Текст книги "Хрустальное сердце короля (СИ)"
Автор книги: Гальга
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
========== 1 Глава ==========
Вот уже третий день Трандуил не находил себе места. Он раненым зверем метался по собственным покоям, ища обезумевшими глазами что-то, абсолютно невидимое для других. Сердце болезненно ныло. Холодные руки страшного предчувствия хватали за горло, не позволяя свободно вздохнуть. Уже несколько столетий его не охватывало подобной силы отчаяние. Растерянный невидящий взгляд скользил по ветвистым стенам дворца, а бледные губы беспрестанно шептали молитву, прося великого Эру о снисхождении, которого лесной король явно не заслужил. Эти дни он не ел и не спал. Отказывался впускать к себе кого-либо, ибо случайно упущенная минута могла стоить его сыну жизни.
Трандуил почувствовал это три дня назад. Резкий удар! И словно чья-то незримая рука сжала сердце до боли. Все оборвалось. «Леголас!» – эхом отозвалось в голове. Владыка медленно поднялся, пытаясь разобраться в собственных ощущениях, все еще до конца не веря в худшее для сына. Но боль не отпускала и вскоре он понял, что тот жив, но тяжело ранен, почти убит, а его собственная магия и природная связь с ребенком позволяет чувствовать частицу его боли. Если бы король мог, то забрал бы всю его боль, до последней капли. Отдал бы свою жизнь за собственное неразумное чадо, так опрометчиво покинувшее свое королевство в поисках истины и справедливости. Бедный мальчик! Откуда они в нашем мире?
Теперь эта самая боль стала для короля путеводной, ибо ощущая ее усиление он понимал, что сыну становится хуже. Никто не пытается исцелить, или как-то помочь. И лишь магия отца в данный момент держала его душу в теле. Но с каждым днем Трандуил все яснее осознавал, что шансов на выживание у того становится все меньше и меньше.
Сейчас король леса прибегнул к одному из своих магических талантов, пытаясь отыскать Леголаса посредством птиц и зверей, в тела которых проникала частичка его души. В такие моменты Владыка мог видеть глазами этих существ, чувствовать их, управлять ими. Он частенько так делал для того, чтобы проверить окрестности, проследить за подчиненными, или просто лишний раз полюбоваться Лихолесьем с высоты птичьего полета. Он редко удалялся от собственных владений, но в этот раз искал далеко за его пределами. Там, куда вело сердце.
Вот, он юркой лисицей пересекает открытое поле, присматриваясь и принюхиваясь. Вот, летучей мышью разрезает зорким взглядом темноту ночи. А вот вороном следует за черной стаей, ведомой инстинктами… Удивления в том, куда привела его стая нет, но от охватившего уныния тяжелеет на душе.
Король видит поле боя. Все правильно, судя по запаху и внешнему виду павших, битва состоялась дня три назад. Ни единого стона, легкого шевеления. Все, кто остались лежать в этой безымянной долине, мертвы. Их здесь около трех сотен, в большинстве – люди, но есть и эльфы и даже гномы. По всей видимости, они сражались на одной стороне. Черные вонючие тела орков, коих здесь тоже немало, даже голодные вороны облетают стороной…
Ведомый своим «хозяином» ворон спускается ниже и внимательным взглядом осматривает павших, стараясь не пропустить ни одного. Сердце Трандуила лихорадочно стучит. Он почти уверен, что сын здесь, но простирающаяся под ним картина словно намекает, что он обманывает себя, думая, что чувствует связь. Склонившись над каменным подоконником, король отсутствующим взглядом упирается в серый камень, в то время, как его «поводырь» присматривается к изуродованным окровавленным трупам. И вот, ресницы короля судорожно вздрогнули. Он видит его.
– Леголас… – шепчут обескровленные губы.
Ворон спускается вниз и усаживается на грудь эльфа. Его тело наполовину придавлено телами других. Многочисленные порезы на одежде. Стрела в плече. Запекшаяся кровь. Красивое лицо перепачкано. У виска большая ссадина, к которой прилипли волосы. Он холоден и неподвижен, но-о… словно далеким, утихающим эхом Трандуил слышит слабое биение сердца. Его время на исходе, оно течет, словно песок сквозь пальцы. Необходима срочная помощь. Но как это сделать, когда ты так далеко?
