Текст книги "Холодное блюдо...(СИ)"

Автор книги: Галина 55

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Тогда давай спросим у Катюши, хочет ли она быть твоей мамой. Кто будет спрашивать? Ты или я?

– А чего она не захочет? Я вон какая хорошая. Но если надо спросить, я спрошу, – Даша уже сделала шаг в сторону Кати, потом повернулась к Андрею, – папа спроси лучше ты.

– Почему я, солнышко?

– Тебе она не откажет, ты ее поцеловал.

– А давай вместе спросим?

– Давай! Бери меня на ручки и пойдем.

Аня с Катей уже ревели в три ручья, но разговор папы с дочкой не прерывали. У Малиновского тоже комок в горле стоял. Андрей взял Дашутку на руки и подошел к Кате. Он только собрался что-то сказать, как Дашка опередила его.

– Мамочка, не плачь. Мы же нашлись. И папа тебя вспомнил. Ты хочешь быть моей мамой?

– Очень хочу, солнышко, – сквозь слезы выдавила из себя Катя, – но нужно, чтобы и папа этого хотел.

– Папа хочет, ты что не видишь? – Дашка рассердилась, разошлась не на шутку, – какие вы все странные. Ты хочешь, я хочу, папа хочет… и все у всех еще спрашивают… какие-то цирлихи-мырлихи, так деда говорит. Может еще у деды спросим?

– Нет, Дашенька, больше мы ни у кого спрашивать не будем, – засмеялся Андрей.

– Тогда пойдем кушать, а то Саша мне аппетит нагуливала, нагуливала, вот он и разгулялся.

В дверь позвонили. – Кого еще несет? – недовольно сказала Аня. – Наверное еду привезли, я заказывал. Катя, открой пожалуйста. – Катя открыла двери и застыла, как истукан. За дверью стояли Елена Александровна и Валерий Сергеевич собственной персоной, с сумками и котомками.

– Родители, вы как здесь оказались?

Дашка, бросившаяся вместе с Катей открывать двери, сейчас вцепилась в ее платье и притихла.

– Вот, как она встречает родителей, – пробурчал Валерий Сергеевич, – может хоть матери поможешь? Возьмешь у нее сумку?

– Не ругайся на маму, давай я помогу. А ты кто?

– Может хватит в дверях стоять? Елена Александровна, давайте сумки и проходите. И вообще, здравствуйте.

– Здравствуй, Андрюшенька, – сказала Елена Александровна проходя в квартиру, Валерий последовал за ней, следом потянулся Андрей, а уж за ним Дашка и, пребывающая в некотором шоке, Катерина.

– Вы не ответили на мой вопрос. Вы как здесь оказались?

– И на мой не ответили. Ты кто? – Встряла Даша.

А Елена Александровна уже распаковывала сумки. Анечка, любившая вкусно поесть, почуяв запахи, доносящиеся из сумок, немедленно стала ей помогать. Катя стояла столбом, Дашка, скрестившая руки на груди и надувшая губы, тоже.

– Катенька, помоги маме накрыть на стол, – Андрей попытался вывести Катю из ступора, – ты помнишь, когда мы приехали, ты дала мне поговорить с твоей мамой. А она потребовала мой адрес и сказала, что сейчас привезет нам еду, раз нам некогда к ним заехать и поесть по-человечески.

Ситуация прояснилась и Катя бросилась помогать матери. А Даша так и стояла на месте. На глаза у нее уже начали наворачиваться слезы.

– Дашенька, что случилось? Почему ты не со всеми? Почему плачешь?

– А почему поздоровались только с тобой «Здравствуй, Андрюшенька», – передразнила Даша Елену Александровну, да так похоже, что у Андрея мелькнула мысль «актриса растет».

– А ты не догадываешься почему? Ну, подумай. Не догадываешься? А потому, что я поздоровался, а вы с Катей нет. Вот и со мной поздоровались, а с вами нет. И еще. Дашенька, передразнивать взрослых очень некрасиво. Я разве тебя этому учил? К нам в гости пришли Катины папа и мама. Что они подумают о своей внучке? Что она невоспитанная.

– А не отвечать на вопросы – это как? А маму ругать можно? Я не хочу, чтобы маму ругали. – Тут Дашка, понимая, что она не права, и что новые бабушка и дедушка теперь не будут ее любить заревела в голос.

