Текст книги "Королевство ведьм (СИ)"

Автор книги: Focsker

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 15

Третьим занятием было вольное посещение «читательских залов». Нас буквально загнали в здоровенный пыльный кабинет с пятью старшими наблюдателями внутри, вынудили взять в руки какие-то книги и делать вид, будто мы читаем. На самом-то деле, чем только местные ребята тут не занимались.

Одни, попрятавшись за дальними стеллажами, пили вино; другие во всю кокетничали с дамами и мужчинами других потоков явившихся сюда за развлечениями. Даже заметил пару стражниц, пристававших к смазливому парнишке с собачьей улицы. Строя из себя недотрогу, тот набивал цену, пока желавшие «расслабиться дамы» подсчитывали имевшееся с собой серебро.

Я же с Бьянкой разместившись за одним из множества свободных письменных столов, продолжал поглядывать за тем, как она старательно выводит буквы, между делом почитывая «Хронику городов севера».

История данного региона насчитывала за собой множество странных происшествий, объяснить которые без вмешательства высших сил было попросту невозможно. Так, к примеру, история освоения этих земель началась с того, что уставшая от бесконечных войн имперская семья, собрав «Великую тысячу», состоящую из лучших воительниц и ведьм, отправила ту на север в надежде найти пригодные для существования людей земли. Первая же преграда, с которой столкнулись местные, унесшая жизни более трети всей группы, – цепь непреодолимых гор, именуемая Ледяными Копиями.

«Нависшие над южной границей темные скалы, чьи ледяные шапки невозможно разглядеть под облаками, бесконечными снежными лавинами губили храбрых мужей и жён юга, а холодные ветра и воздух, создателем коего являлась сама смерть, не позволяли ведьмам её величества перелететь сквозь божественную преграду, за коей продолжал скрываться не тронутый человечеством север». – Именно такими были первые упоминания и попытки освоения дальних рубежей перед тем, как Вигенвагенши, потерпевшие в море кораблекрушение, случайным образом миновав «Пасть Карибдиса» – до этого непреодолимую водную преграду на тот же север, – попали на вполне себе обитаемые и пригодные для жизни берега, температура на которых была куда выше, чем в регионе Ледяных Копий. Оправдывалось такое климатическое явлении, несшее за собой вполне сносные зимы, теплым течением, заканчивавшим свой путь у берегов Тэтэнковского региона. Местные аборигены с добротой и радушием приняли потерпевших кораблекрушение пришельцев. Напоили, одели, и даже помогли тем добраться до другой стороны Копий, где одна из Вигенвагенш и обнаружила устье знакомой «Темной реки», чьи воды были неестественно черными. Как оказалось, под скалами проходила подземная река. Очень узкая и местами опасная, она едва вмещала в себе небольшое северное каноэ, используемое местными как главное плавательное средство. Как итог, отчаянные торговки, искавшие путь дамой, и стали теми, кто проложил первые пути на север. И уже спустя полсотни лет, империя, проложив два маршрута по реке и морю, полностью захватила и подчинила себе местные племена, утопив северных спасителей своих поданных в собственной крови. «Люди одинаковы во всех мирах».

Следующая попавшаяся мне книга описывала столичный быт, а также привычку южан носить под теплыми одеждами эльму – ткань, способную настывать и становится холодной от любого дуновения ветра. Если на юге такое отлично помогала в противостоянии жаре, то на севере носили одеяния из подобной ткани разве что в конце лета – перед или во время жатвы. «Ничего интересного».

Далее следовала книга, на неизвестном ломаном языке, чьи символы лишь отчасти могли напоминать буквы. Именно подобные загогулинки я порой и замечал у Бьянки, подсознательно использовавшей для себя более понятный язык. «Книга заклинаний?» – Мелькнувшая мысль в моей голове вызвала интерес и азарт, пробежавшийся дрожью по всему телу. А вдруг я смогу освоить ту самую магию? Смогу летать и становится невидимым, а также пользоваться силой без зелий, уничтожавших мои рецепторы. Ведь, лишь спустя некоторое время, когда слух и нюх стали восстанавливаться, я понял, насколько губителен для организма скоротечный прилив энергии.

