюрой, но другого выхода у него просто не было. Да, он был обижен на Блайза, но – что било больнее всего по сердцу – сержант теперь не мог доверять ему полностью, как ещё несколько часов назад. И это было обиднее и больнее всего остального. Но задачу доставить Лорэй на Корусант никто не отменял, и для этого нужно было их отыскать. И, хоть Чимбик и не знал всех тонкостей гражданской жизни, выслеживать добычу он умел, пусть и не так, как это делали полицейские и контрразведчики.

Застыв горгульей на краю крыши, сержант внимательно слушал разговор троих уличных бандитов, укрывшихся в грязном переулке между домами в ожидании жертвы, выуживая из их блатного базлания крохи необходимой информации. А необходимо ему было найти того, к кому могут обратиться Лорэй, чтобы тайком покинуть планету.

– Ну и Штиблет тут и говорит, – один из бандюков кивнул на своего сотоварища, – сходи, мол, в 'Белый шум', там типа контрабандисты тусуются, глядишь, через них и прокатит передачка-то...

Клон выпрямился и бесшумно покинул свой пост. Кажется, первая зацепка есть, куковать тут дальше и слушать бессмысленный трёп этих имбецилов со словарным запасом, на две трети состоящим из ругани, просто бессмысленно. 'Белый шум', контрабандисты... Ищем.

Кантина 'Белый шум' находилась в глубине трущоб, давая таким образом своим посетителям возможность отдохнуть после рейса и обговорить следующий без навязчивого внимания со стороны полиции. Правда, в этот день копы словно взбесились: едва ли не каждый час в зале появлялся очередной патруль, заставляя нервничать и персонал, и посетителей. К счастью, контингент заведения не интересовал ищеек – вовсю шла ловля каких-то республиканских шпионов, устроивших взрывы в центре города и – по слухам – здорово настучавших по морде безопасникам. Но, наверное, врут – случись перестрелка, в баре бы уже об этом знали во всех подробностях. Но, как бы то ни было, присутствие копов здорово портило и нервы бармена, и выручку заведения – прознав про излишнюю активность, клиентура бара предпочла отсиживаться на кораблях.

Полицейские патрули портили дело и одному из виновников всей этой кутерьмы: засевший в переулке Чимбик никак не мог улучить момент и взять 'языка' из числа подвыпивших посетителей заведения. Наконец, плюнув на осторожность, сержант молнией перебежал улицу, обошёл здание сзади и проник в бар через служебный вход. И нос к носу столкнулся с одним из барменов, решившим устроить себе перекур. Узрев перед собой незнакомца в непонятной броне, госсам выронил сигару и раскрыл рот для вопля, но получил тычок под дых, разом оборвавший желание кричать и сопротивляться.

Скрутив свою жертву, Чимбик уволок госсама в темноту переулка и приступил к допросу.

– Эти две женщины. Или одна из них, – он показал насмерть перепуганному бармену изображение Лорэй. – Появлялись тут?

– Н-нет! – замотал головой тот.

Выросший в трущобах госсам обладал прекрасным чутьём, отлично понимая, когда можно поиграть в героя, а когда лучше лишний раз не запираться. Сейчас как раз был такой случай, когда от умения владеть языком зависела жизнь.

– Нет, господин, я их не видел... – госсам сделал паузу, покосился на карабин сержанта и осторожно поинтересовался:

– Господин, может, я смогу помочь, если узнаю, зачем они могли прийти? – отчаянное желание жить подстегнуло мыслительный процесс бедолаги, и теперь он судорожно искал выход из ситуации с наименьшими для него потерями. Оптимальным вариантом было стать полезным для этого жуткого типа, до зубов увешанного оружием. И что у него за броня такая странная, смутно знакомая?

– Им нужно тайком убраться с планеты, – не стал отказываться от помощи Чимбик. – Кто им может в этом помочь?

– Мэк... – задумался госсам. – Господин, если они впервые тут, то надо искать посредника. Без его поручительства никто из контрабандистов не рискнёт взять незнакомца, – он ещё раз глянул на своего пленителя, и тут его словно молния ударила: сила великая, да это же и есть один из республиканцев, которых все ищут! Ох, плохи дела, плохи – этот не пощадит, не пожалеет, надо побыстрее задобрить его, иначе... Что будет иначе, госсаму и думать не хотелось. Шестерёнки в его голове закрутились с утроенной скоростью, рождая спасительные мысли с похвальной быстротой.

