Текст книги "Холодное блюдо...(СИ)"

Автор книги: Галина 55

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

– Дашенька, а Анечка где? А Роман?

– А они уже давно в Анину комнату ушли, еще когда Саша не спала. Папа, – перешла Даша на громкий шепот, – я видела, что Рома Анечку целовал. Прямо в губы.

– Дашенька, а разве красиво за взрослыми подсматривать?

– Катя, я не подглядывала, я просто смотрела, – Даша надула губы, – я хорошая девочка.

– Ты чудесная девочка, а не просто хорошая. Но тебе, по-моему уже пора ложиться в кроватку.

– А вы с папой будете целоваться? Я не буду подглядывать.

Вот когда Катя смутилась по-настоящему. Андрей понял, что пора ее спасать, забрал Дашутку у Кати и понес в детскую. По дороге постучал в одну из дверей.

– Ну, кто там еще? – из-за двери показалась голова. Светловолосая со вздернутым носом. Увидев незнакомую девушку, Анечка явила себя целиком.

– Вы Катя? А я Аня – подруга, тетя, приживалка и сестра Андрея – все в одном лице.

– А еще умывальников начальник и мочалок командир. Здравствуйте, Катенька, – проговорил Роман Дмитриевич Малиновский, выходя из той же двери. Судя по их раскрасневшимся лицам, они за этой дверью не только, как сказала Дашенька, целовались.

– Здравствуйте, Роман Дмитриевич, здравствуйте, Анечка.

– Катя, хотите чаю? Или чего-нибудь перекусить?

– Мне очень неловко, но я бы перекусила.

А когда Андрей вышел из детской и увидел, как Анечка с Катей накрывают на стол о чем-то оживленно беседуя, он понял, что четвертого мушкетера они нашли.

========== Команда ==========

– Да вот же, смотрите насколько это рентабельно. Нам нужно модернизировать производство и попытаться создать свою линию? Правильно? Именно это сверхзадача вашего плана? Вопрос только в одном. Где взять деньги на этот план? Как ни странно, но это самый легкий вопрос. Во-первых, для этого и существуют банки, чтобы брать у них кредиты. А во-вторых, посмотрите, какое количество мертвых денег в компании. Простаивающие площади за которые компания платит муниципальный налог – так давайте их сдадим в аренду, или продадим. Ой, деньги у вас валяются повсюду, вам просто лень наклониться и поднять.

– Да вы, Катерина Валерьевна – голова! – Уважительно проговорил Роман, – Андрюха! Ты где это чудо нашел?

– Само пришло, я просто невод закинул, а золотая рыбка заплыла сама, – снова зазвонил мобильный Андрея, он поморщился, но на этот раз ответил. – Алло! Да. Нет, я сейчас занят, укладываю Дашу. Не говори глупости, я потом перезвоню.

– Снова наша достача? – спросила Аня, – ну, потерпи еще чуть-чуть, не долго осталось.

Две пары глаз уставились на Аню, а Ромка, показав глазами на Катю, так даже у виска пальцем покрутил. Краем глаза Катя заметила происходящее вокруг, ей стало неловко.

– Катя, извини, я просто ревную мальчишек к каждому столбу, вот и понесла какую-то чушь.

– Сразу обоих ревнуешь? Давайте тогда вернемся к бумагам. Не хотелось бы нарваться на твой острый язычок. Андрей Павлович, я могу продолжать?

– Конечно, Катенька. Итак, простаивающие площади – это я понял. Это хорошая мысль. Что еще?

– Еще мы могли бы продавать наш бренд. Если торговая марка «Зималетто», действительно, востребована, то это очень выгодный бизнес – продавать воздух и получать за это и проценты от продаж и единовременную сумму в момент продажи.

– Так, Андрей! На этом я прошу считать собрание законченным, нам с Катериной Валерьевной утром в ЗАГС, такую голову, да без штампа в паспорте очень быстро с руками оторвут.

– Ты не можешь, ты уже женат, – вылетело у Ани и… наступила гробовая тишина.

Катя беспомощно заозиралась, не понимая, что произошло и почему вдруг все так испуганно замолчали. Аня думала всего пару секунд.

