Текст книги "Чужая судьба (СИ)"
Автор книги: Фея Ветра
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
После неизвестно какой попытки получилось довольно похоже. Во всяком случае, без особо пристального сравнения не различить, только не забыть бы.
Геуст тем временем каким-то чудом умудрился его причесать так, что даже не казалось, что он весь день где-то валялся, а не в замке занимался, и, напротив, свои кудри чуть растрепал, хотя Джек искренне сомневался, что на такие мелочи кто-то обращает внимание.
Он ещё раз вполне успешно расписался и поинтересовался:
– Всё? – рванув уже к двери.
– Джек.
– М-м?
– Все знают, что я почти не хожу, – вздохнув, закатил глаза Геуст. – А ты скачешь как козёл.
Подумав пару секунд, притворно обиделся:
– И вовсе не похоже. И какие идеи?
– Сначала – просто пошли в зал, – скомандовал Геуст.
Вообще-то он передвигался он в стенах родного дома вполне проворно, Джек уже настолько привык, что действительно почти не замечал этого, хотя и часто так же по привычке подстраховывал.
– Джон сегодня точно не придёт? – деловито поинтересовался Геуст, опускаясь на стул и придерживая костыли.
– Не, – мотнул головой Джек. – Он сказал, что будет маме помогать, но наверняка сбежит к своей девчо-онке. А маленький господин?
– Арис сбежал гулять… и я боюсь представить, что будет, если он посреди этого цирка заявится, – на лице Геуста мелькнула тень сомнения.
Джек представил – и прыснул в ладонь. Хорошенькая картинка вырисовывалась.
– Ладно, давай свои штуки, что ли…
Следующие минут пять прошли в абсолютно безнадёжных попытках совладать со «штуками», закончившихся теми, что Джек просто зацепился за ножку стола и восхитительно улетел на пол.
Геуст наблюдал за ним почти скучающе, подперев голову рукой.
– Я сейчас оскорблюсь и тебя уволю, – убийственно серьёзным тоном сообщил он. – Это больше на пьяного медведя похоже.
– Если ты с этим управляешься, тебе без них потом ходить будет как раз плюнуть, – буркнул Джек, приглаживая волосы.
– Я на правую ногу сильнее припадаю, она больше повреждена… А, демон с тобой! – Геуст махнул рукой. – Все равно вставать не придётся, думаю, просто сиди с умным видом. Да поставь ты их уже!
– Развлекаешь тут его, а он ещё угрожает, – трагически протянул он, послушавшись. – А ты медальон-то спрячь.
Геуст смутился и поспешно убрал его под рубашку, лишь серебряная цепочка чуть выглядывала. Продолжил:
– Ближе поставь. Отлично, – опираясь на стол, встал. – Садись. И не вставай. И поручениями не увлекайся, я их не выполню.
– Поручениями? – переспросил Джек, не сразу осознав, о чём речь. – А. Подай-принеси. А если я чаю хочу-у.
Герцог только фыркнул в ответ. В коридоре послышался голос Катарины и чей-то чужой, незнакомый.
– Так, – Геуст зацепился за стул сзади, за спиной Джека. – Слишком быстро.
– А о чём говорить-то? – опомнился Джек запоздало.
– Без понятия, я всегда на ходу импровизирую, – отозвался Геуст. – Что-то про дела отца опять.
Джек подумал, что, вообще-то, урождённый герцог и крестьянин импровизировать будут совсем по-разному, но надеялся, что пяти лет его работы здесь хватит, чтобы убедительно что-то сочинить. Всё-таки, развлечение развлечением, но не хотелось что-то испортить.
Главное, чтоб не выяснилось, что этот человек видел Геуста когда-нибудь в младенчестве – но тот слишком тщательно обычно всё продумывал, чтобы допустить такую возможность, так что, кажется, такого риска и впрямь не должно было быть. Геуст-то был в курсе, кто придёт.
– Добрый день, – поздоровался с вошедшим.
Мужчина был довольно молод, и Джек прикинул, что с младенчеством вариант точно отпадает – лет шестнадцать назад он был от силы подростком.
– Добрый, – кивнул он, с некоторым недоумением скользнув взглядом по нему, а потом по Геусту – он притих, склонил голову и спрятал взгляд. Сама скромность.
