Текст книги "Третье правило возврата (СИ)"
Автор книги: Fallenfromgrace
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
"Не обижайте Виолу. Она моя", – гласит вытатуированная на плоти надпись ...
Поборов приступ тошноты, я еще раз пробегаю взглядом по девушке. Крыльев на обозримой кожной поверхности нет. Топорная работа...просто на привлечение внимания. Возможно, не поверил, что Аврелий все-таки решится притащить меня на званый вечер. А тут очень удачно подвернулась выскочка-журналистка, ставшая символом его отношения ко мне. Поза эмбриона – связь с детством. Я понимаю его мотивы. Он считает меня ребенком, которого вправе воспитывать он один как наиболее компетентный представитель взрослого поколения. Все остальные дети будут наказываться. А его Виола неприкосновенна...
– Что вы здесь делаете? – несмотря на всеобщую истерию, постепенно овладевающую залом – некоторые впечатленные зрелищем люди начинают стремительно покидать помещение, оставляя, похоже, большинство стражей в гражданском – я слышу сквозь шум и не прекращающиеся причитания спокойный голос Аврелия, протиснувшегося ко мне сквозь толпу. Он хватает меня за руку и начинает тащить к тому месту, где я должна была ожидать его возвращения. Сейчас там стоит Виктория. Очевидно, она свою миссию на сегодня выполнила. Очевидно, сейчас мне предложат покинуть здание администрации. Очевидно...
– Куда мы идем? – спрашиваю я Гарда, когда Виктория присоединяется к нам, и почти дружной тройкой мы направляемся к выходу.
– Обратно в машину, – делится соображениями Гард. – Вас не должны увидеть вместе, я подозреваю, что мое спокойствие сейчас может дать сбой, если мы не уедем.
С Гардом? Снова? Ну уж нет, я наслушалась его чуши на вечере, я хочу домой. И домой – вместе с Грионом. В конце концов, именно он является моим непосредственным начальником. А я сейчас на задании. Я вырываю руку из захвата Аврелия и ухожу в сторону, стоит нам только пересечь выход из большого банкетного зала. Люди вокруг снуют туда и обратно, кто-то в панике, кто-то с явным желанием навести порядок, и по их сосредоточенным взглядам я узнаю стражей при исполнении. Ненавижу. Всех их ненавижу!
– Виола, вы должны отправиться со мной. Завтра, обещаю, вы окажетесь у Инквизиторов, – уговаривает меня Судья, и я ощущаю, как изнутри поднимается волна холодной ярости.
Еще и ночь провести неизвестно где? С Гардом? А Виктория что – тоже будет обязанности стража выполнять? Меня начинает заносить, и я поднимаю на Аврелия спокойный взгляд, произнося каждое слово расчетливо и отлично понимая, что не берусь судить о реакции:
– Вы видели, в какой позе Ангел уложил девушку, мистер Гард? Поза эмбриона. Она означает, что только он имеет на меня исключительные права. И все, кто решит покуситься на его сокровище, получат по заслугам.
– Что вы хотите этим сказать? – недоумевает Гард, и я понимаю, что пришло время для решающего удара.
– Вы говорили, что Ангел не трогает детей. Так ли вы в этом уверены, Аврелий?
– Я не понимаю вас, Виола... – хмурит брови Гард.
– Вы знали, что ваша жена была беременна?..
– Нет, – четко, видим, еще не осознавая выданной мной информации, отвечает Судья. – Она в тот день собиралась идти к целителю...о, Боже!
Мужчина смотрит на меня долгим осознанным взглядом. Спокойствие покидает его медленно, уступая место чувству потери и одиночества. Кажется, сейчас я увижу настоящего Гарда – того, которого сломала смерть жены. Того, который хватается руками за голову и с глухим стоном падает на пол, сгибаясь в три погибели. Виктория смотрит осуждающе. Плевать. Она не знает, каково это. Она не знает, сколько мучений причиняет мне спокойствие Гарда. И какое удовлетворение приносит, наконец, уравнивание наших эмоциональных состояний. Хотя Гарду, конечно, далеко до того ужаса, который испытала Александра.
