Текст книги "По шагам (СИ)"

Автор книги: Фламени

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Уже после наступления вечера, когда работники расходились по домам, Гарри направлялся в Отдел тайн или в министерскую библиотеку для проработки поисковых заклинаний дальнего действия, где засиживался до глубокой ночи. Там же он собирал информацию по рабочим делам, а также изучал фамильные и родовые артефакты, чтобы понять, как работало кольцо, которое Гарри подарил Драко, и которое тот вернул в их последний разговор. И если раньше Поттер отдаленно чувствовал Малфоя, то теперь внутри словно что-то надломилось, будто часть души вырвали с корнем, и гриффиндорец ощущал в этом месте незаполняемую темноту и холод… Кольцо, которое Гарри теперь носил на цепочке на груди, постоянно приносило чувство пустоты и нецелостности, и Поттер допускал мысль, что украшение тоже может как-то помочь в поисках, раз оказывает такое странное и необъяснимое воздействие…

И каждый день Гарри возвращался на Гриммо уже далеко глубокой ночью, но не смотря на усталость все равно садился в своем кабинете, чтобы сделать дополнительные заметки, а также проверить кое-какие новые поисковые. Разумеется, это отнимало много сил и времени, но Поттер не отступал, повторяя все снова и снова безрезультатно, а потом, проспав от силы пару часов, вновь отправлялся в Министерство, чтобы начать свой день заново.

Прошла неделя, прежде чем у Поттера случился второй магический выброс, только в этот раз он был связан не с эмоциями, а с невероятной усталостью. Тело испытывало постоянный перегруз от перенасыщенности информацией и непрекращающейся работы на выездах. Гарри держался как мог, он просто не имеет права сейчас показать слабости, ведь на кону стоит слишком много. Выброс – это ничего, как только он найдет Драко – все встанет на свои места, а пока нельзя отступать да ещё и в то время, когда поиски постепенно вновь зашли в тупик. Если раньше Гарри удавалось найти квартиры, снятые Драко на время, и допросить соседей, хозяев или поискать улики, то последнее обиталище Малфоя не дало ни единой зацепки. Даже для съёма слизеринец использовал оборотное, магию в помещении не применял, а соседи даже не поняли, что кто-то вообще жил через лестничную клетку.

Ещё через неделю случился третий выброс мощнее предыдущих, который разнёс сохранившуюся часть гостиной, как только гриффиндорец вышел из камина. Мебель разнесло в щепки, но для Поттера это не имело значения.

Разумеется, от слишком внимательной Гермионы не ускользнул бОльший погром комнаты, и когда девушка пришла к Гарри через два дня сразу же набросилась на друга с вопросами, попутно отчитывая того за ненужную жертвенность. Грейнджер было не остановить в ее словесном потоке, ведь магический выброс – это очень серьезно и может привести минимум к магическому истощению, а то и к смерти. Ещё бы чуть-чуть и она забрала бы Поттера с собой в Мунго, но тот наотрез отказался. Это привело к ещё более частым посещениям Гермионы дома на Гриммо, приходя чуть ли не каждый день. Это сильно подпортило Поттеру планы, пришлось дольше сидеть на работе, чтобы пересекаться с подругой реже, ведь о поисках ей знать категорически нельзя, иначе план пойдет под откос. Магический след Малфоя перестал петлять, после того самого разговора с девушкой, и Драко где-то остановился, уже давно не перемещаясь, значит – не чувствовал слежки. Значит план всё-таки работал.

Магические выбросы хоть и не волновали Поттера, однако приносили дискомфорт – они опустошали. Остатки сил в миг исчезали после такого всплеска, а иногда шла носом кровь, что мешало работать дальше. После выбросов гриффиндорец падал на колени и долго не мог придти в себя: тряслись руки, кружилась голова, мигрень и невозможная слабость. Если бы это увидела Грейнджер лично – в Мунго бы его утащили насильно. С этим необходимо было что-то срочно решать и лучшим выходом оказались алкоголь и сигареты. Сигареты уже давно стали привычкой, Гарри мог выкуривать почти две пачки в день, если сильно засиживался, а вот в совокупности с алкоголем те дали прекрасный расслабляющий эффект. Поттер старался не злоупотреблять огневиски, чтобы не туманить разум, и выбросы действительно стали реже.