Дождавшись, когда моя ручная ведьма закончит со своим «заданием», вернувшись за стол, я положил перед той книгу на неизвестном языке.

– Можешь прочесть? – спросил у той я, на что Бьянка, ухмыльнувшись, прочла лишь пару слов, а затем, с коварством поглядев на меня спросила:

– Неужели, всезнающий учитель, не знает селезийского языка южных ветров и первых ведьм? – В её голосе чувствовался сарказм. Подыграв той, я подтвердил свою неосведомлённость, на что ведьма, опять хихикнув, вновь спросила: – И что мне за это будет? «Компания искавшей во всем выгоду Кэтингем слишком сильно и быстро тебя портит, Бьянка». Хмыкнув, я предложил ей самой выбрать свою награду, а после, вновь тыкнув пальцем в книгу, потребовал: – Читай.

И почитала Брунхильда на отлично, бегло, с чувством, толком, расстановкой, в принципе, так же, как и перевела детскую силизейскую сказку. «Чего я только ждал…» – глядя на весело хохочущих Киру и Каю, тяжело вздохнув, я отправился обратно к стеллажу, поместив рассказ о юной путешественнице обратно на полку. Было ещё несколько разнотипных книг о ремёслах, алхимии, и селезийских притчах, из которых я не смог извлечь и пары полезных предложений. Названия трав, городов, регионов и прочего… О всем говорилось как о чем-то естественном, мол, все и так всё знают, но ни одной карты или картинки, банального рисунка я так и не нашёл. Возможно ли найти нечто подобное в открытом доступе, или для этого требуется доступ к более секретной и закрытой информации? Быть может, Лордессы имели доступ к другим местным залам. Опрос Бьянки ничего не дал. Такого здесь отродясь не было.

Я был разочарован. Разбит, подавлен, но ровно до того момента, когда мы, пообедав, явились на последнее сегодняшнее занятие. Физическому развитию и крепости тела в этом мире уделялось особое внимание. Почти каждый из окружающих нас говорил о зельях, укреплении, магии, и о том, как бы попасть в столицу, Багру, или на службу имперскому роду. В торгаши из черни рвались единицы, да оно и неудивительно, ведь там для начала дела требовался стартовый капитал, который, в свою очередь, сколотить честным трудом мог или весьма удачливый, или на руку нечестный гражданин. А личная сила, так же способная открыть перед обладательницей множество дверей, являлась вещью бесплатной, и той, у многих собравшихся было даже в избытке.

– Разбейтесь на пары, выберете партнёров, с сегодняшнего дня начинаем усиленное обучения дуэльному искусству. До выпускных и отборочных осталось не так много времени, так что постарайтесь. Это ваш единственный шанс бесплатно попасть на северный турнир, а там и до вступления в ряды столичной гвардии рукой подать. И помните: в первую очередь я вижу в вас своих учеников, благородных и доблестных воительниц и воителей, и лишь потом Лордесс, Вигельвагенов или уличную чернь.

На площадке было около полутора сотен учеников и учениц, не считая их оставшейся за пределами арены стражи, больше походившей на разношерстное и очень нервное войско. Мастер Дэйда по прозвищу Гора, являвшаяся потомком одной из немногих уцелевших северных семей, оказалась одной из сильнейших и самых уважаемых воительниц Тэтэнкофа. По всему городу ходили легенды о числе её побед на дуэлях и полях сражений. Некоторые говорили, что в поединках один на один её счёт личных побед перевалил за две-три сотни. Она успешно справлялась как с ведьмами, так и с обычными воительницами. Именно у неё мне и требовалось обучиться противостоянию готовым к сражениям ведьмам.

Вот только с этим возник целый ряд проблем. Суровой, выбритой на лысо даме, ростом под два метра, не было дела до сопляка вроде меня. Заметив пристроившуюся ко мне в спарринг-партнеры Бьянку, та матом отогнала ученицу от «костяного принца». Заявив, что Брун ненароком может зашибить кого-то вроде меня, женщина поставила сильнейшую из своих учениц себе в спарринг-партнёры, предложив мне помахать деревяшкой с кем-то в моей весовой категории.

