Текст книги "Крылатый (СИ)"
Автор книги: Фера
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
they kept me on the grind
So blame it on the pain
That blessed me with the life
Friends and family filled with envy
when they should be filled with pride
And when the world’s against me
is when I really come alive
And everyday that Satan tempts me,
I try to take it in my stride
Ed Sheeran – Eraser
В тот день нам так и не удалось вернуться домой. Мне сейчас не очень-то хотелось возвращаться назад, в людный особняк, где каждый непременно сочтет своим долгом осведомится, куда это мы улизнули на Тайлерском джипе, да еще так надолго, и уж точно не дадут побыть вдвоем. Как ни странно, ты не возражал, пусть мне и показалось, что наедине ты не очень хотел со мной оставаться. Вернее не так: ты очень хотел быть со мной, только вот почему-то когда разговор заходил о сексе, ты сразу принимал меня в штыки. Черт, кажется, я просто разучился тебя понимать – ты ведь позволял мне себя обнять, прикоснуться, сам целовал, тысячу раз при мне мылся и переодевался, но как только появлялся намек на пошлость – сразу выстраивал вокруг себя высокий забор, да еще и ток по проволоке пускал.
А ведь мне тебя хотелось, эдакого недотрогу. Ты даже не думал меня провоцировать и уж точно никак не дразнил меня тем, что увиливал от моих загребущих рук, когда я ненароком пытался ущипнуть тебя за задницу. Один раз даже случайно умудрился как-то взорвать пластиковую бутылку с водой, так неожиданно я тебя лапнул. После этого я понял, что либо я должен буду держать свои руки при себе, либо ты ничего не должен держать в руках.
Мы много ездили по пустым и не очень дорогам, болтали о музыке, о путешествиях, и о том, куда бы хотели отправится жить. Сейчас перед нами был практически весь мир, и мы сошлись на том, что было бы очень классно уехать куда-нибудь в горы. Да хоть в ту же Норвегию, где нас не найдет никакой ПОРОК. Да, без паспортов и денег прямо сейчас мы все равно не можем сорваться с места, но это дело было вполне легко исправимым: деньги – заработаю, паспорта – сделаем.
– О, было бы очень классно, если бы у нас был домик в лесу со вторым этажом… Нет, не так сказал – с лесенкой наверх, как на балкончик, а там кровать или просто накидана на пол куча подушек, чтобы можно было просто сидеть там вместе, пялится в окно и молчать обо всем на свете, – ты хихикнул, – Надо же, как сказал – молчать обо всем на свете… – задумчиво повторил ты.
– Надо будет попробовать на досуге, а то пока что мы слишком много болтаем, – усмехнулся я, глазами выискивая место, куда можно было бы завернуть и остановиться, – Томми, кстати, а как насчет полетов? Ты говорил, что твои крылья растут, как думаешь, через какое время ты сможешь прятать их в татуировку?
Ты задумался.
– Я не думаю, что это произойдет скоро… Видишь ли, пока еще толком и прятать-то некуда – из-за царапин на спине ни о какой татуировке речи идти не может… Да и крылья пока не будут достигать в размахе расстояния больше чем от пальца до пальца при вытянутых в сторону руках – я вообще ничего не смогу с ними сделать. Даже под одеждой их спрятать будет тяжело…
– Покажи? – без тени намеков попросил я, поворачивая руль вправо и сбавляя скорость.
Ты кивнул и поспешно отстегнул ремень безопасности, а затем стал вытаскивать руки из рукавов новой толстовки. Я мог похлопать себе – ты ни о чем не догадался, воспринял мою просьбу раздеться лишь за чистое любопытство касательно твоих крыльев, которое, без сомнения, тоже имело место, но…
– Только если будешь трогать, то осторожнее, – предупредил ты, скидывая футболку – последнюю преграду между твоим телом и моими руками.
– Поворачивайся ко мне, так…
Я специально старался не смотреть тебе в глаза – мало ли, что ты можешь в них прочитать – и старательно делал вид, что занят изучением твоих ран и крыльев. Увлекся, чуть чуть.
– Томми, ты чего, не исцеляешься? Не можешь? – обеспокоенно спросил я, разглядывая чуть припухшие края царапин. Да, ты говорил, что Тереза вытащила из ран нитки, поэтому нет ничего удивительного, что кровь немного была, но вот почему ты не залечил их сам при помощи магии?
