Текст книги "Правое дело (ЛП)"

Автор книги: fictorium

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Она позвонила ночному редактору и тихо и ясно рассказала об эксклюзиве, который будет готов через тридцать минут. Это было все время, оставшееся до утреннего обновления сайта и шанса сделать последний тираж. Энди не волновалась, все, что ей было нужно для этой первой части, это некоторая предыстория, несколько сочных фактов и пара предложений, которые подразумевали, что ее знания выходят далеко за рамки невнятных заявлений, сделанных пресс-службой прокуратуры США. Все их первоначальные пресс-релизы, приправленные такими словами, как “вероятнее всего” и содержащие как можно меньше деталей, звучали так, как будто Миранда просто помогала им найти несколько листов бумаги. Никаких упоминаний об официальных повестках или бандах агентов, наводнивших дом и офис Миранды.

После десяти минут беглого просмотра официальных бумаг, предоставленных Эмили, Энди поставила остывающий латте обратно на шаткий стол и положила пальцы на клавиатуру. Это был ее последний шанс отступить, позволить бомбе упасть мимо и сохранить то небольшое количество здравого смысла, которое вернулось в ее жизнь.

Конечно, Нейт уехал в Бостон, и им так и не удалось наладить отношения, но в остальном ее жизнь значительно улучшилась с тех пор, как она перестала работать в “Подиуме”. Без Миранды и ее невозможных приказов Энди была гораздо более довольна своей новой работой, где она сама добивалась успеха и получала похвалы за то, что все делала правильно. Когда Миранда выставила Энди никчемной, молодая женщина знала, что это может подорвать ее самомнение раз и навсегда. Она вернется в Огайо и будет писать церковные объявления, прежде чем поймет, что происходит.

Потом она вспомнила ужасающий, пьянящий порыв послать Миранду нахуй, и вот, если Энди смогла сделать это один раз, она сможет сделать это снова. Теперь Энди могла устанавливать границы, договариваться об условиях и получить вознаграждение за причиненные проблемы. Хотя она и ощутила тот же укол сочувствия, который чуть не унес ее снова в мыслях в тот парижский отель, в ту, казалось, совсем другую жизнь.

Она хотела помочь Миранде, и поможет если сможет. Это был нелепый порыв, особенно учитывая, что Миранде было все равно, так или иначе. Но ощущение, что Миранда вернулась, всплыло, а как только Энди услышала все эти обвинения, что-то внутри говорило ей, что Миранда не сделала ничего плохого. Эта женщина, возможно, не была приятной, но она не была мошенницей. И да, несмотря на все спокойствие и удовлетворение своей новой жизнью, Энди не могла не находить ее иногда немного скучной. Миранда Пристли не могла быть скучной, даже если бы попыталась.

Конечно, факт оставался фактом: Миранду еще ни в чем не обвинили. Повестки в суд просто определили объем расследования и перечень документов, которые должны были быть предоставлены. Если бы Миранда не отклонила просьбу адвоката об интервью (без сомнения, Эмили успешно сдерживала звонки), до этого могло бы и не дойти. Однако компания, с помощью которой Миранда продала акции, а именно дочерняя компания «Элиас-Кларка», находилась под расследованием ФБР. Если эти парни охотились за Мирандой Пристли, скорее всего, они рассчитывали, что смогут предъявить как уголовное обвинение, так и гражданский иск.

Просматривая законченную статью в четвертый раз, Энди исправила последнюю странную запятую и отправила все по скрипучему медленному соединению вайфая. В конце концов, статья была отправлена, и она с облегчением закрыла ноутбук. Часы показывали пять утра, и Энди уже знала, какой будет ее следующий звонок.

Собрав финансовую информацию, необходимую для более масштабной истории, Энди заказала два двойных кофе у измученного бариста и отправилась на поиски такси. К счастью, через несколько секунд после того, как она помахала рукой, подъехала желтая машина, и Энди с благодарностью опустилась на порванное кожаное сиденье. Первоначальный адреналин от того, что ее вытащили из удобной кровати, начал спадать, и она знала, что должна двигаться, пока у нее еще есть немного энергии, иначе уснет.