Но сомнений у господина-надо-было-спросить-имя вроде как не возникло, поскольку он тут же принялся без умолку твердить о каких-то документах, и отсрочке долга, и отце, который не смог приехать сам, поэтому послал его.
– Дурит голову, – очень-очень тихо произнёс Геуст.
Джек не мог видеть его лица, но насторожился. Хотя угукнул что-то невпопад, и гость опять посмотрел на него как-то странно, но продолжил, только теперь уже мальчишка понял, что путанные фразы, возможно, нагромождены специально, а не он плохо соображает.
– При…
Джек от неожиданности и напряжения чуть не вскочил, а вот Геуст, вместо спинки стула, впился ему в плечи.
Арис растерянно замер в дверном проходе, таращась на них. Встрёпанный, в грязной от пыли одежды и с расцарапанными коленками и костяшками пальцев.
Гость тоже обернулся на него, и Джек краем глаза приметил, как Геуст, яростно жестикулируя, показывал брату, чтобы он молчал.
– Извините… – растерянно произнёс младший господин и боком скрылся, продолжая до последнего изумлённо смотреть на них.
Джек почувствовал, как Геуст тяжело навалился на стул, и понял, что вообще-то пора бы закругляться, пока ещё чего не случилось.
– Та-ак к чему вы ведёте? – чуть подался вперёд.
Перед ним тут же выложили пару листов.
– Самый правый «отклонено», остальные не подписывай, – всё так же тихо прокомментировал Геуст, но в этот раз его всё-таки гость услышал, хотя и, кажется, не разобрал.
– Что?..
– Он слабоумный, не обращайте внимания, – отмахнулся Джек, потыкав пером в чернильницу. Чернил там было чуть, но хватит. Наверное. Хотя первым порывом было встать и сходить за новыми.
Геуст аж закашлялся и вновь впился ему в плечо пальцами, что он старательно проигнорировал и написал, как было сказано.
Господин-как-же-его-назвать сильно разочаровался и забрал свои бумажки, даже не дожидаясь, пока чернила подсохнут.
– Всего доброго, – кивнул Джек как можно более гордо, но получил в ответ что-то очень злобно-неразборчивое. – Выход, надеюсь, найдёте, – изобразил дружелюбие.
Как минимум, выход из зала он точно нашёл, а вот Джеку прилетел подзатыльник, и Геуст, давясь смехом, просто сполз на пол.
– Я тебе это припомню, когда в следующий раз что-то спросишь, – угрожающе протянул герцог и вновь зашёлся в приступе хохота. – О небо!
Джек решил, что на сегодня он уже своей должностью достаточно нарисковался, и кинулся закашлявшегося уже от смеха Геуста поднимать.
– О небо, – простонал Геуст второй раз, оказавшись на стуле и пихнув Джека в плечо. – Это восхитительно. Можно я тебя вместо себя оставлю и уйду в горы отшельником? Только надо сначала тебя научить причёсываться, – спрятав лицо в ладонях, он вновь рассмеялся.
Джек, сумев наконец расслабиться, тоже захихикал, хоть и всё ещё чуть нервно.
– Мне и одного брата хватает, спасибо.
– Я тебя обожаю, – фыркнул Геуст и оттолкнул его руку: – Да отпусти ты меня уже, я в порядке.
Джек шутливо приосанился, и в этот раз рассмеялись уже одновременно.
– Ох, – Геуст, откинувшись на спинку стула и отбросив пряди волос со лба, уставился в потолок. – Они ведь реально меня идиотом считают. Это не первый уже. Ладно, когда мне было лет одиннадцать-двенадцать, но сейчас уже только ленивый не понял бы…
– Я и есть ленивый, – заверил его Джек.
– Не сомневаюсь, – отозвался Геуст, продолжая смотреть вверх. – Спасибо.
– За дурные идеи?
– За них особенно, – рассмеялся герцог. – Спасибо. Но слабоумного я все равно припомню, – он протянул Джеку ладонь, и тот её пожал.
========== Дополнение. Полукровка. ==========
Ящик был тяжёлым, а плащ слишком жарким для сегодняшней погоды, но капюшон откидывать было нельзя. Бросать работу – тоже.