– Господин, вам нужна кафейня 'На паях', что на углу Неймодианской и Пятой, – зачастил он, испуганно таращась на бластер. – Там посредники собираются, ищите там. Честно... – госсам всхлипнул. – Не убивайте...

Чимбик внимательно выслушал эти причитания, запоминая каждое слово, а потом сделал неуловимое движение рукой с зажатым в ней ножом. Госсам замолчал на полуслове и обмяк, навалившись на сержанта всем своим тщедушным телом. Клон быстро забросал труп мусором, затем выстрелил магнитным гарпуном в крышу дома и скрылся с места убийства. Спустя десять минут дверь бара распахнулась, и появилась недовольная морда хозяина заведения – тучного кубазза.

– Куда делся этот недотёпа? – бурчал он, подёргивая ушами. – Опять, небось, 'косячок' курит, засранец... Ну, я ему устрою... Туск! Туск, швабру тебе в зад, ты где? – не дождавшись ответа, кубазз захлопнул дверь, изрыгая в адрес покойного бармена поток грязных ругательств, и скрылся в глубине своих владений.

А Чимбик, с тревогой глядя на светлеющее небо, торопился к новой точке, надеясь, что именно там ему, наконец, повезёт напасть на след Лорэй или наткнуться на них самих.

– Я на подходе, – раздался вдруг в наушнике голос Блайза.

Сержант от удивления споткнулся, на мгновение сбившись с ритма, и едва не загремел с крыши.

– Принял, – восстановив равновесие, ровно ответил он. – Ожидаю.

Спустя минуту брат объявился собственной персоной.

– Задача? – казённым тоном поинтересовался он, давая понять, что до примирения ещё далеко. Если оно – это примирение – вообще возможно.

'Ну и дуйся!' – с неожиданной злостью подумал Чимбик. – 'Ситх с тобой, бестолочь!'.

– Язык, – вслух сказал он и быстро обрисовал ситуацию. Блайз молча кивнул, и клоны бесшумными тенями порысили дальше.

Заняв позицию недалеко от входа, они принялись ждать.

– Тормошим, пока не найдём нужного, – распорядился Чимбик.

– Засветиться можем, – не согласился Блайз.

– Мы уже засветились так, что хоть фонарики на себя вешай. А время уходит, – пояснил причину своего решения сержант.

Блайз в ответ лишь вздохнул: возразить ему было нечего.

Первой добычей стал мужчина средних лет, одетый в дорогую оранжевую тунику и увешанный драгоценностями. Сестёр он не видел, в бар зашёл в поисках капитана, готового перекинуть его товар – груз спайса, – на Мандалор. Не убивайте, господа, вот, возьмите деньги и драгоценности... Деньги и драгоценности клоны взяли, а труп наркоторговца сунули в чудом уцелевший в этом районе утилизатор.

Следующим стал дуро. От него оказалось гораздо больше пользы: хоть сам он сестёр и не видел, но зато знал, кто занимается поиском капитанов, перевозящих нелегалов и беглецов от закона.

– Ботан, Фирр Кхор'тай'ан, – частил перепуганный дуро. – Он скоро уйдет из бара, мистер. Мех чёрный с белым, в зелёном костюме, не ошибётесь...

– Спасибо, – кивнул Блайз и свернул дуро шею.

Указанный ботан вышел из бара, когда уже почти совсем рассвело, и оставаться в засаде становилось все опаснее с каждой минутой, поэтому особенно церемониться с ним не стали – просто вырубили и утащили на крышу, куда гарантированно не мог заглянуть случайный прохожий.

Фирр пришёл в себя примерно через полчаса и сразу же заворожено уставился на клинок ножа перед своим носом.

– Жить хочешь? – спросил обладатель ножа – запакованный в республиканскую (ботан, чьей работой была продажа и покупка информации, прекрасно знал, кто носит такой наряд) броню клон. А то, что это клон, Фирр ни секунды не сомневался, благо за спиной у похитителя в предрассветном сумраке виднелся второй такой же долдон в броне.