Но, разумеется, наступил тот момент, когда Гермиона обнаружила уже немаленький склад пустых бутылок огневиски на кухне Блэков и сделала свой вывод на этот счёт, сыгравший Гарри на руку. Гермиона взвесила все в своей голове: ушел с головой в работу, магические выбросы, алкоголь и все это, чтобы заглушить боль такую же, как и ее: боль от потери дорогого человека. И девушка вышла с Гарри на спокойный разговор, сказав, что понимает его, извинилась за свою слепоту, что она не понимала, как ее другу было тяжело все это время. Видит Мерлин, Гарри стало ужасно стыдно в тот момент. Он слушал слова подруги, а сам метался в сомнениях, как некрасиво он поступает. Грейнджер тоже нуждалась в поддержке и даже больше, чем Гарри, а сейчас она извиняется ни за что, виня себя во всем случившемся. Поттер почти сдался, и только понимание, как тяжело дались поиски, которые окажутся впустую, если Гарри сейчас даст слабину, с трудом заставили его промолчать… Он обязательно за все попросит прощения, обнимет подругу и сознается в своей нечестивости, как только поговорит с Малфоем… Обязательно извиниться..

А тем временем, разыгрывая для Гермионы сцены с алкоголем, безразличием к миру и постоянной работой в Аврорате, поиски дали свои плоды. Гарри вышел на одного изготовителя портключей в Министерстве, который за дополнительные галлеоны тайно изготавливал ключи аппарации, их не отслеживают и не регистрируют. Разумеется, его уволили сразу, как это выяснилось, но мужчина успел сознаться, что изготовил портключ для мистера Малфоя, и тот ещё двенадцать дней назад аппарировал в Швецию.

Швеция.. Осознание, что Драко вообще в другой стране, словно оглушило Гарри, и тот без сил скатился по стене в своем кабинете в Министерстве, как только за ним закрылась дверь. Это другой континент, другая страна со своим правительством, поисковые чары бесполезны на таком расстоянии; Драко сделал все, что Гарри не смог его найти…

В тот вечер Поттер напился действительно до чёртиков. Была пятница, и все выходные парень провел один на один с бутылкой, смотря на огонь в камине и думая о том, как поступить дальше. Мысли вращались около этого изготовителя ключей, который хоть и отстранён от работы, уволен с позором, но навыков своих не потерял. Он может быть полезен, явно что-то знает, но связываться с ним – себе дороже, да ещё и незаконно. Но стоило об этом подумать, как пьяный мозг подкинул яркую картинку аппарирующего с Эмметом Малфоя; его Малфоя… Руки сами сжались на подлокотнике кресла от злости и решимости, и первым делом в понедельник Поттер добрался до того изготовителя портключей. За неприлично большую сумму тот соблаговолил помочь и изготовить портал для Поттера, а за дополнительную плату даже настроит его на самого Малфоя, если у Гарри найдется вещь, тесно связанная с этим человеком. Поттер долго не знал, что можно предложить для такого, а потом даже сама мысль обожгла, и гриффиндорец резко рванул на шее цепочку, опуская в морщинистую, жилистую руку мужчины фамильное кольцо Поттеров.

– Он носил его. Долго, – сухо сказал Гарри, и мужчина согласно кивнул, принимая украшение и давая понять, что этого достаточно.

