Текст книги "Мистер Фермер. Наследие! (СИ)"

Автор книги: Focsker

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава 15

Моя упёртость и нежелание оставлять регион на милость неизвестно кому вынуждают дриад поднапрячь свои поросшие цветами мозги. Бесхитростные, но обладающие невероятной боевой мощью, они решают следующее:

Я, Ветерок и Беладонна, а также шайка авантюристов, устраиваем непредсказуемое шоу-турне, с инспекцией, по деревням и селам. Проверяем быт, узнаем, кого крестьяне любят, кого нет, чего хотят, а чего наоборот, не желают или боятся. Тем временем, в резиденцию Гросс, туда, где нас уже скорее всего будет поджидать засланный отряд врага, прибудет мисс ревизор Заря. Со всей документацией, разрешениями, бумагами, а также огненной палицей, коей она проведет воспитательные работы и вычистит мой будущий дом от скверны. Дриады не желали мне вреда, и я, не желая усложнять и без того малоприятную ситуацию, одобрил их план.

Когда карета, вместе с отрядом двинулась, чтобы не оставлять после себя следов, подоспевшая Заря обратила тело убитого в пепел. Двигаясь за нами при помощи магии и силы, с которой она взаимодействовала с лесом, она зачищала дорогу. Ни следов копыт, ни слепков ног, ничего, вплоть до отходов жизнедеятельности, после нас не оставалось. Караван-призрак, по забытой богом дороге, проходящей сквозь густой лес, холмы и болота, медленно и уверенно двигался в заданном направлении.

Забравшись к Ветерку в карету, обсудив все планы, слушая ее пожелания и предупреждения, стараясь пропускать мимо ушей весь ее женский треп, я молча глядел на торчащие из-за высоких деревьев заснеженные шпили далеких гор. Из тех же рассказов Свирепого Рыка, Зеленой и Пом, две тысячи лет назад, здешние места, север представлял из себя холмистую местность с редкими, небогатыми на дичь лесами. Холодные ветра заставляли даже утепленных природным мехом хищников носить плотные кожаные одежды. Вечная охота, каннибализм, стали для многих спасением от голода, за который, позднее, как мне кажется, народы севера и покарали существа, названные Трупными тенями. Тогда нам удалось в зародыше побороть эту проблему. Наш поход к перевалу Волчья пасть помог очистить горы от темных сущностей, после, победить одержимого демонами короля эльфов, а затем… я умер, но после меня осталась инквизиция, самая главная сила, целью создания которой являлась защита людей от зла. Причем зла любого, физического и духовного. Разноглазый, этот мелкий, не отличающийся особым телосложением кролли, благодаря характеру и желанию жить выбирался из передряг, в которых даже сильным хищникам и здоровенным му не удавалось спастись. Ветерок рассказывала, что в день, когда меня не стало, Разноглазый, Мудагар, Кобо и Кобаго, а с ними почти каждый из мужчин племен Му и Кролли, рыдали, узнав о моей кончине. В тот день погибли многие. С моим исчезновением развеялась и часть моей магии. От форта осталось меньше трети. Сожжённая во время боя галера затонула, и лишь в деревне все обстояло чуть лучше, почти все осталось как и прежде, только часовым на вышках не повезло: кто-то при падении сломал ногу.

Лишь благодаря оставшемуся нетронутым моему двухэтажному домику, а также оружию, инструментам и обработанной земле, Аорре, что больше других убивалась над моим телом, удалось прийти к некоему внезапному заключению. «При смерти мага потоки маны развеиваются, при ранении теряют часть силы, а потому он не умер!» – говорила она, и была права… Хоть большинство считало ее фанатично настроенной личностью, причем слегка безумной, но предсказание ее о моей реинкарнации было очень тепло воспринято народом. Особенно рьяно об этом заговорили на двадцатой годовщине по мне. Братоубийственная, людоедская война окончилась. Мир и процветание вокруг земли, плодоносящей по двенадцать раз в год, стал для многих подобен раю. Морковь, о которой только и мечтали народы кролли, перестала являться дефицитом. Для народов Му поросли яблоневые сады, а хищники научились выращивать птицу пик-пик, приручили диких свиней и даже переняли опыт по выращиванию коров.

