Текст книги "По шагам (СИ)"

Автор книги: Фламени

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Поттер вскинул голову назад, закрыл лицо руками и зарычал, не пытаясь сдержать негодования, и Драко осекся.

– Теперь-то ничего не докажешь, – чуть позже, успокоившись, уже тише сказал Поттер, – А ведь был такой шанс. Малфой, я не понимаю, что ты творишь, и что тобой движет. Это же было так глупо… Теперь Анабель – единственная зацепка. Если она не оправдается, то я теперь даже не знаю, с какой стороны подступиться к расследованию…

– Гарри, у меня было лишь несколько минут, чтобы что-нибудь придумать, ты сам понимаешь, в каком состоянии я находился. Я только что принес тебя в Мунго, ты был на волоске от смерти, а напавший кто-то из Аврората.. Ты хоть на секунду можешь себе представить, каково это.., – сокрушенно ответил Драко, неотрывно вглядываясь в спину гриффиндорца, который предпочитал смотреть в окно, сложив руки на груди, – Я не думал даже, что когда прибуду на место, чтобы все проверить, там уже будет чисто. Да, я оступился, не подумал и…

– И снова смолчал, – закончил за Драко Поттер и обернулся, – Ты всё время утаиваешь факты, зачем? Я то тут, то там нахожу все новые и новые несостыковки. Почему?

– К чему ты ведёшь? – Малфой в миг стал серьезен, и его и без того бледное лицо мгновенно осунулось и стало болезненно-серым.

– Слишком много утаек.., – Поттер тряхнул головой и провел рукой по волосам, стараясь хоть как-то отвлечься от набегающего чувства вины.

– Ты думаешь, что Уайт может быть в чем-то прав, так? – с опаской спросил Драко.

– Нет, не в этом суть, – попытался вмешаться брюнет, но Малфой его остановил, поспешно вставая с кровати и накидывая на плечи мантию, – Куда ты? – Гарри растерялся и непроизвольно шагнул следом, но Драко его остановил.

– Нет, Гарри не надо. Не ходи. Ты подозреваешь меня; и все мои скупые отговорки сейчас никак не изменят ситуации. Все и без того слишком запутанно, чтобы я пытался как-то на тебя повлиять. Я постараюсь дальше справиться сам, займись своими делами, в Аврорате срочно нужен прежний начальник, который наведёт там порядок, вот и дерзай. Я сам разберусь с этим делом с тобой или без тебя, а теперь прощай, я не в том положении, чтобы давить или требовать от тебя что-то. Ведь ДРУЗЬЯ так не поступают.

Малфой не стал слушать, поспешно удалившись, а когда до Гарри, наконец, дошло, ЧТО понял Драко, слизеринец уже исчез в языках синего пламени. Поттер обидел Малфоя… Снова. Гриффиндорец со всей силы ударил по перилам кулаком, как только улеглась всколыхнувшаяся зола. Гриффиндорец осел на ступень лестницы и обхватил голову руками. Друзья… Ну конечно, этого ведь и хотел Поттер… Стать друзьями, снять с себя ответственность, стереть из жизни Малфоя… Вот и получи, что так желал. Молодец.

– Как же все сложно, вашу мать! – выругался юноша и с сжал губы до белизны.

Кому можно верить, если все говорят разные вещи, путаница растет как снежный ком, и при этом время поджимает. Драко можно понять, если он действительно не при чем, то сомнения со стороны Гарри его задевают. Но как же все подозрительно… И никто не может ничего толком рассказать от и до, постоянно факты искажаются или недоговариваются, и получается в итоге сумбур… Кому можно верить..?

Поттер ощущал, как снова начинает злиться, и единственное, что всегда могло Гарри отвлечь от посторонних мыслей, была работа, куда Аврор сломя голову и направился.