– Я… эм… не хочу просто. – наскоро придумал отмазку ты, чуть ссутулившись.
– Ага, как с едой? Родной, давай договоримся, что все, что касается твоего здоровья – это очень важно, а потому никакие «не хочу» – не принимаются. Дело ведь не в том, что у тебя не получается?
– Нет… Хотя, я не пробовал делать этого специально. Может быть и получилось бы, в конце концов, я же делал это раньше. Просто сейчас это стало как-то по другому… Мне капец как тяжело себя контролировать. Иногда это… выходит из-под контроля, я имею ввиду… – ты замолчал на пару секунд, сморщив нос, кажется, подбирая нужное слово, – … магия. – ты глупо хихикнул, осознавая всю нелепость происходящего, – Хах, никогда не думал, что такое умею. Раньше все дело ограничивалось только исцелениями и каким-то. шестым чувством, а сейчас, после того, как ты вытащил меня из ПОРОКа, я понял, что могу намного больше. А исцеляться сейчас… значит осознанно выпустить мою магию наружу. Если я опять что-нибудь взорву? Как бутылку ту или… как окна. Мне до сих пор страшно из-за последнего.
– Они не найдут нас, Томми. Полиция так и не смогла снять отпечатки пальцев, а из тех пьяных болванов-тревеллеров никто так и не смог указать дорогу, куда мы поехали. Плюс Тайлер знал хорошо те места и мы три раза меняли курс. Да и Тереза… В смысле, Кая, я уверен, что она бы не привела нас сюда, если бы не была на сто процентов уверена в этом месте. Уж она-то способна отгородиться от ПОРОКа, поверь мне, я ее дольше знаю. Хотя, признаться, какие-то моменты ее жизни для меня стали большим сюрпризом…
– Как и для меня стало сюрпризом то, что ты в руках держишь! – я замер, как громом пораженный твоими словами. Черт, как ты догадался, что я достал из рюкзака скотч? А ведь я так старался сделать это незаметно, – Отложи, не надо.
Ответить что-то – означало бы дать понять, что я тебя услышал и начать переговоры, которые точно зайдут в тупик. Я не знал, чего ты боишься, и смутно догадывался, что просто так ты эту тайну мне не выдашь. А потому я решил, что если уж начал – буду побеждать.
Я резко схватил тебя за руку и под протестующие удары и пинки стал привязывать запястье к подголовнику сидения.
– Нет-нет! Дил, пусти, я не хочу этого! – кричал ты, отчаянно брыкаясь подо мной, но из-за тесноты машины и моего тела как следует разгуляться не получалось. – Ты не посмеешь! – с ужасом, смотря на вторую пойманную мной руку, пролепетал ты, – Слушай, пожалуйста, это не игра!
По яйцам кедом я, слава богу, не получил, хотя у тебя такая возможность была. Ты боялся мне навредить, а потому не махал особо ногами и не кусался. Ох, помню я, как ты однажды в ПОРОКе чуть не выцарапал мне глаза… Подозреваю, если бы ты захотел вырваться любой ценой – ты бы это сделал. Но пока меня радовал тот факт, что в качестве первоначальной задачи ты поставил мое здоровье, а потому просто пытался отговорить словами.
– Вот теперь можно поговорить начистоту, – закончив приматывать вторую руку к другому такому же подголовнику, я откусил зубами край серой ленты и откинул моток за руль.
– О чем ты, твою мать, поговорить хочешь?! – ты дергал руками, пытаясь разорвать тугой скотч, – Если все ради разговоров, зачем было меня привязывать? Без этого ты не можешь, да?
– Не паникуй, малыш, – спокойно ответил я, взяв с сидения твою толстовку и для удобства, чтобы ты не провалился в проем между двумя сидениями, перекинул ее под крыльями на манер маленького гамака, а рукава так же закрепил на подголовники, чуть дальше от твоих рук. Ты, нахмурив брови, наблюдал за моими действиями, – Без твоего согласия я не заставлю тебя заниматься со мной сексом, я же не изверг… ну, по крайней мере, по отношению к тебе.
– Очень успокоил! – нервно усмехнулся ты, все так же не сводя с меня глаз, будто ждал подвоха.
