Текст книги "Крылатый (СИ)"
Автор книги: Фера
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)
========== 1. Entrance Song ==========
.Rolling fast down I-35
Supersonic overdrive
Rolling fast down I-35
Thru the day and past the night
Rolling fast down I-45
I get ahead, goin’ 109
Rolling fast down I-45
Bending time, feeling fine
Entrance Song x2
The Black Angels – Entrance Song
Утро началось в семь. Как всегда, завтракаю кашей, пью крепкий черный кофе. Время распланировано по секундам, стоит доесть – звонит телефон. Беру трубку, отвечаю шефу, на ходу мою посуду. Ну как, отвечаю… выслушиваю запись, специально заранее записанную, которую рассылают всем работникам перед началом дня. Такова служебная инструкция.
Три месяца практически без выходных. Жизнь по графику настолько приедается, что даже в выходные, которые, кстати, дают довольно часто из-за опасной деятельности, живу строго по минутам.
Вот и сейчас, надо отпахать последний день, но при этом я не представляю, что буду делать завтра, послезавтра, после-после завтра и так далее… Но такова служебная инструкция, прописанная в моем контракте, от выходных отказаться нельзя, им люди нужны в хорошей физической форме. В прошлом месяце, помню, мне полагалось три дня в санатории. Спортзал, свежий воздух, размеренное питание и никакого стресса. А в этот раз я буду предоставлен сам себе. Конечно, мне выдадут рекомендации по планированию физических нагрузок и отдыха, но не более.
Наверное, стоит прояснить кое-что по поводу моей работы. Я работаю в секретной компании под названием ПОРОК. Это нечто вроде тюрьмы, а я там – солдат и охранник. Только вот это не та обычная колония супер-строгого режима, где держат преступников. Там держат мутантов.
Монотонный голос закончил излагать план, я как раз успел почистить зубы. Итак, сегодня задержание. Ну, хоть что-то интересное за последнее время, а то давно меня не отправляли на вызовы. В основном, ставят караулить камеры или на худой конец, в помощь Медокам, усмирять особо буйных. Что и говорить, происшествия бывают каждый день, а вот Задержание – нет.
Каждый час, каждую секунду на главный компьютер в Штабе поступают сведения со всего мира. Упоминания о монстрах. Снимки. Записи. Далее от компании посылают спец-агента, проверить информацию. И если таковая подтверждается, отправляют целую команду специально обученных натренированных убийц и солдат, которые в разы круче обычных ОМОНовцев.
И я – один из них.
Как бы проще объяснить, как меня занесло в ПОРОК… Я с восьми лет без родителей, отец убил маму у меня на глазах, потом алкоголь, наркотики, колотил по пьяни, водил домой черти кого, снова бил, тушил окурки об меня, потом в десять лет вышвырнул на улицу, и я попал в детдом. Ненавидел его всем сердцем, мечтал, что вырасту и убью его.
И убил.
Рассказывать нечего, среди жестоких подростков я многому научился и в конце концов был втянут в плохую компанию, чуть совершеннолетие – бродяжничал, курил дурь, убивал за деньги… И, надо сказать, в этом деле преуспел, был чуть-ли не лучшим в своих кругах. Но опять-таки – не лады с законом.
Не знаю, как меня нашел ПОРОК, но один раз представитель компании вышел на меня и предложил работу. Полмиллиона каждый месяц, все мои «заслуги» перед законом снимут, очистят мое имя, решат все мои проблемы, дадут жилье, питание и другие прелести жизни…
И, надо сказать, тут они не подкачали. Личная квартира в городе, номер в главном Штабе (поясню, работники должны находиться в Штабе почти всегда во время своих рабочих месяцев, это похоже на выход в море для моряков, вышел – и все, несколько месяцев в открытом море, и все строго по правилам), командировки, если это, конечно, можно так назвать, за счет компании, питание, жилье, мед. услуги, личный график для поддержания физического здоровья, общеобразовательная программа, дополнительные курсы…
Я не раздумывая принял их предложение, даже не дослушав вторую часть. Мне надоела моя прежняя жизнь и таковой себе я больше не хотел. Вот только я тоже должен был им кое-что.
