Текст книги "The Dark Side of the Moon (СИ)"
Автор книги: Firin_Ram
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
– Эй, Конг, – позвал Ройнапат с мрачной решимостью.
– М? – с улыбкой отозвался парень.
– По дороге ко мне нам надо будет забежать в аптеку.
Сутхилак повернулся к нему. Улыбка его стала натянутой, а сам он весь обратился в слух, словно уже догадывался, как собирается продолжить свою мысль Пи.
– Зачем?
Артит посмотрел на младшего исподлобья, не сумев, тем не менее, не покраснеть.
– Нам нужно купить презервативы.
***
Весь путь до общежитий они молчали, но молчание это не было неприятным или гнетущим. В целом, юноши чувствовали себя более чем расслабленно: день прошёл замечательно, руки приятно оттягивала тяжесть обновок в фирменных пакетах, а фильм, половину которого они проморгали, всё равно оказался великолепным.
Единственное, что гипотетически могло омрачить этот прекрасный день – толкучка в метро, ведь, едва парни покинули торговый центр, часы отбили половину седьмого вечера. В час-пик люди возвращались с работы, но даже невозможная теснота вагона, где каждый дышал в затылок другому, показалась Конгфобу настоящим благословением: благодаря этому, Пи’Артит прижимался к нему так крепко, что между двумя разгорячёнными телами не было ни миллиметра свободного пространства.
Вывалившись на своей станции, немного помятые студенты со смехом поделились впечатлениями от поездки и в бодром расположении духа направились в сторону студгородка. Постепенно между ними нарастала нервозность, но и она была, скорее, приятной, ведь и Конг, и Артит понимали, чем это вызвано – предвкушением.
Совсем скоро они остановились подле прозрачных дверей в аптеку, украшенных большими зелёными буквами-наклейками, гласящими, что это, собственно-таки, аптека.
Оба парня, немного растеряв былой задор, замерли в нерешительности. Медленно заливающий щёки румянец доказывал, что их твёрдые намерения – не такие уж твёрдые, в отличие от некоторых отдельных частей тела.
– Иди, – неожиданно величественно разрешил Артит, скрещивая руки на груди.
– Почему я должен идти? – возмутился праведно Конгфоб, невольно скопировав позу возлюбленного. – Это была твоя идея.
– Трусишь? – гаденько ухмыльнулся провокатор, чем заставил Нонга горделиво вздёрнуть острый подбородок:
– Нет, и это сейчас было совсем по-детски, Пи’Артит. Я просто хочу понять, почему ты снова слагаешь с себя ответственность.
– Я слагаю?! – настала очередь старшего гневно скрипнуть зубами. – А ты не подумал, что я – глава наставников, и каждая собака в этом кампусе знает, кто я такой!
– А я – Луна кампуса, – не остался в долгу Конг и вдруг хитро, совсем чертячьи улыбнулся: – Погоди… – он сделал шаг вперёд, заставив юношу нервно отшатнуться, и, придержав того за локоть, сказал прямо в порозовевшее лицо: – Ты никогда их не покупал, верно? И сейчас просто стесняешься.
– Придурок! – резко вырвался студент, отходя на приличествующее расстояние. – То же самое я могу сказать и о тебе! Трус! – попытался он восстановить трещащую по швам репутацию всезнающего и опытного старшего.
– Хм, насколько помню, это я не побоялся полгода назад встать на стол посреди столовой и три раза прокричать «Мне нравятся парни!», – добил его Конгфоб и победно улыбнулся, наблюдая за тем, как судорожно придумывает достойный ответ наставник.
– Если мы пойдём туда вдвоём, и нас кто-нибудь узнает… Ты хоть представляешь, сколько слухов это породит? – прошипел тот спустя время, так и не найдя более весомых аргументов.
Конг небрежно дёрнул плечом.
– Мне плевать на слухи, я не стесняюсь того, что влюбился в тебя.
Шах и мат. Признание, произнесённое самым обыкновенным будничным тоном сбило с Пи всю спесь. Он закусил губу и ненадолго замолчал.
– Ладно, – глядя на первокурсника исподлобья, процедил Артит. – Пошли. Только тихо и не привлекая внимания, понял?
