Текст книги "Механизм выживания (СИ)"

Автор книги: Farulvsdotter

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

========== Пролог ==========

One slightly truthful word set free,

Всего одно неосторожно-оброненное слово

Will turn the tides quite easily.

Способно изменить ход событий во вселенной

Our accusations need not be

И из-за необдуманных действий

What would bury mortal man.

В нас погибнет человек

(Перевод – Farulvsdotter)

В созвездии Эридана, в тёмном покрывале космоса, вокруг Las’hark, яркого солнца, по одной орбите кружатся в бесконечном танце две планеты-сестры: T’Khasi и T’Plana.

И пусть, T’Plana осиротела много лет назад, T’Khasi процветает.

Эта малая планета удалена от Земли всего-то на 10,5 световых года. Не так уж и далеко в масштабах космоса, если вдуматься.

Цивилизация, колыбелью которой стала планета, древнее земной в сотни раз.

T’Khasi – прекрасна.

Здесь по бездонно-синему небу плывут золотые облака. Янтарно-огненные закаты купаются в туманах, а на рассвете выпадает ледяная роса. Большая часть поверхности испещрена горными хребтами, в ладонях которых спят оазисы.

Воздух T’Khasi чист и сладок, но ветер и фауна суровы и строги к неосторожным путникам, решившим неосмотрительно пройти по пустыне без должного почтения.

Лик T’Khasi, украшают дивные города, где все на своих местах, и всё на своём месте. Эти жемчужины архитектуры купаются в раскалённых лучах Las’hark.

Шпили их гордых башен рвут полуденное рябящее небо и мягко сияют желтоватым неоном в ночи.

Заботы и тревоги, боль и нужда в этих городах сродни мифу. Живущие в них безмятежны и легки. Вся их жизнь подчинена одному единому принципу – разум превыше всего. Они не носят маски, не выбирают роли.

T’Khasi – прекрасна, но, все люди, которые когда-либо ступали по этим алым как кровь, но не пропитанным кровью, пескам навсегда запомнят чувство низменности и ничтожности, посетившее их.

Все чужаки для долгоживущих хозяев пустыни пустое место, прах, что по утру развеет самум.

_______________________________________________

Las’hark – название вулканского солнца (от lasha – драгоценный камень)

T’Khasi – самоназвание планеты Вулкан

T’Plana – планета-сестра Вулкана.

========== Глава 1. (Не)нормальный ==========

Комментарий к Глава 1. (Не)нормальный

Все «Подсказоньки» в скобочках сюжетные. Можно их не слушать, но тогда вы рискуете упустить часть повествования. Переводы песен есть в свободном доступе в сети, и как на мой вкус – они вполне адекватны.

Словарь в АЛФАВИТНОМ! порядке в конце части.

[5 лет]

Когда это случилось Споку, сыну Сарека из клана С’чн Т’гай, было пять лет. Совсем юный по меркам землян, народа своей матери Аманды Грейсон, среди вулканцев мальчик уже считался вполне рассудительным, чтобы не присматривать за ним постоянно.

В тот день Спок возвращался с занятий в школе ШиКара. Дом семьи С’чн Т’гай располагался на некотором отдалении от столицы, и он уже собирался сесть в транспорт, который должен был довезти его до границы города, как его окликнули.

Повернувшись, маленький вулканец замер: ну, так и есть. Стон, дальний родственник, наследник Кар-Вакх, и его верные подпевалы: Тувок, Сайлар и Т’Лана. Все старше него на пять лет.

«Спутники», – поправил себя Спок. – «Эмоциям не место в жизни добропорядочного вулканца, равно как и оценочным выражениям».

– Спок!

– Позволю предположить, что у вас есть новые оскорбления, – вздохнув, мальчик повернулся к старшим сородичам.

– Отрицательно, – качнул головой Стон.

– Мы хотим обсудить с тобой проект группового исследования диссоциации на ионы, который задал наставник Саккар, – добавил Тувок. – Данные исследования требуется предоставить не позднее следующей недели.

– Я не слышал о том, чтобы наставник давал подобное задание, – остроконечное ушко мальчика дёрнулось, выдав его нервозность. Стон поморщился, но в этот раз воздержался от комментариев, которые обычно так и сыпались из него, как из рога изобилия.

