Текст книги "Мистер Фермер. Наследие! (СИ)"

Автор книги: Focsker

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Не прощу! – Постепенно добавляя жару, заставляя ощущать боль от ботинок и до самой шеи, дожидаюсь, когда ублюдок умолкнет, потеряет сознание, а после разрываю тело его на куски, разбрасывая по реке и над мостом.

Воины, видевшие это, падают на колени. Где же их хваленые маги, где те уверенные в себе, готовые умереть в бою против меня мужчины? Когда Матвеем впервые столкнулся с Аоррой, силой за гранью понимания живых, он не испугался, он был один и все равно вышел, так почему же вы все… пришедшие за его жизнью теперь дрожите⁈ Трусы, ублюдки… вы и его ломанного ногтя не стоите. Убила бы… не будь здесь их. Обернувшись, вижу Регину и Барда, они пристально следят за мной и непременно расскажут обо всем увиденном Матвеему. А он, в свою очередь, разозлится за то, что я хочу сделать с этой грязью. Проклятье…

– Вы двое, пойдете со мной. – Требую я от бывших спутников хозяина, и те, молча кивая, грузятся в телегу. – А вы отведёте меня к тому, кто вас послал. Возражения есть? – Мои огненные цепи окружают последних выживших. Воины бросают оружие, жмутся друг к другу, требуют пощады и обещают содействие.

Всё-таки не зря я их пощадила…

От Автора: Уважаемые читатели! Те немногие, кто дошёл до сего момента. Огромное вам спасибо за ваше терпение, внимание, за проявленный к истории интерес и то время, средства, что вы потратили на эту книгу. К сожалению, из-за наступившего весенне-летнего периода, я совсем выбился из графика. Работы, связанной не с книгами, кратно приумножилось (думаю, жители сельской местности меня поймут). Я и дальше буду стараться придерживаться графика выкладки 5 глав в неделю, но, как оно будет, если честно, не представляю.

Знаю, многих это огорчит, кого-то даже разозлит, к хейту мы привыкли, можете не сдерживаться. Абсолютно всех читателей и наблюдателей я приглашаю в комментарии к первому тому книги /work/302341, там я очень надеюсь увидеть ваши послания, оставленные всем тем, кто решится так же начать читать данный цикл.

П. с. С благодарностью, уважением и извинениями, Focsker.

Глава 27

Всего день прошел с отбытия Зари, а я уже тосковал и переживал за нее как за несмышленое Облачко, что постоянно исчезало из моего поля зрения. Одной ночи хватило, чтобы осознать, насколько сильно мои прошлые задумки сложны, а идеи не воплотимы. На создание одних лишь только гильз, патронов, всего для одного пулемета, с моими способностями могут уйти целые дни, недели. Стрелять, пользоваться этим устройством, смогу тоже только я. Всё держится на соплях, не надёжно, и при случае поломки немедленно устраню проблему, сможет только моя магия. Однако даже так, столкнувшись с множеством сложностей, я не отказался от затеи. Пулемёту – быть! Гатлинг – слишком крутое название, Матвеевник – тупое и дебильное, а вот пулемет Матвей почти созвучен с пулеметом Максим, вроде бы даже как-то нейтрально. Короче, название моей вундервафли я уже придумал, осталось только ее сотворить.

Крафт автоматическое оружие без мозгов, токарей и станков, мда… Создание любого механизма, даже самого простого, требовало очень специфического подхода. Всё ломалось, отказывалось работать, заставляло постоянно начинать сначала. Лишь там, где мое подсознание, фантазии, что-то дельное могли представить, удавалось достигнуть хоть каких-то совсем незначительных продвижений. К вечеру второго дня мне удалось создать «кликер», способный по нажатию активировать простые заклинания(путём разрушения магического круга). Принцип действия заключался в следующем: каждая гильза имела в себе пулю, порох и взрывную печать там, где должен был быть капсюль. Подавалась она в специальное отверстие, проделанное в стволе с слева. Потом это отверстие закрывалось засовом, я дергал рычажок спуска, что загнутым крюком-бойком ударял в капсюль, разрушая нанесенную на него печать. Раздавался взрыв, вылетала пуля, а гильза… не вылетала. Металл из которого делались гильзы выдерживал взрыв, но сама она, гуляя по стволу, периодически застревала. Связанно это было, с браком… моим личным(Пули, как и гильзы получались разного размера и калибра). Из-за постоянных застреваний скорострельность оказалась на очень низком уровне. Иногда 2–3, а иногда и всего 1 выстрел в минуту. Слишком тяжелая сталь, слишком несовершенная конструкция, слишком глупый создатель. Опираясь лишь на собственные знания и силы, методом проб, ошибок, постоянных записей и повторений, подбираю идеальные размеры пули. Всё, от гильзы и до смертельного наконечника, всё должно быть одной формы. Начинаю перекрафт уже готовых патронов, провожу опыты и… Скорострельно увеличивается многократно!

