Текст книги "Re: Перерождение задрота любящего жанр стратегии! (СИ)"

Автор книги: Focsker

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

29. Корона и певец

Фиолетовая беседка находилась на окраине города, там, где уже чаще стали попадаться частные, небольшие домики и улицы стали тише и спокойнее.

Там был большой, темный и молчаливый, нетронутый светом фонарей, парк. Сквозь плотный ряд елок, сосен и лиственниц не было видно ничего, но Альмира сказала, что это – именно то место, которое они искали, судя по надписи на ажурной черной оградке: «Парк Фиолетовой беседки"».

– Почему Филипп ждет нас в таком темном и неприятном месте? – спросила Доминика.

– Это не он выбрал его, – ответила Альмира. – Фиолетовая беседка находится здесь, а она – одно из мест соревнований цветов. Судя по тому, что я узнала, мы должны искать беседку в середине парка. Правда, там темно, но…У меня есть фонарик. – И достала небольшой, но яркий фонарь, вручив его Доминике. – Ты должна найти Филиппа сама, ведь это – твое испытание. Никто не должен тебе в этом помогать, хорошо?

– Ладно, – согласилась Доминика. – Но как я найду беседку?

– Она светится. И к тому же находится ровно в середине парка. Не трусь, давай.

Девочка послушно устремилась по указанной дорожке и, как ни странно, минуты за две нашла беседку. Она была сложена из фиолетовых кирпичиков, ярко светящихся и окруженных светло-сиреневым плотным занавесом. Беседка находилась на небольшом островке маленького пруда. К нему вел такой же, как и беседка, мостик.

Из беседки лились красивые приятные звуки, как будто кто-то играл на арфе. Когда девочка подошла ближе, она заметила, что сиреневый занавес состоял из тонких струн, на которых, вероятно, играл Филипп.

Она вошла внутрь и подготовила про себя вопрос, который она как раз хотела задать певцу.

Филипп был одет в ослепительно-белый костюм: белый плащ и серебряный венец, как у римских императоров. Он не замечал Доминику, поэтому ей пришлось приложить некоторое усилие, чтобы он ее заметил.

– Вы – Каролинг? – сразу задала вопрос девочка, без тех предисловий, каких хотела.

– Да, – не обманывая, произнес он. – Но я отказался от трона.

– Почему?

– Я отвечу тебе так, как умею – в песне, – сказал Филипп и начал играть на струнах – Я знал, что ты это спросишь, поэтому готов.

Легендою я дам на твой вопрос ответ.

Отвечу, почему сказал я трону – «нет»,

И, как могу, ответ тебе спою.

Я только так сказать его смогу.

Сквозь сотни лет дошла до нас империя одна,

Прекрасная, великая, могучая она.

Ей покорился мир тогда известный весь,

И, в ожидании таясь, так ждал от Рима весть!

Сияет средь веков могучий Рим, могучий Рим!

Его прекрасной славы не затмит весь прочий мир!

И правил им мудрейший император,

В златом венке наследник – триумфатор.

Но вдруг достался трон актеру-королю,

Его призванье – сцена, говорил «ее люблю»,

Любил он музыку, театр, и звался он Нерон.

Но ведь, скажите, для чего актеру трон?

Случайность или нет, пожар поднялся в Риме,

И виноват Нерон – так люди говорили.

Ведь не политик, не боец тот император.

А значит, говорили, он диктатор.

Сияет средь веков могучий Рим, могучий Рим!

Его прекрасной славы не затмит весь прочий мир!

И правил им мудрейший император,

В златом венке наследник – триумфатор.

Конец историй той был, увы, печален,

Ведь императора – певца не понимали,

Не знаем мы, где – правда, а где – ложь,

Сквозь сотни лет уж и не поймешь.

Но вывод сделал я – коль призванье мое шоу,

Не нужен мне трон и откажусь-ка я от трона,

Ведь сцена – моя битва, а песня – это роль,

Не выйдет из певца воинственный король.

Сияет средь веков могучий Рим, могучий Рим!

Его прекрасной славы не затмит весь прочий мир!

И правил им мудрейший император,

В златом венке наследник – триумфатор.

