Текст книги "Хрустальное сердце короля (СИ)"
Автор книги: Гальга
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
Когда девушка отпила еще вина, эльф облегченно выдохнул. Ее взгляд, абсолютно размытый, скользнул по его лицу и снова метнулся в сторону очага. Еще сутки назад она отказала бы ему безоговорочно, но сейчас, когда чувствовала угрозу сразу с двух сторон, инстинктивно искала поддержки у третьей. Прекрасно отдавая себе отчет в том, что Леголас – меньшее из зол, тех что приходится выбирать, она не могла не думать о том, что это повлечет… Ее конечно радовал тот факт, что эльф не стремился вернуться в Лихолесье, прихватив с собой ее, а искренне желал остаться в Дэдвуше и помогать ее отцу. Но расстраивало то, что поездки туда, пусть и с «дипломатической» миссией, все же не избежать. А знакомиться с венценосным эльфом, который, по ее образному представлению, не отличался доброжелательностью, не хотелось. Да и всех последствий своего отъезда из крепости она не могла предугадать, что страшило не меньше.
– Ты ведь не любишь меня, – прошептала Эверин, продолжая смотреть в сторону, не понимая, к чему этот вопрос, ведь ни один из двух претендентов на ее руку не пестрил чувствами. Но брак с Леголасом она не могла рассматривать, как контракт.
– Ты бесконечно дорога мне, – слабый шепот, вызывающий укол в сердце. – И я уверен, что любовь придет. Только дай нам шанс.
– А ты уверен, что король нам его даст? Какие у него могут быть причины для заключения подобного договора? Зачем оказывать помощь тем, кого не знает? Какую выгоду он может преследовать? – Она схватилась за голову, словно пытаясь силой вбить в себя понимание о том, чем руководствовался эльф, обещая это Дерусу. – Он не согласится!
– Ты не знаешь его, так откуда можешь знать о том, как поступит? – Леголас никак не хотел отступать.
– Ты описал его достаточно подробно для того, чтобы я могла сделать выводы. Ты говорил, что он жесток и алчен, – напомнила девушка, и принц тут же пожалел о том, что когда-то такое сказал.
– Но он мой отец! И при всех наших недомолвках, раздорах и непонимании… я уверен, не забывает о том, что во мне течет его кровь. Более того, предположу, что это его магия держала меня. – Эверин подняла глаза, с недоверием глядя на эльфа. Совсем недавно он открыто в этом сомневался. – Сколько бы я не думал об этом… где бы не искал причины… он – самая вероятная из них, – прозвучало, как признание.
То, что Владыка леса любит свое дитя, девушка как раз не сомневалась. Она и не знала других родителей. И то, что Леголас рассчитывает на проявление этой любви, было понятно. Но король вполне мог видеть эту любовь иначе. Зачем соглашаться на брак сына с той, что уйдет из этого мира, по меркам эльфа, стремительно.
– Но я смертная, – словно напоминая. – Сверчок, что живет одно лето, в масштабах жизни твоего отца.
– Вот именно, – с горечью произнес принц. – Потому он и должен дать согласие. Это лето для него ничего не решит, зато может многое дать. Поверь, выгоду он найдет в любом договоре.
– То есть, тебе придется чем-то пожертвовать… Я правильно понимаю?
– Я приму любые его условия…
– Неужели я стою того? – Эверин заглянула в его глаза.
– Поверь, чтобы он не потребовал от меня, ты стоишь больше.
Она осторожно взяла его голову в свои руки.
– Я ценю твои попытки помочь. Но этот твой жест возлагает на меня дополнительную ответственность. И дело ни в том, что я должна заслужить расположение твоего родителя… Согласись он, я должна буду стать достойной женой тебе. Но даже в этом я не уверена. Ухаживая за тобой, я представляла брата… Я привязалась к тебе. И будь у тебя возможность беспрепятственно остаться здесь, была бы рада…, но не так. – Слеза скользнула по щеке.