Почти пять дней ушло на изготовление портключа, и все это время Гарри не находил себе места. Мысли так и кипели в голове нескончаемым бурным потоком, все отошло на второй план, ведь он ещё никогда не был так близок к Малфою, как сейчас… Почти два месяца забрали у Гарри поиски, а теперь они могут закончиться в один момент. Гриффиндорец так долго жил в постоянном нетерпении, нервах, движении, исканиях, и вот теперь осталось сделать шаг…, а все слова словно исчезли. Гарри ни разу не думал, что будет потом, когда он добьется чего хотел, что скажет Малфою, живя лишь этими самыми поисками, делая их смыслом. И даже сейчас, сжимая кольцо с порталом в руке, Гарри… сомневался. Мужчина настроил ключ идеально, он сработает на расстоянии больше трехсот километров относительно точки аппарации Малфоя, настраивая портал именно на самого Драко, а Поттер вдруг остановился на последнем рывке. Если с самого начала Гриффиндорец хотел хотя бы просто поговорить, извиниться, и этого будет достаточно, то теперь, дойдя до конца, Гарри осознал, что все не так… Он не боялся прессы, не боялся осуждений или косых взглядов, он боялся быть отвергнутым… Увы, но прощения и дружбы ему будет уже недостаточно. Что если Драко не захочет говорить? Если просто выставит за порог, не дав объясниться и дать шанс? Если он не сможет простить? Поттер так привык, что Малфой прочно засел в его жизни и мыслях, что дальнейшее существование без него не имеет никакого смысла. И этот страх, мучивший юношу несколько дней, смогла развеять опять же Гермиона, сказав одну простую фразу “простить можно все на самом деле”. Даже она смогла простить Рона, кто знает, может и у Гарри есть ещё шанс быть счастливым? В конце концов не рискнешь – не узнаешь.

И вот Гарри стоит напротив двухэтажного многоквартирного ярко-желтого дома маленького городка на границе Швеции и Финляндии. По близости не находилось ни одного дома кроме этого, а за спиной растянулась площадь. Оглядевшись по сторонам, сомнений не осталось: Драко точно был в доме, так как вокруг не было ни души в столь ранний час. Неприятный влажный воздух с мокрым снегом не дал юноше в сомнениях потоптаться около входа, и Поттер поймал по пути женщину с ребенком, спрашивая о светловолосом юноше, проживающем в этом доме. Портключ даёт погрешность не более пятидесяти метров, так что квартиру ещё предстояло вычислить. Женщина показала на уши и рот, давая понять, что не понимает языка, и Поттер обреченно вздохнул. Да, такого он не предусмотрел. Юноша вскинул лицо к небу, напряжённо придумывая, что бы предпринять, но артефактов-переводчиков, ни снимка у него не было, пришлось идти по этажам, выискивая нужную дверь. На первом этаже никто не открыл, а на втором Гарри столкнулся с бабушкой, которая худо-бедно понимала английский и указала на квартиру 21.

И вот Поттер оказался перед дверью, за которой слышны движения и шорохи. Гарри чувствует, как сердце стучит где-то в горле, а здравый смысл остался совсем далеко в Англии, позволив вылиться наружу эмоциям, копившимся не один месяц. Гриффиндорец прекрасно понимал, это – точка невозврата, и он хотел перешагнуть ее буквально до дрожи, потому что самому себе юноша наконец-то признался… Хватит думать, теперь нужно только действовать и исправлять ошибки, которых и так накопилось слишком много. Столько сил было вложено, чтобы просто найти это место, а теперь все внутри пробирала мелкая дрожь, рука сама тянулась к звонку, но, едва касаясь, тут же опускалась, и Поттер вновь начинал себя истязать. Он тут, Драко прямо в этой квартире, надо всего лишь нажать на этот чертов звонок. Но что ему сказать? Почему так сложно? Прошло столько времени, может Малфой уже и не вспоминает о нем, может только Гарри и мучился из-за своей ошибки? Когда пальцы в очередной раз приблизилась к кнопке, позади послышались быстрые шаги и детские голоса. Юноша не успел обернуться, и его едва заметно случайно толкнули в спину, за дверью послышался звон, и Гарри с ужасом отошёл назад, пытаясь понять, что теперь делать: убежать? Спрятаться? Просто уйти? Назвать это недоразумением? Или…

Глухой щелчок раздался очень быстро, и гриффиндорец нервно сглотнул, назад пути нет. Дорожка света через щель открывающейся двери легла на пол лестничной клетки, и сердце Поттера застучало где-то в голове, горло сдавили тиски, когда он увидел в этом свете силуэт. Драко застыл с нечитаемым выражением лица, изумлённо смотря на Гарри, который тоже замер. Поттер не мог поверить, что Малфой стоит перед ним, гриффиндорец в одно мгновение забыл все слова и вглядывался в такие знакомые черты. Сейчас, спустя целых два месяца, Гарри словно увидел блондина впервые и медленно тонул в серых глазах, в которых читалось непонимание и недоумение.

