Текст книги "Райские птички (СИ)"

Автор книги: Fabuleux

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Принц отошел от окна и повернул голову к учителю, который также безучастно продолжал вести урок, несмотря на то, что его единственный ученик не слушал. Только интереса ради, а не с целью познания, Томас начал вслушиваться в слова. Но учитель говорил с такой скукой в голосе, что она попросту стирала смысл сказанного.

– Учитель, – небрежно прервал его Томас, – Вам неинтересно то, о чем вы говорите?

– Почему же, Ваше Сиятельство, мне очень интересно, просто… – начал оправдываться пожилой мужчина, совершенно не обидевшись на дерзость принца. Даже наоборот, он вел себя так, словно сам в чем-то провинился.

– Просто вы говорите с такой скукой, что мне хочется спать.

– Простите, Ваше Сиятельство, я постараюсь…

– Не надо стараться. Можете идти.

– Но, Ваше Сиятельство, как же наш урок? – на лице мужчины застыло искреннее недоумение и даже легкий испуг.

– Перенесем его на завтра, – строго сказал принц и указал взглядом на дверь.

Учитель еще немного промешкался и поспешил уйти, оставив Томаса одного, чему тот был несказанно рад. Теперь он мог собраться с мыслями и тщательно обдумать, как можно помочь пленному. Итак, условия проживания в темнице благодаря ему стали лучше, однако это не давало повода расслабляться. Ведь даже в таких условиях пленный не мог быть вечно. Нужно срочно придумать, как освободить его.

Пока Томас размышлял над этой проблемой, ему вспомнился приказ отца за неделю подыскать себе невесту. Вместе с сегодняшним оставалось пять дней, а юноша даже не представлял, где ее искать.

– Ну и дела… – пробубнил он себе под нос и, решив выйти во двор освежиться, покинул комнату.

Но как только он ступил несколько шагов по коридору, сзади него раздался скрип двери. Принц испуганно замер и осторожно обернулся. Однако, как и в прошлый раз, никого задержать не удалось. Только стражники, вновь обыскав весь дворец, кидали в его сторону странные взгляды.

– Что такое? Ну, что вы опять на меня так смотрите?! – не выдержав, вскипятился принц. – То, что вы никого не нашли, это ваша вина, а не моя! И не надо смотреть на меня как на хворого!

– Что вы, Ваше Сиятельство, никто не сомневается, что вы здоровы, – после недолгой паузы заверил его один из стражников.

– Ваше Сиятельство, вы не волнуйтесь так. Мы непременно найдем вора, – поддержал его второй.

Однако на лицах обоих явно прослеживалась тень сомнения, что очень досаждало Томасу. Ловя на себе подозрительные взоры, хотелось накричать на стражу и затопать, словно дитя малое, но принц отчетливо понимал, что это только подтвердит его неуравновешенность. Поэтому глубоко вздохнув и придав лицу как можно более спокойное выражение, он равномерно промолвил:

– Ступайте, – и, поправив воротник, отправился во двор.

Вдоволь нагулявшись, Томас сидел на скамье и провожал взглядом не желающих возвращаться домой детишек, которых, однако, слуги тянули за руки и уговаривали ступать за ними. Когда из виду скрылся последний и самый капризный ребенок, принц поднялся и, оглянувшись по сторонам, направился в конюшню. На улице уже смеркалось, а значит, пора навещать пленного.

Быстро добравшись до пункта назначения, Томас взял своего коня и повел его на улицу, как вдруг услышал чей-то голос. Однако обернувшись, он снова никого не застал. В сердце поселилась уже знакомая тревога, а в коленях предательская дрожь. Не зная, как лучше поступить, принц все же поспешил прочь. Но самым ужасным было то, что он отчетливо слышал, как за ним кто-то вышел. Оборачиваться было слишком страшно, на это не хватало мужества. Поэтому Томас спеша забрался на коня и дернул поводья. Приученный к постоянной езде конь не стал медлить и тот час помчался. Однако и это не спасло принца, так как его преследователь ринулся за ним следом, судя по топоту копыт и лошадиному ржанию, тоже на коне.