Зато Т’Лана не стала молчать:

– V’tosh ka’tur, – холодно бросила девочка, но Стон вскинул руку в предупреждающем жесте, и она умолкла.

– Наставник дал его не вам, а нам, но нам нужен четвёртый для проведения опыта, – пояснил он.

– Зачем?

– Не хватает рук, – размеренно проговорил Тувок в сторону.

Спок задумался. Отец не раз говорил, что хороший дипломат не ищет войны. И даже когда она приходит к его порогу, стремиться не бросаться в бой, а старается урегулировать дело миром. Возможно, только возможно, если он сейчас пойдёт на встречу, то это будет воспринято как заключение перемирия. Взвесив все за и против, Спок осторожно коснулся тонкой ниточки, соединявшей его разум с разумом отца, и попытался сосредоточиться на требуемой информации:

«Я задержусь в школе», – стараясь мысленно проговаривать слова как можно чётче, Спок перекинул мысль, и обратился к терпеливо ожидавшим его ответа сородичам:

– Для выполнения нам необходимо вернуться в здание школы?

– Утвердительно, – согласился Тувок.

– Это не займёт много времени. От тебя потребуется не много. Поможешь перенастроить оборудование и можешь идти, – добавила Т’Лана.

– Мы упомянем твою помощь в докладе, разумеется, – склонил голову Стон.

Спок согласно кивнул, следуя за Стоном и его спутниками.

““““““

Почувствовав, что падает, Спок инстинктивно выставил руки вперёд. Ладони обожгло ледяной водой. Искрящий мечущийся кабель угодил аккурат в ту же самую лужу, и он закричал.

А ведь всё начиналось так хорошо. Пятеро детей, вернувшись в здание Школы, получив разрешение, проследовали в исследовательские залы. Тувок и Сайлар занялись подготовкой материалов, а он, Т’Лана и Стон приступили к подгонке установок, требуемых для проведения опыта. Ничего сложного. Но, действительно, долго, если не хватает участников.

Подозрительно покосившись на переглядывающихся Стона и Сайлара, Спок принялся за работу. Выкинув из головы посторонние мысли. Зря. Погрузившись в процесс, мальчик не заметил, как неприязненно смотрела на него Т’Лана, и как девочка старалась держаться от него подальше, даже отошла в сторону, выпустив из рук незафиксированный штатив.

– Запускаем! – скомандовал Сайлар, щёлкнув тумблером; мерно загудело электричество. – Спок, поправь треногу, иначе из-за помех будет слишком большая погрешность.

Мальчик согласно кивнул. Потянув на себя металлическую раму, он оказался совершенно не готов к тому, что конструкция с громким грохотом грянет об пол, расплёскивая воду, и обрывая кабель, всё-еще находящийся под напряжением.

Дети шарахнулись кто-куда. Искрящийся провод ядовитой гадюкой заметался по полу, взвился вверх, разбрызгивая частицы электричества во все стороны.

– Осторожно! – раздался крик Стона. Спок обернулся и замотал головой: раскалённые брызги угодили ему в глаза. Дезориентированный, мальчик неловко шагнул в сторону и, запнувшись о разбросанные по полу металлические детали, не удержал равновесие.

Тело прошила судорога, ладони словно окунули в кипяток.

Сознание помутилось. Сквозь марево боли Спок услышал:

– Сурак великий! Как же это?

– Позовите наставников, немедленно!

Шум быстро удаляющихся шагов.

– Кто из вас фиксировал штатив?

– Я… Но…

– Но?

– Я отошла. Не хотела стоять рядом. Полукровка должен был сам закончить крепление!

– Ты сказала ему об этом?

– Я…

– Т’Лана, ты сказала ему об этом?

– Н-нет, Стон. Но… а разве должна была? Он должен был сам увидеть, а ещё перепроверить!

– Должен?

– …

– Что теперь будет?

– Не знаю, Тувок.

– …

– Как по мне, так не велика потеря. Лишний раз доказывает, что гибриды – не жизнеспособные особи.

– …

Мир сделал кульбит, померк и наступила тишина.

““““““

Посреди холла большого дома спорила супружеская пара: молодая красивая женщина с каштановыми волосами принадлежащая к расе людей и мужчина-вулканец неопределённого возраста.