В Министерстве уже все покидали свои посты и шли в направлении каминов. Поттер вызывал кучу вопросительных взглядов, но его мрачное и раздраженное лицо заставляло держаться подальше любопытных зевак. Кто-то особо смелый даже подошёл спросить, как себя чувствует Гарри, но был отправлен куда подальше, и гриффиндорец со всей силы захлопнул за собой дверь. Кровь стучала в ушах, и появился нестерпимый гул и шум, который заполнил черепную коробку. Поттер схватился руками за затылок и стал нервно ходить вдоль и поперек по кабинету, вскинув голову к потолку. Злость на границе с яростью клокотала, превращая постоянно спокойного и размеренного Поттера в фурию, и это неудержимое ощущение безнадёжности, нервного напряжения и агрессии в сумме разрывали душу Гарри. Так прошло несколько минут, и когда буря только начала затихать, послышался приглушённый стук, и в кабинет вошёл Кингсли. Мужчина с некоторым недоумением посмотрел на раскрасневшегося юношу, и парень бросил раздраженный взгляд на вошедшего.

– Мистер Поттер, мне сказали, что вы пришли в Министерство.

– Как видите, – огрызнулся Гарри и пулей подлетел к своему рабочему столу, плюхнулся в кресло и демонстративно стал доставать из огромной кучи отчётов, которые уже успели скопиться за половину рабочего дня, первый попавшийся.

Министр долго вглядывался в опущенную над бумагами макушку, и было в этом взгляде столько нечитаемых эмоций, что многие сказали бы, что это так не похоже на всегда холодного и собранного Бруствера. Мужчина сцепил руки в замок перед собой и тяжело вздохнул, словно боролся сам с собой и своими сомнениями.

– Мистер Поттер, – спокойно начал Кингсли, но Гарри вдруг резко оторвался от писанины и откинулся на спинку кресла, словно ждал первого слова Министра и тут же ответил:

– Не надо, Министр. Давайте не будем, я в порядке. В полном.

Кингсли нахмурился и тяжело вздохнул, оставив эту реплику без ответа, но Поттеру слов и не требовалось, юноша стал нервно постукивать пальцами по столешнице.

– Мистер Поттер, – Кингсли осекся на полуслове и мягко добавил – Гарри. Не буду говорить, что рабочий день закончился, ты и так это знаешь, но раз пришел, значит есть на то причины.

– Есть, и я бы очень хотел остаться один, не хочу ни с кем говорить, – гриффиндорец нервно потёр шею до красных пятен и прерывисто громко задышал.

– Увы, но я должен всё-таки осведомиться о твоём здоровье. Это не шутки приходить в таком состоянии, ты заставил меня поволноваться.

– Вы за этим пришли? – зелёные глаза метали искры, – Если да, то смею вас заверить, уже все в порядке. Не нужно переживать за меня.

– Нет ничего плохого в том, чтобы переживать о своих близких, – Министр говорил спокойно, не поддаваясь вспыльчивости Поттера, но тот не собирался останавливаться:

– Не нужно… Этого всего мне не нужно, – процедил Гарри сквозь зубы, – Можно я просто вернусь к работе, и мы забудем. Я в полном порядке! – Гарри непроизвольно ударил по столу ладонью, и звук получился достаточно громким. Бруствер осмотрел юношу и обречённо покачал головой.

– Я думаю, нам всё-таки стоит кое-что обсудить, – Кингсли потёр пальцами виски.

– Что обсудить, Министр? – Гарри наклонился чуть вперёд, заглядывая в глаза Кингсли, – Что именно вы хотите обсудить? Мое здоровье? Или, что я не справляюсь с работой? Я это и так знаю, я очень стараюсь все успеть, все изучить с самого начала. И да, получается это не слишком гладко, но я выкладываюсь по-полной, – гриффиндорец сам не заметил, как его понесло, и юноша, не на секунду не останавливаясь, начал говорить, – А может вы хотите обсудить то, что я оказался геем, когда проснулся? Знаете, это не из приятных осознать, что вчера ты думал о будущем с красивой девушкой, а уже сегодня собираешься жениться на парне, которого ненавидел все годы обучения в Хогвартсе? А! Или речь пойдет о том, что я затащил в Министерство Пожирателя? А ещё может мы поговорим о моем прошлом? О прошлом, о котором мне никто толком не рассказал, никто не даёт мне реальной картины, все словно подкидывают по одной мозаике: тут кусок, тут кусок, а цельной картины не складывается! Я так устал от этого, Кингсли, вы возитесь со мной, как с ребенком, а реальное расследование зашло в тупик. Что ещё вы можете мне рассказать? В чем обвинить? Может опять дадите порцию фактов, не давая при этом нормальной информации?