Юношу охватила настоящая паника, и в голове начали рождаться самые ужасные представления о том, кто следует за ним, начиная от мелкого воришки и заканчивая всадником без головы. Не отдавая себе отчет в том, что он собирается делать дальше, Томас лишь подгонял коня. Но топот копыт сзади становился все громче, а значит, преследователь его догонял.

От мысли, что ему может грозить, когда он будет схвачен, принц совсем впал в истерику. Ужас начал овладевать разумом. Руки дрожали как никогда, сердце билось в бешенном ритме, дыхание перехватило. Совершенно перестав соображать, Томас зажмурился и, в следующий миг ударившись головой о дерево, слетел с коня.

Собравшись с последними силами, он попытался встать, но тело не слушалось. В голове была адская боль, спину ломило от сильного удара, и лишь животный страх заставил его открыть глаза. Но сфокусировать взгляд было не так просто – перед глазами все плыло. Несколько секунд спустя Томасу удалось увидеть лишь нависшую над ним фигуру, от чего сердце жалобно сжалось, а мозг, не выдержав такого напряжения, отказался дальше работать, и все исчезло. Все. Кроме неописуемого ужаса и темноты.

Билл с большим нетерпением ждал своего единственного гостя. Он не знал, сколько времени сейчас, но чувствовал, что Томас уже должен прийти. В предвкушении предстоящей встречи юноша даже немного позабыл о своих страшных подозрениях, что ворвались в его голову после счастливого сна. Все его мысли были заняты юным принцем, дающим светлую надежду и разжигающим в нем желание жить. Однако с каждой новой минутой надежда начинала гаснуть, а в голову закрадывались страшные мысли, что Томас позабыл о нем и не придет сегодня или, что еще гораздо хуже, не придет больше никогда. От такого предположения искорка, что загорелась в Билле после прихода принца, превращалась в тлеющий уголь неудачно потушенного костра, который бросили посреди леса догорать свои последние минуты и лишь надеяться, что подует ветер и подарит еще несколько мгновений жизни.

Билл услышал звук отворяющейся двери и радостно вскочил, готовый накинуться с объятиями на Томаса. Но разглядев вошедшего, понурил голову и отошел к стене.

– Он сегодня не придет? – нерешительно спросил юноша, наблюдая, как стражник ставит на пол тарелку с ужином.

– Кто? – грубо отозвался мужчина и бросил на пленного недружелюбный взор.

– Принц… Томас… он не придет ко мне?

– А кто ты такой, чтобы к тебе сам Принц каждый день наведывался?

– П-простите… – промямлил Билл и, немного поколебавшись, поднял тарелку.

Кинув в его сторону еще один хмурый взгляд, стражник вышел и запер дверь.

– Значит, не придет, – сам себе сказал Билл и, не в силах больше сдерживаться, в голос зарыдал.

Ну, как? Как он мог ему поверить? Как он мог всерьез полагать, что принц будет действительно о нем заботиться? Что он ослушается старшего брата и вытащит его отсюда, рискуя самим собой?! Сколько раз жизнь показывала ему, что нельзя быть таким наивным, и все без толку! Он каждый раз верит людям, надеясь на их благородность и душевную доброту!

Билл зачерпнул ложкой содержимое тарелки и сунул в рот, но аппетит куда-то бесследно улетучился. И лишь понимание того, что если он не поест сейчас, ему придется еще долго голодать, заставляло его есть через силу.

Наивный мальчишка. Глупый наивный мальчишка. Именно так постоянно называл его отец, когда Билл говорил о счастье, Боге и радужной жизни. И оказался прав. Он в самом деле был глупым наивным мальчишкой и им же и остался.

Первое, что почувствовал Томас, когда пришел в себя, была сильная головная боль. Затем к нему стали возвращаться осязание, обоняние и остальные чувства. Принц попробовал пошевелить пальцами и нащупал под собой шелковую ткань. Открыв глаза, он увидел нависшего над ним брата, с интересом изучающего его лицо.

– Где я? – хрипло спросил Томас и попытался сесть, однако Август его тот час остановил.

– Тебе еще нельзя садиться.