– Привет…, – все что смог сказать Поттер.

– Гарри? – изумлённо ответил блондин, – Что ты тут делаешь?

– Я к тебе.. Позволишь? – Гарри не мог оторваться от блондина, а внутри все жгло и изнывало от нетерпения. Он только в этот момент понял, как сильно скучал по этому голосу…

– Извини, ты не совсем вовремя, – немного холодно ответил Драко, и эти слова ввели Поттера в ступор, он был не готов к такому, он хотел здесь и сейчас все объяснить, потому что до “вовремя” он просто сойдёт с ума.

– Нет, давай поговорим, – как можно мягче сказал Гарри и шагнул вперед, придержав рукой дверь, чтобы Малфой ее не закрыл.

– Гарри, сейчас я правда занят, я.. не могу, – блондин попытался дёрнуть дверь, но не получилось, Гарри схватил Драко за руку и остановил, когда тот хотел отодвинуться.

– Выслушай, прошу. Я был не прав, все это время, Драко, – не останавливался Поттер, сжимая ладонь.

“Холодная. Снова. Почему они все время холодные?”, – подумал гриффиндорец, не замечая, как сам он словно сгорал изнутри.

– Пожалуйста, не нужно.. Просто уходи, – Драко говорил очень спокойно, но Гарри ясно слышал, как дрожит его голос, как он пытается укрыться за этим холодным равнодушием.

– Драко, кто пришел? – раздался низкий и слишком знакомый голос. Малфой тут же вырвал свою ладонь из руки Гарри и обернулся. Поттер почувствовал, как он падает в бездну, и откуда-то из глубины поднимается ярость, когда в дверном проёме смежной комнаты появился Валлер, – Ого, мистер Поттер! – мужчина с искренней радостью подошёл к Гарри и протянул руку, – Очень рад вас видеть, какой сюрприз.

Гриффиндорец подавил раздражение настолько, насколько это возможно, ответив на рукопожатие из вежливости. Эммет был в одних штанах, и вышел он, по-видимому, из спальни, так как дверь в ту комнату осталась открытой, и в проёме виднелась смятая кровать.

– Неожиданно, – выдавил гриффиндорец и выпустил ладонь Веллера, которую с силой сжимал уже довольно долго, чем вызвал немой вопрос во взгляде колдоврача.

Эммет широко улыбнулся, а Гарри чувствовал, как земля медленно уходила из-под ног. Он словно получил пощечину, и внутри у Гарри что-то сломалось, скорее всего надломленная душа. “Нет. Все не могло зайти так далеко!” – кричал внутренний голос, – “Они не могут быть вместе, это ошибка. Драко специально аппарировал тогда с Эмметом, чтобы… Чтобы… А действительно, зачем? Неужели уже тогда они с ним?”

– Эммет, ты же торопился , – с осторожностью сказал Драко, он вообще стоял в полном недоумении и настороженности. Светлые брови были нахмурены, а рука непроизвольно прижата к груди.

– Ах, да, простите – мужчина почтительно склонил голову в коротком кивке и поспешно вернулся в комнату, из которой вышел, – Извините, я ужасно опаздываю, не могу оказать должный приём, – крикнул Эммет, из спальни послышался шорох одежды.

– Да нет, ничего страшного, – выдавил Гарри. На нем лица не было, но Малфой не подавал вида, что что-то не так.

Блондин отвернулся в сторону, и гриффиндорец скользнул взглядом по его белоснежной шее, изгибу ключиц и прядкам белоснежных волос, выбивающимся из убранной наверх челки. Юноша был одет в узкие тёмно-синие брюки, приталенную белую рубашку с закатанными до локтей рукавами и расстегнутую на несколько верхних пуговиц. Поттер непроизвольно посмотрел на такую тонкую и гладкую кожу в разрезе воротника, по которой хотелось скользнуть кончиками пальцев до истомы, его так и жгло изнутри.

