Текст книги "Хочу начать сначала (СИ)"

Автор книги: Evelyn_Lovebridge

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

– Или потому что Гарри так сказал, – пробормотал Рон, когда я вошел в комнату, и тут же покраснел. – Идемте, – хмуро махнул он на дверь.

Честно говоря, я думал, на похоронах Нарциссы будет не протолкнуться. На удивление, рядом с Драко возле открытого гроба стоял только Блейз Забини. Он поддерживающе положил другу руку на плечо. Глаза Малфоя были закрыты, и мне начинало казаться, что слизеринец просто боится их открыть, потому что тогда придется жить с суровой правдой.

Драко медленно подошел к гробу, будто заставлял себя делать каждый шаг. Он заботливо поправил волосы матери и поцеловал ее в лоб. Потом достал из кармана палочку и вложил ее в руки Нарциссы. Дальше никто не смог смотреть на него: Блейз тактично опустил глаза, изучая свои ботинки, Джинни уткнулась в мое плечо, Рон стал наблюдать за чем-то невероятно интересным в небе. Даже я отвел взгляд в сторону раскидистого дуба.

Порывистый ветер нагло раскачивал оставшиеся на дереве сухие листья и… кору? Я сощурил глаза, чтобы приглядеться. На уровне человеческого роста от ствола отделялось несколько волнистых веточек. Но вот вслед за ними появилось и лицо. Гермиона пугливо пряталась за дубом, не решаясь выйти. Еще бы! После той сцены, что Драко ей закатил!

Полил дождь. Тоже мне, конец зимы! Может, сама погода проливала последние слезы по Нарциссе Малфой.

Драко повернулся к Блейзу, и тот сразу понял знак. Они одновременно подняли палочки, как бы беря гроб Нарциссы с двух концов, и погрузили его в начавшую заполняться водой яму. Когда ящик из дорогого дерева был уже в полуметре от дна, раздался треск. Это рука Малфоя дрогнула, и гроб сорвался. Я дернулся было, чтобы помочь, но Забини отрицательно покачал головой и поддержал ящик.

Могилу быстро засыпали землей, а Драко по-прежнему безмолвно стоял у ее края. Блейз в последний раз похлопал друга по плечу и развернулся, кивком давая нам знак, что пора уходить.

Когда мы покидали фамильное кладбище Малфоев, так и оставшееся на пепелище, я смог узреть Гермиону во весь рост. Она все так же пряталась за стволом дерева. Ее плечи чуть подрагивали, когда она смотрела на слизеринца, а на щеках были капли. Отнюдь не от дождя.

***

Когда в твоей жизни часто случается что-то экстраординарное, ты быстро к этому привыкаешь, и оно становится обыденным. Учишься двигаться дальше, закрывая глаза, сжимая кулаки, не слушая ноющее сердце. Ведь мир не перестает крутиться только потому, что кого-то не стало.

Уже через две недели все вернулось к норме или, по крайней мере, к тому, что таковой считалось. Гермиона возилась с делами в Министерстве, но видел я ее все реже. Она была постоянно занята с министром Говардсом, как нарочно избегала Аврората, стараясь отправлять с поручениями на наш этаж кого-нибудь другого. Драко приходил на работу, даже почти трезвый, хотя иногда от него отчетливо несло алкоголем. Курил он, кажется, больше, а за прошедшие с похорон Нарциссы полтора месяца побледнел и еще сильнее осунулся. На заданиях был вялым и больше предпочитал разбираться с бумажками. Я закрывал на все это глаза. Увы, один я не мог его прикрыть.

Под вечер десятого марта ко мне в кабинет влетела записка. Я открыл ее и обмер.

«Уважаемый мистер Поттер!

13 марта сего года в 10.00 Вам надлежит явиться на слушание суда в качестве свидетеля по внутриведомственному делу об убийстве мистера Торфинна Роули, обвиняемый – мистер Драко Малфой.

Всего наилучшего,

Персеваль И. Уизли,

Старший помощник Отдела по правопорядку»

Дрожа от волнения, я бросился к Брустверу.

– Заходи, Гарри, – велел он, не поднимая головы, когда я появился в дверном проеме. – Полагаю, ты получил повестку?