Леголас учащенно задышал, негодуя. Он так хотел взять ее под свою опеку, позаботиться о городе, и был готов просить Трандуила подписать этот проклятый договор, но все его планы рассыпаются, как песочный замок под натиском протестующих речей. Какое-то время он смотрел на нее молча, сомневаясь, стоит ли это делать, но вдруг, поднявшись, потянул ее за собой.
– Я тебе не брат и никогда им не буду. Ты просто должна посмотреть на меня по-другому. Увидеть во мне мужчину. И хотя бы попытаться полюбить.
Эверин хотела было что-то ответить, но вдруг почувствовала, как одна рука эльфа легла ей на затылок, а вторая опустилась на спину, легонько подталкивая к себе. Глаза в удивлении распахнулась, наблюдая, как его приоткрытые губы тянутся к ее губам. Словно парализованная, она не смогла ни оттолкнуть, ни отвернуться, в то время, когда мягкие губы мужчины накрыли ее и, замерев на мгновенье, теплой волной отступили.
Несколько секунд, он с интересом рассматривал лицо девушки, ожидая какой-то реакции, пощечины, наконец. Но ее не последовало. И тогда эльф снова прильнул к ее губам, целуя мягко и нежно. И в каждом его неторопливом движении было лишь одно желание – пробудить, заставить ответить… хоть как-то, пусть даже оттолкнув. Потому, когда руки девушки осторожно легли на его плечи, замер на миг, словно прислушиваясь к ликованию собственного сердца. Но вскоре не мог расслышать даже его, за шумным дыханием и шелестом губ, ибо Эверин ответила, размыкая рот и впуская язык Леголаса. Словно вином опьяненный, он прижал ее ближе, насколько это было возможно, чувствуя тепло ее тела каждой клеточкой своего. Она не стала противиться этому, напротив, обхватив за шею, охотно отвечала на даруемые ласки. И порою вела себя даже смелее, чем опасающийся переступить запретную черту эльф, теряющийся во внезапной вспышке ярчайших ощущений, толкающих забыть об осторожности и действовать в полную силу собственных желаний. И глубокий стон, сорвавшийся с ее губ, стал лучшим доказательством тому, что у них определенно есть шанс на совместное счастье.
Девушка остановилась первой, легонько упираясь рукою в грудь эльфа, давая понять, что эксперимент закончен и в нём, похоже, она признавала свое поражение.
Но даже ослабив хватку и отстранившись от таких сладких губ, Леголас не спешил отпускать свою гостью. Он все еще держал ее в объятьях, не желая так стремительно расставаться с этим чарующим теплом.
– Я все поняла, – прошептала Эверин словно не своим голосом, от чего-то старательно избегая его горящего взгляда. – Но мне нужно поговорить с отцом… Я не даю тебе согласия сейчас, но это и не отказ. Возможно ты прав, и мы сможем стать друг другу достойной парой. – Она дернулась в попытке освободиться. – Отпусти, прошу. – Но этот чувственный шепот заставил Леголаса лишь сильнее сжать руки.
Девушка вскинула глаза, встречаясь с затуманенным, полным немой мольбы, взглядом эльфа. Он все еще тяжело дышал, то и дело облизывая собственные губы, словно на них все еще оставался вкус ее губ.
Он и сам сейчас не понимал, как один лишь поцелуй, без намека на продолжение, мог так воспламенить его не избалованное лаской тело.
Она потянулась, легонько касаясь кончиками пальцев его щеки, обводя губы, заставляя того закрыть глаза от наслаждения.
– Ты красивый. – Леголас ласково улыбнулся, желая что-то возразить, но решительно предотвращая это, на губы лег ее палец. – Уже ночь, а я в твоей комнате, более того… в твоих руках. Если сейчас же не отпустишь, тебе придется на мне жениться, независимо от того, что решит король Трандуил, – ее слова, произнесенные заговорщическим шепотом, вызвали дружный смех.
Эльф опустил руки: – Прости.
– Будешь вести себя так в походе, в Лихолесье прибудешь один, – шутя пригрозила Эверин, подбирая со скамьи шаль.