Контракт был до конца жизни. Обратного пути не было, они предупредили сразу. Я должен был поставить работу на первое место и выкладываться там по полной. Личной жизни у меня отныне не могло существовать. Это сделать было легче легкого – цели в жизни у меня не было, вот я и ухватился за единственную, которая никогда не была моей.
Второе условие – неразглашение. Как я уже сказал, компания секретная. Официально никакого ПОРОКА не существует, никакого спецподразделения или тюрьмы для мутантов, в документах о нем ни слова. А люди, там работающие – вообще числятся либо умершими, либо пропавшими без вести. И меня они записали одним из таких.
Вернее, даже так: моя фамилия и имя, настоящие фамилия и имя теперь принадлежали умершему. Никакого Дилана О’Брайена не существует с 2013 года. И с того момента у меня новый паспорт, новое имя и новая жизнь. Митч Рапп, один из лучших солдат, жестокий убийца без сердца и без души.
Третье – после того, как я по какой-либо причине стану недееспособным, не смогу выполнять свои обязанности и меня посчитают непригодным – смерть.
И я добровольно подписал себе такой смертный приговор. Отдал свою жизнь в руки ПОРОКа.
***
Вертолет пролетает над утренним городом. Я без особого интереса пялюсь на напарников, таких же солдат напротив меня, чьи лица скрыты масками. Все одинаковые, все молча сидят в полной боевой готовности и ждут высадки. В вертолете их около пятидесяти. С этими мутантами никогда нельзя знать наверняка, пройдет ли миссия легко, или силы будут на стороне врага.
В ознакомительной карте, которую перед заданием выдали каждому написано, что сегодняшний объект – некий Арон Кемерон, проживающий на отшибе в пригороде, недалеко от леса. Люди в тех краях стали пропадать, а по ночам рассказывали о страшных вещах. Вендиго. Злой дух, который питается человеческой плотью. Так они его прозвали, хотя, на самом деле это было немного неправдой.
В сведениях, которые сумел раздобыть ПОРОК, это был мета-человек: уродливый кусок живой плоти, который поедал сам себя, если ему не хватало пищи. Как он жил – благодаря регенерации. Он восстанавливал себе отгрызенную руку или ногу, так же отращивал себе выколотые глаза и другие органы. А когда к нему забредал кто-то посторонний, переключался на них.
Как ни странно, у нашего Вендиго привычка была – не есть чужие сердца. Он их просто оставлял, хотя остальное буквально сметал подчистую, даже кости.
Его бы не обнаружили, если бы парень окончательно не лишился рассудка. Чем больше он жрал, тем больше ему требовалось, и вскоре он перешел пределы своей территории и засветился на Ютуб-трансляции, идущей из ближайшего населенного пункта. Запись, естественно, тут же почистили ПОРОК и отправили отряд изловить мутанта.
Я не боюсь их. Монстров. Единственным настоящим монстром для меня всегда был отец, который сломал мне психику в детстве. Я помню, он долго не выкидывал труп матери, помню, когда я хныкал, запирал меня в одной комнате с ней. Я постепенно сходил с ума там. Я помню трупный запах, насекомых, мамин пустой взгляд и холодные, ледяные синие руки. После такого все вот эти ваши Вендиго – цветочки.
Даже когда я убил отца… это было какое-то облегчение. Я сам это сделал, когда мне было четырнадцать, я избил его, заколол ножом. Срезал пальцы, чтобы не опознали, изуродовал лицо. Мне было хорошо, но мне не понравилось убивать. Парадокс, но это так. После я просто сбросил труп в канализацию, где он сгнил.
Убийцу так и не нашли. Меня так и не нашли.
***
Три. Два. Один.
По команде отряд вламывается в пустующий деревянный дом. Кругом вонь, мухи, кровь и грязь. Пахнет гнилью вперемешку с человеческими (или нет?) выделениями. Тишина. Свет проникает только через выломанные окна и щели в крыше. Под лестницей – мрак. Там крови больше всего. Он там.