Только, раскалённые гильзы, руками из ствола вытаскивать ой какое неприятное дело. Тут-то мне на помощь и пришла Ветерок.

Ходившая и бубнившая весь день, что «не на одном пламени весь мир держится», она часами предлагала мне формулы своих магических заклинаний, в коих я ничего не понимал. Никакого пороха, взрывов, но так же пули, гильзы… Она не понимала того, что хочу сделать я, а я не понимал то, что предлагает она. Лишь когда дело дошло до прямого конфликта, и я предложил Ветерку самой, лично продемонстрировать одну из ее гениальных идей, до меня, как не самого большого ума, таки дошло.

Отложенное заклинание (поочередное разрушение печатей)… Когда я нажимал на курок, активизировалось огненное заклинание – взрыв. Взрыв разрушал печать ветра, наложенную на гильзу, та под действием ветра начинала раскручиваться на месте, после чего стоило лишь вновь открыть прорезь для подачи патронов, стреляная гильза сама вылетала из затвора. Два несложных, простеньких заклинания позволили увеличить скорострельность до 20 выстрелов в минуту. Некоторые гильзы еще застревали, причиной тому порох и грязь внутри ствола, но факт того, что у меня сейчас в руках полноценная винтовка, никуда не исчез. Магия Ветерка стала для меня настоящим открытием и огромной победой! Которую я на радостях и отпраздновал, разложив мою умницу на рабочем столе. Она смеялась, кричала, стонала, трясла своей грудью и сильно сжимала меня ногами в области поясницы. Получасовые физические упражнения помогли нам двоим немного развеяться, остудить головы, а после как ни в чем не бывало вернуться обратно к работе.

На радостях от нашего небольшого перерыва моя дриада даже соизволила пойти и проверить, как там детишки поживают, при этом выдумать для прислуги какие-нибудь новые дела. В общем, хозяйка решила похозяйничать, позволив мне немножко побыть наедине со своими мыслями. Винтовка гладкоствольная, очень неточная, но скорострельная – это хорошо. Только проблемы у нас всё те же. В полной мере пользоваться этой ненадёжной, способной в любой момент сломаться конструкцией могу один лишь я. Что-то сломается, я это починю быстро, без посторонней помощи, одной лишь магией, а как быть другим стрелкам? Сейчас каждая пуля, не говоря уже о бесценных гильзах, для меня на вес золота. Ведь помимо сложных в производстве гильз требовалось две магические печати – ветра и пламени. Иными словами, чтобы создать одну пулю, требовался кузнец, два мага и редкий, дорогой в империи порох. Всё это превращало моё смертельное оружие в очень редкую, дорогую, но стоит отдать должное, крайне смертоносную игрушку. Пользоваться подобным оружием, найти и создать для него все компоненты смогу пока что лишь один я, а значит, винтовок для приумножения моих скрытых козырных карт недостаточно.

