Текст книги "Хочу начать сначала (СИ)"

Автор книги: Evelyn_Lovebridge

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Операцию возглавлял Рон, как лучший стратег и тактик.

– Ровно одиннадцать, – объявил он. – Начинаем.

Гарри, Рон, Гермиона и Драко двинулись вперед. С другой стороны наступала еще одна группа Авроров.

Драка завязалась быстро. Герберт и Салливан явно ждали непрошеных гостей и были готовы их встречать. Опять полетели заклинания.

Малфой снова отсиживался в стороне. Но на этот раз не по собственной воле. Это Вислый решил сделать его «секретным оружием», считая что в открытой схватке Малфой бесполезен. И Рон не прогадал. Салливана быстро схватили члены Аврората. Герберт оказался поизворотливее, но даже он не мог ожидать Драко, появившегося из ниоткуда по его душу. Он почти уже справился с Пожирателем, как из-за угла выскочила Грейнджер. Для Герберта это был последний шанс «наследить» в истории.

– Класус мемориум! – выкрикнул он, направив палочку на девушку.

– Экспелиармус! – среагировал Гарри, но было уже поздно. Гермиона лежала без сознания.

***

В больнице Святого Мунго не помнили такого переполоха с Первой Магической Войны. Рон отчаянно мерил шагами коридор рядом с палатой, в которую поместили подругу. Гарри лихорадочно следил за другом глазами, отсчитывая секунды ударами ноги о пол. И только Драко был спокоен, как удав. Он-то, в отличие от этих двух идиотов, знал, что главное – заклинание было не из непростительных (ну и о Сектусемпре враги позабыли), а остальное Грейнджер переживет.

– Вы можете войти, – из платы вышла медсестра. – Она очнулась, но…

Поттер и Вислый, не дослушав, влетели в комнату. Драко ленивыми шагами последовал за ними. Как он и ожидал, волнения были напрасными.

– Гермиона! – наперебой восклицали Гарри и Рон, атакуя постель девушки, которая смотрела на них непонимающими глазами.

– Где я? – наконец спросила она.

– В больнице Святого Мунго, – спокойно объяснил Драко, потому что эти тупицы не могли и двух слов связать.

– А что случилось?

– В тебя шандарахнули заклинанием, – Малфой по-прежнему безразлично смотрел на нее.

– Чем? – удивилась Гермиона. – Вы что, с ума все посходили?! Кто вы вообще такие?! – девушка сжалась в дальнем углу кровати.

– Это же мы, твои друзья, Гарри и Рон! – закричали парни.

– Да? – на лице Грейнджер было все то же непонимание. – Но тогда… кто я?

========== Глава 4, в которой Гермиона ищет учителя ==========

«Мой учитель не похож на демона…

Он сам является самым настоящим демоном!

И если вы хотите иметь с ним дело,

то приготовьтесь заплатить намного больше!»

(D.Gray-Men)

Человеческий мозг – штука странная. И избирательная. Особенно, касательно воспоминаний. Самые страшные и неприятные он ревностно оберегает, все время возвращая нас к ним, чтобы мы не совершили какую-нибудь очередную глупость. Счастливые тоже хранятся, но в меньшей степени. За этим люди и изобрели фотоаппараты с видеокамерами.

– Но тогда… кто я? – Гермиона с недоумением смотрела на ребят.

– Гермиона, не шути так… – Поттер все еще не мог поверить.

А вот Драко уже давно подозревал. Он успел расслышать заклинание и понял, что оно так или иначе влияет на память. Похоже, это было что-то простое, типа «Обливиэйт», но заклинание Драко не знал. Значит, не такое уж и простое.

– Мистер Поттер, мистер Уизли, мистер… Малфой, – в палату вошел молодой колдомедик, – мне необходимо с Вами поговорить.

А чего тут говорить? Драко, не слушая, затягивался сигаретой. Сначала они просто его успокаивали, а потом ему понравился сам процесс курения. «Мисс Грейнджер потеряла память». Да, пикси тебе в штаны, спасибо, Капитан Очевидность! «Заклинание нам незнакомо, поэтому контрзаклинание мы тоже не знаем». Малфой всегда подозревал, что здесь работают одни идиоты. «Либо мисс Грейнджер вспомнит все сама, либо…»

– Короче, смысла держать ее тут нет? – наконец вклинился Драко, туша окурок о ботинок.