Показываю пару жестов, и отряд расходится на три части. Окружаем. Я иду впереди, целясь пушкой в темноту. Взорвать бы все к чертям, да вот только народу поляжет больше, а если монстра не убить правильно, он регенерируется и все будет напрасно.
Под лестницей что-то шебуршит, раздается протяжный жуткий вой, из-за которого кожу пробирает холод и какая-то тоска. Хочется сдохнуть. Я включаю фонарь-прицел на пушке и сразу же стреляю, не давая твари опомниться.
Секунда, жуткие крики, грохот, снова крики, на сей раз из отряда – и монстр исчезает где-то во мраке второго этажа. Упущен. На полу три трупа наших. Даю жестами сигнал одному мини-отряду выйти наружу и держать дом под прицелом. Нельзя, чтобы Вендиго его покинул.
Оставляю пятнадцать человек внизу, остальной отряд веду наверх.
Все происходит в одно мгновение. Стоило нам зайти в комнату наверху, как снова вой, скрежет, мутант мечется по комнате в поисках отступления, один из солдат паникует и открывает огонь по монстру, но тот слишком быстр. Не раздумывая, я резко сбиваю сбрендившего парня с ног и быстро вырубаю его винтовкой, но другие уже подхватили. Как там – стадное чувство? Один стреляет, другие подхватывают.
– Не стрелять! – кричу я, но перекричать звуки стрельбы не выходит.
Монстр громко вопит – вот у кого голосовые связки всяко сильнее моих. Кажется, он мечется по потолку и стенам. Его самого не видно, только тени, и от этого еще ужаснее – мутанта можно запросто перепутать с обычной тенью солдат.
Вендиго пользуется всеобщей паникой и начинает охоту. Он видит, что ситуация вышла из-под контроля. Он понимает своим звериным мозгом, что сейчас мы все уязвимы.
Я действую быстрее. Включаю на шлеме режим противогаза и ночное зрение. Кислорода надолго не хватит, у меня есть около пяти минут, чтобы дышать, а значит использовать газ и при этом не заснуть самому.
Но мне хватает. Все происходит слишком быстро, стоит включить только ночное зрение, как я сразу нахожу его и даже не успеваю испугаться; кидаю дымовушку прямо в сторону мутанта и простреливаю летящий предмет. Бомба тут же взрывается серым газом. Моментально все затихает: и стрельба, и вопли. Слышу, как люди без сознания падают на пол.
– Группа А, провела захват, объект обезврежен, треть отряда без сознания от газа, я один, прошу погрузки срочно. – уверенно докладываю ситуацию в штаб по рации.
– «Принято, Ждите погрузки.» – доносится из наушников. Я дожидаюсь ребят в противогазах, которые тащат Ошейник и сматываюсь на свежий воздух.
***
Погрузка не заставляет себя долго ждать. К нам послали специальный вертолет, группу Медаков и подкрепление со специальным оборудованием: специальные противогазы на долгое время ношения, Капсула и солдат первого ранга (особо-ценные сотрудники, которые работают непосредственно с мутантами и умеют их убивать. Таких мало, и они на вес золота в ПОРОКе. Для справки – у меня третий ранг. А всего их двенадцать, чем меньше цифра, тем круче).
Монстра связывают ремнями по рукам и ногам, надевают намордник, проверяют надежность закрепления Ошейника (специальная разработка ПОРОКа, очень хорошая штука: поглощает все способности монстра, некоторых можно убить только когда он на них, снять такой можно только с помощью кода), обкалывают какими-то медикаментами или ядами, я уж не знаю, и только потом запирают в прозрачную капсулу.
Многим из солдат нравится это зрелище. Нравится, когда очередной мутант наконец попадает на свое законное место. Я не узнаю его имени, не вижу в нем человека, он для меня просто вещь, просто явление, которое дышит, ест, убивает и так далее. Его смерть мне не приносит ничего кроме денег, как и смерти таких же мета-людей, как этот Вендиго. Как и те поздравления от коллег, я же практически обезвредил его в одиночку. Начальство наверняка уже думает о моем повышение, но мне давно уже все равно как жить и кем быть. Я строю себе иллюзии, что мне важна эта работа, но на самом деле…
Я уже ничего не чувствую, кроме боли и безразличия, к которым привык настолько, что многие реально сомневаются в существовании моего сердца.
