Текст книги "Уличная магия 2: Маскарад (СИ)"

Автор книги: Эш Локи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Жизнь толкала меня в пучину куда более сложных испытаний. Я получал удары под дых, ненависть на тарелочке с черной каемочкой, нож в спину…

Но еще ни разу не было так тяжело подниматься на ноги. Хотя, больше похоже на то, что я так и остался сидеть, подпирая «Лист», а мое тело поехало по выведенному на листочке адресу.

Слышать от любимого человека подобное непередаваемо больно. Вспоминать, перебирать в голове, вертеть под разными углами и пытаться понять – еще больнее. Но я не верю. Не верю ни единому слову. Не могло все в одночасье так резко измениться.

Надоело? Было прикольно, но пора заканчивать?

Саске не из тех, кто принимает решения впопыхах. Готов поклясться, что еще пару дней назад он прыгнул бы за мной в адское пекло.

Машина останавливается у многоквартирной высотки. Ну, замечательно. Отдаю таксисту деньги, выхожу, иду, с неестественным интересом рассматривая гладкую бетонную дорожку. Если бы я сейчас споткнулся и упал, то вряд ли почувствовал боль.

Поднявшись на четырнадцатый этаж, с отвращением открываю простую железную дверь. Саске терпеть не может квартиры, потому что Итачи погиб во время обрушения многоэтажки. «Ты для меня ничего не значишь» – вот о чем говорит его выбор. Умно.

Почему я вообще слушаюсь? Почему просто не вернусь, не учиню разборки? Я так привык делать все, чего хочет Учиха…

Бегло осматриваю временное жилище, бродя по комнатам призраком без цели. Перед глазами мелькает стандартная двухкомнатная квартира с мебелью. Пыли и прочих спутников затхлости нет – приобретена совсем недавно. Останавливаюсь, понимая, что иду по пятому кругу. Кое-как стащив с себя одежду, сажусь на край белоснежной двухместной кровати.

Это сон. Сейчас я проснусь и посмеюсь над глупостью происходящего. Стоит признать, давненько у меня не было таких реалистичных кошмаров.

Ядовитая истерика напоминает о своем существовании. Есть ли смысл храбриться перед самим собой? Нет. Тогда зачем я это делаю?

Мое тело сейчас взорвется от напряжения. Было бы здорово, конечно, выпустить пар, но я не настолько убит, чтобы бросаться в омут самоуничижения. Несколько минут сижу в недвижимости, пытаясь дышать глубоко и ровно. Все наладится. Мне нужно немного времени, чтобы понять, что случилось на самом деле.

Взглядом натыкаюсь на зеркало. Лучше бы не смотрел – с таким неестественно-пластиковым взглядом я похож на старый износившийся манекен. Такой же недочеловек с непонятным назначением. Хотя, нет, в манекенах все-таки есть смысл…

Не хватает Кьюби. Я привык к его присутствию и жизнерадостности. Надеюсь, Учиха не забудет покормить…

Со стоном зарываюсь под одеяло. Не думать. Не думать.

Не думать.

Да уж, это все равно, что «не думать о белом слоне»*.

Утыкаюсь лицом в подушку, пахнущую синтетической свежестью. И, спустя час невеселых размышлений, с огромным трудом погружаюсь в беспокойный сон.

Где-то звенит до предела натянутая тяжелая цепь. С потолка свисают сотни начищенных до блеска крюков – я тянусь к ним, сам не зная зачем. Может быть, в надежде, что их материальность выдернет меня из пучины кошмара, но этого не происходит. Холодно.

Босые ступни оставляют за собой черные следы. Я оборачиваюсь на шорох шагов, но вижу только пустоту. Всматриваюсь в плотную черную завесу и невольно пячусь назад. Страшно.

Темнота приглашает меня подойти поближе. Осмотрев пространство и не увидев ничего, кроме подвешенных крюков, я протягиваю к ней руки.

Больно…

Подскакиваю на кровати. Реальность принимает меня нехотя – все какое-то серое и мутное. А потом я чувствую, что во сне было не так уж плохо.

Прячу лицо в ладонях, пытаясь стереть испарину. Звонок в дверь заставляет пошевелиться с пробуждением, хотя я предпочел бы снова уснуть, чтобы только не натыкаться взглядом на чужую комнату с множеством полочек и высоким белым шкафом для одежды.