– Объясни мне просто одну вещь: почему ты не хочешь этого? Мы вроде с тобой все выяснили тогда, ты сказал, что это из-за твоего веса. Выходит, не так, раз ты до сих пор меня избегаешь? – ты тут же опустил глаза, как нашкодивший малолетка, которого родители спалили за сигаретами. Губы сжались в тонкую линию – похоже, ты намеревался молчать, – Дело во мне? Я перестал тебя возбуждать?
Ты все так же молча прикусил изнутри губу и отвернулся. Неужели, это молчание – знак согласия? Слабо верится в это, похоже, ты решил просто смолчать, чтобы я принял это за чистую монету. Но я хотел докопаться до главной проблемы.
– Знаешь, милый, я не верю тебе, – усмехнулся я, поднимая твои ноги к себе и стягивая кеды вместе с носочками, – Если бы это и правда было так, то ты бы не млел только от того, в каком ты положении. Помнишь, я ведь могу сделать с тобой все что захочу.
Ты вздрогнул, чуть приоткрыв губы, когда я прошелся языком по твоим пяточкам, взяв в рот несколько пальцев, и протолкнув язык между ними. Руки сжались в кулаки, однако пинаться ты даже и не думал. Я ухмыльнулся, продолжая играть языком, чуть пощекотал подушечки пальцев зубами, чувствуя, как ты напрягаешь их, видимо, не можешь решить, как лучше: отпихнуть меня нафиг или продолжать наслаждаться и дальше.
– Может, тебе просто хотелось поиграть со мной? – я причмокивал, поочередно облизывая пальцы, будто хотел посчитать их неизменное количество, – Устроить нечто вроде ролевых игр… Хотя нет, ты не настолько эгоист, ты бы сказал мне… – я снова еле касаясь провел зубами по нежной пяточке, а затем языком от нее вверх, заставив тебя, наконец, судорожно выдохнуть и разорится на несколько слов:
– Еще и болтаешь с набитым ртом, гадина…
– Ммм, ты не хочешь, чтобы я отвлекался? – я принялся за вторую ногу.
– Я хочу, чтобы ты прекратииил! – протянул ты, поджимая под себя колено и зажмурился, не в силах смотреть на эту развратную картину прямо перед собой.
– Твое тело говорит об обратном, малыш. Знаешь, твои ноги, оказывается, прекрасно все чувствуют… все, и даже чуть больше, чем я рассчитывал. Смотри, как ты реагируешь, – с этими словами я насильно раздвинул твои колени.
Ты досадно выдохнул, понимая, что я наглядно убедился в том, что ты старательно пытался спрятать за коленками. Многозначительно оттопыренные джинсы в очень интересном месте. Бинго! Судя по реакции твоего организма, дело было отнюдь не в том, что я не мог тебя возбудить. Мог. Да еще как.
– Хочешь, чтобы я с этим что-нибудь сделал, м? – осведомился я, уже протянув руки, чтобы расстегнуть пуговицу на джинсах.
– Ты специально соврал про крылья! Ты раздеть меня хотел, я понял! – запоздало догадался ты, увиливая от моей руки.
Все-таки, ты упрямец, каких еще поискать. Ну ничего, от моих ласк ты быстро сдашься.
– Правильно. Чтобы удобнее было смотреть на эту красоту. Знаешь, когда ты возбужден у тебя не только здесь встает, – я положил ладошку на твой член, чуть сжимая ткань джинс, а вторая потянулась к сосочкам, – Еще и вот эти розовые бусинки…
Ты захныкал, задергался, все еще пытаясь высвободить руки из скотча.
– Прекрасная реакция, так бы всю жизнь и смотрел. Хотя, почему бы и нет? Знаешь, идея чуть тебя помучить подобным образом мне очень нравится. Во всяком случае, до того момента, пока ты не скажешь мне, в чем дело.
– Ты сам-то смотри не взорвись от возбуждения, – с вызовом парировал ты, натягивая скотч что есть сил, даже руки побелели – разорвать не удалось, и ты с досадой выдохнул.
– Я терпеливый, Томми. А ты связанный. У тебя просто не останется выбора, кроме как терпеть, сам-то ты ничего не сделаешь… впрочем нет, выбор есть – рассказать почему ты придумываешь отмазки. Чего ты захочешь больше, м? Разрядки или сохранить свой маленький секрет?