– Сколько ещё это будет продолжаться, Сарек? – голос женщины почти срывался на крик, от чего мужчина прял остроконечными ушами и морщился.

– Ты утрируешь, жена моя, – отозвался вулканец. – Ты слышала целительницу. С нашим сыном всё в порядке.

– В порядке? Ему сожгли руки и опалили глаза! А что сделали родители этих …

– Аманда – предостерегающе поднял руку мужчина.

– Ничего они не сделали, Сарек, ничего! А ты ведёшь себя как так и надо!

– Аманда, внемли голосу разума и подумай. Разве можно наказывать за случайность? Оборудование…

– Случайность?! – взвилась женщина. – И ты туда же! Спок тоже сказал, что это произошло непреднамеренно, но ведь речь же идёт о Кар-Вакх. Это ведь не первый раз! Неужели, только я вижу, что происходит?

– Раны Спока заживут, – пожал плечами Сарек. – Не вижу причин для чрезмерных переживаний.

Женщина соляным столпом застыла посреди коридора, неверяще глядя на вулканца. Она не могла поверить в то, что шесть лет назад сходила с ума от этого мужчины, который теперь так хладнокровно рассуждал о подобных вещах. Он ведь не был таким. Или, напротив, был всегда? Просто это у неё наконец открылись глаза и упали шоры?

– Хватит… – наконец выдохнула она.

– Adun’a? – почувствовавший боль своей женщины вулканец шагнул вперёд, но она отстранилась, не позволяя коснуться себя.

– Я устала, Сарек, – Аманда прикусила губу, и горько покачала головой. Боль сменилась горечью, на смену которой пришла решительность. – Здесь, на Вулкане много детей, и так мало детства. Я устала видеть, как в моём ребёнке день ото дня становится всё меньше человеческого. Спок становится похож на куклу!

– Когда он родился, мы решили, что ему будет лучше следовать kahr-y-tan, пути вулканца, – медленно проговорил Сарек. – Ты согласилась с этим.

– Я помню… помню… Но, Сарек. Это невыносимо! Мы привезли его из госпиталя всего-то двое суток часов назад, и он, только-только встав на ноги снова уткнулся в падды! Дети не должны вести себя так. Они должны смеяться и плакать, в конце-то концов! Не просиживать в медитации часами, вместо настольных игр.

– Человеческие дети, возможно. Но наш сын вулканец, Аманда.

Решительность обернулась гневом и узы зазвенели, задрожали, заставляя Сарека отступить.

– Наш сын полукровка, и такой же человек, как и я!

Аманда не успела продолжить.

– Sa-mekh? Ko-mekh?

Осторожно опираясь плечом на стенку, в холл вошел Спок и оглядел раскрасневшуюся мать.

– В чём причина твоей эмоциональной вспышки, Ko-mekh?

– Спок?! – женщина бросилась к нему, заключая в объятия. – Боже, ребёнок, как ты?

Мальчик замер, не шевелясь, закаменев, словно она… была досадной помехой? Аманда почувствовала, что слезы выступают на глазах. Да, она знала, что когда-нибудь это произойдёт, но всё же наедалась, что это будет позже, много позже. Надеялась, проклятый kahr-y-tan будет заключаться только лишь в том, что её сын вырастет более сдержанным и уравновешенным. Но такое…

– Со мной всё хорошо, ko-mekh. Твое беспокойство не обосновано, – отозвался Спок, на секунду нахмурившись, и затем снова возвращая на лицо восковую маску безразличия.

– У слова «хорошо» много значений, – сквозь слёзы выдавила из себя улыбку Аманда. – Зачем ты встал так рано? Пойдём, я помогу тебе вернуться в постель. Тебе должно быть очень больно!

Мальчик покачал головой.

– Отрицательно. Боль – это всего лишь импульс разума нервной системе, – пояснил он матери. – Я контролирую свой разум, ko-mekh.

– Спок…

– Мне нужно в ШиКар, ko-mekh. Я не посещал занятия несколько дней. Пробелы в знаниях не желательны, а падды не могут дать всей информации, в отличии от наставников.

Мальчик, пошатываясь и стараясь выверять каждый шаг, двинулся к выходу. Аманда в шоке и непонимании смотрела на своих мужа и сына. Они казались ей чуждыми… чужими? Как же так. почему? Она не понимала. Не желала понимать. Не собиралась мириться.