Да… поначалу, во время миграции, было сложно. Да, через горы то и дело проползала нечисть, из-за которой на границе, у гор, вспыхивали эпидемии. Но благодаря тому, что Новый Вавилон являлся городом солдат и воинов, мир и спокойствие на всей границе наших земель удалось сохранить. Хотя без странностей не обошлось. Главной из них Ветерком было отмечено движение нежити. Аорра пристально следила за границами, готовая в любой момент сорваться, кинуться в бой и умереть, лишь для того чтобы встретиться со мной, она, заключив союз с горными племенами гарпий, с недоумением сообщала: "С Матвеемовым и ангельским исчезновением, орда, двигавшаяся строго в нашу сторону, остановилась. Разбредаясь, словно ища свою добычу, трупы поползли во все концы пустыни, ища кого-то. Возможно, они и вправду искали меня, но, скорее всего, целью их, как и того, кто стал причиной появления трупов, была, есть и будет Астаопа. Тупорылая богиня, горделивое дитя, унаследовавшее черты характера матери. Эти двое, из-за них я был убит, из-за проклятых божественных игр, недомолвок и предательства попал в эту планетарную, божественную мясорубку. Из-за Эсфеи, ее трусости и предательства погибла Зуриэль… из-за нее я не смог увидеть своих детей.

– Не прощу… – Внутри меня вскипала ярость. Гнев и желание отомстить, я ощущал их так четко, что прямо видел, как чернеет мое сердце, как мозг пытается найти оправдание желанию убить в ответ за причиненную мне боль. Нет, Матвейка, ты ведь не такой, как эти ублюдки, как весь этот блядский мир, с его такими же жестокими блядскими правилами. Пытался успокоить себя я.

Первую из деревень, стоявшую на пути нашего каравана, мы огибаем по дальнему кругу, как и вторую, затем третью и четвертую, все они владения других лордов и нам неинтересны. Ночь в лесу, затем снова в путь. Постепенно, дороги превращаются в направления, лес становится всё гуще, комары злее. Ближайшим развлечением для Ветерка на последующие два дня, стало при помощи магии расстреливать подлетавших к открытому окну комаров. Мда… комары… ребята, сопровождавшие нас, прямо мучались от этой заразы. Ночью, спасала хвоя, её палили, дымили и эти твари, до наступления холодов успокаивались. Днем выручал лишь дождь, но потом, когда он кончался, этих тварей становилось только больше. Из всех авантюристов, на жужжащих ублюдков не жаловалась только Белладонна. Воительница имела при себе какой-то артефакт, а еще каждое утро, перед нашей с ней тренировкой наносила на кожу какое-то масло. Мошка и комары крутились вокруг нее, но, не трогали. Я пару раз пытался узнать, что это, только ответом мне всегда было требование сосредоточиться на тренировке. Она боялась причинить мне вред. Когда я в очередной раз по глупому подставлялся, в назидание она хотела отвесить мне оплеуху, но, присутствие рядом Ветерка всегда останавливало ее.

С момента, когда раскрылось, что не только Заря владеет магией, волчица вела себя максимально осторожно по отношению ко мне. Лишних любезностей не проявляла, но, и, той дружественной борзости, появившейся между нами, тоже. Кажется, ей хватило ума сложить два плюс два, прикинуть почему две столь сильные волшебницы защищают кого-то вроде… Отражая очередной удар, получаю вопрос в лоб:

– Почему эти двое так взялись за тебя? – Фух… кажется, я переоценил ее умственные способности. Удар на удар, затем уклонение от пинка и укола в плечо. Следя за ногами пячусь, блокируя рубящий левый.

– Не понимаю, о чем ты… – Заточенная деревяшка свистнула в сантиметрах от головы, кончиком зацепив капюшон. Еле успел присесть.