Парень решительно распахнул дверь и, не дожидаясь Нонга, вошёл внутрь. Конг с победной усмешкой последовал за ним.
В небольшом торговом зале почти никого не было: группка из трёх студенток-второкурсниц увлечённо щебетала подле стойки с косметикой, какой-то длинноволосый парень у противоположной стены подслеповато щурился, читая этикетку на большой синей банке… Поначалу Ройнапат замешкался, увидев, что в помещении всё-таки присутствует народ, но тут же шумно выдохнул через нос и, нацепив на физию самое надменное своё выражение, чинно и уверенно подошёл к кассе, решив прыгать с места в карьер.
– Пачку «Onetouch», пожалуйста, – с показным безразличием произнёс он.
В ответ на заявление к нему устремили свои взоры девчонки, которые не преминули пару раз хихикнуть себе в кулак. Артит ответил им расслабленной улыбкой альфа-самца, так, словно он и их уже мысленно занёс в список тех, с кем можно использовать контрацептивы.
Конгу это, само собой, не понравилось. Очень не понравилось. Первокурсник поравнялся с наставником и, засунув руки в карманы брюк, капризно оповестил:
– Мне «Onetouch» не очень нравятся. Давай лучше возьмём «Durex».
Взглядом, который бросил на него Пи’Артит, можно было бахнуть вторую Фукусиму.
Молодая продавщица-стажёр, явно далёкая от фармацевтики, смерила странных посетителей безразличным взором и, чавкнув жвачкой, спросила:
– Так вам какие?
– «Durex», – процедил лидер инженеров, кинув ещё один уничтожающий взгляд на Конгфоба.
– Это я поняла. Три или двенадцать?
– Три, пожалуйста, – наконец-то вспомнив о вежливости, ответил Сутхилак и сразу заподозрил неладное, когда губы его возлюбленного растянулись в коварной улыбочке.
– Хо-о, – протянул тот. – Всего три, Нонг’Конгфоб?
И без того розовые скулы младшего вспыхнули унизительным пунцовым цветом.
– Будьте добры большую пачку, на двенадцать, – протягивая девушке карточку, снисходительно глянул на него Артит.
– Две пачки, – моментально парировал Нонг, широко улыбнувшись. Он мягко отвёл руку старшего и выложил на прилавок несколько крупных купюр. – И охлаждающую смазку той же марки. Она нам пригодится, ведь так?
На этот раз в их сторону обернулся даже длинноволосый парень. Шепчущиеся девчонки уже давно забыли о цели своего визита и теперь с интересом рассматривали чудаковатых юношей. «А это случайно не глава наставников?» – донёсся до Артита тихий голосок. «Точно-точно! А с ним рядом?..» – «Нонг’Конгфоб, кажется. Луна инженерного!» – «Они разве не встречаются?» – «Да ты что?! Шутишь?»
Ситуация перешла в разряд критической, и, чтобы окончательно не потерять лицо, красный от стыда Артит как можно громче выдохнул:
– Конг, всё! Считай, что мы выполнили свою часть спора. Покупай уже и пошли!
Не менее красный младший слабо улыбнулся кассирше.
– Пробейте всё названное, пожалуйста, – и добавил зачем-то, всей душой поддержав стремление Артита вытащить их из этой дерьмовой ситуации: – Мы желание однокурсникам проиграли.
– Да мне, в общем-то, пофиг, – безразлично причмокнула жвачкой девушка, принявшись отстукивать наманикюренными пальчиками по кнопкам. – С вас 990 бат.
Благоразумно спрятав пакет с заветными контрацептивами в рюкзак Сутхилака, парни поспешно вышли, провожаемые заинтригованными взорами немногочисленной публики.
Артит взорвался спустя несколько минут, когда они спешно вышагивали по узкой улочке к общежитиям.
– «Только тихо и не привлекая внимания!» – передразнил он сам себя. – Не привлекли, блин! Совсем нет, чёрт бы тебя, дурака, побрал!
– Ты начал первый! – справедливо отметил Конг, нагоняя старшего. – Вот так ли необходимо было флиртовать с этими девушками?
– Да ни с кем я не флиртовал! – отмахнулся Пи, мысленно радуясь, что в такой солнцепёк народу на улице совсем не было, а стало быть, не было и свидетелей их громкой перепалки.