– Сарек, останови его! – вскричала Женщина. – Это же безумие!

– Он прав, жена моя, – нахмурился Сарек. – Пробелы в знаниях не желательны, особенно учитывая его земную половину.

Пощёчина обожгла лицо мужчины. Узы натянулись до предела, раня, причиняя боль.

– Всё, с меня хватит, Сарек, – Аманда глубоко вздохнула, стараясь успокоиться; гнев пополам с отвращением захлёстывали её. – Я могла терпеть презрительные взгляды в свой адрес, могла мириться с тем, что ты почти не уделяешь мне внимания…

– Наша связь… – начал было вулканец, но землянка вскинула руки, заставляя его замолчать.

– Связь важна для тебя! Я её едва чувствую!

– Но…

– И ладно, ты! Но теперь ещё и мой сын. Мой малыш стал тебе под стать! Такой же замороженный! Да где это видано, чтобы дети после такого… вот так как он… А ты и не против! – бушевала Аманда.

– Не вижу ничего плохого в том, что он решил отправиться к наставникам, Аманда, – Сарек дёрнул ухом; он как наяву слышал треск тонкой ниточки связи. – Спок уже достаточно взрослый, чтобы самостоятельно здраво судить о своем здоровье.

– Ты… Это сейчас серьёзно, – внезапно землянка резко успокоилась; с её стороны не доносилось более ни единой эмоции, кроме холода безразличия.

– Аманда…

– Хватит, Сарек. Хватит. С меня довольно.

Узы зазвенели, надломились и Сарек, надрывно охнув, схватился за голову. Женщина, стоявшая перед ним, своей неприязнью оборвала и без того трещавшую по швам из-за разницы видов связь между их разумами. И если для Аманды Грейсон ничего выдающегося не произошло, то для С’чн Т’гай Сарека в этот момент, мир рухнул. Словно сквозь толщу воды мужчина услышал:

– Её нет, да?

– Adun’a, – умоляюще посмотрел вулканец.

– Ответь мне, Сарек! Связи больше нет?

– Нет… – прохрипел мужчина.

– Отлично! – кивнула Аманда. – Значит теперь, по вашим законам, мы чужие друг-другу.

– Но…

– Вызови мне кар. Я соберу вещи и отправлюсь в космопорт. А вы, что хотите, то и делайте. Вы же презираете эмоции, значит ничего страшного не случилось! Была и нету, какая разница, да?

– Нет, всё не так! – Сарек потянулся к ней, но женщина увернулась от его рук, и обогнув вулканца по широкой дуге ушла во внутренние комнаты.

Аманда Грейсон покинула Вулкан, когда Споку, сыну Сарека из клана С’чн Т’гай было пять лет. Взяв только самые нужные вещи землянка, не обращая более никакого внимания на бывшего мужа, не попрощавшись с сыном, села в порту в шаттл, который увёз её в одну из человеческих колоний. Она твёрдо решила, что для неё с этого момента начнётся новая жизнь, в которой не будет место холоду мужа (ведь проявления любви не логичны, Аманда) и отстранённости ребёнка, который перестал улыбаться ей в 3 года (эмоции не должны управлять поведением, мама). Правы были родители: сочетать несочетаемое – пустая трата времени.

““““““

Спок вернулся из школы, когда сумерки уже укутали их дом мягким покрывалом. В доме было темно и тихо. Сарек сидел в гостиной и задумчиво крутил в руках пиалу с терпким травяным чаем.

– Sa-mekh? – нерешительно позвал мальчик.

Мужчина резко развернулся на звук голоса.

Маленький Спок с перебинтованными руками, по покрасневшими от напряжения, ещё не до конца зажившими глазами, растерянно посмотрел на отца. Он не понимал, чем вызвана такая реакция обычно холодного и спокойного как вода отца. Неужели, его настолько сильно зацепила вспышка эмоций ko-mekh? И где она сама? Обычно Аманда встречала его едва-ли не в дверях.