Ворон взмывает ввысь, чтобы осмотреться. Он должен привлечь внимание. Позвать на помощь. Но кого? Опустевшая долина. Ни одной постройки. Ни живой души… Ворон огибает небольшой горный хребет, и король вздыхает с некоторым облегчением. Всадники. Он спускается ниже, чтобы рассмотреть их. Ими оказываются человеческие женщины. Молоденькая девушка, облаченная в господский наряд и-и-и… скорее всего – ее служанка, девушка постарше. Они мирно беседуют, не замечая наблюдающего и, судя по выбранному направлению, не должны увидеть то поле. Только вот у Владыки выбора нет, потому жалости к молодым особам он не испытывает. Ему необходимо заставить их свернуть с пути.
Еще мгновение на раздумье. И как по волшебству – в небе белый голубь, это куда лучшее обличие. Он не напугает дам.
Голубь взметнулся, потом забил крыльями и, словно разучившись летать, начал падать, но снова взмыл, выравнивая траекторию. Теперь Трандуил смотрел на мир его глазами.
Птица опустилась вниз и со свистом пронеслась мимо замечтавшейся служанки. Та вскрикнула, взмахнув рукой. Развернулась, сделала круг над головами путников и снова стрелой пронеслась меж ними. Те остановились. Молодая госпожа с явным интересом смотрела на «сходившую с ума» птицу, и та не замедлила спуститься ей на ладонь. Девушка рассмеялась, рассматривая нового знакомого и дивясь его смелости.
– Мисси, глянь… какой славный голубок, – призвала она подругу.
– Да уж, он меня чуть из седла не выбил, – недовольно проворчала та.
Птица опять поднялась в небо и, сделав круг, вернулась обратно. И снова сорвавшись, отлетела недалеко, опустившись на каменный валун.
– Он завет куда-то, – вдруг решила госпожа, и с азартом в глазах последовала за голубем.
– Да вы чего, с ума сошли? – возмутилась служанка, но все же дернула поводья в обратную сторону.
Голубь летел низко и отрывисто. Останавливаясь и ожидая всадниц. Трандуил отчетливо понимал, что человеческие девицы – не лучший вариант, ибо не знал, как поведут себя они, завидев усыпанное трупами поле, но продолжал надеяться на собственную магическую силу и любопытство дев.
И вот он, последний рубеж. Осталось преодолеть небольшую насыпь. Девушки въехали на каменистый холм и птица доверчиво села на плечо своей новой знакомой. Та, в изумлении, открыла рот.
– Ах, вот откуда этот чудовищный запах принес ветер, – грустно оглядывая недавнее поле сражения, а теперь – общую могилу, над которой кружило воронье, заключила подоспевшая Мисси.
– О, Боже, – только и могла вымолвить ее молоденькая спутница и начала спускаться с холма.
– Госпожа. Госпожа. Эверин, – звала ее подруга, но девушка была непреклонна в своем стремлении рассмотреть все поближе.
Она спустилась с коня и, прикрыв нос душистым платочком, следила за действиями белой птицы, что привела ее сюда. Подобрав с земли камень, она швырнула его вперед, распугав на время воронье, за что король ей был очень благодарен. Она не намеревалась отступать и это вселяло надежду.
Голубь сел на грудь молодого эльфа и девушка, подобрав юбки, направилась к нему.
– Вы чего творите? – зашумела ее спутница. – А ну, вернитесь. Я вашему отцу… все расскажу.
– Может, там кто-то живой. Это не простая птица, – спотыкаясь, отговаривалась та.
– Живой? Битва произошла не сегодня… и не вчера. Может, они уже неделю здесь лежат. Запах-то какой.
Эверин оступилась, чуть не упала, вызвав недовольный вздох подруги, но все-таки дошла до птицы.