Меня уже давно нет.
Комментарий к 1. Entrance Song
Напоминаю:
1. Название ее песен в названии главы, так специально задумано, это songfic
2. Рассылка в группе в ВК (в ЛС вам приходят уведомления о выходе новых глав этого фика, как только они публикуются) + группа по фанфикам https://vk.com/ffmffd
========== 2. Angel on Fire ==========
And I’m faded away, you know, I used to be on fire
And I’m faded away, you know, I used to be on fire
I’m standin’ in the ashes of who I used to be
And I’m faded away, you know, I used to be on fire
You know, I used to be on fire
You know, I used to be on fire, fire
После удачной операции начальство действительно решило меня повысить. Теперь у меня второй ранг, бабла на сотку больше, а времени меньше. В расписании появились новые курсы для повышения квалификации. Мне не интересно. Я просто принял это как должное, снял со счета немного налика для того, чтобы со спокойной душой отправиться в «отпуск», который начался уже три минуты как.
Во время отпусков я не живу в Штабе. Никто не живет, таковы правила. Целый месяц я теперь буду предоставлен сам себе и приложению в телефоне, которое подсчитывает, как бы коньки не отбросить и не потерять физическую форму.
Я попрощался с «друзьями» – теми коллегами, которых мне чаще всего ставили в команду по захвату или с кем приходилось делить ночную вахту – и отправился восвояси, собрав чемодан. Служебная машина должна была доставить меня домой. Вернее, в квартиру, которая чисто теоретически считалось моим домом.
***
Я зашел в темноту. В пустоту, во мрак квартиры на самом последнем этаже многоэтажки. Из панорамных окон был виден весь город. Выше некуда. Я никогда не смотрел на ночной город.
В моей квартире два этажа. Огромная кухня-бар, гостиная, бассейн, три спальни и два туалета на этажах. Идеальные хоромы, которые я так и не обжил за восемь лет. В мое отсутствие тут убирается прислуга, но когда я тут, я предпочитаю жить один.
И потихоньку снова схожу с ума.
Я часто вижу маму. Она ходит за мной, преследует. Я знаю, она всего лишь моя галлюцинация, плод воображения. Я привык, она преследует меня ещё с детства. Такой, какой я ее запомнил: трупом. Я часто вижу ее в зеркалах, когда чищу зубы. Вижу прямо перед собой, когда не могу заснуть ночью. Это сводит с ума. Я часто плакал в детстве, срывался на истерики после очередного видения… сейчас привык. Она – будто моя тень, которая всегда рядом, но другие ее не в состоянии видеть. Мой воображаемый друг.
И все-таки печально, что никто кроме ожившего трупа не может жить со мной.
Я с ней часто разговариваю, когда один. Мы сидим напротив, она смотрит своими пустыми глазами на меня. Не разговаривает, не может или не хочет. И никогда не притрагивается. И я не трогаю ее, будто от этого может случиться что-то ужасное.
Она и сейчас здесь. Встречает меня в спальне, стоит за кроватью, пока я раскладываю немногочисленную одежду в гигантский шкаф. Говорить мне сегодня тоже неохота. Я просто по инерции продолжаю делать дела, сверяю по графику на телефоне. Приложение рекомендует дать организму отдохнуть, провести вечер с друзьями и выпить красного вина в размере одного бокала.
– Что, мамочка, не хочешь посмотреть со мной кино?
Она, естественно, не ответит. Достаю из холодильника еду из ресторана и вино из бара – перед моим приездом прислуга постоянно наполняет мой холодильник – и сажусь за стол. Просто привычка есть за столом и никак иначе. Хотя, помнится, когда-то я плевал на все и на всех и жрал прямо на диване. То время прошло, сейчас мне даже в голову не приходит поступить как-то иначе. Солдатом я остаюсь даже сейчас.
Наливаю вина. Выпиваю ровно бокал. В Штабе пить запрещено, за три месяца я даже забыл, каков на вкус алкоголь.