Мальчик нахмурился. Почти разу после ухода он перестал чувствовать ниточку уз, что связывала его с матерью. Ko-mekh закрылась, надёжно укрыв сознание со своей стороны. Порой такое делал и отец, особенно, когда не желал отвлекаться. До этого дня маленький Спок не подозревал, что мама умеет делать так. Ему хотелось знать причину.

– Sa-mekh, – снова позвал он. – Где ko-mekh? Я не чувствую связи. Зачем ko-mekh закрылась от меня? Она закрылась и от тебя тоже?

На бесстрастном лице вулканского посла не отразилось ни одной эмоции, но в глазах полыхнула едва сдерживаемая ненависть и неприязнь. Родительские узы натянулись, затрепетали, заставив мальчика пошатнуться и прижаться к стенке.

– Твоя мать, Аманда, приняла решение разорвать семейные узы и вернуться на Землю, i’khaz’el.

Глаза маленького вулканца испуганно расширились.

– Sa-mekh, ko-mekh оставила нас?

– Верно, – кивнул посол.

– Почему? – Спок нахмурился, и Сарек едва удержался от того, чтобы не влепить ему пощёчину. Да как он смеет спрашивать, ведь ответ очевиден! Шесть лет назад всё было нормально. Но потом! Нет, определённо, разрыв уз и потеря telsu, не лучшим образом сказалась на его внутреннем спокойствии. «Стоит провести в wh’ltri на пару часов дольше», – решил вулканец, и глубоко вздохнув, ответил:

– Мисс Аманда Грейсон оказалась не согласна иметь такого неправильного сына как ты, i’khaz’el.

Спок почувствовал, как земля уходит из-под ног. В этот момент мир маленького мальчика перевернулся с ног на голову.

_______________________________________________

adun’a – супруга, жена, спутница

i’khaz’el – мальчик

kahr-y-tan – путь вулканца (следование принципам логики)

ko-mekh – мама

sa-mekh – отец

telsu – супруг / супруга

v’tosh ka’tur – вулканец без логики (название касты отверженных отступников)

wh’ltri – неглубокая форма медитации

========== Глава 2. (Не)правильный ==========

Комментарий к Глава 2. (Не)правильный

Все «Подсказоньки» в скобочках сюжетные. Можно их не слушать, но тогда вы рискуете упустить часть повествования. Переводы песен есть в свободном доступе в сети, и как на мой вкус – они вполне адекватны.

Словарь в АЛФАВИТНОМ! порядке в конце части.

[6 лет]

В любом мире, в любом языке есть два самых верных антипода. «Да» и «Нет» непримиримые враги, каждый из которых может как ранить, так и возвысить. «Да» и «Нет» две точки опоры, которые могут перевернуть весь мир.

Но страшнее даже этих антонимов частица «Не». У неё нет противоположности. Нечему отразить и изменить её значение. В «Не» нет положительных смыслов, оно абсолютно.

Маленькому Споку казалось, что с момента ухода матери «Не» начали преследовать его, заполонив собой всё существование.

– Ты НЕ часть нашего народа, чужак, смесок! – читалось в каждом движении его сверстников в Школе.

– Тебе НЕ сравниться с настоящими t’khasi, ты НЕ полноценен, НЕ способен даже на простейшие манипуляции с разумом – удручённо качали головой наставники, глядя на его изувеченные руки, чувствительность к которым так и не вернулась.

– Ты НЕ достоин называться наследником C’Чн Т’Гай, ты НЕ твой отец, тебе никогда НЕ стать таким же мастером слова как S’haile Сарек. Только и умеешь, что распускать руки! – кривился Стон, глядя на то, как Спок безуспешно пытается справиться с обуревающими его эмоциями, когда в разговоре четь снова коснулась его матери.

– Почему ты никогда НЕ ведёшь себя подобающе? – вопрошал Сарек, которому в очередной раз доложили о поведении сына.

– Неужели так сложно НЕ сшибать всё на своём пути, – хмурилась прошедшая мимо него вулканка, когда Спок отчаянно щурясь, застыл посреди дороги, стараясь разобрать что находится перед ним.

Зрение снова не желало фокусироваться и с каждым днём всё сильнее подводило владельца всё чаще, размывая контуры предметов.

– Твоя смешанная анатомия НЕ позволит прижиться новым хрусталикам, – пожал плечами Школьный целитель. – Нет смысла что-то менять. Лучше точно НЕ станет. А то и вовсе, врачебная манипуляций лишит тебя остатков зрения.