Она склонилась над эльфом и попыталась убрать с его лица прилипшие волосы, но запекшаяся кровь держала их. Бегло осмотрев паренька, она припала ухом к груди, пытаясь услышать стук, но не разобрала. Мешал крик воронья. Но дева не отчаивалась и, вынув из кармана небольшое зеркальце, поднесла его ненадолго к носу воина, а потом медленно поднялась, глядя на голубя, пристроившегося на чьей-то походной сумке и с интересом наблюдающего за ней.
– Мисси, – она метнула взгляд в сторону подруги, – ты должна мне помочь.
– Что? – возмутилась та.
– Он живой… – с удивлением в голосе произнесла девушка и даже чуть покачнулась, словно намереваясь свалиться в обморок. Что не показалось бы странным. – Веди сюда коня. И помоги мне стащить с него этих, – она потянула за рукав громозкого мужчину, лежащего поперек на его ногах.
– Вот уж нет. Я не слезу с коня. Вообще не двинусь с места.
– Быстро! – нечеловеческий вопль молодой госпожи, требующий повиновения, спугнул ворон.
Недовольно ворча себе под нос, служанка все же помогла девушке. Они вместе растащили придавившие эльфа трупы и, принудив коня опуститься, взвалили на него едва дышащего эльфа.
Эверин закинула себе на спину его колчан со стрелами, лук и походную сумку. Клинок прикрепила к седлу, надеясь, что его вещи помогут узнать кто он и откуда.
– Мы не довезем его. Он умрет по дороге, – заключила Мисси, с явным неодобрением следя за действиями госпожи.
– А как ты думаешь, здесь есть еще кто-то живой? – Этот вопрос еще больше взбудоражил служанку, всерьез испугавшуюся, что ей придется и дальше по трупам гулять, выглядывая выживших.
– Нет здесь никого. И нам лучше поспешить, а то все наши труды окажутся напрасными, если он все же умрет в пути.
– Да, – согласилась та, – но на всякий случай нужно попросить отца прислать сюда кого-нибудь. Всякое может быть. – Она подняла глаза вверх и, завидев кружащуюся в небе белую птицу, кивнула, словно соглашаясь и пришпорила коня. – А теперь во весь опор. Мы должны успеть.
Комментарий к 1 Глава
Начало положено. Захожу из далека. Буду надеяться достойно воплотить задумку.
========== 2 Глава ==========
Уже темнело, когда девушки достигли укрепленного каменными воротами городка. Здесь уже два десятилетия владычествовал отец Эверин – Дерус. Пожилой угрюмый князь когда-то был знатным воином, задирой и провокатором, но теперь годы ушли, спесь спала, а потери научили смирению. Его жену несколько лет назад забрала болезнь, а единственный сын погиб на поле боя, защищая союзнические земли. И теперь тот больше тратил сил на укрепление города и старался жить в мире с соседями. Да и для единственной дочери князь уже присмотрел жениха. И пусть он огромный, нескладный и пошлый, зато сильный и воинственный, в округе его боятся. Эверин не спорила. А что толку? Все чего-то ждала, надеялась, но со временем выбор отца становился все более очевидным.
Сам же Дерус, хоть и вдовствовал, недостатка в женском внимании не испытывал и едва ли ни каждая вторая служанка в его замке делила с ним ложе. Потому и чувствовали они себя там привольно и смело, словно понимая, что приласкав князя, можно добиться и понимания, и прощения, и дозволения.
В последнее время, Эверин все чаще навещала тетку – сестру матери в соседнем городе. Жила у нее по несколько дней, скрашивая одиночество. Та была единственным человеком, способным как-то повлиять на ее судьбу, то есть на ее отца. И если не уговорить на отмену замужества, то уж по крайней мере, оттянуть время.
Вот и в этот раз юная госпожа в сопровождении свей верной служанки, которая, как она подозревала, тоже захаживала в господские покои, потому и вела себя равно как хозяйка, возвращались из соседнего городка. Казалось бы, все как всегда, ан нет… с найденным на поле боя полумертвым эльфом.
Дерус не стал скрывать удивления, но отдал все полагающиеся распоряжения. А пока привезенного обмывали слуги и обследовал лекарь, хозяин выслушивал Мисси, которая красноречиво описывала свое недавнее злоключение, к которому ее принудила его неразумная дочка. Мужчина кивал, по-отцовски целовал в макушку и обещал благодарность.