Но из состояния задумчивости гриффиндорца вновь вывел Эммет, который словно вихрь пронесся к дверям, встал между Гарри и Драко и стал поспешно обувать ботинки. Поттер посмотрел на него и с огромным трудом контролировал ненависть к этому человеку, едва сдерживаясь, чтобы не ударить это идеальное лицо. Но полнейшее неверие своим же глазам водило Гарри в оцепенение. “Опоздал… Я просто глупец”, – мелькала отчетливая мысль, и хотелось кричать или раздробить в крошку стены голыми руками. Эти чувства внутри, съедающие все, испепеляющие и жгучие сдавливают даже горло и не дают нормально вздохнуть. Если это называется любовь, то лучше вообще никогда не любить.

– Мистер Поттер, я побегу, дела-дела, простите ещё раз, – Эммет подхватил на ходу сумку и, остановившись на мгновение в дверном проёме, задержал на Малфое взгляд и улыбнулся.

– Что? – голос Драко был холодным и резал не хуже ножа, но мужчина словно и не замечал этих нот.

– Может всё-таки подбросить тебя до галереи? Я и так тебе всю ночь спать не давал, так хоть так отблагодарю, – Эммет продолжал вглядываться в ртутные глаза, ища в них хоть какой-то отклик, но юноша был неприклонен.

– Я же уже сказал, что нет. Иди, ты торопился.

Веллер как-то грустно усмехнулся и взгляд его на мгновение помутнел, и он поспешно ушел, бросив короткий провоцирующий взгляд на гостя, закрыв дверь. После чего в квартире повисла тяжёлая тишина, которая давила на обоих юношей, однако они продолжали молчать.

И Гарри явно ощутил, как внутри него что-то медленно умерло.. В один момент все стало неважным, и руки сами сжались в кулаки. Гриффиндорец окинул комнату беглым взглядом, и в глаза бросилось вещи, которые Малфою не принадлежат: кубок по квиддичу школы Бертрона, медали “лучшему загонщику” на имя Эммета Уоллеса Веллера, несколько плащей, явно великоватых для слизеринца. Драко продолжал неподвижно стоять в коридоре, обхватив одной рукой другую за плечо, а Гарри.. Малфою не нужно было смотреть, чтобы почувствовать то невероятное раздражение, исходившее от гриффиндорца. Он тяжело дышал, пытаясь побороть себя, но это получалось плохо. Поттер никогда не выделялся сдержанностью, наоборот, он всегда взрывался как вулкан и не лез за словом в карман. Они с Гарри абсолютно противоположны, а потому дополняли друг друга, становясь единым целым. Только это уже не важно, это уже не тот Гарри… Слизеринец отмахнулся от своих мыслей и глубоко вздохнул, желая всё-таки разрушить неловкую ситуацию, но Поттер сделал это раньше:

– Как давно? – с какой-то странной и даже болезненной ухмылкой спросил парень и сверкнул зелёными глазами.

– Как давно что? – спокойно и равнодушно сказал Малфой, с трудом сдерживая себя в руках.

– Не прикидывайся дураком, – хлестко крикнул гриффиндорец, и вызвал тем самым ещё большее недоумение на лице блондина. Гарри выглядел раздраженным, но в то же время потерянным…

– Поттер, я не понимаю…, – растерянно начал оправдываться Драко и хотел отойти в сторону, но его неожиданно остановили и схватили за локоть, развернув лицом. Блондин впервые взглянул в глаза гриффиндорцу, и сердце его предательски сжалось. Гарри был вне себя, требовательный и абсолютно неуправляемый… Но не было в этой злости опасности, гриффиндорец больше походил на загнанного в угол зверя, который уже знал свою участь.

– Что ты делаешь? Отпусти, – попытался вырваться Малфой, но его мягко прижали к стене, и он совсем потерялся, но не от страха, а от той аккуратности, с которой к нему прикасался Поттер. Это совсем обескуражило слизеринца, ведь в этих движениях не было желания причинить боль, только едва уловимое отчаяние…

– Как давно…, – почти в самые губы прошептал гриффиндорец, почти в то же мгновение потеряв запал, и зелёные глаза всего на мгновение блеснули тяжёлой болью, – Как давно вы вместе?

– Ты совсем больной? Немедленно отпусти! – Малфой дёрнул руку, но Поттер и не собирался ослаблять хватку.