Не… Не… Не… только «Не» и ничего кроме не ждало его от сородичей.

Спок старательно пытался гнать от себя подобные мысли, но раз за разом вспоминал, что единственным существом, кто говорил ему: «Да», была ko-mehk. И тем печальнее мальчику становилось от того, что он сам по сути виноват в том, что её больше нет рядом. Что её «Да» – «Да», ты сможешь… «Да» сумеешь… «Да» справишься… «Да» ты не такой как они, но в сотню раз лучше… – долгие шесть месяцев не согревало своим мягким светлым теплом.

Спок опустив голову, сжал в дрожащих руках падд, где набирал ответ на заданное тестирование. В углу экрана высветилась реклама, своими яркими красками привлекшая его внимание. Моргнув, мальчик присмотрелся к названию, и потом нажав на баннер, открыл ссылку. Бегло изучив информацию и приложенный к объявлению аудиофайл вулканец-полукровка радостно улыбнулся. Вот оно!

Конечно же. Это же было так просто. Ответ всё это время был на поверхности, а он и не видел.

Ko-mekh ушла, потому что он был не достаточно хорош как человек. Значит, нужно просто показать ей, что это не так. Что он тоже способен переживать как она.

Отложив падд, Спок взялся за бумагу и ручку. Нужно постараться и всё получится. Он верил в это.

““““““

…– О, так бывает, когда чувство находит мысль, а мысль слова, и затем, ко всему этому примешивается музыка, – отвечала Аманда Грейсон, когда маленький Спок пытался узнать у неё, зачем люди пишут стихи и сочиняют песни.

– Но разве не логичнее и яснее просто высказать мысль? – недоумевал он. – Мы, вулканцы много лет назад бросили это нерациональное занятие, и нисколько не потеряли от этого.

– Глупый мой sa-fu, – улыбнулась женщина. – Песнями не нужно разговаривать. Ими нужно жить.

– Жить?

– Ощущать, как они подвигают и преображают тебя, наполняют цветом.

Маленький Спок посмотрел на свои руки, и снова перевёл взгляд на Аманду.

– Я уже цветной, и sa-mekh, и наставники, и остальные t’khasi. Мы поэтому бросили? Но люди тоже цветные. Почему они никак не перестанут?

Глядя на недоуменное лицо сына, который снова понял всё слишком буквально, женщина не могла не рассмеяться…

Вынырнув из воспоминаний двухгодичной давности, Спок немигающе уставился на экран падда, где шла прямая трансляция из какого-то земного танц-клуба. Сегодня группа “Sable Quama” должна была объявить итоги конкурса, объявленного один стандартный месяц назад.

– Дамы и господа! – раздался из динамиков голос солиста Маркуса Уэйка. За его спиной махали руками собравшимся остальные члены музыкального коллектива. Девушка солистка Анна Вуд – мулатка с копной черных волос, заплетённых в африканские косички; ударник Вейдж Соул – рыжий парень с дредами и Басист Себастиан Лоуполд – мрачного вида брюнет с короткой стрижкой и бритыми висками.

– Настало время нам подвести итоги! – толпа поддержала Уэйка радостными криками.

– Мы благодарны вам всем за то, что откликнулись, и поддержали нас, – подхватил Баст.

– Благодарны за присланные тексты. И, вот честно, это был очень жаркий спор! – воскликнула Вуд. – Мы никак не могли решить и решиться, но, наконец…

– Напившись как никогда в жизни… – встрял Вейдж, за что получил подзатыльник от Анны.

– Пришли к согласию, – закончил посмеивающийся Маркус. – Итак, конкурс на лучший текст выиграл…

Спок затаил дыхание.

На слайде за спиной музыканта высветились четверостишия, но, увы, не его.

Группа подняла инструменты, и яркая зажигательная композиция грянула на весь зал.

Прикусив губу, мальчик опустил голову. Неудача.

Толпа на площадке зааплодировала завершению композиции. Дождавшись, когда страсти немного поутихнут, слово снова взяла Анна:

– Также мы хотим сказать спасибо ещё одному из вас! Тому, кто прислал нам этот текст.

Проектор снова мигнули и Спок с удивлением увидел строчки своего сочинения.

