Текст книги "Мистер Фермер. Наследие! (СИ)"

Автор книги: Focsker

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Всё сказанное Зарей являлось лишь малой каплей полученной информации. Многое ещё не было озвучено, к чему-то она не смогла получить доступ, наткнувшись на барьер из белой магии, управлять которой могли разве что величайшие Экзорцисты империи.

Части одного большого, загадочного пазла, собирались в неприятную картину. Дела становились всё хуже и хуже. Дедок, с виду пугливый и никчёмный, оказался одной из ключевых фигур, связанных с заговором против всей империи. Также Заря имела не беспочвенные подозрения – причём не свои, а из воспоминаний Выдры, – что страна-сосед готовилась к лихому. К возвращению и приумножению утраченных земель. Помочь им в этом должны были тёмные искусства, недовольства внутри страны, а также та, кого я бы в заговоре никогда бы не уличил.

– Ерунда. Вся власть в стране и так в её руках! – Не смог поверить я.

– Верно, сестра, зачем кому-то вроде неё, и так находящейся на пике власти, во главе величайшей империи, подобного рода предательство, раскол⁈ – Поддержала меня Ветерок.

Заря задумчиво нахмурилась. Отворяя двери, нерешительно, слегка напуганно и стыдливо произнесла:

– Быть может, сестра, мы с тобой пропустили момент, и Аорра, наша верная подруга, уже совсем не та, что раньше…

Глава 21
Филлер

Несколько дней спустя.

Город Великий Вавилон. Тронная зала Бессмертного Императора.

Звонким эхом, отражаясь от мрамора, по огромному дворцу разлетались звуки ударяющихся о плиты женских каблуков. С поля боя, как с подиума, домой, туда, где вот уже тысячи лет ничего не менялось, возвращалась победоносная Аорра. В этом столетии нечисти стало как никогда много. Всё труднее и труднее удавалось договариваться с соседями, зачищать непрерывно углубляющиеся подземелья. Всего полтысячи лет назад она и помыслить не могла, что сама будет выполнять столь рутинную, грязную работу, но сейчас… Более она не могла ни на кого рассчитывать.

Верные союзники, старые друзья, были слишком заняты защитой Наследия Его. А дети, оставшиеся после Матвеема… В них Аорра с каждым новым поколением видела всё меньше и меньше той силы, смелости и невероятного шарма, коими обладал её маленький герой. Аорра скучала, так сильно, что не проходило и дня, когда бы она не вспоминала о Матвееме. Две тысячи лет прошло, но правительница до сих пор помнила цвет его крови на своих руках, помнила горечь утраты и по-прежнему, когда никто не видел её уязвлённость, слабость, продолжала холодными вечерами лить горькие слёзы.

Склонив головы, десять воинов, по пять с каждой стороны, отворяют перед своей госпожой восьмиметровые, покрытые узорами, позолотой и дорогими камнями врата. За которыми дроу уже ждали они…

– Тётушка, как хорошо, что вы в порядке! – При виде дроу вскочила с места смуглокожая, беловолосая лисица. Молодая, горячая, ещё не достигшая тридцати, именно она являлась самой главной головной болью Аорры.

Не обращая на ту внимания, дроу, шагая к своему трону, без чьей-либо помощи скидывает с себя плащ, затем броню, оружие – всё летит на пол, до тех пор, пока Аорра не остаётся в одной лишь грубой, закрывающей все её сокровенные места тунике. Путь по высокой лестнице, ведущей к одному из трёх кресел за золотым троном Матвеема, занял всего минуту, но этого оказалось достаточно для многочисленной прислуги. Привычные работяги ожидали прихода госпожи. В момент, собрав всю одежду с пола, ещё до того как госпожа сядет, они подошли к её месту с напитками и закусками.

Глядя на отлитый из золота пустующий трон, дроу сделала глоток любимого вина.

– Что там в Саду? До меня доходили дурные слухи, – спросила Аорра.

– Тёмный маг невероятной силы проник под Хрустальный купол, – от слов ушастой старухи Аорра забеспокоилась.

– Цветы в порядке?

– В полном. Лишь благодаря им урожай уцелел, никто не погиб, – ответила старуха, дав возможность дроу вздохнуть с облегчением.