– Но, мистер Бруствер… Это бессмыслица какая-то! Судить человека за убийство Пожирателя Смерти! Не подумайте, что я за смертные казни и все прочее, но…

– Я понимаю, Гарри, – Кингсли поднял на меня свои почему-то всегда успокаивающие глаза. – Все эти защитники прав волшебников, совсем у них мозги набекрень! Приехали из Штатов и лезут со своими «свободолюбивыми» взглядами, куда не надо! – я впервые услышал в речи начальника столько негодования. – Как бы то ни было… – Бруствер взял себя в руки, – сам министр заинтересовался этим делом, он тоже будет на слушании. Надеюсь, у него благосклонное отношение к Малфою… НО. В последнее время у Драко серьезные проблемы с… ну, ты понимаешь. И если он явится на заседание в нетрезвом состоянии, суд точно не встанет на его сторону несмотря ни на какие свидетельства в его пользу.

– Что я могу сделать? – с готовностью спросил я.

– Позаботься о том, чтобы Малфой пришел вовремя и чтобы он…

– Хорошо, – я кивнул головой и уже собрался уходить.

– Он до сих пор..?

– Думаю, да, – ответил я на и без окончания ясный вопрос и покинул кабинет.

Разговор с бывшим Слизеринским Принцем оказался проще, чем я ожидал, хотя он все время молчал и только кивал головой. Жалкое зрелище, скажу я вам: из заносчивого и гордого аристократа он превратился в несчастного мальчишку, которому нет ни до чего, включая себя, дела.

– Драко, – в последний раз позвал я, и он поднял на меня пустые глаза. – Не опаздывай, – еще один безразличный кивок с его стороны, и я удалился.

Уже на выходе из Министерства я натолкнулся на Гермиону.

– Привет! – она даже улыбнулась, когда обняла меня, натянуто, правда, но ничего, пока сойдет.

– Привет, как ты?

– Да… зашиваюсь, – Гермиона прятала глаза. – А ты?

– Примерно также, – кивнул я. – Слышала про дело Малфоя?

Она побледнела и нервно сглотнула.

– Ддда. Но оно основывается на каких-то сюрреалистических предположениях обвинения! Не знаю, на что они надеются, там и зацепиться не за что! – длинное нервное оправдание выдавало Гермиону с потрохами: наверняка она изучила вдоль и поперек все листы, но все равно боялась, что что-то пойдет не так, поэтому теперь пыталась убедить всех окружающих в абсурдности ситуации.

– Я уверен, все будет нормально, – я успокаивающе положил руку на ее плечо. – Я был с ним в тот день в Мэноре, там преднамеренным убийством и не пахло.

Гермиона облегченно выдохнула и расслабилась. Без сомнения, она знала, что решение во многом будет зависеть от меня, и теперь, когда убедилась, что я все же на стороне защиты, была полностью уверена в своих словах.

– Ладно, Гарри, мне еще нужно поработать. Передавай привет Джинни, пока! – воодушевленная, Гермиона побежала к ближайшему лифту.

– Пока, – пробормотал я и отправился к камину.

***

В ночь перед заседанием я не мог уснуть. Вообще, я уже третью ночь не мог нормально уснуть и все думал о Гермионе и Драко. Внутреннее чутье подсказывало мне, что министр Говардс не просто так заинтересовался делом Малфоя, и моя подруга имела к этому непосредственное отношение. И вот эта связь меня жутко бесила! Того, что я видел, было достаточно, чтобы УМОЛЯТЬ Гермиону держаться подальше от слизеринца, но мне все больше казалось, что я не имею никакого права вмешиваться в их отношения.

– Джинни, – я надеялся, что она еще не спит.

– Мм? – тихо отозвалась моя жена.

– Мне нужно кое-что спросить.

Джинни обеспокоенно повернулась ко мне.

– Что случилось?

Она всегда четко задавала вопросы. Именно задавала вопросы, а не делала предположения.

– Ты ведь любишь Рона…

– Он бывает придурком, но он мой брат, – улыбнулась Джинни, и я почувствовал ее пронизывающий взгляд на себе.

– Представь, что он… связался с кем-то нехорошим.

– Например…

– Ну… Панси Паркинсон.

– Ха! Рон бы никогда не…

– Ну, просто представь. Если бы он влюбился в нее и все ради нее делал, а она смотрела бы на него, как на шавку какую-то.