– Глупый вопрос, – стараясь максимально сохранять самообладание, осторожно ответил ботан. – Конечно хочу.

– Видел их? – нож у носа Фирра сменила голограмма двух молодых человеческих женщин, абсолютно одинаковых внешне.

Ботан присмотрелся, а затем понял, что влип, и, судя по всему, влип так, как никогда до этого не влипал. Не далее, как вчерашним днём одна из них подходила к нему с просьбой найти корабль, на котором можно будет покинуть планету, не привлекая внимания полиции и таможни. Нелегально, проще говоря. Фирр, мгновенно оценивший внешний вид собеседницы, вспомнил просьбу одного из своих постоянных клиентов – тви'лекка Бората Найла, занимающегося поставкой живого товара зайгеррианцам, – подыскивать беглецов, которых никто не хватится, и направлять к нему. Глядя на то, как нервно девушка сжимает свою сумочку, ботан понял, что ему повезло: мало того, что он сдерёт денег с этой дамочки, так ещё и от Найла комиссионные получит. А сегодня в бар несколько раз заглядывали полицейские и опрашивали посетителей на предмет появления этих вот самых девушек. Фирр, само собой, сделал наивно-удивлённую морду, заверив копа, что в жизни эту самку человека не видел, и даже мысленно посчитал, сколько ему отвалит Найл за двух девушек вместо одной. Ох, если бы он знал, чем обернётся его жадность, то никогда бы так не поступил.

Фирр сглотнул и, жалобно глядя на клона, пропищал:

– Да, сэр. Одну. Она искала корабль, сэр.

– И? – фигура в броне шевельнулась, и голограмму вновь сменил нож.

– И я помог! – с отчаянием едва ли не выкрикнул ботан. – Простите! Я не знал, что вы её ищете! Я... – он всхлипнул и признался, – ... сдал её работорговцу! На Зайгеррию! Простите, я не знал...

Эта новость заставила клонов поражённо замереть. И дело было даже не в том, что они беспокоились о судьбе Лорэй, каждый по-своему (Чимбик, к его собственному удивлению, переживал даже не из-за того, что выполнение задания вновь поставлено под угрозу, а из-за того, что подвёл близнецов, едва начавших доверять ему, а вот Блайза волновали не столько обе сестры, сколько его ненаглядная Ри), а в том, что созданный в их воображении мир в очередной раз рухнул. То, что им рассказывали на Камино, совершенно не подготовило клонов к столкновению с неприглядной действительностью. Одно разумное существо вот так просто, походя, ломает судьбы других, превращая их в чью-то собственность. И им для этого даже не обязательно иметь что-то против, ненавидеть, находиться в жестокой нужде – достаточно просто получить небольшой барыш со сделки. Да, можно было тешить себя мыслями о том, что подобное возможно только в дикой беззаконной КНС, а не в просвещённой Республике, но что-то подсказывало, что в основной своей массе граждане с обеих сторон ведут себя сходным образом – эгоистично, бездумно и нередко очень подло. И после всего этого было совершенно непонятно – а за что же сражалась Великая Армия Республики? За этих самых подлецов, не желающих самостоятельно воевать за свои идеи и идеалы? За джедаев и Сенат? За ту самую идею свободы, которой не было и никогда не будет у клонов?

Лишенный смысла мир в очередной раз покачнулся и дал трещину, рискуя когда-нибудь погрести под своими обломками здравый рассудок клонов, но годы обучения взяли своё, и солдаты собрались, сконцентрировавшись на предстоящем деле. Им надо было вернуть Лорэй, и для каждого из них в этой цели был совершенно ясный и определённый смысл. Чимбик наклонился над поскуливающим ботаном и рыкнул:

– Хватит ныть! – требование было подкреплено увесистой оплеухой, от которой Фирр скорчился и захныкал.

– Имя торговца, название корабля, когда у него вылет! – потребовал клон.

Ботан втянул сопли и быстро ответил:

– 'Изменчивая фортуна', владелец и капитан – Борат Найл, тви'лекк, сэр. Вылет... Не знаю, правда. Наверное, уже улетел. У него площадка за городом, в лесу замаскирована, сэр... – и, сделав небольшую паузу, осторожно напомнил:

– Вы говорили про мою жизнь, сэр...

