Текст книги "Правое дело (ЛП)"

Автор книги: fictorium

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Несколько мгновений спустя все уже были на ногах, ожидая прибытия судьи Кендалла, и когда эта рыжеволосая женщина села на скамью, притворство Энди, что она сосредоточена на чем-то другом, прекратилось. Серебристое каре Миранды, эти римские черты в профиль, были началом и концом мира Энди до конца заседания, и она не написала ни слова за все три часа.

Во второй половине дня стало еще больше ажиотажа в зале, так как Эмили выступила первым свидетелем, которого вызвали сразу после обеда. Она выглядела крайне смущенной, но ее тон был высокомерным как обычно, даже когда она подтвердила свое имя и должность перед судьей и присяжными. Она произнесла слово “первый помощник” так, словно это был какой-то знак почета, и в модных кругах это действительно было так.

Чед Роллинс начал было кокетничать, но Эмили смерила его взглядом, который явно позаимствовала прямо у Миранды, а потом каждый вечер тренировала перед зеркалом. Он спросил ее, нравится ли ей “работать на мисс Пристли”, и Эмили ответила обвинителю одной из своих самых пренебрежительных усмешек.

Не важно, чего этот человек добьется в своем дешевом коричневом костюме и безвкусном галстуке, Эмили все равно верила, что работа на Миранду дает ей всю необходимую защиту и превосходство. Энди покачала головой, осознав это, потому что если бы Эмили могла применить полезный навык к своей собственной жизни, ухватить немного заимствованной самооценки для себя, она, возможно, не попала бы в такую зависимость от Миранды.

Прокурор, казалось, не хотел задерживаться на Эмили после того, как она отвергла его заигрывания, обращаясь к ней как к мисс Чарлтон и торопясь с ответами, которые она уже дала в заявлении. Кроме подтверждения того, что она остается на службе у Миранды, ничего нового не появилось, и собравшиеся толпы зевак заскучали без каких-либо откровений. Она сообщила для протокола, что ей позвонила Кэтрин Хоффман и передала сообщение Миранде. Не было никаких конкретных указаний, которые Эмили могла бы придумать, только то, что звонок требовал срочного ответа.

Эмили была передана защите как ненужный шарф, а прокурор, возвращаясь к своему столу, не сводил глаз с Миранды. Он пробовал эту же тактику с самого начала процесса, и, насколько Энди могла видеть, он не получил в ответ ни одной поднятой брови. Бедняга, похоже, не понимал, что Миранда, скорее всего, переставляла в голове раскладку осенних аксессуаров, в то время как остальная часть комнаты была занята мирским вопросом, останется ли она на свободе.

Сидя под неудобным углом, Энди вынуждена была напоминать себе не пялиться, хотя каждый раз, когда Миранда выгибала свою изящную шею или постукивала пальцами по губам от явной скуки, ей было очень тяжело. Несколько раз, когда она что-то шептала Джейку или Стефани, Энди ловила себя на том, что не может оторваться от губ Миранды. Фантазия о еще одном поцелуе или дюжине их, конечно, не продвинет Энди далеко с ее репортажем, но будь она проклята, если просто сможет удержаться.

Энди, конечно, заметила, что дочерей Миранды никто и близко не видел в суде. Напоминание прессе и присяжным, что она была матерью очаровательных (иногда) близнецов, могло только помочь ее имиджу, но Энди знала ее достаточно хорошо, чтобы понять, что спекулировать на близнецах не в духе Миранды. Они все еще прячутся у своего отца? Энди не могла винить их за то, что они избегали драмы, но она знала, как тяжело их отсутствие сказалось на их матери.

Стефани, в свой черед, принялась расспрашивать Эмили, хотя Энди не нашла ни одной причины, по которой она или Джейк могли бы допросить свидетеля. Похоже, они работали как одна команда, как и трое других хорошо одетых адвокатов, что сидели на скамье за столом защиты. Присмотревшись внимательнее, Энди заметила, что их галстуки и блузки, казалось, дополняли друг друга. Неужели Миранда решила приодеть свою команду юристов? Энди ничуть не удивилась бы.