– Ещё как флиртовал! – упрямо возразил первокурсник. – В наглую!
– Ты что, ревнуешь? – фыркнул надменно Ройнапат, не оборачиваясь.
– Да, ревную!
Он остановился, удивлённо посмотрев на замершего статуей Конга. Гнев моментально уступил место растерянности, когда парень заметил, сколько горечи отражается в тёмных и обычно таких притягательных глазах его возлюбленного.
– Ревную, – с надрывом повторил младший, нервно поправив лямку рюкзака. – Мне неприятно видеть, что ты оказываешь внимание женщинам… да и вообще кому бы то ни было, – отвёл он взор.
Артит упёр руки в бока и пару раз качнулся с носков на пятки. Ему было неловко, он совсем не хотел расстроить Нонга.
– Эй, ну… – юноша запустил пятерню в свои чёрные волосы, которые сегодня не потрудился уложить воском, и растрепал их. – Я же не хотел тебя обидеть.
Конг продолжал молча смотреть в сторону, словно пытался справиться с эмоциями. Этого наставник видеть уже не мог: он шумно вздохнул и подошёл поближе, тронув младшего за манжет белоснежной рубашки.
– Конг… Ну прекрати. Я правда не хотел.
Сутхилак робко перевёл на него взор. Лицо его постепенно разгладилось, а на губах вновь заиграла знакомая лёгкая улыбка – одна из тех, что третьекурсник особенно любил. Залюбовавшись, старший пропустил момент, когда улыбка эта вдруг стала коварной, а сам Нонг плавно качнулся к нему, прошептав в самое ухо:
– В любом случае… Теперь у нас с тобой есть 24 презерватива, смазка и один вечер на то, чтобы всё это использовать… Пи’Артит.
Ройнапат вскинулся и поспешно устремился вперёд, надеясь, что бесстыдник-младший не успел увидеть, как ярко вспыхнуло его лицо. Конг ненадолго отстал, самодовольно наблюдая за смущённым и оттого крайне милым старшим, после чего коротко облизнул пересохшие губы и зашагал следом.
***
На улице давно стемнело, поэтому, едва парни переступили порог комнаты Пи’Артита, им пришлось зажечь свет. В этом заключался изъян проживания на юге – едва время переваливало за 17:00, как небо начинало стремительно окрашиваться алым. С другой стороны, рассвет занимался в четыре-пять утра, поэтому люди обыкновенно и вставали в несусветную рань.
Почему-то в неярком холодном свете настольной лампы комната Пи’Артита стала выглядеть иначе. Конгфоб не смог бы толково объяснить, что именно изменилось. В глубине души он понимал, что привычный антураж начал казаться таинственным и интригующим лишь по одной причине – из-за самого Ройнапата.
Наставник впервые выглядел до того робко, что каждая деталь вокруг, призванная поверхностно рассказать о хозяине апартаментов, представлялась самостоятельной единицей, буквально обличающей замкнутого парня.
Модели роботов, которыми так восхищался Конг, впервые оказавшись в гостях у старшего, говорили не только об увлечении механикой, но и показывали, как много на самом деле осталось в нём ребяческого, не опошлённого и трогательного. Со стеллажей внимательно следили за юношами стилизованные корешки комиксов – пёстрые и кричащие; удивлённо раскрывали рты нули в номерах томов, довольно щурились тройки, игриво посверкивали модными круглыми очками восьмёрки… Сотни популярных изданий, теснящихся на полках, хитро и задорно вещали о присущей студенту ироничности.
Конгфоб заторможено перевёл взор на стены. С них на него смотрели кумиры прошлого – они застыли в вальяжных позах, обратив свои светлые лукавые лица к невидимому зрителю. Некоторых из них Сутхилак знал – Курт Кобейн, чьи глаза были скрыты за большими солнечными очками, взирал на него с присущим ему равнодушием, будто говорил: «Чувак, да мне пофиг», Ангус Янг, гитарист группы AC/DC, насмешливо кривил губы, и рожки на его голове делали его похожим на мифического инкуба.