Судя по твоему молчанию, ты предпочел второе.
– Что ж, тогда я попытаюсь догадаться сам, – я чуть приподнял тебя за пятую точку и устроил поудобнее на широком подлокотнике, а сам стал шарить руками сбоку от сидений в поисках нужной кнопки, – Какие еще остались варианты? Ты боишься, что будет больно, что там еще не все зажило. Глупость, по-моему, прошло около недели. К тому же я не собирался входить в тебя на сухую, да и ты мог всегда попросить меня быть нежнее.
Наконец, пальцы нашли кнопку, при помощи которой можно было откинуть сиденье назад. Ты испугался, когда твою руку резко потянуло назад, но я помог тебе окончательно не потерять равновесие и не сломать твои и без того хрупкие конечности. Когда я опускал уже второе кресло, ты был уже спокойнее, только вот ерзал сильно, наверное, пытался найти удобное положение, чтобы толстовка не задевала крылья.
– Самой правдоподобной версией мне казалось то, что ты психологически мог не до конца оправиться после изнасилования. Но я бы еще поверил, если бы ты сказал об этом сразу. Плюс ко всему, когда мы ехали в машине вместе с Ки – как раз тогда, когда Тайлер нас подрезал – ты был очень даже не против такого рода обнимашек и прочего. И ни о каком весе ты тоже не волновался. – я отвязал толстовку и отбросил ее в сторону, дав твоим крыльям больше свободы, – После этого, да, был еще случай в трейлере… Знаешь, мне иногда кажется, что я тебя постоянно недооцениваю. Скажи сейчас честно: долго ли ты «грустил» после очередного секса против твоей воли?
Оглянувшись на твое лицо, я понял, что перегнул палку. До слез довел, скотина эдакий.
– Томми, – я смягчился, – Прости, я не хотел задеть.
– Ты не задел этим, – отмахнулся ты, мотнул головой, то ли пытаясь разубедить меня, то ли попросту смахнуть слезы, – Ты прав, в моей жизни было слишком много изнасилований, чтоб о каждом так долго жалеть. Будь это не так, я бы уже давно сошел с ума и скинулся бы с крыши… – твой голос предательски дрогнул, – И ты прав, я… очень… тебя хоч-чу… – всхлипнул ты, чувствуя, как к глазам подступает еще большая порция слез.
– Родной, – я наклонился к твоему лицу, смахнув пальцами влажные дорожки на щеках, – Я очень хочу тебе помочь, что бы это ни было – ты можешь мне сказать.
Ты приоткрыл губы, выдохнув на меня горячий воздух из легких, тихо всхлипнул и приоткрыл ресницы, взглянул на меня своими теплыми карими с нотками золота глазами. Все еще боишься сказать, хотя уже принял решение.
– Потому что я шлюха. Ты сам это сказал, – тихо выдавил ты, а потом отвел взгляд, боясь услышать в свою сторону осуждения.
– Я сказал? – тупо повторил я, вдумываясь в услышанное.
Или, если точнее сказать – судорожно пытаясь вспомнить, когда с моего языка могло слететь столь обидное слово. И потом вспомнил то, что со злости кричал тебе в лицо в фургоне Тайлера – как раз накануне нашего побега из станища тревеллеров. Перед глазами будто снова те давно пережитые страшные моменты: “ – Я убью тебя! Нет, сначала его! А ты будешь теперь целыми днями сидеть на привязи и ни на шаг не посмеешь от меня отойти! – грозился я, заволакивая тебя за собой и запирая дверь, – Шлюха… как я только… как ты…»
– Господи, какой я идиот! – я схватился за волосы.
Я-то давно уже выкинул эту дрянь из головы, просто как черную страницу нашей жизни, но ты… Тебя мои слова, похоже, ранили в самое сердце, будто я выжег их там паяльником самолично. И теперь ты просто… перестал мне доверять? Нет, хуже: ты перестал доверять себе и, похоже, искренне стал ненавидеть то, во что тебя превратила жизнь.