Его неприятно толкнули в спину:
– Пошевеливайся, если хочешь что-то получить!
Жарко. Слишком жарко. И сухо. Мальчик, поставив ящик, втихаря щёлкнул пальцами, пытаясь выудить из окружающих предметов хоть какую-то воду, но это оказалось бесполезно. Её слишком мало. Только если люди…
Держаться, держаться. Он человек. Надо держаться.
– В-всё? – он старался не глядеть на своего работодателя. Иначе можно не сдержаться. В людях тоже есть вода.
Облизал пересохшие губы и попытался сосредоточиться на других ощущениях. Например, голод. Нет, тоже нельзя – так люди начинают казаться весьма аппетитными, хочется вонзить зубы в плоть, почувствовать солоноватый вкус крови и…
В ладони ему высыпали горсть монет, и он поспешно спрятал их в карман, пока не отобрали. Мало, очень мало, но…
– Так что ты у нас за штучка? – мужчина сдёрнул с него капюшон, и мальчик не успел среагировать. В панике прикрыл лицо ладонями, пытаясь уберечься от палящих лучей и внимательный глаз ротозеев.
– Ха, лягушка!
Рыба. Он – хищник.
Инстинкты всё же перечеркнули разум, и он кинулся на мужчину. Кровь. Дайте-уже-ему-воды…
Перед его глазами была лишь кровавая пелена.
Он и не понял, как кто-то вовремя успел отцепить его, оттащив за шиворот, лишь услышал, как треснула ткань, и из последних сил подумал с горечью, что придётся тратиться на новый плащ. И услышал:
– Вот зверь!
Темнота.
Пустота.
Боль.
Очнулся он в темнице. Ну, хотя это слишком громко сказано, просто тюрьма для мелких воришек и попрошаек. И таких, как он, зверёнышей, попадающихся на глаза приличным людям.
Он застонал – от голода по-прежнему скручивало желудок, но здесь зато сыро. И темно. Он поспешно притянул влагу к себе, стараясь оставить хоть что-то на запас – вдруг его сразу не выпустят.
Или не выпустят вовсе.
Он осознал – он напал на человека. В городе. У всех на виду.
В городе много уродцев-полукровок, нелюдей, изгоев, по каким-либо причинам не ужившихся с сородичами. Потому он и носит плащ – к этому, в принципе, все уже привыкли. Если не светить своим происхождением, никто не тронет. Если ты, конечно, не покусишься на человека.
Потому что уже много-много лет в Лучидуме пытаются от них избавиться. Это, конечно, во многом взаимно – русалки топят корабли, гарпии, вампиры, кентавры охотятся на людей… Только вот власть все равно у тех, кто обладает не строго сконцентрированной магией.
Или просто потому, что они не враждовали между собой. Он – не знал.
Но в городе настоящих, правильных нелюдей и не было.
Просто у него было самое дурацкое положение из всех возможных.
Полукровок не любит никто. Русалки – прогнали. Люди – не примут. А он не может жить ни без воды, ни в воде.
Хотелось взвыть, но жалко сил.
Уродец.
Даже имени не имел. Данное матерью совершенно не подходило на суше – язык морских обитателей отличался от земного и превращался в пустой звук, не больше, чем от лопнувшего пузыря.
Он не знал, сколько времени прошло. Только успел смириться с тем, что больше не будет попыток выжить, сухости, жажды и голода.
Возможно, он попадёт хотя бы в Великий Океан.
Дверь с пронзительным, как визг пилы, скрипом открылась. Он вскинул голову и уставился на очень даже боевого вида женщину.
Капюшона на нём не было и, оказавшись точнёхонько в прямоугольнике света, он знал, что та прекрасно видит его острые зубы, зеленоватую кожу и нечеловеческие глаза. Возможно, и ни на что не годные сейчас жабры на шее.
– Убирайся, попрошаек больше суток не держим, – ровным голосом оповестила она.
– Но… – он растерялся. Не может же она не знать. А если не знает, ей наверняка попадёт, что против закона пошла, надо, наверное, предупредить. – Я не… Я работал, и… Я случайно… – всё звучало совершенно не так, как должно было звучать, но ему плоховато давался язык людей.