Она поймала себя на том, что затаила дыхание, когда Стефани начала задавать вопросы, хотя довольно быстро почувствовала себя глупо и попыталась выдохнуть спокойно. Ведь Эмили сказала, что поговорила со Стефани, пообещала, что все будет “хорошо”, и все же Энди не успокоится, пока она не увидит доказательства этого. Собственные комментарии Эмили прокурору, казалось, подтверждали, что она уведомила Миранду о сообщении Кэтрин, и Энди не была уверена, как, черт возьми, они должны были пропустить это.

Стефани, тем не менее, не спросила у Эмили ничего такого, что могло бы заставить Миранду волшебным образом выглядеть невинной.

– Мисс Чарлтон. Вы не возражаете, если я буду называть вас Эмили?

Эмили кивнула в знак согласия, и тень улыбки скользнула по ее губам.

– Где именно вы находились, когда вам позвонила мисс Хоффман?

Эмили заколебалась, и по скамье прессы пробежала рябь. Послышалось шуршание бумаги, когда большинство собравшихся журналистов пролистывали свои заметки, чтобы посмотреть, не было ли это уже поднято. Энди же знала, что это не было.

– Не понимаю, какое это имеет отношение к делу.

Высокомерная, защищающаяся и, ну… обычная Эмили. Энди поняла, как они собираются играть, и начала лихорадочно строчить. Обвинение возражало, но судья отклонил это предложение, сообщив Эмили, что она должна ответить на этот вопрос. Эмили грозно уставилась с выражением, которое совершенно ясно говорило о том, что она хочет заново переколонизировать эту страну, лишь бы перестали ее беспокоить.

– Я была в постели.

Стефани быстро оглянулась на стол защиты, прежде чем снова повернуться лицом к свидетельскому месту.

– Одна?

Чед Роллинс вскочил на ноги с очередным возражением по существу, но судья тут же его отклонил. Энди злилась на двойные стандарты, поскольку Роллинс так спокойно бросал тень на личную жизнь Найджела, словно то, что он гей, делало его ненадежным свидетелем. Он задавал множество назойливых и личных вопросов, когда это служило его целям. Или Энди просто чересчур чувствительна к перспективе перемен в ее собственном образе жизни? Она не хотела отвечать себе на этот вопрос.

И тут ей пришло в голову оглянуться на Миранду, чего она старалась делать пореже. Энди не могла не заметить выпрямленной позы, она шутила с Эмили в прошлом, что Миранда давно заменила ее слабый человеческий позвоночник титановым стержнем. Но выражение лица говорило о безмолвной ярости, и в этот момент Энди поняла, что Стефани и Эмили решили не рассказывать Миранде о своем плане.

Ой-ой.

– Итак, Эмили, вы были одна в постели, когда получили эту информацию?

Голос Стефани оставался нейтральным, как будто она подтверждала любую другую деталь. Энди не могла заставить себя посмотреть на Эмили и оценить ее актерские способности, потому что все ее внимание было сосредоточено на туго свернутой пружине молчаливой ярости, которой была Миранда Пристли.

Для тех, кто не знал о признаках опасности, Миранда, возможно, выглядела, словно просто проявляла небрежный интерес к людям, обсуждающим меню обеда, но даже с другого конца зала Энди знала что это. Почти незаметное сжатие сильной челюсти, внезапная напряженность вокруг глаз Миранды, даже в профиль Энди все еще знала эти признаки. Если бы Эмили осмелилась встретиться с этим взглядом, она тут же превратилась бы в желе, потому что, когда ярость Миранды вспыхивала подобным образом, ее жертвы обращаются в прах.

– Нет, я была не одна.

Заставив себя отвести глаза от Миранды, Энди бросила быстрый взгляд на присяжных и увидела, как интрига какой-то непристойной сплетни осветила по меньшей мере три лица. Они не знали и половины того что их ждет.

– Могу я спросить, в чьей компании вы были в то время?