– Янтарь, золото, серебро, а может драгоценные камни… что они, ведьмы, ищут на севере⁈ – Специально тесня меня подальше от отряда, вполголоса спрашивает волчица. Как бы любопытство ее нам всем боком не вышло, да и, точно ведь не отстанет, пока не скажу. Приняв ещё две атаки, чувствую, как мои сомнения, всё сильнее подогревают ее интерес. Карие глаза волчицы блестят, всем своим видом она показывает, что готова, и я, не в силах противостоять женскому напору, соглашаюсь раскрыть ей правду.

Отразив очередной удар, опускаю меч, заглянув Белладонне за плечо, тихонько подзываю её. Мохнатые ушки волчицы становятся торчком, делая вид, что пригибается поправить мне экипировку, она замирает в ожидании правды.

– Ты права, они здесь не просто так, и торговая миссия тут совершенно ни при чем. – Волчица звучно сглотнула. – Правда в том, что они не ищут, а уже нашли, и сопровождают… – Искусственно держу паузу. Не выдержав ее, волчица задает ожидаемый вопрос:

– Кого сопровождают?

– Бога… – шепотом отвечаю я, а после, на недоумение Белладонны, показываю на себя. – Это правда, я бог.

Заинтересованность на лице волчицы превращается в озлобленность, недовольство. Разочарованно выдохнув, та закатила глаза, перетянув мне пояс так, словно пыталась напополам меня разорвать, она грубо фыркнула:

– Олух царя небесного ты, а не бог, дебил. – Запихнув деревяшку себе за пояс, Белладонна уходит. – Тренировка окончена.

– Но мы ведь только начали? – Кинул ей в след я.

– Я сказала окончена. Бесишь, придурок… – Даже не обернувшись, отозвалась воительница.

Так и знал, что не поверит. Ну, оно и лучше, в ближайшее время за тупыми вопросами приставать не станет. Кинув взгляд на Ветерка, вижу еще одну недовольную, напуганную мордашку. Руками держась за голову, подчинившая себе стихию ветра дриада, выкатив глаза, что-то про себя произносит. По выражению ее лица вижу, что-то очень бранное и не лестное в отношении меня. Бля… ну волчица ведь все равно не поверила, чего ругаться то… хотя, а что бы я делал, если поверила? Да не, такого быть не может, правда же…

Очередная глупость, мелкая шалость на грани фола, сходит мне с рук. Еще двое суток мы, прыгая по ямам, проталкивая кареты через овраги, пробираемся вглубь севера. Почти достигнув владений графа, коему и служил некогда покойный Гросс, натыкаемся на мост. Сожженный к чертовой матери, разделяющий территорию двух герцогств. Шириной река метров семь, берега в камне, течение сильное, вода чистая, а дно… тонуть глубоковато. Из слов Белладонны, в земли Вольфграфов вели еще два моста, расположенные далеко отсюда, на сужениях рек. Был когда-то брод, но его по приказу правителя перерыли, дабы улучшить контроль за территориями.

– До мостов добраться можно только по дорогам, и, именно на них нас скорее всего будут ждать. Как поступим? – Обратилась к дриадам Беладонна. Те, в свою очередь, почему-то уставились на меня. Ситуация неприятная. На выбор очередная бойня, но только теперь с официальным отрядом и на мосту, либо хитрость, крафт, и… Взглянув на здоровенные сосны, что-то даже как-то рассмеяться захотелось. Высокие, красивые древесные гиганты, самое то.

– Если мост уничтожен, построим новый. – взглядом указал на еловых красавиц я.

– Вы в своём уме? Лес это собственность знати, если узнают…

– Беладонна… – Подняв руку прервал волчицу, – мы в городе побоище устроили, накрошили стражи, за нами гоняется конный отряд. Мы документы показали, они знают кто это сделал, а по поводу деревьев и с моста, бля, ну пусть докажут… Хотя, с учётом наших прошлых заслуг, с нами даже разговаривать не станут.

Чутка подумав, волчица сдалась.

– Ты прав, Гросс. Эй, мужики, хорош баклуши бить, пора вспомнить прошлое!