Однако среди всех них – героев ушедшего века и современности – особенно выделялись фавориты: патлатый, похожий на мартовского кота парень, чья улыбка так напоминала улыбку Пи’Артита своими милыми ямочками, – Роберт Плант, голос Led Zeppelin. Рядом с ним – такой же длинноволосый молодой мужчина, худощавый и утончённый, изогнувшийся дугою с соло-гитарой в руках, – Джимми Пейдж.
Изображений «Цеппелинов» было много, иные из них повторялись – видимо, Пи’Артит и правда очень любил данную команду.
Конг повертел головой, рассматривая помещение. Его давно занимал странный плакат прямо над кроватью наставника: он был огромен, изображал треугольную призму на чёрном фоне и явно что-то обозначал. Где-то на глубине сознания мельтешила смутная ассоциация, представленная поэтичной фразой «The Dark Side of the Moon». Кажется, это тоже было связано с какой-то рок-группой…
Сутхилак нахмурился и потёр пальцами лоб, будто таким образом пытался ускорить мыслительный процесс. Когда и через пару минут озарения не случилось, юноша шумно выдохнул, пообещав себе непременно расспросить Пи’Артита об этом плакате.
– Ты чего застыл в дверях? – донёсся до него удивлённый голос старшего.
Конгфоб вздрогнул, выныривая из размышлений.
– Прости, задумался, – разуваясь, ответил он.
– Я не буду включать верхний свет, хорошо? – негромко сообщил Ройнапат, разбирая завалы из конспектов и учебников на письменном столе, чтобы подвинуть настольную лампу поближе к кровати. – Голова немного болит.
– Конечно, – покорно согласился младший, определяя на пол свой рюкзак. – Мне сходить за лекарством?
– Не надо, у меня с прошлого раза твоя пачка осталась, там ещё есть. Устраивайся, – приветливо предложил тот, подходя к окну и задёргивая шторы. – Только убери, пожалуйста, одежду в шкаф.
Конгфоб сразу заметил искомое: стопка выглаженных вещей лежала на заправленной постели. Он исполнительно развесил всё на плечики, про себя невольно подумав, что старший не просто так попросил его освободить место – видимо, у него действительно были планы…
От этих мыслей стало душно, и Конг нервно ослабил галстук. Взгляд его против воли скользнул вниз, к рюкзаку, доверху набитому презервативами. Одного осознания этого факта хватило для того, чтобы в штанах снова стало болезненно тесно, и юноша поспешил отвлечься на что-нибудь более приличное.
Он неспешно прошёл через комнату и присел на кровать. Матрас под ним мягко спружинил, и Нонг довольно застонал, ощутив, как расслабляются уставшие за долгий день мышцы ног.
– Умаялся? – с теплотой спросил его Артит, запивая остатками газировки таблетку.
– Немного, – улыбнулся Конг. – А ты?
– А я бы с удовольствием сгонял в душ, – признался Ройнапат, массируя пальцами виски.
– Так иди, – удивился младший, откидываясь на спину и с наслаждением потягиваясь. – Мы никуда не спешим.
Наставник смущённо порозовел, хоть и понимал, что его подопечный не имел в виду ничего нескромного. Просто мысли его с самого утра были заняты тем, что, вероятно, он не так уж и против продолжения их вчерашних ласк. И даже готов к чему-то большему.
Парень кашлянул, пытаясь скрыть за этим стеснение, и вышел на балкон. Забрав оттуда чистое сухое полотенце, он направился в ванную, попутно обронив:
– Если будет скучно – бери ноутбук. Там нет пароля, wi-fi работает. Я собираюсь как следует отогреться, так что вернусь нескоро.
– Благодарю, – приподнялся на локтях Нонг.
– Кстати… – задержался на пороге Артит. – Как там твой бок?
– Мой бок?
– Ссадина.
– Она почти зажила, – иронично вскинул бровь Нонг. – Неужели ты не заметил?
– Я был… занят, – невнятно буркнул лидер инженеров и поспешно скрылся за дверью, дабы не пояснять и без того однозначную фразу.
Конгфоб закусил губу и снова повалился на кровать, раскинув в стороны руки. Он был счастлив – просто и обыденно, как бывают счастливы люди, умеющие наслаждаться тем, что предлагает им жизнь. Взор его устремился в потолок, а затем плавно опустился на плакат. Вверх тормашками тот выглядел ещё более завораживающим: полотно радуги с одной стороны призмы было устремлено книзу, словно пыталось вырваться за рамки картины.
