Текст книги "Круг второй (СИ)"

Автор книги: ЕвгенКо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

– Ммм? Отец, мистер Ханел. Он мне всегда говорил.

– « Стив! Хочешь завалить девчонку будь дурным быком. Умом девку не взять! Надо брать тупым напором сметающим все заборы».

Шериф улыбнулся.

– Ок Стив. Я верю. Сказать такое, только Майк мог. Ладно. Считай договорились. Рассказывай – где, как открыть и вечером получишь свои деньги.

Шериф хохотнул и добавил.

– И баночку для конфет тоже.

В следующий понедельник меня выписали. За неделю я стал полностью здоровым. Творог 25 центов за фунт. Орехи по 50 центов за фунт. Холодец из колена и голени коровы по 10 центов за фунт, восемьдесят центов за литр слабой бражки и плюсом я отдал пять долларов медсестре, и она варила мне вкуснятку с чесноком и перцем. За двенадцать долларов я провел качественное лечение. Спасибо Нейросети. Теперь по большим тратам. Пятьсот долларов шерифу за услугу. Не обманул, все до цента привез. Восемьдесят долларов уплатил в кассу больницы. Семьсот долларов я отдал на похороны и памятник. Фотографии мне показали. Гроб дорогой, памятник из мрамора. Все самое лучшее что могли предоставить гробовщики нашего города. Ну вот такие вот затраты и у меня на руках осталось восемь тысяч двести баксов. По факту? Я богатый парень. У меня на руках, денежное содержание за четыре года учителя в школе. Жить можно и даже нужно.

Ну и самое важное. С эмансипацией конечно облом. Судья Гарриман даже слушать не стал. Уставился поверх очков и высказался матерно и грубо. Все взрослые ржанули, поулыбались и пошли жить далее. А вот совет попечителей, Гарриман утвердил влет. И мне ежегодно нужно платить четыре тысячи восемьсот долларов денежного содержания для членов совета попечителей.

Крац! С неприятным скрежетом кусачки перекусили последний сантиметр гипсовой брони и с меня наконец то сняли ошейник. Я даже вздохнул на полную грудь.

– Так Стиф. Сейчас на рентген и сиди жди пока пленку проявят. Потом будем решать. Лечить дальше и можешь гулять как ветер в прерии.

Киваю головой.

– Конечно мистер Саливан. Я на улицу выйду.

– Там дождь.

– Я на крыльце. Воздухом подышу.

– Иди конечно. Под дождь не лезь. Нам еще воспаления легких не хватало.

Ворчливо буркнул док и кивнул рентгенологу.

– Билл?

– Нормально. Все в норме судя по приборам.

Билл махнул мне ладонью.

– Стив. Вставай сюда.

Пять минут и Билл вывел меня в коридор.

– Я в проявочную. Через два часа выдам снимок.

– Ок.

Буркнул док.

Глава первая. Жизнь как она есть

Если ваш план рассчитан на год – сажайте рис.

Если на десять лет – сажайте деревья.

Если на сто лет – воспитывайте детей.

Конфуций

Скрученное дерево живет своей жизнью, а правильное дерево уходит на доски.

Китайская пословица.

Что бы вы понимали в понтах⁈ В 1898 году, Уолтер Ротшильд, выехал на улицы Лондона в своей карете, в которую были запряжены четверка зебр.

Шериф с помощником пригнали к больнице мою машину. Для реального Стива эта машина была позором. Он сильно поругался с отцом когда ему пригнали подержанный Dodge WC-53

ФОТО.

Вот такой брутальный и неубиваемый красавец. Мой тупой блондинко мечтал о чудесном и мощном Шевроле или даже о Крайслере. Помните машины пятидесятых? Примерно вот так это выглядело.

ФОТО.