Козыри… Я уже придумал авиационный бомбардирский полк, состоящий из гарпий, вооружённых фитильными, начинёнными металлическими осколками гранатами. Уже подумал о таких же бомбах с печатями, что будут использоваться как мины-растяжки или обычные противопехотные мины. Так же я думал и об артиллерии, но всё это казалось достижимым только после возвращения власти над моими территориями, а пока требовался он, пулемёт, способный в одиночку выкашивать целые сотни. Пулемёт Максим, мечта моя… Его лента, в чём заключалась особенность? Как после выстрела так быстро закрывалась и открывалась область выбрасывания стреляных гильз? Пороховые газы… Пружинка… Точно, пружины⁈ Что если… чёрт, а как их делать то, просто металл закруглять? Почему пружины вообще всегда возвращаются в исходную форму? Сука…

Очередная задачка для недалёкого ума. Я в душе не ебу, как сделать пружину, но… но… в принципе, могу при помощи магии сделать металл мягче или наоборот, укрепив, заставить всегда возвращаться в одну определённую форму. Ведь были усиления оружия, брони, позволявшие воину двигаться быстрее и становиться сильнее. Так почему не сделать другие, преследующие иные цели усиления? Но в этот раз использовать их не на оружии, а именно на самом металле? Задумка с пружинкой показалась интересной. Когда вернулась Ветерок, я тут же поспешил поделиться с ней своими размышлениями, и девушка спешно меня огорчила. До возвращения Зари подобное «чудо» нам не совершить. Придётся и дальше мастерить, опираясь лишь на собственные силы, без магического огня, продолжать чертить взрывные символы там, где должен быть капсюль (с этим, к слову, тоже только шарящая в магии Ветерок могла мне помочь).

Несколько часов спустя.

Очередная тёмная ночь захватила власть над нашими землями. В особняке на пустующих его коридорах угрюмо и редко горели магические светильники и фонари. Полуразруха, почти полное отсутствие людей превращали эту резиденцию в «Дом с привидениями». Мне не нравилось здесь, это место в корне отличалось от моего уютного домика в Саду. Домика, в котором всегда кипела жизнь, бегали голые, зазывающие меня в постель попки, а так же приходившие на обед, завтрак и ужин добрые друзья.

– Не спится? – Когда я вышел на крыльцо в поиски Ветерка, обратилась ко мне расположившаяся на ступеньках Беладонна.

– Есть немного. – Я встал рядом с ней и попытался вглядеться в ночь. Сад стал чище, детишки сгребли и попалили опавшую листву, я четко видел не работающий фонтан, но моей подружки нигде не было. – Чего раздетая выскочила, заболеешь же.

Не найдя дриаду, я обратил свое внимание на белую, расстегнутую до пупка рубашку Беладонны и такие же белые закатанные до колен кальсоны. Самым забавным в этом, был пояс, и повисшие на нём меч с самопалом. Видимо, она даже спит с ним.

– Заботишься о той, кто сутками напролет готов надирать тебе зад? Мило. – Волчица хлопнула рукой по деревянной ступеньке и предложила сесть рядом. Я не отказался, давненько мы с ней так вот ни о чем не говорили. – Гросс, тебе хоть немного полегчало? Мы тебя днями напролет не видим. Честно говоря, мне бы не хотелось тебя хоронить.

– Так и запишу, Беладонну Вольфграф на мои похороны не приглашать… – я попытался пошутить, за что получил удар локтем под ребра.

– Дурак, я ведь не об этом. – Сначала серьезно, а потом с легкой улыбкой проговорила воительница.

– Все хорошо. Думаю, завтра сможем вернуться к нашим тренировкам. – Если Заря не прибудет в ближайшее время, и в мою голову не придет какая-нибудь гениальная мысль, завтрашний день я проведу с крайне ограниченным боезапасом. Мне нужна Ветерок и ее магические таланты для создания новых печатей-капсулей.

– Я рада, честно. – С долькой печали в голосе произнесла Беладонна. Она выглядела очень странно, как-то не так, как раньше. Помнилось мне, она как-то случайно, между делом, обмолвилась о своей семье, жившей где-то неподалеку. Может, стоит дать ей выходной? Пусть девчонка съездит к родне, проветрится. Ветерка для защиты моей задницы вполне достаточно.