– Томми, я не хотел…
– Я не могу по другому, Дил, понимаешь, не могу! Как бы ни пытался, я просто… просто уже привык получать наслаждение напополам с болью и унижениями… – всхлипывал ты, – Это так мерзко… Я боялся сказать, раз уж ты не бросил меня, когда узнал о моем таком прошлом, то мне было страшно что ты уйдешь, когда я признаюсь тебе в том, что мне нравится, от чего я завожусь, тебе просто станет противно со мной… И даже сейчас, Дил, то что ты делаешь… я. я не могу избавиться от… я до сих пор я… я больше всего хочу… чтобы ты… выбил из меня это, я очень хочу …
Ты замер, испуганно смотря прямо в мои глаза, которые находились в паре сантиметров от твоих. Нервно задергал руками, кажется, сейчас тебе больше всего хотелось вырваться и сбежать – лишь бы не смотреть мне в глаза, но, конечно же, ничего не вышло, и ты сделал единственное, что мог – зажмурился, отчаянно пролепетав остаток фразы.
– … тебя.
Я с любопытством смотрел на испуганного мальчишку, на ресницах закрытых глаз которого застыли соленые капельки. Ты доверился мне, Томми, сам того не заметив отдал мне полную власть над тобой, позволил контролировать… а я столько раз тебя подводил, разбивал, а после выкидывал свои поступки из головы, как мусор, в то время когда они крепко впечатывались в твою душу и терзали столько дней изнутри.
– Я люблю тебя – прошептал я, наклонившись к самой мочке уха и осторожно вобрал пылающую кожу в рот, просто не удержался от этого.
Ты перестал дышать, все еще не до конца осознавая, что происходит. Я только что, несмотря на те «жалкие» на твой взгляд откровения, не оттолкнул, не сказал, что мне противно, а сказал «люблю»? То самое «люблю», которое постоянно замалчиваю, предпочитая показывать это действиями, а потому столь колющее и исцеляющее…
– Д-дил… – с губ панически сорвалось мое имя.
– Я не хочу, чтобы ты думал, что ты противен мне. Ты никогда не был мне противен, даже тогда, когда я наговорил со злости все эти гадости, – я нежно поцеловал тебя за ушком, – Я бы так хотел тебе сказать… разубедить в том, что должен ненавидеть… Томми, ты знаешь меня лучше, чем я сам, ты нутром чувствуешь каждую перемену в моем настроении, неужели ты не хочешь посмотреть на меня так сейчас? Потому что, знаешь, я готов кричать о том, как ты мне дорог, купить рекламный щит на каком-нибудь людном переулке и в темноте ярко-оранжевыми мигающими огромными буквами написать: Я Л Ю Б Л Ю Т Е Б Я!
Слезы на твоих глазах будто превратились в соленый лед – застыли, замерли, так и не сумев доползти до подбородка, а там уже спрыгнуть на пол машины и затеряться в ворсинках машинного коврика. Ты тоже словно превратился в статую – только глаза дрожат, бегают по моему лицу, будто вчитываются в мои эмоции, не в силах поверить в то, что все, что я тебе сказал – правда. Ты очень хотел верить – больше всего на свете. Только боялся, потому что я столько раз тебя предавал…
– Крылатый, – тихо шепнул я тебе твое настоящее имя – я мог не сомневаться, что это странное сочетание букв, которое когда-то было всего лишь кличкой, теперь стало сродни могущественному заклинанию, которое сможет вернуть тебя к жизни, – Я дышать без тебя не хочу. Да и не смогу теперь.
***
– Б-быстрее! Черт, пожалуйста…
– Ну-ну, не ругайся, малыш, – целуя свое раскрасневшееся и растрепанное чудо прошептал я, – Никаких чертей, – поймав зрительный контакт, прошептал я, не переставая поддавать бедрами вперед.
– Чееееерт! – намеренно протянул ты, сильно выгибаясь в спине, – Дил, я больше не могу! Хочу кончить, ну пожалуйста, дай…
– Не-не. Ты сам первый решил поиграть в партизана, так что теперь терпи. – парировал я, замедляя темп и практически выходя из твоего горячего тела. Ты захныкал еще больше и сам попытался насадиться на мой член, лишь бы снова получить желаемое. Пришлось тебя осадить, а точнее, придержать, – Знаешь, не только у тебя есть странные «демоны» касательно секса, но и у меня. И я очень рад, что они так удачно сдружились…
– Сдружиться-то сдр-рдужились, – ты ерзал, пытаясь поджать колени и хотя бы потереться о них или о меня членом, – Только ты мучаешь меня уже больше двадцати минут! И это называется фетиши, а не демоны.