– Катя, мы с этим чудовищем женаты. Но я прошу тебя, об этом не стоит распространяться. Это наша большая семейная тайна, которую я так глупо по-бабьи выдала.

– Аня, можешь ничего не объяснять. Почему вы держите это в тайне – это ваше дело, для меня вполне достаточно того, что это информация не для посторонних ушей.

– Ромка, ну что, меняем план в последнюю секунду? Это, кстати, тоже выбьет у Сашки почву из-под ног.

И снова наступила тишина. В этот раз обстановку разрядила Катя.

– Послушайте, заговорщики, я себя чувствую в штабе контрразведки. Я снова подслушала страшную военную тайну? Но Андрей Павлович, вы же мне уже говорили о сопернике, еще в первую нашу встречу, и, как видите, мир до сих пор не перевернулся. Так что, Андрей Павлович, вы принимаете мой план или идете со своим на президентские выборы?

– Я за Катин план, – Ромка поднял руку.

– Я тоже, хоть ни черта в ваших планах не понимаю, но раз Роман «за», значит и я «за».

– А кто тебя вообще спрашивает? – Возмутился Андрей, – давай проведем голосование на тему клизму ставить больному «Н», или надавать по заднице. Катенька, мы принимаем ваш план, именно с ним я пойду на выборы. А теперь ответьте мне, пожалуйста, на главный вопрос. Если меня изберут президентом, сможете ли вы обеспечить мне минимум год моего президентства?

– Андрей Павлович, у вас свои тайны, у меня свои. И прежде, чем я отвечу на ваш вопрос, я прошу вас ответить на два моих вопроса. Ответить по возможности честно. Вы хотите отнять у Воропаевых фирму?

Оказывается то, что было раньше, тишиной назвать было нельзя. Вот когда наступила гробовая тишина. Молчали все, Катя решила, что ни за какие коврижки она разговор продолжать не станет без ответа на свой вопрос, а остальные были ошарашены вопросом в лоб. Но как, черт возьми? Как ей пришло это в голову?

– С чего вы это взяли, Катерина Валерьевна? – Спросил Андрей, и Катя отметила про себя его переход от Катеньки к Катерине Валерьевне. Значит она попала в точку.

– Я видела все уставные документы и договора. Когда я говорю все, то я именно все и имею ввиду, вместе с дополнительными соглашениями, взаимными договорами между ведущими держателями акций и… – тут Катя сделала паузу, тем самым пунктом. А то, что у меня аналитический склад ума, я думаю, вы уже успели заметить.

– Вы не могли видеть ничего из перечисленного вами, – сказал бледный, как мел Андрей.

– И тем не менее я все это видела. Так ответ на мой вопрос будет, или нет? Послушайте, либо мы работаем в одной команде, либо разбегаемся, – Катя начинала раздражаться, – Хорошо, я поставлю вопрос иначе. Я больше не спрашиваю – «Вы хотите отнять у Воропаевых фирму?», я утверждаю, что вы этого хотите. Но я спрашиваю – «Вы хотите отнять у Воропаевых компанию из-за денег?» Тогда до свидания!

– Нет, не из-за денег, Андрей пристально глянул на Катерину, – но если вы хотите, чтобы я, Катя, вам доверял, тогда ответьте и нам на вопрос – кто вскрыл нашу базу данных?

Пришла Катина очередь побледнеть: – Я! – тихо, но твердо сказала она.

– Катенька, простите, мы должны посоветоваться, – ребята ушли в комнату Ани, а Катя села на стул и задумалась.

Ей так нравились и Ромка, и Аня, и уж конечно, Андрей Павлович, а она, возможно, сейчас их всех сама оттолкнула. Кому захочется брать в свою команду такую идиотку, как она? Которая сует свой нос, куда не просят, да к тому же еще и хакера? Ведь она знала, что они затеяли все не из-за денег. Знала, не могла не знать, потому, что чувствовала – Андрей очень порядочный человек, и очень хороший, он на подлости не способен. И не ври себе, Пушкарева, ты спросила о деньгах из одного только желания узнать их тайну. А сейчас из-за глупого своего любопытства ты потеряешь людей, которые могли бы стать тебе друзьями, потеряешь работу, а главное, ты потеряешь возможность видеть Дашеньку и Андрея. Дура ты, Пушкарева, дура.