Правы отчасти те, кто говорят, что я не смел,

Я править бы не смог, я только петь сумел.

Но неправы те, кто говорили, что я трус,

Я просто за чужое не берусь.

Певцам, актерам – сцена, слава, шоу,

Но нам не свойственно сражаться за чужое.

Корону – королю, венец – императору,

Шлем – воину, а плащ – гладиатору.

Сияет средь веков могучий Рим, могучий Рим!

Его прекрасной славы не затмит весь прочий мир!

И правил им мудрейший император,

В златом венке наследник – триумфатор.

Закончив петь, Филипп сказал:

– Я никогда бы не смог стать королем. Это не мое. Я не хочу ни воевать, ни принимать законы. Поэтому победу в Фиолетовой беседке я отдаю тебе – ты Каролинг и имеешь все основания победить меня. Кроме того, я отдам тебе победу и в Золотой аллее – тогда я считал, что ты хочешь забрать у меня сцену, а теперь я понял, что тебе нужно не это. Забирай трон. Я не буду препятствовать тебе в этом, а наоборот, помогу. Я всего лишь певец, и мое поле боя – это сцена. Прощай, наследница.

Певец взмахнул плащом и исчез из беседки (как это у него получилось, неизвестно). В руках у девочки появились два значка – желтый и фиолетовый. Их она вручила Альмире, поджидавшей ее возле выхода из парка.

– Ты победила в четырех соревнованиях из пяти, – произнесла наставница. – Пошли, тебе нужно отдохнуть.

Доминика сомневалась, что она где-то победила, потому что эти соревнования стали похожи на то, что ей просто так все шло в руки. Но, может, это и были правила соревнований?

Очевидно. Во всяком случае, Доминике повезло.

Власть

Не каждый хочет иметь, однако, власть.

Но каждый хочет жизнью наиграться всласть

За нитки, словно кукловод, менять всех королей.

Или отныне говорить, что думаешь, смелей.

Есть те, кто, перебрав и миллион корон.

Те выбирают самый сложный трон.

И править вечно все хотят.

Но шаг – и с трона те слетят.

Бывает, кто-то выбрал то,

Где править весело, легко.

Но результата – полный ноль.

И не сказать, что счастлив тот король.

А кто-то, чтобы доказать.

Себе, врагу, или, возможно, вам

Чего достиг, вам с гордостью сказать

Готов идти всегда по головам

Не стоит всех в том укорять.

Мечтать о власти для людей естественно.

И вам не стоит цель терять.

И стоит к ней идти, соответственно

30. Агнес

Известно, что Великий Оракул – повелитель судеб всех жителей карнавала. И именно от него, вернее от его благосклонности, и зависит то, что будет с тобой.

Великого Оракула все боятся, но и уважают. Он сменил не десятки и даже не сотни династий королей. Говорили, он может принимать любой облик, но чаще всего общался с теми, кто его желает видеть через зеркало.

У него можно было попросить все, что угодно, но этого делать вам никто не посоветует, ведь за одно желание, даже самое пустяковое, Оракул дает задание – и неизвестно, каким оно будет. Люди не могли разгадать эту загадку – почему за некоторые очень важные и масштабные задания Оракул ничего не просил, а за самые пустяковые заставлял отказаться от всего. Во всяком случае, желаний Оракулу почти никто не загадывал.

Вскоре люди совсем забыли про него. Те, кто продолжили к нему обращаться, вскоре стали безумцами. Ведь кому были нужны исполненные желания в обмен на ужасные, почти невыполнимые задания?

По традиции рода Алой розы, в тот день, когда наследнику исполнялось двенадцать лет, Оракул присылал ему письмо, где предсказывал о будущем наследника и его рода. Если прочесть это, то предсказание точно исполнится, а если не прочесть – Оракул мог отомстить.

Такова была традиция Алой розы, и Агнес не могла ее нарушить.

И, как ни странно, письмо оказалось коротким: «Оракул желает видеть наследницу». Все. Больше там ничего не было.

Многочисленные дальние родственники рода Алой розы и те, кто не имел к нему никакого отношения, конечно же, были согласны на то, чтобы Агнес увидела Оракула.

Хотела ли она этого? Вряд ли.