– Вот так и получается, что я сам отдал этим непорочным свою жизнь… Продал душу дьяволу, другими словами. А сам бегаю, как собачка, ловлю для них плохих дядей и зверюшек, а они мне косточку – и собачка рада. А хозяин колотит целое состояние на таких преданных псах как я. ПОРОК – это хорошо, так ведь?
Мама молча слушает мои мысли вслух, но так ничего и не отвечает. А я и не надеялся.
Выпиваю сверху еще один бокал.
***
– Я хочу татуху! – заявляю я прямо с порога.
Почти пустая бутылка вываливается из рук и падает на пол, но, как ни странно, не разбивается, а просто катится по серому ламинату в сторону, кружочком. Татуированный лысый мужик в косухе без рукавов косится на меня странно. Ну ничего, если кинется на бухого в хлам клиента я его тоже «приласкаю», мне ничего не страшно.
Напился я из вредности. Давно знал, что несмотря на такой образ жизни, та самая жизнь летит к хуям, просто сейчас, наверное, настал переломный момент. Отпуска мне даются тяжело, такой вот я, помешанный на работе. Выпил «чуточку» больше одного рекомендованного бокала, и «чуточку» перепутал этот напиток с кое-чем намного крепче.
– Так татуху сделаешь, брат? – я неожиданно для себя смягчился.
Это «брат» вырвалось у меня тоже совершенно случайно, как и то желание погулять по ночному городу. Забрел черти-знает-куда и увидел круглосуточный тату-салон. О да, в юности я очень хотел классную татушку, вот только денег на нее не было. А сейчас их завались, почему бы не исполнить давнюю мечту?
– Это не ко мне, – коротко отвечает мужик своим басом и прихлебывает чай из кружечки. – Крылатого попроси, он вроде свободен.
– Где этот ваш Крылатый? – заплетающимся языком проговорил я и стал озираться по сторонам в поисках недавно названного объекта. – Это что, фамилия или погоняло такое? – я глупо хихикнул (или икнул?) пытаясь представить другого тату-мастера.
Но то, что вышло из-за двери служебного помещения повергло меня в оцепенение.
Я перестал дышать, когда впервые увидел тебя.
Ты, кажется, тоже.
Совсем еще мальчишка, лет 16, ну максимум 18 на вид. Кеды, черные джинсы в обтяжку с дырками, майка с принтом (о, неужели Queen?) спереди. Светлые пшеничные волосы, на затылке чуть короче, пряди лезут на глаза, и ты рукой смахиваешь их на бок. Темно-карие глаза, смотрят на меня исподлобья, ты сводишь брови на переносице, чуть поджимаешь губы, чтобы не дрожали. Мне почему-то показалось, что в тот момент ты увидел меня насквозь.
Ты тоже замер на месте, мне показалось, за спиной у тебя трепыхнулось что-то белое. Ты чуть мотнул головой и опустил глаза на свои руки, на которые стал торопливо натягивать перчатки. Странно, что у тебя на руках ни одной татуировки, ты же работаешь в тату-салоне? Вон, у лысого все руки по плечи забиты, а ты чистый…
Ты резко поднял на меня глаза, в которых мелькнуло золото.
– Какую татуировку и куда? – в лоб спросил ты и я удивился твоему голосу.
На удивление низкий, для такого хрупкого тела. Только тихий, очень захотелось чуть подкрутить громкость. Или может быть, я слишком пьян, что до меня звуки доходят с искажением?
– Свое имя мне на ху… – я поспешно закрыл рот руками. Это была излюбленная шутка в юности, так я представлял, что, когда заявлюсь в тату-салон, так и отвечу молоденькой татуировщице, типа я мастер пикапа. Сейчас эта абсолютно тупая фраза соскочила с моего пьяного языка просто на автомате. Блин, неужели я когда-то думал, что это круто?
– Как скажешь, – ты на полном серьезе просто пожал плечами, будто уже привык к подобным заскокам клиентов. – Вперед и в кресло.
Когда это мы успели перейти на «ты»? Хотя пофиг, так проще.
Я быстро сел в кресло. Только сейчас понял, как устали мои ноги за время ходьбы, давно надо было сесть куда-то и успокоиться. Ты отвернулся к тумбочке и доставал из ящика все необходимое: при мне распаковал новенькие иглы и достал тату-машинку – одним словом, готовил рабочее место. Но меня больше не это заинтересовало.
Я понял, почему тебя прозвали Крылатым.
Из-за твоей татуировки во всю спину. Готов поклясться, это крылья! Хоть спортивная майка и закрывала часть спины, но лопатки были оголены ровно настолько, чтобы я смог разглядеть красивый искусно выполненный рисунок ангельских крыльев.
– Ангелоооочек! – умиленно протянул я, не отрывая взгляд от чернильных перьев.
Ты смерил меня таким взглядом, что я готов был провалиться сквозь землю. Ну кто тянул меня за мой поганый-пьяный язык?
– Какого размера? – Ты подошел ко мне и без колебаний задрал мою футболку вверх и расстегнул ширинку.
– Член? Ну…
– Татуировку какого размера тебе бить? – уточнил ты, пытаясь сохранить серьезность. Но я видел – уголок твоих губ чуть приподнялся.
Ты, кажется, принял мою шутку за чистую монету и уже готов был приподнять резинку боксеров. Я быстро закрыл свой пах обеими ладонями.
– Стой! Я же пошутил про член! Не надо туда!
– Про мое имя тоже была шутка? – ты с трудом и сам сохранял серьезность. Еще бы, я сейчас просто пьяный идиот, хоть в цирке показывай.
– Да… То есть… Я не решил, что бить, так что возможно и нет… Не знаю, на твое усмотрение, – я вспомнил, что заявился в тату-салон совершенно спонтанно, ничего не продумав.
– Сюрпризы, значит, любишь? – в твоих глазах промелькнул азартный огонек. – Окей. Тогда буду бить чуть ниже пупка, – ты не дал мне возразить, сразу смотался обратно в служебное помещение.– Снимай верхнюю одежку и морально готовься. – донеслось уже оттуда, а через пару секунд ты вернулся с черной ленточкой, которую присобачил мне на глаза, чтобы я не подглядывал.
Мне напомнило это какую-то эротическую игру. Глаза завязаны, торс оголен, рядом к чему-то готовится до ужаса сексуальный молодой паренек… Только наручников для полного антуража не хватает.
– Ааа! – что-то холодное коснулась чуть ниже пупка и меня подбросило на кресле.
– Успокойся, это просто спиртовая салфетка. И антибактериальное средство, – ты успокоил меня, продолжая возиться с моей кожей. – Но учти, если у тебя встанет, я его отрежу.
Дальше я сидел, боясь пошевелиться или выдохнуть.
***
Спустя два часа я вышел из салона на улицу.
Татуировку ты мне заклеил, даже посмотреть не дал что там. Помазал чем-то и заклеил, сказал чем обработать и как ухаживать. И дал свой номер телефона на обратной стороне визитки тату-салона, дескать, если что будет беспокоить, звони, брат. Так и сказал, а я стоял и лыбился на тебя, как дурак. Но у меня есть оправдание – я был пьян.
Не помню, как добрался до дома, помню, что послал режим к чертям и завалился спать сразу, как только скинул с себя абсолютно всю одежду: промокший (к чертям душ, на улице был дождь, вот он меня и помыл!), холодный, но впервые за долгое время – счастливый.
Хотел было уже провалился в сон и забыться, но больно уж мне любопытно было, что ты там мне изобразил и над чем маялся все два часа. Честно признаться, я для себя сразу решил, что отклею пластырь и посмотрю, как только приду домой.
Я добежал до ванной, включил побольше света, встал напротив зеркала и аккуратно снял приклеенный к коже кусок марли.
Я сначала подумал, это горящая спичка: черный черенок, пламя… Но потом присмотрелся. Ты нарисовал мне перышко. Опаленное огнем перышко, готов поклясться, ты специально снял его со своего крыла. И подпись твоим почерком на незнакомом мне языке – одно слово: sjelemann.
========== 3. Don’t Play ==========
I’m moving on, I’m getting paid
I’m on my own, I had some space to deal with it
I’m moving on, it’s getting late
Go and grab someone and find a place to deal with it
Yeah, don’t even try
Can’t fuck up my vibe
Double cuppin’ in the ride
Motherfucker, don’t play with me (х4)
Halsey – Don’t Play
Утром я проснулся с больной головой, которая буквально трещала по швам после вчерашней ночки. Давненько я не пил, совсем забыл, какого это: умирать утром от похмелья. И ощущение какое-то странное, будто вчера случилось что-то очень важное и сегодня оно непременно должно… произойти? Будто я, словно маленький ребенок, жду чуда.
Чудом пока было то, что проснулся я один. Огляделся по сторонам и увидел… вернее не увидел призрака матери. Ее просто не было. Я прошелся по квартире, заглянул в ванную, заметил на животе пластырь. Ну, значит вчера ввязался в драку, поранился и залечил себя – не в первой. Решил, что лишний раз лучше обработать рану и достал из аптечки пузырек перекиси, взял вату, отлепил…
Рисунок. Опалённое перо. Татуировка. Тату-салон… Мастер… Шестнадцатилетний мальчишка… Спина, крылья… Крылатый!
Воспоминания обрушились на мою несчастную голову водопадом. Я вспомнил события вчерашней ночи, вспомнил твою милую улыбку, лицо, глаза, черные перья на коже у тебя за спиной, мою неудачную шутку про твое имя на моем члене, и как ты пригрозился его отрезать… Вот только я так и не спросил этого самого имени, знал только твое… прозвище? Или все же Крылатый – это фамилия?
Я быстро добежал в коридор и стал шариться по карманам вчерашней куртки. Там должна была остаться визитка, которую ты мне дал. Я буду последним идиотом, если не увижу тебя снова и не спрошу про твое имя.
Краем глаза заметил в зеркале шкафа мать. Как всегда, стояла и наблюдала за мной. Я просто сдвинул зеркальную дверцу в сторону и нашёл в шкафу джинсы. Может визитка там?
Все-таки привычка складывать вещи на свои места, выработанная по долгу солдатской службы, не уходит даже в нетрезвом состоянии. Однако, визитку я нашел на полу у кровати. Все-таки, в постель я ее взял, слава богу, эту бумажку не «съел» робот-пылесос.
Прочитал телефон и быстро набрал номер. Ответил, судя по голосу, тот самый лысый мужик в косухе. Вот черт, почему ты дал мне рабочий номер этого татуированного? А свой?
Признаться, я очень огорчился. Но раньше срока отступать – не в моих привычках, решил, если уж мужик сразу не ответит где ты – скажу, что у меня претензии к мастеру по поводу татуировки-сюрприза. И тут уж он точно тебя обязан будет сдать со всеми потрохами.
Но как только я сказал, что ищу тебя, он без малейшего колебания выдал твое местонахождение: стриптиз-клуб «Восставшие из ада». Или «из зада», я не уточнял. Только интересно, что ты, ангелочек, мог забыть в таком месте? И по возрасту тебя-то вообще пропустят? Хотя, если подумать, и тату-салон для тебя не вполне подходящее место.
Я быстро оделся: Вчерашняя кожаная куртка, под ней рубашка цвета хаки, застёгнутая под все пуговицы, джинсы и ботинки, в которых обычно ходил на службе. Другую обувь не успел распаковать. Распихал по карманам ключи, телефон – в боковые карманы, документы, деньги и карту – во внутренний карман.
***
Меня бы не пропустили без приглашения. У них там какая-то закрытая вечеринка только для своих, благо, документы военного высшего ранга были при мне – пропускной на все случаи жизни.
В клубе играла музыка. Какой-то незнакомый мне мотивчик, от которого голова шла кругом. Не очень громко, я мог слышать голоса находившихся рядом людей, однако их было столько… Я нацепил похерфейс, хотя на самом деле не очень люблю такие скопления народу. Минули те времена, когда я практически жил в похожих клубах.
Полуголые девки, танцующие на шестах. Официанты без рубашек и официантки в одних белых кружевных лифчиках. У всего персонала черные ошейники и манжетки. Ну конечно же, а чего я ожидал от стриптиз-клуба? Вот только мне до сих пор интересно, что здесь мог забыть ты?