– Слушай, может, хочешь домой съездить? Вместо тренировки, завтра…

– Мою деревню сожгли. Кажется, года два назад. – Перебила меня Беладонна. – Дети рассказали. Еще была болезнь, год назад. От нее даже Олаф не смог укрыться, многие погибли. Когда мы были в Плато Сокола, я немного порасспрашивала местных… – Слова со скрежетом, царапая горло, язык и губы, вываливались из рта воительницы. – В общем, матушка умерла, сестрицы тоже. Пернатый засранец ничего мне не сказал. – Стукнула кулаком по доскам волчица. – Даже этот чертов старик… ублюдок, испортивший мне всю жизнь, теперь тоже мертв… а я ведь когда-то сама лично хотела насадить его голову на пику. Даже тут не повезло.

Голос Беладонны звенел от накатывающих эмоций. Она была готова расплакаться, но не могла себе этого позволить. Гордая и сильная, видимо, сегодня Ветерок рассказала ей, по какой причине Заря отбыла к Вольфграфам. Подсев поближе, я только и хотел, как обнять ее за плечи или талию, как из опущенной головы, прикрытой обоими руками, послышалось грозное:

– Я тебе руку сейчас сломаю.

– Ну… в принципе, меня есть кому лечить. – Выведя все в шутку, я все же обнял воительницу за талию, чуть прижав к себе. Она не знала, как на это реагировать, а я не понимал, чем еще могу помочь. Мы просто сидели на крыльце, сидели до тех пор, пока не стал накрапывать дождь, дождь, позволивший Беладонне спрятать разбивающиеся о крыльцо слезы. – Идём, а то… – Повернувшись ко мне, Беладонна сверкнула в ночи наполненными слезами глазами. Ее мокрые волосы блестели в свете редких, закрытых за стеклом ламп. Намокшая белая рубашка, прилипнув к телу, не могла скрыть ее мускулистого тела, а также больших, коричневых сосков, которые, вдавившись мне в плечо, обхватили руку. Волчица губами своими коснулась моих, обхватив за пояс, притянула к себе, разложив прямо на ступенях резиденции. Она рыдала, рычала и целовала меня, до тех пор, пока я не попытался подняться. Схватив меня за руку, прямо под усиливающимся дождём, она отвела меня к ближайшему дереву, прижала к нему и сорвала с себя рубаху.

– Давай сделаем это, Гросс, мне это нужно, пожалуйста, только сейчас. – Рука её скользнула в мои штаны, обхватила успевший налиться кровью член. Я понимаю твои чувства, подруга, и не имею ничего против. Пальцами ловко расстегиваю её ремень. Получая в ответ облегчённый вздох, спускаю с девушки штаны, охватывая сильные ягодицы.

Даже ветви пышного старого дерева не спасают нас от усиливающегося дождя. Капли, соединяясь в ручейки, срываются с волос, бегут по лицу, шеи, между упругих женских грудей, ягодиц, останавливаясь на недельной небритости женского лобка. С Беладонной не так, как с другими, она была воином и не искала постоянных постельных интриг, поэтому не глядела за собой так же, как те же дриады. И именно её естественность делала волчицу не такой, как все. Став раком, без поиска каких-то поз или ласок, прелюдий, она пристраивается ко мне своей попкой, рукой своей находит мой член, прицеливается и после, действуя, словно секс в радость лишь ей одной, начинает двигать задом. Глупая женщина…

Скользнув руками по женским рёбрам, меж пальцев пропускаю её соски, а после сжимаю её груди. Пушистый хвост, упирающийся мне в живот, становится дыбом. Я осторожно вхожу в её пещерку, заставляя женщину издать смущающий нас обоих вздох. Моя инициатива, та нежность, а также желание самому трудиться для достижения нашего общего «счастья», позволили волчице слегка расслабиться, а мне действовать так, как я привык. Лаская груди медленно и уверенно, обхаживал её киску, переодически заставляя своего дружка менять угол и глубину «захода». Всё чаще Беладонна стонала, всё сильнее прижимая мои руки к своей груди. Происходящее ей нравилось не меньше, чем мне.