В такие машины девочки прыгали намного охотнее чем в «угребище» Стива. Удар по самолюбию блондинко был страшный. Но папаше было плевать. За двести сорок долларов он купил вполне рабочую лошадку и бы доволен. Отец добавил сотку и в местном гараже быстро примухоморили удобства. Стеклоочистители электрические, гидравлику на руль, гидравлику на тормоза ну и капитально перетянули все гайки. Двигло кстати там совсем новое. Армия не знает куда девать старые двигатели и машины и продает их чуть дороже металлолома. Очень удачно получилось и даже не дует. Подгоночка идеальная и уплотнительные резинки тоже нашлась. Я тоже доволен. Мне эти понты совсем ни к чему. Как и монстроузные моторы под триста лошадей. Еще бы гидравлику на дико тяжелое сцепление и вообще полный фарш, ну да этим я займусь. Додж едет? Да. Тихо едет? Насрать. В салоне тепло, сухо и даже стеклоочистители работают не от руки а от электродвигателя. А девочки? А писал уже. С девками надо быть осторожным. Тут еще хиппи не завелись и за свободной любовью только к шлюхам. Чуть чего и тут же окольцуют. Да и девки совсем даже не свободных нравов. Тискать и даже добираться до сисек это можно, а вот в трусики лезть НИЗЯЯЯЯ! Только через церковь. Да, да. Мой блондинко пока что девственник. И винил он в этом свою машину и жадного папашу. Ну идиот. Не понимает, что если бы любая деваха дала бы ему, то он был бы уже женатым. Тут с этим делом быстро. Девок тормозил только возраст. Шестнадцать лет, десятый класс старшей средней школы и учится еще два года. Так то. В колледже оно проще. Там уже и девки поотвязнее, да и нравы студенческие намного свободнее. В городке, в котором проживает шестьдесят тысяч человек, ни одна деваха не даст, а если по дурости и даст, то сразу в церковь потащат. Ну или бежать в большой мир и забыть дорогу домой. Это аксиома. Так что будем смотреть в сторону салона мадам Моник и шлюх.

На совете попечителей я сразу заявил.

– Господа. Из школы я ухожу.

Народ было воззвал к моим мозгам, но я тут же возразил что мозгов в этом теле отродясь не было, а так как спортивную карьеру запретили врачи, то и колледж мне не светит.

– Господа. Ну что делать? Такая судьба. Не всем же быть юристами и профессорами. Кому-то нужно растить хлеб и выращивать лошадей. Я и так, для своего мозга, слишком сильно продвинулся. Надо было уходить после окончания младшей средней школы. Многие так сделали. У меня был шанс попасть в колледж, но теперь эта просто невозможно. Так что, давайте принимать решение.

Покачали головами, но заявление для директора школы подписали все четверо. Подписали и тут же наехали с вопросами.

– А чем будешь заниматься? А как жить?

Да блин! Странные люди. Огромное хозяйство на хребте и такие странные вопросы. Сказал что в моем хозяйстве лишние руки никогда лишними не будут. Отвязались.

Начал я с похоронного бюро. Надо сходить на могилку отца. Нужен венок. Еду. Пока ехал вспоминал разговор с Ганеша.

– А если я кое какие песни из будущего украду? Это сильно мою карму очернит?

Слон хрюкнул в хобот и приподняв его затрубил громким смехом. Реально, чуть перепонки не лопнули. Отсмеявшись Ганеша изрек истину.

– Как можно украсть то чего нет?

– Угу. Благодарю за то что просветили этот момент.

– Певцом решил стать?

– Нет. Но авторитет надо заработать. И самая короткая дорога в высшее общество, это искусство.

– Тут ты прав. Делай. Я не против.

Притираюсь к бордюру и достав блокнот записываю еще одно дело на сегодня. Зайти в магазин музыкальных инструментов.

Трогаюсь и тут Нейросеть шепчет.

– Через двести метров аптека. Возьми анальгина и аспирина.

– Зачем?

– Начинаем процесс увеличения увязанных нейронных цепочек. Полгода будешь мучится головными болями.

– Ооо! Фак же фак!

– Куда деваться? Дурачком быть вредно.

– Это так.

Аптека пятидесятых в США это что то с чем то. Выглядело все примерно так.

ФОТО.

И хотя память Стива при мне, я, все таки слегка обалдел от увиденного.

– Сельпо! Мать его! Торгуем всем.

Буркнул я себе под нос и потопал к полкам на которых лежали медикаменты для свободной продажи. Этих двоих видите? Парни из моей школы, но на год младше нас. Слева Джон справа Майкл. Ребятки покупают кока-колу на разлив. Сказать им что в составе ортофосфорная кислота которая плавит стекло? Или сказать про экстракт из листьев коки? Пофиг. Травятся сами и это их проблема. Но вот поздороваться надо.

– Хай.

– Ооо! Стив!! Ты как⁈

– Ок Майки. Доктора меня быстро вылечили.