– Говорил, – не стал отрицать клон. – Но ты совершил большую ошибку, которую нужно исправить. И для этого тебе нужно очень постараться.

– Я сделаю всё! Всё, что вы скажете! – горячо воскликнул обнадёженный Фирр, прижимая к груди руки и преданно глядя на своих похитителей.

– Кто может доставить нас на Зайгеррию? Мы заплатим, – клон убрал нож.

Ботан облегченно перевёл дух, но, прекрасно понимая своё положение, особо радоваться не спешил. Нож убрать-то убрали, только помимо ножа у этих ребят есть кулаки и бластеры, так что обольщаться пока что преждевременно, нужно думать, как от них избавиться и при этом сохранить шкуру в целости, причём оградив себя со всех сторон. Мир криминала, в котором вращался ботан, был очень жесток и подстав не прощал, так что если сейчас промахнуться, то есть все шансы заработать перо под ребро не от этих пластоидных ребят, а от своих же бывших клиентов, крайне недовольных действиями информатора-посредника. Мех Фирра ходил волнами, выдавая его нешуточный страх, а голова напряжённо работала.

– Рамон Уэбб, коррелианин, – наконец, сказал он.

Ситх знает, может, и правда заплатят эти клоны, ну а если нет... своя шкура как-то ближе. Да и не нравился этот Рамон ему никогда – слишком хвастливый и самоуверенный.

– Звони ему, скажи, что нашёл клиентов, – безапелляционно заявил клон, протягивая ботану его же собственный комлинк. – Скажи, что нас будет...

– Трое, – подал голос до этого молчавший солдат.

Это было так неожиданно, что Фирр вздрогнул и едва не уронил комм.

– Нас будет трое, – повторил солдат.

Первый оглянулся и чуть качнул головой, словно не одобряя его слова, но возражать не стал.

– Слышал?

Фирр кивнул и трясущимися пальцами принялся набирать номер.

– Уэбб, это Фирр, – выпалил он, едва на том конце взяли трубку. – Я тебе клиентов нашёл. Да, нормальные. Трое. На Зайгеррию. Я что так нервничаю? – ботан запнулся, бросил испуганный взгляд на клонов и поспешил успокоить собеседника. – Да копы нагрянули в бар, а у меня спайса с собой чутка, вот и пришлось уходить задами. Нет, в норме. Два косаря за всех? – Фирр вопросительно уставился на клонов и, заработав одобрительный кивок, продолжил:

– Они согласны. Да, всё, будут, – ботан отключил аппарат, со второй попытки спрятал в карман – возражений со стороны клонов не последовало, что успокаивало – и сказал:

– Через два часа зайдёте в бар 'Разлука', на улице Оранжерейной – это в трёх кварталах отсюда, – спросите Рамона Уэбба, скажете, что от Фирра. Всё, – он на секунду задержал дыхание и робко спросил:

– Я пойду?

– Конечно, иди. И ты нас не видел, понял? – первый клон встал на ноги и отошёл в сторону, освобождая ботану дорогу.

Всё ещё не веря, что смог выбраться из этой передряги, Фирр кое-как поднялся и пошёл к лестнице с крыши, чувствуя, как от радости вот-вот облегчится его мочевой пузырь.

'Сила великая, неужели выбрался?' – успел подумать он, прежде чем нож Блайза вошёл ботану под лопатку.

– И куда ты собрался тащить ребёнка? – недовольно поинтересовался Чимбик у Блайза, вытирающего нож об одежду убитого.

– Я ей обещал, что доставлю в безопасное место, – не поворачивая головы, ответил тот. – И я сдержу слово, понял? За ты или против – мне плевать, я беру её с собой. Это не обсуждается.

– Как знаешь, – пожал плечами сержант. – Просто там может быть опасно.

Блайз молча встал, убрал нож в ножны и сказал:

– У нас осталось два часа.