Эверин же, поужинав и переодевшись, ждала новостей из гостевой комнаты, где расположили раненого. И когда за ней пришли, бегом кинулась на встречу с лекарем. Тот был не один. Он уже поговорил с князем и теперь был готов вынести свой вердикт его дочери.
– Вы, конечно, молодчина, что не испугались пройтись по полю боя и-таки… отыскали живого, ну да это ненадолго. – Старый седой лекарь поджал губы и развел руками, показывая собственное бессилие перед данным случаем.
Глаза девушки в недоумении расширились. Она не ожидала такого. Ей был дан знак белой птицей. Этот несчастный должен жить.
– Как? – только и могла вымолвить, не желая принимать, что ее старания были напрасными.
– Он потерял много крови, обезвожен, но главное… главное это то, что стрела, попавшая в его плечо, отравлена. Яд уже распространился по всему телу. Его не спасти. Странно, что он еще жив после этого.
Та кивнула, опуская глаза.
– Вы знаете, кто он? – спросил лекарь.
– Нет, но у меня есть некоторые его вещи, может в них я найду ответ.
– Должно быть, простой эльфийский лучник, – добавил князь, и девушка встрепенулась.
– А вам приходилось лечить эльфов? – обратилась она к лекарю и тот удивленно вскинул брови.
– Нет. Полагаю, у них своя система врачевания.
– Тогда почему вы решили, что ему не выжить? Может то, что смертельно для человека, переносимо ими, – предположила Эверин.
– Вы сомневаетесь в моих способностях? – возмутился мужчина, – глупость! И эльфы, и люди, по сути, смертны. Их можно убить. И он… дорогуша, считайте, мертв. Не хотите верить в то, что напрасно привезли его сюда, но так оно и есть. Он умрет! Вот увидите, эта ночь станет последней в его жизни. Нет таких лекарств, что могут ему помочь.
– Простите, – Эверин извинилась за дерзость, завидев неодобрительный взгляд отца. – Чем я могу облегчить его страдания?
– Вы можете делать ему обеззараживающие примочки из отваров трав, что уже не поможет. Поить его, что без толку. А можете просто подержать его за руку. Разницы никакой, – заключил седовласый заносчивый старичок, забирая со стола свой потрепанный саквояж. – Все, что вы можете сделать, это узнав его принадлежность, отправить несчастным родителям послание. Хотя… я на вашем месте подумал бы, стоит ли это делать, – он сверкнул взглядом в сторону князя, в свое время на год ушедшего в запой после смерти сына, и вышел прочь.
– Распорядись принести его вещи. Посмотрим, что за птица, – буркнул отец.
А Эверин все стояла на месте, с тоской глядя в пол… Неожиданно!
Через некоторое время в комнату, где по обеим сторона стола сидели отец и дочь, подперев подбородки руками, вошел слуга. Он с осторожностью разложил перед ними все, что привезла госпожа и приметили на эльфе другие слуги.
Копаться в вещах еще живого существа было неприятно, но необходимо.
Дерус поднял клинок, поворачивая его и любуясь тем, как отражает свет зеркальная сталь.
– Эльфийская работа. Чтобы достичь такого мастерства, нужны столетия, – заключил он. – Красота.
Лук и колчан его не привлекли. Осмотр походной сумки тоже ничего не дал. Вывернув мешочек для денег, он высыпал на стол несколько золотых: – Неплохо для лучника. Что у тебя?
Девушка вытянула руку, на которой красовалась казенная булавка – кованные листочки.
– Клинок изысканной работы… – размышлял мужчина, – мог достаться ему в бою, или был подарен за отвагу. Деньги. Булавка. Простая одежда лучника… Не думаю, что он большая птица.
Эти его слова заставили Эверин поднять голову: – Птица.
– Что?
– К полю боя нам указала дорогу птица.
– Ах, да. Рассказывала Мисси. Я мало знаю о жизни эльфов… Может, это его душа? – мужчина пожал плечами. – А может, кто-то из покойных родителей вел тебя. Черт его знает. Может, просто птица, – он устало поднялся, – спрячь все это и иди спать.