– Отлично! Значит в воскресение надерем задницу Локомотиву.

Не удивляйтесь. Команда Локомотив является школьной командой города-спутника Лорел. От центра Биллинга до центра Лорела шесть километров. Но они католики, а мы протестанты. Бойня у нас вечная. И кстати. Дивчина эта – Мэгги, она тоже католичка. Ей просто удобно учится в нашей школе. По нынешним временам моему блондинко вообще ничего не светит. Редкий случай, когда католики мешают кровь с протестантами. Времена такие. Религия рулит.

Корчу несчастную рожицу.

– Не выйдет Майки. Доктора сказали, что я почти умер. Навсегда запретили спортом заниматься.

– Дааа?!!

У обоих глаза по плошке.

– Точняк. Справка в машине.

– Ууу! А как с колледжем?

– А никак. Кому я нужен если играть не буду? Я ухожу со школы. Отец умер и надо заниматься ранчо.

Полный ступор у мальчишек. Но собрались, похлопали по плечу, соболезнования, похныкали что некому теперь рвать задницу Локомотиву и тут же сообщили сногсшибательную новость.

– Стив. Мэгги ходила в больницу к этому…

И так многозначительно бровями поиграли. Ожидаемо. Жгучий брюнет с примесью мексиканской крови. Мачо млять! Хмурюсь, а потом оскаливаюсь.

– Она дура. И она не раз пожалеет.

Ручкаемся и я наконец то пошел к полкам.

Десять упаковок аспирина и десять анальгина. И упс! Мистер Гольштейн остановил мою покупку.

– С ума сошел? Куда тебе столько?

Глаза на лоб.

– Ээ? Голова болит немного.

– Оо? Вот как? Стой тут, очередь к кассе не задерживай.

И ушел. Как выяснилось пошел звонить моему доку. Вернулся минут через десять и бурча дал команду на пробитие чека. А потом прочитал лекцию.

– Стив. Анальгин сильно давит на сердце. Аспирин гробит желудок. Не пей часто.

Благодарю такого заботливого хозяина аптеки и в полной прострации вываливаюсь на улицу. Шериф, который не забрал мои десять тысяч долларов? Врач, который бегал по людям и уговаривал церковников оплатить мои счета за лечение? Мои опекуны? Ну тут не сильно явно. Все-таки за деньги работают. Теперь хозяин аптеки. И где настоящая Америка? В телевизоре двадцать первого века или тут, в глубинке США пятьдесят девятого года? Куда делись эти хорошие и почти честные люди за какие-то пятьдесят лет? И почему на смену умершим пришли конченные гандоны из либерастов и прочих ЛГБТ? Это стоило обдумать не торопясь, и не один месяц. Нужен анализ. Взгляд сверху. И я могу это сделать. У меня доступ к интернету двадцать первого века. Надо копать тему. Сильно копать.

В похоронном бюро мне дали кофе, усадили за столик и долго успокаивали. Офигеваю я! Опять хорошие и добрые люди. Заказал венок с ленточкой, – «от Сына любимому Отцу». Тут сейчас нет искусственных цветов так что сделают венок из живых, но завтра. Закажут, привезут цветы и будет венок. Для посещения кладбища мне дали сопровождающего и продали букетик за шестьдесят центов. Ну хоть что-то. Придется приехать завтра и самому возложить венок на могилу. Приехали, постоял, положил букетик и поинтересовался когда привезут плиту и памятник. Мистер Крозз ответил, что через две недели и они сами все сделают красиво. Оплачено по высшей ставке так что мне волноваться не нужно. Далее я поехал на почту, а Кроу на работу.

Почта, мне конечно не нужна. Мне нужно здание телефонно-телеграфной компании MST&T. Нет, я не ошибся. Еще в 1911 году компания Bell сунулась в наши прерии и начала развивать телефонные линии и подключать ранчо. Сунулась и сдулась. Затраты были большие, ибо ранчо раскиданы на десятки миль, а раз стоимость высока то ранчейро просто отказывались от дорогих телефонов. И тогда произошло слияние. Две местных компании и международный монстр Bell слились в экстазе, и мы получили местную MST&T. Сливались Colorado Telephone, Tri-State Telephone и Rocky Mountain Bell. И что мне тут нужно? Восстановить номер и подключить ранчо к цивилизации. Батя еще четыре года назад отказался от телефона. Он тогда долго орал и матерился. Компания в одночасье подняла стоимость точки на десять долларов. С двадцати семи долларов в месяц до тридцати семи. Батя поматерился и разорвал договор.