Но все же ей пришлось войти в темную, роскошно обставленную комнату в стиле барокко – ту комнату, в которую прежде никто не входил. Ведь известно, что в каждом знатном доме обязательно должна находиться пустая, богато украшенная комната – дань Оракулу. Это была его территория в каждом из домов.

И Оракул уже находился там. Его лица не было видно – лишь мощную и высокую фигуру в черно-золотом плаще.

– Зачем вы желали меня видеть? – спросила Агнес.

– Меня многие желают видеть, – уклонился от ответа Оракул. – А ты должна радоваться, что я обратил внимания именно на тебя. Мое время дорого, видишь ли.

– Но я должна знать. – Темноволосая говорила уверенно, и Оракул отметил про себя, что она уже стала красавицей – длинные черные волосы пышной волной опускались вниз, а церемониальное красное платье подчеркивало аристократическую красоту ее лица.

– Маленькая девочка интересуется замыслами Великого Оракула? – усмехнулся тот, поглядывая на Агнес.

– Я уже не маленькая и сама могу решать, какие вопросы вам задавать и считать ли вас великим, – парировала она. – Мне уже исполнилось двенадцать лет!

– А ты смела, – заметил Оракул и продолжил: – Я мог бы оскорбиться. Неужели ты не знаешь, что нельзя злить Великого Оракула?

– Лицемерить только из-за того, что вы могущественны, я не буду

– Надо же. Сотни королей, полководцев и мудрецов боялись меня, а девочка – нет, – произнес тот. – Что же, если ты действительно хочешь узнать, для чего я решил увидеть тебя, я отвечу. Все же редко мне удается видеть тех, кто дерзит мне. Хотя потом их уже никто не видит.

– Вы ошибаетесь, если думаете, что добьетесь уважения страхом, – ответила Агнес. – Я не боюсь вас! И что вы мне сделаете?

– Да, – согласился неизвестно с чем Оракул. – Видя тебя, я уже предчувствую, что намечается действительно интересная игра. А для меня, того, кто живет долго и обладает достаточным могуществом, единственным увлечением остается наблюдать за пешками на моей доске. Но я в своей игре – не король и даже не ферзь. Я – управляющий судьбой всех, даже игроков, которые считают себя могучими. Ха! – воскликнул он и продолжил: – Я люблю менять элементы в чужих судьбах, перестраивая их так, чтобы можно было читать, словно книгу, управляя ими и выбирая, что произойдёт дальше. Я, ВеликийОракул, посылаю самые разные события в судьбы людей, ведь моим единственным развлечением и остается смотреть за тем, что будет с ними дальше.

– Но для вас это – лишь развлечение, а для остальных? Неужели вы разбрасываетесь судьбами, как пешками?

– Оракул может все, – ответил он и растаял черным дымом, появившись в тот же миг прямо за спиной девочки, и продолжил: – И я серьезно накажу тех, кто помешает мне построить интересную игру своим отказом подчиниться мне.

Он снова исчез и уже оказался в кресле, держа в руках шахматную доску с фигурами – черными и белыми.

– О да., – прошептал он. – Скоро пройдут все годы скуки, и начнется история, такая же увлекательная, как книга. Такая же зрелищная, как фильм… А в главной роли будешь ты.

– Я? – удивившись, спросила Агнес и добавила: – Я буду поступать лишь так, как хочу, и вы мне не указ.

Но он не обратил на нее никакого внимания, продолжив жонглировать шахматными фигурками и наговаривая:

– Великий Оракул задумает интересную игру. Все герои станут лишь пешками в моих руках, города – лишь меняющимися сценами, а годы – лишь секундами в этой истории. Я стану сценаристом жизни многих людей, стану постановщиком шоу, которое сам и буду смотреть…

– Это эгоистично! – воскликнула девочка, и Оракул наконец обратил внимание на нее.

– Но вся история, весь ее ход, и то, получу ли я удовольствие от ее просмотра, зависит лишь от тебя. Ты – та блистательная злодейка, управляющая теми, кто добровольно станет твоими рабами и использующая людей как пешек, чтобы добиться своей цели, а потом отбрасывающая их как ненужный мусор. Ты – покорительница городов, та, кто уничтожила миллионы людей, чтобы завладеть той властью, какой я любезно поделюсь с тобой. Ты – легенда, о которой будут помнить всегда. Безжалостная и прекрасная.