Комментарий к 2 Глава
Поначалу Трандуила будет не много, извините. Есть необходимость раскрыть характеры новых героев. Потом наверстаю.
========== 3 Глава ==========
Войдя в гостевую комнату, Эверин обнаружила, что у постели больного никто не дежурит. Это не удивило. Никто не верил в выздоровление найденного эльфа.
Она подошла к кровати и поднесла свечу, дабы получше рассмотреть неожиданного гостя. Он был по пояс укрыт простыней, грудь туго стягивала повязка, перекинутая через плечо. Лицо его было спокойно. Казалось, он прибывал в мире с собой. Его тело давно перестало бороться и теперь лишь ждало своего часа. Только теперь, в свете свечи, она увидела, как хорош собой был незнакомец. От него словно исходило сияние. Это завораживало. Она не знала сколько ему лет, но от чего-то казалось, что он еще очень молод.
– Как Марвин. – Воспоминание о брате, павшем в бою, вспыхнуло ярким пламенем в душе, обжигая. – Кто ты, лучник? Откуда? Где твой дом? – прошептала она, утирая непрошеные слезы.
Слова лекаря, предрекшего бедняге скорую кончину, не шли из головы.
Осторожно сдвинув повязку с плеча, Эверин обнаружила посиневшую рану. Он был ранен стрелой, но казалось, что копьем или мечом – столь большое пространство она занимала.
Поставив свечу на стол, девушка смочила лоскут в оставленном отваре трав и приложила к плечу. Он никак не отреагировал. Затем налила воды и приподняв голову эльфа, попыталась его напоить. Но вода проливалась, стекая из уголков губ. Она рукою вытерла влагу и вдруг расплакалась навзрыд. Собственная реакция на страдание чужого существа показалась ей странной, но усталость, скопившаяся за долгий день, болезненные воспоминания о гибели брата и банальная жалость казались достойными оправданиями.
– Чем мне помочь тебе? Как? Скажи, прошу… Вы, эльфы, многое знаете… Молчишь? – Эверин пододвинула стул к кровати и присев рядом, взяла его руку. – Пусть это будет твоя последняя ночь, но ты не будешь один.
Она еще долго смотрела на красивое лицо, гладкое тело, мысленно ругая коварную старуху в капюшоне, что тянула к нему свои костлявые руки. Свеча погасла, погружая комнату во мрак и та уснула, уронив голову на кровать, все еще продолжая держать его за руку. А на каменном подоконнике, никем не замеченная, продолжала сидеть белая птица, бесшумно взирая на происходящее.
Теплый солнечный луч упал на лицо девушки, она резко открыла глаза и подняла голову. Первое, что она хотела узнать, это то, как чувствовал себя гость и остались ли в нем вообще какие-то чувства. Странно, но со вчерашнего вечера ничего в нем не изменилось. Эльф все еще слабо дышал, опровергая диагноз лекаря. Эверин снова попыталась его напоить и сделала новую примочку, дивясь силе существа.
– Мне казалось, что ты смиренно принял свою незавидную участь, – обратилась она к нему, – но ты держишься. – И переведя взгляд на подоконник, добавила: – Или тебя что-то держит… Магия, например.
Белый голубь был для нее прямым доказательством этому.
– Я не знаю, кто ты: его мать, отец… может, твоя душа уже давно покинула тело, а теперь является в виде птицы, сводя меня с ума, – обратилась она к голубю. – Если ты то, о чем я думаю… Помоги! Ты ведь знаешь, как.
Голубь смотрел на нее не отрываясь, даже не шевелясь, и девушка вдруг опустила глаза, хмыкнув, ругая себя за эти странные речи. Но вдруг тот сорвался с подоконника и, описав круг по комнате, вылетел из окна.
– Он зовет меня…?
Схватив накидку и корзину, Эверин стремглав бросилась в лес, обегая постройки, в поисках кротчайшего пути. Вот уже и первые деревья, заросли малинника, овраг, а за ним целая поляна, усеянная папоротником. Голубь остановился, присев на ветку.