Эмили несколько долгих мгновений кипела якобы от ярости, хотя Энди уже знала, что она ответит.

– Мне обязательно отвечать на этот вопрос?

Жалобный взгляд в сторону судьи был весьма профессионально исполнен, Энди должна была это признать. Еще один быстрый взгляд подтвердил, что Миранда сделала беспрецедентный шаг, вцепившись обеими руками в стол из красного дерева, и костяшки ее пальцев, должно быть, сильно побелели.

Судья Кендалл велела Эмили отвечать скучающим кивком, явно не ожидая ничего, кроме очередной болтовни о модной индустрии, которая отнимет у суда лишь больше времени. Эмили с минуту смотрела на свои колени, потом откинула голову назад и изобразила на лице самое презрительное выражение.

– Хорошо. Если так хотите знать, я была со своим парнем, полагаю, теперь вы позвоните ему? Не думаю, что он будет рад.

Энди все еще яростно строчила, уже на несколько страниц опережая этот сценарий. Она не предполагала, что Стивен будет рад, как его имя будет размазано по газетам в менее чем лестной манере. Стефани все еще не оглядывалась на свою команду, но внешне невозмутимое состояние Джейка говорило о том, что стратегия была заранее согласована со всеми, кроме самой Миранды. Сложив руки за спиной, Стефани продолжила свой деликатный допрос.

– У вашего парня есть имя, Эмили?

Зал суда стих, даже Энди затаила дыхание, ожидая, что комната сейчас взорвется шумом.

– Да. Его имя Стивен. О, хорошо, Стивен Томлинсон.

Приливная волна шума накрыла Энди со всех сторон. Сквозь шум она слышала обрывки: «как так?», « муж?», «мистер Пристли?», до тех пор, пока судья молотком не была вынуждена вернуть залу некое подобие порядка. Энди чувствовала, как взгляды ее уважаемых коллег прожигают ее насквозь, словно лазерные лучи, очевидно, ее отсутствие шока было должным образом отмечено, и это не пройдет гладко, если они отправятся выпить после суда.

Стефани продолжала расспросы. Энди не могла позволить себе рискнуть взглянуть на Миранду, потому что любая реакция, которую она могла себе представить, была слишком сильной, чтобы справиться с ней.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, Эмили, но разве это не бывший муж Миранды Пристли?

Эмили кивнула, и ее попросили сказать “да” в интересах протокола судебного заседания. Уже не в первый раз Энди испытала прилив сочувствия к своей бывшей коллеге. Никто не заслужил, чтобы ее грязное белье показывали на публике в таком виде.

– На сегодняшний день удалось ли мистеру Томлинсону добиться развода с мисс Пристли?

С румянцем на щеках, который говорил о том, что это было больше, чем просто представление, Эмили кротко ответила:

– Не совсем так. Но очевидно, это должно произойти в любой день. Но они уже давно отдалились друг от друга. Я бы никогда этого не сделала…

Стефани резко оборвала Эмили:

– Значит, вы находились в обществе человека, который, должна заметить, был вовлечен в долгий и затяжной бракоразводный процесс с обвиняемой? Развод, который даже на беглый взгляд был далеко не дружеским?

Эмили пожала плечами, прежде чем пробормотать ответ.

– Не понимаю, какое это имеет отношение к делу.

Стефани снова повернулась к присяжным, все еще избегая убийственного взгляда Миранды.

– Полагаю, это связано с тем, что вы сделали после того, как передали сообщение Кэтрин Хоффман мисс Пристли. Скажите, мистер Томлинсон знал, кто именно оставил сообщение его жене?

Эмили неохотно подтвердила, что да, он был в курсе. В конце концов, она произнесла имя звонившей женщины вслух, отправив голосовое сообщение для Миранды. Энди подумала, не станет ли Стефани утверждать, что Миранда никогда в жизни не слушала голосовую почту. После этого Эмили была вынуждена перечислить все свои действия.

– Ну, у меня был с собой ноутбук. Так что я проверила свою электронную почту и начала свои ежедневные дела.