– Полагаю, мистер Малфой, Ваше утверждение верно, – подытожил целитель.

Драко усмехнулся.

***

Гермиона чувствовала себя неуютно. Во-первых, имя было какое-то дурацкое: Гермиона. Хотя, с другой стороны она не могла не отметить, что оно в какой-то степени уникально. Во-вторых… да она просто не помнила о себе ровным счетом ничего! Кто ее друзья, чем она занимается, где живет… Пока ее поселили под крышей у мужчины по имени Гарри Поттер и его жены Джинни Уизли Поттер, утверждавшей, что они с Гермионой давние подруги.

Было еще и «в-третьих», но об этом девушка вообще старалась думать как можно меньше. Гарри и Рон долго готовили ее к важному разговору, а светловолосый красавец (ну, не могла она этого не признать!) с именем еще похуже, чем у нее (хотя иногда Гермиона соглашалась, что Драко звучит очень мужественно, совсем как Дракон) спокойно и резко поведал ей о том, что она волшебница. Рон и Гарри долго бросали на него испепеляющие взгляды, мол «Ну, она же не готова!» или «Мог бы и помягче!» или «Почему вообще ТЫ ей сказал?!». А ему… ему было откровенно наплевать. Он бросал едкие фразочки, от которых Рон просто бесился и на которые Гарри, казалось, уже привык не обращать внимания. Но вот с ней… с ней он чаще молчал. Вроде бы и собирался что-то сказать, а потом останавливал себя и закрывал рот.

В такие минуты Гарри смотрел на Малфоя с удивлением. Рон вообще не замечал, но, кажется, слизеринец… старался быть с Гермионой вежливым? Нет, он не открывал перед ней дверей и не срывался с места по ее просьбе принести чашечку чая, но и НИ РАЗУ не сказал при подруге «грязнокровка» или даже «магглорожденная», а когда был готов сорваться от ее глупых замечаний (в силу того, что Гермиона вообще ничего не помнила о магии, она часто их делала), просто выходил из комнаты, вытряхивая по пути сигарету из пачки.

Девушке позволялось ходить в Министерстве туда, куда она захочет, и делать то, что ей вздумается. Гарри и Рон обучали ее простейшим основам, но выходило у них это из рук вон плохо, поэтому «хорек» (так на сероглазого блондина частенько шипел Рон) насмехался и с изяществом танцора показывал, КАК нужно было делать. А вообще, он старался не появляться рядом, поэтому Гермионе приходилось больше копаться в книгах, что она вскоре нашла очень даже интересным, но понимала, что живого учителя это заменить не может.

– Гарри, – однажды она заглянула к другу в кабинет, вернувшись из Министерской библиотеки, – можно поговорить?

Аврор с серьезным видом копался в бумагах, но сразу поднял на подругу свою темноволосую голову.

– Ты что-то вспомнила? – с надеждой спросил он.

– Нет, я… ммм… тут подумала, – Гермиона сгрузила тяжеленные книги на единственный не заваленный ничем стул, – было бы здорово, если бы кто-нибудь мог заниматься со мной.

– Но мы с Роном всегда помогаем тебе! Да и Джинни тоже…

– И это замечательно! – улыбнулась девушка. – Вы очень хорошо все умеете, но…

– Но?

– Но у вас нет преподавательского таланта, – закончила она, надеясь, что не обидела друга.

– Ты могла бы поехать в Школу…

– И чувствовать себя жалкой рядом с подростками, которые могут в тысячу раз больше меня? Нет уж, спасибо. Дети, в особенности тинейджеры, могут быть очень злобными, станут насмехаться надо мной, ну, ты знаешь…

– Да уж, – Гарри неловко улыбнулся и подумал, что если в Хогвартсе сейчас есть копия Драко Малфоя в его ученические годы, то и в правду лучше подруге там не показываться. – У тебя есть какие-то предложения по поводу кандидата?

Гермиона опустила глаза, а уголки губ поползли вверх.

– Есть…

***

– НИ ЗА ЧТО! – Драко произнес каждое слово отдельно, чтобы до Поттера дошел смысл сказанного в полной мере. – Я повторю, а то вдруг тебе сера уши забила: НИ ЗА ЧТО! Я не буду заниматься с Грейнджер!

