Текст книги "Правое дело (ЛП)"

Автор книги: fictorium

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Они оба начали смеяться над этим, товарищество контуженных выживших так легко встало на свои места.

– Серьезно, Найджел. Она сказала, что я могу продолжать эту историю, это выглядело почти так, как будто она дала свое благословение.

Брови Найджела взлетели вверх от этого маленького заявления.

– Кто-нибудь действительно знает, что происходит? Я не говорю, что Миранда мошенница, но действительно ли подобная рискованная торговля акциями похожа на нее?

Найджел потянулся за карандашом и принялся рисовать каракули на чистом листе бумаги, явно размышляя о том, что сказала Энди.

– Это действительно кажется странным. Во-первых, она была замужем за человеком, который управляет собственной брокерской фирмой, зачем ей так грубо нарушать правила?

Они оба обдумывали свои ответы, вспоминая пренебрежение Миранды к правилам, отличным от ее собственных.

– Полагаю, Стивен это логичное начало, может быть, это ее способ добраться до него? И Ирв, опять же, потерял много денег, не продав акции так, как это сделала Миранда. Как только на них подали в суд, начался настоящий ад.

Энди вспомнила помощницу Ирва, Марджори, которая любила потчевать Энди рассказами о своих четырех кошках каждый раз, когда они разговаривали. К сожалению, Энди всегда была на дедлайне у Миранды и обычно просто хотела знать, свободен ли Ирв. Получение информации от этой женщины не было приятным опытом, но если она снова хочет оказаться на первой странице, она потерпит. Тем более что женщина, которая эффективно управляла жизнью Ирва Равица, была бы идеальным источником информации о его причастности. Компании все время терпели крах, но обычно ни одна из самых известных женщин Нью-Йорка не продавала свои акции всего за несколько часов до падения цен. Энди поняла, что она не получит ничего, кроме сплетен от персонала «Подиума», и решила двигаться дальше.

– Спасибо, Найджел. Ты всегда знал больше, чем все остальные.

Найджел встал, чтобы поцеловать ее в щеку, и в этом жесте была настоящая теплота.

– Лестью ты ничего не добьешься. Только не рискуй сейчас разозлить Миранду. Из-за папарацци и стресса она стала в сто раз более злобной, чем обычно.

Энди тоже встала, перекинув сумочку через плечо.

– Я буду осторожна, клянусь. В конце концов, я прожила почти девять месяцев, работая на нее, помнишь?

Поджав губы, Найджел скрестил руки на груди.

– И посмотри, что из этого вышло: безработная, застрявшая в чужой стране и рискующая никогда больше не работать в Нью-Йорке.

Энди сглотнула. Он действительно был прав.

Она попрощалась и направилась обратно в лабиринт коридоров и кабинетов. По привычке она прошла мимо кабинета, который когда-то делила с Эмили. Она не собиралась приближаться к нему, пока не столкнулась в коридоре с плачущей девушкой.

Та была примерно одного возраста с Энди, с короткими и чересчур уложенными черными волосами. При росте почти в шесть футов она вполне могла бы сойти за модель с подиума, и яркое дизайнерское платье, облегавшее ее костлявую фигуру, определенно говорило о многом. А когда Энди увидела подставку из Старбакса с кофе и фирменный дизайнерский пакет в руках девушки, она поняла: это была новая она.

Чувствуя настоящую волну сочувствия, Энди подошла.

– Привет. Ты меня не знаешь, но раньше я была тобой, в общем-то. Могу я спросить, что случилось?

Девушка уставилась на Энди испуганным взглядом, явно не ожидая, что ее страдания будут замечены.

– Сегодня я просто ничего не могу сделать правильно, во всяком случае, все хуже, чем обычно. Миранда собирается уволить меня, я знаю это. И я не могу позволить себе потерять эту работу. Как я должна была вернуться сюда через 5 минут, когда там столько репортеров?

Слова перемежались всхлипываниями в смятую салфетку. Энди вспомнила слезы, которые она пролила из-за разочарования Миранды, и она едва сдержала себя, чтобы не обнять этого совершенно незнакомого ей человека.