Шагая к свидетельской трибуне, Стефани была сама деловитость.

– И какие же это были дела?

Эмили бросила настороженный взгляд в сторону стола защиты и заметно побледнела (еще больше) от этого каменного взгляда, который был направлен на нее. Энди поймала себя на том, что понимает ее, потому что, хотя это может быть страшно, как ад, Миранда в ее полном яростном великолепии, безусловно, была тем еще зрелищем.

– Ну, как обычно. Проверка расписания Миранды за день, подтверждение бронирования, размещение заказов, сведение счетов. Это то, что делает первый помощник.

– Поэтому будет справедливо сказать, – начала Стефани, – что мисс Пристли доверяет вам доступ к своим личным счетам.

Эмили согласилась с такой оценкой, слишком охотно, на взгляд Энди. О, боже, подумала Энди с тошнотворным чувством в животе, неужели Эмили вот-вот бросится на меч ради Миранды? Была ли это та слепая преданность, о которой насмехалась Миранда, в действии? Внезапное желание вскочить и крикнуть что-нибудь, хоть что-нибудь, чтобы остановить процесс, охватило все существо Энди. К счастью, она остановилась, прежде чем устроить сцену, но грызущая тревога за Эмили не ослабевала.

– Она доверяет вам ключи от своего дома, безопасность своих детей и себя, а также личную информацию, такую как пароли к компьютеру и счетам, верно?

– Да, у нее просто нет времени все делать самой. За это она мне и платит.

Эмили снова приняла оборонительную позу, привычную для нее, она защищала Миранду и свою работу так же естественно, как дышала. Энди поймала себя на том, что размышляет о повышении, которое Эмили только что получила, как же она приспособится к тому, чтобы не быть на побегушках у Миранды каждую минуту своего дня? Конечно, Энди прекрасно выжила, но она была далеко не так увлечена, как Эмили, и даже тогда она впала в некий вид ломки, как только драма ее ухода закончилась.

– Значит, это правда, мисс Чарлтон, что у вас есть доступ к личным счетам мисс Пристли в “Чейз Манхэттен”?

Тишина в комнате, казалось, стала еще глубже при упоминании финансового учреждения.

– Да.

Стефани стояла, опершись на свидетельскую скамью, и язык ее тела старательно выдавал спокойную отстраненность.

– И к ее инвестиционным счетам у Зиглера?

К ее чести, Эмили выглядела искренне смущенной при упоминании брокерской фирмы. Она немного поерзала на стуле, и поскольку все глаза в комнате были устремлены на нее, нервозность не осталась незамеченной.

– Совершенно верно.

Желание возразить, спасти болезненно тощую задницу Эмили, жгло Энди, словно раскаленная кочерга заменила ей позвоночник. Прежде чем у нее появился шанс публично унизить себя, Стефани снова пустилась в расспросы.

– В тот день, когда была совершена продажа акций, вы заходили на счет мисс Пристли?

– Да.

– Это вы сделали продажу?

– Нет! Я имею в виду, я не знаю, как это делать. Я имею доступ к этим счетам только для того, что если Миранда спросит меня, были ли сделаны определенные вещи, я смогла бы ответить ей.

Стефани повернулась к присяжным, недоверие на ее лице было очевидным.

– Неужели, мисс Чарлтон? Вы просто проверяете эти счета и все? Вы уверены, что не воспользовались возможностью, чтобы продать акции мисс Пристли?

Ухватившись за край свидетельской трибуны, Эмили наклонилась вперед, чтобы ответить на выдвинутые против нее обвинения.

– А теперь послушайте меня. Я не совершаю сделок и не делаю ничего более сложного, чем оплата счетов Миранды за коммунальные услуги и проверка остатков на ее счетах. Я ассистентка. У меня диплом по истории искусств. Если вам нужен краткий обзор каждого предмета коллекции де ла Ренты к весне или эссе о Рембрандте, я ваша девушка. Но то, что я знаю о финансах, может уместиться на вершине наперстка. – Эмили сделала паузу, чтобы перевести дыхание. – И мне бы хотелось, чтобы так оно и оставалось. Вот для чего нужны брокеры и бухгалтеры.