Поттер вдруг осекся, словно, наконец, понял, что его несёт совсем не туда; дыхание сбилось, сердце забилось с бешеной скоростью от напряжения, и усталость неожиданно заполнила тело. С каждым словом юноша все больше успокаивался, он вдруг понял, что ему просто необходимо было выговориться, только вот Бруствер совсем не тот человек, которому следовало это все это услышать. Ужасно… Гарри почувствовал себя нашкодившим ребенком, представшим перед отцом, и его руки мелко задрожали. Поттер обречённо поставил руки на стол и упал головой в изгиб локтя, нечленораздельно пробубнив:

– Простите, Министр. Вы не должны были этого услышать…

Гриффиндорец упорно прятал лицо и тяжело дышал. Внутри все наполнилось свинцом, и тело превратилось в безвольный мешок. В кабинете становилось все жарче, и Поттер был готов ко всему, к любому выговору, нотациям, игрой в заботу или ещё что, ведь Кингсли ничего не отвечал, но вдруг… Теплая ладонь опустилась на темную макушку и потрепала и без того лохматые волосы. Гарри вздрогнул от внезапной приятной нежности и поднял на Министра полные недоумения глаза. Мужчина мягко улыбнулся, и черты его лица наполнились бесконечной отеческой любовью. Гриффиндорец никогда не знал, что это такое и как оно выглядит или чувствуется, но по ощущениям он мог с точностью сказать, что Кингсли действительно ужасно переживает за него, и от этого стало ещё более стыдно.

– Все будет хорошо, Гарри, – уверенно произнес Бруствер и кивнул, – Не хочу, чтобы ты чувствовал себя виноватым. Это не так. Мы все были молоды, зелены, все мы вспыльчивы, не переживай, ещё все образуется, вот увидишь. Просто необходимо успокоиться и на ясную голову принимать те или иные решения. – Кингсли по-доброму усмехнулся и убрал руку с головы Гарри, удобно устраиваясь в кресле, – . Я не об этом, конечно, хотел поговорить, но я и не думал, что тебя так сильно терзают возникшие обстоятельства. Давай все обсудим, в Министерстве никого почти нет, да и мне некуда торопиться. Если ты хочешь, конечно,…

Бруствер по-доброму с непринуждением смотрел на Гарри, ожидая его ответа. Юноша колебался, и довольно долго, не зная даже, что сказать, а потом вдруг грустно усмехнулся чему-то своему:

– Спасибо, вам… И простите за этот концерт…

– Не нужно извиняться, в жизни всякое случается, и потеря памяти не является чем-то необычным. По крайней мере не в нашем мире.

– Это тяжело понимать, как много потеряно, но и в то же время и вспоминать ещё тяжелее, – Гарри пожал плечами.

– Нужно решать проблемы по мере поступления. Сейчас самое важное найти виновника произошедшего.

– Да, вы правы, – обречённо ответил Гарри и на секунду прикрыл глаза, почти полностью приходя в норму.

Пауза немного затянулась; Кингсли медленно поднялся, поправил свою яркую мантию и прошёлся по кабинету.

– Вы хотели…, – неуверенно сказал Гарри и почесал затылок, – Вы хотели поговорить о чем-то.

– Да, – Кингсли улыбнулся уголками губ, но глаза его остались серьезными, – Я хотел сказать, что ты прекрасный человек, Гарри. Все, что ты имеешь, ты добился сам, и я горжусь тем, что знаком с тобой лично.

Поттер нахмурился и прочистил горло:

– Простите, Министр, но почему у меня складывается впечатление, что вы со мной прощаетесь?

– Нет, ни в коем случае, – Бруствер мотнул головой, но поднять взгляд на юношу не решился, – Я это говорю, потому что хотел бы сразу объяснить, что я здесь не причем. Сегодня ко мне подходил верховный маг Визенгамота и передал решение заседания, которое прошло без меня. Кто-то из твоих подчинённых написал жалобу туда, обойдя меня, и теперь судьи будут решать сможешь ли ты дальше возглавлять Отдел особых расследований.

– Уайт, – Гарри цокнул языком и закатил глаза.