Расталкивая Аню, Рому и Андрея к Дашеньке летела Елена Александровна. А что вы хотели? Если ее деточка плачет…

– Дашенька, иди ко мне, деточка. Давай-ка вытрем слезки и посмотрим, что тебе бабушка принесла, – Елена Александровна подхватила ребенка на руки и понесла на кухню к последней не распакованной сумке, – вот, Дашенька – это тебе, – она достала из сумки пакет, протянула его девочке – доставай.

Даша залезла в пакет рукой и достала небесно-голубой свитер с оленями и падающим снегом. Свитер был пушистый и мягкий. Катя знала, что мама купила эту пряжу на распродаже прошлым летом. Мама мечтала о большой теплой шали, но пряжа была слишком дорогой и мама чуть ли не каждый день ходила в магазин, чтобы не пропустить сезонную распродажу. И вот она из нее связала Дашке свитер, небось всю ночь работала, чтобы успеть. Горячая волна благодарности и признательности затопила Катю. Она подошла к матери и ни слова не говоря обняла ее. Этого Дашка стерпеть уже не могла.

– Это моя баба, она мне купила подарок, я ее буду обнимать.

Под всеобщий смех наскоро прошло знакомство и все расселись вокруг стола. Дашка купалась в море тепла и любви. Она давно помирилась с дедом, который оказался не таким уж и строгим, и разрешал Даше залезать к нему на колени, когда он ел и это ему не мешало.

Андрей смотрел на всю эту шумную компанию и немного завидовал Катерине. Если бы Дашка так начала себя вести в присутствии его родителей, то при всей их к ней любви она получила бы уже сто окриков и замечаний. Сейчас же Дашенька, действительно, никому не мешала. Ни-ко-му! Все были искренне рады общаться с девочкой они ее не терпели, они ее любили. «Хорошо, что Катюша выросла в теплом доме, значит и наш дом сумеет сделать теплым», – подумал Андрей.

А потом произошло еще одно удивительное событие… Когда Пушкаревы засобирались домой, Валерий строго настрого сказал Кате собираться и ехать с ними. Катя беспомощно оглянулась на Андрея, но на выручку ей пришел не Андрей, а все та же Дашка.

– Дедушка, ты что ли не знаешь, что мама должна жить с маленькой доченькой? Купать ее, спать укладывать и сказки читать. А-я-я-й! Такой старый и не знаешь…

Дашка сокрушенно покачала головой. Все засмеялись. И Валерий Сергеевич тоже. Катя осталась ночевать у Андрея…

========== у последней черты… ==========

Катюша проснулась от того, что ее кто-то целовал в нос. Открыла глаза и засмеялась. В пижамных штанишках и теплом свитере, бабушкином подарке, на них с Андреем лежала Дашка, да как лежала. Ее пузико лежало на кровати между родителями, босыми ногами она выбивала пыль из папиной груди, которому, кстати говоря, это было глубоко фиолетово, он как спал, так и продолжал спать, Даша держалась за Катю руками и вот как раз на них же подтягивалась, чмокала Катеньку в нос и отъезжала назад, опять чмокала и опять отъезжала.

– Дашуня, давай не будем папе мешать спать. Встанем, умоемся и сделаем нам завтрак, а потом папу разбудим.

– Не получится. – Дашка смешно развела руками и скорчила рожицу, – Аня с Сашей уже сделали завтрак.

– Ладно, тогда пошли мыться и собираться в сад.

– Не получится. – И снова этот жест и рожица, – я сегодня иду с вами на работу, у меня примерка.

– Ты хочешь пойти с нами? Тогда немедленно беги, проси Сашу привести тебя в порядок.

Еще вчера они решили, что не будут скрывать свои отношения, а кто лучше Дашеньки мог рассказать всему миру, что ее папа и мама женятся, так им самим ничего объяснять людям не придется. Если бы только они могли представить к чему приведет их этот шаг…

***

Из лифта они вышли вчетвером. Впереди Малиновский, за ним Катя за руку с Дашей, а потом и Андрей. Даша, увидев Машу на ресепшене, вырвала свою руку из Катиной и бросилась к ней.

– Машенька, а у нас мама с папой женятся.

– Поздравляю, – машинально сказала Маша Тропинкина, погрузившись в какие-то свои мысли, и, дождавшись пока начальство разойдется, немедленно протрубила девять, один, один.