Инструмент у нас был, была веревка, а с ней и рабочая сила. Длины деревьев оказалось достаточно. Благодаря магии Зари и переставшей строить из себя белоручку Ветерка, за двое суток мы навели переправу, установили кое-какие подпоры, и, не без труда, но всё же смогли переправить на ту сторону карету с телегами. Уже сейчас, работая с парнями на мосту, в момент, когда приходилось что-то связывать, я аккуратно, без лишних свидетелей использовал свою магию. Напитывая ей всё, от сруба до веревки, упрочнял конструкцию, надеясь, что она ещё послужит людям. Магия созидания постепенно возвращалась. Хорошее питание, минимальные нагрузки на меридианы, постоянные лечебные процедуры от Ветерка и Зари, а также кое-какие физические нагрузки, делающие тело сильнее, позволяли мне многократно ускорить процесс самовосстановления. Уже сейчас, периодически заскакивая к Ветерку в карету, под бурные овации и неподдельные радостные эмоции обеих фей (теперь уже дриад), я, как и раньше, из палки и камня создавал топоры и ножики. Эти двое, они скучали по моей дивной магии, и, лишь при виде её, становились такими же улыбающимися, даже немного радостными, как когда-то давно, когда были всего лишь маленькими феями. Хоть здесь мне повезло, я смог увидеть, какими роскошными девушками стали эти двое.

Поймав мой взгляд, Ветерок, приставив к рту свой веер, хихикнув, фыркнула:

– Хозяин на нас пялится… – От слов синеволосой Заря, присматривавшая за идущей рядом с каретой лошадью, обернулась.

– Вас что-то беспокоит? – В отличие от беззаботной Ветерка, она искала в каждом моём действии некую божественную подоплёку.

– Да нет, – собравшись с мыслями, таки решился отвесить комплимент, – просто любуюсь, какими прекрасными цветами выросли вы двое.

Веер Ветерка прикрыл лицо, но торчащие красные уши не смогли спрятать женского смущения. Заря так же зарделась. Положив ладонь на свою промежность, смущённая огневолосая тихонь спросила: Может хотите… нас?

Разумеется я хотел, особенно сейчас, когда они так смущены, а я столь старательно сдерживался.

– Всему своё время. – Сказал я, а сам, желая получить хоть какой-то приятный бонус, приподнялся. Наклонившись вперёд, помня ревность со стороны «младшей», я опускаю её веер, тихонько и осторожно, на сколько можно касаюсь её губ. Растерянность, а затем и жадность со стороны Ветерка, чувствуются вместе с проникающим в мой рот, её шаловливым язычком. Сбоку слышится, что кто-то запрыгнул на скамью извозчика, по весу и бесцеремонности догадываюсь, что это была Беладонна.

– Эй, Гросс, выйди, поговорить надо… – Зовёт меня волчица, в момент, когда на смену устам Ветерка, пришли сладкие, горячие губки Зари. Одной рукой Ветерок пытается расстегнуть мою пряжку, другой поднять заклинание барьера, но, ни то ни то у неё не получается. От одних лишь моих пальцев, проникших под тяжёлую, большую юбку, та теряет над собой контроль.

– Гросс, ты чё там уснул? Леди Милим, можно я…

– Нет! – рявкнула Ветерок, а затем, едва сдержав стон, когда я хотел убрать свою руку, схватила меня за рукав. По подбородку её бежала тонкая слюнка, что паутинкой белой падала на приподнятую карсетом, небольшую и упругую грудь. Она просила остаться, так же, как и успевшая оголить свои молочные холмы, загорелая Заря.

– Скоро развилка… эм… нужно решить, куда поедем. – От слов Беладонны, Заря скривилась, сжав кулак звучно, до треска ударила по стенке, отделявшей нас от извозчика. Волчица заткнулась, караван, достигнув развилки, стал медленно останавливаться. Я слишком увлёкся, раззадорил дриад, и, вот, наступал нежеланный, и такой неприятный нам троим момент. Момент, когда нужно расставаться. Пряча соски за чашечками бюстгальтера, Заря, медленно, что бы я видел, застёгивает блузку. Облизнув мои пальцы, коими я шалил под юбкой, Ветерок, заботливо, словно её слюна – грязь, платочком белым вытирает их, тихонько приговаривая:

– Сестрица, я буду добиваться своего в твоё отсутствие, надеюсь ты не против? – Глаза Ветерка горят голубым, магическим светом, её возбуждение передаётся с вырывающейся наружу маной.