– Он не подходит к стилистике этого альбома, и потому, не войдёт в него, но мы всё же решили его сыграть.

– Ага, – поддакнул ударник. – Потому как, чувак, текст-то хорош!

– Это нам отправил пользователь с поистине монструозным ником на, почему-то, вулканском языке, – подхватил гитарист Баст. – Я, сейчас конечно постараюсь это воспроизвести, но…гм…

К всеобщему смеху парень так и не смог справиться с вулканским наречием. Предприняв ещё несколько попыток, Лоуполд махнул рукой, рассмеявшись:

– В общем… понятия не имею, как эта бурда произносится, но, переводчик выдал, что первое слово, это что-то вроде принца, а второе, означает «половину». Так, что, хэй! Принц Полукровка, наши тебе поздравления! Наслаждайся заслуженной славой!

Группа снова заиграла, музыкальную композицию, но теперь уже с другими словами.

Вскоре простенький припев подхватили все присутствующие. Текст пошёл на ура.

Маленький вулканец не мог поверить в свою удачу. Да! Получилось! Он способен быть как все люди. Нужно было немедленно рассказать отцу, быть может если он передаст ko-mekh это известие, то она непременно…

““““““

– Нет.

Спок замер перед отцом, который брезгливо разглядывал падд и стих, ставший текстом песни земной группы.

– Sa-mekh, я только хотел показать ko-mehk, что могу быть как она, и … – начал было мальчик, но мужчина резким жестом прервал его.

– Это пустая, бесполезная трата времени, – дёрнул уголком брови старший вулканец. – Лучше бы ты занялся чем-то полезным.

– Разве возвращение ko-mekh, это не важно? Как же…

– Хватит.

– Отец, но я ведь могу…

– Нет, – снова последовал жесткий скупой ответ. – Пойми и прими как данность, i’khaz’el. Ko-mehk не вернётся, что бы ты там себе не придумал. Чтобы Аманда была здесь, тебя быть не должно. Но, история не имеет сослагательного наклонения.

Сарек удалился, шурша церемониальными одеяниями, а маленький Спок почувствовал, что воздух вокруг него сгустился; дышать было невероятно трудно. Снова жестокие «не» набатом отдавались у него в голове, и от них не было спасения.

Маленький вулканец нахмурил бровки. А, почему, собственно, не было? Каждому t’khasi было доподлинно известно отличное средство, избавляющее от излишней эмоциональности раз и навсегда.

Позже, вернувшийся из консульства Сарек обнаружил на столе падд с видео-сообщением в котором Спок информировал его, что вероятнее всего будет отсутствовать дома некоторое время, поскольку, следуя kahr-y-tan, отправляется в Храм T’Karath, чтобы стать kholinari. Пожав плечами, вулканец стёр запись. Мужчина нисколько не сомневался, что Жрецы укажут мальчику на дверь и тот вскоре вернётся домой.

““““““

Земной мудрец сказал: «Если не можешь изменить мир, измени свое отношение к нему». Именно этим и собрался заняться Спок, когда садился в транспорт, который довёз его до T’Karath.

Издали этот Храм казался частью природного рельефа скалы, но в близи становилась видна его рукотворная природа. Вверх устремлялись пики шпилей, увитые выщербленным лестницами и балюстрадами. Стены T’Karath были выщерблены ветрами, дождями, столетиями и внушали всякому паломнику трепет и почтение.

Здесь в дали от городов, погружённые в покой жили Служители Гол, поводящие свои дни в тишине и созерцании.

В их ряды стремились все те, кто желал пройти суровый обряд vilara и стать kholinari – достичь совершенства их вида, когда ни единая эмоция или же воспоминание не мешало идеальной логике мыслей.

Осторожно ступая, Спок медленно поднялся вверх по Лестнице Паломников, на каждой ступени которой стояла лампада, что каждый вечер загоралась мягким желтоватым огоньком с наступлением темноты. Острые кромки с выступающими краями были отполированы до блеска шагами сотен прихожан, что жаждали найти успокоение или испросить совета и мудрости служителей, чья логика была безупречной.

Дойдя до вершины Спок сложил руки ладонями в месте и почтительно поклонившись, вошел в огромный зал со сводчатыми потолками, пронизанный лучами заходящего солнца.