– Вы что-то сказали?

– Нет, ничего важного, и что теперь Визенгамот намерен делать?

– Проверять вашу компетентность. Думаю, будет официальная проверка.

– Только этого не хватало, опять куча времени уйдет впустую.

– Не знаю, что будут проверять, но помешать им я не могу, ты сам понимаешь.

– Разумеется, – Гарри раздражённо выдохнул, – Главное, чтобы мое возможное отстранение никак не повлияло на вас.

– Во-первых, давай не будем говорить об отстранении. Ты хорошо справляешься, что бы ты себе не надумал. Да, я выступил с твоей кандидатурой на эту должность, но ты бы и неделю на ней не продержался, если бы не имел определенных навыков и способностей.

И снова мягкая улыбка, которая заставила Поттера почувствовать себя защищённым. На самом деле это действительно потрясающее ощущение, когда ты видишь, что тебя любят и оберегают. В голове Гарри сразу проскользнула параллель между ним и Драко, и в груди снова кольнуло и сколупнуло коровоточащую рану. Драко изо всех сил заботится о Гарри, а в ответ получает лишь холод и недоверие, это явно его сильно задевает, особенно, если учесть, что…

Гарри мотнул головой и отогнал прочь неприятные, стыдливые мысли, ответив:

– Спасибо, мистер Кингсли, что предупредили. Думаю, завтра сам разберусь, что к чему, а сейчас, если можно, могу я остаться один?

– Ты и так слишком долго оставался один, раз успел надумать столько негативного, – добродушно ответил Министр.

– Возможно, – Гарри непроизвольно растрепал и без того лохматые волосы, – Но знаете, всё-таки есть вещи, в которых я должен разобраться сам. Я ценю вашу заботу и беспокойство, но одиночество для меня пока лучший помощник. Кто знает, как и когда это все решится, – Поттер задумчиво посмотрел в окно и нахмурился.

Бруствер ещё немного постоял во всем своем величественном спокойствии. Сейчас он больше напоминал Дамблдора, чем самого себя, и даже взгляд стал очень похожим, но в темных глазах теплилась больше доброты и отеческой любви, чем во всем бывшем Директоре Хогвартса в целом. Затем Министр медленно подошёл к юноше со спины, положил ему руку на плечо и бархатно сказал:

– Если что, ты знаешь, где меня найти. И помни, Гарри, в жизни ничего не происходит просто так, а семья – это самое важное, что у нас есть..

– Тогда почему вы… Почему вы не женились? – ляпнул гриффиндорец прежде чем понял, что именно сказал.

Министр в ту же секунду вытянулся в лице, сделал глубокий вдох, собираясь что-то ответить, но в последний момент вдруг передумал и с грустью в голосе спокойно сказал:

– Я хотел бы соврать, Гарри, но… Я тоже любил. Давно. Я был молод, и мое сердце тоже покорили, и отнюдь не женщина…

Поттер недоуменно распахнул глаза и уставился на Министра, пытаясь осознать услышанное, но в ответ вырвалось лишь скомканное:

– Вы… любили мужчину?

Министр улыбнулся:

– Да. И сколько бы времени не прошло, я не могу его забыть.

– Но как же? Как все…? Я не знал об этом.., – юноша не мог отойти от шока, и речь отказывалась произноситься членораздельно.

– Никто не знает и, надеюсь, не узнает никогда.

– Я никому не скажу, но.. Кто он? Почему вы не вместе? Вы не признались ему?

– Уже давно не важно кто он. Тогда я был лишь молодым волшебником, мы просто вместе учились на одном потоке. И да, я признался ему, только вот он на мои чувства не ответил, и мы остались лишь друзьями. Да, для него я был другом, а вот для меня он был всем… Но я был согласен и на это.

– Но может стоило попытаться? Вдруг сейчас что-то изменилось? – оживился Гарри, и так и не понял смысла скользнувшей улыбки на лице Министра, а затем тут же его отстранённый взгляд и побледневшие губы.

