Текст книги "Хочу начать сначала (СИ)"

Автор книги: Evelyn_Lovebridge

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

– Он ведь без сознания… – неуверенно протянула Гермиона.

– Тем не менее. Возможно, он все слышит. Какие-то слова… – целитель с сомнением замотал головой, подбирая правильную фразу, – давайте скажем, могут лишить больного жажды жизни. – Видя замешательство на женских лицах, он посоветовал: – Миссис Малфой, Вам лучше вернуться к сыну. Думаю, Ваша поддержка ему никак не повредит. Если что… Вы знаете, что делать.

Колдомедик кивнул и удалился быстрыми, но усталыми шагами. Нарцисса столь же резко исчезла в палате Драко, а вот Гермиона еще долго стояла в коридоре, словно оглушенная Петрификусом. Он слышал. Ему… не все равно?..

***

Драко решил, что пора бы подниматься, когда он смог полностью контролировать свое затекшее тело. Сначала он открыл один глаз. Благо, свет в палате был приглушенным из-за задернутых штор. Драко медленно разлепил второй глаз. Нарцисса спала рядом с ним, согнувшись на стуле в три погибели. Она по-прежнему держала его бледную руку.

– Мам, – тихо позвал Драко. Голос был охрипший, и издаваемые звуки неприятно скребли по сухому горлу. – Кх! – попытался прокашляться слизеринец, и Нарцисса подняла голову.

– Драко! – она опустилась на колени и обняла сына за шею.

– Позови целителя, – тем же хриплым голосом попросил он.

Женщина кивнула и вышла из палаты.

– Твою ж мать… – Драко согнулся от резкой боли, поразившей грудь, когда он попытался встать.

Малфой мечтал поскорее выбраться из этого треклятого места: он никогда не питал любви к больницам. И сейчас неприязнь только усилилась. Напичкать себя зельями слизеринец и сам был в состоянии, а вот вид не спавшей несколько дней матери действительно угнетал.

К приходу колдомедика Драко уже смог справиться с собой и уверенно сидел на постели, свесив ноги с края.

– Мистер Малфой, – нарочито учтиво кивнул молодой врач. – Как Вы себя чувствуете?

Внутренний голос просто бушевал и разрывался между сарказмом по поводу того, чтобы медик попробовал Аваду на себе, и тем, чтобы выглядеть бодрячком перед матерью.

– Нормально, – спокойно ответил Драко, проигнорировав назойливого приятеля.

«Ага, для человека, которого чуть не убили», – не мог не добавить голос в голове.

Драко убедительно улыбнулся, как бы игнорируя своего товарища по шизофрении еще упорнее.

– Голова не кружится? – колдомедик начал осматривать слизеринца, осторожно направляя палочку с Люмосом на конце ему в глаза.

– Все в порядке, – холодно сказал Драко, надеясь быстренько отделаться от юного специалиста. Вроде бы он видел этого мальчишку в школе, может, еще где, но заморачиваться по этому поводу не хотелось. – Я бы хотел, чтобы меня выписали.

– Вам нужен будет постельный режим, – напряженно начал колдомедик, пряча палочку и натягивая рукава чуть ли не до кончиков пальцев.

«Замерз что ли? – поинтересовался внутренний голос. – И правда, прохладно здесь, даром, что больница».

– И еще кто-то, кто будет за Вами ухаживать.

Драко уже почти не слушал, он разглядывал врача. Среднего роста, черные волосы, взгляд какой-то зашуганный. Где слизеринец его видел? Вопрос-то был дурацким и незначительным, но Драко знал, что его мозг не успокоится, пока не найдет ответ.

– В Малфой-Мэноре я смогу о нем позаботиться, – убедила доктора Нарцисса.

– Где мы с Вами могли встречаться? – сосредоточив взгляд, поинтересовался Драко.

– Амм… Я лечил Вашу… коллегу, мисс Грейнджер, – пряча глаза, ответил колдомедик.

«А, точно! Это тот некомпетентный придурок, не знающий контрзаклинаний!» – хмыкнул внутренний голос.

– Ясно, – только и сказал слизеринец. Ответ не стоил его размышлений, но он хотя бы заставил мозг думать.

– Я подготовлю документы на выписку, – колдомедик торопливо покинул палату, снова поправляя рукава.