Отдышавшись, девушка принялась срывать высокие листья, но тут, птица полетела дальше, значит, хватит. Еще немного и та опускается на ветку кустарника. Его темно-синие ягоды не могут быть съедобными, но та рвет их, горстями, ссыпая в корзину. И снова бежит вглубь, уворачиваясь от сучьев и вырывая полы собственного платья из захвата колких веток. Перед глазами полянка, небольшая и довольно сырая. Всюду мох. Одобрительно кивая, она собирает указанную траву. А теперь назад. Разум еще не до конца принял происходящее и, улыбаясь собственной смелости и глупости, девушка бежит обратно, но спотыкаясь, падает. Ей не больно, но от чего-то слезы сами сочатся из глаз. Ее спутник терпеливо ждет на ветке, пока она собирает просыпанные ягоды.
– Давай, милая. Не поддавайся унынию, – шепчет король, наблюдая глазами своего «поводыря». Он стоит на просторном балконе, вырезанном прямо в скале и, кажется, любуется водопадом. Но он как никогда далеко. Последние сутки хотя и принесли некоторое облегчение, оптимизма не добавили. И теперь он с надеждой и тревогой взирает на хрупкого человечка, от которого зависит жизнь единственного родного ему существа: – Соберись, прошу. У нас все получится.
Конечно, она не слышит этих слов. В ее голове творится хаос. Вытирает слезы руками и смотрит на голубя так, словно и впрямь понимает.
– Прости, – всхлип. Еще минута слабости и снова на ногах.
Трандуил, с облегчением выдыхая, провожает глазами ее убегающую из леса фигуру.
Эверин вбежала в гостевую, едва не сбив с ног молодую служанку – Дану, что внимательно осматривала полумертвого гостя, явно не в целях облегчения его страданий.
– Что ты здесь делаешь? – прошипела госпожа, ставя корзину на стол.
– Никогда эльфа не видела, – простодушно улыбается та. – Живой еще…
– Пошла вон, – крик хозяйки привел ту в чувства, и она поспешила к двери. – Постой. Поменяй воду. Принеси еще… и холодной, и горячей. И полотенца.
– Зачем? – удивленно.
– Надо! И еще пестик и ступку. И быстро!
Та удалилась, взглянув на княжну, как на сумасшедшую.
– Неужели и с ней папенька тешился? – подумала вслух Эверин.
Ее пернатый помощник уже сидел на окне. Несколько минут, чтобы отдышаться и привести мысли в порядок. Принесенные из леса травы и ягоды вымыты и подготовлены. Голубь бесшумно опускается на стол и, наклонив голову на бок, внимательно смотрит на растерянную, но решительно настроенную деву, которая, кажется, сама не верит в происходящее.
– Давай, показывай… – призвала она и работа в комнате закипела.
Девушка не успевала за собственными мыслями, когда заваривала, толкла, растирала. Птица поочередно порхала с места на место, указывая последовательность действий. Незаметно канул час и все остановилось.
Призвав одну из служанок, Эверин сумела перевернуть эльфа на бок и, промазав странной кашицей потемневшую рану с обеих сторон, снова перевязала того. Она попыталась напоить его отваром из трав, прибралась в комнате и устало опустилась на стул. За последними занятиями она и думать забыла о голубе, который, кажется, покинул комнату, когда в ней появилась служанка.
Дверь отворилась и осторожно ступая, вошла Дана. Она поставила поднос с едой для госпожи и поспешила уйти, пока та прибывала о оцепенении.
За всеми хлопотами Эверин и думать забыла о пище. И, что странно, есть совсем не хотелось. Отломив кусочек белого хлеба, она попыталась проглотить, но он словно застрял в горле. А потом, завидев на подоконнике птицу, попыталась предложить и ей. Та поначалу уворачивалась, но затем приняла. Девушка тепло улыбнулась и, присев на подоконник, взяла ее в руки. У Трандуила в тот момент в недоумении расширились глаза. Он словно чувствовал тепло ее тонких рук, столь непривычное, что захотелось отпустить «поводыря», но что-то держало. Что?