– Вот, позволь мне взять это у тебя. Я просто оставлю вещи Эмили, а ты можешь пойти на минутку в туалет, хорошо?

На лице девушки отразилось облегчение, и Энди успела вовремя схватить пакеты и чашки, прежде чем она бросилась в сторону туалетов. – И снова на амбразуры, – подумала она про себя и попыталась не обращать внимания на искорку возбуждения при мысли о Миранде.

Через несколько секунд Энди уже шагала к столу Эмили с застывшей на лице нервной улыбкой. Эмили лихорадочно печатала, прижав телефон к уху, и ворчала на какого-то несчастного с ее резким английским акцентом. Энди увидела свой шанс и пронеслась мимо рассеянной Эмили в кабинет Миранды. Хотя Эмили и вскочила на ноги с шипящим – Эй! – ее вмешательство было слишком запоздалым.

Энди уже стояла перед столом Миранды.

– Честно говоря, Эмили, я же сказала, что у тебя пять минут. – Миранда говорила, не поднимая глаз, ее рука перебирала листы бумаги, на которых Энди узнала повторяющиеся, заостренные штрихи подписи Миранды.

– Готова поспорить, что ее зовут не Эмили.

Миранда вскинула голову так быстро, что Энди испугалась, как бы она не свернула себе шею. Редактор рефлекторно прищурилась, готовая ответить со всем ледяным гневом. Решив прервать ее, пока все не пошло наперекосяк, Энди поставила дымящиеся чашки из Старбакса на стол и нахально взяла одну из них.

Не то чтобы ей нравился кофе в том виде, в каком его пила Миранда, но не стоит показывать, как неловко она себя чувствует, вернувшись сюда. Она вздрогнула, когда обжигающая жидкость сожгла ей рот, но быстро сглотнула и улыбнулась. Миранда, в свою очередь, взяла оставшуюся чашку и с любопытством посмотрела на Энди. В конце концов, ее всегда поражали смелые жесты. Когда Миранда откинулась на спинку своего стильного, но эргономичного кресла, Энди воспользовалась шансом.

– Я провела кое-какие исследования и, кажется, знаю, к чему ведет эта история. Через несколько дней я буду знать больше.

Энди на мгновение задумалась, а не сесть ли ей, но Миранда не сделала никаких намеков на это. Черт побери, в расписании этой женщины не было ни одной неучтенной секунды на каждый день, а присутствие Энди в офисе вот так, вероятно, срывало работу на нескольких разных континентах.

– И больше не было никого, кого ты могла бы утомить этими незаконченными мыслями? Неужели тебе так не хватает общения, Андреа? Я думала, ты так популярна.

В этих словах не было обычной спокойной злобы, подумала Энди. Миранда в последний раз взглянула на лежащие перед ней бумаги, прежде чем снять очки и позволить им свисать с кончиков пальцев. Она, казалось, ждала ответа, что было чертовски странно даже в лучшие времена, особенно когда Энди вошла в офис без приглашения.

– Насколько я понимаю, Миранда, ты хотела, чтобы тебя держали в курсе. Так ты хочешь сказать, что я могу публиковать все, что захочу, без твоего вмешательства?

Миранда покачала головой, и на ее губах промелькнула искорка веселья, прежде чем она снова нахмурилась, как обычно.

– Очень хорошо, но ты же не можешь всерьез думать, что можешь вальсировать здесь без предварительной записи. Если тебе нужно время, поговори с Эмили. – Глаза Миранды на мгновение обратились в сторону приемной, тот самый взгляд, который Энди запомнила с того дня, когда Миранда впервые довела Энди до слез (и когда она назвала Эмили глупой).

– Ты, конечно, помнишь некоторые основные детали того, как здесь все устроено? Кажется, я припоминаю, как ты болтала о том, какая ты умная.