– Только не внутрь, Гросс… – Шептала она, а сама при этом всё сильнее и сильнее прижималась ко мне своим задом. – Прошу, только не внутрь… – Когда мы оба задрожали, когда я был готов кончить, волчица прижала меня к дереву и не позволила вытащить. Семя выплеснулось в её вагину, заполнило горячую женскую пещерку. Беладонна дрожала, киска её, как анал, пульсирующе сжимались. – Блять… что же я делаю. – Всё так же стоя раком, проговорила она. – Если забеременею, мои дети… я… я ничего им не смогу дать… боже милый, что я делаю…

Женщина ещё несколько секунд назад выгибавшаяся в экстазе, рыдала. Сегодня что-то внутри неё сломалось, как часто бывало со мной. Ситуация знакомая, вполне понятная, да и действия её имели какую-никакую логику. Она лишилась цели своего существования, всех близких, не зная, как быть дальше, пошла к молодому лорду ища утешения. Близость, секс, хотела расслабиться. Внутренне понимая, что теперь одна, пошла на отчаянные риски, возможность забеременеть, о которой сейчас начала жалеть. Беладонна осталась одна, ну, или так считала, подставляя мне свой упругий зад.

Сделав от меня шаг в сторону, женщина, одной рукой пряча лицо, второй натягивает штаны. Вид у нее крайне скверный…

– Извини Гросс.

– Не извиняйся. Я точно не смогу взять тебя в жены, но место в моем доме, как и еда для тебя, и… если появятся дети, для них всегда найдется. – Сделав шаг к ней навстречу, произношу я.

– Гросс, ты же понимаешь, я ведь сейчас тебя использую. Пользуясь опытом прожитых лет, только этого и добиваюсь, ищу в тебе сострадания… я веду себя как обычная грязная шлюха. – Признается в каждом из моих подозрений девушка. Удивительная, как по мне, честность.

– Нигде не видел, чтобы «обычные грязные шлюхи» так виртуозно орудовали мечом. Я позволю тебе меня использовать, потому и сам буду использовать тебя, твои навыки и таланты. Живи при моем дворе, расти ребенка, если он будет, а также тренируй. Тренируй его, моих будущих детей, коих я хочу много, а также солдат. Солдат, ополченцев, если понадобится, даже других шлюх. Стань моим личным тренером, наставником по фехтованию и живи свободно, живи так, как сама того захочешь. – Подняв с земли ее испачканную рубашку, протягиваю вещь женщине. Настаивать не буду, убеждать и умолять тоже. Мое дело предложить, а как решит хищник, человек, в ее лице, это только ее дело.

– То есть, если я захочу привести другого мужчину или мужа, ты не будешь ревновать? – спросила она.

– Буду, причем сильно. Если захочешь чего-то подобного, делай так, чтобы я не знал, ибо я… – Обернувшись, резко, Беладонна сокращает дистанцию. Быстрый выпад в мою сторону, вновь я прижат к её молочным холмам, а руки её сходятся за моей спиной в захвате… грубых объятиях.

– Если бы ты ответил по-другому, я бы никогда не приняла такого предложения. – Высокая и сильная, она целует меня в макушку как сестра, а ни как любовница. – Слушай, Гросс, я не буду тебе изменять, но мне ведь, наверное, не стоит рассчитывать на подобную верность от тебя? – Совсем что ли охренела⁈

– Нет, конечно… – Само собой разумеющееся ответил я, заслужив легкое недовольное рычание волчицы.

– Ну и ладно… – Одна женская эмоция сменяется другой, она ослабляет объятия, пошло и слегка наигранно шепчет: – Наблюдать за «этим» со стороны, тоже интересно…

Глава 28
Филлер

Тринадцать тысяч копий двигались в сторону города Плато Сокола. Перед ними ещё две тысячи профессиональных стрелков – Рыжих хвостов, усиленных сотней магов и той, чью мощь невозможно измерять числом воителей. Одной из трёх непобедимых императриц, танцующей с клинками Люси. Поговаривали, в фехтовании лиса превосходила даже свою наставницу, великую и непобедимую Аорру. Лишь только отсутствие талантов и предрасположенности к высшей магии не позволяло ей считаться сильнейшей.