– Против, но это ведь ничего не изменит, верно? – Открыв дверь из кареты, в два движения запрыгивает на своего коня Заря.

– Верно. – Поцеловав меня в щёку, – открывает для меня дверь Ветерок. – Удачи в пути, подруга. Будь уверена, у нас всё будет хорошо.

Глава 16

Две ночи прошло с тех пор, как мы расстались с Зарёй на перекрёстке. Лишь на третью мы, сделав немалый крюк, добрались до принадлежащей нам деревни. Ни отрядов разведки, ни патрульных групп, да даже простых, снующих между городами крестьян или торговцев. Север словно вымер, а его жители, будто запуганные чем-то звери, забились по своим норам. Происходящее вызывало опасение. С одной стороны, подобная «нелюдимость» могла быть связана с лженовостями о прибытии в регион бандитов – нас. С другой, тогда бы мы встретились с народным ополчением, разведчиками или ещё кем. Но нет… никого нет.

Не желая пугать граждан ночным визитом, мы разбили лагерь неподалёку от одной из деревень. В ожидании наступления рассвета, прикрываясь от ветров, спрятались у подножия одного из холмов. Ночка выдалась по-настоящему жуткой и тревожной. Лошади испуганно брыкались, ржали и поглядывали во мрак. Хоть мы и палили костры, но пламя их не грело, могильный холод пробирал до самых костей.

Основная часть авантюристов пыталась заглушить тревогу шутками и выпивкой, «мы ведь в империи, до границы ещё далеко» – говорили они. Другая часть выглядела менее оптимистично. Та же Беладонна точила клинок, готовясь к схватке, проверяла, не отсырели ли самопалы и какие-то её личные, спрятанные в сумке припасы. Рядом с ней, лбами прижимаясь к земле, молилась троица чудиков: «Да пребудет с нами Бог Матвеем… Да встанет его дух на защиту нашу, да разрубит рука его страха оковы.» – повторяли они, то и дело с надеждой поглядывая в небо. Хотел я сказать, что сегодня их бога нет дома. Но, спасибо моему проснувшемуся благоразумию, не стал. Эта зататуированная церковными символами троица выглядела до предела фанатично, воинственно-религиозно, в общем, пугали они меня своим видом.

Будучи незанятым делом, я слонялся по нашему лагерю. Болтал с ребятами, разглядывал округу, где случайно и обнаружил на скале странные, нанесённые словно углём рисунки. Сложно сказать, каракули ли это местных детей или модные эскизы скальной живописи древних. Из всего нанесённого (отдельных рисунков тут пару сотен наберется) я смог разобрать лишь одно, чёрное пятно с ртом, зубами и глазами, а рядом с ним палочки, нарисованные в форме человечков. Много людей, маленьких таких, с хвостами, рогами, когтями или палками. А рядом с ними это существо, огромное, злобное, разинувшее в сторону человечков свою пасть.

Трупные тени, они никуда не исчезли, возможно, некоторые из них эволюционировали. Прямо как феи, темные облака, состоящие из ненависти, могли принять людские обличья. Разгуливая по миру, убивая, насилуя, причиняя боль и страдания, они как осознанно, так и бессознательно могли выполнять скрытую роль, что-то искать. К примеру, артефакты, сильных, склонных к тёмной стороне магов или, ту же Эсфею с Астаопой. Эти две богини в том же положении, что и я. Мы пленники этого мира. Только вот план этих богинь на жизнь исполняется, количество верующих неуклонно растёт, а мой план на жизнь… сука, да нет его, блять! Выжить… хотелось бы, так убили уже, причём дважды⁈ А где два, там и три? В пизду, до власти доберусь, я им, сука, покажу, «букву М внутри капли»…