Энди наблюдала за реакцией присяжных на страстную маленькую вспышку Эмили. По крайней мере, некоторые из них казались раздраженными ее поведением, но в некоторых определенно присутствовало сочувствие.

– И еще одно, Эмили. – Стефани говорила тихо, пока Эмили немного приходила в себя. – Кто-нибудь еще имел доступ к вашему ноутбуку, пока вы входили в учетную запись мисс Пристли?

Если бы кто-нибудь уронил булавку где-нибудь на полу зала суда, шум был бы оглушительным по сравнению с тишиной, которая опустилась на зал заседаний.

– Ну, я оставила его там, на кровати, когда пошла в душ. Мне нужно было спешить, иначе бы я опоздала.

Энди практически слышала, как щелкают шестеренки, когда вся публика делала в уме быстрые вычисления. Признание Эмили привело к одному очень очевидному выводу.

– То есть мистер Томлинсон имел доступ к этим счетам в то утро?

– Я уверена, что он не стал бы этого делать…

– Даже если то, что вы сказали раньше, правда, Эмили, это все равно означает, что, по крайней мере, два других человека потенциально имели доступ к личному счету мисс Пристли в то утро, кроме нее. – Стефани повернулась на каблуках, вероятно, для пущего драматического эффекта.

Чед вскочил на ноги с громким “возражаю”, и судья был вынужден поддержать его. Неискренне извинившись, адвокат продолжила свое плетение защиты.

– Итак, ясно, что более одного человека могли войти в эту учетную запись.

– Возражаю! – Прокричал прокурор снова, едва успев сесть после последнего.

– Снято, ваша честь. – Ответила Стефани.

– Как ни странно, обвинение не упомянуло в своих бесчисленных документах и обвинениях, откуда был получен доступ к счету. Дамы и господа присяжные, я прошу вас задаться вопросом, почему это так. В конце концов, вы имеете право знать все обстоятельства этого дела. У меня все.

В зале суда поднялся шум, Стефани заняла свое место. Опустив плечи, Чет подтвердил, что у него больше нет вопросов от обвинения, что, по мнению Энди, имело смысл, учитывая, что любое обсуждение IP-адресов и доступа к учетной записи только ослабит его позицию.

Судья Кендалл отпустила Эмили с сочувственной улыбкой, прежде чем снова взмахнуть молотком. По меньшей мере, полдюжине зрителей пригрозили обвинениями за неуважение к суду, прежде чем в зале восстановилось хоть какое-то подобие порядка.

Прокурор неподвижно сидел за столом обвинения, и его некогда многообещающая карьера, несомненно, ускользала на его глазах. Он не проявил должной осмотрительности, проявляя рвение перед ФБР и прокуратурой США, желая добиться быстрого и громкого осуждения. Когда в зале воцарилась тишина, судья вызвал двух ведущих адвокатов на совещание. Хотя содержание разговора невозможно было подслушать, нельзя было не заметить раздражение судьи и все более отчаянные жесты обвинителя. Вскоре судья объявил перерыв.

Энди не была экспертом по правовым вопросам, пара занятий в колледже не подготовили ее к тонкостям дела против Миранды. В прессе все это разыгрывалось словно Злая Ведьма Верхнего Ист-Сайда наконец предстала перед судом, пойманная, потому что считала себя выше закона.

Энди была вынуждена признать, что Миранда, возможно, была права недели назад, когда они спорили о феминизме и пытались прекратить целовать друг друга, теперь, даже если обвинение будет снято, Миранда навсегда будет запятнана им. Может быть, в том, чтобы не втягивать Стивена в эту историю, был какой-то смысл, заключила Энди, чувствуя легкую тошноту.

Прошло совсем немного времени, прежде чем ведущие адвокаты с обеих сторон вышли из кабинета судьи, тихое самодовольство светилось на лице Джейка, в то время как бедный, глупый Чет выглядел почти зеленым. Энди, возможно, испытала бы некоторую жалость к молодому прокурору, если бы он не превратил прошедший месяц в цирк нападения на людей, которые ей небезразличны.