– Гарри. Все можно исправить, пока человек рядом. Увы, но он умер уже очень давно… Его убил Люциус Малфой…

– Малфой? Но как же? – Гарри вскочил с места и не мог подобрать слов; мысли роились в голове, и Министр поспешил успокоить юношу, плавно осаживая его обратно в кресло:

– Я уверен, у тебя сумбур в голове, ведь сразу возникает масса вопросов: почему я знаю об этом, но Люциус на свободе? Как я мог с ним работать столько лет в Министерстве? Как я подпустил к тебе и к делам Аврората его сына? Да мало ли какие вопросы.. Я отвечу только одно: дети не виноваты в том, что творили их родители, и я видел, что с Драко вы действительно друг друга любили. Кто я такой, чтобы мешать вам, ведь ответь мне тогда Луи взаимностью, я бы горы истер в крошку ради его счастья. Люциус уже поплатился за свои злодеяния, не я ему судья, а Драко не пошел по стопам отца и рядом с тобой он раскрывает в себе лучшие качества, поэтому я не могу злиться на него и его попытки тебя защитить. Это нормально, ведь в свое время я не смог защитить единственного дорогого мне человека, которого люблю до сих пор…

Повисла долгая пауза, и Гарри долго не знал, как правильно выразить свои чувства и свое смятение. Кингсли после своих слов сразу подошёл к окну, встав спиной к юноше, и только отражение на стекле едва заметно передавало боль и отчаяние в его глазах.

– Простите, что вообще затеял этот разговор. Мне не стоило спрашивать, ведь вам тяжело…

– Ничего страшного, Гарри, я даже рад, что ты спросил. Ты первый и единственный человек, кому я это рассказал. Я живу с этими чувствами уже столько лет, что мне стало даже легче после наше разговора.

– Вы сильный человек, Министр…

– Приходится, Гарри. Ведь все можно исправить, пока человек жив, а сейчас мне уже ничего не сделать. Приходится становиться сильнее себя и своих чувств.

– Пока мы живы.., – прошептал себе под нос Гарри, словно что-то вдруг понял… Само слово “жизнь” неожиданно приобрело для юноши совсем иное значение, и в груди слова заскреблись кошки…

– И я это говорю не потому что хочу провести какую-то параллель между нами с Луи и вами с Драко. Я не тот человек, кто должен давать советы. Твоя жизнь – это твоя жизнь. Ты сам решаешь и выбираешь..

Министр ещё раз грустно улыбнулся и направился в сторону двери, Кингсли почти покинул кабинет, когда Гарри его неуверенно окликнул:

– Министр, скажите, а вы верите Драко?

Бруствер на секунду остановился, словно обдумывал ответ, и едва слышно ответил:

– В свое время я доверил ему тебя… И отвечу честно, будь у меня возможность, я бы не изменил этого решения.

Поттер благодарно кивнул Брустверу, и мужчина закрыл за собой дверь, и хоть Кингсли честно не пытался к чему-то подтолкнуть гриффиндорца своими рассказами, но даже после ухода Министра юноша ещё долго сидел за столом в задумчивости и все не мог понять, что его так напрягло. Все можно изменить, пока человек жив… Так сказал Бруствер, и именно эта фраза засела в голове Гарри прочнее всего… Было в ней что-то не так, она резала сознание, затрагивала очень сокровенные чувства и эмоции… Ещё есть время всё исправить, есть возможность что-то решить, просто необходимо набраться смелости. Неизвестно, что твориться у Драко в голове, и как долго он ещё будет воспринимать нормально выпады Гарри, которых становится все больше… Надо решиться сделать шаг, иначе потом уже может быть поздно.

Время неумолимо перевалило за полночь, и усталость дала о себе знать. Гарри с трудом добрался до своего излюбленного диванчика, где отключился сразу же, как только занял горизонтальное положение. Увы, но вот пробуждение было тоже не из приятных, и монотонный стук секретарши в дверь барабанами бил по вискам. Гиффиндорец резко вскочил от неожиданности и шума.

– Мистер Поттер, доброе утро. Я знаю, что вы в кабинете, к вам пришли посетители, снимите защиту, пожалуйста, – внемлил женский и немного властный голос, который в ту же секунду стал самым раздражающим на свете.