Отчаявшись, Энди долго смотрела в пол. Часть ее кипела, злясь на себя за то, что все еще позволяла Миранде добраться до нее таким образом. Хотя, что было действительно странно во всей этой ситуации, так это то, что она на самом деле не чувствовала страха. Там, где она когда-то дрожала от страха, теперь у Энди была достаточно ясная голова, чтобы сосредоточиться на других эмоциях, таких как полное разочарование от общения с Мирандой и от ее игр. Может быть, она действительно повзрослела? Или она просто слишком многого ждала, думая что все изменилось?

Но почему эта невозможная женщина не видит, что Энди предлагает ей помощь? Даже без ночного звонка Энди могла написать о Миранде все, что хотела. Старые друзья и знакомые помогли бы ей, и если кто-то был в состоянии разорвать Миранду на части в печати, у кого было больше шансов на это, чем у ее бывшего помощника?

Она этого не сделала, и Энди подозревала, что Миранда знает, что она никогда этого не сделает.

– Хорошо, с этого момента я буду иметь дело с Эмили. Извини, что побеспокоила.

Повернувшись на каблуках, Энди проклинала себя за то, что была настолько глупа, чтобы снова влезть в это. Пребывание на радаре Миранды только приводило к разочарованию, к сомнению в себе, а за последний год она стала намного большим, чем сомневающаяся в себе провинциалка. Выходя из кабинета, она снова услышала голос Миранды:

– Я не говорила, что ты меня беспокоишь.

Энди рискнула оглянуться назад, ее мысли метались. Миранда встретила ее вопросительный взгляд, который превратил Энди в … Ну, не в камень, точно.

О, боже, подумала Энди, убегая. Какое действительно, действительно глупое время для развития бессмысленной влюбленности.

========== Глава 4 ==========

После ее небольшого самооткровения о Миранде и неуместной влюбленности, как она сразу же начала это называть, Энди решила, что единственный способ сохранить рассудок это погрузиться в работу. Это была бы отличная идея, если бы не тот факт, что вся ее работа, казалось, вращалась вокруг человека, о котором она старалась не думать. В конце концов, эта женщина принадлежала к королевской семье Манхэттена, и город гудел от сплетен. Поэтому Энди угостила себя чем-то большим, чем обычный бокал вина, жирная еда на вынос и ранняя ночь.

А на следующее утро Джон попросил Энди написать статью о Миранде для освещения этого дела на веб-сайте. Похоже, он был готов выполнить свою часть сделки, если она продолжит поставлять информацию на Ла Пристли. Все, от обозревателя светской хроники “Зеркала” до бизнес-редактора, хотели говорить, хотели делиться своими впечатлениями о Миранде и ее предполагаемых преступлениях в прошлом Энди, и она начала беспокоиться, что думать о Миранде 24 часа в сутки было нездорово, все равно что снова быть в «Подиуме».

Дуг прервал непрерывный поток посетителей к ее столу телефонным звонком, и она была рада предлогу выскользнуть на пожарную лестницу, даже если ей не посчастливится сменить тему разговора. Он извинился за то, что вчера доставил ей столько хлопот, и вновь выразил беспокойство по поводу того, что она снова оказалась в эпицентре безумия. Энди решила принять его слова в духе дружбы и согласилась встретиться с ним в пятницу на открытии новой галереи Лили. Его первоначальное объяснение всех этих цифр действительно помогло ей понять, что именно происходит, и она пообещала ему несколько коктейлей в качестве благодарности. Ей придется подумать о лучшей награде, когда он даст ей полный анализ, и, черт возьми, может быть, Джон позволит ей и на это потратить редакционные средства.

В течение следующих двух дней Энди вполне успешно погружалась в работу, так что редактор всячески хвалил ее старания. Она все еще чувствовала себя неловко из-за того, что скрывала от него всю правду, но пока у нее не было каких-то твердых фактов, не было смысла болтать об этом в редакции. Ее связи в “Подиуме” оказались неоценимыми, и широкая индустрия моды, оказалось, помнила эту редчайшую вещь: ассистентку Миранды Пристли, которая на самом деле была милой. Убедившись в этом, Энди сумела собрать достаточно цитат, чтобы написать многотомную биографию Миранды, если бы она захотела.