– Сказала же – не больше суток, – женщина закатила глаза. – Пошевеливайся.
Он с некоторым недоумением подчинился. Оказавшись на улице, уставился в усыпанное звёздами, и растерянно сообщил в пустоту:
– Но ведь суток тоже не прошло…
Ладно. К кракену мысли, их слишком много, ему нужна только вода.
Путь к морю никогда не казался таким тяжёлым. Его изрядно шатало и трясло. Слишком много всего за день. А он просто хотел немного подработать.
В воду он окунулся целиком, прыгнув с возвышения, не заботясь больше ни о чём. Одиночество и свобода.
Этого хватит.
***
Он стал тщательнее сторониться людей. Во-первых, вдруг он наткнётся на свидетелей того происшествия. Во-вторых… он все равно мог делать только физическую работу, но без воды рядом это было трудно.
Он немного надеялся, что встретит кого-то, похожего на него, но нет. Полукровки были редким явлением. Слишком уж они разные.
Далеко от города он все равно не отходил, надеясь на что-то. Цели не было, никакой, и от этого только тяжелее.
Если бы он мог сравняться с людьми или морским народом…
А пока смириться с тем, что рыба – вкусная, водоросли – вполне сойдут, разговаривать – только с водой.
***
В тот день море сердилось, но ему это нравилось. Меньше шансов нарваться на неприятности, больше веселья.
Он с увлечением плескался в волнах – угрозы для него в этой ситуации не существовало, а вот эксперименты с магией приносили сущее удовольствие.
Пока не стукнулся в темноте головой обо что-то. Неживое. Что-то от людей занесло?
Развернувшись, нащупал тонкими пальцами деревянный борт лодки. У рыбаков такие, он видел. Подтянувшись на руках, заглянул внутрь – да, даже сети есть. Мило. Может, забрать, всё ведь может пригодиться?
Он увлёкся изучением лодки настолько, что не сразу понял, что её хозяин тоже может где-то быть, пока не увидел краем глаза какое-то движение в воде.
Человек тонул.
Он не стал размышлять – просто скользнул рыбкой в воду, в два счёта оказавшись рядом.
Человек оказался немолодым и уже почти перестал сопротивляться, находился на грани сознания, да и не особо лёгким, но уговорить воду помочь легко даже для полурусала.
Правда, впервые она сопротивлялась – несильно, но ощутимо, будто бы напоминая, что это не его дело, что ни один нормальный русал не будет так поступать, что этот человек может стать сытным обедом или хорошим жертвоприношением.
Идей лучше, чем затащить человека в лодку и направить её к берегу, в голову не пришлось. Как этим судном управлять, он не знал, да и вряд ли бы это в такую погоду получилось, поэтому просто пришлось использовать течение воды.
О берег лодка стукнулась сильно, он чуть не выпал сам, зато человек очнулся.
– Добрый день, – ляпнул наугад первое вспомнившееся людское приветствие.
– Помилуй, – охнул старик как-то болезненно.
Человек был ранен – кровью пахло ощутимо, но, к счастью, без чувства голода это ничего не меняло, хотя и добавляло некоторый дискомфорт. Так должна пахнуть еда. Не собеседник.
Он внезапно осознал, что даже не одет, и, совершенно по-человечески ойкнув в ответ, спрятал лицо в ладонях – слишком в душе укрепилось убеждение, что его нельзя открывать людям.
– Я… Не русал, – глядя на человека через пальцы, оповестил он. Человеческие слова давались плоховато, в последние время он совсем их не использовал. – Не пугайтесь. Я сейчас уйти… уплыть.
Даже сделал пару шагов к кромке воды, хотя и грызло любопытство изнутри.
Старик закашлялся, сплёвывая воду. Кажется, он успел вовремя, вроде как для людей много проглотить вредно, хоть это и звучит почти что смешно. С другой стороны, он сам знал ощущение, когда жабры становятся почти бесполезными и солёный вкус становится не приятным, а тошнотворным.
– Лодку… Тут смоет.
Он пожал плечами, и оттолкнул лодку подальше, докуда смог. Внезапно осознал – по сравнению с тем, как убого он что-либо делал на суше, здесь он был почти всесильным, хоть и не мог сравниться с истинными русалками.