– Убери сослагательное наклонение, и все ровно так и будет, – усмехнулась Джинни.

– Ты бы попыталась отговорить его от того, чтобы бегать за ней?

– Я бы сказала, что думаю об этом, но оставила выбор за ним. Влюбленные как пьяные – им море по колено.

– А если бы… если бы Рон тебе ничего не рассказал о Панси?

– Тогда как бы я узнала? – совсем перестала понимать Джинни.

– Увидела бы их случайно, – твердо ответил я.

– Гарри, что происходит? – мне не нужен был свет, чтобы знать, что она с беспокойством разглядывает мое лицо.

– Ничего, просто спросил.

– Гарри, – голос Джиневры Уизли-Поттер стал жестче. – Ты ведь знаешь, я всегда готова поддержать тебя и помочь. Что-то с Роном?

– Нет, с ним все в порядке.

– Тогда что?

– Все нормально, просто… Я разберусь.

– Гарри… – уже тихо позвала она, нежно беря меня за руку. – Пообещай мне одну вещь.

– Конечно, – я нервно сглотнул и молился Мерлину, чтобы Джинни этого не заметила.

– Если когда-нибудь что-нибудь между нами будет не так, ты расскажешь мне, просто чтобы мы могли поговорить об этом и все разрешить.

– Да, Джинни, обещаю, – я обнял ее и закрыл глаза. Все так и будет. С этого момента.

***

Без пяти десять. Где его черти носят?!

Драко лениво показался из-за угла. Черный костюм, черная рубашка, черный галстук, черные ботинки. Лицо его, кстати, прекрасно гармонировало с прикидом – под глазами темнели такие круги, что оставалось неясно, ложился ли он спать или просто успел с утра выкурить добрую пачку сигарет. Да, ими от него и несло, ладно хоть не огневиски.

– Не мог прийти пораньше? – не выдержал я.

– Нет, – хмуро ответил слизеринец, вообще не замечая моего раздражения.

Зал суда ни капли не изменился с того времени, как я был тут в последний раз. Выражение лица Драко, сидящего перед целой армией судей, оставалось настолько флегматичным, будто он выполнял какую-то безумно отупляющую однообразную работу. Слизеринец отвечал спокойно, откровенно показывая безразличие к происходящему.

Шоу началось, когда для допроса вызвали Гермиону. До этого момента они оба старательно избегали смотреть друг на друга, да и сейчас Малфой демонстративно уставился на стену, но моя подруга уже не могла прятать взгляд.

– Мисс Гермиона Джин Грейнджер, одна тысяча девятьсот семьдесят девятого года рождения, проживающая по адресу Лондон, улица Бейкер, дом восемнадцать, квартира три?

– Да, Ваша Честь.

– Вопросы сторон к свидетелю?

– Позвольте я начну, – поднялся адвокат защиты. – Расскажите нам, как бы Вы могли охарактеризовать моего подзащитного.

– С Драко… – Гермиона сглотнула, – то есть, с мистером Малфоем я знакома уже около тринадцати лет. Увы, шесть месяцев назад на меня было наложено неизвестное заклинание, блокирующее память, однако…

– Ваша Честь, я протестую! Не вижу смысла допроса свидетеля, который ничего не помнит! – усмехнулся обвинитель.

– Мисс Грейнджер может рассказать нам ценные сведения об изменении личности мистера Малфоя за последнее время, так как она находилась в непосредственной близости к нему, – не остался в стороне адвокат Драко.

– Протест отклонен, – главный судья ударил молотком по стойке перед собой. – Продолжайте, мисс Грейнджер.

– Благодарю, Ваша Честь. Как уже упоминал мистер Дантин, – Гермиона кивнула в сторону поддержавшего ее адвоката защиты, – последние месяцы я была очень близка с мистером Малфоем, – назвав его фамилию, голос подруги дрогнул, она метнула быстрый взгляд на слизеринца и с удивлением обнаружила, что он тоже смотрит на нее. – Дело в том, что он согласился обучать меня после того, как я потеряла память, что уже характеризует его как положительного человека. Он очень помог в моих изысканиях.

Судья кивнул.

– Сторона обвинения?

– У меня есть несколько вопросов, – с готовностью поднялся прокурор.