– Ты не дал мне ничего сказать. Свалил в закат, хорош собой! Ты говорил, что любишь, говорил, что не оставишь, а сам смылся, – Гарри не спрашивал, он утверждал, и в каждом отдающем сталью слове звучало смятение, непонимание и капля злости.

Оказавшись так близко к лицу гриффиндорца, Малфой только сейчас заметил его ужасно уставший вид, под глазами залегли тени, взгляд хоть и мечет искры, но было в нем нечто такое, что выдавало невероятную тревогу и даже страх. На лбу и в уголках глаз появились морщинки, а цвет кожи стал немного желтым.

– Я искал тебя, я два месяца выслеживал твою магию, которую ты так искусно от меня прятал, использовал Гермиону, чтобы постоянно следить за моими поисками, – выражение лица Гарри в одно мгновение изменилось, и весь его запал постепенно угас. Юноша выпустил блондина из захвата и медленно попятился назад, нервно усмехнувшись, – Я так долго разбирался в себе, что, по-видимому, упустил самое важное… Ты любишь его? – Поттер серьезно, но с непередаваемой болью посмотрел на Драко, но тот стоял в полном оцепенении и не знал, что сказать, – Хотя не отвечай, я и так понимаю, что он сделает тебя куда более счастливым, чем я, ты заслуживаешь, чтобы тебя любили и оберегали, – гриффиндорец нервно потёр шею и от безнадёжности зарычал. Вся эта ситуация его ужасно злила, и дело даже не Эммете, да плевать на него. Гарри понял, что сам все и упустил, и видимо уже слишком поздно что-то менять, – Прости меня… Прости, что так долго…

Драко замер, продолжая стоять у стены и даже боясь пошевелиться. Серые глаза были распахнуты и хаотично блуждали по хмурому лицу, серому лицу. Гарри сжимал и разжимая кулаки, его кадык нервно подрагивал, и желваки то и дело вздувались. Драко не заметил, как его рука сама едва потянулась к брюнету, но Малфой вовремя это заметил и одернул назад, напряженно потерев ладонь. Нет, нельзя… Блондину было тяжело видеть Гарри сейчас, как скорее всего будет тяжело и всю дальнейшую жизнь, поэтому он и уехал настолько далеко, насколько мог в настоящее время. Мерлин, сколько сил потрачено, чтобы избежать этой встречи и отпустить Поттера, ведь с вместе им все равно не быть. Нельзя ничего исправить, Гарри уже давно не тот, кем был несколько месяцев назад. Их отношения умерли вместе с его памятью, поэтому надо быть сильным… Надо уметь отпускать, ради них обоих.

– Ты прощен. А теперь уходи.

Столько холода, столько стали в этом голосе, что причинял немыслимую боль. Одна Моргана видит, как близок Малфой к срыву, как падают его напускные щиты, каких неимоверных сил стоила одна эта простая фраза. Сердце обливалось кровью и стучало где-то в горле, но Драко все равно уверенно шагнул к двери и дрожащими ледяными пальцами повернул ручку.

– Тебе пора…

Секунда. Ровно столько потребовалось Поттеру чтобы глубоко вздохнуть и поднять вопрошающий, острый взгляд из-под сомкнутых бровей. Ровно столько потребовалось Драко, чтобы изобразить серьезность и отрешённость. Ровно столько потребовалось, чтобы расставить все точки над и.

Поттер неуверенно шагает на лестничную клетку, и дверь тут же начинает закрываться за его спиной.

Все происходило, как в замедленной сцене магловского фильма… В голове Поттера вихрем замелькали картинки, сменяя друг друга словно в калейдоскопе:

Раз… Гарри видит напротив себя в палате спокойного и статного юношу, что сомневается и нервно теребит пальцы..

Два.. И Драко играет вместе с ним на пианино в заброшенном зале Министерства, где Поттер впервые почувствовал такой невероятный прилив сил, бодрости и радости..

Три… Вот Малфой заливается звонким, чистым смехом за дальним столиком кофейни и нежно стирает крем со щеки Поттера…

Четыре… Драко готовит для Гарри завтрак в доме Блэков, чувствуя себя как дома в этом мрачном особняке..