На мгновение наши глаза встречаются, и я вижу перед собой не его, а Гриона. Гриона, убитого новостью о потере ребенка. Меня пронзает ужас от осознания того, что я только что сотворила с человеком, пытающимся войти в прежнее русло бытия. Душу поглощает практически животный страх от мысли о том, что состояние Аврелия станет доступным Гриону. Господи...что же я наделала!
– Позаботьтесь о нем, Виктория, – прошу я девушку, склонившуюся над Верховным Судьей и придерживающую его за плечи.
– Мне нужно защищать и вас, – не соглашается та, но я уверенно качаю головой:
– Не придется.
Рука сама тянется к кольцу, и я быстрее, чем успевает сообразить не подозревающая о свойствах вещицы девушка-страж, поворачиваю его на пальце. Реальность меркнет перед глазами, я исчезаю из здания администрации в неизвестность. Нет, к Гриону мне сейчас нельзя. Иначе я убью его, как и Гарда, просящейся наружу правдой. Нет...я не могу так поступить с ним. Я хочу туда, где меня выслушают, несмотря ни на что.
Когда заканчивается перенос, я еле стою на ногах. Если все действительно должно происходить подобным образом, то я никогда больше не стану использовать это дополнительное свойство артефакта Куинна О'Саливана. Нагрузка побеждает: я падаю на колени в темном переулке, пытаясь смягчить удар ладонями, но получается из рук вон плохо. Во всяком случае, на ногах точно останутся царапины и синяки. Но это сейчас не самое главное. Мне нужно понять, куда занесли меня собственные желания. И именно из такого положения – на четвереньках, испачкав в пыли однополосной дороги новое платье – я и начинаю обозревать местность.
Темная вечерняя улица. Спальный район, двухэтажные частные дома. Очертания до того знакомые, что приходится поневоле замотать головой, чтобы улучшить кровоснабжение мозга, но зажегшаяся на ближайшем из коттеджей вывеска с номером 24 порождает смутную догадку. Если я права, то слева от меня и немного сзади...должна находиться парикмахерская Сомали! Я вздрагиваю, когда понимаю, куда именно попала. И если меня вынесло к дому на Зеленой улице, значит, совсем не к смуглянке надо идти. И если уж зажглась вывеска, значит, хозяйка...
– Что это ты тут делаешь, Виола? – на плечо ложится худая рука Дайны, а сама она, наклонившись, с тревогой смотрит на меня.
– Дайна...Дайна! – всхлипываю я, начиная тянуться к ней в поисках понимания.
Она безмолвно раскрывает объятия, а я с удивлением отмечаю, насколько крепкие у женщины руки. И пока я избавляюсь от первой порции рыданий, Дайна медленно, но верно ведет меня к крыльцу своего дома.
– Вот так-то лучше, – удовлетворенно приговаривает она, доставая из кармана просторной ветровки ключи, а меня усаживая на скамейку рядом с дверью, укладывая рядом объемную и тяжелую на вид сумку. – Погоди немного, сейчас открою и пойдем пить чай. Или коньяк. Хочешь коньяк? – внезапно начинает веселиться она. – Ты представляешь, сегодня мой зять притащил в лечебницу Святого Защитника ящик коньяка!
Я вытираю слезы и тоже начинаю заражаться ее настроением:
– А шоколад? Коньяк нужно с шоколадом.
– Конфеты. Не додумался больше ни до чего! – махает Дайна рукой и наконец-то открывает неподдающуюся дверь. – Я все никак не могу поверить. Рен беременна. Тео на седьмом небе от счастья. Пойдем в дом, Виола.
Новость, которую она мне сообщает, вопреки пережитому заставляет высохнуть слезы. Радость, чистая и ничем не замутненная, заполняет все уголки души. Я хватаю оставленную сумку и следую за хозяйкой дома. Только переступив порог, я обнимаю свою сиделку сзади и с улыбкой поздравляю:
– Вы станете самой заботливой бабушкой.
– Понимала бы чего! – выпутывается из объятий Дайна и сварливо продолжает. – Ну, какая из меня бабуля? Ну, посмотри на меня – я же молодая совсем! – с горечью произносит она, и я оценивающе смотрю на нее.
Нет, внешне Дайна, конечно, выглядит замечательно: стройная фигура, подтянутая, еще и рост у нее не средний, так что смотрится здорово. Только вот испещренное мелкими морщинками лицо выдает возраст.