Пару раз за ночь, просыпаясь у костра, я замечал Ветерок, то сидящую, то прогуливающуюся рядом со мной. Подбрасывая в огонь дров и нежно нашёптывая какое-то заклинание, она раздувала пламя костра, для всех нас делая его языки ярче и жарче. Когда расцвело и лагерь засобирался, она показала мне причины своих полуночных блужданий. Четыре мутных энергетических кристалла и сфера. Шар из стекла, в нём живое существо с глазами и зубастой пастью. Ветерок поймала эту дрянь ночью, когда та попыталась присосаться своими клыками к одной из наших лошадей. Кристаллы в свою очередь добыла убив несколько выбравшихся существ из подземелий. Защитной магией Ветерок прирезала несколько бешеных волков, сновавших рядом. Как оказалось, твари эти являлись не совсем обычными существами и хотели наведаться к нам «на огонёк». Вот собственно и пришли, в том виде, в котором дриада мне их преподнесла.

– Потренируетесь после в контроле. Пом, рассказывала, раньше вы что-то подобное делали. Лопали их, оттачивая какое-то своё магическое искусство. – Любезно передав мне сферу, проговорила Ветерок.

Поблагодарив дриаду, прячу монстрика в своей багажной сумке. Самопознание, тренировки и прочее откладываю на потом. Приводя себя и свои одежды в порядок, готовлюсь к встрече с селянами. Первое впечатление очень важное. Люди должны быть уверены, что я не так сильно ушёл от народа, что они могут доверять мне и моим идеям, которые я собираюсь привнести в их жизнь. Четыре деревни, около ста пятидесяти крестьян и двадцати рабов, именно с этого мне предстояло начать своё триумфальное возвращение.

Карета, поскрипывая колёсами, выбирается из ямы, поворачивает из лесу в сторону поселения, выглядевшего как светлая проплешина в тёмном хвойном массиве. Несколько просторных полей, десятки отдельно друг от друга поставленных строений и домов, а рядом с ними огороды. Типичная деревня, только домашнего скота совсем не видно. Возможно, держат в хлевах или сараях, дабы уберечь от Трупных теней. Приметив незнакомцев в дорогой повозке, в деревне поднялся кипиш. Вилы, топоры, косы, нам были не рады, и потому ещё у небольшой, обгораживающей деревню от постороннего мира оградки, встречали нас селяни с недовольными, перекошенными мордами.

Спрыгнув с телеги, как полагается провожатому, помог Милим(Ветерку) выбраться на свет, а после, встав напротив толпы, представился:

– Имя мне Лорд Матевус Гросс, я законный сын и наследник вашего прошлого хозяина.

Толпа загудела. На встречу мне, опираясь на палку, скрюченный и седой, вышел дед, походивший на лиса:

– Мы знаем, кто ты. Разбойник и грабитель, убийца, а ещё… лженаследник. Я хорошо знал старого господина, все его дети погибли на войне, – стукнув палкой по камню, категорично заявил дедок. Не став спорить, Ветерок из сумки своей достала свиток, козырнув кольцом на своём пальце, показала документ деду. Затем, ехидно спросив, «видел ли он такое в своей жизни», продемонстрировала печать Запретного сада.

– Нас оклеветали, – усилив голос магией, заявила Ветерок, – попытались убить, отнять все дары, которые я везла вашему народу. Но лорд Гросс, а также верные ему авантюристы, защитили меня, спасли наши товары. Я торговый представитель из далёких земель, прибыла к вам для помощи и развития северных территорий. В них, как и в людях, населяющих сам север, скрыт огромный потенциал, – глядя на старика как на раба, высокомерно заявила дриада. Дед её внимательно слушает, не перебивает. Он боится и одновременно уважает её. Не то что меня. Во время их разговора на жалкого, молодого аристократишку вообще внимания не обращали, говорили со мной, как с холопом каким-то. Мда… права была Беладонна, из меня аристократ, как из козла медведь.

– Вот как… – склонив голову перед дриадой, старик одним глазом покосился в сторону телег, – а о каких дарах шла речь?

– Скромных, но от чистого сердца, – положив руку на грудь, заявила дриада. – Три мешка пшеницы каждой из деревень, а также по пол десятка пернатых и пик-пик для разведения.