Пять… Обед в приятной и доброй обстановке Роба и Элизы, где Драко так чутко и внимательно относился к пожилым магглам..

Шесть… Почти случившийся поцелуй на кухне дома на Гриммо, и нежно присыпанные румянцем бледные щеки…

“Да к чёрту все!” – взревел про себя Гарри и просовывает руку в щель закрывающейся двери быстрее, чем успевает сообразить. “Только бы не захлопнул”, – бьется навязчивая мысль, и кровь в висках запульсировала барабанной дробью. Из ниоткуда взявшаяся сила позволила Поттеру без труда пройти в квартиру, а Малфой отшатнулся назад от внезапного напора. Светлые брови изящно изогнулись и сомкнулись на переносице, а тонкие губы сжались в узкую линию.

– Гарри, я же просил… Все кончено, слышишь?

Мелодичный голос затронул каждую струну в душе гриффиндорца, заставляя ее резонировать с ещё большей силой. Драко стоял в свете белоснежно-золотых потоков солнца в раскрытом окне и совершенно недовольно уставился на Поттера. Сейчас или никогда…

Гарри мгновенно сократил расстояние между ними и нагло притянул за шею возмущавшегося слизеринца, накрывая его губы напористым поцелуем. Блондин не отвечал, его руки упёрлись в грудь гриффиндорцу в попытке оттолкнуть, но Поттер словно и не чувствовал сопротивления. Вторая рука нагло обхватила хрупкого юношу за талию и, сделав шаг вперёд, Гарри подтолкнул слизеринца к стене, вновь прижав его лопатками к холодной поверхности. Драко дёрнулся и укусил Поттера за язык, тем самым разорвав поцелуй.

– Да что же ты творишь?! – С этими словами Малфой приложил ещё больше силы и оттолкнул Гарри от себя. Дыхание блондина сбилось, а некогда идеальная укладка рассыпалась тонкими прядками на глаза, которые выражали больше мольбы и страха, чем реальной злости. Все барьеры пали, Драко больше не смог терпеть и сдерживать все в себе.

Поттер прикусил губу и скользнул взглядом по идеальному лицу, словно впервые увидев его. Малфой был красив всегда, но сейчас румянец, присыпавший его щеки; губы, налившиеся краской от наглого поцелуя, дрожащие ресницы придавали ему ещё больше обаяния, невинности и очарования. Гарри почувствовал огромное сожаление, что не разглядел этой красоты раньше, и сейчас сердце предательски заныло от нахлынувших сильных чувств.

– Я был не прав, – твердо ответил Поттер и хотел убрать прядку белоснежных волос за ухо, но Драко хлестко откинул его руку в сторону.

– Неправ? – Малфой чуть ли не застонал от возмущения, переходя на крик, – НЕПРАВ?! Да как ты можешь? Я же отпустил тебя, исчез из твоей жизни, как ты того и хотел! Что тебе ещё нужно!? – все, что копилось внутри Малфоя долгие месяцы выплеснулось наружу.

– Я пришел за тобой, – Поттер знал, что скандал неизбежен, но больше не собирался сдаваться.

– За мной? – Малфой чуть не подавился воздухом, – Да пошел ты, Поттер! Иди к Мордреду в пекло! Хватит заставлять меня страдать!

– Выслушай меня, прошу… Я пришел за тобой. Драко… Я так долго тебя искал.., – гриффиндорец сделал новую попытку коснуться лица блондина, но тот вновь увернулся.

– Думаешь, назвал меня по имени, и я прямо тут упаду к твоим ногам? Думаешь, я такой дурак, что поверю тебе, после всего того, что ты сделал и наговорил? Ты забыл, кто я? Я из рода Малфоев. Хоть и стёрт с семейного древа, но меня воспитывали строго, прививая чувство гордости и цену чести. Ради тебя я преступил эти мои качества, но больше не позволю!

– Драко, я честен. Прямо сейчас я готов сделать все. Я больше не отпущу тебя никуда и никогда. Прости меня за все. Ты ведь не дал мне объясниться тогда в парке Дурдес, а мне было, что сказать.

