Текст книги "Чужая судьба (СИ)"
Автор книги: Фея Ветра
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
И потеряла сознание, Арис едва успел её подхватить, не зная, что делать дальше. Не нести же её через огонь, но и не оставить нигде. И что это за адрес – выход, ловушка, Геуст там?
Подхватив Кирку поудобнее, Арис, повторяя мысленно направление, пошёл так, как девушка сказала. Сначала путь даже был более-менее безопасным, но перед вторым поворотом направо он застыл.
Здесь пламя полыхало вовсю, пожирая всё. Картины, ковры, прочие оставшиеся элементы интерьера наверняка безвозвратно погибли. И если там был кто-то живой – тоже. Тут уже никакая магия не поможет.
Тихо всхлипнув, Арис развернулся и кинулся прочь. Кирка по-прежнему была без сознания и сейчас от его волнения и усталости казалась тяжёлой.
Ему удалось выйти в пустой коридор, где пока не было и следа пожара. Арис остановился, переводя дух и пытаясь что-то решить. Кирка слабо зашевелилась и приоткрыла глаза, но взгляд был мутным, словно после сна, ничего не понятно.
Где-то неподалёку послышались шаркающие шаги. Арис вздрогнул, не сразу поняв ни то, что единственного опасного человека он сейчас держит на руках, ни то, кому эти шаги принадлежали – без трости они звучали совсем по-другому.
– Геуст? – радостно поразился Арис, увидев того, кто вышел из-за угла.
– Всё-таки прискакал, – простонал брат в ответ, держась за стену.
Арис хотел кинуться к нему, но растерянно застыл. Кирка шевельнулась ещё раз, но глаза вновь закрыла.
– Её-то где подобрал? Мирабелль, кажется, погибла, я не успел уже ничего сделать, а её потерял. Жива? – голос Геуста звучал отстранённо и деловито.
Кирка, как в ответ на вопрос, легко соскользнула с рук Ариса и встала. Взгляд опять стал озлобленным и безумным.
– На-адо же. Как ты спасся, милый ребёнок? – обернулась она к Геусту.
– Чудом наткнулся на тайную комнату, а дальше пришлось ломать стены, – отозвался тот. – К счастью, там защитные чары совсем одряхлели, – он даже сумел скривить губы в подобии улыбки.
Арис растерянно положил ладонь на рукоять меча, готовясь, если что, выхватить его, но в очередной раз осознавая, что не сможет поднять оружие на Кирку. Но Кларабелль через неё, на удивление, пока не пыталась напасть, хотя глаза у неё бегали.
Геуст, похоже, что-то пытался ему сказать, едва заметно шевеля губами, но Арис не сумел разобрать ни слова, как ни старался.
– Мирабелль погибла из-за вас, – резко заявила Кларисса.
Геуст отчаянно махнул рукой и открыл рот, но в этот момент девушка резко сорвалась с места и кинулась прочь.
– Держи же её, – прошипел Геуст, сделав и сам пару шагов вслед, но споткнулся и чуть не упал.
Арис запоздало осознал, что хотел внушить ему брат, и помчался по коридору вслед за девушкой.
Но Кларабелль знала все эти коридоры намного лучше и прекрасно ориентировалась даже в полутьме, Арис же не отставал лишь из-за того, что шаги девушки в тишине раздавались необыкновенно громко. Впрочем, он бы наверняка потерял её, если бы Кларисса не затормозила, поражённая возникшим на пути препятствием в виде огненной стены. Арис едва успел её схватить, поскольку Кларабелль, похоже, была готова просто сжечь тело племянницы.
Девушка отчаянно билась, пытаясь вырваться, но Арис держал крепко и оттащил её подальше от огня.
Он оглянулся – Геуста не было видно. Да и вряд ли он их найдёт, надо возвращаться.
– Дорогу не подскажешь? – добродушно поинтересовался Арис у продолжающей вырываться Клариссы.
Та ответила полным ненависти взглядом. Арис запоздало понял, что та сейчас вполне может применить магию и, скорее всего, просто ждёт удобного случая. Да и огонь, кажется, резко стал ближе и сильнее.
Он крепко держал её за руки, но дал идти самой. И не прогадал с подвохом – через минуты две Кларисса резко вырвалась, оттолкнув его с неожиданной силой, его отбросило к стене.