Оплатил сорок пять баксов за обследование давно выведенной из работы линии, оплатил пятьдесят долларов за подключение номера и сразу же, что бы уже не забыть, оплатил пятьсот долларов за абонентскую плату. У них тут акция, на мое счастье. За разовый платеж в пятьсот долларов дают два года подключения. Скидка весьма приличная, тридцать два процента. Повезло. Я впервые в этой Америке нарвался на скидку. Хотя? После обследования линии могут выставить счет за ремонт. Хз короче?

Школа. Паркуюсь и потихоньку иду по школьному двору. Памятные для моего блондико места. Школьная кочегарка. За ней я впервые пыхнул марихуаны. Потом долго блевал и сильно болела голова, я навсегда зарекся курить всякую дрянь. Хоть с этим повезло. Спортсмен и не курит. За этой же кочегаркой дрались, отстаивая место на жердочке повыше в школьном курятнике. Помню, помню. А в этой беседке я первый раз зажал девицу, которая позволила общупать все выпуклости и впуклости самым тщательным образом. Как ее звали то? Сьюзи? Точно. На год младше. Ниче так, есть за что подержаться. Задумавшись, я пробежал по ступенькам и зашел в большой холл. Теперь налево и в кабинет директора.

Мистер Паркс принял меня сразу. Уроки идут, дел нет. Ознакомился со справкой, и ничего не говоря поставил визу на моем заявлении.

– Мне звонил мэр. Документы заберешь через неделю. Удачи Стив.

И даже встал, и протянул руку. Жму.

– Благодарю сэр.

– Мои соболезнования, Стив. К тренеру загляни.

– Обязательно.

Коротко, по делу и без волокиты бюрократической.

Стучусь в тренерскую. У нас же не только регби, у нас почти двадцать видов спорта и в каждом виде своя команда. Да, да. Точно говорю. И двадцать три тренера в штате. Так вота та! Возглас из за двери.

– Заходите.

Тяну массивную дверь и захожу.

– Доброго дня.

Ослепительно скалюсь в американской улыбке. Столов много и везде тренера с помощниками и помощницами. За столом тренера по спортивной гимнастике сидит Мэгги. Она же ведущая черлидер. Что то обсуждают с девушкой тренером. Думаете повелся? Неа. Я уже все решил и выкинул эту стервь из головы. Иду к столу, за которым наш тренер что то пишет.

– Доброго дня, сэр.

– Ааа? Стив! Падай.

Сажусь на стул.

– Слышал уходишь из школы?

– Так точно сэр.

– Мне звонил мистер Саливан. Очень жаль, что медики запретили тебе спорт. Очень жаль. Начало сезона и такой провал. Команда осталась без хукера (отыгрывающий).

– Мне еще сильнее жаль, сэр. Накрылся мой колледж.

Тренер покачал головой.

– А может рискнешь? Удача она смелых любит.

– Нет сэр. Удача она любит смелых, но умных. Над смелыми, но глупыми, удача хихикает в реанимации или приходит на похороны.

У тренера глаза на лоб.

– Стииив⁈ Ты как так⁈

– Поумнел. Чуть-чуть. Смерть прошла рядом и мне не понравилось. Холодно сильно.

Тренер стал серьезным.

– Я тебя услышал и понял.

Встает, тянет руку. Жму.

– Удачи Стив.

– И вам удачи.

Иду к двери, Мэгги усиленно уткнулась в какие то записи. Ну и хрен с тобой, вертихвостка. Взрыднешь еще и не раз. Выхожу из тренерской а затем и на улицу. Машина, завел и уехал. Еду и бубню сам себе.

– Успел до звонка дела сделать. Это хорошо. Сейчас по шопингу и домой.