«Некомпетентный придурок», – еще раз пробурчал внутренний голос.

***

Драко планировал свалить из родного гнезда чуть ли не сразу после выписки. Не тут-то было! Нарцисса взялась за него всерьез, не давая сынуле и из кровати вылезти. «Постельный режим!» – строго напоминала она. Даже гребаный колдомедик несколько раз заглядывал. Драко пришлось сдаться. В конце концов, отпуск ему тоже не повредит. Не надо каждый день таскаться в Министерство, видеть рожу Поттера, Вислого, Гер… Этой подлой гадины Грейнджер! В груди снова кольнуло.

– Рита! – крикнул он, и домовиха с легким хлопком появилась перед хозяином. – Принеси мне зелье сна без сновидений, – приказал Драко.

Эльфиха опустила огромные глаза-блюдца и что-то пробормотала под нос.

– Что? – гневно прошипел слизеринец.

– Г… госпожа велела не давать Вам никаких снадобий сверх тех, что были прописаны, – чуть тверже проговорила Рита.

Внутренний голос обессилено зарычал.

– Так пошла вон! – взбешенно заорал Драко, запуская в бедную домовиху попавшейся под руку вазочкой для цветов.

Фарфоровое изделие угодило бы точнехонько в дверь, если бы ее в этот момент не открыл дворецкий. К счастью (или к сожалению?), он служил у Малфоев достаточно давно, чтобы знать о вспыльчивом характере молодого господина, поэтому без труда успел увернуться.

– Мистер Малфой, к Вам пришел мистер Гарри Поттер, – флегматично объявил дворецкий.

Драко был рад даже такому поводу выбраться из постели, к которой его приковала Нарцисса. Он легко откинул одеяло, натянул футболку, не потрудился сменить пижамные штаны, влез в удобные тапочки, легко подхватил со стола палочку и выудил из заначки пачку сигарет. Слизеринец молнией пролетел по лестнице мимо матери, самолично несшей ему какое-то очередное варево.

– Драко! – возмутилась она. – Тебе нельзя вставать с пос…

– Поттер пожаловал, – с ухмылкой нашел он оправдание своей самоволке.

На самом-то деле Драко даже не заметил Героя Магического Мира, пробежав мимо него к двери в сад.

– Дра… – открыл рот ошалевший парень в привычных круглых очках.

– За мной, Поттер, – велел Драко, мельком обернувшись.

– Вижу, тебе лучше, – Гарри недовольно сложил руки на груди, наблюдая, как Малфой стал углубляться по запутанным дорожкам в сад, прикурив от палочки и блаженно затягиваясь сигаретой.

– Было, до твоего прихода, – не мог не уколоть Драко. – Чего приперся?

– Узнать, как ты, – спокойно ответил Гарри. – В Министерстве беспокоятся, – добавил он. На самом деле, это Гермиона не находила себе места, хоть и не признавалась. Гарри обнаружил ее, разочарованную, у пустой палаты слизеринца. На предложение друга «Давай навестим его в Мэноре», Гермиона только хмыкнула «Вот еще!» и гордо удалилась.

– В Министерстве? – презрительно уточнил Драко. – Пошли они все… – прибавил он, имея в виду, в общем-то, Грейнджер. – Что там с Роули? – перевел слизеринец разговор на нейтральную территорию.

– Как сквозь землю провалился! – с досадой признался Поттер. – Будто кто-то ему помогает! Да и вообще, всем Пожирателям! Только никак не могу понять, кто…

– Уж не на меня ли ты думаешь? – Драко докурил и швырнул окурок, попутно воспламенив его.

– Нет! – поспешил оправдаться Герой Магического Мира. – Я… Может, ты знаешь? – с надеждой спросил он.

– Ага, приходил тут ко мне один консультироваться: «Драко, не подскажешь, как спрятать пару-тройку…».

Слизеринец не успел закончить саркастическую тираду. В окне дома полыхнуло, раздался угасающий женский крик, слышный на всю округу.

– Мама… – хриплым шепотом проговорил Драко и бросился к поместью.

Противно, когда, чтобы осуществить что-то, не хватает одной короткой секунды! Не менее противно, когда не хватает вроде бы каких-то пять… десять минут.