Дверь хлопнула и Леголас, как подкошенный, упал на жесткую кровать, упираясь взглядом в потолок. Он лежал, прислушиваясь, как вдалеке гаснут ее шаги, довольно улыбаясь.
– Умоляю, согласись, – этот дрожащий шепот не мог принадлежать ему, ибо он не знал себя таким. Таким счастливым и несчастным одновременно, таким наивным и дерзким, таким всесильным и беспомощным.
========== 21 Глава ==========
В этот день выпал первый снег. Он летал, подобно перьям, кружась в воздухе, словно танцуя под беззвучную мелодию наступающей зимы. Оседал на крыши домов, покрыл тронутую легким морозом землю. Обрадованная этим событием детвора звонко смеялась, позволяя холодным хлопьям таять в своих ладонях.
Эверин смотрела на них, грустно улыбаясь. Этот день был последним перед ее отъездом в далекие эльфийские земли. А к нему уже было все готово. Вопреки просьбам Леголаса, князь навязал четверых провожатых – вояк. Помимо уже немолодого советника – Делтона и служанки – Мисси, которая собиралась с охотой и даже некоторым задором, которому ее хозяйка могла только позавидовать.
– Быстро мы не дойдем с такой поклажей, – недовольно ворчала Эверин, нервно закусывая губы, глядя на пустынный горизонт.
Что ждет ее там, за воротами родного города? Дальняя дорога, рискующая превратиться в пытку. Неизвестность, терзающая душу. Лесной король, еще не знающий о своем сомнительном счастье стать родственником представителям людского рода.
Что оставляет она здесь? Отца, что всеми силами пытается держаться стойко, но с каждым уходящим днем, приближающим отъезд дочери, все сильнее грустнеет и выглядит опустошенным. Потенциального жениха, который, вне сомнения, удивится ее намерению посетить столь далекий край, и почти наверняка не одобрит. Заносчивого полководца, который с известием об ее отъезде заметно присмирел.
Но она дала согласие на это и теперь не могла отступить. Но не потому, что не хотела выглядеть ветреной и непостоянной, а потому, что на принятие такого решения толкнул ее никто иной, как сам Дерус. Наблюдая за ее сомнениями, он долго рассказывал дочери о привилегиях, которые дает королевский статус и о выгоде, которую получит после подписания состряпанного им договора. Что пугало девушку, ибо она понимала – отец не настолько глуп, чтобы до такой степени утвердиться в их общем успехе. Ибо в нем, вопреки напущенной уверенности, до конца не был уверен даже Леголас.
Фергуса отец обещал взять на себя и скрыть истинную цель ее визита в Лесное королевство. А в коварство Горона, что совсем недавно своей напористостью немало напугал девушку, он просто отказывался верить.
– Пойми, – успокаивающе говорил Дерус дочке, – пожелай Горон владеть этим городом, он давно бы прибрал все к рукам. Но он – полководец, не более. Отчаянный вояка, любящий свое дело. И он недостаточно грамотен в тех делах, что приходится решать мне. Думаю, они его никак не прельщают. Он затеял этот маленький переворот только потому, что никогда не одобрял Фергуса и не удержался, чтобы не зацепиться за возможность отделаться от него навеки. Не вини его! Парень не только за себя переживает… Отличайся он подобным коварством, сделал бы тебя своею лет этак в пятнадцать, а еще через годок соблазнил бы всех наших служанок, и кто-нибудь из них давно бы отравил меня тихонечко, ему в угоду… Может где-то и перегибает палку, но я доверяю ему.
Так или иначе, теперь ей тоже пришлось довериться ему… еще раз, с трудом смиряя рвущееся от негодования сердце. В присущей только ему манере, Горон крадучись подошел к девушке со спины и издевательским тоном пообещал:
– Я все сохраню здесь, как ты запомнила. Ты только не забудь вернуться. Хорошо?