Толпа оживилась, даже дедулька не смог скрыть проступившей на лице улыбки.

– Вот оно как… простите мне моё невежество Глава Милим, – вновь поклонился дед, а с ним и все крестьяне деревни. – И вы, лорд Гросс, спасибо, что привели к нам столь щедрых гостей, – вновь поклон, но только более пренебрежительный, и лишь от старосты. Крестьяне заглотили наживку, приняли меня за обычную пешку в руках Ветерка, это хорошо. Обидно немножко, но меня всё устраивает.

– Хорошо, мы познакомились, а теперь к делу. – Закончив с любезностями, переходим к сути нашего визита.

Граф Олаф Вольфграф, глава этих земель, коему служили и семейство Гросс, вот уже четыре года противостоит пешкам семейства Тролл, а также наседавшей на него бюрократической машине империи. Сначала были просто проверки сел, контроль земли и уровня загрязнения почвы скверной, после которых на землях Вольфграфа как цветы после дождя раскрывались подземные лабиринты, заполненные нечестью. Затем, когда Граф заподозрил неладное и тайком послал в столицу гонца, чтобы полюбопытствовать об проверяющих, выяснилось, что никакой группы в его земли инквизицией не посылалось. В день, когда пришел ответ, он немедленно приказал арестовать самозванцев. Был бой, почти все они погибли, но один все же выжил. Запытав свидетеля до смерти, Вольфграф выяснил, что его специально пытаются разорить. Семейство Тролл и их пешки не выпускают торговцев из своего города, перекупают их товары, запугивают всех, кто имел дело, или пытался добраться до Вольфграфа. А те, что не подчинялись, почти все пропадали в северных землях Тролл. На фоне этого Вольфграф выслал в Великий Вавилон и Запретный Сад петиции с требованием остановить творящееся внутри его земель беззаконие. Но Троллы прознали о намерениях Вольфграфов и послали точно такое же требование. Бедный аристократ обвинял богатого, инквизиция, взявшая на рассмотрение это дело, провела предвзятую проверку и… предпочла остаться в стороне, позволяя Троллам и дальше сживать со света семью Вольфграф. Начались стычки, поджоги, партизанские войны с использованием наемников и заказных убийц. Северяне резали друг друга, грабили и убивали соседей, совершенно позабыв о своей главной задаче – защите северных границ империи. Год назад увлекшимся интригами Вольфграфам аукнулась их беспечность. По сей день все, включая главу дома Олафа, находятся на границе, отлавливают и добивают бродячих мертвецов и тех, кто пришел вместе с ними. Тем временем в местные деревни, во все, включая мои, то и дело захаживает бандитский сброд. Воруют скот, грабят сборщиков подати, иногда нападают на охотников и лесорубов. Население беззащитно, голодает, у многих еще остались кое-какие сбережения, но торговцы, приходящие из земель Тролл, ломят невероятные цены на самые простые вещи. Во всю пользуются своей монополией. Вольфграфы почти проиграли скрытую войну Троллам, сил их осталось разве что на сдерживании границ. И потому как только воинственный род защитников империи покажет свою несостоятельность, допустит прорыв скверны в земли империи, их лишат титула, а с ним и земель, на которые так рьяно претендуют Троллы.

Таков был рассказ старосты и его сына-калеки, которому бандиты отрубили руки, когда он попытался защитить сестру от насильников. За последние четыре года деревня лишилась двенадцати мужчин. Троих убили налётчики, один умер от болезни, трое погибли на границе, а ещё семеро служат в ополчении Олафа. «Если так и дальше пойдет, скоро не то что землю пахать, некому будет детей делать», – с печалью в голосе говорил старик.

Положение аховое. Рассказу старосты Ветерок совсем не верит. Ещё бы, ведь дед в своем рассказе посмел нелестно отозваться о её личных слугах, инквизиции. Выдав местным провиант и пообещав старику сделать всё, что в наших силах, велю Беладонне вновь готовиться к походу. На очереди следующая деревня.