Девушка скрылась за поворотом. Арис тихо буркнул себе под нос нехорошее слово и последовал за ней, впервые в жизни искренне жалея, что не умеет придумывать никакие хитрости.
Но, к его удивлению, девушка лежала на полу без сознания. Счастливая случайность… Или просто Кирка так пыталась бороться за своё тело?
Ему ничего не оставалось, как поднять Кирку и попробовать отыскать обратный путь. Когда Арис успокоился, искать обратную дорогу стало гораздо легче – оказывается, он даже неплохо её запомнил.
Геуст ждал почти на том же месте, устало потирая лоб.
– Это ты её так? – криво усмехнулся он.
– Нет, сама, – помотал головой Арис.
– Неплохо, – оценил Геуст в ответ, выпрямляясь. – Я сначала думал, может, через корону как-то они связали – от неё сила нехорошая шла. Но она была на Мирабелль, когда я её в последний раз видел, потому, кажется, уничтожена. Но Кларабелль упомянула про кровь – она явно завязывала связь на родстве. Весьма надёжно, между прочим, она ведь знала, что девочка живёт со старухой в лесу, вдали от всех, и, хоть и стала старухе родной, но всё же частью семьи именно не была. А с кем могла связаться дикая девчонка? А свадьбой она привязала тебя к королевской семье, не наоборот.
Арис подумал, что после брака действительно стал легче улавливать это потустороннее влияние на Кирку. И та картина в коридоре, которую до этого видела только Кирка, – он ведь теперь тоже мог её разглядеть. И, кажется, Геуст тоже – он один раз оттуда ушёл с весьма ошеломлённым выражением лица, хотя и промолчал. Кирка шевельнулась, лицо исказила гримаса боли.
– Не надо, – пробормотала она.
Геуст прервался и испуганно вздрогнул, утратив поучительный вид, но тут же нахмурился, сурово заявив:
– Просто Кирка все равно считается принцессой Клариссой. Я в этом тоже виноват, поскольку старался с ней ничего общего не иметь и часто в ней видел лишь дочь своих родителей, – он горько усмехнулся.
Девушка, услышав имя, пробормотала уже что-то непонятное. Геуст, заметив это, стал ещё мрачнее, поспешно заявив:
– Так, раз я старший Лилиум, думаю, сойду, – он, подойдя чуть ближе, положил одну ладонь на плечо Ариса, другую – на Киркино, хотя младший так и держал девушку на руках.
Геуст прикрыл глаза и поспешно, но чётко произнёс:
– Я, Геуст Лилиум, признаю Кирку частью нашей семьи. То же относится и к моему брату Арису, – невинная усмешка, и Геуст произнёс несколько непонятных слов.
Арис растерянно смотрел на брата, но ощущал ещё и некую мрачную торжественность. По коже пробежали мурашки. Кирка обмякла и точно лишилась чувств.
– Пошли отсюда. Быстро, – скомандовал Геуст и, тяжело переступая с ноги на ногу, пошёл вперёд.
Арис, хоть и хотел ему как-то помочь, но из-за Кирки не мог, потому лишь шёл следом, озираясь по сторонам. Пожар разгорался всё пуще, и безопасную дорогу становилось искать всё труднее. Геуст всё чаще заходился в кашле, а Кирка болезненно морщилась и тяжело дышала.
Путь к главному выходу был им закрыт, но они нашли запасной, для слуг, и сумели выйти без лишних повреждений.
Геуст устало рухнул на стоящую у стены скамейку, заросшую плющом.
– Всё, больше я с вами никуда ни ногой, – заявил он. – Если сейчас ещё ничего не сработало, я самолично где-нибудь повешусь.
Арис хмыкнул, уложив Кирку на соседнюю скамейку и беспокойно поглядывая на замок. Помощь должна прийти скоро, если Джек нашёл, к кому обратиться, а он человек пробивной, наверняка справился.
Кирка открыла глаза, молча смотря в темнеющее небо. Арис осторожно позвал её по имени, и Геуст вздрогнул.
– Да? – заторможено отозвалась девушка.
– Ты… ты? – запнулся Арис.
– Кажется, – она села, нервно провела рукой по волосам, привычно взлохмачивая их. – М, спасибо? Я никого не убила?
– Только Клариссу, – усмехнулся Геуст. – С возвращением.