Малфой неожиданно побледнел, и его без того худое лицо вытянулось ещё больше. Руки сами сжались в кулаки, и прежде, чем Гарри успел сообразить, он отхватил хороший удар в скулу. Удар получился неожиданным и болезненным, Поттер несильно склонился и зашипел, смахивая ладонью капельку крови.

– Я заслужил, – горько усмехнулся гриффиндорец.

– Скажи, что ты вспомнил меня…, – прошептал Драко.

Даже в таком тихом голосе Гарри с лёгкостью услышал призрачную надежду и мольбу. Но ему нечего было ответить и, отведя взгляд, Поттер лишь мотнул головой. Малфой обессиленно опустил плечи, а лицо его потеряло живой цвет. Даже глаза превратились в густой и мокрый туман… В нем в одно мгновение что-то сломалось, и апатия захлестнула огромной волной.

– Уходи, – мертвым голосом сказал слизеринец и двинулся в сторону спальни, – И больше не возвращайся. Никогда.

Один шаг, и теплая рука схватила ледяную ладонь. Малфой вздрогнул и остановился.

– Я не помню тебя, Драко, – виновато проговорил Поттер, – Я не помню ни единого дня нашей жизни кроме школы… – Гарри обнял второй рукой Малфоя со спины и прижал к себе, прошептав, – но это не помешало мне влюбиться в тебя ещё раз…

Ртутные глаза блеснули немым негодованием, и юноша резко обернулся. Одного мгновения хватило, чтобы понять: Гарри не врет. Он просто не умеет ТАК врать, и эти зелёные глаза настолько сильно напомнили прежнего Поттера, что Драко совсем растерялся. Гриффиндорец опасливо, словно пробуя почву, провел рукой блондину по щеке, и тот не прервал касания, давая смутную надежду. Гарри медленно подался вперёд и коснулся губами холодных губ, и словно разряд молнии прошиб все его тело. Драко ответил… Немного приоткрыв рот, он позволил языку гриффиндорца скользнуть внутрь, и Поттер со всей нежностью стал неистово целовать Малфоя, словно делал это в последний раз в жизни.. Смуглые ладони обхватили Драко и прижали к себе, стараясь обнять как можно крепче, и обоим хотелось верить, что происходящее не сон, и все происходит на самом деле.

Гарри водил руками по всему телу юноши, старался прочувствовать каждый изгиб, ямочку, складку одежды, не разрывая долгого поцелуя. И только когда Поттер вытащил из брюк белую рубашку Драко, блондин отстранился, сбивчиво, тяжело дыша, сказал:

– Ты понимаешь, что ты делаешь?

– Понимаю. И отступать не хочу.

Гриффиндорец снова наклонился за поцелуем, но Драко ладонью прикрыл губы Гарри и остановил его.

– Ты не будешь жалеть потом? Только попробуй сделать мне снова больно.

Вместо ответа Поттер увернулся от руки Драко и лёгким движением, словно делал это всегда, подхватил Малфоя под бедра, заставляя обхватить себя ногами. Блондин завозмущался, но предательская краска залила лицо, и это лишь насмешило Поттера. Брюнет в два шага оказался в спальне и аккуратно положил слизеринца на кровать. Его платиновые волосы разметались по подушке, и гриффиндорец на мгновение просто замер, вглядываясь в такие новые и в то же время родные черты. Драко молчал, но заметный блеск в глазах, розовые скулы и такое сбивчивое дыхание выдавали бурю его чувств с лихвой. Гарри уверенно склонился над юношей и провел ладонью по боку, зацепив пальцем край идеально отглаженных брюк.

– Я парень.., ты уверен, что сделаешь все правильно? – прошептал Малфой, и его пальцы чуть задрожали.

Но вместо ответа Гарри уверенно расстегнул ремень, и буквально через несколько секунд брюки полетели на пол. Да, Поттер знал это тело наизусть, каждый его изгиб, и первый стон, покинувший лёгкие слизеринца, заставил душу Поттера резонировать в ответ. И все в этот момент казалось правильным: касание, вздох, рваное дыхание. Только одежда казалась лишней, и гриффиндорец охотно стянул с себя свитер.