Эверин даже улыбнулась. Полководец не знал, что отец дал ей год, не более, чтобы вернуться обратно. Он посчитал, что ровно столько сможет сдерживать людские шепоты и злые сплетни, пока те окончательно не решат для себя, что наследница сбежала и тогда нужно будет что-то быстро предпринимать. Что именно, Дерус уже знал. Допуская, что дочь может не вернуться из этого похода, что бы ни послужило причиной, он решил в этом случае усыновить полководца, признав его свои сыном и завещая все, что имеет. Но пока тот не был в курсе и потому искренне желал ее возвращения.
– Я вернусь, – пообещала она. – Что бы ни случилось. Даже не надейся, что меня волки съедят, или поглотит болото…
– Да я собственно не об этом, – признался тот. – Думал, вдруг тебе понравится в Лихолесье.
Эверин повернулась к нему, встречаясь взглядом.
– Я все равно вернусь… так скоро, как только смогу. И только попробуй бунт поднять.
Но Горон, один из немногих, кто знал об истинных причинах похода, никак не планировал поднимать бунт, прекрасно понимая, что однажды в город может пожаловать армия эльфов и тогда придется за все ответить.
– Не бойся на счет этого. Я уже говорил, и уж если не слушала, повторю: Дерус мне как отец, я его не обижу. – И, задетый таким откровенным подозрением, зло добавил: – Только давай и ты будешь вести себя хорошо… Не знаю, чем закончится эта ваша «прогулка», но уж если тебе придется вернуться без эльфа, ну или без договора, будь «поумнее».
Эверин непонимающе посмотрела на скривившегося в ухмылке полководца.
– Не спеши показывать мальчику свои прелести… Очень бы не хотелось, чтобы он тебя испортил. – Меткий удар пришелся по губам. Тот недовольно сплюнул: – Вот, зараза… только зажила.
Девушка прижала к груди ушибленную руку. Некоторое время они мерили друг друга злобными взглядами, пока не подошел Леголас.
– Что это у тебя? – поинтересовался он, заметив, что тот снова отплевывается кровью.
– Прощальный поцелуй, – заявил полководец. – Хочешь и тебя поцелую?
Эльф без видимой злости похлопал воина по спине. Эверин в ласковой форме поведала ему о недавнем поведении Горона, но Дерус успокоил, потому Леголас принял решение не портить отношения с тем, от кого во много будет зависеть жизнь князя и города в целом: – Ограничимся рукопожатием.
Он взял девушку под руку, уводя от пытливого взгляда вояки… С некоторым опасением смотрел эльф в их скорое будущее, ибо побаивался за сохранность всех сопровождающих, но прежде всего, за Эверин. Однако желание поскорее добраться до Лехолесья и вымолить у отца это, решающее всю его настоящую жизнь, согласие, было столь велико, что перекрывало все опасения. Он не мог не надеяться на то, что Эру подарит им возможность благополучно добраться туда, как и на то, что Трандуил сжалится над все более разгорающимся сердцем сына и дарует свое благословение. И несмотря на присущее своему народу долголетие, считал бесконечно долгим время, отделяющее его от столь желанной цели.
Эверин старалась не оборачиваться, но покидать родные края оказалось делом тяжким. Она поражалась выдержке Леголаса, который столь долго не был дома и, по ее наблюдению, не особо скучал по родителю. По-своему она начала скучать уже на втором дне пути.
Горон с отрядом, проводил их до границы земель и, по-родственному обняв всех напоследок, попрощался. Казалось, что даже его всегда горящие глаза тронула грусть.
Города и деревушки, где путники останавливались на ночлег, в скором времени заметно поредели, а затем и вовсе уступили место просторам. Казавшиеся бесконечными равнины все же сменялись лесами, те горными хребтами, те полноводными реками. Порою открывая взору столь чарующие картины, что Эверин теряла дар речи.
Словно старый пес, побитый градом и потрепанный ветром, в любую погоду и при любых условиях, продолжал скулить Делтон, проклиная дорогу и беспрестанно жалуясь на неудобства. Поначалу он здорово затормозил поход, но спустя пару недель внимания на его жалобы уже никто не обращал. А когда по пути вновь встретилось селение и вовсе сослался на проблемы со здоровьем и был оставлен под присмотром двоих воинов из сопровождения, которые обещали позаботься о нем… Это происшествие заметно прибавило скорости странникам.