– Где я? – Томас все еще помнил об ужасе, который ему пришлось недавно испытать, и боялся, что его преследователь вернется.

– Успокойся, мой дорогой брат, ты у себя в покоях, – равномерно произнес Август и с поддельной заботой сжал его руку. – Как ты себя чувствуешь? Уже лучше?

– Нормально, – отмахнулся Томас и принял очередную попытку сесть, но вновь неудачную, так как брат рукой толкнул его в грудь, укладывая обратно. – А где он?

– Кто он?

– Как кто? Мой преследователь, конечно!

– О чем ты говоришь, Томас? Тебя преследовали? – лицо старшего принца вытянулось от удивления.

– А ты разве не знаешь? И вообще, как я сюда попал?

– Около получаса назад мне стало вдруг тревожно, и я вошел в твои покои. Но не завидев тебя здесь, я отправился на поиски в конюшню…

– Тревожно? За меня? Не стоит лукавить, мой милый брат. Признайся, что ты нашел меня случайно.

– Ну, хорошо, – закатив глаза, Август поднялся с места и принялся расхаживать по комнате, гордо выпрямив спину. – Мне просто стало вдруг тоскливо, и я решил покататься на лошади. Но пока я шел к конюшне, я увидел тебя, лежащего на земле. Естественно, я безумно испугался за своего любимого брата и…

– Давай без лести? – прервал его Томас и, пока он находился от него на приличном расстоянии, наконец сел в постели.

– Ты что же, мой любезный брат, сомневаешься в моей любви? – Август остановился и бросил на Томаса пристальный взгляд.

От пережитого потрясения его щеки приобрели розоватый оттенок, придавая лицу мальчишескую привлекательность, а черные локоны в небрежной манере были разбросаны на белоснежной подушке. Было бы глупо отрицать, что он невероятно красив и притягателен. Однако и сам Август обладал утонченными чертами лица, стройной фигурой, густыми черными волосами, как правило, собранными в пучок, и неповторимой грацией. Осталось только выяснить, кто из них двоих красивее.

Следя за походкой, Август подошел к зеркалу и внимательно посмотрел на свое отражение. Нет, все-таки он неповторим в своей красоте, и даже Томас с ним не сравнится. Однако обернувшись к брату и кинув взор на его пухлые губы, он не мог не признать, что там есть чему позавидовать. Черт. Нет, Томас не может быть красивее его. Никто не может быть красивее его.

– Ты не слушаешь меня?

Совсем заглядевшись то на себя в зеркало, то на Томаса, Август и позабыл о том, что они ведут беседу.

– Прости, я немного отвлекся. Так на чем мы закончили?

– На том, что я посоветовал тебе свою любовь доказывать жене.

– Мы говорили о любви? – Август вскинул брови и расположился на кресле рядом с кроватью брата.

– Ну, можно сказать и так.

– Кстати, о любви, ты уже подыскал себе невесту?

– Причем же тут любовь, Август?

– Ну, как же? Невеста, женитьба, любовь – три взаимосвязанных вещи. Или у тебя женщины и в самом деле не вызывают никаких чувств?

– Мне сейчас не до женщин, – угрюмо пробубнил Томас, тем самым вызвав у брата ехидную улыбку.

– О, Томас, я уже начинаю всерьез подумывать, что ты интересуешься мужчинами! – Август с энтузиазмом всплеснул руками в воздухе и вновь принялся расхаживать по комнате.

– Не тешь себя напрасными надеждами, мой милый брат, – ядовито отозвался Томас, с презрением наблюдая за ним.

– О, Томас, оставь свои глупые шутки. Лучше скажи мне правду, ты в тайне занимаешься мужеложством, так ведь?

– Ни с кем и ни чем я вообще не занимаюсь!

Терпеть недобрые насмешки и гнусные вопросы со стороны брата было больше невыносимо, поэтому Томас, невзирая на острую боль в спине и голове, вскочил на ноги и ринулся к двери. Однако Август встал перед ним, преграждая ему путь.

– Совсем ни с кем и никогда? – в его глазах блеснул озорной огонек, а губы растянулись в глумливой ухмылке. – Неужто ты все еще…?