– Это? – сиделка словно догадывается о моих мыслях и, указывая на средоточие мимических морщин, махает рукой. – Это лечится походом к любому стоящему целителю, Виола! Вот, была бы ты той, кем была, мигом бы избавила меня от морщин!
Я сдержанно улыбаюсь, и меня окидывают донельзя оценивающим взглядом.
– А, кажется, ты опять что-то натворила, – говорит Дайна и делает приглашающий жест рукой. – Пойдем. Туфли только сними – я страшный поборник чистоты.
Я киваю, осторожно оставляя обувь на коврике у двери, и с огромным удовольствием погружаю пальцы ног в мягкий высокий ворс коридорного ковра Дайны. Он светлый, как и вся обстановка в доме. Не белая, как привыкли делать у нас в лечебницах маги-оформители без огонька во взгляде. У Дайны цвет окружающего пространства, будь то обои, текстиль или маленькая статуэтка на комоде с лежащими внутри вещами варьируется от молочного до светло-песочного. Во всяком случае, в сиянии бра мне кажется именно так.
– Коньяк и шоколадные конфеты, – продолжает жаловаться Дайна, ведя меня по узкому коридору, начинающемуся в конце небольшого холла первого этажа, ведущему, очевидно, на кухню. Она уже скинула куртку на комод, и теперь мне видно, что одета она в длинную строгую юбку и футболку с длинным рукавом. Для ее возраста весьма странное сочетание в гардеробе, но это, скорее всего, связано с тем, чтобы на работе быстрее сменить его на халат и брюки. – Я с ужасом думаю о том, как эти двое соберутся покупать для мелкого вещи и гигиенические прибамбасы! Виола! – она оборачивается, и по выражению лица я вижу, что бабушка задумывает будущему новорожденному большой подарок, состоящий из гуманитарной помощи. – Пацану полгода стукнет, когда они додумаются, что влажную уборку помещения стоило проводить чаще!
– Мальчик? – удивляюсь я, не подавая вида, насколько комично выглядит бабуля в заботах. – Почему вы ак в этом уверены?
– Чтобы от Тео родилась девочка, нужно будет звать демиурга, – как-то странно ухмыляется женщина, словно лично знакома с творцом мира. – Он очень сильный маг, – разводя руками, поясняет на, расставляя все по полочкам.
– Ну а вы на что? – решаю я воззвать к ее сознательности. – Вы ведь сами прошли через это, будет, с кем поделиться опытом.
В это время мы как раз приходим на кухню, и Дайна жестом указывает уложить сумку на обтянутый кожей табурет, стоящий у самого входа, а меня посылает к раковине с явным намерением вымыть руки. Я безропотно подчиняюсь, затем к мойке подходит она, а мое место теперь за большим прямоугольным столом посреди кухни, за которым я и пристраиваюсь. Дайна ставит чайник на плиту и начинает колдовать с заваркой, найденной на полке рядом с приправами.
– Ох, деточка...да будь моя воля, я бы их квартиру перепотрошила от и до...некроманты, что с них возьмешь! – со вздохом говорит она, ненадолго останавливаясь на мне взглядом.
– Кажется, у Рен было счастливое детство, – как бы между прочим заявляю я, чтобы отвлечь Дайну от грандиозных планов по вмешательству в личную жизнь дочери.
Она стоит ко мне спиной, и я замечаю, что после этого плечи женщины горестно опускаются.
– До четырех лет, – сдавленно говорит Дайна, прекращая колдовать над чашками. Чайник в это время начинает закипать, и к нему подбегаю я, поскольку моя спутница явно уходит в себя и не слышит шума. Это что-то, что связано с ее словами в тот момент, когда я рассказала свою историю.
– Простите, что заставила вспомнить неприятное.
Дайна поворачивает ко мне лицо, и с него медленно сходит страдание:
– Ничего. Это уже позади. Потом...Рен потеряла способность различать цвета, – насыпает сушеные листья в чашку, протягивает руку к чайнику и наконец-то заливает содержимое кипятком. Достает из шкафчика пару блюдец, накрывает чашки и возвращается ко мне из своих мыслей. – Это было до того, как она встретила Тео. Он вернул ей нормальное зрение.