Он захлопнул шахматную доску, и фигуры посыпались по полу.

– Я определил тебя на главную роль, – продолжил Оракул. – И ты должна сделать так, чтобы это шоу мне понравилось. Подними фигурки, и я сделаю тебя могущественной. Я сделаю тебя ферзем в той игре, которую я задумал наблюдать.

Но девочка не была согласна.

– Вы меня спросили? – воскликнула она. – Вы, Великий Оракул, хотите того, чтобы все играли лишь те роли, какие дадите вы им? А что, если кто– то не согласен?

– Что это? – усмехнулся Оракул. – Обычная гордость, или… Или то, почему я присмотрел именно тебя для роли ослепительной злодейки? Нет, ты сделаешь так, как я захочу.

– Вам легко говорить, – немного тихо ответила девочка, – ведь вы тот, кто может лишь повелевать. А что, если вы оказались бы самым низшим элементом в той игре, какую задумали? Что если бы вы стали пешкой в своей же игре? Я посмотрю, как бы вы тогда заговорили…

На секунду в глазах Оракула промелькнули искорки изобретательности. Он что-то придумал.

– Ты мыслишь правильно, – похвалил он ее. – Но тем не менее – я уже приготовился к интересному зрелищу, уже запутал клубки интриг и готов поссорить всех актеров… Неужели тебе самой неприятно, что все планы Великого Оракула зависят лишь от тебя? От того, переборешь ты свою гордость или нет?

– Я не горда, – тихо сказала девочка. – Меня просто учили не соглашаться на странные предложения с подозрительно большой выгодой для меня.

Оракул расхохотался. Он смеялся долго – минут десять, а успокоился только после того, как слуги принесли ему его любимый напиток – яблочный коктейль. Про себя Агнес заметила – странно, что такой серьезный и важный тип любит сладкий напиток.

– Ты не доверяешь Оракулу? Тому, кто может абсолютно все? – допивая коктейль, продолжил он.

– Но я вижу слишком много оснований вам не доверять.

– Что снова подтверждает, что я верно тебя выбрал. – У Оракула в руках снова появилась шахматная доска, точно такая же, как та, которая валялась на полу. – Я расскажу тебе, что тебя ждет. Ты сама решишь, доверять мне или нет. Но запомни, что Великий Оракул всегда добивается того, чего хочет.

Он рассмотрел черно-белые фигурки и одним взмахом уничтожил все, кроме пешек.

– Слишком просто, – объяснил он Агнес. – А мне нужны необычные герои. Что толку от чисто хороших и чисто плохих? Неинтересно наблюдать. Но на карнавале, где все носят маски, черно-белых героев и не будет. – И воскликнул: – Мне не нужны правила! Я сам придумаю их!

Он взял в руки большое массивное зеркало в золотой оправе и показал его Агнес.

– Кто ты сейчас? Всего лишь двенадцатилетняя девочка. А я сделаю тебя великой. Сделаю тебя могущественной. Прекрасной повелительницей городов и стран. Ты станешь легендой. Той, кто немедля идет к своей цели. А потом… Потом ты станешь королевой. О, твой триумф будет шикарен. Миллионы людей будут повторять лишь одно имя: «Агнес, Великая Агнес!» Послушай, неужели ты не согласишься?! Неужели Великий Оракул будет умолять тебя и бессмысленно?

– Все это звучит хорошо, но… – недоверчиво проговорила девочка. – Но какую игру ты задумал? Что тебе нужно?

– Я уже сказал. Ты должна стать Алой герцогиней. И все. Больше мне от тебя ничего не нужно.

– Ничего?

– Да, ничего, – безразлично ответил Оракул.

– Точно? – Агнес решила еще раз узнать, так ли это.

– Точно.

– Хорошо. Я согласна.

– Дай мне розу, – приказал Оракул. – Ту, которая лежит на том столе. Алую розу.

– Ладно, – послушалась девочка и передала цветок в его руки в темно-золотых перчатках. Магия геральдического символа рода перетекла в руки Оракула.