– Почему? – Гарри недоумевал. Еще пару недель (да какой там недель, пару дней!) назад ему казалось, что они с Малфоем … коллеги-друзья, а тут вдруг он отказывает в такой невинной просьбе! Драко же никто не заставлял заниматься этим в дополнительное время, это стало бы просто очередным заданием… – Ты же был самым умным в школе после Гермионы. Никто не сможет обучить ее, как ты!

– Поттер, лизание моей задницы не поможет, ни в прямом, ни в переносном смысле! Я не собираюсь учить эту…

– Ну, давай, скажи! – сорвался Гарри. – Эту грязнокровку! Ведь так ты хотел ее назвать? Может, Гермиона была права, когда говорила мне, что ты ни капли не изменился. А я, как дурак, верил, что ты перешел на нашу сторону…

– И когда ж это Грейнджер успела поделиться такими соображениями? Уж не вовремя ли одного из ваших перепихов?

Драко едва успел договорить, как Поттер съездил ему кулаком по челюсти. Малфой не мог не заметить, что бил Золотой Мальчик получше своей подружки, поэтому ноющая боль и алая кровь не заставили себя ждать. А лучше бы Поттер просто оторвал ему язык… Драко так и не научился останавливаться вовремя. Ведь можно было бы немного попозерничать, а потом с выражением мученика сказать «Ну, так и быть»… Ага, сейчас же! Чтобы Драко Малфой, волшебник чистой крови, аристократ, учил магглорожденную, которой напрочь отшибло память, как леветировать перышко или приготовить какую-нибудь чушь вроде зелья для излечения фурункулов… Не бывать этому!

Часы легким перезвоном известили об окончании рабочего дня.

– На этот раз я спущу все на тормоза, Поттер, но сделай милость, не приближайся ко мне так долго, как только сможешь! Я ушел, – Драко пальцами стер кровь с носа, по которому пришлась часть удара, и хлопнул дверью.

Он аппарировал прямо к себе в ванную и, сразу включив холодную воду, принялся успокаивать ею ноющую челюсть. Хорошо же ему вмазали! А сегодня мама просила прийти на ужин, ведь она «так давно не видела сына». Порадуется же Нарцисса его «боевым шрамам»! Так не пойдет. Драко достал склянку с залечивающим зельем и, в очередной раз мысленно поблагодарив крестного, залпом осушил ее. Рубашка с каплями крови полетела в стирку. За ней же отправились и брюки, надетые только раз, но не в манерах Драко было появляться перед матерью в несвежей одежде.

Через полчаса сборов он пришел к выводу, что выглядит достаточно идеально, и аппарировал недалеко от поместья, заскочив по дороге за любимыми матерью белыми розами. На букете не было бантиков и прочей сопливой атрибутики, просто несколько цветков, собранных вместе. Стильно, строго, в общем, очень по-малфоевски.

У места, куда аппарировал Драко, его встретил экипаж, доставивший славного потомка древнего магического семейства прямо в Малфой-Мэнор. На пороге дома его принял домашний эльф, забравший пальто, и сказал, что миссис Малфой ждет в гостиной, куда Драко и направился уверенными шагами.

Уже подходя к двери, он услышал смех. Не тот смех, которым вежливо отвечают дамы на неудачные шутки кавалеров на званых банкетах, нет. Это был живой, искренний девичий смех, давно уже не наполнявший особняк. Драко замер. Он не мог поверить. Этого просто…

Когда он влетел в гостиную, Грейнджер еще громко над чем-то хохотала. Нарцисса тоже смеялась, но сдержанно, как ее приучили в обществе.

– Кхе-кхе! – недовольно откашлялся Малфой, и дамы подняли на него глаза.

– Драко, – Нарцисса изящно поднялась с кресла и обняла сына. – Розы? Это мне? Спасибо, милый, – она по-матерински чмокнула его в щеку. – Рита! – на зов тут же появилась эльфиха. – Поставь цветы в вазу и вели подавать ужин.

– Да, госпожа, – с легким хлопком Рита исчезла с букетом.

– Мам, что она здесь делает, – процедил Драко сквозь зубы.

– Сынок, ты не заболел? – Цисси обеспокоенно приложила к его лбу ладонь. – Рита работает на нас, сколько я себя помню.

– Мама, – Драко немного резко убрал от себя заботливую руку, – я говорю о мисс Грейнджер.