Драко замер посреди пылающей комнаты. С изуродованного временем лица на него смотрели светло-карие глаза, в которых полыхал злобный смех. Торфинна Роули Драко узнал бы и без идиотского досье Поттера.

– Давно не виделись, ДРУЖОК, – проскрипел Пожиратель.

Слизеринец не слышал его. Серые глаза с ужасом натолкнулись на тело матери, распластанное на полу.

– Отправляйся вслед за своей мамашей-предательницей! – крикнул Роули, занося палочку.

На другом конце комнаты уже появился Поттер с Экспеллиармусом наготове. Но Драко был быстрее.

– АВАДА КЕДАВРА! – со всей накопившейся яростью выпалил он, и зеленый луч уложил Пожирателя на месте.

Парень упал на колени рядом с телом Нарциссы, не обращая внимания на жар все ярче разгорающегося огня.

***

Драко курил. Уже не первый час. Уже не первую пачку. Так, что окурки валялись повсюду, и пепельница лежала перевернутой на полу. А тело по-прежнему дрожало. Зубы стучали, попадая друг на друга, ходили ходуном изящные аристократические пальцы, от количества сигарет было трудно дышать, и казалось, его вот-вот стошнит собственными легкими.

В кабинет неслышно вошла Гермиона. Она видела, как Гарри вытаскивал слизеринца из горящего дома. Адеско Файер. На последнем году в Хогвартсе Гермиона перерыла все книги и смогла-таки отыскать контрзаклинание, уж очень не хотелось повторения пожара. Но она не успела. Когда девушка аппарировала к особняку вместе с Роном, поспешившим на вызов Гарри, от плещущего своей роскошью фамильного поместья осталось пепелище, мнущиеся у него слуги и домовые эльфы, а еще молодой хозяин с трупом красивой статной женщины на руках. Драко никогда и никому не показывал свои эмоции, отсюда все эти его щегольские ужимки и ухмылки, едкие замечания и усмешки. Гермиона никогда еще не видела такой черноты под его глазами. Они, всегда такие идеальные, блестяще-серебряные, теперь были подернуты грязной дымкой.

Гермиона уже собиралась закрыть дверь, как ее вытянули за предплечье.

– Гарри, какого черта? – зашипела она, выдергивая руку.

– Не надо, Гермиона, оставь его, – Гарри был серьезен. Он уже успел принять душ и избавиться от грязной одежды. – Ему нужно побыть одному.

– Одному?! – Гермиона едва сдерживала крик, только чтобы Драко, сидящий за дверью, не услышал. – А тебе нужно было побыть одному, когда С… – она осеклась.

– Когда? – с подозрением посмотрел на нее Гарри.

– Когда… когда… – на удивление, но у Гермионы не было идей, как закончить предложение, горло мгновенно пересохло, – когда с… сссамый близкий тебе человек умирает, и кажется, что ты остался один на свете?! – наконец выдала она.

Гарри собирался что-то сказать, но потом его челюсть со стуком захлопнулась, и он опустил руку, которой собирался удержать Гермиону.

Она вернулась в кабинет. За минуту ее отсутствия изменилась только одна деталь: сигарета, которой нервно затягивался Драко, стала короче. Гермиона зажала рукой рот, из глаз пошли слезы. Его слезы. Она как будто чувствовала то же, что и он. Хотелось плакать. От боли. Читая книги, Гермиона часто встречала выражения типа «ее/его сердце сжала боль». Ей всегда казалось, что это только красивая фигура речи. Ну, какая боль в сердце? Разве что инфаркт миокарда внезапно накатит! Теперь она поняла, что это не метафора. Она смотрела на него, вот-вот готового сорваться, и сердце бесилось в груди. Боль, от которой хочется выть волком. От нее нет мгновенного лекарства, и кажется, что проще умереть.

Гермиона подошла к Драко, вынув сигарету из его дрожащих губ, затушила ее о стол и бросила окурок в общую кучу. Кажется, он затрясся еще сильнее.

– Тш… – она погладила его светлую голову, покрытую сажей, потом поцеловала в лоб. – Тише, мой маленький, – села к нему на колени, по-матерински ласково прижала к своей груди и обвила его руки вокруг своей талии. – Все будет хорошо…

– Ее больше нет… – голос дрожал, а интонация была непонятная. То ли он не верил в это, то ли уже осознал и задыхался от самого факта. – Ее больше нет… – сдавлено глотая слезы.