– Не смоет, – беззаботно сообщил. Подошёл к камням, где был его тайник – он по привычке всплыл именно здесь, в знакомом месте, – и накинул на голое тело плащ, решив, что некогда возиться с остальной одеждой. Чуть помедлив, надел капюшон, но глаза все равно блестели из-под капюшона.
Старик с трудом вылез из лодки на песок. Он лишь наблюдал, опасаясь касаться и готовый в любой момент прыгнуть и скрыться в воде – многие, завидев его, пытались напасть, и, когда этот человек отойдёт от шока, вполне может повести себя так же.
– Где твои родители? – внезапно спросил человек.
– Родители, – повторил, вспоминая, что скрывается за этим словом. – А! Нет. Я и не человек, – старательно изобразил улыбку, довольно зубастую.
В человеческом измерении времени ему было примерно четырнадцать лет, это он знал. Кажется, это не очень много для них.
Он знал о жизни людей только то, что видел своими глазами. Впрочем, то же самое можно было сказать и о русалках. Он завис где-то посередине – и временами было очень трудно что-то в этом мире понимать.
Старик что-то непонятно пробормотал и поинтересовался:
– А имя-то хоть есть?
– Имя… – он честно попытался выговорить настоящее – но в воздухе оно звучало совершенно неконкретно, как будто вырвано из контекста, как… рыба на суше. Бесполезно.
Кроме того, его голос… Он знал, что тот звучит неприятно для людей.
– Йдон-се? – переспросил человек, прищурившись, попытался разобрать звуки.
Он не стал возражать – какая разница, все равно имя ничего не значит, поэтому кивнул. Это звучало…
– Неплохо. Можешь помочь дойти? Кажется, я совсем плох…
***
– Ты небось не ешь рыбу?
– Только её и есть. Я… я умею ловить! Хорошо умею! – прижимая руки к груди, горячо заверил.
Быть помощником рыбака оказалось самым удачным делом в его жизни – скрываться было легко, человек оказался добр, вода рядом, дело спорилось.
***
– Зачем тебе такие длинные волосы?
– Длинные? – Йдон Се растерянно пропустил между пальцев прядь скользких жёлто-зелёных волос. – Я не знал, что люди обрезать.
– Они делают тебя ещё заметнее, – объяснил старик.
Он пожал плечами и тем же вечером срезал их почти по эти же самые плечи – разницы все равно никакой не было, а при работе на суше они действительно немного мешались. Вскоре осознал, что их можно ещё и собирать, связывая чем-нибудь.
А вот одежда не была в новинку – но все равно упорно не сидела на нём, как надо, а сам Йдон Се упорно путался в различных шнурках и пуговицах, но очень старался.
***
– Я не могу, нельзя в город, мне нельзя, – испуганно твердил он, уверенный, что старик просто не хочет понимать, какая опасность ему может грозить. Им обоим даже, скорее всего.
Тот в ответ только фыркнул:
– Со мной – можно. Не бойся, просто не отходи, если ты с кем-то, то никто не полезет.
И он пытался верить. На самом деле, конечно, лезли, но действительно лишь на словах, а слова всё ещё были ничем. Тварь сама по себе и тварь, помогающая человеку – совершенно разные в людских глазах явления.
Йдон Се даже немного чувствовал себя нормальным, а не отрепьем.
***
– Ты плавал на больших кораблях? – жизнерадостно поинтересовался мальчишка.
Старик отрицательно покачал головой.
– А я б хотел отсюда подальше уплыть, – честно признал Йдон Се. – Я пытался сам, но сил надолго не хватает.
Мужчина фыркнул и щёлкнул его по носу:
– Ты не представляешь, как это со стороны звучит. Русалчёныш хочет плыть на корабле. Не топить. Не сожрать экипаж.
– Будут приставать – и сожру, – оскалился Йдон Се шутливо. – Но все равно хотелось бы когда-нибудь попасть.
Только не судьба, наверное. Кто ж согласится с собой такое создание взять.
– Может, и удастся, – неопределённо отозвался старик, глядя в окно. – Есть у меня один знакомый… Спрошу как-нибудь.
– Правда? – опешил Йдон Се. – Так… может быть? Спасибо.