Много чего плохого происходило за последние годы. Огромное число хороших «человече» сложило свои головы, и лишь эти две беззаботные простушки по-прежнему как-то продолжали выживать. «Видимо, он даже с небес умудряется приглядывать за своими любимицами…» – рассуждала Аорра, надеясь, что её герой так же присматривает и за ней.

– Тётушка, послушай… – вновь подала голос лиса.

– По поводу звездопада, вы выяснили причину? – перебив и игнорируя хищницу, обратилась к Аорре крольчиха.

– Да, – сделав ещё глоток терпкого, ответила дроу. – Нет никаких сомнений, это она.

Эсфея. С момента их последнего контакта божество стало в разы сильнее, мощнее и опытнее. Она познала крупицы доступной смертным мощи, обрела терпение, понимание и смирение. Более того, даже характер и повадки её изменились до неузнаваемости. Она менялась быстро, и именно эти изменения в силе не позволили Аорре одолеть Эсфею на поле боя. Когда-то давно дроу хотела убить богиню, но на защиту её встала другая, носившая имя Астаопа, а с ней, подчинённое, Мятежное святое оружие по имени Зуриэль. Когда эта троица пришла просить у неё помощи полторы тысячи лет назад, дроу ополчилась против них, одна выступила против троих и… на этот раз проиграла. Она искала отмщения, но нашла лишь разочарование в себе и обещание. «Он вернётся, и чем сильнее будем мы, тем быстрее реинкарнируется его душа.» – заявила Эсфея, дав Аорре надежду, за которую она ухватилась обеими руками.

Прошло уже полторы тысячи лет, храмы и слуги этих трёх повсюду, а его… его нет и оттого дроу чувствовала себя использованной, обманутой.

– Тётушка! – вскочив, крикнула лисица. В этот раз обе императрицы обратили на неё внимание. – Я победила на Турнире, как мы и договаривались, теперь жду от вас поддержки и обещанного совета! – не сдавалась амбициозная воительница.

Последние шесть лет она только и жила мечтой о победоносной военной кампании, благодаря которой имя её, как имя достойное детей Матвеема, будет записано в семейных летописях. Лиса хотела войны, хотела расширения земель для империи, а с ними и увеличения собственного влияния. Она хотела стать героиней, делала для этого всё, даже победила на турнире, став сильнейшей мечницей десятилетия.

– Наши северные соседи, они вновь плетут заговор, собираются вернуть утраченное пятьдесят лет назад. Мои шпионы из семейства Троллов докладывают, что Вольфграфы вступили в сговор и что-то замышляют. Возможно, готовятся путём мятежа передать в руки нашего врага целый город! – веря в каждое своё слово как в святую истину, заявила лиса.

– Глупое дитя. Вольфграфы наши… – старуху прервала поднятая рука дроу. Аорра устала от детского ребячества лисы, глупый ребёнок считает, что заговоры и война это просто. Что одной лишь грубой силы и собственного таланта достаточно для победы. «Отправляясь на войну, она либо повзрослеет, либо получит хороший урок».

– Спасибо, тётя, – видя, как старуха заткнулась, чувствуя, что наконец-то смогла привлечь к своей персоне внимание, лиса берётся объяснять свой план:

На деньги собственного рода, она соберёт наёмный отряд, только лучшие наёмники, регулярная армия останется на границах, дабы не ослаблять империю. После, с наёмниками, она отправится в Сад, заручится поддержкой Божественных Цветов, с которыми двинется на Север, где, соединившись с войском ожидающих её Троллов, вместе, большим войском, они прибудут в земли предателей, поставят их перед фактом и вынудят врага страны Вольфграфа сложить оружие. После, допросив главу семейства, получив доказательства о заговоре с соседом, лиса планировала совершить налёт с целью захвата самого укреплённого, большого и опасного, стоящего на реке форта, контроль над которым позволяет иметь плацдарм для наступления в любую из сторон света.

Выслушав задумки молодой воительницы, Аорра обоими руками берётся за голову. «Идиотка…» – в своё время, лишь благодаря мужеству Олафа Вольфграфа и всего его семейства устоял север, а она считает его предателем. Из-за чёртового форта, стоящего промеж русла широкой реки, что не смогли взять даже Цветок Последней Зари и Божественный Ветер, враг сумел устоять, «а она… она собирается его взять с наёмниками?» – этот урок мог выдаться Матвеемовой империи слишком дорого.

– Твой план мне ясен. С тобой на север в качестве советника и моей правой руки отправится генерал Эглер. Прошу не пренебрегать его знаниями, умениями и талантами, – произнесла Аорра.