Из Аниной комнаты вышла одна Анечка. «Ну, вот, – подумала Катя, – ребята не решились сказать мне в глаз-а, что в моих услугах больше не нуждаются».

– Катя, мы очень боимся сказать тебе правду. Ты должна это понять. Мы же совсем тебя не знаем. И все же ты нам очень нужна. И ты доверила нам свою тайну, рассказав, что ты хакер. Катя, мне трудно, помоги мне, пожалуйста. Ну, скажи хотя бы, что ты никогда и никому не расскажешь.

– Анечка, вы же меня совсем не знаете, это правда. Ну, что изменится, если я дам самую страшную клятву и даже подпишу ее кровью? А вдруг я трепло и потом все расскажу? Тут уж либо доверяешь, либо нет. Я вам доверилась.

Аня закрыла глаза, набрала в себя побольше воздуха и выпалила на одном дыхании:

– Даша Андрею не дочь, а племянница.

Все остальное рассказывать было проще, тем более, что и рассказывать много не понадобилось. Аня протянула Кате письмо Ёлки… А потом они плакали вместе. А потом вышли ребята и стали их утешать… А потом Катя поняла, что ее приняли в команду, потому что Андрей и Ромка попросили называть их по имени, когда нет посторонних. А потом Катя снова плакала, потому, что поняла, что роман Жданова с Кирой – это тоже часть плана, и что у Андрея никого нет. А значит у нее появлялась пусть призрачная, но все же надежда.

Уже дома, засыпая, Катя вспомнила еще раз содержания письма умирающей Ёлки и поклялась, что она поможет Андрею.

========== На полшага ближе ==========

– Любимый, привет! Я тебя ни от чего не отвлекаю? Я соскучилась. Ты все последнее время со своей Пушкаревой носишься. Хорошо еще, что она страшнее атомной войны и я тебя к ней не ревную. А на меня у тебя когда-нибудь время найдется?

– Конечно, найдется, Кирюша. Я уже к тебе выезжаю. Я тоже очень соскучился, – Андрей с сожалением поставил чашку недопитого чая. – Девочки, Дашка на вас. Мне на службу пора. Завтра выборы, сегодня придется ночевать у Киры. Чувствую себя каким-то мальчиком по вызову.

Андрей передернул плечами и пошел одевать верхнюю одежду. Вернулся в кухню уже принаряженный в черном габардиновом пальто с белым кашемировом кашне, пахнущий пряными нотками в древесном букете «Ambre Topkapi». О, этот его древесный, пряный и свежий аромат! Катя думала, что готова к тому, что Андрей сейчас отправится к другой, но этот аромат сыграл с ней злую шутку. Когда Жданов подошел, чтобы чмокнуть ее в щеку, как только что чмокнул и Аню, по дружески, как своего парня, Катя вдохнула его запах, голова закружилась, дышать стало трудно, она почти потеряла сознание и Андрею пришлось поддержать ее за талию, чтобы она не упала. Лучше бы он этого не делал… ноги стали ватными, а внизу живота что-то приятно и больно загорелось. Остатки сил у Катеньки ушли на то, чтобы не броситься к нему сейчас со своими признаниями, не вцепиться обеими руками в его рукав и никуда не отпустить.

– Катя! Катенька, – словно сквозь толщу воды пробилось в ее сознание, – Катя, что с тобой?

– Андрей, отойди от нее немедленно. Не видишь, аллергический удар? – Аня несла бред, знала, что несет бред, но так же знала и то, что разоблачить ее некому, – это у Кати на твой одеколон такая аллергическая реакция. Давай, вали отсюда. Я сама ее в порядок приведу.

Андрей ушел, бормоча извинения. Анечка же, как только услышала щелчок замка входной двери, повернулась к Катюше и довольно жестко, хоть и не без ноток сочувствия, спросила:

– Влюбилась, дура? Ты мне тут своей любовью игру не порть. Он должен был сегодня поехать к Кире. От ее голосования завтра на совете директоров зависит весь наш план. А эта, – Аня запнулась, словно матом ругаться не хотела, а цензурного слова подыскать не могла, – дамочка, если ее не ублажить как следует, может и передумать голосовать за жениха. Она знаешь как его этим голосованием шантажирует? Ужас! Каждый день к себе, как на работу, вызывает все последнее время. И никакие отговорки про Дашу не срабатывают. Хорошо еще, что не догадалась потребовать вначале жениться, а уж потом она проголосует. Иначе пришлось бы весь план менять.