К вечеру пятницы Энди была более чем готова к выходным. Часы, проведенные за ноутбуком и телефоном, определенно давали о себе знать, всю неделю она встречалась лицом к лицу со всеми, от брокера Миранды до ассистентки Ирва. Когда Джон подмигнул ей и сказал, чтобы она наслаждалась выходными, Энди почувствовала уверенность, что на этот раз ей не позвонят в последнюю минуту, чтобы латать дыры в выпуске. Она это заслужила.

***

Галерея Лили была небольшой по нью-йоркским меркам, но Энди очень гордилась тем, что ее лучшая подруга прошла путь от ассистента до координатора за два коротких года. Энди помогала, как могла, подсовывая заметки своему редактору по искусству всякий раз, когда шоу требовало немного большего внимания публики, но с теми контактами и шумихой, которые Лили породила за последние несколько месяцев, она больше не нуждалась в этом.

Единственным недостатком был новый бойфренд Лили, живой, дышащий стереотип замученного художника. По крайней мере, он происходил из богатой семьи, так что Энди могла быть вполне уверена, что он не пользовался ее подругой. Боже, почему никто из тех, кого она любит, не может встречаться с кем-то терпимым? Все эти холодные, как античные мраморные статуи модели Дуга или безмозглые актеры и раздраженные художники Лили, которые считали вечное проклятие хорошей темой для обсуждения за завтраком, Энди поняла, что она была слишком добра к ним, встречаясь с Нейтом все эти годы. Учитывая его кулинарные способности и добродушие, он сразу же стал желанным дополнением к их маленькой группе. Энди обнаружила, что скучает по нему впервые за несколько месяцев, и это было почти облегчением после странного бурлящего ощущения от мыслей о Миранде.

Которая, конечно же, снова прокралась в ее мысли.

Черт побери, подумала Энди. Ее первым движением было стащить немного бесплатного, а поэтому ужасного шампанского с подноса проходящего мимо официанта и вылить его прямо в горло.

По крайней мере, она была уверена в своей внешности. Переодевание в дизайнерский прикид снова вернуло веселье с ноткой ностальгической тоски. Ее узкие джинсы Армани отлично сочетались с бордовыми лубутенами, а блейзер от Шанель, который она когда-то с трудом застегивала, теперь сидел на ней идеально. Теперь она не ругала себя за каждую лишнюю булочку к завтраку или за утешительную пасту на ночь, но жизнь без бесконечной конвейерной ленты удивительной еды, безусловно, облегчала поддержание формы, не возвращаясь к странной фиксации Эмили на сырных кубиках.

Лили с энтузиазмом махала рукой с другого конца зала, и так как было еще рано, Энди решила подойти к ней. К счастью, ее парня нигде не было видно.

– Эй, Лил, это место снова выглядит потрясающе.

Не утруждая себя скромностью, Лили с энтузиазмом кивнула. Она начала свое обычное объяснение темы, выбора музыки и всех других вещей, о которых она только и могла говорить в течение последних нескольких недель. Энди улыбнулась очевидному волнению Лили и поняла, что полностью поглощена им. Она не отказалась ни от второго, ни от третьего бокала дешевого шампанского, и к тому времени, когда галерея начала заполняться посетителями, Энди уже вовсю веселилась.

Вскоре появился Дуг со скучающим Томасом на буксире. Почти сразу же Томас присоединился к группе одинаково симпатичных и недовольных парней, которые выглядели так, будто просто существовать было для них пыткой. Ну, если это то, что они называли развлечением в выходные, то флаг им в руки.

Несмотря на неловкость, возникшую в начале недели, Энди быстро

отвлеклась, когда Дуг потчевал ее рассказами о своих придурковатых коллегах. Он, казалось, не горел желанием спешить и присоединиться к Томасу, что было довольно круто, Энди знала, что она не всегда прекрасно справляется сама, когда дело распространялась на социальные функции.