Мисси много болтала, порою даже надоедая своей словесной активностью, кокетничала с оставшимися двумя воинами поочередно, словно боясь кого-то обделить вниманием. Иногда меж теми вспыхивала ревность и тогда начинало казаться, что к концу похода их количество снова сократится, ибо парни перебьют друг друга.
Однажды эльфу представилась возможность сразить высматривающего кого-то или что-то орка, засевшего в расщелине скал. И даже странным казалось то, что он остался единственным из своего отродья, кто встретился им на пути.
Проводя почти все время в обществе друг друга, Леголас и Эверин еще больше сдружились. И порой, на привалах, оставляя своих спутников отдохнуть, они уходили, чтобы провести время вдвоем. Эльф охотно делился знаниями, дарованными долголетием. Показывал красивые места. Но более всего его пленяла возможность стать несколько ближе, пусть на незначительное время. Ведь именно тогда он мог взять ее за руку, коснуться щеки, легонько обнять за плечи… однажды он даже смог украсть короткий поцелуй. Но обычно девушка уверенно охраняла границы дозволенного. Хотя порой всё же позволяла себе немного подразнить остроухого друга, близким, но в то же время внезапно ускользающим, теплом.
Эверин хорошо запомнила тот день, когда они добрались до холма, забравшись на который Леголас объявил, что не более чем через неделю они прибудут в Лихолесье. Сердце девушки болезненно сжалось от странного предчувствия чего-то нехорошего. И хотя она старалась не показывать своего волнения, эльф видел, как она нервничает и переживает. И каждый новый шаг давался ей всё тяжелее. И даже казалось порою, что вот-вот она развернет коня, и никто ее уже не остановит. Но принц знал, что безрассудства себе Эверин никогда не позволит (иначе воспитана) и, поборов страхи, войдет в Лесное королевство, под свод дворца, где он когда-то родился. И не дрогнет пред взглядом бессмертного Владыки, способным заморозить солнце. Ибо верна своей цели, да и упрямства ей не занимать.
Комментарий к 21 Глава
Вот мы и приблизились к Лихолесью…
========== 22 Глава ==========
Обводя встревоженным взглядом недавнее место стычки эльфов, охраняющих северные границы королевства, и орков, по непонятной причине их нарушивших, Трандуил пребывал в некотором смятении. Ибо северная граница всегда представлялась наиболее безопасной. Кто рискнет пройти незамеченным со стороны плоской равнины, если здесь за много миль вперед видно абсолютно все. Небрежно поддевая растерзанные тела клинком, Владыка рассматривал их с таким интересом, словно надеялся увидеть крылья. Единственный погибший со стороны лесной стражи лежал поодаль. Совсем молодой воин.
– Охтарон, – король подозвал командира. Спрашивать у того, как можно было не заметить крадущийся отряд из шести орков не было смысла, как и то, почему никого не оставили в живых после обнаружения, дабы допросить. Резким жестом он сорвал с того капитанский значок и, будто не глядя, кинул в сторону его подчиненного. Эльф поймал его, вопросительно глядя на короля. Он не так давно служил в страже, потому никак не надеялся получить подобный знак отличия в скором будущем.
– Если подведешь меня, можешь считать, что навыки воина тебе более никогда не пригодятся, – напутствие прозвучало как угроза. Новый капитан тяжело вздохнул, в знак признательности преклоняя колено.
– Я готов понести любое наказание на свой проступок, – заверил бывший командир.
– Он – твое наказание, – Трандуил указал на убитого. – Смерть боевого товарища, которую повлекла твоя беспечность. Отвезешь его к родным и поведаешь о том, как лишился жизни их сын и брат… а потом вернешься обратно.
Охтарон покорно склонил голову. При всей неприятности момента он был благодарен за то, что остался в страже, а не был разжалован. Он бросил беглый взгляд на нового капитана, который с волнением пристегивал значок. Должно быть, Владыка знает, что делает. Молодые воины бывают весьма амбициозны и, получив высокое доверие, стараются выслужиться. В этом назначении, определенно, был смысл.