Уже через десять минут курилка гудела, как потревоженный улей.

– Я сама вчера слышала, как Кира сказала Викуле, что это все, что они расстались с Андрюшей, – делая затяжку, сказала Амура, – а сегодня уже женятся? Непонятно.

– Ой, они уже столько раз расставались и снова сходились. Разом больше, разом меньше, – вставила Пончева.

– Девочки, а кто-нибудь видел вчера, как он уходил под ручку с этой новенькой? Мне показалось, что между ними что-то есть. И сегодня они пришли вместе, а с ними еще и Даша и Рома-Ромочка. Может в стане невест замена? Дашка Киру терпеть не может, а тут так радостно говорила о свадьбе мамы и папы. – Это уже Тропинкина озадачила всех.

– А мне Катя нравится, – сказала Шурочка, – куда добрее и вежливее нашей Кирочки.

– Но ведь они столько лет были вместе, – недавно разведенная Светлана Локтева стала вытирать уголки глаз. Тема брошенных невест и жен была для нее болезненна.

– Девочки, а вы видели, как Клочкова вчера ломанулась в кабинет Киры, сразу, как Жданов ушел? Видно побежала новые сплетни разносить. А мы только догадки строим, – продолжила Маша.

– Так нужно поймать языка и допросить. На роль языка предлагаю Дашеньку, – выбросила руку вперед Амура, – Жданов с Катей врядли согласятся языками быть, да и Кира тоже.

На том и порешили. Да только лучше бы они сидели по своим рабочим местам, тогда может дальнейшее не произошло бы. Может Кира при подчиненных и не стала бы так себя вести.

Даша влетела в приемную Ромы и Киры с криком: – Шурочка, Амурочка! А у меня мама с па… – она оборвала себя на полуслове. Ни Шуры, ни Амуры в приемной не было, зато была Кира…

– Даша, воспитанные дети вначале здороваются, а уж потом сообщают новости.

– А я не воспитанная, – буркнула Дашенька.

– Нисколько в этом не сомневалась. Так что у тебя там за новость?

И Даша, со всем своим детским злорадством и жестокостью, степенно и вежливо сообщила Кире Юрьевне новость, которая не могла бы присниться и в страшном сне.

– Мои мама и папа собрались жениться.

– Какая мама? Ты что бредишь?

– Мама Катя.

– Катя тебе не мама. У тебя нет мамы.

– Нет мама! У меня есть мама! Она уже с нами живет и папа ее вчера целовал. Поняла? Папа любит маму.

Да, это было жестоко, да Кире было очень больно… но люди не ведут войну с детьми.

– У тебя нет мамы. Твоя мама бросила тебя, когда ты была совсем маленькой. Она тебя папе продала, как куклу, поняла? Ты не нужна своей маме. А Катя не мама тебе, она нищенка и девка подзаборная.

Папа говорил Даше, что драться не хорошо. И Даша знала, что драться не хорошо. Но даже папочка такого не стерпел бы. И Дашка бросилась в бой. Она кричала и выла, и молотила кулачками по Кире.

– Ты гадина! Гадина! Гадина! Ты нам с папой не нужна. А мама меня любит!

Кира только смеялась и вяло отбивалась от девочки. – Твоя мама бросила тебя, у тебя нет мамы.

У Даши остался последний аргумент и она им воспользовалась. Вцепилась своими острыми зубками в руку ненавистной Кирки. Дашенька все сжимала и сжимала зубы. Пришла очередь Киры взвыть от боли. Скорее инстинктивно, чем по глубокому замыслу она оттолкнула девочку. Дашенька отлетела к столу, ударилась о его угол головой и упала на пол без движения.

В этот момент в приемную вбегал Андрей, издалека услышавший крик и плач Даши, затем вскрик Киры и звенящую, давящую, тишину…

========== реанимация ==========

Елена Александровна сидела с каменным лицом на стуле напротив палаты реанимации уже третий час, руки ее беспрерывно вязали какой-то немыслимо длинный шарф. Она не смотрела на свои руки, не считала петли, она просто вязала, заканчивала один ряд и начинала другой. Как робот, как автомат, вязала и, не мигая смотрела на дверь напротив.