– Ты связала себя договором со мной. И я его исполню в точности, как сказал тебе. Но мне нужно дать тебе задание, чтобы убедиться, что ты не нарушишь договор. – Он сжал розу, и она рассыпалась черным пеплом. – Принеси осколки стеклянного волшебного шара, который хранится в твоей комнате.

– Но это… это невозможно! – вскричала Агнес. – Вы обманули меня! Вы лжец! Я ни за что не буду вам подчиняться! Я не принесу их!

Оракул ухмыльнулся.

– Я понимаю, что ты не хочешь. Это из-за феи, да? Ты не хочешь ее обидеть… Но ты должна это сделать. Ведь если ты не принесешь осколки, я уничтожу ту, которая живет в этом волшебном шаре. А тебе дорога ее жизнь, не так ли?

– Вы не можете ее трогать! Она не имеет никакого отношения к вам! И я не уничтожу ее дом! Стеклянный шар очень важен для нее! Почему вы не можете выбрать другое задание?

– Если я повелел тебе отдать мне осколки дома феи, значит, я жду, чтобы ты сделала это. Иначе я заберу ее жизнь… – жестоко произнёс Оракул.

– Но почему? Почему именно она должна из-за этого пострадать?

– Я выбрал это задание для того, чтобы подготовить тебя к той роли, какую ты должна сыграть. Да, ты будешь прекрасной и великой. Но ты также будешь злой и безжалостной. И поэтому я попрошу у тебя самое дорогое, чтобы ты сама поняла, чем тебе нужно будет жертвовать. Ведь тебе нужно будет запомнить – используй. Используй всех для того, чтобы получить желаемое. Мы с тобой в этом похожи. Для тебя твоя фея теперь – лишь пешка. И ее волшебный шар, который она так ценит – плата мне за твою судьбу. И я…

– Вы обманули меня! Мне не нужно было соглашаться!

Оракул подошел к ней вплотную и заглянул в красивые карие глаза Агнес.

– Запомни! Если я захотел чего-то, я бы все равно это получил. Рано или поздно. Ты все равно бы согласилась, потому что никто не сможет отказать Оракулу. Тем более если тот в ожидании интереснейшей игры. Завтра я жду окончательного твоего ответа. Ты не можешь передумать. Либо ты принесешь осколки дома феи, либо я заберу ее жизнь. Возражения не принимаются. Прощай!

Оракул исчез, оставив после себя черный дым, который долго не покидал комнату.

Агнес придется играть ту роль, какую приготовил для нее Оракул. Но почему он начал именно с дома Альмиры? Почему она должна лишиться маленькой феи, той, кого юная наследница Алой розы считала самым дорогим человеком?

Это Алая герцогиня поняла гораздо позже… Оракул заставил ее стать жестокой и безжалостной… Тем персонажем, который был нужен ему.

31. Недоверие

Казалось бы, Доминика должна была чувствовать себя довольной. Как говорила Альмира, испытания цветов очень важны для девочки и то, что она их прошла, является хорошим знаком – потом с ней все будет хорошо. Но девочка не чувствовала радости от победы. Над кем? Почему именно она? И что значит то, что теперь она – принцесса? Неужели она прошла все испытания лишь поэтому? Ведь она даже ничего не делала для этого. Во всем ей помогла Альмира, и именно ей нужно говорить «спасибо» за четыре значка, которые девочка сейчас держала в руке. Золотой, фиолетовый, розовый и оранжевый… Они светились приятным, тёплым и мягким сиянием. Остался лишь один – красный. И все, приключения Доминики закончатся? Неужели это все? А что же будет потом? Ведь абсолютно вся её жизнь перевернулась за этот день. Хотя, может быть, и ночь. Ведь непонятно, какое сейчас время дня. Карнавал очень запутанный.