Армия медленно и уверенно двигалась туда, где её ждали меньше всего – на север. Кто-то говорил, что они идут помогать защищать святые знаки Запретного сада, кто-то утверждал о готовящемся нападении на соседа, и лишь одна… Люси, преследуя самые низменные желания самоутвердиться, не доверяя многочисленным советникам и даже информации самого Эглера, шла наказывать Олафа Вольфграфа. Слухи, доходившие до неё в последние дни, гласили, что последний чистокровный наследник древней крови Волколаков мёртв. Люси, из рассказов тётушек Цветов и самой Аорры, знала: Волколаки – слишком живучий вид. Когда-то давно, в момент зарождения летописной истории, они уже находились на грани вымирания, тогда всё было в разы хуже, и они выжили. Выжили благодаря дочери Свирепого Рыка. И сейчас ветвь предателей могла уцелеть. «Когда предательство вскрылось, трус похватал своих дочерей и сбежал. Инсценировав собственную смерть!» – верила в собственные убеждения упёртая лиса. Инцест, незаконная любовь отца и дочери, омерзение, вызванное на почве подобной любви, сводили Люси с ума. Она ненавидела подобное так же сильно, как один большой, известный всему миру грех, который не могла искоренить. Наследники рода Кролли, её старшая сестра, одна из трёх императриц, треклятая старуха, что вечно сунет свой нос и уши туда, куда не нужно. Люси ненавидела её, считала, что деяния Матвеемовы, по выращиванию магического плода под названием Морковь, были недопустимы. «Морковь» была испытанием, испытанием, которое Кролли не прошли, – хоть как-то пытаясь объяснить своё недовольство богом-отцом, твердила лиса.

Войско двигалось чуть медленнее запланированного. Сложностей в последние дни прибавилось. Дожди и разбушевавшаяся вчера ночная гроза, привели к тому, что одна из молний угодила прямо в шатёр снабжения, доставив не мало хлопот. Небеса гневались, всё гремело, и Эглер, верный воин своей госпожи, был зол. Что-то в жизни его шло не так, он постоянно злился, на себя, жену и своё бестолковое дитя. Последнее время неподконтрольный Задир совсем отбился от рук, перестал слушаться его точно так же, как и молодая Люси. До города оставалось меньше дня, лиса всё кивала да поддакивала ему, но при этом, за неумело надетой маской повиновения, пыталась скрыть очень опасные мотивы.

Перед очередным мостом, последней из переправ на пути к землям Троллов, войско встало на привал. Пара солдат прибыла к Эглеру с неприятными известиями.

– Генерал, инквизиция встала на нашем пути, не дают прохода. – Взывая к помощи дроу, прибыл один из разведчиков.

– Сколько их? – Поморщившись от ещё одной проблемы, спросил Эглер.

– О… один. – Отвечает со стыдом солдат.

Высокий и могучий, в белой рясе, под которой скрывались натёртые до блеска, зачарованные лучшими магами инквизиции доспехи. О нём не говорили в высших кругах, ибо боялись силы его веры, о его подвигах не писали в манускриптах и летописях братства, ибо боялись давать подобному известность. Воин, что все средства свои, сбережения и жизнь вкладывал во служение лишь одному, истинному богу Матвеему, Младший брат святого братства при безымянной, одной из многих церквей Вавилона. Только услышав о планах своих правительниц посетить север, в положенный ему, первый за двадцать лет труда отпуск, откинув все дела, он облачился в боевые одежды, ринулся туда, где верховные сущности собирались творить. Творить историю!

Как и другие братья инквизиции, воин-церкви не верил в спонтанность и случайность подобного. Он хотел быть первым, одним из тех, по чьим следам верующие со всего мира будут идти на север, возлагать почести богу Его и возносить свои молитвы к ушам Его. Божественный Ветер и Пламя последней Зари, все обсуждали их решение как нечто невероятное, боготворили их за желание помочь умирающему северу. Но инквизитор был менее лестного о Цветах мнения. Иногда, холодными ночами он осуждал неспешность древних, в отношении проблем Человече. Многих бед могла избежать империя, будь древние более расторопными, люби они своих детей так же, как инквизитор любил своего бога. Десятки лет прошло с начала смуты, и вот, наконец-то Он услышал призывы помочь детям Его, подтолкнул Древних в нужном направлении. Любящий лишь бога, своего создателя, с именем Матвеемовым на устах, инквизитор без страха кидался в пекло сотен битв и всегда выходил из них живым. Не сомневаясь в том, что защищает его только лишь вера и святое оружие, посланное ему всевышним. Инквизитор, преданный богу фанатик, радикально настроенный верующий человек, смыслом своей жизни избрал поиск последнего пути, смерти, что позволит ему воссоединиться с богом Матвеемом в небесном царстве. Верный инквизитор служил так, как не служил никто из ходивших на земле.