К несчастью, Дуг, как оказалось, не просто так держался рядом с ней. Через несколько минут Лили и ее нахмуренный бойфренд Престон появились в сопровождении довольно симпатичного парня в модном костюме. Когда Лили и Дуг попытались представить новоприбывшего, а Энди почувствовала, как у нее внутри все сжалось.

Когда так случилось, что Саймон, писатель, критик и многократно награжденный журналист, был здесь именно сейчас, ну разве это не было просто причудливым совпадением? Он был загорелым, со светло-каштановыми волосами, которые не были слишком вычурными, и улыбкой, которая казалась искренней. Может, он и не в ее вкусе, но, по крайней мере, на него не страшно смотреть, подумала Энди, принимая четвертый бокал газированной дождевой воды или чего там еще, черт возьми, что они выдают за шампанское. Она лениво размышляла, оценит ли Миранда ее понимание того, что она делает ради того, чтобы получить отличный материал?

Но в течение следующего часа или около того она заставляла себя вести светскую беседу перед яркими полотнами, центральная тема которых, казалось, атаковала ее глазные яблоки блевотиной непонятного цвета. По общему признанию, Энди интересовалась искусством примерно так же, как и квантовой физикой, но некоторые вещи она обычно находила вполне сносными. Как и в свой последний день в Париже, когда ей пришлось бродить по городу и его музеям, убивая время до своего рейса домой, она нашла сотни вещей, которые поразили ее своей красотой. А вот это все тут, выглядело так, словно рассерженный малыш воспроизвел сцены из Экзорциста своим первым набором красок для ребенка. Ух ты, а я становлюсь стервозной, поняла Энди. Но, по крайней мере, она не делилась этими мыслями вслух.

Саймон, со своей стороны, не пытался изменить ее взгляды на искусство, так как ее незаинтересованность, вероятно, была довольно очевидна. Энди оценила, что он пытается задавать интересные вопросы, и он не был таким властным, как большинство критиков, с которыми она сталкивалась раньше, на самом деле у него было много забавных историй. Она уже почти пришла к мысли сказать “да”, если он пригласит ее на свидание, как вдруг зазвучали трели ее мобильного телефона, перекрывая мягкий джаз, играющий на заднем плане. Энди извинилась и рванулась к боковой двери, зная тут все выходы как свои пять пальцев.

Конечно, это звонила Миранда, потому что кто это еще мог быть в такое время. У Энди в сознании проскользнул момент дежавю, она вспомнила свою ссору с Нейтом, которая фактически положила конец их отношениям. Выбегая из галереи и видя имя Миранды на экране ее телефона, она постаралась ответить раньше, чем включится голосовая почта, хотя у Энди было чувство, что она пожалеет об этом.

– Почему ты не позвонила Эмили, чтобы договориться о встрече? – Огрызнулась на нее Миранда без всяких формальностей и приветствий.

Что, опять же, не имело смысла, потому что разве она должна была звонить Эмили и договариваться о встрече? Энди начала сожалеть о своих приключениях с некачественными псевдовиноградными напитками, так как она чувствовала себя совершенно разбитой именно сейчас, когда больше всего нуждалась в здравом уме.

– Я не … Наверное, потому что мне это не было нужно?

Миранда резко выдохнула, почувствовав легкое раздражение, которого Энди когда-то боялась так же, как французские аристократы боялись острого металла гильотины. Сегодня это была просто еще одна деталь прошлого.

– Клянусь, Миранда, как только я закончу свою историю, я дам тебе знать. Или я дам знать Эмили, неважно. – Ей почти хотелось извиниться, хотя она понятия не имела, за что.

– Хорошо. – Миранда казалась рассеянной, как будто этот звонок было что то, на что она не собиралась больше тратить свое время.

В этот момент Энди осенила мысль, и поскольку фильтр между ее мозгом и ртом был растворен в шампанском, она выпалила ее.