– Не из-под земли же они выросли… – протянул король. – Что видели необычного?
– Ничего, Владыка, – донеслось от кого-то из стражи.
– Олень. – Голос ново-назначенного командира заставил повернуть голову. – Незадолго до того, как стрела попала в наблюдателя, из леса выбежал олень, постоял мгновенье и снова унесся.
– Откуда он появился?
Эльф уверенно ткнул пальцем в сторону и добавил:
– А туда убежал.
– Тогда почему вы решили, что стрела прилетела с равнины?
Все замерли. Стража даже в мыслях не могла допустить, что рухнувший с дерева дозорный мог быть убит стрелой, пущенной со стороны леса. Неужели орки могли действовать за их спинами, охотиться, в то время, как те смотрят на горизонт. Стало быть, граница была нарушена в другом месте.
– Что ж, тогда все ясно. В нашем лесу прячется орочьий отряд. Вы явно перебили не всех. – Трандуил покосился на трупы. – Усилить охрану! – прогремел звучный голос правителя, и ожидающий его в стороне помощник уверенно кивнул. – Прочесать местность! Найдете всех! Не убивать! – В нем явно кипела злость, потому никто не решился проследовать за королем, когда его стального цвета плащ скрылся с глаз за деревьями. И это было правильно. Решивший самолично все осмотреть, Трандуил сейчас не был расположен к беседам.
«И Леголас выслеживает где-то орков в тот момент, когда от них нет житья в своих же землях…» – скользнула мысль и внезапно король замер, прислушиваясь к собственным ощущениям внутри. Что-то странное теплое и волнительное. Что?
Догадка пришла сама собой, постепенно обретая форму.
– Леголас? – шепнули бледные губы. Сердце пропустило удар. «Он здесь. Он близко. Где? Неужели решил вернуться? Сын». Мысли в голове гудели словно дикие пчелы, опережая друг друга.
Трандуил замер. В глазах словно лед застыл. Сейчас он усиленно искал того, кто поможет выведать все обстоятельства. И пусть территория немалая, зато он почти наверняка знал с какой стороны ждать «чуда», как и то, какой тропой он пойдет, у какого поста может задержаться.
Остроглазый сокол взмыл ввысь и теперь правитель наблюдал за Лихолесьем с высоты его полета. Тот, ведомый хозяином, уверенно летел на восток. А внизу деревья, словно кружевным плетением собственных веток закрывающие землю, поляны, тропы, дикие заросли. Мысль о том, что принца здесь можно часами выискивать и не найти в итоге, скользнула, но он отогнал ее, настолько приятно было осознавать, что долгожданная встреча все же состоится. И Владыка был готов искать, заглядывая под кустистые ивы и уродливые коряги. Искать там, где, по его мнению, наиболее вероятно найти. Словно посторонним шумом стали для него голоса стражей. Словно навеки застывшая в полотне художника картина, стал лес. Проблемы с орками отошли на второй план. Трандуил усиленно высматривал знакомый силуэт.
– Где же ты? Где? – Душу по капле наполняло отчаяние. Неужели ошибся? Нет! Не может быть. Он где-то здесь, совсем рядом. Иначе бы сердце не стучало так неистово, не рвалось, словно птица, на волю.
Время словно остановилось. Сколько Владыка так стоял, затуманенным взглядом пронзая лес, он и сам не мог сказать. И лишь когда взгляд сокола скользнул по границе леса, вдруг понял: искать нужно дальше… Птица поднялась выше, удаляясь от Лихолесья. И каменистый выступ почти сразу привлек внимание. Там двое мужчин, вооруженных, облаченных в дорожные доспехи и женщина, черные волосы которой беспощадно треплет ветер. Они мирно беседуют, поедая развернутый на холодных камнях завтрак. Зачем они здесь и куда направляются, Трандуила сейчас не интересует, но непременно заинтересует, если их поход пройдет через его земли. Он уже хочет повернуть птицу в другую сторону, как взгляд приковывает женщина. Птица опускается ниже… Все так и есть. Он видел ее раньше: служанка в доме князя. Зачем она здесь? Кто тогда эти, в доспехах? И где ее госпожа? О, Эру… ее госпожа.