– Это клевета, – когда мы шли к карете, глядя себе под ноги, выдала Ветерок, – я клянусь тебе, Ма… прости, Гросс, инквизиция не могла так поступить. – Пыталась обелить имя своих слуг дриада. Наивное дитя, хотя она и прожила дольше, знает больше, но, может, на примере тех, кому она доверяла больше всего, мне удастся кое-чему её научить.

– Запомни, Милим, верить можно только себе. – Помогая своей «хозяйке» забраться в карету, вспоминая Эсфею, проговорил я.

Не успели мы отъехать, как за деревенской оградой нас догоняет безрукий парень-лисёнок. Обращаясь ко мне со всем возможным уважением, как к настоящему лорду, он просит об одолжении – помощи в виде одной лошади для вспашки земли.

– Только на время, пожалуйста, господин! – Не глядя под ноги, по лужам и дорожной грязи бежит лис, глядя на меня своими большими, полными надежды глазами.

– Будет вам лошадь, обязательно будет. – Ответил я, уже размышляя о том, как ещё бы нам помочь этой и следующим деревням.

За день и вечер мы посетили ещё две деревеньки, к ночи достигли третьей. Когда мы говорили с последним старостой, руки Ветерка опустились. Её вера в своих слуг, в их святое, праведное дело подорвана. Крестьяне голодают, аристократы убивают друг друга, а тем временем в империю прогрызает себе путь нечистая сила.

«И всё это из-за меня. Не доглядела, не проконтролировала. Я верила им, заботилась о них как о собственных детях». – Когда мы покончили с раздачей еды и перед поездкой в резиденцию остановились на ночлег, Ветерок вновь плакала у меня на груди. Мне никак не удавалось её успокоить, ни слова, ни даже объятия не могли заглушить возникшую горечь от разочарования. Единственное что в таких случаях помогает, это время.

Так собственно и было. Уснув с ней в обнимку, утром я обнаружил себя рядом с совершенно другой, решительной и воинственно настроенной дриадой. Пообещав мне всё исправить, Ветерок меняет свой образ. Дорогие украшения исчезают под кожаными перчатками, шёлковое, пышное платье сменяется облегающими стройные ноги штанами. Копируя образ сильной и независимой старшей сестры, она спешит превратиться в гордую авантюристку, рискуя разрушить свой изначальный облик.

– Погоди, стой, не торопись… – Не слушая меня, с рассветом дриада предстаёт перед авантюристами в своём новом образе. Я думал, будет беда, последуют шквал вопросов и косых взглядов. Я ошибся. Парни взбодрились при виде такой союзницы. Даже Беладонна отметила, что такой образ Ветерку идёт больше, чем наряд избалованной девицы. Все помнили, как легко Милим разрубала магией стены, как без лишней брезгливости ступала по грязи во время нашего побега. «Мы знали, что она не так проста», – смеясь с моей реакции, успокаивали меня авантюристы.

Последний отрезок пути до моей личной резиденции мы проделали в полной боеготовности. Авангард впереди, поддержка прикрывает тыл, а Ветерок, скрестив руки и закинув ногу на ногу, спокойно сидела на карете вместе со мной и извозчиком. Она ни о чем не переживала, знала, что впереди нас ожидает Заря. Она ее чувствовала, потому и нас призывала расслабиться. Только авантюристы под командованием Беладонны не могли себе позволить такую роскошь. Все видели тот кавалерийский отряд, знали, куда он направится, и потому не верили, что нашей подруге в одиночку под силу справиться со всеми ими разом.

Тропа, вилявшая к моему будущему дому, привела нас сначала к небольшой церквушке, затем к старым, заброшенным, сгнившим и обвалившимся стареньким домам, покосившейся, местами и вовсе рухнувшей каменной оградке и… полному, тотальному запустению за ней. Повсюду лаза, выложенные из камня дорожки под слоем веток, в листве и кустах. Слева когда-то был сад, сейчас только мертвые деревья и лаза, справа наверняка была лужайка, но сейчас один большой и непроходимый кустарник, посреди которого торчит мраморная, позеленевшая верхушка. Кажется, это был фонтан.