– У тебя есть кто-нибудь, с кем ты можешь поговорить обо всем этом? Я имею в виду, не про юридические вещи, но чтобы выпустить пар, понимаешь?

Это был самый личный вопрос, который Энди когда-либо задавала своему бывшему боссу, и она уже горячо молилась, чтобы кто-нибудь прямо сейчас изобрел путешествие во времени, чтобы она могла вернуться назад и никогда не произносить настолько глупых слов.

– Как тебе хорошо известно, у меня есть юридическая команда, и…

Перескакивая от просто смелости, минуя храбрость и угодив прямо в самоубийство, Энди оборвала ее.

– Да, а еще есть три няни, ассистент, водитель и самолет. Ты настоящая Леди Гага.

Энди уже начала жалеть, что не взяла полис страхования жизни. Было бы неплохо, по крайней мере, покрыть расходы на похороны. Ущерб уже нанесен, и она пахала дальше.

– Но я не об этом спрашивала тебя, Миранда. Ты же сама ненавидишь, когда люди уклоняются от вопросов. На самом деле, это просто озадачивает тебя, почему люди прямо не могут ответить на то, что их спрашивают, верно?

Это, кажется, заставило Миранду даже захлебнуться, и это был самый неприличный звук, который Энди когда-либо слышала от нее.

– Ты издеваешься надо мной?

Энди затаила дыхание, как будто это могло как-то стереть ее действия. Удачи тебе получить еще одну первую полосу в этой жизни, подумала она. Миранда собирается разрезать тебя на куски и скормить Патриции, Энди была почти уверена в этом.

– Не то чтобы это тебя касалось, Андреа, но нет, мне не с кем поговорить. Мне посоветовали не делать этого, если только разговор не будет конфиденциальным.

По какой-то необъяснимой причине Энди стало грустно. Она, конечно, знала, что Миранда обладала таким стальным характером, который не требовал объятий и корзинок с булочками каждый раз, когда мир становился немного жестче, но, конечно, даже Снежной Королеве нужно было избавляться от гнева, если не от других эмоций, не так ли?

– Ты могла бы поговорить со мной. Не для протокола. Я и раньше хранила твои секреты.

Вместо ответа Энди услышала лишь слабый шум с улицы, и она отняла телефон от уха, чтобы убедиться, что Миранда на самом деле не повесила трубку. Наконец Миранда соизволила ответить.

– Возможно, ты могла бы…

– Эй, детка. Ты здесь уже целую вечность! Все в порядке?

Энди в ужасе обернулась, услышав, что это Саймон прервал ее. Саймон, которого она, вероятно, не смогла бы вспомнить в лицо утром, только что вторгся в самый ответственный момент в ее отношениях с Мирандой, и это вызвало у Энди странное желание снять одну из ее великолепных туфель и ударить его элегантным четырехдюймовым каблуком.

Потому что Миранда закончила разговор.

Миранда, которая не признавала ничего, кроме фокусирования всех на своих собственных интересах, была поставлена перед фактом нахождения Энди рядом с незнакомцем, который звучал так, словно девушка принадлежала ему. Энди почувствовала тошноту, стоя там, и недоверчиво глядя на тусклый экран своего телефона. Она попыталась перезвонить, но звонок был немедленно прерван.

– Я … мне нужно идти. Работа.

Она не обязана была давать ему объяснения, но он выглядел немного обиженным ее заявлением, и, черт побери, неужели он действительно думал, что она обязана ему своим безраздельным вниманием до конца вечера только потому, что они обсудили какую-то чушь о Билле Мюррее и нуар-арте под искусно расставленными лампами?

Со слабой улыбкой Энди мягко прошла мимо него, намереваясь забрать свои вещи из гардеробной и выбраться оттуда как можно скорее. Она еще дважды звонила Миранде, каждый раз получая голосовое сообщение. До сегодняшнего вечера она даже ни разу не слышала голосового сообщения Миранды, потому что Миранда никогда не пропускала ни одного звонка, кроме тех, когда звонили ее мужья.