Когда она прибежала в больницу после звонка Катеньки, то все пыталась чем-то помочь, что-то сделать. А когда в первый раз к ним вышел врач и сказал, что у Дашеньки ушиб головного мозга тяжелой степени, что это характеризуется впадением пострадавшей в кому, которая может продолжаться несколько дней и что они очень надеются, что нет сдавливания головного мозга и внутричерепной гематомы, потому что в этом случае нужна будет срочная операция, Елена Александровна села на стул, достала вязание и окаменела. Катя знала, что мама сейчас молится и никому не разрешила ей мешать.

Наконец врач снова показался в коридоре, и вязание было отброшено.

– Мы закончили все обследования, включая компьютерную томографию. Сдавливания головного мозга и гематомы нет. Девочка в коме, будем надеяться, что все обойдется. Но вы должны знать, что травма затылочной области головы может иметь очень серьезные последствия.

– Какие?

– Об этом мы поговорим, когда ребенок пойдет на поправку. Родители могут остаться, а остальных я попрошу разойтись по домам.

– Доктор, вам в отделение нужны нянечки? Готова приступить к работе хоть сейчас, Аня Малиновская, пятый курс медицинского института, специализация нейрохирургия.

– Вы хотите сами выхаживать девочку? Можете оставаться. Няней устраиваться не обязательно.

– Катя, вези Андрея домой. Посмотри на него. Он сам сейчас рухнет, – сказала Аня, подойдя к Катюше.

– Аня, мы никуда не поедем.

– Поедете, дорогая моя, как миленькие поедете.

– Аня, мы никуда не поедем.

– Слушай меня внимательно, Катя. Слушай и не перебивай. Первые сутки самые важные. Поэтому с Дашенькой остаюсь я. Вас, специалистов хреновых, на пушечный выстрел к таким больным подпускать нельзя. Если бы он взял Дашу на руки, как собирался, или просто приподнял ей голову, мы сидели бы не тут, мы сидели бы у морга. Слушай меня дальше. Если Андрей сейчас увидит Дашу, а я представляю себе, как она сейчас выглядит для человека далекого от медицины, то второй раз тебе его от Киры оторвать не удастся, он грохнет ее и сам сядет. Достаточно аргументов, или еще?

– Достаточно. Я попробую его увезти.

– Не попробуешь, а увезешь. Кстати, ты большая умница, не растерялась. Дашка тебе жизнью обязана будет, – сказала Аня, а про себя добавила – «Если она у нее будет, эта жизнь». Вот почему Ане так важно было остаться в больнице и самой все аккуратно разведать. Ну, и выходить Дашеньку, разумеется.

Но Андрей ни за что не хотел уезжать. Он хотел увидеть Дашку, убедиться, что с ней все в порядке. Катя беспомощно оглянулась на маму. Елена Александровна все поняла и без слов.

– Пойдем домой, сынок. Врач разрешил остаться одному человеку. От кого пользы больше? От тебя? Или от Анечки? Вот то-то и оно. А дома нас Валерик ждет, сядете с ним, выпьете за Дашенькино здоровье, а мы с Катенькой помолимся и вот увидишь, все обойдется. Андрюша, вам еще силы понадобятся, надо отдохнуть, необходимо. Катюша без тебя никуда не пойдет. А она, смотри, совсем с ног валится. Пойдем, Андрюша, и надо позвонить твоим родителям. Обязательно надо.

Елена все что-то говорила и говорила, увлекая Андрея из больницы.

Как только Катя, Андрей и Пушкарева-старшая ушли, Аня попросила у Ромки сигарету.

– Анечка, ты же не куришь.

– А сейчас хочу, пойдем перекурим и ты все подробно мне расскажешь. – Аня неумело прикурила сигарету и закашлялась, – погоди, Ромка, прежде, чем ты начнешь мне рассказывать, я хочу тебе что-то сказать. Мне надоела эта игра в мужа и жену. Или мы разводимся, или мы вместе. Все! Больше не могу. Не могу делать вид, что мне все равно с кем ты спишь, не могу видеть твоих бл.дей. Ничего больше не могу. Сегодня, когда Катя мне позвонила о Дашеньке, я вдруг поняла, что жизнь иногда преподносит сюрпризы. И ее нельзя откладывать на завтра, эту жизнь. Завтра может и не наступить. Ты ничего мне сейчас не говори, ты подумай, что для тебя важнее. Я или твой образ жизни. Подумай, а потом ответишь.