Наблюдая за тем, как вверх по руслу горной реки, подпрыгивая и хвастаясь своей живой красотой, поднималась стая дивных рыб, воин-церкви замечает неладное. Краем глаза он видит кавалеристов и знамёна, каждое из которых воину знакомо. Синяя капля на черном полотне, без буквы «М», символизировала падение нравов и то, что кто-то стремился восстановить утраченное. Подобное знамя вызывало у инквизитора рвотные рефлексы, ибо в нем он не видел веры в Бога истинного и вездесущего, только лишь гордость и желание понапрасну проливать имперскую кровь. Идущие подчинялись богохульникам и потомкам крови Легендарной Матери Пом. Они, дети короны, шли воевать от имени Матвеемовой империи, которая сейчас официально ни с кем кроме демонов не воевала!

Верный своим убеждениям, клятве перед Богом, страной и братьями, инквизитор становится первой преградой незнакомцев перед переправой. «Любой уважающий себя воин, слуга империи и Бога, никогда не нападет на инквизитора, не представившись», – рассуждал святоша. Скинув с поседевших за прожитые годы волос белый капюшон, он кладет руку на клинок за своей спиной. Длинные кроличьи уши показались из-под ткани. Они слышали каждый из тысячи четко отбивающихся о дорогу шагов. Войско шло уверенно, в том, что никто не посмеет им препятствовать. Не страшащийся смерти, ждущий момента своего воссоединения с Ним, инквизитор подозревал командующих армией в мятеже, измене, в желании одной из «падших императриц» присвоить богатства Его, своему роду. «Через неделю, от силы две, здесь должен пройти золотой Божественный символ, за которым пойдут паломники со всей страны. А значит, войско перед ним может быть совсем не теми, за кого себя пытается выдать…» – думал он.

– Уйди с дороги, не видишь, кто идет⁈ – возглас одного из кавалеристов Ее величества еще сильнее насторожил инквизитора. «В грешном Вавилоне совсем забыли о приличиях?» – понимая, что конфликта не избежать, отстегнул свой меч от спины инквизитор

– Я вижу лишь то, что положено мне видеть волей Его. Именем стража церкви, я тре…

Коня стеганули, рыцарь ринулся вперёд.

– С дороги! – воскликнул всадник, попытавшись ногой толкнуть священника в сторону, сбросить с моста.

Сильная рука, что вот уже пятьдесят лет, привычно, день за днем, не пропуская тренировок, готовилась к последнему бою, хватает воина за башмак. Пальцы инквизитора с легкостью охватывают широкую лодыжку, одетую в кожаный сапог. Рывок, и кавалерист зависает в воздухе, выпустив из рук поводья вылетая из седла. Глухой удар доспехом о перила, налетчик перекувыркивается и с криком летит в реку.

– Оруженосец, если ты не поможешь своему господину, он утонет. – Глядя на молодого мальчишку, растерявшегося от происходящего, произносит инквизитор. После чего мальчик, послушно кивнув и бросив своё оружие на землю, тут же нырнул за господином. Снизу слышались крики и ругань. «Он выжил, не утонул, не сломал себе шею, а значит, Ему он еще нужен», – из-за поворота показалось еще больше знамен. Разодетые в раскрашенные боевые доспехи, в позолоте, с лучшим оружием и конями, воины демонстрировали все те излишества, которые были чужды инквизитору. Видя все это, воин церкви с тоской признал ошибочность своих прошлых суждений. Позволить себе подобную роскошь могла лишь глупая императрица Люси.