– Гермиона…

– Ах, значит, Гермиона? – Малфой-младший уже начал вскипать. Ему на работе проходу не было от нее. Грейнджер шлялась по Министерству, заглядывая ко всем в рот. И это терпели. Потому что так попросил Святой Поттер. На своем же кабинете Драко каждый день порывался повесить огромный транспарант «Гермионе Джин Грейнджер вход ВОСПРЕЩЕН!», потому что она частенько совалась к нему со всякими соплохвостовыми вопросами, ответы на которые не находила в своих любимых книжках. Хотя ему уже казалось, что теперь девушку и танк не остановит (что бы это ни было, но насколько Драко мог судить по маггловским книгам, аллегория была верна). Она без зазрения совести совалась во все щели и вообще оказалась очень любопытной и непредсказуемой особой, которой он дал бы лет шестнадцать-семнадцать (и то, шестнадцать-семнадцать в измерениях какой-нибудь Панси Паркинсон), но никак не двадцать четыре, которые Грейнджер не так давно отпраздновала.

– Да, Гермиона зашла к нам на чай, – улыбнулась Нарцисса. – И я предложила ей остаться поужинать, – женщина повернулась к воодушевленной мисс Грейнджер, которая тотчас же опала под жестким взглядом Малфоя.

Ужин прошел бы в тяготящем молчании, если бы не Нарцисса. Она была истинной светской леди, способной поддержать разговор даже в самой неловкой ситуации.

– Так когда вы начинаете? – наконец спросила она, обращаясь к сыну.

– Не понял? – Драко с недоумением смотрел на мать. Потом перевел взгляд на Грейнджер, которая усердно прятала глаза.

– Ваши занятия, – объяснила Нарцисса. – Гермиона рассказала мне, что попросила тебя быть ее учителем.

– Не помню, чтобы я говорил «Да», – Драко сжал столовые приборы и посмотрел на Грейнджер своим самым уничтожающим взглядом.

– Но ты и «Нет» не сказал, – Гермиона выдержала. Как выдерживала и в школе. – Гарри мне передал, что ты подумаешь…

– Спасибо. Я сыт, – Драко бросил нож, вилку и салфетку на стол и вышел из комнаты.

Он не помнил, как очутился в кабинете отца, а теперь, его собственном кабинете, и, запрыгнув в камин, прокричал:

– Гостиная Гарри Поттера!

В комнате было тихо, слышались только негромкие женские стоны.

– ПОТТЕР! – яростно заорал Драко, врываясь в спальню.

– Оу! – Гарри скатился с кровати, утянув за собой простыню. – Драко!

– Малфой! – недовольно закричала Джинни, прикрывая наготу одеялом.

– Спасибо, я знаю свое имя! – Драко был не просто не в духе. Он был сложно не в духе. Оооочень сложно. – Нам нужно поговорить, Поттер. В гостиной! Сейчас же!

Когда завернутый в простыню Гарри, поправляя очки, вошел в СВОЮ гостиную, Малфой уже вальяжно развалился в кресле.

– Ну и какого черта?

– Какого черта я занимаюсь сексом со своей женой?!

– Какого черта я должен учить твою любовницу!

– Тише ты, тише!

– Я четко произнес…

– Драко, послушай… – Гарри был на удивление сдержан. – Она доверяет тебе. Я сам… поверь, немало обалдел, когда Гермиона попросила тебя в учителя. Драко… пожалуйста… мы далеки от того, чтобы быть друзьями, но я прошу тебя…

– Знаешь, Поттер, – Малфой встал и двинулся к камину, – ты просто чувствуешь вину перед ней. За то, что не смог держать свой хрен в штанах. Грейнджер… была феноменальна, против этого не попрешь. Но кто тебе сказал, что Я буду расчищать все то говно, которое ты оставил в ее жизни? Признай, Поттер, – он уже стоял в камине, – ты ведь скучаешь по ней? Кабинет Драко Малфоя!

Он никогда не любил камины, слишком уж много от них было сажи, пыли и прочего барахла, к которому холеный аристократ не испытывал теплых чувств.

– Грейнджер? Что ты здесь делаешь?

Гермиона застыла с книгой в руках.

– Твоя мама сказала…

– Я имел в виду Малфой-Мэнор в целом, – Драко устало сел в кресло отца.