– Задавайте.

– Спасибо, Ваша Честь. Вы ведь магглорожденная? – начал издалека законник.

– Да, – с достоинством ответила Гермиона.

– Несмотря на потерю памяти Вам ведь известно, как мистер Малфой относится к таким, как Вы?

И здесь надо отдать должное Гермионе и ее способности держать себя в руках.

– Мне известно, как он к ним относИЛся, – гордо ответила она. – А вот к себе Вы, вероятно, можете употребить эту фразу в настоящем времени.

– Я не хотел Вас никак оскорбить, – обвинитель смутился, но, очевидно, вовсе не из-за того, как прозвучало предложение, а из-за того, что у девушки хватило смелости ответить. – Мистер Малфой не проявлял никаких признаков ненависти, неприязни к Вам?

На короткую секунду Гермиона замерла. Наверное, она вспомнила его едко брошенное «маленькая мерзкая грязнокровка», если это вообще случилось после нового года, как она мне рассказала.

– Нет, – мягко ответила она. – Мистер Малфой проявлял ко мне уважение, как подобает любому благовоспитанному магу. Но мне казалось, мы сейчас обсуждаем не его отношение к магглорожденным. Едва ли у Драко хватило бы мужества убить чистокровного Роули, даже в целях самозащиты, если бы он все так же придерживался взглядов своего отца! – под конец сорвалась Гермиона.

– Вы начинаете строить безосновательные предположения, что недопустимо в стенАх правосудия, – покровительственно улыбнулся законник, довольный тем, что заставил свидетельницу выйти из-под самоконтроля.

– У Вас тоже немного оснований для обвинения Драко, – жестко ответила подруга.

– Прекратить эти перепалки в зале суда! – главный судья снова призвал всех к порядку ударом молотка. – Есть еще вопросы к мисс Грейнджер?

– Нет, Ваша Честь, – обвинитель ухмыльнулся, как сытый кот, и опустился на стул.

– Нет, Ваша Честь, – повторил адвокат защиты.

– Тогда мы переходим к допросу еще одного свидетеля, мистера Гарри Джеймса Поттера.

Я с готовностью занял место Гермионы и уже собирался отвечать на вопросы, но на секунду повернулся в сторону подруги. Лучше бы я этого не делал! Мне без труда удалось проследить траекторию ее взгляда. С беспокойством я отметил, что слизеринец тоже смотрит на нее в упор.

– Да, Ваша Честь, – на автомате ответил я.

Слушать судью, обвинителя и адвоката у меня получалось только вполуха, точнее, вполглаза. Я рассказывал медленно, будто вдумчиво, но на самом деле просто не мог сосредоточиться на заранее заготовленной истории.

– Итак, мы выслушали всех свидетелей, – объявил судья. – Пора приступить к голосованию. Кто за то, что мистер Драко Люциус Малфой виновен в намеренном убийстве мистера Торфинна Роули, произошедшего двадцать девятого января сего года? – несколько человек подняли руки. – Кто против? – ладоней в воздухе было значительно больше. – Решением суда с мистера Драко Люциуса Малфоя снимаются все обвинения, – громко провозгласил судья, ударив молотком по стойке.

Гермиона облегченно вздохнула, Министр Говардс, самолично присутствовавший на разборе дела, довольно улыбнулся, а вот Драко не отреагировал никак. Не успел судья сказать «Заседание объявляю закрытым», как его уже не было в зале. Моя гордая некогда подруга сорвалась за слизеринцем. Мне же ничего не оставалось, как последовать за ней. Так мы и бежали через все Министерство, отчаянно переходя на торопливый шаг, стараясь не привлекать к себе внимания.

Я не сразу заметил, как мы оказались на улице, а затем и в маггловской кафешке. Гермиона наконец догнала Драко, и они не заметили, как я проскользнул в дверь и в направлении туалета, чтобы накинуть мантию-невидимку, которую носил с собой уже постоянно. Последнее, что я видел, когда скрывался в уборной, – непривычно разъяренное лицо Малфоя, обращенное к Гермионе.

Кажется, когда я вернулся, надежно укрытый, спектакль уже был разыгран: слизеринец твердыми шагами направлялся к выходу, а она стояла в ступоре у одного из столиков, уже готовая разреветься.