«Всё же, что это такое?» – задумчиво рассматривал плакат Конг. Изображение, очевидно, иллюстрировало один из законов оптики, но мало походило на учебное – слишком эстетически приятным оно выглядело.
Ещё пару минут юноша пролежал без движения, наслаждаясь тишиной и спокойствием, но затем заставил себя приподняться. Беглый осмотр комнаты не выявил того, что можно было убрать, и Сутхилак почесал затылок, размышляя, чем бы заняться. Он мог бы покопаться в книгах Пи’Артита или пристальнее рассмотреть коллекцию роботов, но врождённая воспитанность не позволяла ему так поступить – всё-таки наставник не давал разрешения лазить в своих вещах, а в первый раз, когда младший дёрнулся изучить содержимое полок, так и вовсе осадил его.
Юноша бесцельно прошёлся по комнате, машинально выбросив в урну пустую бутылку из-под газировки, остановился подле балконной двери, а затем вышел на улицу. Снаружи было прохладно – вечер подходил к концу, окна общежитий загорались тёплым светом, откуда-то снизу доносился приглушённый галдёж припозднившихся студентов.
Первокурсник подставил лицо лёгкому ветерку и зажмурился, наслаждаясь моментом. Почему-то Сутхилак совсем не боялся того, что должно было произойти между ним и Артитом сегодняшней ночью. Парень с удивлением отметил, что, в общем-то, не сильно расстроится, если ничего не произойдёт вовсе. Он не видел смысла спешить. В их распоряжении была целая вечность, и Конгфоб ни за что не стал бы настаивать, если б увидел напряжение Пи.
Однако именно напряжения в поведении старшего не чувствовалось, что казалось немного странным. Ройнапат сделался робким, каким-то бесконечно хрупким и открытым, но это не говорило о его нежелании полноценной близости. Напротив, его нервозность показалась Конгу предвкушающей, просто Пи как всегда смущался – оттого и напускал на себя важный и подчёркнуто равнодушный вид.
Мальчишка улыбнулся. Он не лгал, когда говорил возлюбленному о своей жажде – до встречи с Ройнапатом первокурсник никого так не хотел. На фоне царящего внутри эмоционального урагана все его прошлые отношения казались безликими, пресными, лишёнными всяких красок. Артит пробудил в нём что-то первобытное и одновременно до крайности рациональное; теперь Конгфоб нередко задумывался, как и что следует сделать, чтобы старшему рядом с ним было хорошо. От удовольствия Пи зависело всё, даже его собственное возбуждение. Стоило только Конгу увидеть нерешительность в тёмных глазах – и он тут же останавливался, подчиняя инстинкты разуму. Будто не мозг, а Артит управлял теперь телом младшего…
Сутхилак снова зажмурился и уткнулся лбом в переплетенные пальцы.
Он был зависим от него. Болен – неизлечимо и крепко, и знал, что лекарства от этого не существует. Впрочем, не так уж сильно он стремился вылечиться…
Парень со вздохом выпрямился и посмотрел на наручные часы: 19:58. Артита не было уже пятнадцать минут, но первокурсник и не думал торопить его. Пусть отмокнет и расслабится, сегодня они прошагали не меньше восьми километров.
Подумав, юноша вернулся в комнату и зарылся в свой рюкзак, смущённо отодвинув презервативы. На самом дне обнаружилась початая пачка сигарет. Студент недоуменно вытащил её и повертел в руках. Папирос в ней осталось две, они немного смялись – видимо, Конгфоб попросту забыл о заначке. Несколько секунд парень колебался, но всё же засунул «Marlboro» обратно, справедливо решив, что, если он выкинет их в мусорную урну старшего, тот непременно задастся вопросом: почему он не избавился от них раньше?
Найдя портмоне, Конг отыскал квитанцию из прачечной и принялся обуваться.
– Пи’Артит! – громко позвал он, так, чтобы за шумом льющейся воды наставник смог его услышать.
– Что? – донеслось через пару секунд из-за закрытой двери.