– П-почему ты решила, что я влюбилась? У меня просто от запаха закружилась голова.

– Ага, расскажи мне еще про «аллергический удар». Да ты готова была ему прямо тут отдаться. Ох, Катька, Катька. Дура ты, дура. Такая же, как я. Нельзя влюбляться в этих мартовских котов. Ни в Малину, ни в Жданчика. А мы с тобой вляпались, по самую макушку да в болоте. Я-то ладно, знаю, что делаю, знаю, что никуда он от меня не денется, потому что ни разу не показала Ромке, что жить без него не могу, давно для себя тактику полного безразличия избрала. Не пристаю, не вешаюсь, не спрашиваю, куда пошел. Иногда сплю с ним, и это самые счастливые мгновения моей жизни, только и этого я ему не показываю, делаю вид, что мне просто для здоровья нужно. Иногда ему устраиваю сеансы с показательными выступлениями – крашусь, наряжаюсь и иду… к девочкам в общежитие. А ему говорю, что на свидание. Он психует, злится, а ничего сказать не может, тогда придется определяться. А он боится этого, как черт ладана, – Аня вдруг заплакала, – Катька, какие мы с тобой дуры.

Катя тоже заплакала, за компанию… а еще потому, что некрасивая, а еще потому, что Андрей сейчас где-то целует Киру, а еще потому, что никогда Андрей ее не полюбит… В общем было о чем поплакать девочкам.

– Кать, а почему ты так старомодно одеваешься? Зачем уродуешь себя этими жуткими очками? Тебе сколько лет-то?

– Двадцать три скоро стукнет.

– Двадцать три года, а она косички мышиные заплетает. Я же говорю – дура. Ладно, Катюха, не дрейфь, будем из тебя человека делать, раз ты уж решила братца моего названого заарканить.

– Андрей запретил мне до совета директоров что-то менять в облике.

– Правильно запретил, нам еще не хватало ревности этой достачи к тебе. Но совет директоров завтра. Надеюсь, что все пройдет успешно, а потом, уж я придумаю, как это сделать, мы все отметим нашу первую победу. И вот на праздник ты должна будешь прийти совсем другой. Понятно тебе, чудо ты мое в перьях? Как хорошо, все же, что ты у нас появилась. Ты и правда классная. Искренняя и добрая. И Дашка тебя очень любит. Она мне знаешь что сказала? Что ты ее мама, только Андрей тебя просто забыл. Катя, ты очень мне нравишься. Я хотела бы, чтобы мы с тобой стали настоящими подругами.

– Анечка, у меня нет подруг, и не было никогда. Я бы тоже хотела, чтобы у меня появилась такая подруга, как ты. Ты добрая, честная и тоже искренняя. А как ты догадалась, что я Андрея люблю?

– «Подумаешь, бином Ньютона! Умрет он через девять месяцев, в феврале будущего года, от рака печени в клинике Первого МГУ, в четвертой палате», – процитировала она Булгакова, и Катя страшно обрадовалась, что и тут они с Аней совпали. Катерина тоже всегда бормотала эту цитату, когда взламывала очередной, особо трудный какой-нибудь пароль. – Катька, решено! Раз ты нашего Андрюшеньку и Дашку любишь, раз Даша любит тебя и мамой своей признает, значит так тому и быть. Из кожи вон вылезу, а вас вместе сведу. Вот увидишь.

– Не надо, Анечка, все равно ничего не получится.

– У меня не получится? У меня? Ха! Плохо ты меня знаешь!

***

Утро в день совета директоров ознаменовалось на первый взгляд ничего не значащим происшествием – Катя, прямо в дверях-турникете сшибла с ног Александра Воропаева. Кира, встречающая Сашку, не преминула унизить и оскорбить Катю, назвав ее ненормальной. Следуя четким инструкциям не вступать в конфликт с Кирой до совета, Катя только опустила голову и начала извиняться за свою неловкость. И выглядело это со стороны унижено, что Кате и нужно было, и Воропаевы не могли заметить взгляда Катерины, полный презрения и брезгливости.