Она дала таксисту адрес Дуга и надеялась, что друг простит ее за столь раннее вторжение. Энди не собиралась ждать ни минуты дольше, чем это было необходимо, чтобы докопаться до сути дела, и в глубине души она знала, что Миранда оценит это.

Когда Дуг, наконец, спотыкаясь, открыл входную дверь своей квартиры, он бросил на Энди такой взгляд, что ей показалось, будто он принял ее за инопланетянку. Ему потребовалось неестественно много времени, чтобы понять, что его лучший друг действительно появилась на пороге его дома еще до рассвета, но у него хватило такта принять кофе и впустить ее, не ругаясь.

– Господи, Энди. Если бы ты не выглядела так потрясающе, я бы подумал, что кто-то умер.

С благодарностью бросившись на мягкий диван Дуга, Энди поняла, что это была первая удобная поверхность, с которой она столкнулась с тех пор, как ее вытащили из постели.

– Извини, Дуги, но я же принесла тебе кофе.

Энди заметила, что ее недовольство не произвело на него никакого впечатления.

– Одно-два пирожных убили бы тебя?

Отодвинув в сторону телегид и старые выпуски “Адвоката”, Энди разложила документы на журнальном столике, как ей показалось, в логическом порядке. Она старательно скрывала от Дуга первые страницы каждого заявления, на которых были написаны имя и адрес Миранды. Конечно же, вид множества цифр возбудил интерес Дуга, и он плюхнулся на диван рядом с ней.

– Знаешь, я все еще мог бы быть в постели с Томасом.

Энди игриво толкнула Дуга плечом.

– Я думала, ты с ним расстался.

Дуг потянулся за одним из документов, его лоб уже нахмурился в замешательстве.

– Ну да, но потом он снял рубашку, и я забыл.

Она рассмеялась, и Дуг взял еще несколько бумаг, внимательно просматривая их, и потягивая кофе. Она услышала скрип двери, и в гостиную, шаркая ногами, вошел высокий блондин. Томас уставился на Энди, но потом решил, что она не настолько важна, чтобы подбирать слова, и продолжил свой путь на кухню. Значит, не утренний человек.

– На этих счетах есть какая-то странная активность. Полагаю, именно поэтому ты принесла их сюда ни свет ни заря? На чьи деньги я смотрю?

Энди мысленно взвесила все достоинства Дуга, в конце концов, она доверяла ему самые личные подробности своей жизни. Делиться секретами Миранды было все-таки другое, и она решила подождать, пока не узнает больше, прежде чем выдавать информацию. Она знала, что когда Дуг проснется как следует, когда он внимательно посмотрит на сделки, он, вероятно, сможет определить владельца сам. Может, это и немного глупо, но она еще не была готова к такому разговору.

– Пока не могу сказать.

Это вызвало недоверчивый взгляд Дуга, и он бы произвел больший эффект, если бы парень не сидел на диване в мятой пижаме.

– Что за странная активность?

– Ну, большинство людей, которые знают, что делают, торгуют по определенной схеме. Что-то вроде личного почерка, ты привыкаешь к определенным вершинам или провалам, понимаешь, о чем я?

Она изо всех сил старалась не менять выражение своего лица, но Дуг заметил это и ухмыльнулся.

– Я приму это как “нет”?

Томас прошаркал обратно в гостиную в одних трусах, и Энди на мгновение отвлеклась. Этот парень был кем-то вроде модели или начинающего актера, обычная для Нью-Йорка история. Однажды он было даже проявил интерес к Энди, когда речь зашла о “Подиуме”, но тотчас же интерес погас, как только он услышал, что она там больше не работает.

– Нет, но, слава богу, что ты такой гик, Дуги. Можешь перевести эти цифры в нечто, приближающееся к здравому смыслу, верно?