– Я люблю тебя! – сорвавшимся от отчаяния голосом закричала Гермиона, так что на нее обернулись чуть ли не все посетители и официантки.

Драко замер, не дойдя метра до входной двери. Я понял, что больше мне здесь делать нечего.

________________________________________

Знаю, знаю, о чем Вы сейчас подумали: «Автор, ну определитесь Вы уже, будут они вместе или нет, господи ты боже мой! Надоела Ваша Санта-Барбара!».

Сиим клянусь в последней главе поставить ОЧЕНЬ жирную точку и объяснить высокую философскую причину их (и моих) постоянных метаний)) Так что, терпение, друзья мои, осталось, каких-то 5 глав))

Всегда Ваша,

EL

========== Глава 16, которая ванильно-клубничная ==========

«Не знаю, почему я напугана, ведь я была здесь прежде.

Каждое чувство, каждое слово, я представила себе это все.

Но ты никогда не узнаешь, если никогда не попробуешь

Забыть свое прошлое и просто быть моим…»

(Adele – One and Only)

Так бывает, что просишь человека уйти, нет, не просишь… Просто-напросто выгоняешь его! Потом долго и усердно убеждаешь себя, что сможешь справиться, что все, что ни случается – к лучшему. Вот проходят дни, недели, месяцы, и уже на самом деле чувствуешь, что свободен, и вдохи даются меньшим усилием над собой, и сердце отстукивает нормальный ритм. А потом… снова встречаешь того человека… Три слова, и мир опять начинает меняться со скоростью света…

Они сидели молча, не глядя друг на друга, а старательно изучая годовые кольца на столешнице. Официантка принесла заказанный кофе.

– Что-нибудь еще? – спросила она.

Слизеринец посмотрел на бедную девушку таким прожигающим взглядом, что она сразу поняла – пора уносить ноги, пока не поздно.

– Драко… – неуверенно начала Гермиона.

– Зачем? – он искренне не понимал, к чему все эти предисловия. В голове Слизеринского Принца образовалась такая каша, что ее масса уже подходила к критической для неминуемого взрыва. Все это время он старался не думать о Грейнджер, но мысли возвращались, рефреном прокручиваясь в голове, анализируя каждое сказанное девушкой слово в бесплодной попытке понять логику.

«Какую к соплохвостам логику?! Она же женщина!» – проворчал внутренний голос.

– Я… я, наверное, не смогу тебе всего объяснить, – призналась Гермиона. – Но если ты позволишь мне попробовать…

– Говори, – жестко велел Драко, подняв на нее суровый взгляд.

– Ладно… – девушка глубоко вздохнула и закрыла глаза. – Даже не знаю, как начать…

– Сначала, – Слизеринский Принц был резок и груб, но лишь настолько, насколько его раздражала ситуация.

– Хорошо, – гриффиндорка снова глубоко вдохнула, пытаясь хоть чуть-чуть успокоить колотящееся сердце. – После нашего разговора на Астрономической Башне я много думала. Я ненавидела тебя за ложь, но ты все-таки пришел извиниться, и это так запуталось… – Гермиона закрыла глаза рукой, чтобы как-то абстрагироваться от реальности и привести в порядок разбежавшиеся мысли. – И я… я думала, что мне хватит сил отомстить тебе, хотела заставить тебя чувствовать себя так же погано, как чувствовала себя я, когда нашла тот пергамент.

– Тебе это удалось, – глухо прервал ее Драко. – Продолжай, – тоном, не терпящим возражения, велел он, видя, что девушка остановилась.

– Да… – Гермиона покаянно опустила голову. – А потом ты попал в больницу… – она решила пропустить эпизод «До», не зная, как слизеринец отреагирует на него. – Я тогда думала, что… В общем, я сама чуть не умерла.

– Именно поэтому ты пришла навестить меня целый ОДИН раз! – уж терпением Слизеринский Принц не отличался, хотя догадывался, как непросто дается девушке рассказ.

– Когда убили Нарциссу… – гриффиндорка резко продолжила как раз с этого момента, так что Драко сразу заткнулся и в защитном жесте скрестил руки на груди. – Я знала, что тебе будет нужен кто-нибудь, чтобы…

– Пожалела меня? – сквозь зубы прошипел слизеринец.