Арис, облегчённо вздохнув, сел рядом с Киркой и обнял её. Девушка отвела взгляд, буркнув себе под нос:
– Я не хотела…
– Вас двоих бы в угол на горох за такие «не хотели», – фыркнул Геуст, прикрыв глаза.
Кирка криво усмехнулась в ответ, сжав ладонь Ариса. В замке пожар не успокаивался, но наружу не выбирался. Защитные заклинания замка всё ещё сопротивлялись неизбежной гибели, но было понятно, что никто и не попробует спасти это место, считавшееся проклятым.
– Глупые дети, – пробормотал Геуст, глядя на Кирку с Арисом. – Ну ладно, забудем всё к демону. Нам пора домой.
========== Эпилог. ==========
Комнату освещал лишь пляшущий в очаге огонь. Хрупкий темноволосый мальчишка, испуганно поглядывая на камин, складывал вещи в большую дорожную сумку и пытался понять, как туда поместить ещё и огромные стопки толстых тяжёлых книг со стола, страницы которых были изрядно потрёпаны временем и требовали аккуратного обращения. Эти мысли занимали его куда больше, чем речи мужчины, устроившегося в кресле и рассуждавшем о чём-то вслух.
– И в Карлию заглянем. Там, правда, демократия… Знаешь, что это такое?
Мальчишка помотал головой.
– «Власть народа», – презрительно фыркнул мужчина, произнеся эти слова таким тоном, будто передразнивал кого-то. – Но там есть королевская кровь. Говорят, она одна из самых прославленных колдуний той страны и имеет королевские корни.
– Корни?
– Потомок королевской семьи, чья-то там дочка, – пояснил мужчина. – Зовут её… Подай мне ту книгу, во второй стопке она третья снизу.
Мальчик поспешно кинулся исполнять поручение, но споткнулся и налетел на стол; тот качнулся, и книги полетели на пол. Виновато съёжившись, подросток поспешно стал их поднимать, пытаясь вспомнить, что же за книгу надо было достать. Он поднял глаза на мужчину:
– Какая…
– В синей обложке, рядом с твоей ногой, – вздохнул он.
Мальчик отложил её в сторону и продолжил собирать остальные, стараясь складывать их как можно аккуратнее. Закончив с этим, он на полусогнутых подошёл к мужчине и протянул нужную книгу. Тот кивнул и пролистал страницы, вытащив исписанную аккуратным почерком бумажную закладку.
– Принцесса Кларисса, ныне Кирка Лилиум, – фыркнул он. – Говорят, её чуть ли не в тюрьме держали, а сейчас живёт припеваючи, способности развивает. Тебе эти имена что-нибудь говорят?
Мальчишка помотал головой в ответ, опустив взгляд.
– И мне, в общем-то, тоже. Ладно, заканчивай с вещами и скажи Леди, чтобы тоже собиралась. Мы выходим.
========== Дополнение. Быть врачом. ==========
Комментарий к Дополнение. Быть врачом.
Внезапное дополнение
Рон Хи вошёл в камеру с опаской. Пришлось пригнуться – дверной проём был весьма низким, в отличие от его роста.
– Посветите, я же ничего не вижу, – раздражённо огрызнулся он на стражника за дверью.
Тот ответил чем-то очень нецензурным, но послушался, зажёг в камере факел и поспешно отошёл вновь к выходу – находиться рядом с убийцей короля Эйвана Второго он явно опасался.
Неровный свет факела осветил израненного мужчину, лежащего у стены. Рон Хи невольно отметил – когда он видел его вчера, мельком, он выглядел намного лучше. Поиздевались же, уроды. Знают, что безнаказанно.
– И вот это вы собрались казнить? – закатил Рон Хи глаза, опускаясь на корточки и нащупывая пульс. – Да он помрёт по пути к эшафоту, если не раньше.
– Твоё дело сделать, чтобы этого не случилось, – не менее дружелюбно отозвался ему стражник.
Н-да, а если бы их слышала королева, не сносить бы им голов. Причём на месте – таких мелких сошек, как врач главного королевского госпиталя и стражник, никто бы казнить с почестями не стал. То ли дело герцог Питер Лилиум, убийца короля.
Питер зашевелился и попытался выдернуть руку, но безуспешно.
– Лежи уж, – громко. – Они у нас, – едва слышно, одними губами.
– Мальчики?.. – понял.