Бьянка отказалась, а после напрямую выдала наставнице причину. Ведьма опасалась увечий, которые могли мне причинить подопечные Штольцгеров. «Не одна из Багрэ не будет глядеть, как другие женщины мутузят их будущих мужей». – Эти слова Брун сильно позабавили Дэйду. Немного подумав, та сначала нашла мне в партнёры какого-то лупоглазого коротышку, а после и сама предложила Брун сражаться в непосредственной близости от нас, тем самым держа меня в своём поле зрения, вслед за чем, пройдясь средь учеников и выставив тех по парам, вернулась к своей первой цели.

– Не бойся, Бьянка, я не опозорю тебя в глазах жениха. – В глумливой форме произнесла наставница, а после, подстегивая ту, добавила: – Сильно не опозорю. – Как тряпка для быка, чувствовавшая своё превосходство, Брунхильда, показав зубки, щёлкнула пальцами, а следом, прошептав что-то, вызывающе махнула наставнице рукой.

– Начали! – Рявкнула Гора, и сходу взмахом своего деревянного меча, полыхнувшего синим свечением, отразила воздушную атаку, коей не так давно Бьянка победила смуглых сестёр. Моя ведьма прям пылала желанием доказать оппонентке свою силу. Вслед за ещё одной, точно такой же спокойно отбитой атакой, наставница, пошатнувшись, едва не попала под удар плотно сжатого порыва ветра, принявшего форму кулака.

– Можешь контролировать магию в двух направлениях? Неплохо. – мантия Дэйды, задравшаяся от ветра, показала всем застывшим в изумлении стальной доспех в полном комплекте, прятавшийся под толстой и тяжелой рясой. – Настоящая воительница всегда готова дать бой. – Ноги женщины, блеснув красным свечением, буквально вдавливая ту в землю, погрузились на несколько сантиметров в камень, вслед за чем, выдержав паузу и удар, наставница лично кинулась в атаку со скоростью, коей ни один смертный из моего мира в подобном облачении не мог достичь. Быстрее любого бегуна-спринтера, она всего за два прыжка преодолела более двадцати метров, и мощным ударом деревянного меча, столкнувшимся с невидимой броней Бьянки, заставила ведьму пошатнувшись отступить. – Чего глазеем? Я сказала начали! – Найдя возможность не только вести поединок против столь сильного соперника, но и приглядывать за учениками, требовательно рявкнула та.

Тренировочная арена ожила. Молчавшие и с интересом наблюдавшие за поединком болельщицы в виде личных стражей, разрываясь, криками поддержки стали подсказывать своим хозяевам как махать, рубить и колоть.

– Защищайся! – Крикнул парнишка моего возраста, по-колхозному замахнувшись, надеясь одним сильным горизонтальным ударом попасть по моим рёбрам. Уклониться – предостаточно времени, победить его, пройдя под рукой, поставив подсечку и следом приставив к горлу деревянный клинок – слишком просто и подозрительно. Вместо этого принимаю удар, и тут же об этом жалею.

Плечистый малый обладал не дюжиной грубой силой, превосходя меня если не троекратно, то как минимум вдвое. Я едва смог устоять на ногах. – Силён. – сорвалось с моих губ, и, что удивительно, я не услышал в ответ насмешек или гадостей. С благодарностью отозвавшись на моё единственное слово, парень поинтересовался, как я, и могу ли продолжать наш поединок. «И такое бывает?» – Видя моё удивление и легкую растерянность, тот лишь улыбнулся, а следом пояснил.

– Я потомственный воин из знатного рода, чьи мужья более трёх поколений служили протеже у множества знатных ведьм. – «Слабовата техника у тебя для потомственного воина, хвастунишка. Жаль, после этих слов мне придется тебе продуть.»