Гермиона слышала, как он всхлипнул, почувствовала, как начала намокать футболка. Драко прильнул к ней сильнее, сжимая руками ее хрупкую фигуру.

– Больше нет… – снова прохрипел он.

Она подняла его голову. Вам доводилось видеть сосущую пустоту в глазах любимого человека? Если нет, то вы не сможете понять, что Гермиона почувствовала в тот момент. Она теряла его. Навсегда. Так страшно ей не было с тех самых пор, как она думала, что Гарри…

– Драко! – отчаянно позвала Гермиона, пытаясь достучаться до его сознания. – Драко!

По его грязным щекам с новой силой хлынули прозрачные слезы. Гермиона попыталась стереть их. Не получалось. Она поцеловала его бледные губы. Соленые капли на языке и никакой реакции. Губами Гермиона собирала слезы со всего лица. Целовала щеки, глаза, губы, нос…

Снова губы, и Драко начал отвечать. Он не переставал плакать, но стал двигаться, и из его горла послышались хрипы и стоны, хотя всхлипы не прекращались. Гермиона прижалась сильнее, углубляя поцелуй.

«Лучше так, лучше так, только не думай, Драко, только не думай», – молилась она, стягивая его футболку.

***

Гарри тихо закрыл дверь. Ему, наверное, показалось. От пережитого шока. Да какого, к соплохвостам, шока?! Это ведь мать Драко убили, а не его. Но Гермиона все равно НЕ МОГЛА сидеть на Драко Малфое, целовать Драко Малфоя и стягивать с Драко Малфоя футболку… Гарри снял очки, протер их рукавом, потер уставшие глаза, надел очки и снова взялся за ручку двери. Открыл ее на тонкую щель. Ошибки не было: по комнате разносились тихие сладкие стоны, футболки, ее и его, валялись на полу, а Гермиона обнимала и целовала Драко так, как она никогда не делала этого с ним…

========== Глава 15, которая от лица Гарри ==========

«Так, может быть, я силен,

А может быть, безнадежен.

Может быть, я не прав, когда думаю,

Что слаб, когда стараюсь больше всего,

Но я чувствую, что мне пора двигаться дальше,

Так что, детка, я ушел…

Детка, я ушел…»

(Сергей Лазарев – I’m gone)

В один прекрасный момент начинаешь понимать, что твой миловидный тепленький мирок развалился по камешкам, и ты не имеешь ни малейшего представления, как его собрать. Потом ты думаешь: а в какой момент твой мир НАЧАЛ ломаться?

Я с трудом смог закрыть дверь, потому что руки словно одеревенели. Так где же была точка отсчета, в которой от моего мира откололся первый кусок?

Гермиона и Драко? А я думал, самые жуткие кошмары кончились с войной. Я шел по коридорам Министерства, чтобы банально куда-то идти. Голова соображала плохо, мозг просто отказывался верить увиденному. До боли хотелось ворваться к Малфою в кабинет и посмотреть на их ошарашенные лица, а главное, услышать, как они все это объяснят. И в то же самое время я знал, что не смог бы этого выдержать.

– Гарри! – Джинни кинулась мне на шею и крепко сжала в объятиях. Я не успел понять, как пришел, видимо, домой. – Как ты? Рон рассказал мне про Мэнор…

– Да, все… нормально, – ответил я бесцветным голосом. – У нас есть…? – я тяжело выдохнул, не решаясь закончить предложение.

Джинни отстранилась от меня. Но сразу поняла. Молча пошла на кухню, принесла бутылку огневиски и наполнила стакан. Сев на диван в гостиной, я залпом выпил жидкость. Алкоголь жег горло, с непривычки. Драко, наверное, такого уже не испытывал. При мысли о слизеринце по телу начала раскатываться горячая волна гнева, я с силой сжал стакан.

– Миссис Малфой… – робко начала подсевшая ко мне Джинни.

– Да, – коротко ответил я, потому что голова уже была занята совершенно другим.

– Как… Драко? – голос дрожал, она никогда не называла слизеринца по имени.

– Гермиона осталась его утешать, – жестко сказал я. – Я… скорее всего не приду сегодня ночевать.