Поттер размял шею и неспеша подошёл и сел в свое кресло под нескончаемый стук секретарши, наложив по дороге очищающие чары на себя и разглаживающие на одежду. Сделав более-менее нормальный вид, Гарри снял запирающие с кабинета, и секретарша тут же вошла во главе процессии из трёх человек. Одного из них Поттер точно не знал, это явно кто-то из простых судей Визенгамота; второй – Горлек Строманов из личной охраны Визенгамота, а вот третий – Кропиус Дорлат четвертый. Гарри уже достаточно слышал про этого человека, хотябы потому что он был назначен главой Визенгамота очень внезапно. Впервые за всю историю собрания судей глава избрался единогласно, хотя ещё каких-то три года назад о Кропиусе не было слышно абсолютно ничего. Неизвестный, безродный, отчужденный мужчина далеко за пятьдесят очень редко выносит оправдательные приговоры, всегда холоден и замкнут. Насколько известно у него даже нет семьи, детей и хоть каких-то родственников, все погибли на последней войне, и, возможно, именно поэтому мужчина особенно суров с Пожирателями и другими приспешниками Волан-де-Морта. Если бы Дорлат стал верховным судьей чуть раньше, Драко и его семья вряд-ли бы выбрались…

– Мистер Поттер, доброе утро. Извините за внезапное появление, но я не могла отказать в приеме, – виновато засеменила секретарша, и Гарри кивнул в ответ, отпуская девушку, чем та с радостью воспользовалась. Не прошло и пары секунд, как ее силуэт скрылся за дверью.

– Приветствую Вас, мистер Поттер, рад нашей первой личной встрече с глазу на глаз, – безэмоционально сказал Кропиус и со скучающим видом оглядел кабинет.

– Я тоже рад, мистер Дорлат, – сухо ответил Гарри и свободно откинулся на спинку кресла, – По какой причине имею честь разговаривать с такими важными особами?

– Сразу к делу? Даже присесть не предложите? – надменно бросил мужчина и, не дожидаясь ответа, наколдовал себе небольшой диванчик в центре кабинета, проигнорировав остальную мебель. Его свита встала позади, готовая защитить судью в любой момент, словно Гарри представлял для них реальную угрозу. Это позабавило юношу, но гриффиндорец никак не отреагировал, ожидая ответа на свой вопрос.

Дорлат выдерживал паузу довольно долго, словно испытывал Поттера на прочность, но Гарри никак не отреагировал на это и верховный маг бросил рассеянный взгляд на потолок и стены:

– Неплохой кабинет, сторона солнечная, большие окна. Очень мило… И защита стоит не ахти какая, а родовая. Неплохой выбор.

– Вы пришли похвалить мой кабинет? – Гарри вопросительно изогнул бровь, не зная, чего ждать от Кропиуса.

– Я обязан отдать должное, – сам себе кивнул главный судья, – И вкус у вас имеется, да и при всем внешнем бардаке тут довольно чисто и уютно. Будет очень жаль наводить хаос в таком помещении, – мужчина перевел суровый и в то же время беззаботный взгляд на юношу, встретив настороженный и немного раздраженный блеск зелёных глаз, – Не разыгравайте комедию, молодой человек, я уверен, что Кингсли уже прибежал к вам вчера, как только узнал обо всем, и подробно доложил о моих намерениях.

– Не понимаю, о чем вы, – спокойно ответил Гарри, непроизвольно постучав пальцами по столешнице.

Судья с интересом изучил этот жест гриффиндорца цепким взглядом и выдохнул.

– Знаете, мистер Поттер, приятно иметь дело с умными людьми. Вы хорошо умеете врать, когда нужно, – Кропиус наигранно поправил судейскую мантию и смахнул невидимые пылинки.

– Зато мне жутко не нравится тянуть время, давайте ближе к делу.

– Ближе к делу, – повторил Кропиус, словно распрововал слова на вкус, – Знаете… Я скажу честно, я ужасно не хотел тревожить вас, мистер Поттер, особенно если учесть, что с момента, как вы заняли эту должность, я ни разу не слышал о вас что-нибудь плохое. Вы всегда прекрасно справлялись с любой задачей, будь то освобождение заложников или подавление восстаний… Народ вас любит и помнит, что вы для него сделали, – Дорлат на мгновение остановился, испытующе изучив Гарри, но не дождавшись какой-либо реакции монотонно продолжил, – А потом это нападение… Кстати, как вы себя чувствуете?