– Саша, ты идешь? Или ты остолбенел… от встречи с прекрасным, – с сарказмом прошипела змея.

В это же самое время в конференц-зал входили члены совета директоров.

– А где дети? – спросил Павел Олегович, имея в виду детей Юрия и Ирины, а не собственного сына, ибо сын входил в зал вместе с ним.

– Александр в бутылочку яд сцеживает.

– Андрей! Будь любезен, держи себя в руках, нам с мамой неприятно, что ты все время ссоришься с Сашей.

Тут и Воропаевы подошли. И Урядов, и Ветров, и Малиновский, и Милко. Все со всеми стали здороваться, руки друг другу подавать, и только Андрей, как засунул руки в карманы своих серых в полоску костюмных брюк, так и не доставал их пока все со всеми не перездоровались. Ну, не мог он подать руки врагу, и это был лучший способ избежать рукопожатия. А подать руку всем кроме него было бы верхом неприличия.

– Ну, будем начинать? – спросил Андрей, когда все расселись.

– Друзья, – начал Павел Олегович, – да, мне бы очень хотелось, чтобы все здесь присутствующие оставались друзьями. Вы знаете, отец Александра, Киры и Кристины был моим лучшим другом. Мы создавали компанию в тяжелые времена, но каждый из нас знал, что чтобы не случилось, у него есть друг на которого он может положиться. Его уход стал для всех нас очень большой потерей. И мне бы очень хотелось, чтобы и собрание сегодняшнее и вся ваша дальнейшая жизнь прошла без ссор и вражды. Кто бы не стал президентом.

– Андрей, разожми кулаки. Андрей! Ты меня слышишь? Разожми кулаки. Немедленно, – прямо в ухо проорал, как показалось Андрею, Роман, – сейчас все увидят твою ненависть. Андрей!

У Андрея стучало в висках и ломило затылок. Хотелось только одного, прямо здесь и сейчас придушить подонка, а заодно наорать на отца, оскорбить его. Слава Богу, что Роман вовремя заметил какой эффект произвела на друга речь Павла Олеговича.

========== Ближе на целый шаг ==========

Андрей аккуратно разжал кулаки, стараясь это сделать как можно менее заметно. Виктория Клочкова, подвинув папки с планами Андрея и Александра, положила перед каждым членом совета директоров обеденное меню. «Ну, что с идиотки возьмешь?» – подумал Жданов, а Воропаев зацепился за меню, чтобы в очередной раз поддеть Андрея.

– О, Андрей, молодец. Решил с главного начать, да? Прекрасно. Вот мне очень нравится «гусиный паштет по-страсбургски». Это при том, что с твоим бюджетом ты на спичках экономить должен.

Жданов решил пропустить реплику мимо ушей, просто отодвинул меню и взял папку с планом Воропаева, открыл и углубился в чтение. Мда… план был примитивен и безлик. Что-то вроде «пятилетку – в четыре года». А Катюша такой блестящий план разработала, вот против этого пшика. Из пушек, да по воробьям. «Пушкарева да из пушек», – подумал Андрей и усмехнулся своему каламбуру. Сашка же, увидев, что Жданов-младший усмехается над его планом от злости позеленел. «Еще посмотрим, чья возьмет, еще посмотрим. Да, я взял за основу простой и ясный план. А в твоем-то плане ошибка с коэффициентом, Андрюшенька. Мне Ветров все просчитал», – в своем самомнении Воропаев не удосужился даже взглянуть на план Андрея. А зря. Стабилиздец подкрался незаметно.

Павел просматривал оба плана. Один план можно было сразу отправлять в мусорную корзину. Второй был блестящим. Жданов-старший прикрыл глаза. Что же ему делать? Клятва, данная на могиле Юры и Ирины, обязывала Павла проголосовать за Сашку, он обещал не оставить его детей, но с президентом, предложившим такой план его и Юрино детище, компания «Зималетто» обречена на банкротство или распродажу. Да и Андрей его не поймет, он ведь сейчас Сашкин план смотрит и понимает, что это ерунда полная. Не поймет и не простит его сын! И прав будет. Что же ему делать-то? Павел попробовал мысленно подсчитать голоса. Если Кира проголосует за Андрея, то как бы он не проголосовал у сына большинство голосов получается. И тогда компания будет спасена. А Андрею он потом объяснит, почему голосовал за Сашу. А если вдруг Кирюша проголосует за брата? Ясно было только одно, он, Жданов Павел Олегович должен голосовать последним.