Зайгеррия, город Талос, рынок рабов

Призрак неволи, до того далёкий и нереальный, внезапно обрёл плоть и тряхнул находившихся в трюме новоиспечённых рабов, как ребёнок жуков в коробке. Предназначенный для перевозки грузов, а не пассажиров, трюм не был оснащён даже простейшим санузлом, не то что страховочными скобами. От толчка, вызванного касанием посадочных опор площадки космопорта, вёдра с нечистотами перевернулись и покатились по полу, орошая особенно невезучих своим вонючим содержимым.

Свитари зло ругнулась на хаттском и убрала вытянутую ногу с пути звенящего зловонного снаряда. Даже в тесном трюме, набитом живым товаром, Лорэй каким-то непостижимым образом оставались в стороне от других, создав свой собственный крохотный мирок, где не было места чужакам. А чужаками для них были все.

Увы, эмпатия Эйнджелы не позволяла ей просто забыть об окружающих. Их страхи, боль, горе, чувство потери и другие переживания навязчиво проникали ей в душу, терзая чужими страданиями. Когда-то это едва не убило её, как убивало прочих эмпатов, помещённых в подобные условия. Вынужденные в буквальном смысле сочувствовать другим, они просто сходили с ума, накладывали на себя руки или медленно угасали, не в силах выносить рвущийся в их души ад. Именно по этой причине зелтроны были самым завидным и самым бесперспективным живым товаром.

В отличие от других, Эйнджела выжила. Ей было для чего жить. Она просто не могла бросить сестру одну в этом чудовищном мире и год за годом училась отстраняться от чужих чувств незримой стеной, терпеть чужую боль и улыбаться тем, кого она ненавидела всей душой. Но сейчас не нужно было притворяться, и эмпатка с мучительно перекошенным лицом прижималась к сестре, обнимавшей её с твёрдой решимостью защитить от любой напасти. Чувство вины за провальный план побега с Фелуции терзало Свитари, и она была готова вернуть сестре свободу любой ценой. Плевать, по чьим головам они пройдут и чьи жизни искалечат на пути к воле. Их благополучие никогда и никого не интересовало, так почему они должны вести себя иначе? Последняя попытка помочь клонам красноречиво доказала, что Лорэй не нужны никому, кроме самих себя. А если и нужны, то как имущество, и не важно, для выполнения задания криффовых джедаев или собственного обогащения.

Нет, с благотворительностью покончено раз и навсегда. Теперь только собственные интересы, ничего больше. А Блайз со своим братцем пусть засунут себе в дупу свои драгоценные шлемы и любятся со своей Республикой в самых извращённых позах. Пора деткам из пробирки повзрослеть, как когда-то пришлось взрослеть им с Эйнджи, и понять, что взаимодействие разумных существ в галактике всегда сводится к простой схеме – 'ты поимел, тебя поимели'. А все эти романтические бредни про патриотизм, любовь и прочий осик – лишь фиговый листок, едва прикрывающий то, чем тебя и имеют под эти самые сказочки.

От невесёлых размышлений Свитари отвлёк звук открывающейся двери. Тупомордый трандошан, один из помощников тви'лекка, прошёлся по грузовому отсеку, раздавая безжалостные пинки всем, кто всё ещё сидел на полу.

– Вставайте, ленивые скоты! Выходить по одному, не рыпаться.

Лорэй поспешно поднялись на ноги, мысленно отметив непрофессионализм чешуйчатого садиста: работорговцы не зря так любили энергохлысты, те, в отличие от сапог, не оставляли синяков на коже и не снижали цену товара. А рассуждать о себе, как о товаре, для Лорэй было настолько привычно, что они даже не задумывались над всей чудовищностью подобного положения дел. Большую часть жизни их продавали, а год, проведённый на воле, доказал, что и там все продаются. Просто это неочевидно из-за того, что платой не всегда были деньги. Кто-то продавал себя за славу, кто-то за тёплое место, кто-то за безопасность, кто-то за стабильный надёжный доход. И называлось всё это прилично: политика, бизнес, демократия, брак. Если принять, что мир так устроен, становится легко и просто. Не ты уродлив, уродлива вся галактика, просто некоторые маски лучше скрывают суть, только и всего.