Собственные мысли Дуга были отвлечены горячим парнем, возвращающимся в его постель, где Дуг ждал бы его сейчас, если бы не это маленькое финансовое недоразумение.

– Может, и смогу. И возможно, если бы ты получила в универе полезную степень, то смогла бы сделать это сама. У вас, магистров гуманитарных наук, есть нервы ожидать, что все будут делать работу за вас. Может быть, если бы вы все тратили больше времени на обучение счету и меньше времени на запоминание стихов Сильвии Плат…

Его добродушное поддразнивание было прервано своевременным ударом по затылку. Энди ухмыльнулась, а Дуг понял намек.

– Оставь это мне, и я напишу тебе позже? Я попытаюсь объяснить все в непрофессиональных терминах.

Услышав это, Энди поняла, что пора уходить. Она вскочила на ноги, недосыпание начало распространяться знакомым онемением по ее конечностям. Дуг проводил ее до двери, приглаживая торчащие волосы, как только мог.

Они расстались, крепко обнявшись, и Энди стала раздумывать, стоит ли заставить себя пойти в офис, или же она может попросить отгул, учитывая свои ночные подвиги. Когда она нажала кнопку лифта, Дуг окликнул ее:

– Не забудь позвонить Лили насчет пятницы!

Помахав рукой в знак прощания, Энди начала спускаться обратно под серую морось осеннего утра. Когда она помахала швейцару Дуга, который так любезно впустил ее недавно, ее телефон ожил.

Она укрылась под навесом, на улице все еще было достаточно тихо, чтобы она могла ясно слышать. Ее редактор был в восторге от статьи, подтверждая ее первую первую полосу в утреннем выпуске. Пресса уже работала, и это было опубликовано на сайте газеты. Энди улыбнулась этой мысли, все еще думая о документах, которые она оставила с Дугом, и об остальном, что лежало в ее сумочке. Если она все правильно разыграет, это будет началом чего-то грандиозного.

Что и заставило ее принять решение: она отправится домой вздремнуть и принять душ. Все захотят получить от нее кусочек позже, и ей нужно будет быть в игре, чтобы справиться с ними. Когда она повесила трубку, запищало электронное письмо, и Энди нетерпеливо заглянула в свой почтовый ящик.

Вместо ожидаемого послания от Эмили она обнаружила, что отправитель не кто иной, как сама Миранда Пристли. Энди была ошеломлена, учитывая, что Миранда использовала свою электронную почту примерно три раза в год, предпочитая посылать тонко завуалированные угрозы, передаваемые в виде записок всему персоналу. Печатать текст было чем-то, что обычно оставалось для простых смертных, таких как Эмили или любой другой новый несчастный, который умел сгибать пальцы, чтобы передать слова Миранды в киберпространство.

Глубоко вздохнув, Энди с немалым трепетом нажала на непрочитанное сообщение. Оно было коротким и почти милым.

Допустимо.

Ни подписи, ни дурацкого приветствия, которое Миранда все равно не имела бы в виду. Не было никакого смысла гадать, как Миранда уже прочитала статью, или даже если она имела в виду что-то другое. Вероятно, она заставила Эмили сидеть и обновлять страницу сайта, пока там не появилось имя Энди. Эта история все, что у них теперь было общего, и Энди всерьез сомневалась, что это запоздалое суждение о короткой прическе Энди.

Но это не совсем объясняло, почему Энди вдруг захотелось бежать по улице, молотя кулаками воздух. И вот она снова здесь, живет и умирает с одобрения Миранды.

Тем не менее, никто другой не должен был знать эту часть. Направляясь к ближайшему метро, Энди не обращала внимания на признаки того, как город возвращается к жизни. На тротуарах стояли тележки с кофе и продавцы газет, но еще до восхода солнца Энди провела лучший день в своей карьере.

Позже в тот же день она снова погрузится в мир Миранды Пристли, но сейчас у нее была запоздалая встреча с ее подушками.