– Красиво назвал, только сути это не меняет, – под твой разочарованный стон я чуть отполз назад, а затем наклонился к твоему члену, аккуратно перевязанному шнурком от левого кеда, – Ты такой милый здесь, мне нравится.
Твой возбужденный орган, нетерпеливо дернулся, а ты сладко замычал – похвала понравилась вам обоим.
– Что, настолько возбуждают обычные слова? Хм, а если я сделаю вот так… – я осторожно поцеловал губами головку.
Неприлично громкие стоны тут же слетели с твоих опухших от поцелуев губ. Готов поклясться, если бы рядом с нами проезжала какая-нибудь заплутавшая в безлюдных кварталах тачка, водитель непременно бы остановился, чтобы поинтересоваться, все ли у нас в порядке. Странно, но мысль о том, что мы могли бы быть застуканы за самым интересным занятием странно отдавалась жаром внизу живота и, признаться, заводила. А ведь я уже кончил один раз, в отличие от тебя. Иначе бы так долго не продержался.
– Еще! – потребовал ты, отчаянно ища прикосновений.
– Еще? Неужели настолько чувствительное место? – ухмыльнулся я, после чего все же нежно провел языком от аккуратных яичек до многострадальной головки. Шнурок на члене отдавал чуть синтетикой, а тонкая кожа под ним – странным привкусом, который я смог распробовать получше только слизнул капельку естественной смазки, – Мм, Томми, у тебя и здесь очень интересный вкус!
– Только не говори, что дождь – не поверю, – тяжело дыша, ответил ты.
– Что ж, тогда я промолчу.
– И займешься делом? Отлично! Давно бы пора, – ты снова нетерпеливо толкнулся мне в губы.
– Ладно уж, торопыга, – я взял твою «указку» у руку и сделал пару движений вверх-вниз, заставив тебя извиваться и скулить от почти болезненного наслаждения. Кончить ты все равно не можешь, пока на тебе надет эдакий «пояс верности».
– Диииил, сними, пожалуйста! Я. ах… я… Очень хочу… – сбивчиво просил ты, пытаясь закусить губы, чтобы не выпустить слишком уж громких стонов наружу.
Как мне нравилась эта игра.
– Чего ты хочешь?
– Ра… разрядки! – простонал ты, когда я чуть потянул за одну из белых петель на яичках.
– Хороший мальчик, – одобрительно улыбнулся я, потянувшись к твоим покрасневшим губам.
Секунды не прошло, как ты жадно сплел свой язык с моим, показывая, как сильно соскучился по мне. Уверен, если бы сейчас у тебя не были связаны руки, ты бы когтями (которых, кстати, нет) вцепился в мою спину и не отпускал до самого конца. Но, слава богу, моей спине пока не грозила перспектива превратиться в расписанный красными полосами холст.
Поцелуй пришлось расцепить на несколько секунд, потому что заплетающиеся пальцы слишком резко потянули за конец шнурка, и бантик, пусть и развязался, но больно перетянул основание членика – ты даже чуть прикусил мой язык, когда вздрогнул. Пришлось опустить глаза и заняться освобождением уже обеими руками.
Ты чаще задышал, запрокинув голову назад. Сил терпеть у тебя не осталось вовсе, а от моих незамысловатых прикосновений к самой чувствительной части твоего тела ты буквально готов был вывернуться наизнанку. Я смекнул, что в таком положении твоя открытая шея так и манит к себе, и незамедлительно припал к ней губами, чуть покусывая, отчего ты только сильнее застонал. Что ж, я нашел еще одно твое слабое место.
– Знаешь, милый, – я оторвался от твоей шеи, понимая, что меня тоже пытаются укусить за ушко, – Я хочу, чтобы ты мне тоже немного помог, прежде чем кончишь сам, – с ухмылкой произнес я, встречаясь с твоим поехавшим взглядом.
– Как? – растерялся ты, не совсем понимая, чем ты можешь помочь мне в таком положении – себе-то даже подрочить не можешь.