– Продолжим. – едва успел отозваться я, как коротышка вновь кинулся на меня с яростью в своих выпученных больших глазах. Каждый раз, когда наши мечи сталкивались, он издавал некий выкрик, больше похожий на стон. Строя из себя ошарашенного вражеским напором несмышлёного юношу, я с трудом сдерживался от раз за разом накатывавших на меня приступов смеха. «Ки-ия!» – Привыкший, что я не атакую, крепыш, забыв об осторожности, в прыжке попытался достать до имевшего преимущество в длине рук оппонента. Всё выглядело настолько абсурдно, что я, не выдержав, сделал шаг в сторону, уклоняясь, и тем самым пряча своё исказившееся в неуместной улыбке выражение лица.

Не знаю, откуда под ногой мальчишки появился этот камень, но тот оступается. По инерции, летя вперед и стараясь не рухнуть, он, руками едва не касаясь земли, задирает голову и…

Разгоряченная сражением Лордесса так же, как и я, решившая уклониться от вражеского выпада, с ужасом замечает парня за своей спиной, и, спустя секунду, его лицо встречается с деревянным мечом другой воительницы. Глухой нокаут.

«Так незапланированно, я стал победителем своей первой дуэли, забавное чувство…» – Вместе с испугавшимися дамами, помогая бедняге прийти в себя, я продолжаю наблюдать за сражением Бьянки и Горы.

За то время, пока мы с «лупоглазкой» развлекались, выбритая дама порядком успела устать, и так же измотать Бьянку. Воительница, сменившая более двух сломавшихся деревянных мечей, с легкостью продолжала уклоняться, а следом контратаковать, тем временем, когда моя ведьмочка, прибывая в полной растерянности, раз за разом создавала одни и те же заклинания в одних и тех же последовательностях. В Багре их хорошо учили: действия её были слаженными, чёткими, всегда последовательными, и оттого мастеру Дэйде и не составило большого труда разработать стратегию противостояния Бьянке. Я видел, куда смотрела эта хищная, стальная птица: не на руки, окружение или вооружение моей Брун, а на её губы. Чёртова Гора знала заклятия из ведьмовского арсенала, знала силестийский, и могла читать по губам.

Не успевшая даже толком применить заклятье Бьянка вновь растерянно пятится. Одних лишь её сомкнутых, а следом протянувшихся трубочкой губ хватило для Дэйды, предсказавшей её будущую атаку, используемую на дальней дистанции. Вновь своими резкими прыжками та сближается, наносит серию ударов, что, с каждым последующим, прогибают купол всё сильнее и сильнее. Вновь Бьянка, отступая, готовится использовать заклинание малого радиуса и вокруг себя. В очередной раз Гора отступает, разрушая планы ведьмы. Умелая, умная, вёрткая и сильная, она также владела неизвестным мне боевым искусством, усилившим тело смертного и позволявшего творить недоступное человеку. Должен признаться, только что в городе появился тот, кто был мне не по зубам, по крайней мере, сейчас.

В этой тактике не было чего-то сверхъестественного, и, будь Брун слегка умней, то давно бы догадалась и прикрыла чем-нибудь рот, или же просто отворачивала голову, прячась губы за всё той же большой шляпой. Хотя, в подобной ситуации, когда тебя теснят и мозг сконцентрирован полностью на обороне, на анализ поведения противника редко хватает времени. Их силы неравны. Сражавшаяся на сто процентов всерьез Бьянка проигрывала оппонентки с деревянным мечом, бесилась, злилась, хотела задавить ту сырой силой, и в очередной раз допускала глупые, детские ошибки, и когда деревянный макет клинка, пробивая защиту ведьмы, вплотную приблизился до кожи Брунхильды, учитель разорвав дистанцию остановила поединок.

– Достаточно. – смахнув со лба единственную капельку пота, произнесла она. – Вы достойно себя показали, Лордесса Бэтфорт, однако после нашего поединка, надеюсь, поняли, Вам есть, куда расти. – взгляды женщин пересеклись. Злобная, обессиленная Брунхильда, исчерпав весь свой внутренний резерв, едва стояла на ногах, до конца стараясь показать мне и всем окружающим силу и гордость своего рода. Проиграй она, – потеряла бы уважение окружающих учеников, своего будущего мужа, а также пошатнула веру в силу Багрэ, обучавшей самых влиятельных ведьм на всём континенте.