========== Глава 3 ==========

Энди удалось поспать целый час, прежде чем очередная громкая соседская свара нарушила утреннюю тишину. Она не раз подумывала позвонить в полицию, чтобы соседи не мешали ей отдыхать, но знала, что такое перегруженная работой полиция Нью-Йорка, и все не решалась снять трубку. Как только соседские крики разбудили ее, все шумы города вернулись, все гудки и суета людей внизу. Ее собственная квартира присоединилась к акустическому заговору, с оконным стеклом, слегка дребезжащим на ветру, и каплями в ванной, которые невозможно было уже игнорировать, как только она их услышала.

Чувствуя себя почти такой же разбитой, как и до сна, Энди, спотыкаясь, вошла в ванную и во второй раз за последние несколько часов начала свой день. Она скинула свою удобную хлопковую пижаму и включила душ. Ее дрянная однокомнатная квартирка могла быть шумной и вместительной, как обувная коробка, но напор воды был феноменальным по нью-йоркским меркам.

Шагнув под брызги, Энди почувствовала, как ее мурашки исчезают под горячим потоком. Когда ее нейроны снова принялись нормально работать, Энди начала напевать себе под нос. Она не знала названия песни, только слышала ее в офисе. У ее сослуживца, или “боевого приятеля”, как они называли друг друга с тех пор, как их столы были прижаты друг к другу в темном углу огромного новостного офиса, была коллекция на iTunes, которая каким-то образом содержала почти все существующие песни. Джош был одновременно увлеченным журналистом и начинающим ди-джеем, и Энди была благодарна ему за создание приятной атмосферы для их работы. Большинство старших сотрудников были вежливы по отношению к молодым репортерам, но в отрасли, где увольнения были столь же часты, как и слияния, никто не хотел быть слишком дружелюбным к тому, кто когда-нибудь возможно займет их место.

Вымыв волосы и растерев кожу до покалывания, Энди вышла из ванной и начала свою обычную эффективную процедуру подготовки. На экране ее телефона появилось насмешливое сообщение от Джоша и поздравительное от Дуга и Лили. Пропущенный звонок от матери заставил Энди предположить, что ее родители проверяли веб-сайт «Зеркала». Ей не стоило показывать отцу, как настроить оповещение в гугле.

Выбор одежды занял немного больше времени, чем обычно, и Энди инстинктивно потянулась к тому, что она называла подиумом своего переполненного шкафа. Конечно, сейчас все было с прошлых сезонов, но почему-то факт возвращения на орбиту Миранды заставил ее осознать, что она не выйдет на улицу в своих обычных джинсах и конверсах.

Сделав лишь короткую остановку, чтобы подпитать свою растущую зависимость от Старбакс (где она купила латте совершенно нормальной температуры, без каких-либо нелепых дополнений), Энди пришла в офис не намного позже, чем обычно.

Саркастические аплодисменты Джоша приветствовали ее, когда она добралась до их угла, самого дальнего от стены с окнами и величественными колоннами, которые делали остальную часть отдела новостей такой впечатляющей. Она показала ему средний палец, прежде чем раздвинуть бумаги, чтобы освободить место для ноутбука.

– Джон хочет тебя видеть, красавица. Ты не могла предупредить меня о своем большом прорыве?

– Все произошло так быстро. Пулитцеровский комитет уже звонил? Мне нужно знать, что надеть на церемонию.

Он воспринял ее фальшивое высокомерие как должное, после того как Джош перестал приставать к ней по нескольку раз в день, зовя на свидания, между ними завязалась вполне приличная дружба. Он довольно быстро переключился на женщин административного персонала, а Энди постоянно говорила всем, кто спрашивал, что она не готова к новым отношениям.

В этот момент ее редактор высунул голову из двери своего кабинета и помахал Энди. Очевидно, он не мог ждать. Допив остатки кофе, Энди бросила пустую чашку на стол Джоша, проходя мимо, так как у него был единственный мусорный контейнер в их части офиса.