– Вы же говорили, он некромант, – сомневаюсь в предыдущей информации я.
– Ага, в точку, – кивает Дайна. – Он практически маг-универсал. Неугасимое желание саморазвития, знаешь ли. Он уникален. И все ради Рен – чтобы когда-нибудь получить возможность быть с ней рядом.
– Зря вы на себя наговариваете, – я подхожу ближе к Дайне и кладу руку на ее плечо. Мне очень радостно за обеих женщин. Я улыбаюсь. – Вы ее беззаветно любите, что бы ни случилось, она это знает и разделяет ваше чувство. А иначе бы не случилось таких приятных забот, связанных с будущим внуком.
– Ох, девочка... – Дайна качает головой, поджимая губы. – Знала бы ты, что я с ней сотворила...
– Дети, как и родители, способны прощать, – несмотря ни на что, уверенно отвечаю я. – Вот и ваша дочь ни на мгновение не потеряла связи с вами. Помните об этом и перестаньте себя корить. Нужно смотреть в будущее.
– Хорошие слова – это я про будущее, – выразительно смотрит на меня хозяйка дома. – Чай готов, – она снимает блюдца и вдыхает аромат получившегося напитка, потом переносит их на стол, а чашки уже хватаю я. – А я готова выслушать причину того, почему обнаружила тебя на тротуаре на ночь глядя. Да-да, в подробностях, Виола.
Я протяжно вздыхаю, присаживаюсь на отведенное для себя место и с минуту разглядываю потихоньку опускающиеся на дно чаинки в своей чашке.
– Сегодня в администрации убили журналистку. Ангел. Из-за меня...
Дайна случает, не перебивая и лишь иногда задавая уточняющие вопросы. Она не хмурится – скорее, выглядит задумчивой и о чем-то параллельно размышляющей. Периодически кивает, будто мой рассказ четко укладывается в выстроенную в ее голове схему. Когда же я заканчиваю, молчит, потихоньку допивая чай, а потом с обреченным видом качает головой:
– Я ведь так и не предложила тебе коньяк и конфеты, Ви.
– Поразительное хладнокровие, – я не удивляюсь подобному заключению, но смотрю на Дайну с улыбкой.
– Поживи с мое, деточка, – со снисхождением во взгляде говорят мне. – За Гарда не бойся – его снова успокоят. Потом сам дойдет до всего. Главное, ограничь число контактов с ним. Ты правильно заметила: нанимал тебя не он, а муж, вот мужу и подчиняйся. То, что Ангел из целителей, ты подумала правильно. Это плохо. Но решаемо. Закономерность должна быть – ты ее найдешь, я в тебя верю, ласточка. Единственное, что мне остается непонятным, так это то, какого демиурга ты продолжаешь торчать у меня, когда договаривалась после задания встретиться с мужем? Не думаю, что Инквизиторы стали сидеть сложа руки после того, как из администрации повалил народ. Как думаешь, что подумал Грион, когда не нашел тебя среди приглашенных? Ой, не надо говорить про давку – этот нашел бы тебя и в темной комнате площадью с наш континент.
– Черт... – выдыхаю я сквозь зубы, понимая, что способности Гарда действительно могли не работать в тот момент, когда Грион вломился на прием. А в подробности плана Аврелия никто, кроме нас с Викторией, боюсь, посвящен не был.
– То-то же, – удовлетворенно склоняет голову Дайна. – А теперь марш в душ – первая дверь налево отсюда. Муж не должен видеть тебя в таком состоянии. И боевой раскрас этот тоже сними – ужасней не придумаешь. Ты же солнышко, а не королева проклятых. Давай-давай, и одежду мне оставь – я почищу. Виола, я работала в библиотеке! – как маленькой, объясняет мне она. – У меня страсть к чистоте и порядку!
В душе я действительно начинаю чувствовать себя намного лучше. Там висит пушистый халат – белый, а не розовый, как тот, что мне подарила Дайна – но я с удовольствием надеваю его. Когда выхожу наружу, меня встречают с чистым бельем и платьем.
– Пошли, поколдуем над волосами, – привычно говорит Дайна, и мы снова отправляемся на кухню.
Я соскучилась по ее рукам. Это как прикосновение матери, которой со мной уже давно нет. Оно расслабляет и насыщает уверенностью. Оно приятно и привычно, как сама жизнь.