Он, не думая, обнял старика порывисто – человеческие жесты и реакции начали уже въедаться в мозг.
***
Его и впрямь взяли, но пришлось изрядно заплатить. Хотя на корабле законы были свои – и, пусть Йдона Се и изрядно гоняли и ухмылялись над его особенностями, он всё же стал членом команды, хоть и немного обособленным от остальных, а не диковинным зверьком.
И временами чуть поколдовывал – во время непогоды, например, или штиля. Только боялся, что они выйдут нечаянно на русалок, поскольку осознавал, что теперь он точно станет предателем.
Вернулся он с новыми впечатлениями и кучей идей, но твёрдо решил, что больше отлучаться не будет.
Пока что.
***
Он опять остался один. В общем-то, он до сих пор не попал в Вечный Океан лишь из-за того, что ему помогали люди – и Йдон Се умел быть благодарным.
Он действительно больше никуда не уходил далеко, помогал, чем мог, пока не вышло время его приёмного отца. Люди живут так по-дурацки мало.
Йдон Се просто надеялся, что он попал туда, куда хотел.
А теперь ему предстояло тоже найти своё место – он всё чётче и яснее понимал, что здесь он все равно не сможет добиться ничего, похожего на свои тайные мечты. Мальчик на побегушках – это не то, а продолжать дело старика самому ему нет смысла. Тем более, он взрослел, выглядеть начинал старше, если соотноситься с человеческим внешним видом, а взрослый урод (урод ли? Он правда не знал) уже вызывает намного больше неприязни и не может рассчитывать на какое-то милосердие, если вдруг что-то пойдёт не так.
***
– Очень рад, – Йдон Се искренне улыбнулся, пожимая руку.
Здесь на него глазели – но не смеялись. Не смотрели, как на врага народа. Не шарахались.
Он и не думал, что среди людей, незнакомых людей, такое действительно может быть. Но в Карлии было мало существ других видов, в основном только люди-маги (насколько он узнал – кого-то вытеснили много-много лет назад, но в остальном тут просто не приживался никто, слишком мало условий), и относились здесь к другим неплохо. Настороженно, возможно, с удивлением, но намного лучше.
Дела у него пошли в гору, как только он сюда попал. Даже со стороны местных моряков отношение было совершенно другое.
Правда, возможно, секрет был в положении внутри страны – она едва восстановилась после тирании свергнутых правителей, и это видно невооружённым глазом, слишком уж бедным всё казалось, какие уж тут разборки с иными существами, но…
Йдон Се был уверен – всё наладится.
И у него, и у них.
========== Дополнение. Из тени. ==========
– Дурёха, – от души заявила Кларабелль, хлопнув дверью и выйдя в коридор.
Лакей, проходящий мимо, от страха попятился назад, и принцесса не отказала себе в удовольствии шикнуть на него, наблюдая за ещё большим испугом.
Глупая пешка.
Её окружают одни идиоты.
Из сестрички получилась очень красивая кукла на трон. Её муженёк был ещё хуже.
Но это неважно. Важны были лишь две вещи – её магия и слёзы сестрички. Желательно, отсутствующие.
Папа умер на войне. Маму унесла болезнь. Дядю забрал яд, заботливо приготовленный по просьбе, хоть и не прямой, любимой сестрёнки.
Иногда Кларабелль казалось, что что-то в этом мире перепуталось и старшей должна была быть она, но слава богам, что её уберегли от всего этого. Не то, чтоб ей никогда не хотелось занять трон, но куча формальностей отбивают весь интерес, так что… лучше находиться в тени.
Тем более, она всю жизнь положила на то, чтобы эта тень была большая и могущественная, и собиралась добиваться больших результатов.
Пусть и приходится отвлекаться на мелочи вроде…
Она схватила Эйвана за шиворот – тот выше, но это ни разу не проблема, когда в руках у тебя кинжал. Облизнула губы.
– Ты совсем с ума сошла? – попытался отстраниться зять, с опаской стараясь отодвинуть кинжал.
– Если бы, – не моргнула и глазом Кларабелль. – Просто знай, если Мира хоть раз что-то о твоих похождениях узнает – не сносить тебе головы. Или, как минимум, чего-то другого, – усмехнувшись, оскалилась и отстранилась. Кинжал проворно спрятала.