– Я не собираюсь об этом говорить с тобой! – сердито сдвинутые брови, поджатые губы и враждебный взгляд – весь вид Томаса кричал о том, что он оскорблен нахальным поведением брата до глубины души.

– Ну, почему же, Томас? Безусловно, в восемнадцать лет быть еще невинным мальчиком незавидное положение, однако тебе не о чем беспокоиться. Присядь, расслабься, и поговорим. Если пожелаешь, я могу даже дать тебе некоторые советы, чтобы ты не был опозорен перед своей будущей женой.

– Не нужны мне твои грязные советы! – гаркнул Томас и, пока Август не успел очухаться, толкнул его и, дернув на себя ручку, выбежал из комнаты.

После случившегося выходить одному в темный двор было опасно, однако Томас был так разъярен, что позабыл о недавнем страхе. Лишь оседлав коня и помчавшись против вечернего ветра навстречу темноте, он вспомнил о своем ужасе. Но даже это его не остановило. Ведь уже совсем недалеко его с нетерпением ждал беззащитный и совершенно одинокий пленник, который, скорее всего, решил, что он позабыл о нем или просто наплевал. Принц понимал, что ни в коем случае нельзя рушить надежду, если сам ее вселил в человека. Особенно если этот человек умирает в заточении.

Билл сидел на холодном полу, вжавшись в угол, и с ужасом наблюдал, как в камере равномерно передвигалась какая-то тень. Она не была похожа на силуэт человека, скорее на сгусток темноты. Но передвигалась она не хаотично и независимо от того, как колыхалось пламя факела, а значит, это была не игра света, а нечто иное. Было даже представить страшно, что это могло быть.

Все тело била мелкая дрожь, и Билл не мог разобрать, от холода или от страха или от всего вместе. Он вообще не мог разобрать, что он сейчас чувствовал и видел. Он уже даже не был уверен, где он сейчас находится и находится ли вообще. Но то, что творилось перед глазами, повергало его в ужас.

Движущаяся тень вдруг раздвоилась, а затем расстроилась и вовсе разбилась на мелкие кусочки, которые принялись танцевать в каком-то хаотичном танце. Затем темные сгустки стали приобретать более четкие формы и вскоре уже напоминали подобие людей – молодых и старых, красивых и уродливых, высоких и низких, но всех до единого злых. Они танцевали и летали, метались по всей камере, тянули к Биллу руки и злобно смеялись. С каждой минутой Билл все четче слышал их страшные голоса, смех и крики. Их было бесчисленное количество. Это сводило с ума, заставляло перестать дышать, позабыть обо всем на свете и замереть. Билл лишь, словно завороженный, не отводил глаз от развернувшегося перед ним шоу темных сил. Да, именно на темные силы они были больше всего похожи.

Но ведь темных сил не существует, так же как и светлых. Билл был убежден в этом уже долгие годы. Тогда что творится у него перед глазами? Галлюцинации? Юноша закрыл глаза в надежде, что когда он их откроет, видение пропадет. Но даже с закрытыми глазами он продолжал слышать эти ужасные звуки, что заставляли сердце колотиться с бешеной скоростью.

– Вас не существует, вас не существует, вас нет… – принялся внушать себе Билл, закрыв уши руками. – Вас нет, вас нет… Вас нет, черт побери!

Но звуки не утихали, и даже руки не помогали защититься от них. Неужели темные силы все-таки существуют? Но в таком случае должны существовать и светлые. А если и они есть, то Биллу обязательно придут на помощь. Или их нет? И существуют только темные силы, которые правят миром? В это не хотелось верить. Это, пожалуй, самая ужасная мысль, которая приходила Биллу в голову за всю его жизнь. От нее сердце было готово выпрыгнуть из груди, а голова расколоться на две части.

Вдруг Билл четко ощутил, как кто-то коснулся его плеча и принялся трясти. Наверное, пришел его черед, и сейчас он будет сброшен в костер, в котором ему придется гореть веки вечные. А может быть, он попросту попал в ад?

4

– Вас нет, вас нет, вас нет… – словно в бреду повторял Билл, крепко зажмурив глаза.