Джон приветствовал Энди теплой улыбкой, такого выражения она не видела на его лице с момента окончания собеседования. Будучи младшим репортером, она обычно имела дело с редакторами, но Джон потратил время один или два раза, чтобы похвалить ее за ту или иную статью. Он жестом пригласил ее сесть, прежде чем снова опуститься в свое кресло с жесткой кожаной спинкой.

По сравнению с хаосом, царившим в главном отделе новостей, Джон содержал свой кабинет в такой безукоризненной чистоте, словно никогда не был репортером. Вдоль стены у него за спиной выстроились книги, а на письменном столе не было ни одного листка.

– Итак, Энди. Оказывается, быть девушкой с «Подиума» полезно в конце концов. Кто тебя предупредил?

Энди нервно заерзала на стуле, она не ожидала, что это будет допрос третьей степени по поводу того, что было довольно простой статьей.

– Я имею в виду, что эти цитаты, которые ты получила, удивительны. Тот, кто передал тебе слова Миранды, явно имеет внутреннюю информацию.

Подождите, что?

– Джон, я не понимаю, что ты имеешь в виду. Я получила эти цитаты от Миранды. Она была моим источником.

Его глаза комично расширились. Энди подумала, что сейчас ее главный редактор немного напоминает ей Друпи из мультика с отвисшей челюстью и добрыми, грустными глазами. Когда он так удивлялся, это только добавляло ему карикатурного вида. Джон громко выдохнул, присвистывая сквозь зубы, что, как надеялась Энди, должно было выражать восхищение. Он потер затылок, пока его взгляд блуждал по лицу Энди, очевидно обдумывая, что спросить дальше.

– Ну и хватка у тебя, девочка. Мало кто стал бы звонить своему бывшему боссу, не говоря уже о такой суке, как Миранда Пристли, и просить интервью в один из худших дней ее жизни. Я думаю, мы тебя недооцениваем.

Желание немедленно исправить его предположение усилилось, и все же Энди подавила его, прежде чем поняла, что, черт возьми, она делает. Она слегка покраснела и сцепила пальцы на коленях.

– Ну, я ведь должна была попытаться, правда? Похоже, это окупилось.

Энди понятия не имела, чего она добьется, солгав своему боссу, но внезапно ей совсем не захотелось рассказывать про скотч в личном кабинете Миранды и про личную информацию, которую Энди все еще носила в сумочке.

– Ну, это была чертовски хорошая новость. “Таймс”, “Пост” не могли вытянуть из нее ни слова. У них есть неопределенные “источники в индустрии моды”, и я все утро отвечал на звонки о том, как мы получили такой трэш. – Джон наклонился вперед, на его лице отразилась тревога. – Знаешь, рано или поздно кто-нибудь вспомнит, что ты работала на нее.

В словах редактора не было злобы, но Энди ощетинилась, словно ее только что ударили. Выпрямившись в кресле, она протестующе выплюнула: – Это не значит, что я не могу быть объективной.

Джон терпеливо улыбнулся. В такие моменты он напоминал ей отца, защищая, но, не покровительствуя, и забавляясь праведным негодованием Энди.

– Конечно, можешь, и так оно и было. Я хочу сказать, что это будет цирк, и довольно скоро. Черт, это уже так. Не увлекайся, не становись частью этой истории.

Теперь Энди чувствовала себя вдвойне паршиво из-за лжи. Джон не хотел видеть ее в таком состоянии, и у него не было ни малейшего представления о том, насколько она уже вовлечена.

– Я действительно думаю, что здесь есть большая история, босс. У меня есть несколько тузов в рукаве, и если вы не возражаете, я хотела бы дать им как можно больше времени, прежде чем выкладывать все карты.

Адреналин уже бурлил в крови Энди, ее пальцы почти чесались от желания вернуться к клавиатуре. Все утро она составляла список имен, с которыми непременно должна была поговорить, гадая, попытается ли Миранда остановить ее, когда Энди начнет приближаться к ним.

Джон пожал плечами в ответ на ее просьбу.