– Мобиль я уже заказала, – деловито сообщает Дайна, высушивая волосы. – Скажи своему артефактору, что он не замкнул цепь до конца, и кольцо начало брать силы на перенос из твоего резерва. Ты, конечно, у нас как зажигалка, но после пережитого поистаскалась. Тебе бы отдохнуть. После того, как выяснишь все с Грионом.
– Спасибо, Дайна, – с чувством говорю я, когда она заканчивает, и поднимаюсь.
– Не благодари меня, – возражает женщина. Сейчас, стоя лицом друг к другу, мы с ней практически одного роста. – То, что ты сделала с Гардом, и то, как быстро ты стала отдавать своему поступку отчет, значит лишь одно: ты осознала. Это самый первый шаг.
– Первый шаг? – я с интересом смотрю на нее в ожидании продолжения.
– Первый, – повторяет Дайна. – На пути к возвращению самой себя. Второй ты увидишь уже сама. Только пожалуйста – не сворачивай с намеченной дороги, девочка, – тут она порывисто обнимает меня и продолжает уже шепотом. – Иди к мужу, милая. Иди к нему.
Глава 9. Откровение
Without you within me I can't find no rest
Where I'm going is anybody's guess
I've tried to go on like I never knew you
I'm awake but my world is half asleep
I pray for this heart to be unbroken
But without you all
I'm going to be is incomplete
Backstreet Boys «Incomplete»
(Когда тебя нет рядом, я не могу найти покой,
А о том, куда я направляюсь, не узнает никто.
Я пытался продолжать жить так, словно никогда не знал тебя,
Проснулся, но половина моего мира так и осталась погруженной в сон.
И мне остается лишь молиться, чтобы это сердце не было разбитым,
Но без тебя все, что я соберусь делать, все равно останется несовершенным)
Мобиль останавливается на подъезде к аллее дома, занимаемого инквизиторами. Я специально прошу водителя высадить меня пораньше, чтобы хоть немного подышать свежим воздухом и привести себя в норму после того, как меня изрядно подсушил дополнительный атрибут, сообщенный Куинном кольцу. Деревья на фоне темнеющего неба выглядят особенно устрашающе, хотя днем аллея прекрасна и тянет остаться здесь подольше. Сейчас у меня создается стойкое ощущение, что все вокруг винит меня в том, что я забыла предупредить Гриона. Но я стискиваю зубы и продолжаю путь в полном молчании. Самовнушение, все-таки, великая вещь.
Потайная кнопка на кольце вызывает мистера Уэйтринга спустя минуту. Он с удивлением смотрит на меня:
– Виола? А мы вас уже не ждали. Мистер Траст предупредил об этом.
Я удивленно поднимаю брови, потом невольно хмурюсь:
– А сам мистер Траст здесь или мне стоит поискать его в другом месте?
– Нет, что вы, – опомнившись, агент-мажордом освобождает проход и пропускает меня внутрь. – Он здесь, спустился на этаж вашей группы.
– Прекрасная новость, – с некоторым облегчением выдыхаю я, понимая, что не знаю причин поведения Гриона, и оттого подсознательно начинаю готовиться к неприятностям. Нет. Только не сегодня. Нельзя ничего испортить. Нельзя отдаляться после того, как...после того, что случилось в администрации. Грион – мой маяк, неизменно ведущий к свету. – Большое спасибо за информацию, мистер Уэйтринг.
– Чарльз, с вашего позволения, миледи, – почтенно склоняет голову мужчина, отчего я проникаюсь к нему глубоким уважением вперемешку с оторопью: наверняка не всякому сослуживцу он позволяет называть себя по имени. – Надеюсь, мистер Траст просто ошибся с вашим отсутствием, – он смотрит на меня мудрыми глазами, и мне очень хочется верить в правоту его слов. Коротко кивнув, я беру курс на лифт и, зайдя внутрь, нажимаю кнопку "минус пять".