Рабов тем временем попарно сковали в кандалы, которые в свою очередь нанизали на длинную цепь на манер экзотического живого ожерелья. Из-за разницы в росте и возрасте даже идти такой колонной было непросто, а уж о побеге нечего было и думать. Лорэй лучше прочих понимали всю бесперспективность этой затеи. Каждый зайгеррианский город напоминал крепость, да ею, по сути, и являлся. Окружённые толстыми каменными стенами, они были полны стражи и надсмотрщиков, да ещё и располагались посреди диких джунглей, полных опасных животных. Если кому-то из рабов и удавалось сбежать, миновав все патрули и охрану, то ему оставалось только закончить жизнь в пасти какой-нибудь местной твари. Выжить за стенами без оружия и соответствующих навыков было просто нереально.

Мимо выстроенной трандошаном колонны величественно и неторопливо проплыло гравикресло тви'лекка. Ри, душившая в себе бессильную злобу, мысленно строила предположения, может ли эта жирная туша передвигаться на собственных ногах, или те отказывались поднимать подобный вес? А вот Эйнджелу больше интересовал идущий рядом с креслом мандалорец. Его эмоции отличались от всего, что ощущала эмпатка за последние дни, и позволяли отвлечься от страдающих тви'лекков. Мандалорец с одинаковым презрением относился и к своему работодателю Борату Найлу, и к его товару. В отличие от прочих людей, этот мандалорец не испытывал никакого влечения ни к хорошеньким тви'лечкам, ни к самим Лорэй.

Ещё одной странностью было то, что мандалорец вообще снизошёл до работы с работорговцем. Близнецы не так много знали о культуре этих наёмников, но их неприязнь к работорговцам была широко известна, и элитных воинов сложно было встретить в подобной компании.

Разгадка этой тайны была проста: на наплечнике мандалорца красовался характерный символ, напоминающий то ли неведомую огненную птицу, то ли сказочного дракона, то ли стилизованную букву Ж. Лорэй никогда раньше не слышали о 'стражах смерти', радикальном течении Мандалора, ещё более воинственном, чем традиционные приверженцы культа мэндо. Стражи считали, что мандалорцы должны объединиться в армию и возобновить галактические войны, как в былые времена, а не перебиваться контрактами, выполняя за других опасную работу. Для стражей те, кто не были достаточно сильны, чтобы отвоевать свою свободу, были ничтожествами, не стоящими внимания.

Всего этого Эйнджела не знала и коротала путь по пыльным жарким улицам Талоса за размышлениями о странном телохранителе жирдяя ровно до тех пор, пока не услышала характерный звук активированного энергохлыста и бессильный захлёбывающийся крик. Один из работорговцев учил свежепойманного раба традиционным способом, и большинство прохожих скользнули по этой сцене равнодушными взглядами. Эка невидаль, было бы на что смотреть.

Но обыденная картина наказания заставила собранных до того близнецов испуганно вздрогнуть и замереть. Взрослых, расчётливых, хладнокровных женщин в мгновение ока сменили две испуганные двенадцатилетние девчонки, только что попавшие на Зайгеррию. Помимо воли картины прошлого затмили настоящее, разверзлись под ногами зыбучим песком воспоминаний.

Тогда, десять лет назад, их ноги впервые коснулись зайгеррианских каменных мостовых, но память об этом и не думала тускнеть. Ночь за ночью она возвращалась реалистичными, а оттого невыносимо кошмарными снами. Нападение на круизную яхту отца, кровоточащей чертой разделившее беззаботное счастливое детство и жестокое преждевременное взросление, тела убитых родителей, жестокие ухмылки остроухих, удушающие объятия рабского ошейника и первые шаги под жарким солнцем Зайгеррии сплелись воедино в хищном шипении энергохлыста.

– Чего встали, подстилки?! – гневный вопрос трандошанин подкрепил тычком шоковой пики в спину Эйнджеле, и она едва удержала себя от детского порыва сжаться в испуганный дрожащий комок. Свитари неожиданно твёрдо сжала её плечо и потащила вперёд, как всегда защищая сестру. Это прикосновение позволило эмпатке собраться и взять себя в руки. Они больше не беспомощные испуганные дети, впервые столкнувшиеся с жестокостью. Они лучше других знают, как выжить и сбежать с этой планеты. Ложь и предательство открывают любые двери.