На южной окраине Биллингса расположился большой магазин со странным названием Марс. Буквально через пятнадцать лет в город придут мощные торговые сети и почти все частные магазины вымрут не выдержав ценовой конкуренции. Но пока что Марс и его хозяин мистер Джо Бэггинс удовлетворяли все мужские мечты и грезы. Две тысячи квадратных метров под крышей были заполнены любым железом. Подковы, клещи, кусачки, сверла, да любой инструмент и даже была секция где продавали станки. Все полки были завалены новеньким инструментом. Думаете это все? Даже не надейтесь. Любая электроника из любой страны мира. Даже СССР был представлен парочкой радиол. Любой мужской шмот. Согласно моде конечно. Нашей, ковбойской моде. И не только. Каждый год мы сюда приходили и мне покупался новый костюм для школы. Два бара как обязательный атрибут мужского счастья. Но это только под крышей. Стоянки перед магазином были заставлены новенькими тракторами, грузовиками и комбайнами. Отдельная стоянка выставляла Б/У технику. Комиссионная торговля не давала большой прибыли, но для привлечения мужчин она была выгодна. И самое сладкое. Бэггинс держал автосалон и являлся дилером всех автопроизводителей работающих в США. Новенькие Форды, Шевроле, Крайслеры – все эти мужские игрушки стояли, блестели отполированными бортами и ждали своих хозяев. И наконец мед и патока. Это заведение никто не афишировал, но про него знали все. Салон мадам Моник. На задворках Марса расположилось царство Венеры. Прикольная аллегория в башку влезла. Ну да ладно. Я сюда приехал потратить денег и конечно я обязательно посещу салон мадам. Не, не. И даже ни, ни! Узнаете.

РАЙ.

– Вот так и должен выглядеть рай для мужиков.

Моя лыба не была американской, это была улыбка по настоящему счастливого мужика. Я в раю. Вокруг меня самое качественное железо от производителей всего мира. Ну и некачественное тоже. На любой кошелек как говорится. Само понятно что плоскогубцы за двенадцать центов и они же за два доллара это совсем разные плоскогубцы. Но рынок он диктует свои правила. Но сегодня я при деньгах и поэтому сегодня я король. А короли дерьмо не покупают. Толкаю тележку и самым придирчивым образом отбираю инструмент. Ориентируюсь не по цене а по паспорту изделия. Тут же марки сталей проверяю через интернет. И да. Очень много дорогого инструмента, выделанного из копеечных сталей. Рынок он такой. Часа за два обошел железячные развалы и выкатил тележку на кассу. Оплачу, закину в машину и пойду знакомится с местной электроникой. Мне нужен хороший приемник в машину, приемник домой и телевизор. А куда деваться? Сейчас инета нет, есть только газеты, радио и телевизор.

Восемьсот сорок три доллара за инструмент я отдал не дрогнувшей рукой. Кассир попучил глаза, но мои сотки принял без вопросов и сдачу отсыпал пятерками и однодолларовыми бумажками. Разгрузился, тележку отогнал к крыльцу и вернулся. Вернулся и был пойман старшим продавцом.

Мужчина, примерно моего роста и с квадратной челюстью, улыбнулся улыбкой крокодила или сержанта и вежливо уточнил.

– Мистер Норг?

– Он самый.

Отзеркалил я улыбку и скользнул глазами по бейджику.

– Мистер Стейдж?

– Он самый.

В тон хмыкнул мужик и учтиво поинтересовался.

– Мистер Норг? Вы располагаете получасом времени?

Пожимаю плечами.

– Да. Я сегодня никуда не тороплюсь.

Крокодиловый оскал стал еще больше, и продавец пригласил меня на встречу.

– Мистер Норг. С вами хотят встретится.

– Кто?

– Мистер Беггинс.

Глаза на лоб.

– Ооо⁈ Реально⁈

– Более чем. Прошу за мной.

Старинный викторианский стиль, кожа дивана и запах благородного табака. Сижу напротив монстра капитализму. Сидим, тянем кофе, Беггинс пыхает сигару. Положив сигару на пепельницу он рыкнул густым басом.

– Сынок. Соболезную.

– Я уже в порядке мистер Беггинс.

Он махнул рукой и рыкнул.

– Прекрати. Называй меня дядя Джо.

– Ок. Дядя Джо.

Улыбаюсь.

– Хорошо. Теперь к делу. Твой отец должен мне. Немного, но сам понимаешь.

– Сколько и за что?

– Восемьсот подков, девять седел с переделкой и подгонкой. И самый большой долг это новенький мотор для трактора. Я уж расстарался. Достал прямо с завода. Да и цена на четверть ниже чем в моем же магазине. Прямая поставка, сам понимаешь.

Понимаю конечно. Обычное дело. Мимо чеков и налоговой. Чистый нал. Киваю головой.