– Анька, какая же ты стерва. Себя измучила, меня измучила. Да никто мне кроме тебя, идиотки, не нужен. Я сколько раз предлагал жить вместе? Сколько раз говорил, что люблю? «У нас свободная любовь, у нас свободная любовь» – кто мне все уши этой фразой прожужжал? А теперь она моих бл.дей видеть не может? А я что, представляю их тебе? А меня ты спросила, нужен мне такой образ жизни или я уже давным давно свою Дашутку хочу? Я, конечно, тоже хорош, давно нужно было тебе ультиматум поставить. А я боялся. Значит так, дорогая моя женушка, отвечаю тебе твоими же словами: – «Мне надоела эта игра в мужа и жену. Или мы разводимся, или мы вместе. Все! Больше не могу».

– Ромка, прости меня. И давай уже рассказывай, что произошло.

– Короче, Даша сообщила Кире, что папа и мама женятся, а Кира стала над ней издеваться, говорила, что у нее нет мамы, что ее мама ее бросила и даже продала папе. Потом стала говорить гадости о Кате, Дашка бросилась в бой, укусила Киру за руку, та ее оттолкнула. Даша ударилась головой об стол. Это рассказали женсоветчицы, они из курилки весь скандал слышали, войти побоялись.

Андрей вбежал, когда Даша уже лежала без сознания, а Кира билась в истерике. Андрюху переклинило, он бросился к Даше, хотел взять ее на руки, хорошо Катя вбежала следом. Слушай, Аня, она такая маленькая, хрупкая, а тут Андрюху одним движением так от Даши оттолкнула, что он чуть не упал. Закричала на Андрея, что нельзя трогать ребенка, вдруг основание черепа повреждено. И откуда она только знает это?

– Я к экзаменам готовилась, а Катя листала мои учебники. Может оттуда. Давай, говори дальше.

– А что дальше? Дальше она велела Андрею вызвать скорую, а сама подошла к Кире и со всего маха влепила ей пощечину, чтобы та прекратила выть и истерить. А потом… слава Богу я подоспел, потому, что Андрей даже скорую вызвать не мог. Он вообще, по-моему не сказал ни слова с той секунды, как Дашу увидел на полу. Катя сама вызвала скорую, хорошо догадалась вызвать реанимолбиль, а не простую скорую.

– А ты здесь при чем?

– В смысле?

– Ну, ты сказал, что слава Богу, что ты подоспел, а почему не сказал.

– Ой, Анька! Говорить-то Андрей не мог, а вот смотреть на Киру мог. Он все смотрел на нее, смотрел, а потом как бросится к ней. Катя между ними вклинилась. Да у Андрюхи-то руки длинные, он Киру душить начал. Мы с Катей еле-еле его оттащили.

– Жалко, что оттащили. Я сейчас зайду в отделение, посмотрю на Дашу. Ты подожди меня, ладно? А потом отвезешь к Кире и назад. Не смотри на меня так, я эту суку душить не собираюсь. Но пару слов я сказать ей должна. И вот еще что, в милицию сообщить нужно о покушении на убийство.

– Аня, ни к какой Кире я тебя не повезу. Знаю я твои пару слов. А потом у нее появится повод заявить на тебя в милицию. И заявлять мы с тобой в милицию не будем, вначале нужно все обсудить с Катей и Андреем.

Аня как-то подозрительно легко согласилась с Романом и ушла в отделение.

***

Дашенька лежала с перебинтованной головой, под капельницей, со вставленными в ноздри трубками. Маленькая, тоненькая, бледная… Так похожая на Ёлку в последние несколько часов ее жизни. Если бы в эту секунду Кира попалась на глаза Анечке, то одних похорон было бы не избежать. Это уж точно.

========== Самая лучшая девочка ==========

Аня беседовала с врачом. Рассказывала ему, как ребенок получил травму. Она была честна, ни слова не приврала. Но… Кому, как не Анечке было знать, что больница обязана о таких случаях ставить в известность милицию. Киру ей жалко не было. Храброе, честное и очень жалостливое сердечко Анечки в этот раз напрочь забыло о жалости.

В отличии от Кати, Андрея и остальных, Аня знала, что такое повреждение может закончиться возникновением односторонней зрительно-пространственной агнозии*, когда пострадавший не видит, не воспринимает левую часть пространства. Знала она и то, что у Даши впоследствии может быть травматическая астения, а значит понижение работоспособности, повышение рассеянности, раздражительности, нарушение сна, головные боли, головокружения, повышенная метеочувствительность, депрессия, агрессивность, нарушение памяти и даже помрачение сознания человека и появление галлюцинаций. И это в том случае, если Дашка выйдет из комы в течении нескольких дней, а если кома затянется, то все может быть и еще хуже.