Этаж встречает меня гробовой тишиной. Даже если здесь есть Руди, то точно забился в свою комнату и не кажет оттуда носа. Шорох, сопровождающий возню Дока и Куинна в лабораториях, тоже отсутствует. Ну а Кири банально старается проводить в штаб-квартире как можно меньше времени с тех пор, как здесь появилась я. Наверное, психокинетический воздух вреден для жизнедеятельности валькирий. В любом случае, я не испытываю от осознания этого факта ни малейшего дискомфорта. Скорее наоборот, неожиданное вторжение брюнетки не пошло бы на пользу.
Повинуясь внезапно проснувшейся интуиции, я сразу иду в комнату отдыха персонала. Первым впечатлением, ощущаемым после открытия двери, становится крепкий запах алкоголя, которым буквально пропитана атмосфера помещения с баром. Свет приглушен, и я снова чувствую себя так же, как и на аллее с вековыми деревьями. Грион сидит за столом в центре, рядом с ним – бокал для виски, открытая, но почти полная бутылка. Источник запаха я нахожу почти сразу: это еще одна бутылка, правда, разбитая, содержимое которой осталось на внешней стене бара и ковролине, устилающем пол в комнате. Я с облегчением думаю, что основной пар Грион мог спустить именно на броске, но на всякий случай вешаю сумочку на ручку двери и направляюсь к бару, где наливаю себе стакан воды, который перебивает вкус от травяного чая Дайны. И несколько остужает мой пыл и страх. С нового ракурса я замечаю еще одну деталь, сопровождающую смотрящего в пустоту и не реагирующего на меня Гриона: папка-файл с какими-то бумагами, лежащая справа от мужа. Наверное, она тут не просто так. Инквизитор поднимает заполненный на четверть бокал, осушает его, и мне становится интересно, почему же, все-таки, он горько пьет, а не устраивает мне крупный разнос хотя бы за неподчинение.
– По какому поводу праздник? – спокойно интересуюсь я, указывая на пустой бокал и заодно отставляя свой стакан.
– Да вот... – хрипло отзывается Грион, рассматривая стеклянные грани,– собирался встретить жену после вечера в администрации, а потом увидел ее целующейся со своим начальником.
– Я подписывала бумаги о разводе, – пожимаю плечами я, намекая на свободу в выборе связей, хотя внутри все готово взорваться от гнева. Чертова Виктория! Как не вовремя она решила продемонстрировать свою страсть к Гарду...а Судья, получается, так и продолжал внушать всем и каждому, что она является мной. И Грион тоже попал под влияние...Черт! Черт. Черт...
– Ах, да... – хмыкает Грион. – Эти? – он двигает папку на столе ближе ко мне, я подхожу и забираю листы в руки. Те самые...на которых я поставила закорючку, не глядя. Я с замершим сердцем вытаскиваю их, открываю последнюю страницу и не верю своим глазам: Грион их не подписывал! Несколько помятая бумага все также содержит только мой автограф, и это откликается волной облегчения во всем теле. – Когда я очнулся и мне их показали, я сразу ушел от стражей. Потом меня и пригласил к себе Аврелий. А теперь я думаю, что зря не освободил тебя от брака. Так ведь, Виола? – застывшая на дне его глаз боль рвет меня на части, но поощрять жалость к самому себе я сейчас не намерена.
– Так, – холодно соглашаюсь я. – Подписывай, раз не можешь видеть меня с другим мужчиной.
Последнее предложение заставляет мужа сузить глаза. Черт...очередной прокол! Я не назвала имени этого другого, хотя, по-хорошему, могла бы встать на защиту Гарда, будь он мало-мальски моим любовником. Что-что, а выводы Грион умеет делать лучше всего...и, похоже, он как раз сейчас их и сделал.
Инквизитор медленно поднимается с места и делает шаг ко мне. Я – от него. Склонив голову набок, совсем по-звериному, он хищно улыбается и продолжает движение. Я тоже, пятясь по ступеням "арены" и ощущая, что скоро встречусь спиной с барной стойкой. Хватает моего бегства еще ровно на три шага.
Грион с удовлетворенным видом подходит вплотную, смотрит куда-то ниже моего корсета, а я ощущаю, как его рука пробирается между складок юбки к телу, задевает кожу живота, порождая трепет и предвкушение. Мелькает мысль о том, что пригодилась-таки бордовая тряпочка... Затем, легко отодвинув ткань трусиков, пальцы муж проникают внутрь меня, проверяя состояние влагалища. Чтобы не застонать в голос, я прикрываю глаза и закусываю губу, а кулаки сами собой сжимаются, потому что руки инстинктивно тянутся к широким плечам. Не могу я играть этот спектакль, когда Грион использует запрещенные приемы...