Они с Альмирой шли по ярким улицам, и девочка уже не запоминала, что и где находится. Она разглядывала наставницу. Мысли о том, что она совершенно её не знает, вновь посетили её. Кто она? Зачем ей помогать Доминике? Откуда она знает все правила и как она узнала о том, где будут все испытания? И вообще: нужно ли ей доверять? Ведь Амелия Каролинг говорила, что Жрец был её наставником… И именно он предал девушку. С самого начала управлял её судьбой. Амелия… Конечно, Доминика расстроилась, что с ней так плохо получилось. И в этом – абсолютно во всём – виноват Жрец! А вдруг Альмира тоже, как Жрец, что-то задумала?

Они оказались около небольшого пятиэтажного дома, серого и совершенно не похожего на яркие дома в центре города.

– Это окраина города Осени, – объяснила Альмира. – И здесь я живу. Вернее, снимаю комнату. Одну.

Доминика все же украдкой посмотрела на наставницу. Альмира казалась совсем молодой, но, если приглядеться, ей было не меньше лет, чем Агнес. Также девочка заметила, что почти у каждого жителя города Осени есть свой особый, неповторимый стиль – и Альмира предпочитала носить черно-белые вещи. Но что скрывает она под маской?

Поднимаясь по серой бетонной лестнице, Доминика вспомнила, что когда-то Альмира говорила о том, что Агнес отобрала у неё дом. Этот? Не похоже, что наставница его любит. Или, может быть, у неё был другой дом, который отобрала Агнес?

В голове у наследницы собралось много вопросов. Слишком много. И, разглядев комнату Альмиры – маленькую, со старыми светлыми обоями, старой занавеской, кроватью, заправленной некрасивым покрывалом, на которую села гостья, и шкафом и тумбочкой из какого-то старого серого материала, – Доминика проговорила:

– Я тебе не доверяю.

Альмира, казалось, ненадолго задумалась и ответила:

– С этого момента поподробней.

– Моя мама, Амелия Каролинг, тоже доверяла своему наставнику! Это был Жрец, и именно он потом убил её! Что вам нужно от меня? Я не знаю о тебе ничего! Вдруг ты, как и Жрец? Кто ты такая? – громко выпалила девочка.

Хозяйка этой некрасивой комнаты нисколько не обиделась и спокойно сказала:

– Жреца я не знаю и никогда не видела его, поэтому мне неизвестно, что ему нужно от Амелии Каролинг. Но я готова ответить на все твои вопросы, потому что ничего раньше не рассказывала о себе. Спрашивай, я отвечу тебе честно, обещаю. Мне нечего от тебя скрывать.

– Ладно, – согласилась Доминика, удивившись тому, как спокойно отнеслась наставница к её недоверию. И вместо того чтобы задать важные вопросы, как «Зачем вы помогаете мне?», «Как вы нашли меня?», «Откуда вы узнали о том, что я здесь?», она спросила то, что волновало её в данный момент. И, возможно, не было важным. Совсем не было. Но девочка растерялась и невпопад спросила:

– Почему тут так неуютно?

– Я надеюсь, что это мой временный дом, – просто сказала Альмира. – Но я могу исправить это. – И выключила лампочку, старую и некрасивую, повесив вместо неё гирлянду на окно. В комнате сразу стало более красивое освещение, и Доминика отметила, что стало уютнее.

– Я расскажу тебе одну историю. Она обо мне и, возможно, прольет свет на твои сомнения, – начала наставница, и Доминика приготовилась её слушать.

«Когда-то давным-давно жила одна маленькая фея. Ее волосы были длинными и белыми, словно снег, и она умела делать потрясающие фейерверки. У нее была одна вещь, которой она очень дорожила: волшебный шар из зачарованного стекла – он служил ей домом…»

– Но у тебя же не белые волосы, Альмира, – отреагировала на начало истории Доминика.

– Их всегда можно покрасить, разве ты не знала?

– Точно… Забыла. – И девочке стало неловко от того, что она цепляется к каким-то мелочам, в то время как ей просто необходимо и очень важно узнать историю Альмиры, чтобы знать, чего ей от неё надо. И Доминика приготовилась слушать дальше, не отвлекаясь.