Стоп, кто сюда может прийти кроме Саске? Никто.

Торопливо натягиваю одежду и буквально несусь к двери. И правда, он. В темно-синих джинсах и белоснежной рубашке, потрепанный, уставший. Как будто не спал. Без приветствия протягивает ключи от моей машины.

– Вещи и собака внизу.

– Ты же говорил, что приедешь вечером.

– Планы изменились.

Забираю ключи, а другой рукой хватаю Саске за запястье.

– Давай-ка кое-что проясним.

– У меня нет на это времени! – Учиха почти рычит.

Игнорируя сопротивление, силой затаскиваю его вглубь квартиры и со всей дури хлопаю дверью.

– Пока не расскажешь правду – не выйдешь отсюда.

– Да, неужели? У меня есть дела поважнее повторного разъяснения причин, – стряхнув мою руку, Учиха отходит на несколько шагов в сторону.

– Какие такие дела?! – бросаю ключи на полку у входной двери, тяжелым взглядом сканируя Саске. Дела, значит. Проблема проясняется. Что для Саске может быть важнее всего? Важнее его жизни и спокойствия?

– В этом как-то замешан Итачи, верно?

Равнодушие в глазах фокусника быстро превращается в горячую, опасную субстанцию. Понимаю, что с ходу попал в самое яблочко, правда, ликование мое длится недолго – Саске сжимает кулаки до побелевших костяшек. Он на грани.

– Теперь это не твое дело.

– Как ты любишь это повторять!

Острая боль неожиданно обжигает скулу. Я надеялся, что до этого не дойдет, но мы так и не научились решать проблемы одними словами. Итак, самое время выпустить весь скопившийся негатив. Что я и делаю, с яростью бросаясь на Саске. Из-за недавнего пробуждения и выматывающего сна моя реакция не на самом лучшем уровне, но зато мышцы не натружены и сил много.

Я уже успел подзабыть, что такое невменяемая злоба. Хочется послать все к черту, да только она захватывает Саске с первых же ударов. Учиха попадает по груди, а я задыхаюсь от резкого дискомфорта.

– Я знаю, что ты чувствуешь!..

– Ты ничего не знаешь!

Случайно задеваю ногой какой-то стул, запинаюсь, но умудряюсь удержаться на ногах.

– Ты не мог так резко измениться!

– Думаешь, что понимаешь меня?! Ошибаешься!

– Тогда объясни! Саске!

Иллюзионист оттесняет меня к кухне, между делом стирая кровь с губ.

– Я не обязан отчитываться.

– Обязан, если хочешь, чтобы я оставил тебя в покое!

Снова вцепившись друг в друга падаем около кухонной тумбы. Саске в падении успевает вытащить нож из подставки. Острым углом лезвия упирается в пол и разворачивает его так, чтобы нож повис прямо над моей шеей.

Замираю, неверяще глядя в непроницаемо темные глаза.

– Ты…

– Есть несколько способов избавиться от человека, который постоянно вертится под ногами, – зло шепчет Саске. Кровь скапливается на губе, пачкая зубы, делая его и без того страшный оскал еще более жутким. – Я выбрал самый удобный. Хочешь по-другому?

– Ты приставил нож… к моей шее.

– Точно. И если ты не дашь мне уйти – разберу на запчасти и вынесу в пакете. Нравится идея?

– Неужели… ты… готов на все, – с ужасом разглядываю нависшего надо мной монстра. – Ради чего?

– Не. Лезь. Это все, что от тебя требуется.

Медленно касаюсь пальцами тупой стороны ножа. Саске пытается отдышаться и пристально следит за моей рукой.

– Вот значит… как? – тоже неосознанно перехожу на шепот. – Тогда давай. Я выбираю тот вариант, в котором тебе придется запачкаться.

Давлю на нож, но сопротивление руки Учихи непреодолимо. Он крепко держит свое оружие в неизменном положении.

– Чего же ты?

Наши взгляды сталкиваются в немой борьбе. На языке появляется горечь. Такая едкая и отвратительно мерзкая горечь…

Катастрофически мало света чтобы в деталях разглядеть выражение его лица, но глаза Саске блестят безумием. Настолько страшным, что я за несколько секунд теряю остатки уверенности.