– Ножками, Томми – ухмыльнулся я, – Точнее пальчиками. Уверен, ты и не на такое способен, правда? Удиви меня, малыш.
– Удивить? – твои потемневшие зрачки вдруг блеснули озорным золотом, – Ты и пяти минут не протянешь, – заявил ты, выпутывая ноги из-под меня.
– Посмотрим, – ухмыльнулся я, откидываясь назад и запрокидывая локти на приборную панель.
Я специально медленно облизнул верхнюю губу – позаимствовал, так сказать, твою странную, но вместе с тем возбуждающую привычку невзначай облизываться. Ты делаешь это машинально, иногда даже не замечаешь этой маленькой детали, которая с потрохами выдает тебя даже больше, чем голодный взгляд. Правда, в отличие от тебя, сейчас я сделал так намеренно, в надежде что на тебя это произведет должный эффект. И я был прав.
Ты заметил, как мой язык прошелся по верхним губам и сам машинально хотел было повторить за мной – но одернул себя вовремя, поймал на горячем под мою довольную ухмылку и недовольно надул губы, дескать, Дил, мы тут делом займемся или в дразнилки будем играть? Я только жестом пригласил тебя приступить к делу: ход был за тобой. Уж теперь я мог не сомневаться, что ты захочешь проучить меня и как следует постараешься быстро довести меня до пика.
Ох, я явно недооценивал то, что ты можешь вытворять одними только пальцами ног. Уже через секунду я пожалел, что не надел презерватив – Тайлер мне потом весь мозг вынесет за то, что испачкал салон его джипа. Но сейчас метаться было уже поздно: член обильно тек, пачкая смазкой твои умелые пальчики, которые так ловко управлялись с моим возбужденным органом. Долго держаться я не мог, как ни старался – позорно было кончать только от этих странных прикосновений, я же не подросток какой-нибудь! Это было бы тебе простительно… хотя о чем это я – в плане секса ты всяко был опытнее меня.
Дышать становилось все тяжелее. Я чувствовал, будто в животе кто-то невидимый решил поиграть на гитаре: натянет струну, запустит, заставит дребезжать внутри, разливая по телу самый настоящий жар… Но в самый, казалось бы, подходящий момент мелодия вдруг утихла, а когда я разлепил глаза – увидел, как ты, мой музыкант, сейчас водишь ступнями по моему торсу, измазывая его чем-то мокрым. В тот момент я даже не сразу сообразил что это было и от чего взялось – мне было, откровенно говоря, пофигу на все, кроме того, кто сейчас сидел напротив меня и сосредоточенно закусывал губу, пытаясь вывести какой-то замысловатый узор на моем теле.
– Ну все Томми, после этого ты стоять не сможешь на своих прекрасненьких ножках, я тебе обещаю! – я с рыком оттолкнул твою ногу в сторону, потому что не было уже сил терпеть.
Ты широко распахнул глаза, даже опомниться не успел, как снова был подхвачен под коленями и оказался подо мной с разведенными ногами и перспективой быть хорошенько мною оттраханным в зад. Поиграть он со мной решил, подразнить, глаз за глаз да? Черт, я не настолько железный!
И все же, кое-что, наверное, какой-то разумный человечек в уголке моего сознания меня остановил, буквально в ухо заорав, что «ты же порвешь его нах*й»! Так и сказал, даже матюкнулся. А потому мне пришлось взять волю в кулак, свести твои коленки вместе и вогнать член меж бедер. Ты закричал – просто не ожидал того, что по твоему собственному стояку станет взад-вперед елозить мое достоинство, но, надо признаться, понял мой замысел и сам как можно плотнее свел ноги и выгнулся в позвоночнике, чтобы лучше прочувствовать каждое мое резкое движение.
Долго мучить обоих я уже не мог. И так, что я, что ты, сейчас находились в шаге от Нирваны, где-то на стадии помутнения рассудка на фоне резкого выброса эндорфинов. Короче говоря, крышу потеряли, чему наши общие тараканы-демоны были только счастливы: кабриолеты на дороге не валяются. Хах, кажется что-то подобное говорил мой старый знакомый, когда мы с ним разок унюхались дурью.