«Шар был небольшой, и фея в любой момент могла взять его в руки или положить в сумку. Но еще она умела перемещаться внутрь его – и там было так здорово, что фея почти оттуда не выходила. Сам шар продавался на ярмарках – среди сотен таких же, как он, но другие стеклянные шары не были волшебными, и в них никто не жил. Ярмарки постоянно менялись, многие покупали красивые стеклянные шары, но, так как шар феи был такой же, как все остальные, на него особо не обращали внимания, потому что сбоку у него была небольшая трещинка, немного портящая вид шара, поэтому продавцы часто откладывали его в дальний ряд.

Так она и жила – редко выходила из своего шара и тогда не спеша прогуливалась по разным городам, странам, мирам… Каждый был не похож на другой. Они менялись, словно калейдоскоп. Фее даже нравилась такая жизнь. К тому же всегда она возвращалась в свой шар.

А внутри него было прекрасно. Стены, сделанные из яркого кристально-чистого стекла, переливались под светом от тысячи лампочек на потолке. Небольшая кровать с мягким и уютным темно-синим покрывалом и шестью подушками разной формы, шкаф с одеждой феи, разными статуэтками, книгами… И, пожалуй, все. Комната внутри волшебного шара была маленькой – всего несколько метров в длину и ширину. Зато там было так уютно!

Фея могла выйти из шара в любой момент, необходимо было только пожелать этого. А чтобы попасть внутрь него, ей нужно было взять вещь в руки и прошептать: «Дом». Кроме нее, в стеклянный шар никто не ходил, да она никого и не приглашала туда.

Так и колесила вместе с ярмарками, смотря на мир и наслаждаясь уютом своего такого любимого дома!

Однажды их ярмарка оказалась в городе, который сразу показался фее опасным. Да, в нем всегда была осень, прекрасная золотая осень… Но, как говорили, дня там не бывает. Это был мир карнавала – и фея чувствовала: что-то случится.

Ряд стеклянных шаров на полке продавца редел. И вскоре остался лишь один шар. Ее…»

Внезапно Альмира переменила рассказывающее лицо и продолжила уже от себя:

– Мой шар купили. С тех пор чудесный дом, который я так любила, мне не принадлежал. Я проводила в волшебном шаре почти все время – и теперь он украшал зал дома рода Алой розы. Да-да, мой шар теперь принадлежал Агнес. Я полюбила гулять в городе Осени и вскоре уже выучила карту всего города. Это помогло мне найти пристанище, когда Агнес, после того как я знала её два года, разбила мой шар. Он был ей не нужен – но она лишила меня моего дома. Я не хочу менять обстановку этой комнаты, в которой мы сейчас находимся, Доминика, потому что мой новый дом, если так можно сказать, напоминает мне о том, что я потеряла. О контрасте между моим волшебным шаром и съёмной комнатой, которая даже не моя. И я могу покинуть её, когда пожелаю. Мой дом, мой шар, был самой главной для меня ценностью – но у меня его больше нет.

– А зачем… Зачем она его разбила?

– Я не знаю. Не помню. Это неважно. Но разбила, – как-то странно проговорила Альмира и добавила: – Я стерла себе память о происходящем. Я даже не помню, как мой шар попал к Агнес. Его вроде бы… С моей магией мне легко не помнить того, чего я не хочу вспоминать. Конечно, от многих воспоминаний мне отделаться не удаётся, и я каждый день вспоминаю свой шар и другое. Мне нравится моя работа, и я применяю её и на себе. Это делать труднее, чем на других, но, так как я занимаюсь этим давно, привыкла. Ведь я фея мыслей, а это, однако, очень сильная магия. На первый взгляд, мысли не так важны, но это лишь первое впечатление. Ведь именно мысли управляют всеми нами, всеми людьми. И многим нужна моя магия. Я помогаю людям забыть что-то ненужное, скорректировать мысли, чтобы они были правильнее, или помогаю погрузиться вглубь души, чтобы найти самую важную мысль. Я могу помочь кому-то что-то вспомнить, как помогла тебе, Доминика, когда ты впервые меня увидела. Мысли помогают разобраться в себе, своих целях, в прошлом, настоящем и даже повлиять на будущее. Да, именно так… Иногда нужно забывать странные мысли и давать ход мыслям практичным, чтобы будущее могло стать таким, какое оно должно быть. Ты, Доминика, владеешь силой времени. Александр был последним потомком Эаоса, и он передал тебе наследие могущественного города. Я думаю, что ты тоже, если бы захотела, смогла бы помогать людям и управлять их мыслями – в прошлом, в настоящем и в будущем. Это очень интересная работа – и, пожалуй, я люблю её. Правда, не так сильно, как любила свой волшебный шар.