Я чувствую запах алкоголя мгновением раньше, чем Грион начинает говорить. Открываю глаза и встречаюсь с его потемневшим взглядом:
– А был ли другой мужчина?..
– Сам-то как думаешь? – уже не сдерживая злости, отвечаю вопросом на вопрос я.
Муж – до чего же мне теперь при мысли об этом слове спокойно – медленно убирает пальцы, и я, уже не скрываясь, прикрываю глаза от удовольствия. А потом меня подхватывают за талию и быстро сажают на барную стойку, предварительно скинув оттуда явно мешающие бокалы. Я обнимаю плечи Гриона, уже не сомневаясь, он с упоением целует меня, в недолгие передышки, отстраняясь от моего лица, заключенного в его ладони, без устали повторяя один и тот же вопрос:
– Где ты была, Ви? Где...была?
Я решительно упираю руки в его грудь, чтобы прошел дурман страсти и Грион мог видеть мои глаза во время ответа.
– У Дайны. Кольцо Куинна перенесло меня туда...
Как-то облегченно застонав, муж внезапно разрывает на мне корсет, заставляя охнуть от неожиданности, и звук падающих на пол пуговиц утопает в ворсе ковролина. Быстро сориентировавшись, я, однако, аккуратно расстегиваю пуговицу и молнию на его брюках, а затем спускаю белье. Сейчас не до церемоний – мы целый год не дотрагивались друг до друга. Я снова прижимаюсь к Гриону, ожидая, что он заполнит меня, и когда это происходит, дарю его шее долгий поцелуй. Все заканчивается в несколько движений, после которых мы достигаем пика одновременно, и я, чтобы не привлечь внимания находящегося где-то на этаже Руди, больно кусаю Гриона за плечо, вызывая его негромкое, но, тем не менее, со вполне отчетливо различимыми довольными нотками урчание. Погружаю пальцы в волнистые волосы на затылке мужа, ощущая, как тело постепенно покидает напряжение, и ласково массирую кожу головы, в то время как моя покоится на его плече.
– Ви... – сдавленно и хрипло шепчет муж. – После того, как я увидел надпись на бедре той девушки...
– Это была представительница местной прессы, – объяснила я.
– Я места себе не находил...а потом Гард...и ты... ты его целовала. Ви, что это было?
– План, в который Гард тебя не посвятил, – я поворачиваю голову и целую мужа в колючую щетину на подбородке, и все тело Гриона отзывается дрожью на это прикосновение. – В машине девушек было двое, Виктория покинула нас с Гардом у черного входа. И весь прием Аврелий внушал всем уверенность в том, что она – это я. Это она целовалась с Судьей. Я...несколько вывела его из строя. А потом перенеслась к дому Дайны. Она вызвала мобиль, на котором я и вернулась.
– Ви... – Грион отстраняется и озабоченно смотрит на меня. – Мне не нравится эта затея с твоим появлением на публике. Он идет за тобой по пятам.
Кто этот "он", я могу понять и без объяснений.
– Ты должен был видеть, как меня окружили журналисты. Именно эта девушка наиболее эмоционально стала интересоваться моей жизнью. Должно быть, Ангел решил, что никто, кроме него, не вправе наказывать меня.
– Ты так спокойно на все реагируешь, – с болью в голосе прошептал Грион. – Ви...что произошло, когда Ангел напал на тебя?
Нет. Я пока не готова говорить об этом, несмотря на бездну понимания в глазах напротив.
– Когда-нибудь...может быть, Грион, – тихо отвечаю я, пытаясь улыбнуться, и кладу ладонь на его скулу. – Но не сейчас, ладно?
Он кивает, смирившись, и медленно покидает мое тело. Я закусываю губу и издаю еле уловимый стон.
– Ви? – со вновь загорающимся желанием во взгляде смотрит на меня Грион.
– Еще, – выдыхаю я, провоцируя заразительную улыбку мужа.