Она осторожно погладила хрупкое существо:
– Все будет хорошо… правда? Мы вытащим его. Отобьем его у смерти. – В голосе сквозило сомнение, но все же от этих слов на душе короля становилось светлее.
Эверин легонько коснулась губами головы голубя и, прижав его к вздымающейся груди, закрыла глаза. Это странное, давно забытое тепло сейчас обволакивало лесного короля. Он не знал и до конца не верил в то, что кто-то сможет услышать и помочь, но эта простая человеческая девушка отозвалась на его мольбы и только в ее руках теперь была жизнь его единственного сына и наследника. И Владыка был благодарен ей, как никому никогда, и не только за то, что та, не теряя надежды, помогала ему в столь непростой задаче, но и за то, что в этот самый момент, он чувствовал себя чуть менее одиноким.
Трандуил опустился в кресло и, расслабившись в окутавшем его душу теплом уютном коконе, закрыл глаза, впервые за несколько суток, позволяя себе немного поспать, отпуская «поводыря».
========== 4 Глава ==========
Уже стемнело, когда глаза голубя, сидевшего на ветке, распахнулись, осматриваясь. Недоброе предчувствие сковало сердце короля, и птица тотчас сорвалась с насиженного места. В гостевой комнате было темно, и только громкий храп пожилой тучной служанки, клевавшей носом на стуле, нарушал тишину. По всей видимости, она была приставлена к больному и вовсю старалась, неся свой караул.
Трандуил в очередной раз мысленно поругал людей за их беспечность и безответственность. Происходило бы такое в его дворце, виновник давно бы уже понес достойное наказание, а все, что может грозить этой – быть обруганной молодой госпожой, которая единственная в замке повышает на слуг голос. Но ее нет и это не странно. Девушка устала и должно быть отдыхает.
Осмотр Леголаса ни к чему не привел. Его состояние оставалось стабильно тяжелым. И пусть видимых улучшений не было, но и ухудшений тоже. К тому же, Трандуил надеялся на помощь трав. Странно, но беспокойство не проходило, и стрелой вылетев в окно, голубь понесся разыскивать свою новую знакомую, за столь короткое время ставшую ему хорошим другом. Он уже успел осмотреть замок, чья незатейливая конструкция не предвещала трудностей в поиске комнат, потому знал, куда летит. Комната Эверин оказалась пустой и тот кинулся искать, заглядывая во все окна подряд. Он почти пролетел неприметную серую комнатушку, в которой стояла большая медная ванна, ибо не заметил в ней никого. Но в комнате горели свечи и тот вернулся.
Уставшая от суеты последних дней, сомнений и переживаний молодая госпожа дремала в ванной. Ее голова была наклонена на бок, а щека уже касалась воды. Она медленно сползала вниз.
Птица кинулась вперед и забила крыльями у самого ее лица, желая разбудить. Получилось сразу. Эверин испугалась, чуть ушла под воду и, резко вынырнув, закашлялась. Над водой показалась пышная белая грудь.
Голубь опустился на край ванны у ее ног и застыл, наблюдая за девушкой. За прожитые тысячелетия король научился не реагировать на наготу любого, кто бы пред ним не предстал, и сейчас его больше волновало ее самочувствие, чем внешний вид. Потерять единственного помощника – непростительная роскошь.
Эверин протерла глаза и, снова прислонившись к стенке ванны, посмотрела на птицу. Улыбка расплылась по ее красивому лицу, когда она поняла, что именно для нее сделал голубь.
– Шпионишь за мной? – ласково спросила она. – Спасибо! Я, кажется, заснула. И вода почти остыла.
Она протянула руку, приглашая к себе на ладонь, но птица осталась на прежнем месте.
– Вот как? – та наиграно надула губы, показывая, что обиделась. – А ты серьезный.
Трандуил было хотел удалиться, но оставлять ее здесь одну снова не решился.