Рон Хи кивнул едва заметно и руку мужчине вывернул – тот издал стон. Вот ещё не хватало, чтобы стражник чего-то понял.
Раны пришлось обрабатывать, а то дела могли пойти совсем плохо. Сестра королевы Мирабелль, конечно, была бы рада и так, но вот сама королева предпочитала чистеньких жертв.
– Они целы? – шёпотом вопросил Питер, поняв, что надо быть тише и незаметнее.
– Младший… – кивок, и вытер кровь с лица Питера – уже давно засохшую. Так, уже неплохо. – Старший – не очнулся.
Питер издал сквозь зубы приглушённый стон – то ли от боли, то ли от горечи.
– Гера?..
Гера – жена, так? Герцогиня Лилиум. Рон Хи её хорошо помнил, они даже пару раз разговаривали. Гера предпочитала действовать открыто, вот и поплатилась.
Рон Хи лишь покачал головой. Ещё один стон.
– Завтра вас казнят, – ровным, уже обычным тоном сообщил он приговорённому, собираясь подняться на ноги, но в ладонь ему настойчиво вцепились.
Питер наклонил голову и свободной рукой подцепил цепочку на шее, медальон – из серебра, кажется, – выскользнул из-под рубашки. Надо же, такую вещь – и до сих пор не отобрали.
– Возьми… Геусту… Только ему. Если что, похороните с ним, я перед ним в долгу, – бессвязно пробормотал герцог.
Рон Хи с опаской оглянулся на дверь, но «его» стражник как раз отвлёкся на разговор с другим. Они же сторожили только на предмет того, чтобы цареубийца не сбежал, вот и не беспокоились.
Да и никто не подозревал, что врач Рон Хи давно работает на Орден – не тот, королевский Орден, а ставший основной силой восставших.
Он осторожно подцепил цепочку и незаметно опустил медальон в карман плаща.
– Сойдёт, – он наконец выпрямился и отряхнулся. – Для смерти он теперь очень даже неплох.
Герцог дёрнулся так, будто хотел его ударить, но не хватило сил.
Вышел на всякий случай поспешно – кто знает, что может прийти в голову приговорённому к смерти человеку. А у него ещё много незавершенных дел.
Оказавшись на улице, Рон Хи запрокинул голову, задумчиво глядя на стены дворца, и спрятал перчатки в карман. Да, дел действительно много.
***
– Не хочу, – вяло отмахнулся Геуст, скрестив руки на груди.
Упрямый до жути – его характер бы да в хорошее русло.
Рон Хи вдыхает, втягивая в себя воздух – нужно помнить, что это осиротевший ребёнок, которому нужно время. Спрятанных детей в госпитале было четверо. Держать их приходилось в подвале, и далеко не весь персонал знал об их существовании.
Четверо детишек были мертвецами для всего мира.
– Совсем не хочешь?
– Совсем не хочу, – заверил его мальчишка. – Я уже понял, что не смогу.
Пришлось сделать ещё один очень глубокий вдох.
– Я сейчас буду негодовать, что ты срываешь мне такой медицинский эксперимент, – отшутился он.
Геуст поднял на него глаза – взгляд был откровенно недоверчивым.
– Что, может быть какая-то разница, убьют меня ходящего или ползающего?
Рон Хи невольно отметил, как мальчишка, и без того довольно хрупкий, аристократ всё же, сильно похудел, чёрные кудри свалялись, лицо совсем нездорово бледное – и ведь они все пятеро сейчас такие. Как тени, а не дети.
– А тебе разницы нет?
Геуст, чуть помедлив, кивнул. Рон Хи не выдержал и тихо выругался, приметив, как маленький аристократ наморщил нос.
– Ладно. Не хочешь как хочешь, – отмахнулся от мальчишки.
Зачем он вообще связался с восставшими и согласился держать здесь спасённых детей – ответа не мог дать даже себе. Ведь он не получал никакой пользы или дохода. Только интересный опыт и шанс потерять голову.
Такие себе перспективы.
– Чем ты планируешь заниматься, когда вернёшься?
– Если вернусь, – поправил его Геуст.
И это десять лет, и это детство.
– Ты начинаешь меня бесить, – честно заявил Рон Хи – с детьми он ранее вообще не имел дела, и особым тактом он никогда не отличался.