Судья снова призвал зал к порядку, и тишина мгновенно воцарилась, все в зале напряглись, чтобы услышать решение. Судья даже не пыталась скрыть свое презрение к тому, что тратит впустую свое драгоценное время, не говоря уже о времени всех остальных.

– Судя по всему, – начала судья Кендалл, – обвинение сочло разумным представить это дело в суд с крайне недостаточными доказательствами. Возможно, желание попасть в заголовки таблоидов перевешивало их внимание к процедуре уголовного дела, но теперь из показаний и собственного признания прокурора ясно, что у них нет доказательств, чтобы связать это действие с каким-либо одним человеком. Я надеюсь, что прокуратура США извлечет урок из этого злоключения, но мне остается только сообщить вам, мисс Пристли, что вы свободны. Обвинения против вас в этом деле сняты из-за недостаточности доказательств. Дамы и господа присяжные, суд благодарит вас за вашу службу.

Миранда поднялась со своего места, на мгновение раздвинув толпу вокруг себя, как благородный нос корабля. Энди поспешила к выходу, решив сделать первый шаг к переполненным ступенькам. Ее стратегия была отчаянной, сформированной на инстинкте и надежде, что она сохранит свой привилегированный статус с Мирандой, и поэтому Энди решила направиться прямо к ее машине. Возможно, если бы водитель был из ее знакомых, она бы даже попросилась сесть на заднее сиденье и подождать там Миранду.

Он рисковала не получить цитату для статьи, которую требовало ее редакционное задание, но Энди не могла думать ни о чем другом. Она почти задыхалась, когда добралась до сверкающего серебристого мерседеса, хотя короткая пробежка нисколько ее не утомила. Нет, у нее сдавило грудь из-за явной нервозности при виде Миранды и от облегчения, которое она еще не нашла способа выразить.

Двери здания суда вскоре извергли из себя бурлящую массу тел представителей прессы, которые толкаясь, едва удерживались на ногах. Даже на другой стороне площади, на открытом воздухе и среди шума манхэттенского движения со всех сторон, Энди слышала нарастающий гомон, достигающий крещендо.

Когда репортеры, спотыкаясь и чуть ли не подпрыгивая, стали спускаться по каменной лестнице, вскоре знакомый отряд бодигардов выстроился в шеренгу, и вспышка серебристых волос среди них подтвердила присутствие Миранды. Энди почувствовала волну дрожи, которая начиналась где-то на уровне колен, проходя через все ее тело при мысли о том, чтобы быть рядом с Мирандой в момент ее триумфа.

Будет ли Миранда импульсивной и оттащит Андреа подальше от любопытных глаз для праздничного поцелуя? Нетерпеливо постукивая ногой по тротуару, Энди не могла скрыть разочарования от медленного продвижения толпы по мощеному пространству между зданием суда и машиной. Звуки камер были оглушительными, даже появление цифровых технологий не сделало эти чертовы штуки тихими, и казалось, что тысячи объективов были направлены на Миранду, когда она двигалась в ледяном темпе, который она так ненавидела, к ее автомобилю. Она не остановилась на лестнице, чтобы сделать заявление, что было необычно для того, кто был оправдан подобным образом. Энди прикусила губу, понимая, что это, вероятно, для того, чтобы уклониться от вопросов о Стивене, так как бульварная пресса, по крайней мере, немедленно ухватится за этот свежий скандал.

Толпа, наконец, дошла до ожидающей машины, водитель хорошо справлялся с тем, чтобы держать дверь открытой среди наступающей толпы. Энди ухватилась за этот шанс, проскользнула в дальний угол и распахнула дверь. Миранда не заметила ее, когда она нырнула на заднее сиденье мерседеса, и Энди с облегчением увидела, что никто из ее юридической команды не присоединился к ней. Ведь машины, как и лифты, обычно были тем местом, где Миранда предпочитала оставаться одна.