Денек выдался не из легких: утром выполнялся очередной рейд, Герберт и Салливан были явно не последними, но и они теперь сидели молчком, отказываясь выдать заклинание, брошенное в Гермиону.

Пожирателей, на которых нападали сегодня, Драко знал лично. Они частенько появлялись у них в доме, поэтому было особенно тяжело. Направить палочку на тех, с кем делил обед, над чьими шутками смеялся, а потом… потом перебирать бумаги с описью имущества, думать о том, что «вот этот гребень был на миссис Вудсток во время последнего банкета», а «этим мечом мистер Брэдберри хвастался перед отцом»…

– Прости, – Гермиона тихо заговорила, не глядя Малфою в глаза. – Я знаю, что не нужно было приходить, просто… я хотела понять. За что ты меня так ненавидишь? – она подняла голову, голос предательски задрожал. Драко молчал. – Я… сделала тебе что-то? Я… просто не помню! Чем я так провинилась? Драко… – негромко позвала Гермиона.

Его прошиб холодный пот. Она сказала это так же, как тогда, ночью. Он давно пытался разобраться, чем ему так неугодна Грейнджер. Чистота крови потеряла для него смысл уже тысячу лет назад, когда он только начал всерьез думать о войне, о Лорде, об отце, о Снейпе, Гарри, Хогвартсе… Драко никогда не любил разматывать запутанные клубки загадок, терпение было не то. А более изощренно сплетенного, чем этот, он не встречал. Поэтому Драко откидывал мысли и просто действовал, как подсказывал ему внутренний голос, который твердил «Поттер борется за добро», «Твой отец фанатик», «Крестный не такой, каким кажется, прислушайся к нему»…

– Хватит! – это слово относилось скорее даже не к Грейнджер, а к нахлынувшим размышлениям, но девушка перестала смотреть на него и сжалась в другом конце комнаты. – Уходи, – строго велел Драко.

– Если будешь учить меня, я обещаю больше не спрашивать. Никогда. А еще у тебя будет непыльная преподавательская работа взамен ежедневному риску своей жизнью, – это был последний шанс Гермионы. Другие ничего не видели, а она заметила, как тяжело Драко даются вылазки. Когда он возвращался после них, то вальяжно уходил к себе, одаривая Гарри и Рона фирменной ухмылочкой. Но вот там слизеринец становился собой. Курил. Одну за одной, так что, когда Гермиона заглядывала к нему в кабинет якобы с вопросом, он всегда сначала щурился, пытаясь разглядеть гостью в облаке дыма, а потом гнал ее охрипшим голосом.

– Завтра в десять. В моем кабинете, – Драко поднялся с кресла и вышел вон.

========== Глава 5, в которой они становятся ближе ==========

«Как мир меняется! И как я сам меняюсь!

Лишь именем одним я называюсь,

На самом деле то, что именуют мной,-

Не я один. Нас много. Я – живой!»

(Николай Заболоцкий, «Метаморфозы»)

Иногда хочется, чтобы в твоей гребаной жизни хоть что-то было идеально. В такие моменты появляются мании: начинает раздражать едва незаметное пятнышко на скатерти, неровно стоящие на полке книги, мигающая то и дело лампа.

Драко казалось, что сегодня мир официально объявил ему войну. Он уже в третий раз за утро убирался на столе, пытаясь разложить все по местам и выдворить из своего кабинета остатки прошлых дел. Но потом вспоминалась какая-нибудь маленькая ерунда, которую ни в коем случае нельзя «передать министерским идиотам, иначе месячный труд полетит насмарку», и стол опять превращался в хаос, ибо что и в какую кучу попало при предыдущей сортировке Малфой, естественно, не помнил.

А еще этот радостный Поттер. Драко едва сдержался, чтобы не разбить его сияющие от счастья очки. Акромантула ему на голову, Золотого Мальчика даже ни капли не смутило, что Малфой бросает ВСЁ, чем занимался до этого, а его работа, надо сказать, на научный труд потянула бы!

И Грейнджер. Драко сам не понимал, какого соплохвоста он сказал «Да». Конечно, перспектива не видеть «старых знакомых» не могла не радовать, но… она ведь существовала и до того, как Гермиона попросила его лично! Ему хотелось, чтобы все снова было просто: одни – враги, другие – дру… зья, пусть и с натяжкой, так можно навести порядок, хотя бы в голове.