Его лицо исказилось от ужаса, а все тело заметно дрожало.

– Билл, я здесь, я с вами. Глядите на меня. Билл, ну же, откройте глаза, – Томас серьезно испугался за юношу, решив, что пока его не было, тот сошел с ума от страха и одиночества. – Стража!

– Что случилось, Ваше Сиятельство? – поинтересовался сию же минуту прибывший стражник и, бросив удивленный взор на Билла, приблизился на несколько шагов. – Он, видать, захворал?

– Вы еще сомневаетесь в этом? Вынесите его на улицу! Сейчас же!

– Но принц Август…

– Я вам что, неясно разъяснил еще в прошлый раз, что принц Август разрешил мне принимать любые решения насчет этого пленного?

– Простите, Ваше Сиятельство, – виновато пролепетал мужчина и нерешительно встал напротив пленного.

– Ну же, – на лице принца виднелось нетерпение и искреннее сострадание, что очень настораживало стражника.

Однако перечить ему он не решался, поэтому с легкостью взяв на руки щуплого юношу, все еще бессвязно что-то бормотавшего, он вышел из камеры. Принц последовал за ним.

Когда они очутились на улице, стражник посадил Билла на землю, и тот наконец распахнул глаза. Не смея им поверить, он начал усиленно моргать, но свежий воздух, словно дыхание самого Господа, наполнял его легкие, убеждая в том, что он действительно уже не в заточении. От запаха весны и прохладного ветра, от пения птиц и созерцания природы хотелось кричать от счастья и верить, что чудеса существует. И одним из них была свобода, которую можно оценить, лишь побывав в неволе.

– Как вы? – перед глазами появилось благородное лицо принца, вероятно спасшего ему жизнь.

– Лучше не бывает… – Билл по-новому взглянул на своего спасителя, и ему показалось, что тот похож на ангела. А может быть, он и есть ангел небесный?

– Я так испугался за вас, Билл! О, Боже, мне уже подумалось, вы сошли с ума и больше никогда не сможете говорить со мной! Билл? Билл, вы меня слышите? – принц в недоумении глядел на не сводящего с него счастливых глаз пленника, который не обращал ровно никакого внимания на его слова. – Би-и-ил?

– Томас… Том, ты ангел, да? – юноша с блаженной улыбкой на лице нежно провел ладонью по щеке принца, наслаждаясь бархатистостью его кожи. – Ты мой ангел…

– Ваше Сиятельство, он посмел обратиться к вам на «ты», да еще и назвать вас своим! – все это время стоявший в стороне стражник вдруг не выдержал такого нахальства со стороны заключенного.

Однако Томас лишь бросил на него укорительный взгляд и вернул свое внимание к пленному.

– Нет, Билл, я не ангел. Я Томас, принц Томас.

– Томас… Том… А можно я буду называть тебя Томом? – Билл провел рукой вверх по щеке, затем по волосам и переместил ее на шею. Томас не стал противиться, даже наоборот, присев на корточки, придвинулся ближе к нему и обнял его за плечи.

– Называй, как пожелаешь, – прошептал он ему прямо в ухо, чтобы стражник не услышал. – Но только наедине, хорошо?

Билл, не снимая с лица счастливой улыбки, кивнул и повернул голову к нахмурившемуся стражнику, который, судя по всему, не испытывал восторга от представшей перед ним картины.

– Я так давно не дышал свежим воздухом и не гулял по улице, – также шепотом произнес Билл, мечтательно глядя вдаль на манящие к себе деревья и влажную тропу.

– Ему нужно придти в себя, поэтому мы отправляемся на прогулку, – твердо заявил Томас и, поднявшись на ноги, помог встать Биллу.

– Но, Ваше Сиятельство, я полагаю, это не есть безопасно для вас. К тому же мне до сих пор не очень понятны ваши цели, и я думаю…

– Я думаю, вы слишком много думаете и лезете не в свое дело, – грубо прервал стражника принц и, приказав ему жестом идти прочь, направился к лесу, ведя за собой Билла.

– Том, я на свободе… Я не могу поверить, – шептал Билл, крепко держа своего спутника за руку. – Это похоже на сказку!