– Прекрасно. Рад, что вы сразу об этом спросили, – бросил саркастично гриффиндорец, чем вызвал на лице Верховного мага едва заметную довольную улыбку.

– Говорят, травма была серьезной. Если честно, я не читал заметок о вас в газетах, в каждой что-нибудь да преврут. Но это хорошо, что вы в норме, однако.., – мужчина прищелкнул языком и словно раздасадованно покачал головой, – После возвращения ваша производительность упала в разы.. Столько жалоб! Я даже не ожидал. Жаль, они не доходили до меня, а только до Кингсли. Этот надменный тип слишком мягок, не может дать вам отпор и сделать выговор. Но хорошо, что на такие случаи есть я, – Кропиус ненавязчиво махнул рукой, и свита, стоявшая позади него разошлась в разные стороны в направлении стеллажей со всей работой Поттера.

– И что же вы планируете найти? – бровь Поттера опять взмыла вверх, выказывая полное непонимание, но по спине почему-то побежал холодок, хотя причин для этого быть не должно.

– Ну что вы, я не планирую, я точно знаю, что я найду, – мужчина наигранно вздохнул, – Что-то мне подсказывает, что у вас тут есть закрытые дела в период вашей болезни, не объясните, как такое возможно? Хотя нет.., – Дорлат выставил ладонь вперёд, как только заметил, что Гарри хочет ответить, – Не говорите ничего. У меня есть информация, что право подписи в ваше отсутствие почему-то отходит к некоему Драко Люциусу Малфою, лаборанту нашего Отдела по разработке противоядий. Не подскажете, как так вышло? Он даже не Аврор, а решает ваши дела.

– Я имею право выбрать для этого кого угодно, в законе не прописано, что именно сотрудник моего отдела может стать моим поверенным, – холодно ответил Поттер. К такому вопросу он был готов и прочитал все необходимое уже давно, еще когда пытался разобраться, как много полномочий он дал слизеринцу.

– Да, такой недочёт в законе есть, – Кропиус словно ждал этого ответа, – А не уточните ли тогда, как мистер Малфой может проходить сквозь защиту этого кабинета? Она родовая, как я уже успел заметить, а этот Драко не является членом вашей семьи. Не так ли?

Поттер почувствовал, как его зажимают в угол. Этот пронырливый, наводящий жуть взгляд, обыск кабинета, хорошая осведомленность. Кропиус уже точно знает ответ на этот вопрос… А вот Гарри нет. Он ни разу не задумывался о том, почему Драко может без приглашения сюда заглядывать даже в его отсутствие. Заметив едва мелькнувшее смятение на лице гриффиндорца, Дорлат не стал молчать, и с нажимом продолжил:

– Ваш внешний вид и молчание говорят куда больше, чем вы думаете. Знаете, никогда бы не подумал, что вы примете в род кого-то из Пожирателей. Вы! Сам Гарри Поттер! Победитель Волан-де-Морта, носитель ордена Мерлина первой степени! Тот, с чьим мнением считаются все. А я вижу вас насквозь, мальчик. Именно ваши показания со стороны защиты семьи Малфоев позволили им уйти безнаказанными. Я был бесконечно удивлен.

– Вас несёт не туда, мистер Дорлат. Вы пришли делать обыск в моем кабинете. Хотите проверить мою компетентность – пожалуйста. Да только при чем тут Драко Малфой? – Гарри едва себя сдерживал при каждом слове этого мужчины. Кропиус затеял игру, опасную игру. И сейчас Гарри с опаской ждал каждого его шага. Как хорошо Кропиус знает, насколько близок был Гарри Драко? К чему ведёт вся эта игра?

– Нашел, – громко оповестил всех Горлек Строманов и выскользнул из-за стеллажей, медленно подплыв к Дорлату через огромное количество уже скинутых на пол дел. Мужчина рассеянно и самодовольно вытянул руку, даже не посмотрев на своего прихвостня, и на ладонь опустилась тонкая бумажная папка.