Она явилась ровно в десять, с боем часов. Тихонько постучала в кабинет к Драко, не решаясь войти. Он как раз в четвертый раз разгреб «последние» документы и не собирался прикасаться к ним в ближайшее и как можно большее время. Конечно, он чувствовал, занятия с Грейнджер тоже принесут мало веселья, но из двух зол оба не выбирают.

– Заходи, – Драко наконец удалось выровнять перо с чернильницей.

Гермиона просунула в дверь свою голову. Он ожидал увидеть на ней привычный кудрявый кавардак, а на самой Грейнджер удобные джинсы и футболку. Каково же было его удивление, когда к нему в кабинет проскользнула ДЕВУШКА. Во всех смыслах этого слова. Непослушные волосы были выпрямлены и спадали на голые плечи. Платье сочного (Великий Мерлин!) ЗЕЛЕНОГО цвета пышной юбкой доходило до колен. Невысокие каблучки звонко прицокивали при каждом шаге. Даже бесконечное множество свитков в руках и невозможно тяжелая от всех запихнутых книг сумка не могли испортить образ. Да уж, Грейнджер постаралась на славу! Драко смотрел на нее глазами, в которых застыло выражение, будто подкинули камень, а он не упал.

– Привет, – Гермиона изящно пролетела через кабинет и по одному аккуратно опустила пергаменты на стол, а сумку – на пол, рядом со стулом.

«Это же Грейнджер! Грейнджер!» – заорал на себя Драко, пытаясь очнуться.

– Давай… начнем, – сталь, как всегда, проблеснула в его взгляде, но голос хрипло дрогнул.

Она села перед ним, и Малфою показалось, что он сейчас вцепится в ее шею губами, зубами, чем угодно, потому что пахла Гермиона так ускользающее сладко…

«Потереться носом о ее кожу… Драко, гиппогриф тебя задери, какого хрена?! Прекрати об этом думать! Это ГРЯЗНОКРОВКА Грейнджер!»

Вот только это слово больше не спасало. Оно давно перестало нести вменяемый смысл.

– Начнем с… – он достал с полки первую попавшуюся под руку книгу.

– Может, с вопросов? – кажется, у Гермионы был готов уж целый список. – Я тут кое-что прочитала, и не все понятно, – она протянула ему свиток.

Он недовольно взял его и развернул. Конечно, очень в стиле гриффиндорской всезнайки знать все, но спрашивать, спрашивать, перетягивая одеяло на себя. Интересовала ли Грейнджер какая-нибудь ерунда, которую Драко уже и не помнил, потому что ее проходили курсе на первом-втором? Пикси ей под юбку, нет! Она сразу полезла в высшую магию! Чего уж тянуть!

– Я так понимаю, теории у тебя достаточно, – Драко смял пергамент и, подкинув его, поджег, использовав невербальную магию. Вообще, все, что касалось того, чтобы помалкивать, у него получалось неплохо: зелья, легилименция, окклюменция… – Нужна только практика. Палочку тебе вернули?

– Да, Гарри отдал мне ее сегодня утром, – Гермиона нарыла оружие в сумке.

«Научу защищаться, а остальное не так уж важно. Заодно избавлюсь побыстрее», – подумал Драко.

– Вставай. Сегодня будем практиковать заклинание Экспеллиармус, – он быстро наколдовал возле двери чучело волшебника с палочкой в руке.

Гермиона с улыбкой поднялась и приняла боевую стойку. Драко свел брови, резко подошел к ней и выхватил оружие, которое девушка неуверенно держала в руке.

– Видишь, я и без заклинания справился, – едко прокомментировал он. – Кто так держит палочку? – Драко вернул ее в руку девушки и сжал ладонь Гермионы вокруг теплого дерева. – Вот так, крепче… – кожа была мягкая, по-девичьи ухоженная. Подушечки пальцев сразу словно загорелись на ней.

«Ты профессор! Профессор! – затвердил себе Драко. – А это Грейнджер! Десять баллов с Гриффиндора за то, что Вы такая невыносимая всезнайка!»

Удивительно, но слова Снейпа помогли. Драко вспомнил свою ухмылку, когда крестный проучил грязнокровку… и тут же ему стало стыдно. Он обещал себе начать с ней сначала. Как и хотел. Это ведь просто уникальная возможность! Но мысли в голове были такие противоречивые, что проще запустить в нее Авадой и покончить с этим. Или в себя.