– Дядя Джо. Я все понял. И договора и чеков и быть не может. Это так?

Мужик скорчил рожу и развел руками.

– Слово джентльмена и все.

– Ясно. Сколько?

– Тысяча восемьсот двадцать чертовых долларов.

– Хорошо. Я вам верю.

Достаю деньги и отсчитываю сотенные. Бэггинс сложил стопочку, встал и молча засунул их в сейф. Потом постоял и высказался.

– Насколько я в курсе, твой отец хотел этот двигатель поставить на прокачку воды. Он там какую то помпу огромную делал. Больше ничего не знаю.

– Спасибо. Я разберусь.

– Ты же ушел, зачем вернулся?

Дядя Джо явно повеселел и с хорошим настроением упал в кресло и взялся за сигару.

– Приемник в машину, приемник домой и телевизор.

– Ого.

Бэггинс задумался а потом снял трубку.

– Это Беггинс. Дворка ко мне.

Офигеть. У нас чехи завелись? Но сижу, морда кирпичом. Жду Дворка.

Через пару секунд я опомнился. Такой случай и не использовать, дураком надо быть.

– Дядя Джо?

Мне молча кивнули.

– Вы знакомы с мадам Моник?

Беггинс заржал и даже начал притопывать ногами.

– Ооо! Малыш Стив. Даже не мечтай.

Я улыбнулся и ответил.

– Мне не к девочкам. Я понимаю, что у мадам есть некие договоренности с женским клубом и нарушать их она не посмеет.

Беггинс удивленно уставился на меня и даже сигару вернул в пепельницу.

– Удивительное рядом. Стив Норг оказался не дурак?

– Бывает.

Улыбаюсь.

– И чего тебе надо от Моник?

– Разговор. За разговор я заплачу сто долларов даже если по итогу мы не придем к согласию.

– Совсем уже? На Моник запал?

– Нет. Просто разговор. Деловой разговор.

– Хм? Ну хорошо.

Джо снял трубку и набрал номер.

– Хай Моник, узнала?

Пауза.

– Да тфу на тебя. Моя узнает она тебе быстро прическу взлохматит. Короче. Есть дело. У меня сидит молодой парень. Стив Норг.

Пауза и дядя Джо фыркнул.

– Ага. Понятно. Он так и сказал.

Опять пауза и Джо хмыкнул.

– Нет. Он сам все понял и сам разобрался. Ему нужна встреча с тобой лично.

– Да фуууу! Совсем дурой стала. Деловой разговор. За разговор он платит сто баксов.

Опять пауза.

– Ага. Я понял. Записываю.

Джо положил трубку и протянул мне листок.

– Это номер в городке Солт-Лейк-Сити. Моник там будет двадцать седьмого октября. Тут, в городе, она с тобой встречаться не будет.

– Ого. Далеко.

– На поезд сел и утром там.

Спокойно возразил Джо, и в этот момент зашел вызванный Дворк.

Почти две тысячи долларов. Тысяча триста за цветной телевизор марки RCA. С пультом управления по радиоканалу. Да сам в шоке! И переключать можно, и громкость и даже цветность настраивать!!

ФОТО.

Божечки мои!! Какая там была акустика⁈ На полной мощности этот монстр звенел стеклами в окнах. Ну и вес этого чуда техники пятидесятых годов имел не малый. Сто семьдесят семь килограмм, если с фунтов перевести. А это пульт.

ФОТО.

Насчет приемника в машину Дворк посоветовал германский BLAUPUNKT.

ФОТО.

Приемник для дома я взял германский Грюндиг. Дворк очень его хвалил. Купил антенну и Дворк настаивал что бы я купил антенный усилитель. Такая коробочка весом килограмм в семь. Лампы рулят а до эры транзисторов еще года три жить. Затем посоветовал что бы на подключение и настройку я вызвал мастера и дали визитку фирмочки которая была привязана к магазину. Кабель антенный, кабель питания и управления усилителем, разъемы. И две штуки улетели в бездонные карманы мистера Беггинса. Да уж? Красиво жить даже в США денег стоит. Придется мне еще одну закладку вытаскивать. Ганеша позаботился. И на ранчо пять схронов, и по всей стране, в каждом штате имеется схрон, в котором есть деньги, оружие и самые настоящие документы на разные имена и фамилии. Придется потрошить закладку на ранчо. Десятку вытащил шериф, следующая закладка на пятьдесят тысяч долларов. Только в этом схроне еще и оружие имеется. Ладно. Приедем, подобьем дебит с кредитом и подумаем. Читайте.