Гермиона устало покачала головой. То, как он мыслил, не поддавалось ее пониманию: грубо, однозначно, основываясь на каких-то своих тараканах в голове. Впрочем, как и все люди…

– Это не жалость, Драко, – немного резковато ответила девушка, – это сочувствие. К человеку, который тебе небезразличен. Мне казалось, я смогу без тебя, ведь ты не милый добрый надежный мальчик, которого я могла бы полюбить. Но… – глаза Гермионы стали влажными. – Но я люблю тебя, – прошептала она. – Ты как-то просил дать тебе шанс. Теперь я прошу дать шанс мне.

Она вытащила из сумки ручку и взяла со стола салфетку. Быстро что-то на ней нацарапала и положила бумажку на блюдце рядом с чашкой Драко.

– Твой ход, – тихо сказала Гермиона, встала и направилась в сторону уборной.

Слизеринец остался сидеть на месте и не переставал сверлить взглядом салфетку.

– П… принннести Вам счет? – к нему неуверенно подошла официантка.

Драко с сомнением кивнул и уже через полминуты рылся по карманам в поисках маггловских денег. Благо, оные были, потому что в последнее время слизеринец нередко бывал в немагическом мире. Расплатившись, он еще с минуту пялился на салфетку, потом развернул ее дрожащими от волнения пальцами.

«В уборной через пять минут», – гласили аккуратные маленькие буковки.

Все чаще и чаще Слизеринскому Принцу приходилось принимать решения, и он искренне скучал по дням, когда ему говорили, что и как правильно делать, ведь тогда можно было не париться. Драко уронил голову на ладони.

«Ты любишь ее?» – очнулся внутренний голос.

«Не знаю. Она… то, как она поступила со мной…»

«А ты как с ней поступил?»

«Ну, не мог я сказать правду!»

«Ладно. Просто забудь про все это! Курить и бухать, конечно, весело, но с каждым разом все меньше. Хоть один, один-единственный раз подумай о долгосрочных последствиях того, что ты делаешь! Или я умываю руки!»

Голос в голове замолчал, словно обидевшийся вконец друг. Драко поднялся из-за стола и уверенно направился к двери. Остановился за два шага до выхода, и его плечи бессильно опустились. Он сделал вид, словно ищет что-то в карманах, и развернулся на сто восемьдесят градусов.

В туалете было тихо, все кабинки разинуты, и только дверь одной педантично прикрыли. К ней Драко и направился. Потупив глаза, у перегородки стояла Гермиона. Слизеринец вошел и задвинул щеколду. Одну долгую минуту они смотрели друг другу в глаза, а потом он прижал ее к стене и заткнул рот поцелуем. Девушка с готовностью ответила, зарываясь пальцами в его платиновых волосах. Драко крепко обнял ее тонкую талию. Он целовал ее грубо, даже жестоко, прикусывая губу до ощущения наливающейся кровью, толкаясь в рот языком, ведя с ней войну. Он был зол на Гермиону. Так зол, что хотел бы покалечить ее, оставить синяки, о которых она никогда не забудет. Зол, как был зол в их самый первый раз. Но, Великий Мерлин… как ему этого не хватало! Удивительно, как одна и та же женщина может сносить крышу раз за разом.

Драко стащил с нее пиджак, полез рукой под тонкую ткань блузки и нещадно сжал грудь, впиваясь ногтями в кожу, оставляя глубокие следы-полумесяцы. Но Гермиону это нисколько не беспокоило: она только ближе прильнула к его ладони и заелозила под ним, пытаясь добраться до тела. Девушка расстегнула рубашку слизеринца и медленно провела пальцами от груди до паха. Едва справилась с ремнем и стала поглаживать набухающий член. Драко зарычал ей в губы и провел рукой по бедру гиффиндорки, задирая юбку и заставляя девушку обвить его ногой.