Не то чтобы Миранда была сейчас одна, но она не могла не осознать этого, когда Энди неловко приземлилась на сиденье рядом с ней. Миранда, казалось, ничуть не испугалась безумия, от которого только что сбежала, но ее ошеломленное молчание при виде нежданного гостя определенно указывало на то, что она немного не в своей тарелке.

Мгновение спустя водитель открыл свою собственную дверцу, широко раскрыв рот и глядя на второго пассажира, но когда они с Энди посмотрели на Миранду, ожидая хоть какого-то протеста, его не последовало. Чувствуя, что расспрашивать своего работодателя явно не стоит, молодой человек молча повернулся к рулю и плавно и быстро отъехал от тротуара.

Энди не стала дожидаться, пока тишина станет гнетущей, она уже несколько недель прикусывала язык, оставаясь наедине со своими мыслями. Миранда не ответила на те несколько звонков, которые сделала Энди, и ее электронные письма не получили даже уведомления о прочтении, не говоря уже об ответе. И вот теперь ей оставалось только молиться, чтобы Миранда не впала в негативизм и не вытолкнула свою бывшую ассистентку на проезжую часть.

– Поздравляю, наверное?

Миранда медленно повернула голову, приветствуя глупый комментарий Энди одним из своих холодных взглядов.

– Нет, спасибо тебе, Андреа.

Еще несколько часов назад девушка была бы возмущена отсутствием благодарности у Миранды, но сейчас это только оставило горький привкус во рту Энди. Разве у Миранды обычно не было достаточно веских причин настаивать на том, чтобы все делалось определенным образом? Мало того, что Энди наплевала на это в своем рвении спасать (еще одна жалкая попытка получить одобрение? Она не хотела останавливаться на этом), но она втянула Эмили, а заодно и Стефани в свой идиотский план.

– Ну, главное, что это сделано. Ты свободная женщина.

Миранда одарила Энди презрительным взглядом поверх солнцезащитных очков, которые затем сняла и небрежно сунула в сумочку от Прада.

– Андреа, ты пришла сюда за очередным эксклюзивом?

В этом вопросе был вызов, в этом нельзя было ошибиться. Энди на мгновение заколебалась, не зная, какое испытание ей предстоит. Она поднаторела читать настроения и подтексты Миранды, но в конечном счете жажда хорошей истории победила. Не то чтобы она не пнула бы себя, если бы упустила шанс на что-то более… веселое.

– Зависит от тебя. Ты собираешься дать мне один?

Миранда потянулась к двери, и на мгновение Энди показалось, что ее предыдущее предсказание о том, что ее выбросят под колеса транспортного потока, вот-вот сбудется. Вместо этого раздался глухой звук, сопровождаемый тихим скрипом поднимаемого экрана конфиденциальности.

Что ж. Это было что-то новенькое.

========== Глава 12 ==========

Энди смотрела на Миранду, забывая дышать, чему на самом деле способствовала рука Миранды, деликатно обхватившая запястье репортера, в такой позиции стало невозможным сосредоточиться н а таком пустяковом деле, как дыхание.

Повернувшись лицом к Миранде, Энди могла представить себе только один возможный исход, и хотя она фантазировала об этом в деталях уже несколько недель и месяцев, реальность этого все еще немного пугала ее. Собрав последние остатки мужества и отбросив остатки здравого смысла, она придвинулась к Миранде. Энди не остановилась, чтобы поразиться незащищенной красоте лица Миранды вблизи, и не задумалась, какие цветочные нотки духов Миранды тонко наполняли воздух между ними.

Энди осторожно прижала свободную руку к щеке Миранды, рассудив, что если она каким-то образом неверно истолковала этот момент, то это может быть немного менее неловким первым шагом. Но по дрожащему тихому вздоху, вырвавшемуся из уст Миранды, и по тому, как она прижалась лицом к ладони Энди, можно было почти не сомневаться в ее намерениях.

– Так вот как ты хочешь отпраздновать, Миранда?