Джинни кивнула. Она понимала. Точнее, думала, что понимала. «Поимка Пожирателей», – если что, мог оправдаться я, как обычно. И она скрепя сердцем отпускала меня, потому что я всегда возвращался. Но на сегодня планировался совершенно особенный рейд.

Мантия-невидимка уже с трудом скрывала меня всего, и я то и дело боялся, что кто-нибудь увидит ботинки. К счастью, «кого-нибудь» (особенно, кого-нибудь конкретного) на моем пути сегодня не было. Заглянув в Министерство и убедившись, что сладкая парочка уже покинула его стены, я отправился прямиком к Малфою в квартиру. Такой безалаберности от него никто, наверное, не ожидал: никакого антиаппарационного или защитного заклятия к квартире или хотя бы к замку от оной не прилагалось. Ничем не сдерживаемый, я осторожно просочился в прихожую. На пороге стояли обгоревшие тапочки Драко и аккуратные туфли Гермионы. Бесшумно я прошел в гостиную.

Они сидели на диване. Глаза слизеринца были закрыты, челюсти сжаты, ногти нещадно карябали обивку. Гермиона обеспокоенно примостилась рядом, нервно поглаживая его волосы.

– Драко, – тихо позвала она. – Может, хочешь принять душ?

Гермиона не отпускала его ладонь, будто боялась, что он уйдет и наделает глупостей, а пока она с ним, все вроде как в порядке.

Драко молча кивнул и открыл глаза. Великий Мерлин… белки были красными, а радужка из серой превратилась в почти черную. Гермиона помогла ему подняться и повела в ванную. Ногами слизеринец передвигал как тряпичная кукла.

Зашумела вода, и я изо всех сил пытался не представлять, что они там делают, но в голову лезли непрошенные картинки: вот Гермиона снимает с него одежду, бережно, аккуратно, словно он – фарфоровая статуэтка, раздевается сама, они вместе залазят в ванну. Она намыливает его голову, осторожно проходится мочалкой по каждому сантиметру его тела, нежно просит закрыть глаза, чтобы мыло не попало, заботливо смывает пену, обнимает его, целует, укутывает в полотенце.

Я так задумался, что не заметил, как в квартире стало тихо. Они не вернулись в гостиную, а сразу пошли в спальню, куда я, недолго думая, тоже переместился. Драко в белом теплом халате флегматично лежал на кровати, оперевшись о спинку, Гермиона, обернутая полотенцем, рачительно перекладывала подушки, помогая ему устроиться удобнее.

– Я на секунду, – она поцеловала его в лоб и вышла.

Появилась опять Гермиона действительно скоро, держа в руке стакан с мутноватой жидкостью.

– Выпей, – попросила она.

Малфой не сопротивлялся. Безразлично взял стакан, в несколько глотков поглотил содержимое и со стуком поставил емкость на прикроватный столик. Гермиона стянула с себя промокшее полотенце, что заставило меня немного смутиться и одновременно возбудиться, а Драко даже головы не повернул. Она и с него стащила халат, потом накрыла тело слизеринца одеялом и устроилась рядом. Я начал паниковать. Дверь в спальню подруга закрыла, то есть никакой возможности незаметно выскользнуть у меня уже не было. Аппарировать тоже нельзя – они точно услышат хлопок. И если они сейчас… Великий Мерлин, станут заниматься сексом, мне останется только сконфуженно отвернуться и зажать уши.

Но удача была на моей стороне. Гермиона положила его голову к себе на грудь и обняла за плечи.

– Спеть тебе колыбельную? – тихо спросила она, целуя его в лоб.

Драко только моргнул и слабо кивнул головой, оплетая ее талию руками.

Мягким голосом Гермиона затянула, пожалуй, самую известную колыбельную, Брамса. Тетя Петуния пела ее Дадли даже в годы полового созревания.

«Сейчас я спою тебе колыбельную,

А потом – спокойной ночи.

В небе ярко светят звезды,

Беспечные цветы,

Обвитые вокруг твоей головки,

Убаюкивают тебя до утра.

Сейчас – колыбельная,

А потом – спокойной ночи.

В небе ярко светят звезды,

Беспечные цветы,

Обвитые вокруг твоей головки,

Убаюкивают тебя до утра.

Закрой глаза и отдыхай,

Пускай благословенны будут эти часы.

Закрой глаза и отдыхай,

Пускай благословенны будут эти часы.