Туфля со стуком упала на кафельный пол, заглушив удивленный вздох слизеринца, когда он не обнаружил на Гермионе трусиков. Она издала нетерпеливый стон, чувствуя его шершавые пальцы. Два месяца без него… Два самых ужасных месяца в ее жизни. Гриффиндорка никак не могла понять, почему так. Не важно! Главное, Драко сейчас был рядом, снова… И он ласкал ее промежность, ловкими движениями перебирая нежные складочки. Девушка начала двигаться ему навстречу, вбирая в себя пальцы слизеринца. Она застонала чуть громче, но Драко не хотел, чтобы она кончила так быстро. Он убрал руку от ее бедер и переключился на грудь. Разорвал блузу, совсем как тогда, в квартире, поднял наверх бюстгальтер, освобождая мягкие тяжелые полушария. Слизеринец долго мял и сжимал их, пока терся членом о киску Гермионы через ткань юбки. Девушка тяжело дышала, нетерпеливо обхватив ладонями его ягодицы.

Драко понял, что они оба готовы. Он приподнял ее, прижимая к перегородке, и одним резким толчком вошел в Гермиону по самое основание. Она громко несдержанно вскрикнула, не заботясь о том, что ее могут услышать. Драко пришла мысль о том, что гриффиндорка могла бы вообще-то подумать, прежде чем тащить его в грязный общественный туалет, но, в любом случае, на аппарацию у него уже не хватало концентрации. У нее, очевидно, тоже. От каждого нового толчка из горла Гермионы вырывался протяжный стон.

– Еще… немного… – прерывисто прошептала девушка, ближе прижимаясь к Драко.

Он глухо зарычал и ускорил ритм, впиваясь губами в ее шею. Гриффиндорка выгнулась дугой и, издав последний безудержный крик, ослабла в его руках. Драко сделал еще несколько толчков и кончил, изливаясь в ней тугими струями.

Они тяжело дышали, не отпуская друг друга.

– К тебе… или ко мне? – неровно дыша, спросил слизеринец.

Гермиона не ответила и только облегченно всхлипнула, уткнувшись ему в плечо.

Уборщица могла бы поклясться, что слышала стоны и легкий хлопок, прежде чем войти в туалет. Но никого не было, только черная туфля на каблуке и женский пиджак лежали на полу закрытой изнутри кабинки.

***

– Я, конечно, не против секса как инструмента примирения, но все-таки… – устало пробормотал Драко, когда через несколько часов они лежали в его кровати, сплетясь, словно змеи.

– Так давай больше не будем ссориться, – с улыбкой проговорила Гермиона, слабо приподнимаясь над ним и целуя его в нос.

– Я же сказал, что НЕ против, – он сразу оживился и резво перевернул ее на спину.

Драко стал целовать девушку, нежно, мягко, растягивая удовольствие. Рукой он нашарил грудь и начал ласково массировать ее. Гермиона застонала и инстинктивно свела ноги, зажав между ними его уже твердеющий член.

– П… погоди, – смогла выдохнуть гриффиндорка, когда Драко отпустил ее губы и спустился к подбородку.

– Что-то не так? – не понял он, недовольно отрываясь от девушки.

– Если мы сделаем это еще раз, мне придется ставить имплантат вагины, – призналась Гермиона.

– Имплантат? Это что? – слизеринец сощурился от незнакомого термина.

– Это была шутка, – улыбнулась она. – Но я правда больше… По крайней мере, сегодня. У меня там все болит. Ну, сам подумай, сколько раз мы уже занимались сексом за сегодня?

– Откуда мне знать? Я не считал, – с показным безразличием ответил Драко.

«Ага, конечно! – усмехнулся внутренний голос. – Ну, если и так, я могу подсказать точную цифру».

«Заткнись!» – мысленно шикнул слизеринец.

Гермиона провела линию от его плеча по груди и животу к паху и прошептала:

– Теперь я сама все сделаю.

Он изумленно посмотрел на нее, пытаясь понять, говорит девушка серьезно или снова шутит. Она заставила Драко перевернуться и сесть на кровати, а сама устроилась сверху, ласково целуя его и медленно опускаясь все ниже. Гермиона коснулась напряженного члена, и слизеринец невольно вздрогнул, подаваясь чуть вперед. Она нежно поцеловала пенис у основания и начала посасывать яички, водя рукой по стволу.

– Твою ж… – Драко закрыл глаза рукой, откидывая голову назад.