Наставница так же ничего, кроме головной боли и чувства собственного величия, не приобрела бы. Унижать учеников она не собиралась, точно так же, как и проигрывать им. Своими действиями она спустила с небес на землю считавшую себя непобедимой девицу, отстояла собственную честь, честь данного учебного заведения и его персонала, а также дала увидеть ученице её несовершенство и слабость, которую той предстояло преодолеть.

«Очень умный ход, мисс Дэйда, даже слишком для этого средневекового общества».

Глава 16

За данную тренировку Бьянка больше ни с кем так и не сразилась. Уставшая, ссылаясь на отсутствие достойных помимо учителя претендентов, она с позволения всё той же Горы наблюдала за тем, как меня по площадке гоняют другие, приставленные всё той же наставницей ученицы. Моя неожиданная победа над подававшим надежды мужчиной слегка удивила Дэйду, из-за чего та стала уделять мне и моим спарринг-партнершам излишнее внимание. Пришлось остаток занятий строить из себя неумеху, периодически позволяя в ученический процесс встревать Брунхильде, блокировавшей абсолютно все пропускаемые мною удары. И самое обидное в том, что противостоял я по скорости практически равным себе полноценным бойцам, у которых было чему поучиться. Вот только встревавшая в каждый опасный момент ведьма со своими пояснениями место старого доброго подсрачника и нагоняя от более опытного партнёра лишь вредила мне своей гиперопекой. Ведь боль, лучший учитель.

Итогом трёх часов, проведенных на тренировочном поле, стала естественная дрожь и слабость во всем моем теле. Без зелий усиления я не мог соперничать с местными женщинами. Медленный, неповоротливый, хрупкий как соломинка, но довольный собой, я, с гордо поднятой головой, чуть ли не в обнимку с Бьянкой покидаю арену. «Может, оно и к лучшему, что ведьма не дала меня мутузить, почем зря» – рассуждал я, попутно пытаясь понять причину пристального взгляда всё той же наставницы. Сегодня из учительского персонала своим вниманием меня не одарила разве что одна из библиотекарей, и это слегка напрягало. Я стал слишком беспечной и заметной персоной. По большой степени, всё из-за Брунхильды, её статуса и интересов, преследуемых остальными в отношении неё. И если одну знатную особу в виде Брунхильды, я был готов терпеть. То со второй возникло несколько непредвиденных сложностей. Желая разузнать побольше о рабах и Вигенвагенах, я случайно подцепил себе на плечи ещё один груз в виде Жозефины. Скучавшая по началу голубоглазка, вставшая на мою защиту лишь ради расположения и внимания Бьянки, быстренько пересмотрела свои взгляды на меня. Каким-то образом я из грязной черни стал «настоящим другом», с которым и по кабакам, и по учительским кабинетам "побродить нескучно".

Просторное помещение выделенное наставнице Гертруде, напоминало больше лабораторию некоего безумного гения, чем учителя. Утыканный несколькими одновременно работающими агрегатами, с виду казавшимися обычными дистилляторами и множеством разбросанных бумаг, кабинет угрожая вспыхнуть в любой момент мне сразу не понравился. Он реально был опасен, собственно, как и женщина, прикрывавшая глаза неким подобием самодельных очков, увлеченно беседовавшая сама с собой. Заметив, что в её обитель кто-то вторгся, та тот час требовательно произнесла:

– Сок корня мёртвой цикории слейте с перегонного, добавьте в раствор эльтрадо, накройте диомой, встряхните, а после принесите образовавшуюся смесь. – Не отвлекаясь от какого-то эксперимента, оперируя десятком незнакомых нам слов, потребовала та.

– Чего? – Наполненная непониманием, словно услышав просьбу сотворить проклятье и призвать самого дьявола, спросила Кэтингем.