– Можно я тебе позвоню? – Крикнул он ей вслед, хотя Энди пришло в голову, что на самом деле она не дала ему свой номер. Ну, она напишет и Лили, и Дугу, чтобы сообщить им, что любой, кто даст ее номер Саймону, скоро окажется ее бывшим другом. Она не нуждалась в этом дерьме прямо сейчас.

Не рискуя задерживаться и объясняться с друзьями, Энди вышла прямо из крошечного гардероба на улицу, остановив первое попавшееся такси. Водитель посмотрел на нее с подозрением, хотя она понятия не имела, почему. Когда он спросил, куда ехать, Энди показалось забавным, что она вдруг забыла свой собственный адрес.

Так что же еще оставалось делать девушке? Вместо этого она дала ему адрес Миранды.

***

Через несколько минут Энди стала на несколько долларов легче и слегка покачиваясь, стояла на первой ступеньке перед домом Миранды. Восточная 73-я сегодня выглядела гораздо тише обычного, всего несколько пешеходов и автомобилей в поле видимости.

Где же был всегдашний пятничный ночной затор из такси и уик-эндовских туристов, когда Энди нуждалась в нем больше всего? Ни одной аварии, перекрытия дороги или уличной вечеринки, чтобы создать полный хаос? Теперь она снова стояла у входа в логово льва, не имея времени ни на размышления, ни, что еще важнее, на то, чтобы протрезветь.

Дом Миранды был, как и всегда, освещен, как невероятно изящная рождественская елка. Теплый свет лился из каждого окна, словно способствуя глобальному потеплению, или каким-то образом компенсируя естественный ледяной нрав Миранды. Собрав остатки мужества, Энди с трудом позвонила в дверь.

Она так долго ждала ответа, что почти убедила себя, что дома никого нет. Она уже собиралась спуститься по ступенькам и направиться к метро, когда дверь, наконец, приоткрылась на дюйм или два, открыв и саму Миранду.

И тут на нее нахлынул здравый смысл. Маленькие дети Миранды, вероятно, уже спали, или, что еще хуже, она развлекала важных людей на званом ужине. Возможно, у Миранды было свидание, в конце концов, ее развод был почти завершен. Почему Энди не подумала обо всем этом до того, как в панике помчалась в центр города?

Миранда холодно смотрела на нее через небольшую щель в дверном проеме, ее губы были плотно сжаты, что явно не улучшало шансов Энди на выживание. Пока Энди искала слова для объяснения, Миранда, видимо, приняла решение и открыла дверь полностью, едва заметно наклонив голову, показывая, что Энди должна войти.

Энди было неловко проходить так близко от Миранды, но она вознесла безмолвную молитву благодарности за то, что добралась до фойе без какого-либо неуклюжего падения. Мысль о том, чтобы еще больше разозлить Миранду, заставила ее почувствовать слабость в коленях, поэтому она попыталась стряхнуть с себя туман от алкоголя и сделать вид, что ей здесь самое место.

Миранда закрыла дверь, мельком взглянув, не заметил ли кто-нибудь из хищных фотографов позднего вечернего визита Энди, и снова повернулась к гостю. Она вопросительно подняла бровь, скрестив руки на груди. Ее босая нога постукивала по холодному черно-белому мрамору, как всегда не в силах сдержать нетерпение. Энди уловила защитную жестикуляцию, и плавные линии черного кашемирового свитера, который обтягивал изгибы Миранды откровенно отвлекающим образом.

– Ты не отвечала на звонки. И я не хотела… но я просто поняла, что могла бы разбудить девочек. Я не подумала, Миранда. Извини.

Извинения повисли в воздухе между ними, и Энди почувствовала, что она просила прощения не только за то, что была незваной гостьей. Она только надеялась, что Миранда тоже это заметит. Кроме того, Миранда вполне могла проигнорировать ее или захлопнуть дверь перед носом Энди. Впустить ее было хорошим знаком, верно?