– Я схожу за бельём и ненадолго заскочу к себе. Надо всё развесить, иначе до завтра точно не высохнет. А по дороге могу забежать за напитками и закусками, если ты не против, – крикнул Конг, поправляя на плече лямку рюкзака. – Есть пожелания?
– Возьми мне нори! – отозвался Пи. – И виноградного сока!
– Хорошо!
– И дверь закрой! Ключи на столике у зеркала!
Конгфоб послушно схватил ключи и вышел.
Когда щёлкнул замок, Ройнапат осторожно выглянул из ванной. С волос его прямо на пол коридора ритмично капала вода, а из открывшегося помещения в комнату поползли клубы горячего пара. Покрутив головой и, убедившись, что младший ушёл, Артит рысцой проскакал через апартаменты – прямо так, голым и мокрым – и принялся судорожно открывать и закрывать дверцы комодов.
– Да где же ты, где, чёрт возьми! – нетерпеливо и напряжённо бормотал он, закапываясь в очередной ящик. – Дьявол!
Он расстроено цыкнул и, в панике повертевшись, додумался-таки заглянуть под кровать.
– Ага! – торжествующе воскликнул парень, выуживая пластиковый контейнер со шлангом на конце. – Есть.
До ванной он добрался в рекордные две секунды и тотчас же запер дверь. Только после этого, с грохочущим в горле сердцем, юноша обессилено стёк на пол.
Артит и сам до конца не мог поверить, что решился на это. Руки его мелко подрагивали, а колени неприятно подкашивались. Он заторможено рассмотрел находку и медленно залился краской.
– Артит, – строго обратился он сам к себе, – Тебе почти двадцать два. Ты – лидер наставников. Ты мужчина, в конце концов. Ты знаешь, что люди создают подобные вещи с вполне адекватными целями. Это совсем не страшно.
Звук собственного голоса придавал перепуганному парню уверенности. В комнате было жарко – за прозрачной ширмой с шумом лилась горячая вода, крохотное помещение было застлано паром, едва уловимо пахнущим ментоловым шампунем и цитрусовым мылом.
Ройнапат поднялся, отряхнул пятую точку и уверенно подошёл к настенному шкафчику. Из зеркала на него глянуло совершенно обезумевшее на вил отражение, что невольно заставило лидера инженеров усмехнуться.
– Ну и физия.
Он открыл дверцу и вытащил небольшую картонную коробку. Собственно говоря, именно из-за неё парня и посетили сумасбродные мысли. Ройнапат совершенно не помнил, кто и когда положил её туда, однако внутренне порадовался, что увидел упаковку от «срамного прибора» до того, как ушёл Конгфоб.
Внутри лежала инструкция, и юноша сосредоточенно погрузился в чтение, опустив медицинское устройство в раковину. С каждым предложением он всё больше хмурился и бледнел – осознание того, чему он собирался себя подвергнуть, пугало и нервировало.
Только скрупулёзно изучив указания, третьекурсник позволил себе ненадолго расслабиться. В общем и целом – ничего необычного. Просто надо пережить это, а дальше будет проще.
Он снова задумчиво посмотрел на себя в зеркало.
Вчерашняя ночь оказалась одной из самых жарких и великолепных ночей в его жизни. На протяжении всего дня наставника не отпускало ощущение, что он прикоснулся к чему-то тайному и запретному, и это чувство приятно щекотало нервы. Ему ужасно хотелось заглянуть туда – глубже, в самую бездну, в которой, наверное, он непременно сгинет, но слишком уж манящей была мысль о возможном продолжении.
Артит никогда не боялся препятствий, и вызов, брошенный самому себе, принял с гордо поднятой головой. Рано или поздно это всё равно должно было случиться и, зная Конга, наставник не сомневался, что с того станется выдвинуть свою кандидатуру в качестве подопытного.
Но № 0062 был его Нонгом – младшим, за которого Ройнапат нёс ответственность. Тот едва перешагнул порог в девятнадцать лет, а что такое девятнадцать лет? Младенчество.
Парень потёр светлый лоб, пытаясь подольше оттянуть неприятный момент, но вскоре сдался и, бросив безнадежный взгляд на унитаз, с бледно-зелёным видом взял в руки клизму…
Когда Конгфоб зашёл в комнату, то едва удержался на ногах: стопа его вдруг заскользила, и первокурснику пришлось судорожно схватиться за стену, дабы не упасть.