Лисица оживилась, вильнула пушистым хвостом и радостно воскликнула:

– Слушаюсь!

«Забавно… а ведь этот ребенок тоже носит титул императрицы, как и я», – улыбка на лице Аорры была снисходительной, с нотками презрения, но молодая лиса знала свою «тетушку» слишком плохо, чтобы это понять.

Когда амбициозная хищница покинула тронную залу, кинувшись воплощать в жизнь свой план, наступил момент для ушастой старой кролли. Она возмущенно потребовала объяснений.

– Аорра, она принесет нам лишь потрясения и беды! – допив вино, устав от распрей двух семей, место свое решила покинуть и дроу. – Ты не должна ей потакать, пускать на убой этих наёмников, спускать деньги, силы. Лучше пустить их на зачистку подземелий, на усиление границ, на церковь, в конце концов. Церковь со всем разберется сама!

«Церковь уже давно не та, что раньше…» – желая побыть одна, дроу забирает кувшин из рук прислужника, еще раз вспомнив о Цветах, задумчиво произнесла:

– Этим двум… хотя нет. Всей империи нужна встряска!

Глава 22

Убийство Фырфантира: ошибка, вызванная ненавистью к его деяниям, или просто желание покарать. Как бы там ни было, даже из этого несвоевременного и неуместного поступка мне удалось извлечь выгоду. Узнав о случившемся, пернатые слуги Фырфантира, тут же вспомнив о своих крыльях, понеслись искать своего несметного вождя. Теперь нам не требовалось искать Олафа Вольфграфа, оставалось только выжить до момента, когда он сам прибудет в город, чтобы разобраться с убийцами своего старого друга.

По моему приказу дриады, усмирив свой пыл, отказались от последующих убийств и буйств внутри Плато Сокола. Стража и охрана, большинство из которых не имели связей с выдрой, являлись непричастными, невинными, но нужными городу. Потому их смерть могла стать для нас огромной, я бы даже сказал невосполнимой утратой.

Хотя, сколько бы я не убеждал своих подруг, без эксцессов все равно не обошлось. Парочка «сорвиголов», прознав, что выдра мертв, самолично вынесли нам смертный приговор, даже успели обнажить клинки и… остаться без оружия, одежды, а также скорее всего и здоровья. Ветерок одним полувзмахом своего веера сорвала с них все, что только можно, показав страже, а также единственному прибывшему городскому магу, что с нами не стоит связываться.

Блеснув перед дружком Беладонны печатью Запретного Сада, Заря требует аудиенции с правителем города, пафосно объявив, что именно граф должен прибыть к нам на поклон под постоялый двор.

Запихнув меня в карету и взяв под охрану, дриады спокойно покидают площадь у мэрии. Баррикады и человеческие толпы не могут даже считаться препятствием на пути божественного ветра. Все и вся разлетается, расползается по сторонам при приближении нашего транспорта. Мой план по незаметному прибытию в город и становлению настоящим, скрытым героем продолжал стремительно лететь в пизду. Ладно, даже если все выйдет из рук вон плохо и для масс вскроется прибывание на севере Божественных Цветов, главное, чтобы я сам остался тем, кем по факту и являюсь. Серой, заурядной мышью из рода Гросс. Ведь только так, будучи приближённым к народу, я мог ощутить, узнать то чего никогда бы не узнал находясь при власти.

Вернувшись в таверну, где нас уже привычно ожидало оцепление из ополченцев и продолжающих прибывать стражников, я попытался успокоить гнома-хозяина, звеня перед его носом деньгами и обещая от имени дриад компенсировать все возможные и невозможные убытки. Охрана гнома, понимая опасность ситуации, передали свои опасения прибывшим с нами авантюристам. Я думал будет беда, поножовщина, после которой нас попытаются выставить. Однако нет, в отличие от хозяина, все они, вышибалы таверны, при виде печати Запретного сада готовились к бою вместе с Беладонной и её войнами. Они стали частью нашей стаи, расставляли столы, баррикадировали все входы, кроме центрального. Они верили. Не в меня, не в сопровождавших меня женщин, а в печать. Страх перед ней, был куда более глубоким и холодным чем страх перед самой смертью.