– Наш разговор больше не казался тебе важным. Разве так уж многого нужно просить, чтобы получить чье-то полное внимание? Я так не думаю. Это, конечно, не гарантирует, что ты не появишься на моем пороге, как бездомный щенок.

Насмешка в словах Миранды была почему-то не такой сильной, как обычно. Возможно, она устала, а может быть, и не чувствовала настоящей необходимости фирменного сарказма.

– Ну, я просто хотела сказать “прости”. И, эй, я сказала это уже дважды, так что я пойду, прежде чем ты вызовешь полицию.

Миранда поднесла руку ко лбу, разглаживая морщинки, едва заметные под искусно нанесенным тональным кремом. Энди распознала в этом движении чистое разочарование, которое Миранда редко показывала, разве что в своих резких вздохах.

– Полагаю, теперь ты здесь.

С этими словами Миранда повернулась и пошла по коридору. Дойдя до подножия лестницы, она оглянулась на Энди в ожидании. Как только Энди собралась с мыслями, чтобы двигаться, Миранда стала подниматься по ступенькам, уверенная, что ее невысказанные инструкции были выполнены.

Тем временем Энди вела очень неистовый внутренний монолог на тему не сошла ли она с ума. Потому что у нее были веские причины, учитывая крайне странную ситуацию, в которой она оказалась. Дуг потеряет голову, если узнает, где она, ведь она сорвала свидание, которое ее друзья так старательно ей спланировали. Но она не могла думать сейчас об объяснительных телефонных звонках и оправданиях, которые она будет делать во время них, потому что она была на втором этаже таунхауса Миранды, и Миранда ждала ее у открытой двери.

– Как ты думаешь, ты сумеешь грамотно приготовить напитки? Мне нужно позвонить.

В этом вопросе был вызов, еще один пункт вечного списка Миранды для одобрения. Возможно, она хотела оценить степень опьянения Энди, а может быть, это было просто старомодное приглашение, но Энди поймала себя на том, что молча кивает и следует в направлении, указанном Мирандой, к изысканной небольшой гостиной, в которой она была всего несколько ночей назад.

Миранда испарилась в своей обычной, слегка жутковатой манере, отсутствие каблуков делало ее более бесшумной, чем обычно (и, таким образом, столь же смертоносной). Энди закрыла глаза, стоя у скромного маленького шкафчика, из которого состоял бар, и отчаянно пытаясь вспомнить, какой в тот раз Миранда подала им обеим виски.

Поскольку она не могла вспомнить звяканье льда, Энди решила налить две щедрые порции, аккуратно, в ожидающие охлажденные бокалы. Она попыталась сесть на тоже место, что и в прошлый раз, но обнаружила стопку бумаг, преграждавших ей путь. Зная, что лучше ничего не трогать без разрешения, Энди остановилась на диване, который также будет единственным вариантом для Миранды, когда она вернется.

Даже едва потягивая, Энди почти закончила пить свой бокал, когда Миранда вернулась. Черты лица Миранды стали более заостренными, ее глаза потемнели, что обычно означало, что кого-то собираются уволить или, по крайней мере, тихо и эффективно выпотрошить. Энди очень надеялась, что она не станет той несчастной жертвой.

– Это заняло больше времени, чем я думала.

Никаких извинений, конечно. Что было в некотором смысле хорошо, потому что это доказывало, что Энди на самом деле не перешла в сумеречную зону, а в такие ночи, как эта, нужно было цепляться за все, что можно.

Схватив свой стакан с края столика (Энди мысленно поздравила себя с тем, что догадалась воспользоваться подставкой), Миранда осушила его одним глотком. Не предложив Энди больше, она снова наполнила его и заняла свое место на противоположном конце дивана. Возможно, это и к лучшему, поскольку Энди уже наполовину напилась.

– Надеюсь, я не разбудила Кэролайн и Кэссиди.

Не зная, что еще сказать, Энди предположила, что девочки, обычно любимая тема Миранды, будет в данный момент более чем уместна. Судя по тому, как напряглось лицо Миранды при упоминании их имен, она явно просчиталась.