Он недоуменно заморгал и, нашарив пальцами выключатель, зажёг свет. Пол апартаментов был мокрым, но не как после мытья: в некоторых кляксах чётко угадывались отпечатки широких ступней.
– Пи’Артит! – насторожено позвал он, запирая дверь. – У тебя всё в порядке?
– Да, всё хорошо, – послышался слабый голос наставника.
Сутхилаку его тон не понравился. Он осторожно сгрудил пакеты на стол и робко постучался в ванную.
– Точно?
– Конг, богом тебя кляну – свали в туман! – истерически крикнул ему старший.
– Но…
– Быстро! Я скоро выйду, не мешай!
Стушевавшись под таким властным и приказным тоном, первокурсник послушно отошёл от двери и принялся разбирать покупки. Следом за этим он поискал тряпку и, не найдя её, вытащил несколько тонких одноразовых полотенец и принялся вытирать пол.
Именно за этим занятием его и застал Пи’Артит. Он почему-то был бледным и взъерошенным и совсем не походил человека, который пятьдесят минут нежился под горячим душем.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – с тревогой спросил Нонг, распрямляясь. – На тебе лица нет.
– Я отлично себя чувствую, – неожиданно вспыхнул Ройнапат. – Словно заново родился!
Совершенно ничего не понимающий Конгфоб стоял, растерянно сжимая в кулаке мокрые полотенца.
– Прости, – выдохнул устало наставник, подходя к нему и забирая использованную ветошь. – Я тут сильно наследил?
– Ничего, я уже всё убрал, – отмер Сутхилак, настороженно всматриваясь в лицо возлюбленного. – Ты уверен, что всё в порядке?
– Да, – коротко махнул головой тот, избавляясь от мусора.
– Поправь меня, если я ошибаюсь, – неуверенно начал Конг после паузы. – Но мне кажется, ты нервничаешь. Возможно, ты решил, что сегодня мы… – он замялся, не зная, как поделикатнее выразить свою мысль. – Послушай, я же ни на чём не настаиваю, – покраснев, решился младший на откровенность. – Мне просто нравится проводить с тобой время. Если не хочешь, конечно же, мы не станем… Тем более, никто не говорил, что это тебе нужно быть сни…
– Я хочу, – глухо отозвался Артит, стоя спиной к Нонгу.
Сердце первокурсника пропустило удар. Он несмело улыбнулся, ощущая, как тиски, сжимающие лёгкие, медленно ослабевают. Глубоко вдохнув, юноша сделал шаг вперёд и обнял возлюбленного за талию, определяя подбородок ему на плечо.
– Спасибо, – сипло произнёс он, на что Ройнапат неловко потрепал его по голове.
– Прекрати. Я всё-таки не кисейная барышня.
– Никогда даже не думал о подобном, – сказал Конг, отстраняясь, и вдруг хлопнул себя по лбу: – Мы покупки не разобрали!
– А ещё я забыл про уже купленный в Сиаме ягодный чай, – хмыкнул Артит, направляясь в коридор за сумками. – Гляди. Он уже тёплый.
– Поставь бутылку в ёмкость с холодной водой, – посоветовал младший, помогая наставнику складывать вещи. Нонг вытащил из бумажного пакета диск и задумчиво повертел его в руках. – Пи’Артит, ты собирался показать мне свои любимые группы, помнишь?
– О-о-ой, это надолго, – негромко рассмеялся лидер инженеров. – Повремени.
– Тогда расскажи для начала хотя бы про этот плакат, – усаживаясь на кровать, кивнул в сторону указанного предмета Конгфоб. – Давно хотел про него спросить…
– Ты про «The Dark Side of the Moon»? – удивился старший, опускаясь на постель подле подопечного.
– Значит, я не ошибся с названием, – удовлетворённо резюмировал юноша. – Чьё это?
– «Пинков», – пояснил Артит, откидываясь на спину и заводя за голову сильные руки. – Один из моих любимых альбомов.
– Ты имеешь в виду Pink Floyd?
– А кого же ещё?
– Хм… Пожалуй, я припоминаю кое-что. Про «дяденьку учителя» и «нам не нужно образование», – улыбнулся Конг, а Ройнапат неожиданно помрачнел.