В пять часов утра у Дашеньки начало падать давление, хорошо, что Аня обратила на это внимание в самом начале, давление удалось стабилизировать. Но это означало только одно, девочка перестала бороться за жизнь самостоятельно, она сдалась. И это было плохо. Не думая больше ни секунды, Аня позвонила Катюше.

– Кать, не пугайся у нас все нормально, но ты нужна здесь. Одна, без Андрея. Сможешь приехать?

– Конечно. Андрей спит, папа его с вечера напоил до невменяемости. Я сейчас разбужу отца и мы приедем. Анечка, скажи правду, что случилось? Я же пока доеду с ума сойду.

– Катенька, Дашка перестала бороться. Нужно что-то, что поможет ей снова захотеть жить. Знаешь, она на подсознательном уровне все слышит, это доказано. Думаю, что если ты с ней поговоришь, то она снова захочет жить.

– Мы выезжаем.

***

В палату реанимации Катя вошла уже около семи часов утра. Аня объяснила ей на какие приборы нужно периодически посматривать, ну так, на всякий случай, и вышла из палаты, оставив Катю наедине с Дашенькой.

– Здравствуй, солнышко, – сказала Катюша присаживаясь на стул возле кровати, и взяв руку девочки в свои руки, – Дашенька, ты, пожалуйста, к нам возвращайся. Ты очень нам нужна. Когда ты была совсем маленькой плохие люди забрали у тебя маму, а теперь я нашлась. Дашенька, не бросай меня, возвращайся. Я очень, очень, очень тебя люблю. И папа тебя любит. И бабушка и дедушка. Ты же наша девочка, Дашенька. Ты самая лучшая девочка на свете.

Комок застрял в горле, дальше, кроме слез, Катя ничего не могла из себя выдавить. Но она знала, что нужно говорить. Говорить, а не плакать, и она продолжила сквозь слезы.

– У меня никого раньше не было. И мне было так плохо потому, что я никак не могла найти вас с папой. А теперь, когда вы нашлись, ты хочешь меня бросить? Не делай этого, Дашенька. Ты очень нужна мне. И всем нам нужна. Ты же наша девочка, ты наша красавица, ты наше солнце, – Катя больше не могла говорить связно, она целовала ручку девочки и бормотала что-то, и плакала.

Ожил экран одного из мониторов. Ожил противным писклявым «пи… пи… пи…». Катя выскочила в коридор.

– Аня! Там что-то запищало! – Аня с врачом бросились в палату, Катю не пустили, и она осталась за дверью умирать от страха, ждать и рыдать. Хорошо еще, что папа был рядом. Можно было взять его руку и бояться вместе с ним.

Анечка выскочила из палаты с улыбкой, бросилась к Кате. – Сработало, ура, сработало! Прибор показал ответную реакцию мозга. Нет, она еще в коме и этого никак, кроме как на приборе не видно. Да и реакция была мимолетной. Но она была, Катенька! Значит так, я сейчас в институт. Думай кем меня заменить. Лучше бы женщиной. Катя, а твоя мама сможет меня подменить? Сможет посидеть с Дашей, поговорить с ней?

– Конечно. Но я и сама могу.

– Увы, ты пока нам не нужна. На тебя Даша уже среагировала, понимаешь, нужно, чтобы у нее появилась реакция на разные раздражители.

– Я ее раздражаю?

– Катя, не дури голову, это просто термин. Все, я поехала, вызывай Елену Александровну, потом Андрея, потом опять ты. Ты поняла о чем я говорю? И не реви. Этим ты Дашке не поможешь.

Аня пошла по коридору не оглядываясь, она знала, что Катя смотрит ей вслед и очень боялась сама разреветься. Не дойдя пару шагов до выхода, Анечка развернулась и побежала назад, к Кате, обняла ее.

– Нам так повезло с тобой, Катенька. Так повезло.

Они дежурили у постели Даши сменяя друг друга. То Катя, то Елена Александровна, то Андрей. Все было, увы, без изменений. Под вечер прилетели из Лондона Павел Олегович и Маргарита Рудольфовна, вызванные Андреем еще утром. Маргарита недоуменно оглядела присутствующих, но пока промолчала.