Они занимались уже долго. Гермиона схватывала все на лету. Ей нравилось. Каждое новое движение палочкой, и она чувствовала, как становится ближе к своим воспоминаниям, ближе к себе и этому миру. Девушка не могла бы назвать Драко идеальным учителем, но… было в нем что-то, чего не хватало всем остальным. Он не обращался с ней как с ребенком. Так делали Гарри и Рон. «Давай, Гермиона, у тебя все получится». Драко вел себя резко. Видимо, настолько, насколько привык. «Грейнджер, ты совсем тупая? Я сказал «рассечь воздух и взмахнуть», а не «долбануть мне в глаз, а потом то же самое с пером»!». Он ставил ее как равную, и Гермионе это… нравилось. И он нравился. Такой неестественно красивый с этими его глазами цвета дождя, постоянно расширенными от избытка не выплеснутых чувств зрачками, спадающими на лоб светлыми прядями волос. Такой закрытый в себе и в то же время несдержанный. Такой фантастически пахнущий дорогим одеколоном, что все три часа до ланча и еще четыре после Гермиона едва сдерживала себя, чтобы не уткнуться носом в его шею.

– Теперь попробуешь разоружить меня, – Драко убрал чучело и сам встал у двери.

Все время, пока они корпели над учебниками, он старался не смотреть на нее. Но что такое «старался»! Она была, василиска ему в спальню, охеренно очаровательной! Поэтому все его «старания» сходили на «нет», как только он нечаянно поднимал глаза, чтобы обратить внимание Гермионы на важную деталь, или неловко касался ее кожи. Драко пытался игнорировать то, как сердце бьется о ребра, не давая спокойно продохнуть. Игнорировать то, что не может не смотреть ей прямо в глаза; то, что он раз за разом вспоминает ту ночь, когда она сама пришла к нему, не будучи пьяной; то, как Гермиона целовала его, игнорировать зудящее желание сметнуть свитки со стола к чертовой матери, усадить девушку на него и прикоснуться к ней, неважно где, неважно как, просто почувствовать ее под собой, и чтобы она снова сказала «Драко…»

– Эксп… – только собиралась блеснуть Грейнджер, как ее отбросило на стол, и девушка застыла неподвижная.

Он сделал все быстро. Без единого слова. В последнее время Драко часто говорил сам с собой, ведь говорить было больше не с кем, но еще чаще он забывался. Если Вы когда-нибудь рассуждали вслух, прогуливаясь по улице, то знаете эти странные, полные выражения «Во дебил!» взгляды. Драко знал, поэтому приучился думать про себя. И делать все про себя.

– При реальном нападении ты была бы уже мертва, Грейнджер, – он смотрел на ее окаменелое лицо насмешливым взглядом. – Хреновая у тебя реакция. Фините инкантатем!

– Мог бы быть чуть понежнее, – прошипела Гермиона сквозь зубы, пока Драко помогал ей слезть со стола.

– Я тебе не Поттер, – прыснул он в ответ.

Гермиона застыла. И дело было вовсе не в том, что Драко стоял до опасности близко и еще не отпустил ее руку. Просто…

– У меня дежавю*, – она посмотрела в серые глаза, которые остановились на ней. В голове побежали смутные картинки: электрический камин, стол, диван… – Драко…

Он резко отскочил.

– Хватит на сегодня, – отрезал Малфой, отбрасывая ее руку.

Гермиона стрельнула глазами на часы, потом снова посмотрела на Драко.

– Ты должен дать мне задание на дом… – «И тогда твоя мечта избавиться от меня еще до конца рабочего дня осуществится».

Из напряженного, лицо Драко стало почти расстроенным. Почти, потому что он не показал бы этого даже под пытками Темного Лорда. Избавиться… Да, он мечтал. Мечтал избавиться от жгущего пальцы чувства необходимости.

– Прочитай еще сто-пятьсот книг, напиши вопросы. Если там будет, на что отвечать, я отвечу.

– Тогда… увидимся? – Гермиона сгребла исписанные свитки и тяжеленные тома.