– Если ты сможешь достать нам что-нибудь еще такое, как сегодня утром, то можешь быть освобождена от других заданий на нужное тебе время. Я серьезно, Энди. Сделай все как надо, и мы не забудем этого.

Энди слушала его с вымученной улыбкой, которая странно застыла на ее лице. Джон кивнул на ее очевидное рвение, и она покинула его кабинет, прежде чем ее внутренний крик возбуждения каким-то образом не вырвался наружу.

Она получала все, что хотела, и именно так Миранда соблазнила Энди в первую очередь своей маленькой сделкой. Неплохо для нескольких часов работы. Энди снова проверила телефон, увидела еще один пропущенный звонок от мамы и решила срочно позвонить домой в Цинциннати, чтобы работать без помех. Когда ее мама моментально ответила на звонок, Энди забыла о потенциальной вине Миранды и решила вместо этого насладиться лучшим днем в своей карьере на сегодняшний день.

Несколько часов спустя у нее были задатки довольно хорошего следственного материала, если не настоящей серии. Структура будущих статей была ясна в ее сознании, все, что нужно было Энди, это немного больше данных для завершения. Она была удивлена тем, сколько телефонных номеров все еще хранилось в ее памяти, и это означало, что одним разговором с Эмили станет меньше, милость, которую Энди решила принимать как должное. Недосып, должно быть, уже грызет офис «Подиума», последние данные подтвердили, что Миранда утром ворвалась в здание “Элиас-Кларка”, как будто это был обычный рабочий день.

Энди убедила себя, что просто следит за своей историей, снова и снова возобновляя поиски информации по Миранде Пристли. Ее собственную статью цитировали по всему интернету, заметила она с некоторым удовлетворением, но она потратила гораздо больше времени, чем нужно, чтобы просмотреть кадр за кадром, как Миранда выходит из дома, выходит из мерседеса и пробирается сквозь толпу репортеров в «Элиас-Кларк».

Возможно, Энди искала признаки вины, обмана Миранды, но она все равно не была до конца уверена, как это должно выглядеть. Все, что она могла сказать после просмотра сотен снимков, было то, что волосы Миранды были немного более небрежными, чем обычно, когда она периодически отращивала их немного, некоторые пряди отказывались оставаться точно на месте. Это придавало ей измученный вид, менее лощеный, чем всегда, но все же совершенно поразительный. Конечно, Энди не ошиблась, увидев усмешку на ее лице, она же видела этот взгляд гораздо чаще, чем ей хотелось бы. Но она заметила легкую припухлость вокруг глаз Миранды, которой не могли противостоять даже самые дорогие крема. Изображения с высоким разрешением показывали бледность, которая выходила за рамки постоянного избегания солнечного света и была ближе к тому, кто не спал, по крайней мере, сутки.

И все же каждый раз, когда Энди обновляла страницу и на нее обрушивались новые образы, она видела Миранду такой, какой та была всегда. Без сомнения, именно так ее видят другие, только приглядевшись, Энди смогла разглядеть эти едва заметные признаки. Какая-то ее часть чувствовала, что Миранда должна быть дома и успокаивать своих девочек. Пребывание в офисе, где требовался определенный имидж и никто никогда не был расслаблен, вряд ли было лучшей обстановкой для человека, находящегося в состоянии стресса, который испытывала Миранда.

Все это означало, что Энди действительно должна была спросить себя, почему она так сильно волнуется. Миранда была историей, не больше и не меньше. Зачем беспокоиться о ее отдыхе и здоровье, если об этом она не собирается упоминать в статье? И все же Энди никак не могла избавиться от беспокойства, и ей не хотелось вдаваться в подробности почему.

Часы на ее ноутбуке показывали, что три часа дня неуклонно приближаются, и Энди поняла, что достигла пределов возможностей интернета и собственного воображения. Чтобы продолжить свою историю, она должна была оказаться в центре мира Миранды, а это означало визит в «Подиум».

***

Дождавшись, когда она выйдет из метро, Энди с тяжелым сердцем набрала Эмили.