У дальней стены возвышалась статуя Сурака, выточенная из единого куска породы. Каменное изваяние раскинуло руки, словно стремилось обнять весь мир. У ног Учителя Учителей стояли двое вулканцев в белых одеждах: мужчина и женщина.

Услышав его приближение, служители обернулись. Их тёмные глаза с серым ободком вокруг радужки отрешенно уставились на мальчика. Изящные руки поднялись вверх, складывая та’ал. Спок повторил их жест.

Руки жрицы снова задвигались; вулканка начала стремительно складывать жесты в слова.

– Я не понимаю… – понурившись, проговорил Спок. – Мы ещё не изучали жестовую речь.

Служители на миг застыли.

– Мы приветствуем тебя в Храме T’Karath. Моё имя Т’Саз, – наконец размеренно произнесла женщина.

– Моё имя Двир, – продолжил мужчина. – Сегодня мы встречаем просителей и паломников. Что привело тебя сюда, kan?

– Я… – Спок замялся, из внезапно пересохшего горла вырвался тихий всхлип; с трудом, мальчик взял себя в руки. – Я пришел, чтобы пройти vilara и ступить на путь kholinar, – проговорил он, упрямо подняв голову.

Служители переглянулись, и мужчина повёл рукой, словно заставляя себя говорить вслух:

– Зачем тебе это?

– Я… – замялся мальчик, – полукровка. Не землянин, и не вулканец. Я не нужен своей человеческой родне и недостаточно логичен для того, чтобы именоваться t’khasi. Мои эмоции не позволяют мне следовать kahr-y-tan. Я чувствую, как постепенно становлюсь V’tosh ka’tur.

– Эмоции не находятся под запретом, – проговорила Т’Саз.

– Нет, – глухо отозвался Спок, заученно повторяя слова, которые не раз слышал от отца. – Но они порицаются. Они мешают мыслить здраво. Я хочу избавиться от этого груза и стать идеальным.

– Идеал – понятие с множеством значений, он достижим исключительно субъективно, – безучастно отозвался Двир. – Более того, бессмысленно стремиться к нему через очищение от воспоминаний и эмоций.

– Может быть, – мальчик упрямо поджал губы, дёрнув ухом. – Но, если я стану kholinari, то в моей логике не будет больше возникать сомнений.

– Твои мотивы понятны, но ты превратно понимаешь суть kholinar. – голос Т’Саз отразился от высоких сводов. – Он не принесёт тебе избавления.

– Зато, меня примут остальные сородичи!

– Будь по-твоему, – вулканка прикрыла глаза. – Выбор – личное дело каждого. Не нам оспаривать твой.

Двир поднял руку, коснулся лица Спока, и физические ощущения мальчика отодвинулись на второй план. Единственно-реальными казались ледяные пальцы служителя, соприкасающиеся с контактными точками на его лице.

«Не сопротивляйся», – раздался в голове голос мужчины. – «Твой Kholinar начался».

Спок почувствовал, что падает. Тело казалось ватным, ни единый мускул не слушался; он не мог даже моргнуть. Сильные руки мужчины подхватили его и Двир зашагал куда-то вглубь Храма. Т’Саз неспешно шествовала за ним.

Краем глаза Спок видел, как тут и там из боковых ответвлений коридора выступили другие служители, и тоже устремились вдоль по галерее. Они несли в руках белую ткань, и узкогорлые кувшины, деревянные шкатулки и маленькие курильницы.

Двир пронёс его вдоль открытой террасы, и вниз по ступеням, которые казалось были высечены прямо над пропастью где алым морем барханов кипели дюны. Пройдя по узкому каменному мостику, мужчина осторожно опустил Спока на каменную плиту.

Жрецы и Жрицы в белых одеждах встали кругом. Церемония что-то напоминала Споку, только мальчик никак не мог понять, что.

Чьи-то руки потянули с него одежду, заменяя белой робой, такой же, как и на них самих; лицо и руки обтёрли прохладной водой.

«Mem-lu til-ku!» – пришла в голову мальчика паническая мысль. – «Так провожают умерших!».

«Верно», – Двир склонился над ним, касаясь переносицы. «Сама суть vilara это самоотречение. Что это как не смерть одной личности и рождение другой?»