– Вы просмотрели оба плана. Я не хочу давить своим авторитетом, поэтому я предлагаю перейти к голосованию, если ни у кого нет никаких вопросов к авторам бизнес-планов. Если же вопросы имеются, прошу их задавать.

Ярослав Ветров, финансовый директор компании решился, не дав себе труда закрыть рот и подумать, спросил:

– Андрей Павлович, но это не тот план, который вы собирались представить?

«Ай, умница. Это же надо так подставиться. Вот это подарок! Всем подаркам подарок», – подумал Андрей и едва заметно кивнул Роману.

– У меня вопрос к господину Ветрову. Вернее два вопроса. Ярослав, а разве уставом компании запрещено до предъявления совету директоров разрабатывать хоть сотню планов?

– Нет не запрещено, но…

– Тогда второй вопрос. А откуда вам известно содержание совершенно закрытого и запароленного предыдущего плана Андрея Павловича?

Жаль, что в этот момент никто, кроме Андрюши, не смотрел на Александра Воропаева. Жаль! Там было на что посмотреть! Поймали на горячем Ветрова, а Сашка побледнел, как полотно и стал усиленно моргать глазами, как это происходило с ним в минуты особого волнения всегда.

Послали за сисадмином, маленьким, шепелявеньким и трусливеньким человечком Радиком. А, когда тот пришел бодренько маршируя, Роман с порога огорошил его вопросом:

– Радик! Ярослав говорит, что ты копался в компьютере президента. А ну-ка ответь любезный, на какую фирму ты шпионишь?

– Я? Я шпионю? Я ни на кого не шпионю! Это меня Ветров попросил открыть компьютер Андрея Павловича, сказал, что до него дозвониться не может, а ему… Да вы сами у него спросите. Чего все я? Как что, так Радик.

– Родион, вы уволены. Зайдите в бухгалтерию за расчетным листом, – сказал Павел Олегович.

– А чего я-то? Чего я сделал-то?

– Всего доброго, Родион. Ярослав, может быть ты объяснишь нам для чего тебе понадобился компьютер Андрея Павловича?

– Я должен был подготовить отчет по отделам для совета директоров, а все данные только у Андрея Павловича в компьютере. И я случайно наткнулся на этот файл, мне стало любопытно, и я его просмотрел, – запинаясь бормотал Ветров, после обмена взглядами с Сашкой.

А Андрей-то голову ломал, как убрать из фин директоров человека лояльного к Сашке. Ну, вот и все. Он сам преподнес свою голову на блюдечке с голубой каемочкой. Вот это подарок! Без этого подарка осуществить задуманное было бы намного труднее.

– Ярослав, вы поставили совет директоров в сложное положение. То, что вы уволены, сомнений не вызывает. Но как в такой ситуации проводить голосование? Вы голосовать уже не имеете права, а без вашего голоса нет кворума. Впрочем это уже не ваша забота. Вы так же можете пройти в бухгалтерию. А нам предстоит решить, что мы будем делать дальше. Какие соображения есть на сей счет? – Павел посмотрел на присутствующих.

– Папа, давай сделаем двадцатиминутный перерыв, подумаем и соберемся снова, – на том и порешили.

Кабинет президента, Андрей, Роман, Катя…

Р: – Вот это подфартило.

А: – Ну, что, Катенька, я предлагаю тебя. Ты готова?

К: – Да, Андрей. Я готова.

А: – Я к Кире, контрольный поцелуй!

Кабинет фин директора, Ярослав, Александр…

А: – Собирай свои вещи, идиот. Зачем ты вылез?

Я: – Вырвалось.

А: – Хорошо еще, что не сдал, не переживай, я найду тебе работу. А если меня выберут, то и вообще оставлю.

Бар в холле, Павел, Марго…

П: – Там не план, там пустышка. Но я должен хоть как-то поддержать Сашку.

М: – А Андрюшин план?

П: – Гениален! Если этот план разрабатывал сам Андрей, то мы, мать, можем им гордиться.