Двуручный меч, что лишь на сантиметры показался из ножен, инквизитор планирует вернуть обратно, как вдруг, спереди, виднеется вспышка, хлопок. В движении, что быстрее скорости ветра, воин-церкви, замотанный в белые ткани, тяжёлым как жизнь праведника клинком блокирует сразу три выстрела. Его приняли за разбойника, угрозу, которую инквизитор нёс всем еретикам и неверным.

Воины императрицы встали, обнажили мечи. Его попытки извиниться, объяснить свои деяния и желание защитить север, возымели обратный эффект. Его, верного Богу и стране инквизитора, назвали предателем на службе Олафа Вольфграфа, посмевшего напасть на людей Троллов. Глупцы не понимали что несут. Все и каждый на севере знали, что именно Троллы славились своей низменностью, подлостью и жаждой добраться до земель Вольфграфа.

– Глупые овцы… – понимая, что смерть по-прежнему все так же близка, воин потуже перематывает свой клинок магическими повязками, служившими ножнами и маскировкой его оружию.

«Если сейчас я кого-то убью, может начаться война между церковью и престолом, а если позволю себе просто умереть, значит остатки жизни моей будут растрачены понапрасну. Что ж, воины, я покажу вам истинную силу, покажу всё, что сам умею, в своем последнем наставлении!» Готовый умереть и отказавшийся убивать, инквизитор скидывает с плеч свой чистый, словно снег, плащ. «Через боль мы достигнем взаимопонимания!»

Броня его при пробивающихся сквозь тучи лучах переливается всеми возможными цветами радуги. Пронеся над головой клинок, воин выпускает в него ману, позволяя стали ожить, почувствовать его намерения и ответить на зов веры. Меч оживает, увеличивается в размерах, но не становится тяжелее. «Верный друг, я рад, что и сегодня ты со мной». – Чувствуя, что не один, инквизитор делает шаг вперед, принимает боевую стойку.

– Эй, церковный выблядок, какого черта ты творишь? – успев выползти из реки, на своих двоих возвращается на мост перекувырнувшийся всадник. Конь его давно ускакал, шлем потерян в реке вместе с сапогами, а сам он весь в грязи и тине. – Здохнуть хочешь? Погляди, у тебя только меч, ты один, а нас… нас тысячи!

– Со мной моя вера и молитва. – Без страха, сделав еще шаг вперед, ответил инквизитор.

– Вера? Ты совсем что ли ёбнулся⁈ Думаешь, молитва спасёт тебя от нашей стали, что вообще у тебя есть кроме твоей молитвы⁈ – еще сильнее раскричался оскорбленный лорд. Воины его все прибывали и прибывали, сейчас на старого, ушастого святошу смотрели более двух десятков огненных палок и еще столько же клинков и копий. Он должен был уже сдаться им на милость, пасть пред ним и просить у него прощения⁈ Перед страхом смерти он должен был вести себя так же, как и все предыдущие враги лорда, но инквизитор был не таким. И именно это заставляло аристократа пылать от гнева, беситься, ища возможности забрать жизнь у непокорного.

Смех, редкий, басистый. Смех самоуверенного человека, не боящегося ничего, стал лорду ответом. Словно огненные палки не глядят в его сторону, инквизитор опускает свой клинок, произносит:

– Глупец… ты говоришь, что у меня нет ничего кроме молитвы? Болван, мне кроме молитвы ничего больше и не надо. Если я помолюсь, если Господь мой меня услышит, упадёт не только твоя голова, но и все ваши!

Последнее слово, словно команда «фас» для ручных псов. Залпом пыхнули ружья. Но сила и скорость их пуль оказались несравнимы с той запредельной мощью, которая была дарована инквизитору его оружием. Преодолевая преграды в пространстве и времени, инквизитор двигался в десятки раз быстрее, чем летели пули. Меч его принял форму палицы, утратив острые углы. Но, несмотря на это, оставался смертельно опасным для любого не владеющего магической защитой существа. Взмахнув всего один раз, инквизитор сбросил с моста сразу десятерых. Вторым взмахом, ударом палицы, магии и ветра, ещё тридцать попадали на задницы. На ногах перед собой, инквизитор оставил лишь двоих: злословящего пустомелю лорда и его трусливого мальчишку-оруженосца.