– Оу, простите, кажется, я обозналась, вы… Зачем пришли? – Её красные глаза сквозь изогнутую призму прозрачных стёкол казались мне ещё более нечеловечными.

– Вы же сами нас вызвали? – Удивление сменилось негодованием. Кажется, Жозефина, отказавшаяся от каких-то своих вечерних планов в угоду ведьмы и её паренька, готовилась к словесному взрыву. Решив воспользоваться забывчивостью наставницы, я уже собирался покинуть обитель местного мастера, но, как обычно, всё изменила Бьянка. С ходу определив нужные материалы, она передала на скорую руку смешанные ингредиенты Гертруде, по-видимому, спутавшей нас со своей лаборанткой, помощницей, или как они тут назывались…

В отличии от нас, Бьянка неожиданно проявила интерес к увиденному, и даже не постеснялась спросить у женщины, над чем та так кропотливо трудится.

– Лордесса Брунхильда, Вы, вроде, долгое время жили на юге в Багре? Скажите, в Ваших местах рассказывали о феномене Тэновых Платоядниц? – на тонкий, словно перышко материал, находившийся в стеклянной колбе, легла принесённая Бьянкой консистенция, что, спустя секунды, зашипела, вспенилась, полыхнула и превратилась в залу. Выругавшись, наставница небрежно откинула в сторонку предмет своих наблюдений и перевела взгляд на нас, всё так же ожидая ответа.

– Данный феномен мы не изучали. – Коротко ответила Брун.

– Ещё бы, ведь он встречается лишь в одном единственном месте на материке – хищном лесу, что уже вплотную подобрался к границам нашего чудного города. Феномен этот заключается в проявлении насекомыми коллективного разума, что при охоте и кормлении роя значительно превосходит разум человека. Именно подобным разумом и обладают Тэновы Платоядницы, или северные бабочки – самые красивые и самые страшные существа Тэтэнковского леса.

Взмах их крыльев подобен эффекту, создаваемому при применении первобытной магии или тому сиянию, что можно увидеть в самые холодные северные ночи. Соприкосновение их маленьких лапок с человеческой кожей вызывает у последнего чувство эйфории, что сильнее чувства, испытываемого при оргазме. Потрясающие существа, вам не кажется? – В глазах учителя промелькнули нотки сумасшествия. Переглянувшись между собой, Брун и Кэтингем кивнули, им так же, как и мне, стало интересно послушать о чудном лесе и его обитателях. Заметив наш изменившийся настрой, наставница хмыкнула и продолжила.

– Эйфория – это хорошая штука, вот только, к сожалению, это будет последним, что вы почувствуете перед смертью, ведь северная бабочка села на вас не из-за богатого внутреннего мира и доброты, которую излучает ваше сердце. Села она лишь потому, что учуяла в вас свой ужин. Думаю, вам известно, что человеческое тело имеет свойство потеть, а вместе с потом оно выделяет и соль, манящую этих тварей. Так вот, если в пределах этого леса за вами увяжется одна – знайте, вы на прицеле уже у тысячи кажущихся со стороны милых и красивых монстров с превосходящими по прочности даже сталь крыльями, ведь, какой бы крошечной и легкой та не выглядела на первый взгляд, – вылезшая из кокона Северянка с самого своего первого момента после преобразования весит не менее трёхсот грамм.

Представляете, что будет с человеческим телом, когда его облюбуют тысяч пять-шесть подобных острозубых, плотоядных тварей, отогнать которых без магии можно разве что булавой, или молотом? Эти кровопийцы будут цепляться за вашу одежду, стараясь замедлить и расслабить беглеца, когда их станет больше, и под тяжестью их крыльев идти будет уже невозможно – они повалят вас на землю, и только тогда, когда вы будете потными, усталыми и немощными, они примутся медленно, кусочек за кусочком, отрезать от вас пропитавшуюся солью одежду, кожу, мышцы. Благодаря той же магии, позволяющей этим монстрам перемещаться, вы будете видеть, как ваши внутренности разлетаются по расцветающему красными красками северному лесу, испытывая при этом неописуемое наслаждение. – Закончив свой рассказ, Гертруда, печально опустив голову, вновь взглянула на серое крылышко, по-видимому, и принадлежавшее одной из этих плотоядных бабочек.