Недавнему возмущению быстро пришел конец, и сейчас он, не стыдясь, рассматривая юное тело своей помощницы, которая тщетно пыталась согреться в полу-остывшей воде. На поверхности плавали мелкие синие лепестки, но они никак не скрывали того, что было под водой. Он смотрел, дивясь ее слаженности, стараясь запомнить каждый участок стройного тела, сам не зная, зачем. Но отводить глаза не хотелось. Он любовался ею, как любовался бы изящной фарфоровой статуэткой, или драгоценным камнем – столь хороша была эта простая смертная девушка.
Она потянулась за полотенцем, наклоняясь через борт, а затем встала в полный рост, заставляя короля громко прерывисто вздохнуть. И хотя он отчетливо понимал, что некрасиво подсматривать за ничего не подозревающим человеком, отказать себе в удовольствии лицезреть столь совершенное существо, не мог. Стройные ноги, упругие бедра, тонкая талия, высокая грудь… она была идеальна и так недолговечна в масштабах эльфийской жизни, что это неизменно навевало грусть. Словно прекрасный цветок, распустившийся на рассвете… он стремительно увянет, не успеет солнце уйти в закат. Ее красота, вся ее жизнь – лишь мгновение. Этого не изменить.
Любуясь ее нетронутой красотой, Трандуил на несколько минут вырвался из угрюмого мира, где царили боль и тоска. И хотя мысли о сыне не отпускали его, он позволил себе эту слабость: просто смотреть.
Но всякие желания имеют свойства расти. И вскоре, поймав себя на мысли о том, как приятно было бы коснуться этой живой статуэтки, ощутив под своими пальцами ее влажную прохладную кожу, король резко отвел глаза и голубь выпорхнул из окна.
Направляясь по темному коридору в свои покои, Эверин услышала голоса, доносившиеся из комнаты отца, дверь в которую, к ее удаче, оказалась приоткрытой.
Дана, ласково массируя плечи старого князя, жаловалась на его дочь.
Из ее слов девушка поняла, что никто в замке, считая Деруса, не верил в выздоровление эльфа и считали ее глупой и недальновидной. Они высмеивали ее суету и жалкие попытки облегчить страдания существа, которому это вовсе не нужно, ибо состояние, в котором он пребывает, считали предсмертным и необратимым.
– Ему нужно дать спокойно умереть, а не превращать в жертву экспериментов заигравшейся в знахаря девицы, еще больше отравляя организм ядовитыми ягодами, – заключила Дана и терпение Эверин кончилось.
Она без стука ворвалась в комнату отца:
– Как вам не стыдно потакать им – вашим глупым любовницам? – прошипела она и Дана, резко прервав свое занятие, попятилась назад.
– Что? – Глаза князя сверкнули злобой. – Как ты смеешь?
– Смею! Смею! – прокричала та. – Для слуг любой наш гость – обуза, не говоря уже о тяжело больном. Они с удовольствием избавились бы ото всех, но вы… Зачем вы слушаете их? Неужели судьба собственного сына ничему не научила? Вы когда-нибудь задумывались над тем, как быстро умер Марвин? Сразу, или истек кровью? А может, он умирал несколько дней, лежа под палящим солнцем. Его могло придавить конем, или просто пострадали конечности, и он не мог подняться… Как вы думаете? И никто… никто не помог.
Глаза Деруса предательски заблестели.
– Не слушайте ее, – призвала служанка. – Ваш сын погиб от удара меча, сразу… ну или через несколько минут.
– Пошла вон, – прошипел князь, и не сразу понявшая, что слова адресованы ей, Дана недовольно покинула комнату. – Ты знаешь, что делаешь? – обратился он к дочери.
– Да.
– Тогда спаси его.
========== 5 Глава ==========
Следующие пять дней были для Эверин абсолютно одинаковыми. Целыми днями она ухаживала за раненым гостем. А вечерами, продолжая оставаться у его постели, рассказывала жизненные истории, которые казались ей интересными. Что-то она видела сама, а что-то слышала от других. И ее невольный слушатель, казалось, был неизменно внимателен и терпелив. Порой она пела ему песни, расплетая и вновь заплетая тонкие косички. Иногда шутила и даже смеялась. Всеми силами души ей хотелось верить в то, что однажды он проснется, но чуда не происходило. А душа неведанного ей правителя Лихолесья рвалась на части от бессилия и обреченности.