– Офис Миранды Пристли.

Энди глубоко вздохнула, ее охватила ужасная ностальгия по своему первому дню двухлетней давности.

– Привет, Эмили, это Энди.

Ответное раздражение передалось само собой, не нуждаясь в словах. Боже, Эмили была действительно хороша в этом.

– Мне, э-э, нужно проверить несколько фактов для моей статьи. Можешь организовать для меня пропуск как для визитеров? Я не хочу, чтобы в вестибюле меня схватила охрана.

Слабое постукивание стильной эргономичной клавиатуры Эмили послужило первым ответом, и Энди с облегчением поняла, что она достучалась. Будет ли она чувствовать себя так же, оказавшись в одном здании с разъяренной Мирандой, было совершенно другим вопросом, но сейчас это означало победу. Энди не могла не задаться вопросом, какие инструкции Миранда дала своим сотрудникам в отношении Энди: действительно ли у нее есть карт-бланш, чтобы копаться?

– Честное слово, Андреа, “схватила охрана”. Ты такого высокого мнения о себе, будто у нас было время привести все здание в состояние повышенной готовности на случай, если ты однажды вернешься.

Намек прозвучал громко и ясно: как только ты закончишь с Мирандой, ты перестанешь быть настолько важной персоной, чтобы о тебе волноваться. Что ж, все изменилось, когда Миранда решила стать новоиспеченной Мартой Стюарт.

– Я буду там через несколько минут. Спасибо, Эмили.

Только всплеск негодования ответствовал Энди, прежде чем линия оборвалась. Неужели Эмили действительно так привыкла к тому, что ее не благодарят, что вежливость так оскорбляет ее сейчас? Ну, Энди было все равно, пока она могла продолжать свои исследования. Зато явно Эмили сдержала слово, ведь никто и глазом не моргнул, когда Энди расписалась за пропуск посетителя в богато украшенной приемной. Она вошла в лифт и поднялась на семнадцатый этаж одна. Середина дня, и большинство людей были прикованы к своим столам, еще одна причина, по которой Энди предпочитал жизнь кочующего репортера.

Когда она вошла в приемную «Подиума», с ее ярким освещением и экзотическими цветами на каждой поверхности, Энди почувствовала явную слабость в коленях, которая не имела ничего общего с высотой каблуков ее слегка потертых Джимми Чу. Честно говоря, она и представить себе не могла, что когда-нибудь вернется сюда, особенно после Парижа и фонтана с очень мокрым мобильником.

Как будто размышления об этом инциденте с убийством телефона вызвали его к жизни, ее нынешний сотовый громко зазвонил, оглушительно на фоне испуганного шепота редакции. Выхватив телефон из сумки, Энди ответила прежде, чем получила выговор.

– Дуг, привет!

– Эй, Энди, я просто хотел сообщить тебе, что отправляю тебе по электронной почте кое-какие новости об этих цифрах.

Это на мгновение смутило Энди, зачем звонить, когда письмо появится на ее телефоне в любую минуту?

– Послушай… все знают, в какую беду попала Снежная королева. Генеральный директор и финансовый директор находятся под следствием, и все там не выглядит хорошо.

Дуг сделал паузу, и эхо фона подсказало Энди, что он прокрался в ванную, чтобы позвонить ей.

– И поскольку большая часть инвестиций была вложена крупными шишками из “Элиас-Кларка”, я думаю, что могу догадаться, каково твое отношение ко всему этому. Потом я увидел твою статью по дороге на работу.

Она услышала нотку обвинения в его тоне, и Энди вспомнила напряженный период их отношений после ее возвращения из Парижа, когда она потеряла своего парня и вынуждена была унижаться перед двумя своими лучшими друзьями. Лили почти сразу же простила ее, но Дугу было труднее преодолеть себя. Он так долго защищал Энди, когда все остальные начали злиться на нее, только для того, чтобы она все же порвала с Нейтом и нырнула в работу репортером так же, как ранее в работу ассистента.