– Ситуация требует доплаты, надеюсь, ты понимаешь это, Гросс, – обратилась ко мне при всех Брунхильда, словно я был их нанимателем. В ее глазах читалась решимость сражаться, а сказанное было лишь для смеха и поднятия морали. По лицам парней было видно, они не верят в то, что в этом конфликте выживут.

– Пятикратное месячное жалование каждому, кто выживет, если придется драться, и двухкратное, если все разрешится мирно, – ответил я. – За нервы и верность, так сказать.

Кто-то из парней присвистнул. Кто-то тут же заказал лучшей выпивки, шутливо произнеся: «Сегодня угощает смерть». Боевой дух сохранялся на довольно высоком уровне. И пока стража дежурила внизу, я вместе с Зарей и Ветерком, присматривал за округой сверху.

Мое дело было маленькое: наблюдать со стороны, не позволять ребятам сходить с ума и вести всех к совместному светлому будущему. Ох, сколько же дорог я мог избрать, чтобы по возвращении в империю стать героем! Мог стать авантюристом, солдатом, магом, даже инженером каким-нибудь. Нет, блин… я не я, если не выберу самый скверный, опасный и малонадежный маршрут. Напрямик, сходу, головой в омут. Где… в какой период своей жизни самые сложные и опасные варианты стали самыми перспективными и продуктивными? Когда я так сильно изменился… На кой ляд стал лезть на рожон? Кого ты из себя строишь, Матвей? Ты же задрот, ты трус, слабак!

В мозгу кольнуло. Нет, ты был им, ничтожеством. Был до того, как в неравной схватке с более сильным лисом, впервые в жизни получил по морде кулаком. Ты был ничтожеством до того, как взял оружие, вступился за близкого человека. Ты был размазнёй до того, как отдал приказ на убийства и трусом до того, как собой пытался в бою защитить друга, как лично отнял чужую жизнь. Ты больше не трус, Матвей, не тот задрот, что раньше, и права у тебя прятаться за своим задротским, ублюдским, трусливым прошлым больше нет. Ты… Я… теперь совсем другой, и поступать теперь должен по-другому. Соберись, думай, действуй, не стой на месте и продолжай двигаться вперёд.

План… нужен план на случай прибытия Олафа, его заместителя или заместителя его заместителя. Но что, если никто не придёт, если прозвучит команда в бой, – как тогда быть, как поступишь ты⁈ Путь тирана, убийцы или героя, спасителя и объединителя, или жестокого монарха и властелина – какой стезёй пройти в этот раз?

Собственными ладонями бью себя по щекам, заставляя Ветерка удивлённо на меня таращиться. Нет, невинной кровью я не стану пачкать свои руки. Не сейчас, не в этот раз, когда их предки, те, с кем я когда-то делил кров, еду, землю, смотрят на нас с небес. Когда-то давно мы справились с разделявшими нас культурными различиями, и сейчас тоже справимся, вместе!

Любую из имевшихся проблем можно легко решить при помощи сопровождавших меня дриад. Их сила остудит пыл толпы, не позволит огню их ненависти распространиться. Никто не войдёт в эту таверну до того, как мы этого не захотим. Никто не погибнет, бить будем долго, больно, но бить, а не убивать. Именно так я заставлю Олафа явиться сюда, обратить внимание на происходящее, а после, при помощи всё тех же дриад, успокоить его наверняка беспокойное сердце. Сегодня он потерял старого друга, я понимаю это, поэтому не позволю и без того хреновой ситуации стать ещё хуже.

День стремительно сменялся ночью. Завершив все приготовления к встрече Олафа, объяснив своим подопечным, что и как лучше делать, говорить, отвлекаясь от насущных дел, вернулся к своей сферке. Сегодня оно походило на затемнённое, одухотворённое, готовое в любой момент вылупиться яйцо. Очень странное, иногда сверкавшее в тусклом свете своими безумными, почти человеческими глазами. Никто, ни Беладонна, ни Заря, ни Ветерок, ничего не могли разглядеть в этом мутном сосуде. Лишь я один видел, что оно живое, оно имеет сознание, и всякий раз, когда я беру сферу, вглядываюсь в неё, «оно» тоже вглядывается в меня.