– Андрюша, мы можем увидеть Дашеньку? – Спросил Павел.

– Да, сейчас Катя выйдет и кто-то из вас сможет зайти. Только не долго, и трогать ее не нужно, разве что за руку. Потом сможет войти второй, – ответил Андрей бесцветным, пустым голосом.

– Катя выйдет? Какая Катя?

– Моя жена. И не устраивай здесь разборок, пожалуйста. Приедем домой, поговорим.

– Андрюша! Какая жена? А где Кира?

Лучше бы Марго этого не спрашивала, глаза Андрея налились кровью, губы побелели и вытянулись в ниточку. Очень медленно, почти по слогам он ответил:

– Надеюсь, что за решеткой. Но лучше бы в аду.

***

Кира не была ни за решеткой, ни в аду. Хотя скорее в аду, чем за решеткой. Она накачивала себя коньяком, стараясь стереть из памяти этот страшный, навязчивый звук удара головы об стол и падения тела, но ничего не помогало. Вот уже вторые сутки этот звук преследовал ее, и, даже когда она засыпала, этот звук преследовал ее и во сне. Самое страшное было в том, что Кира не имела понятия, что сейчас с Дашей. То, что девочка жива, она понимала, ведь если бы она… если бы ее не стало, то Воропаеву уже арестовали бы. Но ее не арестовывали. Значит Даша жива. Но что с ней? Если у девочки будут хоть какие-то последствия, Андрей все равно добьется, чтобы ее посадили.

И не скажешь, что сама упала и ударилась. До Киры уже дошло, что женсовет Малиновскому рассказал о скандале. Вика позвонила и рассказала последние сплетни. Рассказала, что ни этой выскочки, ни Андрея на работе не было, что Малиновский сказал женсовету, что Даша в коме. Рассказала и то, что только ленивый в компании не склоняет ее имени, и не злорадствует, что Андрей бросил «эту мегеру», как сказала Пончева.

Ничего, с женсоветом и Пончевой лично она потом разберется. А вот что делать с тем, что она натворила… это был большой вопрос.

Да, можно будет сказать, что она была в состоянии аффекта, ведь Андрей не успел ее бросить, как сразу решил жениться на другой. И Даша своим рассказом спровоцировала состояние аффекта. Можно будет сказать, что она от боли оттолкнула ребенка. Да так оно и было. Только что делать с показаниями женсовета и с этим непрекращающимся, преследующим ее звуком.

В дверь позвонили. Кира на цыпочках, стараясь не шуметь подошла к двери, заглянула в глазок. Сашка! Слава Богу, это был Сашка! Руки у нее дрожали, пока она открывала дверной замок.

– Кира! На кого ты похожа? И это сейчас, когда мы можем реально сместить Андрея. Давай, приводи себя в порядок. Нужно поговорить.

Комментарий к Самая лучшая девочка

* агнозия – нарушения разных видов восприятия

========== Я хочу от тебя ребенка… ==========

На кухне Жданова-младшего обстановка была нервной и очень напряженной.

– Андрей, мы с мамой хотим знать, что здесь происходит, – спросил Павел.

– Здесь – это где?

– Ну, у вас.

– У нас Даша в коме. Вы ее навещали. И это самое страшное наше происшествие. Или вас что-то еще интересует? Так вы не ходите вокруг да около, спрашивайте, что вас интересует.

– Андрей, а мы не могли бы поговорить наедине? Своей семьей.

– А мы и так здесь своей семьей. Ты, мама, я и моя жена. И она никуда не уйдет. Хотите говорить? Говорите при ней. Мама, папа, вам придется принять то, что есть. Катя – это навсегда. Мы с Дашей так решили.

– Да откуда она взялась, эта Катя?

– Не стоит говорить о Катюше в третьем лице. Это невежливо. Папа, это Катя Пушкарева. Помнишь, мы с тобой принимали ее на работу?

У Павла вытянулось лицо. Они принимали на работу страшненькую серую мышку, а здесь стоит красивая, уверенная в себе женщина, хоть и сломленная бедой. Он вообще перестал что-либо понимать.

– Мама, папа, скажите, а вас не волнует, что случилось с Дашкой? У вас внучка в реанимации, а вы начинаете выяснять, кто такая Катя. Катя – моя жена, мать Даши. Такая информация вас устраивает?