– Ну да, оно самое… «Стена».
Не понимающий, что сказал не так, Сутхилак растерянно смотрел на парня. Может, он своей неосведомлённостью так расстроил старшего? Или нет?
– Пи’Артит, – негромко позвал его Нонг, – что случилось? Я чем-то тебя обидел?
– Нет, – устало провёл ладонью по лицу лидер инженеров. – Давай о другом поговорим, ладно?
Всё ещё пребывающий в смятении, младший кивнул. Он тактично кашлянул и нарочито бодро поинтересовался:
– Вижу, ты любишь Led Zeppelin?
– А ты это только сейчас понял? – медленно оттаивая, усмехнулся наставник.
– У тебя столько их плакатов…
– У меня отец их по молодости часто слушал, – охотно поделился Артит, приподнимаясь на локтях. – Я, правда, малой совсем был, не понимал их особо. А как к поступлению начал готовиться – проняло.
– Хм… – задумчиво и как-то по-особенному многозначительно протянул Конг. Он плавно наклонился, заставив старшего невольно подобраться, и негромко добавил: – Слышал, что они прославились не только своей музыкой, но и особо извращёнными оргиями после концертов.
– Поклёп, – сипло парировал Артит. – Ты же знаешь, про знаменитостей любят сочинять байки. Песни-то у них действительно шикарные.
– Даже не сомневаюсь, – всё с тем же коварством отозвался Сутхилак.
Атмосфера как-то резко изменилась. Они оба, конечно, знали, что в какой-то момент вечера взаимное притяжение одержит верх, просто не были готовы к тому, что это случится так быстро.
Ройнапат слабо упёр раскрытую ладонь в грудь младшего, ощутив, как ритмично колотится у того сердце.
– Конг, что ты делаешь? – по возможности строго спросил Пи.
– Я? – показательно изумился первокурсник, но развратная ухмылочка выдавала его с головой. – Я пока ещё ничего не делаю.
– Что значит «пока ещё»? – тут же зацепился за фразу юноша и несильно толкнул неугомонного Нонга в солнечное сплетение. – Эй!
Конгфоб мягко перехватил его пальцы и поднёс их к губам. В полумраке комнаты, освещаемой только холодной настольной лампой, его кожа на фоне бледного Пи’Артита выглядела даже смуглее, чем была на самом деле.
– Доверься мне, – прошептал он, глядя в широко распахнутые глаза наставника. – Я не сделаю ничего, что может доставить тебе дискомфорт.
Старший отрывисто сглотнул и отвёл взор в сторону. Он не считал себя трусом, но именно сейчас всерьёз раздумывал над тем, чтобы сбежать. Возможно, в первую очередь от себя самого, потому как слова Конга породили внутри уже привычный трепет предвкушения. Он не знал, что именно собирался сделать Нонг, но верил, что тот не совершит ничего ужасного.
– Led Zeppelin, да? – вырвал его из раздумий тихий голос возлюбленного.
Артит вскинул глаза, встретившись взором с Конгфобом, улыбающимся как-то особенно злокозненно.
– При чём тут…
– На твоём телефоне есть их песни? – наклонился к нему Нонг, заставив невольно втянуть живот. При каждом слове губы его касались горячих губ старшего, и тот стыдливо облизнулся, мысленно проклиная себя за столь откровенное проявление желания.
– Конечно, есть, – смог усмехнуться он, упрямо не разрывая зрительного контакта.
– Можно мне посмотреть?
Ничего не понимая, Ройнапат кивнул. Его ненадолго отпустили, так что юноша сумел приподняться на локтях. Некоторое время Конг задумчиво листал плейлист, теребя свободной рукой шарики наушников, и наконец удовлетворённо возвестил:
– Вот. Теперь то, что надо.
– Что ты там делаешь? – вытянул шею старший.
Конг присел подле него на кровать и неожиданно ловко поддел края рубашки, выпуская её из брюк. Следующим движением он развязал галстук и обнажил торс, неторопливо высвобождая пуговицы из петель.
Артит ненадолго потерял нить разговора, разглядывая точёный пресс Нонга, и поэтому не сразу сообразил, что тот снова обращается к нему:
