Текст книги "Механизм выживания (СИ)"

Автор книги: Farulvsdotter

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Через декаду пришёл ответ: С’Чн Т’Гай Споку присуждена ученая степень в области математических наук. Маленький вулканец стал первым настолько молодым доктором наук среди их народа.

““““““

На одной степени мальчик не остановился, заявив недоумевающему отцу, что намерен учиться дальше, раз уж время позволяет. Мужчина растерянно кивнул. Как вулканца, его радовал подобный энтузиазм, но вот как отец он был несколько… обеспокоен. Звонок доктору Рейль несколько облегчил ситуацию.

– Он навёрстывает упущенное, Саре, – отозвалась психиатр. – Плюс, если я правильно помню ваш рассказ, его мозг работает даже интенсивнее, чем у остальных сородичей. А значит, занимать его должны бóльшие объёмы информации. Не переживайте!

Мужчина немного успокоился.

Так и пошло. Сарек работал, а Спок курсировал между домом и ВАН, проводя какие-то исследования и привозя домой стопки паддов с данными.

А потом, одним утром, Сарек не смог встать с постели, и понял: началось то, чего он подспудно опасался, с содроганием ждал и последствий чего боялся. Прошло семь лет с момента его последнего пон-фарр. Но тогда рядом была Аманда, которая провела его через лихорадку безболезненно и легко. Теперь, в отсутствии пары, в крови разгоралась plak-tau.

С трудом дотянувшись до тумбы, мужчина вколол себе заранее приготовленные медикаменты, и взяв в дрожащие руки коммуникатор, вызвал Т’Пау, прося забрать сына на десять-двенадцать дней.

На том конце линии, пожилая вулканка со вздохом согласилась. За Споком пришлют транспорт – «Хорошо, Сарек, пришлют в ВАН, раз он решил заночевать в лабораториях, не отрываясь от эксперимента». На этом Матриарх не успокоилась, посоветовав мужчине вызвать целителя, заявив, что лично займётся решением этой проблемы, поскольку второго раза на медикаментах и подавителях Сарек не переживёт.

Пообещав, что к этому вопросу они вернутся несколько позже вулканец сбросил вызов, и закутался в одеяло стараясь дышать ровно, уговаривая свою кровь успокоиться.

К вечеру лихорадка усилилась. Тело мужчины выгибало дугой, скручивало в болезненной судороге. Разум затуманился, мутный угар заставлял мысли путаться. Сарек смутно осознавал, что кажется пропустил время следующей инъекции, а значит plak-tau скоро должна была усилиться.

Внезапно на лоб мечущегося в полубреду мужчины легла маленькая прохладная ладошка, и на грани сознания раздалось отчаянно-паническое:

– Sa-mekh!

«Спок», – осознал Сарек. – «Он же должен был быть у Т’Пау, что он тут…»

Додумать ему не дали. Маленькие холодные пальчики коснулись висков, и мальчик тихо шепнул:

– Мой разум к твоему разуму.

– Мои мысли к твоим мыслям, – на автомате отозвался Сарек и рухнул вниз. Повалился в чёрный холод космической бездны.

«Так вот она какая – вечность», – растерянно подумал мужчина, удивляясь подобным мыслям. – «В её ладонях так спокойно».

«Вечность?» – тихо шепнул в его голове сын.

Мир начал стремительно двигаться. Спок что-то делал у него в голове, заставляя физическое тело вздрагивать, и заходиться в судороге боли, а разум постепенно прогонять plak-tau.

А потом, одним щелчком все прекратилось. Лихорадка крови ушла, пон-фарр отступил.

Сарек открыл глаза в реальном мире. У него на груди, прижав ладошку к его лицу, заходился рыданиями Спок.

– Не уходи, sa mekh! – шептал маленький kholinari, которого угроза снова остаться в одиночестве в раз лишила эмоциональной отчуждённости.

Судорожно вздохнув, мужчина притянул сына, впервые назвавшего его отцом за долгие полтора года, к себе.

– Все в порядке, sa-fu, – сорванным, хриплым голосом проговорил Сарек. – Всё хорошо. Я здесь. Ты помог мне…А, – наконец осознал мужчина, – что именно ты сделал?

Подняв голову, Спок шмыгнул носом. К мальчику стремительно возвращалось его хладнокровие.

– Plak-tau – это гормональный шторм, sa-mekh. И вырабатывают его определённые железы. Подавитель блокирую вброс гормонов в кровь и незначительно нивелируют последствия. Это больно и изнашивает организм. Я обрубил нейронные окончания в мозгу, отвечающие за работу этих желёз. На это способен любой kholinari. Пон-фарр над нами не довлеет. Оставалось понять, как сделать это в чужом разуме, что я и сделал. Только и всего.

– Только и всего, – сдавленно проговорил вулканец, растерянно забирая за ухо сына черную прядь волос, которые даже забранные в хвост, всё равно лезли в глаза. – Только и всего…

““““““

Стоит ли говорить, что Совет Старейшин с Т’Пау во главе заинтересовались таким стремительным выздоровлением Сарека.

Явившийся по приказу на заседание, мужчина открыл свою память, демонстрируя произошедшее. Факт, что теперь их народ мог, наконец, избавиться от постыдного гнёта «времени ярости», привёл Старейшин в едва-ли не экстатическое состояние.

Сарек справедливо напомнил, что вообще-то для этого необходимо быть kholinari, или иметь такового под боком.

Советники задумались.

Вызванный на тоже заседание Спок моргнул, и затем предложил поделиться с целителями знаниями о том, как и в какой последовательности требуется отсекать нейронную сеть.

Заново разгорелись дебаты, под завершение которых, посовещавшись, Старейшины разом поднялись со своих мест, опуская головы в уважительном поклоне.

Так, к званию sim’re kholinar, маленький вулканец прибавил и титул oveh. Носить такой было невероятно почётно, а заслужить такой почти невозможно. Для этого нужно было ни много, ни мало сделать что-то, что принесло бы неоценимую пользу всем t’khasi разом, что Спок и сделал исподволь, даже не задумываясь.

Сарек вздохнул, тихо радуясь за сына. Вот только консервативное вулканское сообщество со скрипом поддавалось дрессировке. Слишком многие помнили мальчика ничего не стоящим, гордящимся своей человеческой половиной, эмоциональным и вспыльчивым полукровкой.

Одним вечером, возвращавшийся из лаборатории ВАН Спок услышал разговор двух вулканок:

– Мне жаль S’haile Сарека. Он мог бы достичь много, если бы этот tviokh не тянул его вниз за собой. Он только пользуется именем клана.

– Этот tviokh является kholinari и oveh. Я бы не была настолько категорична.

– Это не отменяет его неполноценности. S’haile уделяет ему все свое время, которое мог бы провести с большей пользой, не подвергая себя угрозе пон-фарр. Oveh или нет, но этот полукровка явно неспособен о себе позаботиться, раз S’haile так носится с ним, потакая всем капризам. К тому же, его заслуга спорна. Совершить подобное мог любой служитель. К тому же, он физически неполноценен. Гибридная анатомия не позволяет ему…

Дальше слушать мальчик не стал. Осторожно отстранившись от стены, Спок вернулся домой, раз за разом прокручивая в голове сказанное женщинами. Ближе к полуночи, удостоверившись, что отец уснул, мальчик написал краткую записку-пояснение, осторожно вложив её в раскрытый футляр со скрипкой.

Переодевшись в белую робу, выданную в храме, и забрав символ принадлежности kholinari, Спок вызвал кар и, закутавшись в плащ с капюшоном, отправился в космопорт ШиКара.

““““““

Перевалочная станция «Талион» представляла собой огромное кольцо, диаметром 5,5 км и являлась густонаселённым двухуровневым городом с огромной инфраструктурой. Сюда стекались самые разные личности, от телларитов до орионцев, занимавшиеся как легальным, так и не очень бизнесом.

Верхний и Нижний «Талион» кардинально различались. Нижний город представлял собой деспотичный и криминальный мир, живущий в бедности. Верхний был почти утопией хай-тек мира.

Добравшийся до доков ШиКара Спок, зайцем пробрался в трюм шаттла, следовавшего курсом до «Талиона», а сойдя на станции, на несколько долгих минут замер, заглядывая бурное кипение жизни, равного которому не видел даже на Земле.

С воплем клаксона мимо пронёсся кар, и вулканец шарахнулся в сторону, едва не попав под ноги какому-то андорианцу. Тот довольно резво убрался с дороги, на все лады костеря мелких телларитов, копошащихся под ногами.

Спок крепко задумался. В принципе, для его целей, такое прикрытие вполне годилось. Жители Теллуса весьма неохотно открывали лицо на публике, и были как раз примерно его роста.

Перво-наперво, он отправился на рынки нижнего города. Из подслушанных разговоров экипажа судна на котором добрался судна мальчик смог вычленить, что там можно было купить и продать всё, что угодно.

Торговец, настоящий телларит, вцепился в медно-чёрный треугольник, едва ли не обнюхивая его.

– Подумать только, вулканская реликвия времён реформации! Настоящую сумму я за неё не дам, сами понимаете, я не могу знать, подлинник ли это. Но даже, если и копия, то копия очень качественная.

Так, из лавки купца мальчик вышел с несколькими картами, на сумму средств которых небольшая семья могла полгода жить безбедно в какой-нибудь не особо богатой, но и не бедной колонии Федерации.

Ближе к вечеру Спок, уже регистрировался в одном из многих капсульных отелей «Талиона». В графе имени, он, на секунду задумавшись, указал «Ти-Сау». Данное ему на Земле прозвище пришлось как нельзя более кстати. Если его станут проверять, то обнаружат, что в каких-то бумагах он да значится. Значит, всегда можно будет заявить, что документы утеряны и успеть уйти до того, как прибудет отец.

Заселившись, Спок принялся обдумывать дальнейшие действия.

Проблема денег пока не стояла, а в будущем, вулканец планировал работать через сеть, где не его возрастом никто не заинтересуется, если он напишет качественную программу или сведёт какой-нибудь компании аудит.

Значит, перво-наперво следовало начать с исправления свей «физической неполноценности». На вулкане его считали слабым, чуть ли не недоразвитым? Ему был необходим кто-то кто мог бы привести в порядок его физическую форму.

““““““

Спок приходил в этот неброский кафетерий вот уже третий день подряд.

– Эй, под капюшоном, это ты дал объявление, о том, что тебе нужен инструктор по борьбе.

Мальчик поднял голову, отрываясь от чтения книги на падде и поправляя очки. Рядом с его столом стоял… Спок моргнул. Не помогло. Ромуланец, старательно пытающийся выглядеть V’tosh ka’tur, переминался с ноги на ноги, явно начиная терять терпение.

– Утвердительно, – согласился Спок. – Вы можете научить?

– Ага, – хмыкнул мужчина. – Но и с места не двинусь, пока не увижу кредитку с заявленной суммой.

Пожав плечами, Спок вытащил из-за пояса карту, и протянул ромуланцу. Тот вцепился в кредитку как в спасательный круг, и вперив взгляд в мальчика недружелюбно буркнул:

– С незнакомцами не работаю.

Пожав плечами, мальчик стянул капюшон. Ромуланец оторопело застыл с открытым ртом.

– А, твои родители знают, чем ты тут занимаешься, мальчик?

– У меня нет родителей, – помедлив отозвался Спок. – Я сам по себе.

Глаза мужчины сузились. Он двинулся к выходу, махнув рукой:

– Двигай за мной. Покажу где будем работать.

Убрав падд, Спок последовал за ромуланцем на улицу, сквозь узкие улочки. А потом, мужчина вдруг посторонился, пропуская его вперёд, и затылок пронзила боль. Потеряв сознание, вулканец повалился на железные панели пола станции.

““““““

Придя в себя, Спок осмотрелся. Он лежал, с руками, скованными наручниками, на каком-то матраце в небольшом жилом боксе. Таковые заменяли дома жителям Нижнего «Талиона». Вокруг царил бардак. По углам валялся мусор и какой-то лом. Вещи были перевёрнуты. Живущего здесь явно не заботил внешний вид помещения.

Откуда-то раздавался тихий храп.

Вулканец осторожно поднялся, и стараясь не задеть разбросанные тут и там контейнеры из-под еды и консервные банки двинулся на звук.

За тонкой перегородкой, отделяющей кухню от основного помещения, уронив голову на руки, за столом спал давешний ромуланец. Неподалёку, на столе стояло несколько пустых бутылок из-под эля.

Тут же на столе валялся и магнитный ключ от наручников, которым Спок не преминул воспользоваться. Железные браслеты с тихим щелчком открылись, и мальчик осторожно подхватил их, не давая упасть на пол. Несмотря на то, что ромуланец был мертвецки пьян, не стоило лишний раз звать опасность.

Размяв затёкшие пальцы, Спок шагнул ближе. Видимо, почувствовавший что-то мужчина, заворочался, просыпаясь, и мальчик метнулся вперёд, впиваясь пальцами в его лицо, царапая ногтями кожу.

– Обними Вечность! – выдохнул Спок в мутные глаза, позволяя Тишине вырваться на свободу за пределы барьера. Ромуланец закричал, забился, вцепившись в запястья мальчика, стремясь оторвать того от себя.

Вулканец удвоил усилия, наконец пробивая на удивление устойчивые блоки. Мужчина обмяк.

Закрыв глаза, Спок принялся ворошить память своего похитителя, убеждаясь, что насчёт умения обороняться, тот почти не соврал. Драться ромуланец умел, хотя и не достиг звания мастера.

Затем всплыли недавние воспоминания, и мальчик скривился. Намерение решить дело миром отступило на задний план, и моментально было признано не рациональным. Ромуланец вовсе не собирался выполнять то, за что ему заплатили. Он просто и незатейливо собрался продать Спока кардассианцам, которые ой как ценили вулканцев в качестве рабов. Значит, можно было не действовать осторожно.

Сощурившись, Спок принялся просматривать разум мужчины, в поисках знаний, о которых они договаривались. Обнаружив искомое, мальчик безжалостно принялся выдирать куски, отвечающие за знание боевых техник; бандит мелко вздрагивал, и тихо стонал. Перетащив в свой разум мышечную память и рефлексы, вулканец принялся перебирать оставшиеся воспоминания, которые, подточенные выпивкой и наркотиками, шли маловразумительными обрывками.

Ромуланца звали Хон, и, до того, как поселиться на «Талионе», он жил в городе Прал, на планете Ромулус. Происходил из уважаемой семьи, и, как и всякий подданный Ромуланской Империи, с детства был обучен драться и служил. Но в отличие от остальных членов семьи, чьи лица были размыты и подёрнулись дымкой пьяного угара, плевать хотел на военный кодекс чести. Обязательству привести в дом невесту Хон совсем не обрадовался, но смолчал. Знал, что в противном случае брат, чья безликая фигура тёмной тенью воздвиглась в сознании незыблемым монолитом, перекроет кислород. А Хон предпочитал жить на широкую ногу, раз за разом оставляя в дураках слепого до его выходок братца, и не особо рвался снискивать военную славу. Потом, очень удачно подвернулась миссия, где трусливый ромуланец инсценировал свою смерть и сбежал подальше от душащих рамок военного общества, осев на перевалочной станции.

Разум мужчины внезапно пошел рябью, и Спока выкинуло в реальный мир.

Мальчик открыл глаза, и увидел, что изо рта закатившего глаза ромуланца стекает тонкая ниточка слюны. Сердце пьяницы Хона перестало биться.

«Перестарался», – равнодушно отметил вулканец.

Не рассчитав силы, Спок просто выжег незадачливому похититель мозги. Вздохнув, мальчик отстранился, рассматривая последний пойманный осколок памяти, и нахмурился. Почивший ромуланец оказался игроком. Причём не карточным, но не менее азартным. Покойный все заработанные средства спускал на игру на бирже, неумело пытаясь предсказывать повышение или понижение акций.

Отрешенно покосившись на труп, мальчик, принялся планомерно обшаривать жилой бокс ромуланца, планомерно стаскивая в центр всё, что могло, по его мнению, пригодиться в будущем: набор мелких инструментов; несколько карт с кредитами; добротный ромуланский плащ, который у пьяницы по какой-то причине не поднялась рука продать; потрёпанный фазер устаревшей модели; несколько гранат и три пехотные мины дистанционного порадения.

В недрах комнаты был найден и падд, с которого ромуланец выходил в сеть, заниматься финансовыми манипуляциями. На миг задумавшись, Спок вбил код, Экран приветственно мигнул, отображая скупой интерфейс личного кабинета биржевого брокера, на счету которого сиротливо значился ноль.

Задумавшись, Спок присовокупил падд к добыче, и, запаковав всё в торбу, обнаруженную, почему-то в санузле, ещё раз огляделся и вышел на улицы «Талиона».

Через час в жилом боксе трущоб прогремел взрыв.

““““““

Третий час разгуливая по рынкам «Талиона», Спок пытался найти строго определённые запчасти. Увиденный в памяти Хона визор ромуланских пилотов занимал весь разум мальчика. Он во что бы то ни стало вознамерился заполучить себе такой же, но, к сожалению, подобным не торговали, даже из-под полы: Империя блюла свои секреты. Поразмыслив, вулканец пришёл к выводу, что вполне может попробовать собрать подобный прибор самостоятельно, но столкнулся с очередной проблемой. Нужных микросхем тоже нигде не было. Единственное. Что оставалось. Это собрать паззл из разных запчастей.

Замерев посреди улицы, Спок серьезно обдумал этот вариант, затем, кивнув своим мыслям, развернулся и направился в лавку торговца ломом и списанной военной амуницией, которую прошёл мимо час назад.

– Они все битые, – отозвался торговец, выкладывая перед закутанным в плащ вулканцем три разных шлема от скафандров. – Сгодятся только на лом. Впрочем, можете попробовать заказать кому-нибудь эти приблуды развинтить. Часть микросхем, отвечающая за дисплей там точно рабочая!

– В таком случае, мне нужен ещё стандартный армейский шлем пилота, и паяльник.

– Да, пожалуйста, – фыркнул мужчина, выкладывая требуемое на прилавок к груде вещей.

– Спасибо.

Продавец назвал цену и мальчик, не торгуясь, расплатился и вернулся в отель.

Разложив перед собой покупки, Спок принялся последовательно раскручивать их на детали, собирая из трёх нерабочих шлемов, конструкцию, которую видел в сознании ромуланца.

Два круга с микросхемами на висках, соединённые дугой, пролегающей по лбу, которая проецирует голографический дисплей с вычислительным программным обеспечением.

48 часов спустя, закончив с механикой, мальчик взялся за падд и перешёл к самому ПО. Острый ум с лёгкостью просчитывал нужные алгоритмы, которые, благодаря, опять-таки памяти отступника, выстраивались в единую схему. Наконец, задуманный визор тихо загудел, проявляя серо-синий экран, по которому замелькали цифры.

Надев получившийся визор, Спок скривился. Инструмент предстояло отладить, и сделать так, чтобы он не только работал оптическим прицелом для фазера и мини-навигатором, но и корректировал несовершенное зрение.

Спустя 12 часов вулканец справился и с этой задачей. Водрузив на нос визор, Спок довольно зажмурился. Давно ему не было видно окружающий мир настолько чётко.

Весь следующий день он провел в прогулках по парковой зоне станции, нахлобучив капюшон как можно ниже, чтобы не привлекать внимание.

Самодельный прибор прошёл испытания, исправно выполняя вложенные в него функции; не сбоил и работал точно и без помех.

По возвращении, устроившись в одеяле с кружкой ароматного травяного чая, Спок углубился в чтение новостных и биржевых сводок. Он принял решение сменить место жительства. Станция «Таллион», это, конечно, не плохо, но она не могла дать ему того, ради чего он сбежал с Вулкана: стать кем-то достойным.

А, значит, следовало озаботиться хотя бы небольшим капиталом, прежде чем соваться в логово лематьи, где и то было бы проще.

““““““

За месяц острый ум и эйдетическая память позволили Споку скопить на счету ромуланца приличную сумму. Тогда вулканец, наконец решился продолжить исполнять задуманное.

Запаковав немногочисленные вещи в небольшую торбу. Через сеть он выкупил небольшой старенький шаттл, который в случае чего не жалко будет бросить. Дождавшись оповещения о том, что его новый транспорт пригнан в доки, вулканец набросил плащ и поспешил покинуть «Талион».

Убедившись, что координаты автопилота выставлены верно, Спок удобно устроился в кресле пилота и достал падд. Если он собирался прижиться в чужом обществе. То следовало прежде всего сделать так, чтобы не выделяться из общей массы, а значит, сотворить хоть что-то с отстранённым выражением лица.

На экране падда замелькали фотографии и отрезки видео, где существа разных рас демонстрировали различные эмоциональные проявления.

Посмотрев на одну из картинок, Спок, поминутно косясь в небольшое карманное зеркальце, попытался скопировать выражение лица. Вышло криво и страшно. Мимические мышцы, казалось, просто не были предназначены для подобных вещей.

Вулканец вздохнул. Что же, никто не говорил, что будет легко.

Потекли часы. Раз за разом, мальчик прогонял перед зеркалом различные эмоциональные выражения, внимательно запоминая, когда, в каких случаях они должны проявляться на лице.

Старенький шаттл летел в сторону пространства Ромуланской Звёздной Империи.

_______________________________________________

kholinari – общее название прошедших обряд подавления эмоций

oveh – достойный представитель, оказавший неоценимую услугу обществу

plak-tau – лихорадка крови, приводящая к помутнению рассудка

sa-fu – сын

sa-mekh – отец

S’haile – лорд (обращение к вулканской аристократии)

sim’re – мастер

t’khasi – самоназвание расы вулканцев

tviokh – чужак

V’tosh ka’tur – вулканец без логики (название касты отверженных отступников)

========== Глава 6. (Не)достойный ==========

Комментарий к Глава 6. (Не)достойный

Все «Подсказоньки» в скобочках сюжетные. Можно их не слушать, но тогда вы рискуете упустить часть повествования. Переводы песен есть в свободном доступе в сети, и как на мой вкус – они вполне адекватны.

Словарь в АЛФАВИТНОМ! порядке в конце части.

[9 лет – часть 2]

Ромулус, столица и единственная планета Ромуланской Звёздной Империи, впечатлял своими контрастами. На скалистой, почти непригодной для жизни поверхности треугольником раскинулись три города, высеченные в камне: Прал, Ка-Икс-Мо и Дув-Тор. От них, к центру тянулись три огромных магистрали, смыкаясь на огромном отчуждённом дворце с высокими остроконечными шпилями.

Архитектура на планете чем-то напоминала вулканскую, но строения были значительно ниже, приземистей, располагались кучнее. В кривых извилистых улочках не было ни капли симметрии или логичной гармонии, но их хаос по-своему завораживал.

Спок поселился в Ка-Икс-Мо, сняв небольшую комнату в гостинице, где не задавали вопросов ни о внешности, ни о возрасте при наличии денег, и принялся знакомиться с новым миром.

Первым делом вулканец тщательно перетряхнул осколки доставшейся ему памяти. Увы, он действовал в спешке, слишком топорно, неаккуратно. На тот момент его больше интересовали умения и рефлексы воина, а не его знание родной культуры, и потому большая часть информационного пласта ромуланца, не имеющая отношения к физиологии и моторной памяти, была утеряна. Но и того, что осталось маленькому вулканцу хватило, чтобы совсем уж не вы выбиваться из окружающего пространства.

Общественный строй Ромуланского общества был подчинён жесткой иерархии и состоял из двух сословий – клановых (аристократии) и безымянных (простого населения). Аристократы были объединены сначала в 100 замкнутых родов, и им запрещалось вступать в брак с безымянными. Безымянные могли, тем не менее, заслужить себе имя, продуктивно отработав на благо родного государства в регулярных войсках. Стремились к этому почти все, но удавалось не каждому.

Кроме этих двух сословий, в Империи существовал и такой социальный слой как эквиты – лица, занимавшиеся торговыми операциями и собравшими в своих руках значительные богатства. Впрочем, этот класс был не особо любим, скорее даже презираем обществом, живущим по законам военного времени.

Последним звеном были отречённые: жители по тем или иным причинам изгнанные из своих семей. Они были низшей ступенью в сословной лестнице, и не имели почти никаких прав. Зачастую отречёнными становились безымянные, но иногда и аристократы, в качестве профилактики, наказывали так свое разбушевавшееся потомство.

Особняком стояли воины и священники. В класс первых мог попасть любой, просто придя на вербовочный пункт, и вписав свое имя в бланк. В случае со вторыми всё зависело от личных качеств. Жрецы могли как принять просителя, так и указать на дверь не объясняя причин.

Ромуланское войско почти за всё время своего существования было, как доказала практика, самым передовым среди остальных планет Федерации. Хотя армия Империи и была малочисленно (всё население насчитывало всего-то 1,5 миллиона разумных), оно было мобильно и прекрасно оснащено (Хищные Птицы до сих пор не встречали себе конкурентов в звёздном пространстве) и тактически обучено, что позволяло ей эффективно действовать в различных условиях местности и в самых суровых условиях.

Религия же во многих аспектах близка вулканской философии, вплоть до прямого заимствования основного принципа – «Бесконечное разнообразие в бесконечных комбинациях». Однако ромулане отнюдь не отличались вулканским миролюбием и сдержанностью.

Раз за разом погружаясь в Wh’ltri, мальчик усваивал чужую память словно вспоминая, о том, что во главе Ромулуса стоял не Совет Старейшин, а Императрица в руках которой была сосредоточена вся власть.

Следующими по значимости лицами в Империи были преторы – трое мужей императрицы. Они являлись правителями трёх городов, им же подчинялась армия, которая у каждого города была своя. Во главе армии города стоял генерал, который большую часть времени проводил на флагманском корабле, одноимённом с городом.

Ещё на ступень ниже стоял Сенат, аналог вулканского Совета, который беспрекословно подчинялся преторам, и осуществлял функции общего управления если глава города отсутствовал на планете. Так же Сенаторы занимались предварительным рассмотрением законопроектов, внутренней и внешней торговлей; рассматривали дела о малых и средних правонарушениях.

Закопавшись в новостные сводки, Спок выяснил, что нынешняя Императрица носила имя Йонгиан и вела относительно умеренную внутреннюю и внешнюю политику. Это позволяло ей контролировать настроения населения, и ловко лавировать между желаниями социальных классов, в основном, отстаивая интересы жречества, поскольку занимала также и пост Старшей Служительницы.

Жреческое сословие Ромулуса представляло собой помесь ученых с мистиками, которые выполняли сложные ритуалы почитания духов природы и предков. Или, вернее, Предка Прародителя – Сурака, поклонение которому считалось официальным культом Империи. В каждом из трёх городов неподалёку от центральной площади располагался храм, по совместительству научный институт.

Желая разузнать больше, Спок пришёл в Храм Ка-Икс-Мо и на миг усомнился в исправности визора, так удивительно было открывшееся ему зрелище. Нижняя зала была до боли похожа на храм T’Karath на Вулкане: огромное просторное пространство с алтарём, уставленным лампадами в дальнем конце. Вдоль стен на некотором отдалении друг от друга были расставлены скамьи для посетителей. И над всем этим простёрла руки статуя.

Вулканец замер. Да, это вне всяких сомнений была статуя Lo’uk Сурака, только мужчина выглядел совсем не так, как изображали вулканы. Нет, лицо осталось тем же. Но вот остальное: поза, одежда, окружение… В Храме T’Karath Учитель Учителей, одетый в простую робу, застыл с воздетыми руками, словно стремясь обнять весь Мир. За его спиной едва заметно виднелись чёткие геометрические контуры, символизирующие рациональность мышления, а босые ноги ступали по песку и цветам.

Сурак-ромуланец, Сурак Хищная Птица, как его гордо именовали ромулане, был одет в странного вида одежду, напоминавшую кимоно, и носил на груди тяжёлое золочёное украшение с зелёным камнем и сложным узором. Он сжимал копьё и за спиной его поднимались из камня какие-то два жутких существа. Этот Учитель застыл, вскинув руку для удара, приказывая, повелевая атаковать немедленно, не рассуждая. И подчиниться, броситься вперёд захотелось даже невозмутимому Споку.

““““““

По меркам Ромуланской Империи Спок был безымянным отречённым – низшим из граждан, чье положение несмотря на наличие денег было не многим завиднее чем у какого-нибудь триббла. И как у любого ромуланца в подобном положении у него был один выход – став рекрутом регулярной армии и отслужив, заработать себе право на Имя.

Спок вздохнул, понимая, что придётся тяжело. Он, будучи вулканцем о войнах только читал, а теперь нужно будет ещё и действовать так, чтобы окружающие не поняли, что он несколько отличается от них.

В глазах всех местных он слаб и ничтожен. Маленький вулканец невесело усмехнулся. Почти ничем не отличалось от того, что было дома. Но, он ведь и прилетел на Ромулус, чтобы исправить это, не так-ли? Стать кем-то, не опираясь на влияние отца.

Гордо вздёрнув голову, мальчик собрал сумку и отправился в пункт вербовки. Чиновник неуверенно покосился на девятилетнего ребёнка, но узнав, что тот отречённый, презрительно скривился.

– Имя? – грубо спросил он.

– Ти-Сау, – ровно отозвался Спок, и на этом дело закончилось; ему выдали номерной жетон и указали путь к баракам.

Он оказался восьмым в числе новоприбывших. Четверо ромуланок подросткового возраста и трое взрослых ромуланцев удивлённо оглядели новичка, но к их чести никак не прокомментировали его возраст – раз пропустили, значит так нужно, читалось на их лица равнодушное безразличие. Не прошло и часа, как подошли ещё двое, и их сразу же увели знакомиться с десятником, который должен был стать их командиром на время прохождения базового обучения.

– Значит так, сукины дети! – коренастый бритоголовый ромуланец сплюнул в песок. – Мне откровенно плевать кто вы и как вас звать. Пока вы не воины, вы просто падаль. Право на свое имя ещё нужно заслужить. До тех пор вы Первый, Второй, Третий, Четвертый и так далее! Ясно вам?!

Ромулане что-то невнятно ответили нестройным хором.

– Не понял! – рявкнул мужик. – Вам ясно?!

– Так точно, – всё ещё неровно отозвались они.

– А раз ясно, то ноги в руки, и устраиваться на местах! Завтра вы начнёте становиться достойными гражданами нашей великой Империи, падаль!

Следуя за неуверенно плетущимися взрослыми, Спок снова вздохнул. Это определённо не будет так же просто как запомнить периодическую таблицу всех открытых элементов и просчитать их сочетаемость.

Оказалось даже сложнее чем он полагал. Десятник гонял их в хвост и в гриву, давая краткие перерывы на сон и еду, и потом снова загоняя на полосу препятствий, с которой они буквально уползали. И если ромулане хоть примерно знали на что шли, Спок оказался совершенно не готов к подобным нагрузкам. Тело не привыкло жить в подобном режиме, и даже умения мастера разума блокировать боль не позволяли справиться с этим. Мышцы просто отказывались сокращаться.

Раз в два дня их десяток выставляли против прочих, заставляя идти стенка-на-стенку. В таких побоищах мальчик старался держаться в хвосте, справедливо опасаясь за свой визор. Десятник кривился, сплёвывал, и «за трусость» назначал ему ночные дежурства. Подобный вид наказаний люто ненавидели все рекруты, потому как после ночных бдений спать им естественно никто не давал. Такой проштрафившийся вынужден был в сонном состоянии идти на полигон и снова выкладываться по полной. Подобная перспектива заставляла новобранцев пахать как проклятые и не повторять ошибок.