Моим же наркотиком сейчас был ты – стонущий парень с привязанными руками, крыльями за спиной и странным вкусом губ, который никак иначе, как «дождь» я назвать не мог. Любимый мой, малыш, Крылатый, Томми, тело которого сейчас бьется в судорогах от бурного оргазма – подозреваю, одного из самых сильных, которые вообще были в его жизни. Хочу так думать, что со мной он – летает.
И стонет мое имя.
Спустя какое-то время я будто снова выныриваю из тумана. Тело ломит от приятной усталости, особенно в руках, разлеплять глаза совсем не хочется, только вот меня настойчиво пихают в бок. В ушах будто эхом отдаются блаженные стоны, еще недавно слетавшие с твоих искусанных губ. Позже понимаю, что никакое это не эхо: ты и правда зовешь меня по имени, протяжно, тихо, но настойчиво.
– Дил… Дииилааан…
– Родной, – приоткрывая глаза, шепчу в ответ, – Ты как?
– Руки… развяжи… устали… – только и можешь выдавить из себя ты, на большее совсем не осталось сил.
– Конечно, сейчас, – поспешно вспоминаю я, принимаясь тут же рвать серую ленту на твоих запястьях.
Когда с этим было покончено, ты чуть не упал назад, когда хотел подтянуться ко мне – просто тебя совсем не слушались твои конечности, совсем как и язык. Я, конечно поймал, притянул тебя к себе, но невольно задел белые перья за твоей спиной. Надо же, я почти забыл о том, что ты совсем другой – крылатый.
– Ммнх… у тебя точно… фетиш… на перепих… в полевых… условиях… – ты промямлил что-то неразборчиво, уткнувшись мне в шею, пока я завороженно рассматривал каждое перышко за спиной.
Белоснежные. Новые. Совсем чистые, аккуратные перья, маленькие еще, каждое не больше пальца, однако от этого не менее прекрасные. Как ты сумел их вырастить, как так получилось… Пальцы сами тянутся к крыльям, я даже не успеваю остановить себя: пару секунд, и ладонь уже бережно лежит меж них, придерживает, трогает, а ты только блаженно мычишь что-то во сне, полностью расслабляясь в моих руках.
Мой ангел.
***
Наутро я проснулся в пустой постели. Разлепил сонные глаза, уверенный в том, что ты мирно сопишь рядом со мной, но вместо этого увидел только пустые одеяла. Сон моментально улетел куда-то в окно, подозреваю, он не смог ужиться вместе с паническим страхом в одной комнате.
Я мигом подскочил на ноги, напялил на себя первое, что попалось под руку – какие-то широкие шорты, похоже, случайно прихваченные из рюкзака Тайлера. Плевать, только бы найти тебя сейчас целого и невредимого!
Первым делом я постучался в запертую ванную. Ну как, постучался… В панике умудрился как-то выломать встроенный в дверь замок и открыл Тайлеру, который как раз заканчивал свои «страшные дела» прекрасный вид на коридор. Самое странное, что парень спокойно отложил баллончик с освежителем воздуха «glade» (подозреваю, он читал инструкцию к нему вместо газеты), и со спокойствием буддийского монаха попросил обратно закрыть дверь с другой стороны, якобы, проходящим мимо людям будет не очень приятно лицезреть его на унитазе.
Я возвел глаза к потолку, где по всем законам жанра должно было находится небо, и выполнил его просьбу.
Слава богу, на этот моменте, когда шок от увиденного помог заглушить панику в сердце, я расслышал голоса на первом этаже. На этом мои поиски, к счастью, закончились, потому как один и этих голосов был твоим. Ох, надо же, и как ты перебрался из нашей спальни, по лестнице, да на кухню? После моего вчерашнего обещания и того, каким вымотанным ты себя чувствовал после нашего «дорожного приключения», я был уверен, что из постели тебя не вытащу, как минимум, до вечера.
Ошибся чуток.
Меня, стоящего в дверном проеме, никто из домочадцев не заметил, в том числе и ты. Мое любимое лохматое-крылатое чудо сейчас увлеченно рассказывало что-то Кае, пытаясь одновременно перелезть со стула на столешницу. Так вот как ты перемещаешься – ползком, на коленях или просто аккуратными шажками, выбирая мебель в качестве опоры и поддержки? Емае, самостоятельный.