– Завтра в десять, у Малфой-Мэнора, – он думал, что сегодня будет там. Сегодня ему нужно. – В Министерстве с практикой не развернешься…

– Ладно, – Гермиона улыбнулась. Ему. – Увидимся, – и уже почти исчезла за дверью кабинета.

– Грейнджер, – тихо окликнул ее Драко, глядя в пустоту.

– Что? – Гермиона обернулась. С надеждой?

– Как тебе удалось выпрямить волосы?

– Ну… Я просто… нашла заклинание.

– Почему ты не использовала его в школе? – теперь Драко уже не мог смотреть в никуда и поймал ее непонимающий взгляд. Такие глаза! Про цвет – все брехня. Просто карие глаза не бывают красивыми, какие бы гребаные сравнения не придумывали: «цвета корицы», «теплые шоколадные», «ореховые», «кофейно-молочные»… Но у нее… Гиппогриф его задери, дело было не в цвете! Они блестели. Счастливые? Улыбающиеся? Теплые и спокойные. Как камин. Единственное, что могло согреть его в холодных слизеринских подземельях.

– Ну… я… не помню? – Гермиона словно не была уверена в ответе.

– Мм, – промычал Драко и закивал головой, усилием отводя взгляд.

– Пока? – она мялась в дверях. – «Спроси, спроси что-нибудь еще!»

– Пока, – жестко отрезал Малфой, разворачиваясь от выхода, чтобы не видеть, как Гермиона уходит.

«Ты еще можешь догнать ее!» – закричал голос в голове у Драко, когда дверь захлопнулась за спиной, но, честно сказать, сил уже не было. Все они ушли как раз на то, чтобы сдержаться и не делать этого.

Драко достал сигарету и уже собирался закурить, но его прервал гаснущий крик. Ее. Он уже его слышал. В Мэноре. Крики, «Круцио», опять крики, слезы, кровь. Грязная.

Еще секунда сомнения, и Драко сорвался с удобного кресла. Он вылетел в коридор и увидел то, что могло бы заставить просить Герберта пульнуть заклинанием и в него. Грейнджер лежала на полу, судорожно хватая воздух. Было холодно. То самое чувство, будто счастье навсегда покинуло мир. Скелет в черном балахоне парил над девушкой, вдохновенно присосавшись к ее рту. Драко замер, палочка в руке дрожала.

– Экспекто патронум! – повелительный голос Гарри Поттера разорвал звенящую тишину, серебряный олень без труда отогнал дементора. – Гермиона! – в одну секунду гриффиндорец оказался возле девушки, пока другие волшебники выпроваживали черное существо. – Как ты?

– Какого, василиска тебе в глаза, соплохвоста дементоры здесь делают?! – голос у Драко дрожал и хрипел. Он пытался прокашляться, не получалось. – Их же больше не используют, – голос не желал возвращаться.

– Был допрос… – Гарри рассеяно прижимал Гермиону к себе, поглаживая дрожащие плечи.

– Значит, на Пожирателях их можно использовать? – Драко совладал с собой. Дементор не прикоснулся к нему, скудная диета ему явно претила, зато Грейнджер была просто кремовым тортом для диабетика!

– Почему она не смогла себя защитить? – глаза Гарри горели. – Почему ты не научил ее Патронусу?!

Драко открыл рот. Но защититься было нечем. Только признаться Поттеру.

Он должен был научить ее «Патронусу». Как иронично! Иронично и, пикси ему в штаны, ни разу не смешно! Что там Грейнджер использовала в качестве Патронуса до того, как ей отшибло память? Выдру, кажется. А у Драко? Он задумался. У него никогда не было Патронуса. Это высшая магия. Высшая, гиппогриф ее задери, СВЕТЛАЯ магия.

И, наверное, до Гарри дошло. Да какие счастливые воспоминания могли быть у Малфоя? Как он издевался над ним в школе? Или как в его гостиной пытали магглорожденных? Или как умер Люциус… Гарри откинул эти мысли. Драко вел себя, конечно, как та еще сволота, но в последние годы гриффиндорцу начало казаться, что это только показуха. Малфой был вроде как сложным. Сложнее, чем он. Потому что не мог точно сказать, что правильно, а что нет. Потому что всегда сомневался. Потому что за свои двадцать три года успел наворотить столько, что приличные маги не смотрели на него иначе как с презрением или жалостью. Именно с жалостью, а не сочувствием.