Спокойной ночи, милое дитя,

На белых простынях

Отдыхай,

Видя во сне небо.

Когда вернется день,

Ты снова проснешься.

Когда вернется день,

Ты снова проснешься.

Сейчас – колыбельная,

А потом – спокойной ночи.

В небе ярко светят звезды,

Беспечные цветы,

Обвитые вокруг твоей головки,

Убаюкивают тебя до утра».

(Brahm’s lullaby, «Колыбельная Брамса», перевод – Наталья Василёнок)

Когда Гермиона закончила петь, Драко уже крепко спал.

– Все будет хорошо, любимый, все будет хорошо, – прошептала она и закрыла глаза.

Меня прошиб холодный пот. Гермиона Грейнджер назвала Драко Малфоя «любимым»… У них были… ОТНОШЕНИЯ. Я долго пытался понять, что же было между МНОЙ и Гермионой до того, как она потеряла память. Отношения? Едва ли секс каждые два-три дня можно назвать так. Встречаясь в затертых маггловских отелях, мы никогда не разговаривали, быстро снимали одежду, занимались быстрым сексом, быстро одевались и неловко расходились до следующего раза. И вот я смотрел на них… таких разных, людей, которые когда-то ненавидели друг друга, людей, которых, наверное, даже Луна не могла бы представить вместе. Людей, теперь любящих друг друга…

Последняя фраза звенела в ушах так, что я больше уже ничего не слышал. Даже не убедившись, что Гермиона спит достаточно крепко (за слизеринца волноваться не было нужды, наверняка, она дала ему зелье сна без сновидений), я аппарировал.

***

Сигнальное заклинание у Рона в квартире заверещало сразу, как я там появился. Через секунду на кухне появился мой заспанный друг собственной персоной.

– Кто здесь? – громко спросил он, не включая свет, но крепче сжимая вытянутую палочку.

Со светом он, пожалуй, был прав: лампа бы больше помогла мне, чем ему, но только потому, что я так и не скинул мантию-невидимку.

– Все нормально, это я, – серебристая ткань устало сползла с моих плеч, когда я зажег Люмос.

– Гарри! – Рон удивленно опустил палочку. – Час ночи, я думал, сегодня-то ты будешь с Джинни.

– Выпить есть? – хмуро спросил я и начал лазить по кухонным шкафчикам. Не знаю, с каких пор я начал решать проблемы алкоголем. Наверное, так было… проще. Хотя бы какое-то время не думать ни о чем… и выговориться.

– Нижний шкафчик слева, – подсказал Рон, потирая сонные глаза.

– А, точно, – я достал НЕТРОНУТУЮ бутылку огневиски.

Как-то внезапно оказалось, что Рон из нас троих самый сильный. По крайней мере, психологически. Его слезы я видел всего два раза в жизни: когда умер Фред и на его же похоронах. Не то чтобы я ревел постоянно, но для Рона… все было иначе. Он был готов выстоять со своими родными и друзьями на поле боя. До самой смерти. Я же был сторонником концепции «умирать, так лучше одному», а все, кого я люблю, пусть будут подальше, в безопасности.

Взяв два стакана и бутылку я переместился в гостиную. Разлил огневиски и предложил Рону. Чокнулся с ним и залпом выпил алкоголь. Налил еще.

– Ты… в порядке? – Рон даже не пригубил.

Я выпил еще одну порцию и не поспешил закрыть бутылку.

– Переживаешь из-за миссис Малфой? – допытывался друг.

– Ты бы видел его глаза… – я собирался выпить снова, но, подумав, поставил стакан обратно на столик.

– Малфоя? – удивленно посмотрел на меня Рон, не веря, что я действительно могу сочувственно говорить о слизеринце.

– Как будто у него в жизни ничего не осталось… – я продолжал смотреть в одну точку.

– Ты о Драко Малфое, я правильно понял? – нажимал Рон.