– Восстановить замок. Найду воспитателей брату, – вздохнув и опустив глаза, сообщил Геуст. – Потом учителей. И так далее, – смолк.
– Это всё не про тебя, – заметил в ответ.
Мальчишка раздосадовано качнул ногой и что-то прошипел сквозь зубы.
– А что может быть про меня? – почти вскрикнул он, пытаясь встать, в сердцах, и вскрикнул уже от боли. – Только и… сделать из брата того, кого хотели получить родители. Я… я теперь должен, наверное, – с болью.
«Я перед ним в долгу», сказал Питер. Был конфликт? Наверное, это даже естественно, никто ведь не мог думать, что всё так закончится.
– Ну что-то же ты хочешь, – продолжил настаивать врач.
– Хотел, как мама, – нехотя признал Геуст. – В Совет. Но вряд ли настоящему Совету позволят теперь возродиться. А теперь думаю… – он внезапно покраснел и смолк.
Рон Хи вопросительно приподнял брови.
– Тоже людям помогать… лечить, – застенчиво признался, но в глазах был вызов – мол, смейтесь, сомневайтесь, ругайте.
Врач понял, что, с учётом того, что полноценным наследником мог стать только прошедший обучение в Ордене, возможно, Геуст этому требованию отвечать не хотел – с тем самым упрямством, которое умел проявлять.
– Смешной, – фыркнул, взъерошив волосы мальчишке. – Может, тогда всё-таки будешь меня слушать?
– Если только вы честно не врёте, что я смогу, – просто и тихо заявил Геуст.
***
– А что случилось с вашим врачом? – не удержался и поинтересовался Рон Хи.
Нож взлетел со стола и завис в миллиметрах от его горла.
– То же, что и случится с тобой, если ты будешь задавать много вопросов, – любезно сообщила Кларабелль, откидывая здоровой рукой тёмные волосы со лба.
Вид у сестры королевы всегда соответствовал не её происхождению, а, скорее, образу колдуний из древних историй.
– Да, ваше высочество, – покорно склонил голову врач, и нож упал на пол.
Несколько минут, пока он заканчивал с раной женщины, прошли в тишине, только под конец она вырвала руку и опустила рукав, скрывая уже наложенную повязку. Схватила Рона за ворот, заставив наклониться.
– Где юродивый? – выпалила прямо ему в лицо. – Что ты делал рядом с поместьем Клавдов?
Рон Хи не сразу понял, о ком она, пока не прозвучала фамилия – речь шла об одном из четверых детей, Юлии. Мальчишке повезло не пострадать от рук Кларабелль – его вывел из строя собственный отец, и он до сих пор даже не разговаривал, и врач не был уверен, что тот понимает, что вообще произошло.
– Не знаю, о чём идёт речь, ваше высочество, – стараясь говорить, как можно спокойнее и увереннее, заявил он. – Я давно не покидал столицы, все в госпитале могут это подтвердить.
Кларабелль вглядывалась в его лицо хищно, как дикий зверь, увидевший жертву, тёмные глаза на миг показались ему бездонными – и в этот момент всё его тело пронзила резкая боль.
– Да-а? А почему я должна доверять словам вшивого докторишки, а не своим шпионам? На кого ты работаешь?
Боль повторилась, будто мечом насквозь проткнули, и в этот раз Рон Хи не устоял на ногах, упав на колени и прижимая ладони к груди.
– Ваше высочество!
Кларабелль отпустила его и выпрямилась, уперев руки в бока. Взгляд её оставался неземным, действительно колдовским. Кажется, на него смотрела не просто тиранша – а сама тьма.
Тьма клубилась вокруг, от боли лишая зрения, и из звуков остался лишь голос колдуньи.
– Хотя и так понятно, на кого ещё могут работать, если не на меня, – тягуче, нараспев.
– Где? Где они?
Перед глазами всё плыло, и внутренности словно скрутило в клубок. Рон Хи задыхался, пытался вздохнуть, но не получалось. Как под воду окунули.
Как дети это перенесли?
Если бы он мог вымолвить хоть слово, то, возможно, действительно бы всё рассказал.
Только бы прекратить.
Но его окутала чернота.
Очнулся он от того, что Кларабелль брезгливо тыкала его туфелькой. В комнате они уже были не одни – стражник стоял теперь по эту сторону двери.
– Слабенький, – разочарованно протянула Кларабелль. – Поговорю с ним завтра, сегодня у меня дела-дела.