– Пойдем, – муж осторожно спускает меня с барной стойки, и я помогаю ему застегнуться, после чего разорванное платье запахивают, а меня поднимают на руки. И несут в комнату Гриона. Он переносит меня через порог, будто мы только-только поженились, и ставит на пол, зажигая свет и давая мне осмотреться. Пока я обозреваю интерьер, смутно кажущийся зеркальным отражением моего собственного, Грион сбрасывает с моих плеч платье, оставляя в белье и чулках, туфли я скидываю сама, позволяя пальцам мужа обхватить живот, спускаясь ниже и постепенно лишая меня нижней части гардероба. Я переступаю трусики и иду вперед, к застеленной кровати, чтобы снять покрывало, а когда наклоняюсь вперед, чтобы осуществить затею, ощущаю, как сзади прижимается уже обнаженное тело мужа. Надо же, кому как, а Гриону первый акт вечернего представления явно понравился, поэтому он решил не медлить с продолжением, как и я. Я испускаю тихий смешок, за что оказываюсь распластанной на кровати на животе, в то время как Грион, занявшись застежкой бюстгальтера, освобождает меня от последней ненужной части одежды. Чулки он не тронет – это я знаю по совместно прожитым годам. Они являются предметом его особой любви. Все-таки я знала, собираясь на этот ужасный вечер, чем можно будет задобрить мужа.
Дорожка горячих поцелуев спускается по позвоночнику, захватывая ягодицы, и когда Грион уверенно приподнимает их, мне кажется, что следующее проникновение будет именно в этом положении. Но меня разворачивают, бережно укладывая на спину и нависая сверху на вытянутых руках, так что отлично становится видно затуманенное страстью лицо мужа. Я притягиваю Гри к себе, позволяя опуститься на меня до конца, и с удовольствием обнимаю широкие плечи, проводя по ним руками и всей кожей ощущая трепет, охвативший мужчину. Сейчас мы любим друг друга нежно и не торопясь, сплетаясь в объятиях и выпивая стоны друг друга. И я чувствую, как с каждым своим движением Грион возвращает меня к жизни, в которой я когда-то была счастлива. Надеюсь, звукоизоляция здесь хорошая. Потому что в этот раз особенно громкие возгласы удержать не выходит. А потом мы так и засыпаем, не выпуская друг друга из капкана рук. Боже, как же я соскучилась по Гриону.
Он будит меня ласковым поцелуем. Я по привычке сразу же обнимаю его, как делала это, начиная с первого брачного утра, и Грион отзывается радостным смехом.
– Гард вызывает, – объясняет муж, когда я открываю глаза и отмечаю, что он уже в форме. Похоже, кто-то сегодня заделался страшной совой...
– Ой... – виновато отзываюсь я. – Боюсь, он устроит тебе разбор полетов.
Грион подмигивает, широко улыбаясь:
– Боюсь, сегодня мне будет не до его обвинений. Пусть хоть с должности увольняет.
– Гри... – прикрыв рот ладонью, ошарашено смотрю я на мужа.
– Вот представь себе – каково быть криминальным авторитетом с моими способностями? – шутит муж, и я расслабляюсь, ощущая, что сегодня он не расположен устраивать конфликты с начальством. – Дождись меня, хорошо?
– Хорошо, – киваю я и на прощание снова целую его. Грион покидает спальню, а мне приходит в голову мысль проверить на наличие продуктов нашей вчерашней жизнедеятельности комнату отдыха. Кажется, в порыве страсти муж все-таки разбил тот стеклянный бокал, из которого я пила воду...
Юркнув из спальни Гриона в свою, предварительно проверив коридор на наличие коллег, спешащих на работу, я с удовольствием скидываю с себя ненавистное платье, бросая его на пол и надеясь, что Гард не затребует подарок обратно. В противном случае придется искать все пуговицы с корсета и пришивать на место, а я ведь даже не уверена, показался мне вчера вечером или нет треск разрываемой вместе с ними ткани. Нахлынувшие воспоминания заставляют губы растянуться в довольной улыбке, и утренний душ проходит в приподнятом настроении, хотя задерживаться сейчас не стоит, потому что Куинн и Маки наверняка уже заняли лаборатории. Мое счастье, что Валькери к инквизиторам не торопится, а изобретатели не станут начинать утро с комнаты отдыха. Но это не отменяет важности миссии по спасению бара от улик.