– Вы уже видели подобное? – Спросил я у наставницы.

– Разумеется, так умирали мой муж и его мать. – Холодно отозвалась красноглазая. – Все мы были частью исследовательской экспедиции, насчитывавшей более пятидесяти человек, занимавшейся изучением причины возникновения столь опасного вида. Борьба с ними была и есть настоящей проблемой, изучением которой северные правители занимаются и по сей день. Никому из нас ведь не хочется, чтобы в один прекрасный день рой из пары десятков миллионов таких вот чудовищ накрыл один из городов, и уж тем более мигрировал на юг. – То, в какой шутливой форме женщина упомянула о смерти родственников, позабавило лишь меня, а вот девушки в очередной раз серьезно напряглись.

– Вы, Глауд, весьма смышлёный и рассудительный молодой человек. За Вашими плечами стоит две влиятельные семьи – Бэтфорты и Кэтингемы, и если бы Вы…

– Отказываюсь. – Пока меня не нагрузили очередной работой, заботами и прочей белибердой, прервал наставницу я.

– Но дослушайте, Вам заплатят стипендию, так же Вы получите привилегии, допуски, и…

– Сказал же, нет. – Ещё раз перебил ту я. – Вам нужно влияние и внимание двух семей к проблеме регионального масштаба, а не я. – она хотела использовать нас для борьбы с тварями в непонятном мне магическом лесу, где я после её же рассказов без напалмов, огнеметов и танков даже и показываться не собираюсь. Не хочу я видеть, как кусочки маленького Глауда разлетаются по весеннему цветущему лесу. Захвачу власть в городе, создам армию, подготовлю всё необходимое и может быть тогда и займусь проблемами спасения мира, а пока моё четкое:

– Нет, я в этом участвовать точно не буду. Можете попросить Бьянку, думаю, её мать выделит солдат, а семья Кэтингем средства. Но я, Вы меня извините, к этим плотоядным штукам даже на расстояние выпущенной из лука стрелы не подойду.

– Почему Вы так рьяно пытаетесь доказать окружающим, что Вы трус и злодей, Глауд? Я же по глазам вижу, что Вы не против присоединиться к такому мероприятию, как спасение города, или даже целой страны. Только подумайте, о вас заговорят как о герое!

«Не против я буду только в том случае, если смогу с уверенностью сказать об успехе данной авантюры.»

– Риск – дело благородное, уважаемая Гертруда, но очень неблагодарное. И я предпочту умереть в угасающем мире последним, зная, что его уже не спасти, чем сложу голову первым в глупых, детских мечтах о том, что кто-то выполнит мою работу лучше, чем это могу сделать я.

Дальше спорить мы не стали. Оставив несколько лестных слов о моей методики обучения письму, наставница поблагодарила нас за уделённое время, а также попросила девушек рассказать своим семьям о скрытой угрозе городу, вслед за чем мы наконец-то покинули это жуткое место, после посещения которого я больше никогда не смогу с прежним умилением и простотой взглянуть на грёбанных бабочек.

Все эти школьные мероприятия с их длинными перерывами на всякую херню заняли у меня слишком много времени. Солнце близилось к закату, а я не на сантиметр не приблизился к порту. Да и к тому же чёртова погода так же путала все карты. «Эй, дамочки, а давайте-ка в штормовой ветер и ливень прогуляемся по докам работорговцев и пообщаемся с рабами?» – Мда, даже думать не хочется, как они отреагировали бы на подобное предложение.