– Не понимаю, о чём ты, – голос у него всё же дрогнул, и принцесса ещё раз хмыкнула.
– Незнание от последствий не освобождает, – проворковала. – С дороги!
Оттолкнула и скрылась в одном из потайных проходов.
Через два года она свою серьёзность подтвердила: ворвавшись в зал посреди обеда, облизывая кровь с пальцев.
– Приятного аппетита, – отсалютовала, когда чужая голова упала на пол. – Я предупреждала, солнышко, в следующий раз это будешь ты, – мило улыбнулась Эйвану, и, под визг сестры и сдавленный стон её мужа, хохоча, развернулась и ушла.
Здесь она будет решать.
***
Во время бунта на севере страны Кларабелль не смогла отсиживаться в столице – в мужской одежде во главе отряда кинулась туда, надеясь, правда, добыть кое-что для себя.
И добыла.
А заодно – приятный, но неожиданный бонус в лице уважения жителей столицы. Вот уж чего не ожидала, так это того, что её поведение может выглядеть благородно.
Смешные.
***
Магия завораживала. У неё был сильный дар, проявлявшийся с раннего детства, но учителя говорили, что она не умеет его контролировать. Правда, недолго могли они это говорить.
Чушь. Прекрасно контролировала. Просто по-своему.
Просто никто, кроме сестры, не мог уговорить её это остановить.
Магия черпается из окружающего мира, это и ребёнку ясно. Ей интересовало два вопроса.
Первый – что будет, если брать её из людей (и немало магов-преступников об этом задумывалось).
Второй – что будет, если черпать её из смерти.
Она закопалась в книги и чужие исследования – в основном запрещённые. Обратилась к некоторым более опытным людям, например, той же Медее Лилиум, колдунье-отшельнице – все знали, что она баловалась тёмной магией, но та всё упорно скрывала. А жаль.
Остальные оказались менее упорными, и Кларабелль ухватывала всё новые ниточки, познавала всё новые идеи, приправляя это собственными мыслями.
Вышло нечто.
Но она была очень довольна. Конечно, иногда не так интересно, как делать всё вручную, но эффектно, когда не хочешь тратить время на чернь.
А кроме того, это наверняка был не предел.
***
– Оно жуткое, – честно заявила Кларабелль, без особого интереса смотря на девочку.
Она только-только вернулась во дворец после очередного наведения порядка, но тут её поджидала вполне ожидаемая весть.
Хотя все равно с трудом верилось.
– «Она», – почти обиделась сестричка. – Кларисса.
Кларабелль чуть зависла, мысленно отсекая от имени вторую половину, а потом соотнося с тем, как сестричка обычно называла её.
– Издеваешься, что ли? – поинтересовалась, щёлкая пальцами.
– Больше мне делать нечего, – фыркнула Мирабелль.
– Судя по её наличию, нечего, – честно заявила Кларабелль – и со смехом выбежала из комнаты, увернувшись от пролетевшей в неё подушки.
В коридоре уже останавливается, пытаясь срастить – и не может, и просто сваливает на то, что Мира всегда была правильнее. Надо замуж – есть муж, надо наследницу – вот наследница.
В общем-то, ей же лучше. Хотя и слишком много людей на её Миру.
***
Девушка, почти девочка, испуганно жалась к стене, но особого интереса она у Кларабелль не вызвала, она лишь скользнула по ней взглядом.
– Развлекайтесь, – кивнула своим приспешникам. Она найдёт себе жертву поинтереснее – где-то тут должен быть…
Начало было положено. Минус знатная семья предателей, плюс к её достижениям.
***
Стране становилось хуже. Люди лезли всё чаще – а заговоры надо было раскрывать, это интересно.
– Проверьте на окраине города, только аккуратно, – бросила небрежно Мефису, одному из советников, в котором была уверена.
Только знать не умеет действовать тихо – это она поняла давно, а так ничего не исправишь. Её передвижения тоже легко отслеживаются, хоть у неё и не было свиты.
У неё были шпионы. За деньги, за идею – но все проверены лично ей. В случае каких-то сомнений… ну увы, бывает, уходите. Насовсем.
Она чуть расстроенно смыла кровь с рук – некрасивенько вышло. Хороший мальчик был. Струсил только.