М: – Тогда почему не поддержать именно Андрея?

П: – Сашка уйдет униженным.

М: – Может быть ты и прав. Ладно, пошли в зал.

Конференц-зал, все члены совета директоров минус Ветров, плюс Екатерина Пушкарева.

– Итак, я хотел бы услышать ваши предложения по поводу голосования. Саша, у тебя есть, что сказать?

– Нет, Павел Олегович. Я не знаю, что нам делать.

Это был второй подарок судьбы. Если бы Павел первым спросил Андрея, Сашка полез бы в бутылку и стал бы баламутить воду. А так – все! Не знаешь, что делать? Принимай, что знающие люди предлагают.

– Разрешите представить вам мою личную помощницу – Екатерина Валерьевна Пушкарева. Именно она автор нашего бизнес-плана. Закончила экономический факультет Университета, стажировалась в Германии, год работала на ответственной должности в банке «Лойд Морис». Это моя кандидатура на пост финансового директора. Кто «за», прошу поднять руки.

Андрей говорил так напористо и так быстро перешел к голосованию, что никто и опомниться не успел, как большинством голосов Катя была назначена на пост фин директора и смогла принять участие в голосовании.

========== Первая победа ==========

Прежде, чем приступить к голосованию, дали слово обоим кандидатам. Андрей готовил эту речь, Сашка же был выбит из колеи.

– Итак, мое предложение состоит в том, чтобы наша компания больше не являлась жалкой копией западных Домов Мод. У нас есть прекрасная возможность для продвижения торговой марки «Зималетто» на отечественном, а в дальнейшем и на зарубежном рынке. В компании работает потрясающий коллектив людей, преданных работе. Я знаю компанию до молекул. Именно поэтому я прошу вас поверить в наш проект. Пожалуйста, дайте нам шанс.

– Любые революции опасны последствиями. Именно поэтому я предлагаю не устраивать революций, а дальше катить по накатанной колее. Прошу проголосовать за мой план. Иначе последствия Андрюшиной революции приведут к необратимой катастрофе.

«И ты даже не представляешь какой», – подумали сразу три члена совета директоров.

– Я понимаю желание Андрея изменить компанию, перестроить ее и начать производство собственной линии. Мне тоже приходило подобное в голову. Но мне не хватало решимости сделать этот шаг. Поскольку это очень рискованный шаг. План Александра мне ближе. Я голосую за Александра Воропаева, – Павел поднял руку. Марго посмотрела на него с удивлением, ведь он обещал голосовать последним.

– За Сашеньку, – проголосовала Кристина.

Марго не подняла, Марго выбросила руку вперед, качая при этом головой от недоумения и обиды и пристально глядя на мужа, – Андрей Жданов!

– Андрей, – сказал Малиновский.

– За Андрюшу, – покачиваясь на стуле проголосовал Милко, гениальный модельер и скандалист.

– За Александра Юрьевича, – поднял руку Урядов. Да, он любил порядок и очень не любил перемены.

Сейчас очень важно было, чтобы первой проголосовала Кира, пойди знай, что она выкинет после голосования Катюши. Андрей посмотрел на невесту, приглашая ее голосовать, и она проголосовала, глядя прямо Андрею в глаза.

– За Андрея.

– Андрей Павлович, – Катя завершила голосование.

Раздались аплодисменты, но Павел их остановил. Сашка сидел раздавленный и Жданов-старший снова стал сыпать сахар в облатку.

– Если план Андрея не сработает, через год он должен добровольно покинуть кресло президента и уступить его Александру.

– Я потеряю целый год, а потом мне придется вытаскивать наше предприятие из болота, – с лицом великомученика сказал Сашка.

– Друзья мои, – вмешался Павел, – Совет решение принял! Я прошу тебя, Саша, успокоиться. Итак, согласно постановлению совета директоров, руководство компанией передается Андрею Павловичу Жданову.

И, пока в конференц-зале творился невообразимый шум с поздравлениями, сочувствиями и прочими репликами, Катя незаметно выскользнула в холл и набрала Аню.

– Мы победили.

– Ура! Бросай все и встречаемся возле салона «V.I.P».

– Аня, у меня, правда нет денег.

– Ничего, я тебе одолжу.