Вливая силу под надзором дриад, вижу, как очередной кусочек магической материи, сдерживающей «нечто», откалывается. Как вновь туман, почувствовав потоки моей маны, оживает, начинает более бодро перемещаться, становиться плотнее и так до момента, когда по комнате разлетелось звучное «хрусть». Туман вырывается из щелей, Заря и Ветерок тут же сотворяют новые сдерживающие барьеры, пытаются взять область под свой контроль, магией отодвинуть предмет от меня, но… Шлёпнув, нечто небольшое, комок размером с пол куриного яйца, проваливается сквозь их ману, летит на пол. Едва успев подхватить предмет, тут же при соприкосновении с ним ощущаю внезапное, приятное, успокаивающее душу и сознание, тепло в руках.

В ладонях моих нечто бледное, с перепончатыми лапами, крыльями как у летучей мыши и лысым хвостом как у крысы. Оно имеет одну голову, двое едва заметных, маленьких рожек, человеческие руки, ноги, по пять пальцев на каждой из стоп и кистей, а также… гениталии. Человеческие… Боже, ещё одна непонятная «девица»… бабой это существо назвать мне не получилось. Словно только появившийся на свет младенец, она, шевеля ртом, не открывая сплюснутых глаз, начинает пищать. Негромко, но достаточно раздражительно.

– Что за уродство? – скривилась Ветерок.

– Господин, позвольте мне избавиться от этого. – предложила Заря.

От слов этих двух плач демона только стал сильнее. Чертёнок, только в женском его представлении, не казался мне столь опасным или ужасающим. Более того, обхватив меня за большой палец руками и ногами, оно напрочь отказывалось от меня отставать. Да и сам я… испытал странное чувство. Будто… будто вот это являлось частью меня, моим фамильяром что ли… или духовным слугой. Мана, исходившая от демона, казалась родной, не требовавшей переработки, разделения и прочего. Мы абсолютно одинаковы, а потому…

Моя мана, её щепотка, вливается через большой палец в плачущее существо. Легкое щекотание, демонёнок начинает плакать тише, попытки ртом найти себе еду, всосаться в мой палец, мелкими зубками прогрызть кожу, прекращаются. Но, оно всё ещё взволнованно. Вновь направлю маны, теперь чуть по больше. Проходит несколько секунд, демон полностью умолкает, из рта его отрыгивается клубок дыма и слышится смех. Детский, беззаботный и ничего ещё толком не понимающий.

– Невероятно хозяин. Оно спокойно поглощает вашу ману! – Видя то же, что и я, дриады переглядываются между собой, протягивают к демону руки, желая потрогать, прикоснуться. Рычание, звериное, гартанное, демон сидит на моей ладони к ним спиной, но чувствует приближение, реагирует негативно, по сильнее обхватывая мой палец.

– Потом пожмякаете. – Закрыв ладонь от посторонних глаз, слышу приятное, почти что кошачье одобрительное мурчание. Это существо, оно в размерах больше сенам (фей, возрастом до семиста лет, типа Зари). Оно не боится моей маны, питается ей, и кажется, ко мне настроено весьма и весьма дружелюбно. Однако, терять бдительности не стоит. Всё же, когда-то оно было трупной тенью, питавшейся горем и кровью других, а значит, риск уснуть и быть убитым по-прежнему велик.

– Заря, мы продолжим наблюдать за… за Облачком… – Демону это имя не понравилось. Выпустив из рта пару дымных облаков, он начал ёрзать, и успокоился лишь когда я вновь дал ему немного энергии, притворившись спящим. – Возможно, в дальнейшем он станет нам союзником, ну а пока, ночью, посменно будете дежурить, приглядывать за нами. И чтобы без моего ведома и пальцем её не трогали, это ясно?

– Ясно. – В один голос ответили дриады. Несмотря на пренебрежение и отвращение к внешнему виду существа, мои подруги были заинтересованы в нём не меньше меня самого. По глазам женским видно, подобное, они видят впервые.

Вдоволь наевшись маны, существо, удовлетворенно посапывая, отпустило мой палец, позволив тем самым уложить его отдельно, на специально подготовленную для него, выложенную из полотенец, кроватку. Дриады накладывают поверх него несколько барьеров: прошлый, магический, который они использовали, пытаясь сдержать «это» в своих сферах, оказался бесполезен. Облачко материально, обладает физическим телом, потому, и сдерживать ее придется как духовно, так и физически. Окружив ее магическими, сигнальными и сдерживающими путами, девушки убедили меня в надежности своей клетки. Их действия и заботы обо всем, что я только не попрошу, позволили мне спокойно поужинать, обтереться мокрым полотенцем, а после, спокойно, словно этого дня и не было, завалиться спать.