И, сделав безупречный, но издевательский реверанс, грациозно развернулась и вышла, только тёмные встрёпанные волосы развевались за спиной.
Рон Хи не чувствовал тела, так что его фактически вышвырнули из дворца.
Поговорить Кларабелль с ним не смогла, убитая кинжалом отчаявшегося шестнадцатилетнего Елисея Луная.
***
– Я правда буду жить?
– Будешь, – устало ответил в двадцатый раз за день Рон Хи.
Елисей недоверчиво уставился в пол.
– А казните меня вы когда?
– Прямо сейчас, если не заткнёшься, – пообещал ему врач. – Знал бы ты, как мне надоел ваш детский дом.
Детишек стало пятеро. Недотрога Хелен, не имеющая внешних повреждений, но не позволившая ему даже приблизиться, была первой спасённой, следующей была крошка Хилари, лишившаяся глаза, но не детской наивности, потом Геуст с его раздробленными ногами и упрямым нравом, бедный Юлий, не промолвивший не звука и доверяющий лишь товарищам по несчастью и, наконец, убивший самую жестокую особу в Карлии Елисей, у которого отныне не было левой кисти.
А скольких они не смогли спасти?..
– Я уже два года шпионил на Орден, так что прекрасно знаю, что вы работали и на королеву тоже, – огрызнулся Елисей. – Никто вам не доверяет.
Новостью для Рона Хи это не было – он уже и сам в себя не верил. Но выбора уж у оставшихся без ничего детей явно не было, о чём он и сообщил мальчишке.
– Да ладно, с учётом того, что я нечаянно сделал, сдать меня явно было бы выгоднее.
«Ребёнок, ты сделал то, о чём мечтало полкоролевства», – устало подумал Рон Хи.
Скоро это всё должно кончиться. Теперь, после смерти сестры, Мирабелль не сможет удержать королевство, он был в этом уверен.
Осталось протянуть совсем немного.
***
Геуст внимательно следил за его действиями, подперев голову рукой. Рядом со стулом стояли костыли – он всё же перестал упрямиться и решил собой заняться, и дела шли не так уж плохо, как могло бы быть.
– А когда я подрасту, вы правда меня всему научите? – чуть не взмолился он внезапно, когда Рон Хи встал, вцепившись в рукав его халата.
– Научу, – пообещал он, хотя и не верил, что даже года через два Геуст всё ещё будет хотеть стать врачом. В конце концов, ему открыты и более интересные перспективы, с его-то происхождением.
Геуст вздохнул и вновь подпёр голову руками.
Хотел что-то сказать, даже открыл рот, и Рон Хи терпеливо ждал, но мальчик только вновь вздохнул, и врач вернулся к работе над лекарствами.
Он уже давно предпочитал не думать, насколько безрассудно вот так вот позволять маленькому изгнаннику сидеть у него в кабинете.
***
– Там кто-то есть, – сообщила крошка Хи, растерянно прикрывая за собой дверь.
– Малыш, это больница, тут всегда кто-то есть, – успокаивающе сообщил Геуст, похлопав по кровати рядом с собой, приглашая девочку сесть, хотя тоже напрягся.
Хи села и поведала:
– Они в форме. Королевской форме.
Все смолкли, обдумывая слова девочки.
– Очередная проверка, – уверенно сообщил Елисей. – Скоро уйдут, если мы будем сидеть тихо.
– Тогда нам лучше вернуться в подвал, – тихо встряла Хелен, накручивая прядь волос на палец.
В последнее время было очень тихо, и все начали верить в победу. Дети уже дней десять жили в одной из палат, впервые так много видя солнечного света за эти два года.
За дверью послышались голоса, и они вновь замерли. Юлий что-то испуганно всхлипнул.
И опять тишина.
Они выждали ещё немного.
– В подвал, – подтвердил Елисей, вставая. – Хи, ты маленькая и тихая, попробуй идти впереди. Дойдёшь – и сиди, как мышка, поняла?
Девочка кивнула и бесшумно вышла. Она действительно умела быть очень незаметной, так что можно было не волноваться за не, в этом у неё дар.
Геуст сполз с кровати и потянулся к костылям, но Елисей ему не дал, подхватив его – даже сейчас он все равно оставался самым высоким и сильным.