Стук сердца отзывался в ушах, словно удары гонга.
Птица кружилась невысоко, внимательно осматривая территорию. Пятеро коней без привязи, пасущихся рядом, не давали права на сомнения.
Что-то подсказывало, что лететь нужно было в сторону утеса. Длинные ресницы короля задрожали, когда на самом краю высокого обрыва, он увидел женский силуэт… Длинный серый плащ, капюшон, окаймленный пушистым мехом. Птица сделала круг, чтобы повелитель мог встретиться лицом к лицу со своим видением. ОНА! Эверин.
– О, нет! – сорвалось с губ, словно и впрямь оставалась надежда увидеть кого-то другого.
Русые пряди неосторожно трепал ветер, то и дело бросая на красивое личико. Такой он ее и запомнил: ясный взгляд, в котором отражается небесная синева, слабый румянец на щеках, обычно не свойственный его расе, аккуратный курносый носик, пухлые губы, с которых сейчас девушка рукой убирала упавшие волосы. Она зачарованно взирала он открывающуюся с вершины утеса красоту.
То, что чувствовал сейчас король, невозможно было передать словами. Он и сам потерялся в ощущениях. Это было словно наваждение. Что-то странное, неестественное… желанное.
Птица продолжала кружиться. И казалось, Владыка ждет, что она вот-вот растает в воздухе, словно дымка тумана. Лучше бы так и было. Ибо то, что он увидел после, заставило внутренне содрогнуться.
Леголас появился внезапно, вынырнув из зарослей. Похоже, он искал ее. Трандуил улыбнулся, увидев сына, осознавая, как сильно скучал и сколько ждал встречи.
«Он привел друзей?» – скользнула мысль. – «Я должен был остаться в крепости дольше. Что-то упустил. Что?».
Ответ не заставил себя долго ждать… Подойдя сзади, эльф положил руки на плечи девушки, что-то говоря ей. Она не предала этому жесту значения, лишь улыбнулась краешками губ, отвечая. Что? Король не слышал. Он и не хотел ничего слышать. Ему уже было все понятно. Объятья для эльфа редкое явление и то, как сын держал ее в руках, не оставляло сомнений. Она не отталкивала, не отстранялась. Для нее они были естественны и привычны.
Сокол терял контроль над собственным полетом. Трандуил покачнулся и оперся рукой о дерево. Рот разомкнулся в удивлении. Собственная догадка ядом растекалась внутри, разъедая то теплое чувство, что проснулось недавно, толкая на поиски, маня сладостным предчувствием.
Что-то внутри оборвалось.
Король с трудом восстановил связь с трепыхающейся птицей, уже падающей вниз. Взгляд снова упал на пару, стоящую на краю утеса. Теперь они смотрели друг другу в глаза и Владыка продолжал наблюдать как сын тянется к ней, стараясь лишний раз коснуться, как заглядывает в лицо, и как ласково улыбается…
«Нет, он привел отнюдь не друзей. Он привел свою невесту, желая представить родителю. И он уже все решил сам. А те, на камнях, служанка и охрана. Завтра к обеду они уже прибудут и он – король, должен будет встретить гостей». Картина происходящего восстанавливалась, ужасая Владыку своей реальностью.
Как такое могло произойти? Почему эти двое вообще встретились? Ведь сын должен был покинуть крепость еще до ее возвращения. Почему?
Трандуил обхватил рукой собственную шею, словно желая ослабить затянувшуюся на ней петлю. Он с трудом пытался восстановить дыхание, которое гулкими волнами сотрясало грудь.