«Утро вечером мудренеет», – успокаивал себя я, ожидая завтрашнего визита Олафа.

Утро для меня началось с недовольных криков и споров, кто во всем виноват, а также, со встречи глаза в глаза со странной, пугающей меня демонической улыбкой подросшего существа. Облачко пролупила свои глазки: золотые, блистающие словно дорогие, отполированные монеты. Мой личный демон имел глаза ничем не отличающиеся от ангельских!

– Значит, ты у нас больше ангел, чем демон, да… – Протянув к ней свою ладонь, вижу, как демон удовлетворенно скалится, кладет на нее свою голову и ластится. Она подросла, всего за одну ночь, стала больше, эдак на процентов сорок от своих прежних размеров.

Ожидая, пока Заря организует нам завтрак, вместе с Ветерком я пытался наладить с существом контакт. Произносил звуки, имена, называл предметы и такие духовные титулы, как дьявол или бог. Ничего дельного не вышло. Оно лишь смеялось, когда мы с Ветерком начинали по поводу чего-то спорить, злилось, когда кто-то другой тянул к ней руки, а после, отведав моей маны, просто брало и засыпало. Это существо, оно каким-то образом прогрызало все магические путы, создаваемые моими спутницами. Демон, он мог употреблять, поедать любую ману, но почему-то предпочитал именно мою, разбавленную светом и тьмой.

Первые сложности возникли на третий день. Дети, которым я обещал помощь, спокойно прошли через нагромождения (заграждения) баррикад, созданных горожанами. Под присмотром стражи и горожан, дежуривших на своих постах, они ждали меня и моего появления. Я ведь весь из себя добрый, хороший, обещал им… Что будет, если внезапно окажется, что у Гросса под боком существо всем своим видом напоминающее демона? Ответ простой: ничего хорошего. Именно поэтому во время бодрствования Облачка мне прям с боем пришлось с ней расстаться.

Тогда-то, в первый наш с ней конфликт, я и услышал её первое слово… «Хозяин». Так, когда мы были наедине, ко мне обращались Заря и Ветерок.

На третий день на бледной лысой головке демона уже пробивались волосики. С момента «вылупления» тело «этого» существа уже увеличилось в два раза и продолжало расти. Всё больше Облачко преображалось, но при этом по-прежнему походило больше на демона, чем на кого-либо ещё.

Она не понимала моих слов, не знала, как реагировать, как вести себя, – она словно мой питомец, дитя, коего я никогда не имел. Страшное, опасное, зубастое и рогатое существо для дриад… а для меня… глядя на него, я не испытывал отвращения или ненависти. Должно быть, я спятил, или боль от утраты близких помутнила мой рассудок, не знаю. Что-то внутри явно сломалось с дня моего пробуждения, будто частичка меня исчезла, отказали тормоза, перегорели предохранители. Злость, обида, недовольство и желание показать всему миру моё недовольство брали верх над здравым смыслом, коего я всегда придерживался.

Моё тело, физическая форма, с каждым днём всё лучше. Чем сильнее я становлюсь физически, чем лучше ощущаю собственные мышцы, тем легче, ощутимей, движение маны в моих меридианах. Объёмы магии скапливающиеся внутри меня ощущались всё сильнее. Сосуд увеличивался, креп, и с крепостью его, росла опасная для неопытного меня самоуверенность.

Взяв демонёнка на руки, словно собственного ребёнка глажу её по рогатой голове, ощущая детскую податливость и радость. Плевать, что не такая, как все, плевать, что не демон, не ангел, мне на всё плевать, ибо я сам ни на кого из них не похож. Я человек, один единственный в этом мире, последний в своём роде, а она, возможно, первая, та, с кого и начнётся примирение между адом и раем.

Посмеявшись с разыгравшейся внутри моей черепушки шизофрении, кладу Облачко на свою кровать, пальцем тыкнув в подушку, создаю по образу и подобию мягкую игрушку наподобие медведя (но скорее человека). Облачко восторженно охнула, отвлекшись от меня, коготками вцепилась в короткую лапу, а зубами в пузо. Мда…

– Ветерок, пригляди за ней, а мы пока разберёмся с остальными… – Накинув на плечи рубаху, в темпе двинулся к кухне я. Не гоже заставлять детей ждать положенного им завтрака.