Я блуждал мимо одетых и раздетых людей, искал тебя. Не думаю, что ты стал бы ошиваться у всех на виду, если ты пришел за удовольствием сюда… интересно, тебе нравятся девушки или парни? Насколько я успел понять, тут залы разделены, так в каком же ты…
Видимо, сегодня был какой-то слет БДСМщиков. Атрибутика довольно зловещая, на главной сцене кого-то привязывали к кресту и готовили к порке, у многих из «персонала» на руках были кожаные наручники, то пока незакрепленные, то уже цепочкой прикованные к ошейнику.
А может, тебя все же не пустили, и ты ошиваешься где-то на заднем дворе? Или тебя вызвали делать тату на заднице какой-нибудь телки прямо в одной из закрытых специальных комнат для клиентов? И такое бывает… А что – все сходится. Лысый то знает, что ты тут, значит, тебя по работе отправили.
Тут я заметил в дальнем углу комнаты твою светлую макушку. Заметил – и она снова скрылась в толпе. Я пошел туда, и чем ближе подходил, понимал, что ты и правда пошел в вип-зону, куда охранники пропускали только по карте. Недолго думая, я свистнул ее на ходу у какого-то старичка, который как раз оттуда выходил, и охрана меня пропустила.
Тут было намного тише, чем в общем зале. Коридор в несколько комнат, а в конце – незапертый другой зал, где на полукруглых диванах сидели люди в черном – так я окрестил тех двух мужчин в костюмах, один в один какие-нибудь спец-агенты.
А ты стоял напротив них: взгляд потуплен в пол, открытый голый торс, на шее – черный ошейник с сердечком, от которого тянется поводок, во всю спину татуировка, которая притягивает взгляды, джинсы в обтяжку… О, черт, нет! Ты просто не мог быть здесь в качестве одного из продажных мальчиков!
Я замер, боясь приблизиться. Так и стоял в коридоре, пожирая тебя глазами. Один из мажориков подобрал поводок и потянул тебя на себя, ты тут же упал на колени перед ним. Мерзавец ухмыльнулся и достал повязку на глаза, которую аккуратно одел на тебя. Ты пошло закусил губу.
Кажется, ты точно был профессионалом в своем деле: еще толком ничего не сделал, просто сжал губу зубами, а я почувствовал, как собственные джинсы стали жать в паху. Рукой я машинально потянулся к ширинке.
– Эй, ты!
Это меня окликнул один из людей в черном. Ну все, засекли практически за дрочкой. И что теперь делать? Слинять отсюда и оставить твою бедную задницу на растерзание этим двум мужикам?
Ты завертел головой, пытаясь понять, кто же еще пришел сюда, благо, из-за повязки меня не увидел.
– Тоже сюда? – просто поинтересовался у меня второй. – Так иди, представление уже началось.
– Ага… – машинально прохрипел я, а потом чуть кашлянул.
Голос охрип от долгого молчания, но, кажется, это стало только на руку – ты меня не узнал.
– Ну, ангелочек, придётся тебе сегодня троих обслуживать. Начни-ка с гостя, уверен, он долго не выдержит.
Что правда, то правда. Я был готов взорваться в любую секунду, хотя из чужих уст сие замечание прозвучало немного обидно. Я сам не понял, как оказался на диване рядом с этими строгими дядьками.
Тебя дернули за ошейник в мою сторону, и ты шумно выдохнул, когда уткнулся в мое бедро. Провел по нему носом изнутри, пока второй мажорик завел тебе руки за спину и стал скреплять твои наручники вместе короткой цепочкой, а потом подтянул уже вверх к ошейнику.
Ты совершенно не сопротивлялся, будто это было привычным делом. Я шумно выдохнул и вцепился в подлокотник дивана, когда ты стал зубами расстёгивать мою ширинку. Ты чуть ухмыльнулся, довольный реакцией, а один из парней посоветовал расстегнуть ремень. Я дрожащими руками кое-как с ним справился. А ты стал тереться носом о мою выпуклость в боксерах, изредка немного прикусывая и посасывая через ткань.