***

Андрей не был зол, Андрей был убит. Отец не мог не понимать, что его план спасителен для компании, но даже при этом он голосовал сам и призывал других голосовать за Сашку. Отец предал его, как предал когда-то Ёлку. Это из-за него она мертва. Сейчас он пытался убить и сына. «Ничего не получится, папа. Я тебе не семнадцатилетняя Ёлочка. Меня не так-то просто убить», – думал Андрей. В двери постучали.

– Да, войдите.

– Андрей, мне нужно с тобой поговорить.

– Нам не о чем говорить, папа. Поговорим через год, когда ты запланировал передать руководство компанией Воропаеву.

– Нам есть о чем говорить, Андрей. Ты должен меня понять…

– Я ничего тебе больше не должен. Когда-то я уже послушал тебя и Ёлки больше нет, больше я тебя слушать не буду. Ты предал меня сегодня, отец. Зная, что мой, а не Сашкин план лучше, да какое там лучше. У Сашки вообще плана не было, но как изящно ты его защищал, принижая и давя меня, как катком.

– Андрей, я прошу тебя понять меня, я поклялся на могиле друзей, что не оставлю их детей. Понимаешь? Поклялся!

Андрей вдруг стал спокойным и даже ироничным.

– Поклялся, говоришь? На могиле? И что, это может оправдать любое действие? Даже если оно направлено против сына, или против… отца, или против любого другого близкого человека? Ладно, запомни эти свои слова, отец. Придет время и я тебе их напомню. А сейчас я пойду праздновать свою победу. Тебя не приглашаю, извини. Я буду праздновать с теми, кто рад моему назначению. До свидания, отец.

***

Андрей с Ромкой сидели в ресторане «Турандот» и ждали Анечку с Катей. Те опаздывали уже на полчаса.

– Нет, ну, что себе вообразили наши королевы. Одна – не то жена, не то соломенная вдова и другая – королева красоты. А мы с тобой, одни из самых завидных женихов столицы, сидим их и ждем, как английскую королеву. Я жрать хочу!

– Ну, так жри, дражайший мой супруг, жри и молчи, раздалось у самого его уха.

Ромка обернулся, Андрей поднял голову на говорившую и оба застыли соляными столбами. У стола стояли две девушки.

Одна повыше, блондинка с густыми прямыми волосами, стройная и спортивная, с ногами от ушей, правый глаз ее закрывала длинная скошенная челка. Блондинка была одета в маленькое черное платье «а-ля Коко Шанель», скошенное на одно плечо обнажающее второе, подпоясанное черным же широким поясом с красивой пряжкой, черные туфли на очень высоком каблуке и белый клатч завершали этот невероятно сексуальный образ.

Другая пониже, шатенка с вьющимися волосами, красивыми волнами спадающими на ее оголенные плечи, была хрупкая, тонкая и миниатюрная, как статуэтка, в классическом платье «babette» цвета морской волны, с корсетным лифом и расклешенной юбкой доходящей до середины икр, с широким черным поясом, отделяющим верх платья от юбки, в черных же туфлях на высоком каблуке и с маленькой черной сумочкой. Лицо девушки украшали очень изящные очки в чуть заметной, тонкой оправе. А на зубах и намека не было на брекеты.

– Ну, так что, мальчики? Стоило нас ждать? Или мы пойдем поищем кого-то более галантного?

– Катя? – в два голоса спросили «мальчики», глядя на девушку, что пониже.

– Катя, Катя, – ответила им за нее Анечка, – И Дашенька давно ее разглядела. Это только такие, как вы, слепы. Ну, что, может предложите нам присесть? Выпить аперитив? Алло, мальчики, приходите в себя!

Праздновали назначение Андрея бурно, рассказывая Анечке подробности заседания совета директоров, перебивая и дополняя друг друга. Эту почетную роль рассказчиков Катя беззвучно передала Ромке и Андрею. Сама же молча, с доброй улыбкой следила за происходящим. Ей было хорошо, ей было тепло и уютно в компании этих людей, так стремительно ставших ей почти родными.

Единственное, что омрачало Катюше праздник, так это постоянно звонивший Ждановский мобильный. Да еще какая-то непонятная тревога, не дающая расслабиться. Она даже не сразу услышала, что к ней обращается Андрей.