Гриффиндорка тем временем педантично прошлась губами по всему члену и осторожно взяла в рот головку. Девушка облизывала и обсасывала ее, дразня языком самые чувствительные зоны, заставляя Слизеринского Принца стонать и рычать от удовольствия. Гермиона покружила у головки еще немного, а потом взяла член в рот целиком и стала медленно водить головой вверх-вниз, чтобы кончиком он мог чувствовать ее влажное горло. Драко неосознанно начал двигать бедрами, глубже трахая девушку в рот. Она ускорила движения, принимая его разбухший член и массируя рукой яички.

– Герм, я сейчас… – попытался предупредить ее слизеринец, но девушка не остановилась и только еще быстрее стала водить по пенису губами.

Драко вскинул бедра в последний раз, и горькая сперма брызнула Гермионе в горло. Она сглотнула и, выпустив изо рта обмякший член, перебралась к слизеринцу на грудь.

– Я даже боюсь спрашивать… – сказал он наконец, только через минуту отдышавшись. – Боюсь спрашивать, где ты такому научилась.

– Я много читаю, – усмехнулась гриффиндорка, подняв на Драко глаза.

– Это было… потрясающе, – признался он, подтягивая ее к себе и с упоением целуя.

– Не хочешь, чтобы я сначала рот сполоснула? – с интересом спросила Гермиона.

Слизеринец оторвался от девушки, хитро прищурился, окинул ее оценивающим взглядом и вынес вердикт:

– И так сойдет, – и продолжил целовать ее. – Нет, правда, Герм, если у нас будет такое после каждой ссоры, может, мне еще раз тебя бросить?

– Только попробуй!

– Не посмею… – тихо и как-то уж очень серьезно сказал Драко. – Я слишком… слишком боюсь, что ты ко мне больше не вернешься, – он сразу спрятал лицо в копне волос Гермионы, чтобы она, не дай Мерлин, не увидела его болезненного от мысли потерять ее взгляда. – Такой, как ты, больше нет…

– Теперь все будет по-другому, – пообещала она, гладя его волосы и четко осознавая, что не будет. На языке вертелся вопрос: сколькими он пытался ее заменить? Но она боялась. Боялась услышать ответ, а еще больше боялась рассказать ему всю правду, поэтому просто прижалась к нему ближе. – Знаешь, я проголодалась. У тебя есть на кухне что-нибудь кроме алкоголя?

– Ха-ха, очень смешно. Могу предложить яйца. Не свои, куриные, – ехидно ухмыльнулся Драко.

– Пошляк, – Гермиона шутливо шлепнула его по плечу и поднялась с постели.

– Сказала девушка, которая пять минут назад делала мне минет.

Она не обратила внимания, только покачала головой.

– Ты омлет будешь? – крикнула гриффиндорка из кухни.

– Буду, – Драко подошел к ней сзади, обнял за талию и поцеловал в плечо.

– Мне так не очень удобно готовить, – призналась Гермиона, тем не менее прижимаясь ближе к его рукам.

– Принесу футболку, иначе ужина я не дождусь, – он коротко поцеловал ее в висок и ринулся в комнату.

Когда слизеринец вернулся, в пижамных штанах, с одеждой в руках, на кухне пахло гарью, а на столе стояли две тарелки с непонятным серо-желтым содержимым.

– Герм, не обижайся, – он понюхал так называемый «омлет» и сощурил нос, – но готовить ты не умеешь. Судя по запаху, гадость полнейшая.

– Как смогла! – огрызнулась девушка, сложив руки на груди. – Не нравится, сам делай!

– Обязательно, только надень футболку, – попросил он, не в силах оторвать взгляд от ее обнаженного тела, и перебросил ей одежду. Гермиона послушалась. – Мерлин, ты и в ней дико сексуальна, сядь на стул, – Драко отвернулся, стараясь не думать о гриффиндорке.

– А ты, значит, умеешь готовить? – ненавязчиво спросила она.

– Я съехал из Мэнора сразу после окончания школы. У меня был выбор: научиться готовить или умереть с голода.

– Сразу после школы? – удивилась Гермиона. – А я думала… – она замерла, поняв, что вот-вот сболтнет лишнего. – То есть… ты мне об этом не рассказывал. Вообще, ты не рассказывал мне ничего о школе.

Драко остановился с неразбитым яйцом в руке.

– Ну… – скорлупа треснула, и желток с белком шлепнулись в миску. – В школе я был порядочной сволочью.