Карета, посланная заботливой матерью Эльгой, спасла шкурку серийного убийцы от очередного возвращения домой в безобразном виде. Распрощавшись с «новыми друзьями», погрузившись в крайне самобытный транспорт, любуясь друг другом и видами за окном, карета двинулась к мосту по не самому короткому маршруту, огибая город по живописной улице, на которой жила лишь знать. Бьянка с гордость поспешила показать их особняк: строение похожее на замок своей вычурностью и размерами отчетливее других виднелось за стеной дождя. Когда мы проезжали шедший к тому поворот, ведьма в надежде спросила, не заскочу ли я к ней на кружечку чая, но, как порядочный сын, я, разумеется, отказался. День итак грозился остаться в воспоминаниях как не самый лучший в моей жизни: новые друзья, внимание стольких людей, учителей и прочее. Теперь, покажись я без маски в людном месте, и каждая собака будет знать, кто там был. К тому же, к Штольцгерам, как и к их верным псам, из-за той же Бэтфорт подобраться я так же не сумел. «Оно тебе не нужно», «Они опасны» – твердила Бьянка, когда карета позволяя нам побыть вместе по дольше наворачивала очередной круг по всё той же улице богачей.

Не знаю, была ли эта божья милость или наваждения, но небеса все же сжалились надо мной, послав толпу голых, закованных в цепи женщин и мужчин, шедших под дождем и конвоем, в противоположном от рынка направлении.

– Куда их ведут и почему они в цепях? – Я видел то, что мне не следовало. Цокнувшая языком и запоздало поспешившая задернуть шторку Брун, тяжело вздохнув, поглядела на меня.

– Они рабы, купленные на рынке, и направляются в земли своих будущих хозяев. – «Эта дорога шла из порта, а не рынка, Бьянка, ты, как и я, это прекрасно знаешь, но забудем о твоей маленькой лжи, сейчас меня интересует совершенно другое».

– Почему они в кандалах, разве у них нет рабской печати, ведь с ней куда проще перемещать рабов? Не понимаю, к чему тратиться на железо? – С облегчением вздохнув, та ещё раз, с улыбкой заглянув в мои глаза, пояснила:

– Нанесение метки – это очень затратный, как в плане силы, так и времени, ритуал. Так, к примеру, ему подвергают рабов, живущих вблизи своих господ. В тех же лесных хозяйствах, шахтах и рудниках редко клеймят гибнущих каждый день рабов, предпочитая использовать старинные методы контроля вроде надзирающих и стражи. – Столь долгий рассказ от ведьмы растопил мои внутренние страхи. Начать мятеж в самом сердце города по-прежнему оставалось легче лёгкого – всего-то и нужно проникнуть, подкармливать до нужного дня, а после, когда всё вокруг вспыхнет, освободить, предоставив если не оружие, то информацию о его местоположении.

К сожалению, рабы – всего лишь часть пазла. Помимо их имелось ещё множество деталей: частные армии Лордесс и Вигельвагенов, личные ресурсы Гильдии воров и убийц, а также местные жители. Вспыхни мятеж прямо сейчас, – и эти стороны разрушат все, до чего дотянулись их длинные руки. И в момент, когда в городе не останется знати, рабы примутся резать граждан, а те в ответ рабов. Как итог, население уничтожено, город, как и вся инфраструктура, разрушен, и я – король Пепелища, исполнив все свои коварные замыслы, сижу у разбитого корыта. И всё это, при условии, что население и знать не сплотятся при виде новой угрозы в виде всё тех же рабов повстанцев. Нет, так дела не делаются…

Сейчас этот город не готов к подобным переменам. Ему нужен герой, что сплотит разрозненные касты, поможет нуждающимся и укажет сбившимся с праведного пути дворянам нужный путь. И сейчас, думая об этих мерзнущих под проливным дождём женщинах и мужчинах, я наконец-то понял, с чего мне следовало начну.

– А многие в городе позволяют себе столь беспечное использование этих варваров? Они ведь опасны, представь, если кто-то из них сейчас бы вырвался и напал на нас. – Играя испуганного юношу, я, резко пересев на сторону Бьянки, положил свою руку поверх её. Зрачки ведьмы расширились, губы пересохли. Держа её за руку, почувствовал её пульс. Сердцебиение ускорялось, руки ладони потеть. «Брун, дай то, чего я сейчас желаю больше всего. Поделись информацией неизвестной этому глупому юноше. Завоюй его доверие»! – глядя в эти огромные, золотые глаза, внутренне требовал я.