Он позволил себе когда-то эту слабость: привязаться к человеческой девушке; протянуть сквозь разделяемое их пространство руку и почувствовать в ней ее тепло, отбросив многолетние запреты, отдаться чувству, позволить себе возжелать. Она была его маленьким секретом. Но он нашел в себе силы стряхнуть наваждение и попрощаться с этой частичкой своего прошлого. И что теперь? Словно насмешкой судьбы она тихой поступью входит в его жизнь под руку с Леголасом.
========== 23 Глава ==========
Весь оставшийся день Владыка Лихолесья посвятил тренировкам. Обступившие его воины в тяжелых доспехах отчаянно отбивалась от выпадов свирепого с виду повелителя. Его глаза горели неистовым светом и словно не видели присутствующих, а руки били вслепую, наугад. Странно, что попадали. Его волосы, не находящие покоя, будто жившие отдельно от своего хозяина, словно крылья белой птицы, разрезали воздух… Тяжелое дыхание, свист клинка, звон металлов и ничего более. Подобные тренировки всегда отвлекали Трандуила от тяжких дум, но ни сегодня. Сегодня он был там, на утесе. Его душа словно застыла над пропастью. И юное лицо его бывшей помощницы все еще вставало пред глазами, что заставляло работать клинком все активнее. Руки Леголаса на ее хрупких плечах и-и-и… король замирает, понимая, что начинает пугать своих подданных. Он жестом распускает воинов, оставаясь один на площадке. Несколько шагов вперед, и он тяжело опускается на ступеньки. Дыхание все еще рваное. Взгляд затуманенный.
Трандуил задумчиво потер переносицу, раздумывая над тем, не успел ли его мальчик жениться. Но гонит от себя эту мысль. Слишком скупые движения… застенчивый взгляд. Определенно, они еще не женаты. Но похоже, обручены.
Он уже сделал несколько, наиболее явных предположений, но дальше терзать свой разум догадками не хотел. Нужно было дождаться завтра и узнать все наверняка. Ибо только завтрашний день мог дать ответы и на то, как поведет себя сердце самого Владыки, что подскажет. И что увидит он в глазах той, которая, прибывая в своем маленьком сером мирке, даже не подозревала, для кого раскрасила этот мир множеством красок.
Как же он долго гнал от себя это наваждение. Как отчаянно стремился избежать каких-либо чувств. Как неистово желал забыться, оставив ее в прошлом. Но вот… она уже у его дверей. Глупая девочка, даже в мыслях не держащая то, кем стала для короля и как быстро он сможет ее сломать, стоит лишь единожды дать себе волю.
Трандуил гнал от себя мысли об этом. Он никогда не желал зла девушке, которая так отчаянно боролась за жизнь его сына. Он хотел для нее лишь счастья, но ни таким его представлял. Да и сыну желал иного.
Владыка встал и расправив плечи, окинул усталым взглядом опустевшую площадку, в воздух взметнулся клинок и со звоном зашел в ножны.
Ничего. У него еще целая ночь, для того, чтобы принять случившееся как данность и смириться с мыслью о том, что женщина, возлюбленная сыном не может быть объектом вожделения отца. И если их любовь крепка и взаимна, он готов был смирить негодование и принять их союз.
Когда путники подъехали к границе, то стали свидетелями того, как дозорные, обрадованные возвращением своего принца, тепло приветствовали его. Один из них сразу удалился, дабы предупредить Владыку, еще один присоединился к ним, сопровождая по территории Лихолесья.
– Я никогда не видела такое количество красивых мужчин, собранных в одном месте, – восхищалась Мисси. – Славные, ну словно котята… Так и хочется одного забрать домой.
Эверин цыкнула на нее, запрещая подобную вольность, в присутствии имеющих феноменальный слух эльфов. Последние сутки она чувствовала себя, мягко говоря, не спокойно. Перспектива предстать пред местным властителем пугала ни на шутку. Ни раз девушка вспомнила свой родной город и пообещала себе, никогда более не покидать его пределов, если, конечно, вернется живой и здоровой. Она с теплом вспоминала отца и вечно мешающихся у него под ногами гончих, которых ранее не терпела; служанок, что бранились чаще, чем пребывали в мире; даже Горона, улыбка с лица которого не сходила и в бою.