– А Катя знает…

– Катя все знает, у меня от нее секретов нет. Никаких. И она приняла Дашеньку, как мою дочку. А Даша… папа ты помнишь. Даша с первой секунды в Кате увидела мать.

– Андрюша, ты прав, давай обо всем потом. Сейчас расскажи, что случилось с Дашенькой, – начала разговор Маргарита.

– Кира издевалась на Дашкой, Даша не выдержала и укусила ее. И Кира ее оттолкнула, да так, что Дашенька сейчас в реанимации.

– Что значит издевалась над Дашей?

– То и значит, когда Дашенька ей сказала, что ее папа и мама женятся, Кира стала говорить ребенку, что мамы у нее нет, что мама ее бросила, что мама ее продала, как куклу. Что Дашка никому не нужна, потом стала говорить гадости про Катю, вот тут Дашуля и не выдержала.

– Господи, какой ужас. Да как она посмела? Нашла с кем воевать. С ребенком! Понимаю, что ей не по вкусу, что ты женишься на другой, но ребенок-то тут при чем?

– А ребенок ее не принимал. Дашка на дух не переносила Киру. Вернее не так. Это Кира не переносила Дашу, а уж та платила ей взаимностью. Кира мелкая, лживая, подлая бабенка-собственница. Господи, родители! Если бы вы знали то, что знаю…

– Андрюшенька, не надо, – Катя подошла к Жданову-младшему близко-близко, заглянула ему в глаза. – Тебе сейчас очень больно. Ты хочешь, чтобы и маме с папой было так же больно? Если ты все продумал и решил рассказать все-все – я с тобой. Если только сгоряча, остановись. – Катя говорила тихо-тихо, понимая, что это неприлично, но не зная, как по-другому остановить Андрея.

– Что такое знаешь ты, чего не знаем мы? – Павел решил выяснить о чем это Андрей говорил.

– Ничего… Давайте ложиться спать. Кате в пять утра менять Анечку.

Павел открыл было рот, но раздался звонок Катиного мобильного. – Да, Аня, что случилось? – Катя послушала еще пару секунд и отключив мобильный опустилась на стул. Все замерли в ожидании. – Дашка пришла в сознание, зовет нас с тобой. Андрей, собирайся! Аня говорила что-то еще, только я не помню что, что-то захватить, что-то нужно захватить, а я не помню. Как же я могла забыть? Господи, что со мной? Андрюша, я ничего не помню.

– Катенька, милая, это нормально, это отпустило то, что держало все дни. Ты же не позволяла себе расслабиться ни на секунду. Всем нам матерью была, вот сейчас и отпустило. Все нормально, солнышко, – Андрей успокаивал Катю, а сам набирал Анечку. – Ань! Что мы захватить-то должны? Катьку переклинило. Что? Ты уверена? Может потом? Хорошо, сейчас дам. Давай, мы скоро будем. – Он отключился. – Катенька, Дашка просит ее новый свитер. А Аня велела влить в тебя водки.

– Да, точно, свитер. Нет, пить я не буду. Потом к ребенку не подойдешь, не поцелуешь.

– Мама, папа, вы ложитесь спать, я не знаю, когда мы приедем.

***

– Да пойми же ты, сейчас Андрею не до компании, его мымре тоже не до компании. Ждановы-старшие прилетели. Собираем совет и в связи с тем, что Андрей и Пушкарева не могут сейчас управлять компанией, отстраняем Андрея от власти. Павел будет на моей стороне. Ты помнишь, как он мой план защищал? Ему он понравился, мой план!

– Саша, у них внучка в больнице, неужели ты думаешь, что им сейчас до совещаний? Они не придут ни на какое совещание.

– Ну и не надо. Так еще лучше. Соберем совет без Ждановых и…

– Саша! Ты дурак? Ты такое слово «кворум» когда-нибудь слышал? Какой совет ты хочешь собрать? Ты, я, Малиновский, да Урядов с Милко? Так Милко мне за Дашу до совета и дожить не даст. Разорвет на кусочки. И с каким лицом я появлюсь в компании? Это вообще чудо, что меня еще в КПЗ не забрали. Так что вали-ка ты, со своими бредовыми идеями. – Кира налила себе очередную порцию виски, – вали, Саша, я хочу побыть одна.