По мере того, как они входили вглубь леса, принц сбавлял темп, и пленник, естественно, тоже. Билл жадно вдыхал аромат сырой почвы и хвои, наслаждался мягкостью земли под ногами, восторгался ошеломляющим видом густых деревьев и звездного неба. Его переполняло неописуемое счастье, словно он впервые увидел жизнь во всей ее красе. В голове даже проскользнула мысль, что это и есть божественная сущность, но он тут же списал все на эйфорию.

– Том, Том, куда мы идем?

– На безопасное расстояние от темницы, чтобы нас никто не услышал, – на ходу отозвался принц и, ступив еще несколько шагов, остановился. – А теперь рассказывай, кто ты, откуда и зачем к нам прибыл.

Билл не стал переспрашивать, зачем им было так далеко идти, если их уже давно никто не мог услышать, а лишь принялся судорожно размышлять над тем, что ответить Томасу. Сказать правду он не мог. Тогда принц либо сочтет его за сумасшедшего, либо решит, что он намеренно его обманывает, скрывая какие-то свои темные цели. В таком случае оставалось лишь солгать.

Поразмыслив недолгое время, Билл громко выдохнул и сел на сырую землю.

– Я прибыл к вам с острова Фгуа, – начал он и осторожно посмотрел на Томаса, который, не брезгуя испачкаться, устроился с ним рядом.

– Фгуа? – принц нахмурился и бросил на Билла недоверчивый взгляд. – Никогда не слышал о таком острове.

– Он находится очень далеко отсюда, – попытался оправдаться пленник, с большим трудом скрывая волнение. – Мы плыли к вам долгое время, но наш корабль потерпел кораблекрушение, и я единственный, кто остался живым из экипажа.

– Но как тогда ты оказался здесь?

– Я… – Билл запнулся, не зная, что придумать, но вскоре сообразил, – Меня выбросило на берег цунами.

– Цунами? Но я не слышал ничего об этом!

– Нет, цунами меня выбросило на берег Испании, но я все же решил не отказываться от своей миссии, коль столько пережил ради нее, и в итоге добрался до Берлина, – Билл уже понимал, насколько бредово звучит его рассказ, но обратного пути не было.

Он с опаской взглянул на принца и, затаив дыхание, ждал реакции. Но тот не говорил ни слова, хмуро глядя куда-то вдаль промеж деревьев и стиснув губы. Билл нерешительно придвинулся к нему поближе и кончиками пальцев коснулся его руки.

– Ты мне не веришь?

Стражник беспокойно ходил туда-сюда возле темницы, все время вглядываясь вдаль и прислушиваясь к каждому звуку.

«Куда же пропал принц Томас? – думал он, – Не мог же он забрать пленника и исчезнуть вместе с ним?»

Нет, эта мысль однозначно было абсурдной. Зачем принцу рисковать собой и своей репутацией ради какого-то жалкого пленника? Наверняка, он не лукавил, когда говорил, что всего лишь желает выведать у него информацию о дальних краях. И вообще, почему бы просто не поверить в это и не положиться полностью на принца? Зачем вводить самого себя в заблуждение и выдумывать всякие небылицы? Однако сегодняшнее поведение обоих особо насторожило мужчину, и он уже не мог закрывать глаза на то, что Томас проявляет к заключенному чрезмерную заботу. Но кто он такой, чтобы осуждать самого принца? В конце концов, если Его Сиятельство так или иначе поступает, значит, так надобно.

Казалось бы, так просто выбросить из головы дурные мысли и не возлагать на себя ненужную ответственность, но как же быть с приказом принца Августа? А если Томас действительно действует вопреки ему, и старший принц находится в неведении? Уже давно ходят слухи о дерзости младшего сына короля. Говорят даже, что он отвергнул всех предложенных королем невест и теперь вправе выбрать себе невесту сам.

Нет, нужно что-то делать. Мужчина решил все-таки при первой возможности доложить обо всем принцу Августу.

– Том, ты мне не веришь? – повторил свой вопрос Билл, глядя на него глазами полными слез.