Я посмотрел на друга и кивнул. Кажется, он собирался разразиться тирадой о том, что Малфой заслужил то, что имеет, и как я могу жалеть такого подонка, как он, но потом закрыл рот и потянулся за своим стаканом огневиски. Молча чокнулся со мной и залпом поглотил горячительную жидкость. Я знал, о чем Рон в этот момент подумал. О Молли и Артуре. Наверняка, вспомнил наш пятый курс, когда его отец дежурил в Министерстве, как его чуть не убили…

В любом случае, мы оба поняли, что Малфой потерял все… И дело было далеко не в особняке, фамильном состоянии, даже не в статусе, которого Драко лишился уже давно. Всем этим он перестал дорожить в тот самый момент, когда смотрел на меня в Малфой-Мэноре в кошмарную ночь смерти Добби. Жаль, что Слизеринский Принц так долго не мог понять, что для него действительно важно. И что для него важно теперь? Гермиона? Но как? Когда? И тут до меня дошло… Я вспомнил наш разговор в баре. Тогда мне не хватило одного шага до истины. Уже так давно… Но что случилось в Новый год? Мне хотелось расспросить Гермиону, и в то же время я знал, что нельзя этого делать. А может… может, так оно и лучше? Она хочет быть с ним, она поможет ему справиться, но… Твою же мать, почему все так сложно?!

– Рон, я останусь у тебя переночевать?

– Принесу одеяло, – друг кивнул головой.

Я откинулся на диванные подушки и снова погрузился в нелегкие размышления.

***

Министерство и так обычно стоит на ушах, но это утро было определенно особенным. Я хотел найти министра Говардса, но девушка, заменяющая Гермиону по ее же просьбе (и когда она успела?!), сказала, что тот будет занят. В общем-то, дальнейшая история меня не интересовала, покуда карьере подруги ничего не угрожало. Тогда я более или менее довольный отправился к себе в офис. И вот там нашел угрозу уже своей карьере. В кабинете меня ждал Бруствер.

– Здравствуй, Гарри, – слегка улыбнулся он.

Насколько я знал его, Кингсли никогда не станет кричать на меня или как-то отчитывать, но и так запросто появляться в моем офисе было не совсем в его стиле.

– Здравствуйте, – я приветственно кивнул и обратил внимание на свежую прессу, уже украшающую мой стол: на первой странице полыхал Малфой-Мэнор и прыгали буквы заголовка «Новое восстание приспешников Темного Лорда?».

– Как мистер Малфой? – Бруствер сосредоточенно сжал руки в замок.

– У него умерла мать, как Вы думаете? – неожиданно резко ответил я. Виной была частично еще не прошедшая злость на Драко и Гермиону и необходимость выместить ее, а также ноющая головная боль после изрядной дозы огневиски, выпитой уже после того, как Рон отчалил спать в свою комнату.

– Гарри, у нас проблемы, – конечно, Кингсли спустил мне все на тормозах. – То, что убили Роули… Короче… общественность недовольна. Никаких убийств, ну и… Мы должны убедиться, что это была самозащита, и так как Драко…

– Это была самозащита, – твердо отрезал я. И вообще-то не соврал.

Бруствер понимающе кивнул.

– Хорошо. Я уверен, суд поверит твоим словам. Удачно поработать, – Кингсли поднялся и ушел.

В дверном проеме я увидел беспокойно пробегающую мимо Гермиону.

– Привет! – призывно крикнул я, и она обернулась.

– Привет, – Гермиона неуверенно подошла к моему кабинету, кивнув Брустверу. Ее глаза встревожено бегали, словно она сама хотела сбежать отсюда подальше.

– Как… Драко? – напряженно спросил я, шире открывая дверь в надежде, что подруга войдет.

– Нор… – видимо, на автомате собиралась ответить она, но потом будто вспомнила, что со мной нет надобности притворяться и, грустно опустив голову, сказала: – Плохо. Не знаю, что делать… Он… его как будто нет…

Ее голос так сильно дрожал, что я едва мог разобрать слова. Она любит его. Эта мысль давила на мозг, и у меня почти уже не хватало сил, чтобы не высказать ей все напрямую. Я уже открыл рот, как…

– Гарри… – тихо сказала Гермиона, подняв на меня глаза, полные слез. Могу поклясться, что слышал, как мое сердце грохнулось на дно живота. – Я должна ему помочь…

Я только кивнул, отпуская ее. И Гермиона умчалась. К нему. Мне нужно было сдержаться и заниматься делами. Но ведь…

Мантия-невидимка серебристыми струями надежно укрыла меня с головой.