Не дав Миранде возможности ответить, Энди запечатлела ее губы в сокрушительном поцелуе, и после несколько недель без контакта, первый пьянящий прилив новой зависимости захлестнул ее. Миранда ответила на поцелуй так, словно ее должны расстрелять на рассвете, словно суд приговорил ее к пожизненному заключению без всяких шансов на досрочное освобождение. Оседлать Миранду на заднем сиденье мерседеса было не самым элегантным поступком Энди, но слишком большое расстояние между ними было больше, чем она могла вынести.

Что, казалось, вполне устраивало Миранду, судя по тому, как она схватила Энди за бедра и притянула ее еще ближе. Даже сквозь ткань брюк Энди чувствовала жар пальцев Миранды, и от одной мысли о том, куда еще они могут пойти, у нее закружилась голова. Или, может быть, это было кислородное голодание, потому что прервать поцелуй, казалось, не было вариантом, хотя Энди была не в том состоянии, чтобы жаловаться.

В конце концов, они оторвались друг от друга, их хриплое дыхание было почти оглушительным в замкнутом пространстве. У Миранды был здоровый румянец на лице, ее глаза блестели от какого-то первобытного чувства, которое почти заставило Энди бояться за собственную безопасность. По крайней мере, до тех пор, пока Миранда не схватила Энди за пояс брюк и не втянула ее в еще один обжигающий поцелуй. К концу которого у Энди не осталось сил, чтобы чувствовать что-то, кроме всепоглощающей похоти.

Она не знала, кто из дизайнеров вручную сшил изысканный шелковый топ Миранды, но Энди и близко не интересовалась авторством. С пиджаком Миранды, грубо спущенным с ее рук, невероятно мягкий синий шелк был последним препятствием между Энди и некоторыми из тех мест, которые ее рот намеревался посетить.

Как только она вслепую потянулась к краю топа (ее рот был занят поцелуями царственной шеи Миранды), машина начала замедлять ход и остановилась. Энди предположила, что во всем виновата пробка, но внезапный толчок Миранды подсказал обратное. Когда Энди удалось опрокинуться обратно на сиденье, хорошо, что не на пол, она решила выглянуть в тонированное окно. Она не могла до конца поверить, увидев здание Элиас-Кларк, как, черт возьми, долго они целовались?

Энди ждала, что Миранда выкрикнет водителю какое-нибудь указание, то ли указывая на его ошибку, то ли на внезапное изменение планов. Потому что, конечно же, даже Снежная Королева не смогла бы восстановить холод после такого поцелуя? Сама Энди практически задыхалась, как от возбуждения, так и от внезапного шока от остановки. Разве Миранда не чувствовала такой же жгучей потребности продолжать?

Увидев, как Миранда пригладила свои растрепанные волосы и снова надела пиджак, Энди поняла, что, по-видимому, Миранда ничего подобного не чувствует.

– Ты собираешься вернуться на работу?

Это прозвучало гораздо более просяще, чем ожидала Энди, но она не могла взять свои слова обратно. Миранда уже надела солнцезащитные очки, снова готовя маску для внешнего мира. Она смотрела на Энди так, словно между ними никогда не было поцелуя, а уж тем более такого, который, казалось, вот-вот должен был остановить вращение мира вокруг.

– Конечно. У меня еще целый рабочий день впереди. Журнал сам себя не выпустит, или ты об этом забыла?

Из всех способов, которыми нормальный человек мог бы отпраздновать уклонение от довольно тяжелой юридической пули, Энди выбрала бы тосты шампанского (или, предпочтительно, трах с бывшим помощником), а не скромное возвращение на работу, как будто ничего не произошло.

– А как же мы? Это, я имела в виду вот это. Я вроде как думала, что мы…

– Что? – Огрызнулась Миранда. – Я не знаю, почему ты упорно эксплуатируешь эту мою маленькую слабость, но, конечно же, ты не думала, что я собираюсь превратить нас в Эллен и Поршу? Теперь, когда с этой ерундой покончено, у меня есть работа.