Если принц не поверит ему и посчитает, что зря его спасал, то уже никто не станет помогать ему, и до самой смерти ему придется гнить в этой ужасной темнице. Хотя, может быть, Томас сжалиться над ним и прикажет его немедленно казнить. Это было бы куда милосерднее. Главное, чтобы после очередной смерти он снова не попал в другую реальность. Или он и не попадал никуда? Билл решил, что лучше об этом даже не думать. Сейчас главное выкрутиться перед принцем.

– Я верю тебе, – Билл ощутил поверх своей руки теплую ладонь. – Это чудо, что ты остался жив. Не правда ли?

– Да, наверное.

– Билл, мне очень жаль тебе об этом сообщать, но сейчас ты вынужден вернуться в темницу, – в глазах Томаса была искренняя жалость, но и она не успокаивала Билла.

Его поглотил панический страх перед перспективой вернуться в зловещее здание и снова остаться одному наедине со своими кошмарными видениями.

– Нет, Том, нет! Я не могу! Скажи, что это неправда! Я там с ума сойду! Пожалуйста!

– Билл, я обещаю тебе, что вытащу тебя оттуда при первой возможности, но сейчас это никак не возможно! Нам некуда бежать! – было очень больно наблюдать за страданиями Билла, но другого выхода у принца не было.

– Нет, если ты мне не поможешь, мне никто не поможет! Я не хочу туда! – Билл уже не мог контролировать свои эмоции – после всего пережитого это было за гранью возможного. – Я так не хочу покидать этот прекрасный лес, лишать себя свежего воздуха… твоего общества. Пожалуйста, Том.

Последняя фраза была произнесена уже не истеричным тоном, а с горестной мольбой в голосе. Таким тоном просят подать руку, когда падают в пропасть, или умоляют вытащить из воды, когда тонут. И очень тяжело отказывать, когда о чем-то так просят. Но у принца не было выбора.

– Билл, я заберу тебя оттуда. Клянусь, – Том судорожно снял со своей шеи крест и надел его Биллу. – С ним тебе будет спокойнее. Когда станет страшно, молись Богу. Он обязательно тебе поможет. И не волнуйся, я заберу тебя.

Томас в расстроенных чувствах вошел в свои покои. Безумное желание вернуться за пленником, любым способом вытащить его из темницы и умчаться с ним как можно дальше от реальности и грозившей опасности заполняло все его нутро. От мысли, каково сейчас Биллу, сердце принца жалобно сжималось. И даже неважно, что Билл солгал ему о своем происхождении – у него наверняка были на то причины. Томас дал ему надежду, вселил веру в этого человека и в который раз ушел, оставив его одного. Так нельзя, нужно срочно что-то предпринимать.

– Здравствуй, братец, – ядовитый голос заставил Томаса содрогнуться от испуга. – Ну, что ты так пугаешься? Не ожидал меня увидеть?

– Что ты делаешь в моих покоях? – ледяным тоном спросил принц, прожигая брата суровым взглядом.

– Разве так подобает сыну короля приветствовать старшего брата и наследника престола?

Томас ничего не ответил, в гневе сжимая кулаки. Последнее время у него очень часто возникало желание применить силу по отношению к Августу, потому как терпеть его лживость и притворство было практически невозможно.

– Я задал тебе вопрос, так удостой меня ответом, – в голосе незваного гостя было требование, выдержать что было еще труднее.

– Прости, – через силу бросил Томас, решив не заводиться со своим самовлюбленным братом. – И здравствуй.

– Так-то лучше.

– Теперь, быть может, ты мне объяснишь, что ты делаешь в моих покоях?

– О, Томас, какой ты пылкий! – губы Августа растянулись в противной ухмылке, а в глазах блеснул дьявольский огонек. – Лучше ты мне объясни, что происходит с тобой эти дни. То тебе слышатся какие-то звуки в собственных покоях, то мерещатся какие-то преследователи, то ты пугаешься любимого брата… Кста-ати, где ты постоянно пропадаешь по вечерам? Не заимел ли ты наконец невесту? Ах, да, прости, я чуть не забыл о твоем маленьком секрете! Тогда поинтересуюсь так – не заимел ли ты… жениха?