***

Шпионить, без разрешения шныряя по разным местам, мне было не в первой, но этот раз ни в какое сравнение не шел с предыдущими. Я опять пришел в квартиру Драко и смотрел на его неподвижное лицо. Гермиона вышла из кухни со стаканом апельсинового сока и тарелкой картошки фри и рыбы.

– Тебе нужно поесть, – тихо сказала она, садясь рядом со слизеринцем.

Тот никак не отреагировал, но послушно открыл рот, когда Гермиона поднесла к нему вилку. Он безразлично прожевал все содержимое тарелки и запил его соком. Она едва заметно улыбнулась, видимо, это был уже прогресс. Поцеловала его в щеку, приобняла за плечи. Потом поднялась с дивана и сняла с полки несколько книг.

– Знаешь, чтение позволяет отвлечься, – тихо сказала она, снова садясь рядом с Драко.

И опять никакой реакции. Я никогда не видел, чтобы человеку было настолько на все наплевать. Терять сложно, даже если не осознаешь потерю. Так было со мной и моими родителями. Я вроде как всегда знал, что иметь родителей – это норма, но самое странное, в основном сам факт моей «ненормальности» заставлял чувствовать себя несчастным. Мне хотелось того, чего я никогда не чувствовал: родительской теплоты, заботы. А Драко, так или иначе, знал, что это такое. Самое страшное – осознавать, что у тебя что-то БЫЛО, но уже не вернется.

Гермиона открыла толстенную книгу, так и не дождавшись ответа.

– 26 июля 1864 года по волнам Северного канала шла на всех парах при сильном норд-осте великолепная яхта. На ее фок-мачте развевался английский флаг, а на голубом вымпеле грот-мачты виднелись шитые золотом буквы «Э.» и «Г.». Яхта эта носила название «Дункан» и принадлежала лорду Эдуарду… *

– Хватит, – прервал ее Драко, резко встав с дивана и прожигающе посмотрев на Гермиону.

Она непонимающе подняла глаза.

– Уходи, – жестко велел он.

– Драко… – морщинки беспокойства заходили по ее лбу.

– Зачем ты вообще все это делаешь? – он с ненавистью смотрел ей в глаза. – ТЫ бросила меня, ушла, отомщенная. Да пожалуйста! А потом что?! Прониклась жалостью к несчастному мальчику и решила быть милосердной?! Знаешь, Грейнджер, мне к соплохвостам не нужно твое гребаное сострадание! Я многое пережил ОДИН, сейчас тоже справлюсь! Не желаю видеть твою мерзкую грязнокровную рожу рядом с собой! Так что вали отсюда, пока я не воспользовался палочкой!

Гермиона смотрела на него во все свои огромные от страха и обиды глаза, и я видел, что она вот-вот расплачется.

– Драко, я… – снова попыталась объясниться она.

Он подскочил к Гермионе и занес руку для удара. Я бросился к ним, собираясь остановить его. Уж этого я бы не спустил никому, даже Рону. К счастью для нас обоих, у слизеринца хватило воли сдержаться.

– КАТИСЬ. ОТСЮДА. К ДРАКЛАМ. ГРЕЙНДЖЕР! – сорвался он на нечеловеческий крик, выделяя голосом каждое слово.

Гермиона сглотнула, чтобы не разреветься и, отложив книгу, встала. Она умоляюще посмотрела на Драко, но он демонстративно отвернулся, так что я не видел выражения его лица. Зато видел ее. Как Гермиона ни подавляла свои чувства, по щекам потекли слезы. Она тихо сходила в спальню, забрала сумку и ушла, неслышно прикрыв за собой дверь. Со звуком щелкнувшего замка Драко повернулся к коридору и дернулся в его направлении, будто внутренний голос прокричал ему: «Идиот! Догони ее и извинись!». Но слизеринец гордо остановился, часто задышал и закрыл глаза. Его вырвало.**

___________________________________________________________________

* Жюль Габриэль Верн, «Дети капитана Гранта».

** Рвотный рефлекс может возникать в разных случаях: при ряде инфекций, отравлении, накоплении токсичных продуктов в крови, беременности, а также в связи с сильными волнениями и эмоциями отрицательного характера. (Прим. Автора)

***

– Почему мы вообще должны идти? – услышал я возмущенный голос Рона из соседней комнаты.

– Потому что он ваш коллега! – Джинни закончила поправлять галстук брата.