Доминика подумала, что, наверное, она бы могла стать, как Альмира. Наставница ей очень нравилась, да и к тому же она действительно может управлять временем…

– Так, о чем мы говорили? Да, я обожаю свою работу – и благодаря ей у меня много хороших знакомых, и я знаю почти весь город, поэтому мне не составило труда найти все места силы. Ведь я с самого начала решила помогать тебе. Мне рассказали, что против тебя замышляют королевский заговор – либо Жрец, либо Агнес, – возможно, это именно она. А я не хочу, чтобы тебя она обманула так же, как и меня, поэтому решила тебе помочь, Доминика. Быть одиноким в мире карнавала ужасно… И наставница тебе точно бы пригодилась. Благодаря мне с тобой сейчас все хорошо. Ты доказала, что чистокровна, узнала правду об Амелии Каролинг и, что самое главное, – прошла четыре испытания из пяти. У тебя ещё остались ко мне вопросы?

– Не знаю. Погоди, дай подумать. – Доминика задумалась. – А ты… Как можно… стереть воспоминания? Интересно.

– Просто заставь себя быть к ним равнодушным. Если воспоминание очень важно для тебя, ты никак не сможешь заставить себя забыть его – даже самая сильная магия тебе не поможет, увы. Волшебный шар был из таких воспоминаний. А многие из них просто забылись. Больше вопросов нет?

– Вроде бы нет. Я тебе… доверяю, – ответила девочка.

– Спасибо. Отдохни пока, впереди ещё много важного. Я пока принесу нам поесть.

– Хорошо, – сказала Доминика и, когда Альмира вышла на кухню, которая была одна на этаж, девочка принялась рассматривать комнату. По сравнению с тем прекрасным шаром, который описывала Альмира, комната действительно была неуютной и какой-то грубоватой. Доминика заметила, что из-под подушки Альмиры льётся слабый, но тёплый и красивый свет. Она протянула руку и взяла… Осколок стекла. Небольшой, ярко блестевший, сверкавший гранями… Внимательнее приглядевшись, Доминика заметила, что на одной из граней стекла, самой крупной, двигается какое-то изображение.

Она увидела Альмиру! Та сидела внутри своего дома, каким описывала девочке минут пять назад, но… Но на картинке ей было примерно столько же лет, сколько и сейчас Доминике.

«Фея находилась внутри своего дома, прекраснейшего волшебного шара. Она могла подолгу просто сидеть, смотря на яркие лампочки гирлянд, которые пускали таинственное освещение по всей зачарованной комнате. Длинные белые волосы феи шикарной волной спускались вниз. Свет в волшебном шаре менялся – то голубой, то красный, то золотисто-желтый, то светло-сиреневый, то темно-синий. Его кристальные стены отражали сияние, и от этого свет становился ещё прекраснее, ещё зачарованнее.

Фея почувствовала этот блеск. Её волшебный дом светился сильнее, чем когда-либо. Что же смог сделать шар? Фея с любопытством вышла из стеклянного шара и оказалась в комнате Агнес: темно-красные обои, тяжёлая мебель в стиле рококо».

Доминика увидела и саму будущую Алую герцогиню – именно такую, как описывала ей Альмира: темноволосую, красивую и в красном детском платье…

А дальше произошло нечто странное… Альмира же говорила, что Агнес зла. Она говорила, что та уничтожила её шар и хочет навредить и ей, и Доминике. Но в этом воспоминании девочка увидела, что Агнес и Альмира рады друг другу. Она увидела, что те обнялись…

Кто же врал? Альмира? Или, вообще, сама Доминика все неправильно поняла?

«Скорее всего, это я напутала, – подумала девочка, но все же засомневалась. – Если Агнес и Альмира враги, то почему на этом изображении они счастливы вместе? Почему они играют и обнимаются?»

И тут в комнату вошла её наставница, неся в руках булочки с сыром и курицей.