– Дуг, это не то, что ты думаешь. Да, я использую свою старую жизнь, чтобы получить внутренний источник, но это хорошо для меня. Может быть даже мой большой прорыв.

Похоже, ее заверения его не убедили.

– Кажется, я припоминаю, как ты говорила это о работе ассистенткой два года назад, когда еще считала Дольче сортом мороженого.

Энди подавила стон раздражения. Как бы сильно она ни любила своих друзей, друзей, которые знали ее еще тогда, когда у нее были брекеты, все равно было неприятно, что все, что связано с Мирандой, должно было быть объяснено им. Разве Энди не взрослая женщина, способная сама принимать решения?

– Я очень ценю, что ты делаешь для меня, правда. Могу я позвонить тебе позже, чтобы все объяснить?

Это, казалось, поддержало мир, по крайней мере, временно. Дуг повесил трубку, без сомнения, спеша вернуться к своему столу, чтобы еще один день наслаждаться цифрами. Энди улыбнулась секретарше, которая не потрудилась ответить ей тем же. Она безразлично посмотрела на Энди и снова принялась подпиливать ногти, одновременно отвечая на звонки.

Решив не связываться с гламурной командой, Энди просто помахала рукой и пошла по коридору налево. Все дело было в том, чтобы выглядеть так, как будто она должна была быть там, и, конечно же, никто не задавал ей вопросов. Она добралась до знакомых стеклянных стен и увидела Найджела внутри, сгорбившегося над набором корректур с хмурым выражением лица. Энди постучала, хотя дверь была открыта.

Она могла бы обидеться, что Найджелу потребовалось некоторое время, чтобы узнать ее, но как только он сделал это, сокрушительное объятие поспешило дать ей компенсацию.

– Ну, поглядите-ка, разве это не маленькая шестерка. Что привело тебя обратно в самое счастливое место на земле?

Энди бросила сумку на огромный белый стол и с благодарностью взгромоздилась на стул. Прошло много времени с тех пор, как она проводила целый день на трехдюймовых каблуках, и сейчас ноги убивали ее.

– Я думаю, ты путаешь лучший в мире модный журнал с Диснейлендом. И я все еще четверка.

По крайней мере, Найджел заслужил полуулыбку. Он сел напротив нее, на время отбросив гранки, хотя Энди с того места, где она сидела, могла видеть в них много желтого. Миранда пришла бы в ужас, если бы они добрались до ее стола в таком состоянии.

– Серьезно, детка. С какой стати ты навлекаешь на себя гнев сама-знаешь-кого? Я удивлен, что она не держит снайперов на крыше с твоей фотографией после Парижа.

Энди закатила глаза.

– Эмили говорит, что я не настолько важная персона, чтобы считать меня угрозой. И мы оба знаем, что она сама задушила бы меня, если бы Миранда ее попросила.

– Кстати, о Миранде…

Сделав глубокий вдох, Энди постаралась сохранить нейтральное выражение лица. Во-первых, она не знала, насколько испортили отношения Найджела с Мирандой фиаско с Джеймсом Холтом. В своем недавнем набеге на все инет-новости, которые она могла найти, Энди видела, что Жаклин Фоллет уже была вытеснена, проработав менее года.

– Я стараюсь по возможности избегать этой темы, Найджел.

Он усмехнулся на это.

– Ой, да, пожалуйста, я уже слышал от Брэда и Эмили, что ты была там вчера вечером. И хочешь верь, хочешь нет, но некоторые люди в этом офисе действительно читают «Зеркало». Слава о твоем появлении на первой странице, возможно, уже обошла этажи.

По какой-то причине Энди почувствовала, что краснеет. Найджел всегда мог видеть ее насквозь.

– Она нуждалась в моей помощи, а я нуждался в ее, чтобы получить эксклюзив.

Найджел на мгновение задумался над ее простым объяснением, глядя на нее с выражением, которое Энди не могла понять.

– Ну, мы все знаем, что Миранда такая щедрая.