У некоторых были ниточки, которые можно потянуть – тоже неплохая альтернатива. Но не всегда работает.
Но от бунтовщиков избавляться надо. Для этого нужна информация. До неё быстро дошло, что можно добывать её из самих бунтовщиков – просто брать более слабых, косвенно причастных… Или ломать сильных.
Она, сидя на полу, поджав под себя ноги и раскидав всё требуемое вокруг, подозвала слугу. Ей нужно было одно заклинание…
– Госпожа?
– Дай-ка тот флакончик с полки, самый крайний, – кивнула в нужную сторону. Получив требуемое, продолжила: – Мне ты будешь нужен, не уходи. И позови Ру, надо кого-то в Цветовод наконец отправить…
Она хотела убить двух зайцев сразу.
Через пару дней у неё это получилось – не осталось ни старших Лилиумов (детей успели припрятать – обидно, но она была уверена, что старший мальчик не выживет), ни надоедливого зятя.
Эйван, хоть и был военным, но боец он никудышный. Если, конечно, не брать в расчёт другие его дела.
***
Девочка плакала, а, как назло, рядом не было ни её матери, ни нянек.
(Но это очень удачно.)
Да почему она такая громкая.
Она же даже ничего не может понимать. Если б была постарше, можно было бы как-то попробовать повлиять, а так только хлопнуть дверью и уйти по своим делам дальше.
– Да замолчи ты уже, – буркнула растерянно Кларабелль, наклонившись над кроваткой – трогать девочку она не решалась, и не знала, как её держать, и брезгливо было в некоторой мере, хотя обычно она этим не отличалась.
Может, потому, что ей был противен отец девочки, а может, просто не воспринимался младенец как человек. Подрастёт, может, станет лучше.
Но сейчас ей совсем не было жаль за то, какую роль она отвела дочке Эйвана.
***
– Клара, – глаза Миры были сухи.
– М-м? – сестричка не любила заходить в её лабораторию. Здесь было слишком… не так, как она любила.
Кларабелль поспешно отряхнула руки, но вышло не очень, поэтому спрятала их за спину.
– Ты должна остаться в замке.
– Что?
– Я не хочу, чтобы ты тоже!..
Кларабелль в смятении пыталась понять, в чём дело и что именно от неё хотят, вглядываясь в лицо сестры. Опыты? Или что?
– Не хочу, чтобы ты рисковала собой, – вздохнув, оповестила уже понятнее Мирабелль. – Для этого есть другие. Ты принцесса.
Она не выдержала и фыркнула. Сестра все равно иногда такая дурочка.
– Если заниматься твоими делами, – выделила голосом, – будут другие, то ставлю на то, что уже завтра тебя казнят. Меня могут и как-то похуже, знаешь, много способов, а твою деточку…
– Заткнись! – Мирабелль зажала уши, пока она давилась смехом. – Заткнись, я…
Кларабелль успокоилась резко и, не моргая, глянула сестре прямо в глаза.
– Я не умру, Мира. Я обещаю, – ласково оповестила она.
И Мирабелль в очередной раз подумала, что всё-таки боится свою младшую сестрёнку.
========== Дополнение. Родная. ==========
– Мне неудобно, – надулась Кирка, скрестив руки на груди.
Так тщательно заплетённая коса медленно расплеталась на глазах, волосы возвращали себе привычный взлохмаченный вид, пока девочка старательно делала вид, что она тут не при чём.
– Так, – Медея упёрла руки в бока. – Или ты соглашаешься выглядеть как обычный человек, или мы никуда не идём. Точнее, ты никуда не идёшь. Совсем.
Кирка обиженно смолкла, болтая босыми ногами, взвешивая варианты. Сидеть дома – где всё давно знакомо и привычно, так, что почти скучно, о чём она, собственно, только вчера и ныла, заставив Медею всё-таки согласиться взять себя с собой. Или отправиться в какой-то городок, неизведанный и новый, но принять все эти дурацкие правила, по которым живут остальные люди.
Кирка знала – там опасно. Не знала, почему, но от воспоминаний о последней вылазке в людное место осталось и ощущение, буквально кричащее об этом. Но тогда ей было пять лет, не девять!