Томас устало вздохнул и, подойдя к зеркалу, принялся расстегивать рубашку, однако сразу же почувствовал на себе пристальный взгляд.

– Что ты на меня так смотришь? – обернувшись, ошарашено спросил он, но Августа это ничуть не смутило – он с таким же интересом продолжал смотреть на его почти обнаженную грудь. – Ты что с лошади упал?

– Ах, Томас, поимей стыд такое думать! Не стоит всех судить по себе. Я не покушаюсь на твое невинное тело. Или оно уже не такое уж невинное? – Август подошел к брату так близко, что тот чувствовал его горячее дыхание.

– Прекрати так говорить со мной! – краснея, воскликнул он и попятился назад, но Август лишь усмехнулся и снова приблизился.

– А знаешь, Томас, я и подумать не мог, что в твою чистую голову лезут такие грязные мыслишки. А я ведь всего-то заметил, что твой крест уже не весит на шее – вот и глядел на тебя. Кстати, куда ты его дел?

«Черт, черт, черт! – младший из принцев принялся мысленно проклинать себя за свою глупость, – И как я только подумать мог такое?!». Вдруг стало ужасно стыдно и совестно перед братом. Хотелось испариться, провалиться сквозь землю, раствориться в воздухе – что угодно, лишь бы не смотреть ему в глаза!

– Август, я… Прости меня… Черт! – Томас не выдержал на себе насмешливого взгляда и, поспешно застегнув рубашку, выбежал из комнаты.

Билл уныло наблюдал за разъезжавшими на дороге машинами, за людьми, топчущимися на тротуаре в ожидании зеленого света, за ребенком, мирно спящим на руках у незнакомого мужчины, за собакой, облаивающей всех стоящих у перехода, за ее хозяйкой, не обращающей на нее ровно никакого внимания. Все было до того скучным и однообразным, что хотелось встать на четвереньки и залаять, как та собачонка. Может быть, тогда бы стало чуточку веселее.

Наконец на светофоре зажегся зеленый свет, и все стремительно ринулись на дорогу, впрочем, как и Билл.

Когда до школы оставалось буквально несколько шагов, начался сильный ливень, и за эти тридцать секунд Билл успел промокнуть до ниточки и проклясть все на свете. Посмотрев в зеркало школьного вестибюля, он искренне ужаснулся: волосы прилипли к лицу и спадали на плечи некрасивыми прядями, на одежде красовались противные мокрые пятна. Что за жизнь? Что ни день, так очередное невезение.

Окончательно павший духом он тихо вошел в класс и прошмыгнул на заднюю парту. Но было поздно – девчонки его заметили.

– Билли, привет! – радостно воскликнула Элина и уселась с ним рядом. – Чего такой невеселый?

«А чему радоваться? – незаметно под партой сжимая кулак, подумал Билл. – Тому, что вижу изо дня в день одни и те же уже надоевшие до чертиков рожи? Или тому, что проклятый ливень мне испортил всю прическу, которая была единственным, что меня сегодня хоть чуточку радовало? Или тому, что отец вчера напился и сказал мне, что я ущербный неудачник, и единственное, что мне светит, это разгружать по ночам вагоны, и то только если судьба будет благосклонна ко мне?»

Но вслух он, конечно, не стал этого говорить, а лишь натянул на лицо улыбку и выдавил:

– Все нормально.

– Вот и отлично! – словно не замечая фальши, хлопнула в ладоши девушка и, подмигнув подружкам, продолжила, – Тогда пойдешь сегодня с нами в кино? У нас шесть билетов, а идем я с Дэйвом, Софи с Марком, а Кристина одна. Не хочешь составить ей компанию?

Билл безразлично посмотрел на смущенно улыбающуюся Кристину и принялся придумывать отговорки.

– Я сегодня не могу.

– Почему? – обиженно протянула Элина.

– У меня дела.

– Какие?

– Это не важно.

– Но, Билл, почему ты такой скрытный? А, ну, рассказывай, что за дела?

Элина уже начала раздражать своей назойливостью, но Билл, стиснув зубы, пытался успокоиться.