Не получилось думать и вечером пришлось распотрошить закладку в прерии в десяти километрах от Биллингса. Зачем. Пишу же. Читайте.

Следующий пункт, это музыкальный магазин.

Народу!! Как кильки в банке. Откуда народ и чего дают? Самых главных два вопроса. Оказалось, новый диск Элвиса вышел буквально две недели назад, и первая партия добралась до наших ипиней. Посмотрев на это коловращение и послушав вопли озабоченной общественности.

– Не давать в одни руки больше одного!!!

Ага. Все как в СССР. Люди везде одинаковые. В общем, я свалил и поехал домой. Мало что дикая очередь так еще в очереди толпа девок со школы. И Мэгги конечно. Нахрен. Я домой. Мне до дома сто семь километров пилить, или шестьдесят четыре мили если по американски мерить. Завтра все равно за венком приехать надо. Так что успею, мне торопиться некуда. У меня впереди пять лет жизни на ранчо. Мне шестнадцать, а полноправным гражданином я стану в двадцать один год. Пять лет? Еду и строю планы на эти пять лет. Впрочем, о планах немного позднее, а пока что дорога.

Размышляю. Получил инфу из инета. Элвис Пресли прямо сейчас в армии. Служит в ФРГ, в танковой дивизии. А откуда альбом? Хз короче. Ничего не понятно. И это был первый звоночек, и я его пропустил. Забил на тему, посчитав что были записи, и продюсер подсуетился дабы компенсировать двухгодичный простой. Ан нет. Не все так просто оказалось. Ладно, продолжим.

Отъехал от магазина и прострелило. Хлопнул себя лбу.

– Вот дурак! Подарки.

Теперь о моей жизни. Родился я прямо на ранчо в июле 1943 года. Батю в армию не призвали потому как он являлся производителем зерна. Во время войны наше ранчо сильно просело. Правительство заставило распахать как можно больше площадей и сажать зерно. Фронт и города работающие на фронт потребляли огромное количество продовольствия. Но самая главная потеря, это конечно лошади. Армейские интенданты не церемонились и гребли все до чего могли дотянуться. За деньги конечно. Только вопрос за какие? Были утвержденные в Вашингтоне расценки, и это были слезы а не деньги. Так вот. Я родился и убил мать. Отец запряг бричку и погнал в Биллингс. Вернулся с доктором, а я уже родился. Док осмотрел мать и потребовал срочно доставить ее и его в больницу. Открылось кровотечение и понадобилась срочная операция. И мать не довезли. Умерла в пятистах шагах от забора частной клиники. Такая вот жизня была в глубинке США. Ничем не лучше, чем в глубинке России.

Отцу пришлось взять в дом вторую маму. Мисс Ада Компебл заменила мне мать на все сто. Конечно она спала с отцом но вот братика или сестренку завести не получилось. Мне было шесть лет, когда мама Ада умерла от рака. Вот тогда то отец и начал бухать. Не запойно. Он начал скупать оборудование и гнать разные сорта виски. Даже записался в ассоциацию винокуров и несколько раз в год возил свои бочонки на выставки. Но если честно, бухал он крепко. Так вот. Озлобившись на судьбу, он не стал в третий раз искать женщину, а принял на работу даму весом под сто двадцать кг и страшную как ядерная война. Миссис Хлоя Паркс была вдовой, дети разлетелись по Америке и даже по Австралии и миссис Паркс занялась домом и моим воспитанием. Если без мата, могу сказать только одно – ДОМОМУЧИТЕЛЬНИЦА. А вот сейчас, исходя из своего опыта прошлой жизни, я могу сказать, что миссис Паркс идеальная домохозяйка и неплохой воспитатель для малолетних оторванцев. Это подарок номер раз. Теперь далее. Кроме миссис Паркс, в доме проживала семья Видлоу. Приехали они из Англии буквально перед началом Второй Мировой и очень долго искали работу. Каким то образом попали в поле зрения отца и так и прижились в хозяйском доме. Детей у них нет, и я даже не знаю почему. Но работники они справные и совершенно незлобливые. Туповатые это да, но всегда улыбаются, и вывести их из себя, совершенно невозможно. Сейчас то я понимаю, что с головой у обоих не того, но и вреда от них нет, одна польза. Это уже два подарка. Ну и наша самая главная рабочая сила, это ковбои.