– Слишком шумно и долго, я помогу, – оповестил его тихо. – Юлий, ты следующий. Юл, помнишь? Подвал, мы там были, подвал. Хелен, через минуту ты. Мы последние.
Геуст подумал о том, что это очень дурацкий план, ведь спрятаться действительно негде, а особенная магия была только у Хи. Если кто-то наткнётся на стражников, то единственное, что остальные смогут сделать – услышать шум.
…Енисей на это и рассчитывал, осознал он. Что поймают только одного, а остальные спасутся… Или поймают их двоих.
– Да иди ты сам, – зашипел Геуст, вырываясь, когда Хелен скрылась. А вдруг их там ловят поодиночке, в конце пути? – Я сам доберусь! Все равно не удержишь!
Елисей, прижав его к себе больной рукой, здоровой отвесил Геусту неплохую такую затрещину.
– Слушай, я маг – и ты явно тоже. Разберёмся, в конце концов. Главное, чтобы девчонок и Юла не заметили.
– Дурная идея, – честно заявил Геуст.
– А лучше, если нас возьмут здесь всех разом?
Геуст, уже сдавшись, пнул несильно старшего под колено:
– И ты дурной.
Они вышли и двинулись аккуратно по больничному коридору – ещё более пустому, чем обычно. Что-то явно случилось. С улицы точно был шум, но голосов девчонок точно не слышно.
«Если им не закрыли рты».
Они дошли до лестницы, ведущий в подвал, но тут услышали знакомый полувскрик и разом обернулись.
– Юл! – прошептал Геуст.
Голос шёл сверху. Он всё-таки пошёл не туда. Елисей опустил Геуста на ступеньки.
– Жди здесь, – велел он и кинулся наверх.
Шум на улице усиливался. Геуст не выдержал и подполз к окну, сумел уцепиться за подоконник, подтянулся, прячась за шторой – руки он развил сильно, вынужденный передвигаться в основном с их помощью.
На лбу у Рона Хи, их главного врача, была кровь, а руки ему заломили за спину.
Всё-таки за ним пришли.
Он обернулся как раз в тот момент, когда Геуст, забыв об осторожности, чуть ли не перевалился через подоконник, и губы врача едва заметно шевельнулись.
Уходите.
Геуст закричал – отчаянно, как два года назад, понимая, что теряет ещё одного близкого человека.
Его бы заметили – если бы Елисей не успел, закрыв ему рот, стащить его с подоконника одним порывистым движением.
– Он… его…
– Я видел, – тихо ответил Елисей.
Юлий смотрел на них двоих испуганными, но неожиданно понимающими глазами.
– Мы должны…
– Спрятаться, – закончил по-своему (и, наверное, правильнее) Елисей. – Пойдём, Геу.
Выбора у них не было.
========== Дополнение. Протянуть руку. ==========
– Мой брат хочет уйти, – Джек стоял, привалившись к дверному косяку и скрестив руки на груди.
– Что? – Геуст поднял голову от книги.
Джек терпеливо повторил свои слова. Юный хозяин часто был сильно отрешён от мира, и сейчас он увидел на лице герцога какое-то даже растерянное недоумение.
– Дела? – уточнил он, положив ладонь на страницу, закрывая себе текст.
– Нет. Совсем, – фыркнул Джек.
Ему была даже интересна реакция – герцог старательно держал маску взрослого, и даже успешно, но она всё-таки спадала.
– Он верит в то, что замок приносит несчастье, – насмешливо протянул Джек, нагленько усаживаясь прямо на столик, стоивший, наверное, больше, чем его несчастная жизнь, но Геуст не обратил на это никакого внимания. – В это, в общем-то, все верят.
– Если бы всё дело было в замке, я бы сам уже хоть в лесу жил, – хмыкнул Геуст, захлопывая книгу.
Но люди из деревни верили – кроме них и кухарки за эти три месяца так никто и не пришёл. Слухов, возникших за два долгих года, хватило.
– Что вы хотите? – уточнил Геуст. – Повысить зарплату? – в тоне его промелькнуло что-то просительное почти.
Джек подумал… подумал.
– Мы…
– Нет, вы, – выделил местоимение Геуст, и Джек понял, что тут опять имеет место странная привычка обращаться к слугам как к равным.
– Да я ничего, – легкомысленно оповестил он. – Я просто сообщить пришёл. Чтоб вы, – выделил в ответ так же, – знали.