Дорлат медленно развернул документ, пробежался глазами по тексту и на морщинистом лице мелькнула целая гамма нечитаемых эмоций. Тем временем ещё один из приспешников Кропиуса тоже появился в поле зрения и встал рядом с Горлеком. Верховный маг ещё долго сверлил взглядом документ, оставив без внимания вопрос Гарри, и сомнения начинали одолевать юношу. Только через несколько минут Дорлат оторвал напряжённый взгляд от бумаг и неопределенно почесал подбородок.

– Знаете, я в замешательстве, – сухо, но с каким-то сожалением сказал Кропиус, – Я так долго шел к цели, и после стольких лет наконец смог закончить начатое, но…, – мужчина на мгновение словно задумался, – Но я… теперь не знаю, как поступить правильно…

– Не понимаю, о чем вы, мистер Дорлат.

Гарри озадачила такая резкая перемена в поведении судьи. Мужчина хоть был внешне спокоен, но его лоб прочертили глубокие напряжённые морщины, пальцы постоянно что-то комкали и перебирали, а губы Кропиус то и дело смыкал в тонкую линию и слегка поджимал. Сначала он будто пытался спровоцировать гриффиндорца, но теперь словно стал замыкаться в себе.

– Я хочу, чтобы вы знали, что я не имею ничего против вас. Вы действительно прекрасно справляетесь со своей работой, и, если честно, мне нет до нее никакого дела. Я здесь по совершенно иному поводу… Эта проверка – всего лишь моя небольшая уловка, уж простите мне это.

– Тогда зачем вы здесь? – спросил Поттер и наклонился вперёд через стол, поведение Дорлата становилось ещё более подозрительным, и юноша прекрасно понимал, что это неспроста.

Мужчина глубоко вдохнул и протяжно выдохнул, словно очистил свои мысли. На постаревшем лице буквально на мгновение мелькнула скорбь, но Дорлат тут же взял себя в руки и усмехнулся чему-то своему:

– Меня приятно удивляет ваша смелость. Обычно люди так со мной не разговаривают, стараются сдерживать свой нрав, тщательно подбирают слова. Я рад, что мы сейчас говорим с вами как равные, (и дело здесь не только в положении или возрасте), и я думаю, мы поймем друг друга, – мужчина внимательно оглядел парня, – Скажите, мистер Поттер, скольких дорогих людей вы потеряли на этой войне?

Поттер старался сохранять лицо и быть сдержанным, но этот внезапный вопрос заставил Гарри вздрогнуть. Рука сама обхватила ручку кресла и с силой сжалась до белых костяшек. Сердце в груди забилось загнанной птицей, и перед глазами, как один, начали всплывать лица: родители, Сириус, Тонкс, Люпин, Фред… Воспоминания мелькали, накладывались друг на друга и стали душить. Гарри непроизвольно коснулся шеи, пытаясь убедиться, что там нет петли, и едва слышно сказал:

– Достаточно…

– И в этом мы с вами похожи, – желваки, проступающие отчетливыми линиями на лице Кропиуса, вдруг заходили, и это выдало в нем такую же тяжесть, какая лежала в эту минуту на душе гриффиндорца, – Многие думают, что Министерство отсиживалось в тепле во время войны, но это было не совсем так. Да, Корнелиус Фадж боялся, прятался за спинами, не признавал опасности, но кое-кто всё-таки сражался. Я и ещё около сотни работников Министерства пытались выследить Тома Реддла, мы не спали ночами, разыскивая эту тварь, однако этот человек скрывался слишком хорошо… А потом…, – судья прочистил горло и поправил галстук, – Потом он появился в Хогвартсе… Сколько жертв среди детей. Включая моего сына Эдварда Дорлата. Вы вряд-ли его знали, он учился на Когтевране на два года младше вас. Мы с женой Анной сироты, познакомились ещё в приюте и всю жизнь прошли вместе. У нас были большие проблемы с рождением детей: перед тем, как на свет появился Эдди, мы с женой пережили уже пять выкидышей. Колдоврачи разводили руками, а потому рождение сына стало для нас благословением. Вы должны понимать, как я любил и его, и мою жену, но в тот день, когда я получил известие о нападении на Хогвартс, я поседел. Я молился, чтобы Эдвард не пострадал, прибыл на место с первой группой Авроров, но опоздал… Мой сын умер у меня на руках, а Анна не перенесла горя и покончила с собой спустя два дня.