Семь ковбоев и семь семей. Для каждой семьи построен дом на нашей земле и дома раскиданы друг от друга на километры. Тут я задумался. Оповещение только при помощи коняшек. Оседлал и поскакал с донесением. Как то оно совсем не того. Еще есть ракеты разных цветов. Блин! Каменный век какой то!

Теперь о самом ранчо. Моя земля вытянута вдоль реки Биг-Хорн. Находится она между поселками Хардин и Фостер. Оба поселка тоже стоят на берегу реки. Полторы мили… Короче! Задолбали эти мили, фунты и прочий бред. Пишу в километрах, килограммах и вообще – Советское образование рулит. Итак. Около трех километров по течению реки от Хардина в сторону Фостера и начинаются мои земли. Через семь километров моя земля заканчивается. Это длина. В ширину мой участок пять километров и направлен он на запад. Тридцать пять квадратных километров прерии и предгорий. Я богат. Моя земля своей восточной стороной во все свои семь километров упирается в хорошую и полноводную реку. Река Биг-Хорн она приток реки Йелоустон.

ФОТО.

Вот такая тут природа и вот такая река. Не судоходная конечно, но в паводки она становится совсем бешеной. А так то в Монтане с водой плохо. Не скажу, что совсем катастрофа, но в засушливые годы примерно треть фермеров страдает очень серьезно. А у меня семь километров берега реки в личной собственности. Я богат. И это без шуток.

Так. Отвлеклись. Подарки.

Первое это миссис Паркс. Второе это семья Видлоу. Теперь семь семей ковбоев которые и есть основное богатство нашего ранчо. Не было бы этих семерых мужиков и лошадок бы не было. Старшим у них Брас. Это который сломал ногу в прошлом году. Семья Брасов это два ребенка, жена и отец самого Эдвина. Странный случай для США. Обычно ребенок уходит из семьи и в общем то все. Или не общаются совсем или раз в год на рождество или день благодарения встречаются. А тут все на по американски. Эдвин сам съездил за отцом в Техас и привез его в свой дом. Редчайший случай для США. Тем более что дом даден Эдвину только на время его работы. Уволится и все. Иди куда глаза глядят. Жуткое дело. В США совершенно нет никакой социальной защиты. Да ее и в двадцать первом веке тоже нет. Бывали и видали – очереди за похлебкой бесплатной и как ночуют в коробках и прямо на улице, сотни тысяч если не миллионы граждан США. Опять отвлекся. Продолжим.

Семья Калахан. Один ребенок.

Семья Буллок. Три ребенка.

Семья Чандлер. Жена беременна первенцем.

Семья Кокс. Трое детей.

Семья Дау. Один ребенок.

Семья Фолеу. Там все сложно. Двое детей, а вот сам Крис Фолеу пьет и гоняет бабу с детьми. Буду думать, как кулаки пьяного идиота привязать к жопе. Что бы при замахе, жопу рвало крючками. Не так уж и сложно создать условия, при которых дети и женщина под защитой, а сам алкаш ныряет в выгребную яму. Я подумаю.

И еще два важнейших человека которые работают на ранчо. Отец платит им дикие деньги даже для города. Три тысячи семьсот долларов в год. Мэр получает меньше. И кто же эти люди? Механики. Они же трактористы и вообще они отвечают за все механизмы на ранчо.

Семья Гловер. Патрик Гловер у нас за старшего механика и механизатора. Ежегодно отец давал ему в конверте пятьсот долларов наличными. Типа неучтенной нигде премии как старшему механику. Имеет машину и трех взрослых детей. Со средним Гловером я в одном классе учился.

Семья Хоффман. Немцы. И сам Фридрих Хофман почти закончил университет. Да, да. У нас работает немец да еще и почти инженер. Почему он не главный? А потому что Патрик Гловер старше его на пятнадцать лет и Патрик ляпший друг отца. И на охоту и на рыбалку только с Патриком. Но Фридрих доволен всем. Три тысячи семьсот долларов в год это очень много. Живут механики в поселке Хардин и имеют свои собственные дома. Они как бы приходящие работники. Да и график работы они сами себе пишут. Иногда неделями не видно, а иногда ночуют в пристрое около гаража.