И, довольный собой, выпорхнул из комнаты.
***
Естественно, они не ушли. Ну, точнее, Джек не собирался уходить – а Джон сам не смог. И чего-то с ними за эти пять лет ничего не случилось.
Джон периодически упирался и не хотел идти, но зарплата, постепенно действительно увеличившаяся, его заставляла придержать язык.
А Джеку важнее была сначала возможность вырваться из деревни, повидать что-то вне и вообще приобщиться к другой жизни… А потом он внезапно выяснил, что у него есть друг.
Это была очень странная дружба – пока Джек пытался подлизаться немного к Геусту, тот пытался общение «купить». В общем-то, они друг друга строили – Джек к другим обычно относился чуть свысока, оберегая брата, а Геуст просто не имел опыта общения. Да и тоже сильно ориентировался на Ариса.
Старательное “вы” и холодная вежливость на людях при общении двое на двое постепенно сменялась на что-то более живое.
– Ну дай глянуть, – ловко утащил Джек старательно исписанные листы бумаги у Геуста из-под носа. – И тебе, кажется, одеваться уже пора. Гости, все дела.
Тот в ответ глухо застонал, закатив глаза, и попытался отобрать листки, но Джек отскочил к стене и, держа в одной руке своё задание, в другой Геуста, поспешно сравнивал.
– Ну зачем портишь настроение, – посетовал Геуст, подперев голову рукой.
Джек пожал плечами и упустил момент, когда в лоб ему прилетел скомканный черновик. Ойкнул от неожиданности:
– Вот предатель, – с притворной обидой посетовал, собирая бумаги.
Геуст зевнул и откинулся на спинку стула.
– Очень неохота, – вздохнул.
– Хочешь, подменю? – пошутил Джек, складывая всё на стол. Скомканный черновик полетел в корзину, но, стукнувшись о бортик, отлетел, и мальчишка, выругавшись, пошёл поднимать.
– Да запросто, перекрась волосы и упади из окна второго этажа, будешь как вылитый…– Геуст ещё раз вздохнул и, опираясь на стол, встал. – Хотя, строго говоря, он без понятия, как я выгляжу.
– А давай, – безрассудно согласился Джек.
– Давай я тебя уроню из окна? – уточнил Геуст.
– Давай реально подменю, – энтузиазму и безрассудству было конца-края не видно.
И, в общем-то, получил в ответ вполне логичное наблюдение, что он сумасшедший, но через пять минут в комнате Геуста они уже почему-то обсуждали, как это провернуть.
– Матушка была блондинкой, так что, в принципе… – пробормотал Геуст задумчиво. – Возьми вон ту рубашку. И причешись хотя бы.
Одеждой они поменялись без проблем – рост и телосложение у них примерно совпадали, хотя раньше Джек был повыше, но за последний год Геуст нагнал. А работа в замке мешала появлению привычного для деревенских мальчишек загара, поэтому кожа была вполне себе аристократически бледная.
К слову, Геуст на форме совсем не настаивал, и Джон этим правом активно пользовался, а вот Джек предпочитал ливрею слуги. Во-первых, его собственная одежда была на порядок хуже, а во-вторых, это давало почувствовать себя частью чего-то роскошного. Хотя матери это почему-то не нравилось, поэтому перед возвращением домой он всегда переодевался, но решения не менял.
– Не очень удобно, – буркнул Джек, застёгивая камзол. Разница всё же в чём-то была. Кажется, Геуст в плечах поуже. – Обувь все равно какая?
– Тебе все равно, а мне нет, так что не трогай бедные ботинки, – отмахнулся Геуст, даже раскрасневшийся от волнения. – Подпись мою знаешь? Нет? Дай лист какой-нибудь…
– Это не слишком? – внезапно смутился Джек, осознав, что это может не очень хорошо в его сторону обернуться.
– Если тебе вдруг не захочется забрать себе «проклятый» замок и малолетнего шалопая – то нет, не слишком, – бывший герцог старательно вывел подпись и кивнул ему. – Вот-с.
Джек решил, что думать он всё-таки будет после. Забрав у Геуста перо, внимательно изучил заковыристую роспись.
– Ты так распишешься на экзаменах в университете – и тебя сразу главным врачом сделают, – заверил он, получив в ответ несильный толчок в бок.