Учиха неожиданно выпрямляется.

Замахивается, провернув нож в руке.

И резко бьет.

Сознание возвращается мучительно медленно. Первым признаком того, что я все-таки жив, становится жуткая головная боль. Наверное, он вырубил меня, ударив рукоятью по голове. Сволочь…

В лицо тычется мокрый нос. Кое-как разлепив глаза, обнаруживаю рядом Кьюби. Он тихо поскуливает, наверное, не первый час пытаясь привести меня в чувство.

– Хах… малыш... папка жив, – сдавленно посмеиваюсь и зарываюсь рукой в рыжую шерсть. – Наверное…

Собравшись с силами, пробую встать. С первой попытки удается только сесть. Головокружение просто отпадное. Оно определенно займет первое место в моем личном топе головокружений.

Ужасно хочется пить, да и умыться. Надо добраться до ванны – чем я и занимаюсь в течение следующих десяти минут. А совершив героическое поползновение, замираю, глядя на себя в зеркало.

Заторможено касаюсь губ. Кровь.

Засохшая кровь.

Но ранки нет…

Она была у Саске.

– Почему?..

Выражение моего лица чужое. Глаза – стеклянные. Все.

Я больше не могу.

Отчаянно бросаюсь на ни в чем не повинное стекло. Осколки со звоном рассыпаются у ног, а я продолжаю бить, как будто таким способом можно уничтожить чувства вместе с моим жалким отражением. Лишь окончательно выбившись из сил, оставляю в покое несчастное зеркало, припадаю к стене и каким-то образом снова оказываюсь на полу. Кьюби, до этого пугливо выжидающий момента, сразу подбегает ближе. Я почти не чувствую, как он собирает языком капли с моего лица и рук.

Разные. Прозрачные и ярко-красные. Но одинаково горячие и одинаково соленые.

– Что бы я без тебя делал… – хмыкаю, пытаясь стереть влагу. Кьюби скулит, носом толкая мое лицо. – Да, знаю-знаю… совсем расклеился. Никому не рассказывай, ладно?

Сгребаю его в объятия, а он даже не пытается вырываться. Самый лучший пес в мире.

– Наруто… ты бы поел, а? – Киба проверяет бинты на моих руках на наличие кровавых пятен.

– Я не голоден, – пытаюсь улыбнуться. – Спасибо, что приехал.

– У тебя был такой голос, что у меня чуть сердце не остановилось, – брови дрессировщика сходятся вместе. – Что, мать твою, случилось? Расскажешь?

– Мы поцапались.

– Что он опять натворил?!

– Это я виноват. Только я один.

– Ты переехал в другую квартиру, разбил зеркало и забрал вещи, потому что сам виноват? Извини, но я не верю.

– Да. Мне просто захотелось сменить обстановку.

– И что теперь? – Инузука ставит на стол дымящуюся чашку с чаем. Даже вещи на первое время купить не поленился – припер кружки, тарелки и прочую бытовую мелочь. Хорошо, когда рядом есть такой друг.

– Честно говоря, не знаю. Просто не знаю.

– Слушай, может быть, на время переедешь ко мне? Этот заповедник будущего тебе не подходит.

Пытаюсь представить себя сожителем Кибы. Ну уж нет, раз я собираюсь и дальше копаться в этом дерьме, его лучше не втягивать в мои проблемы.

– Я справлюсь. Обещаю.

Киба крепко сжимает плечо.

– Как руки? И голова? Может быть, все-таки в больницу поедем?

Вряд ли я смогу объяснить, что мои внешние раны ни в какое сравнение не идут с внутренними. Там все так сильно кровоточит, что никакой врач помочь не сможет.

Кьюби все это время не отходит от меня не на шаг. Сидит в ногах. Кстати говоря, не понимаю, зачем Саске перенес его из машины в квартиру…

– Да ладно, ерунда. Бывало и похуже.

– Ты ужасно бледный.

– Ну да, головой же ударился.

– Наруто.

Киба неожиданно сжимает мой подбородок и заставляет поднять глаза.

– Ты ударился или это он тебя ударил?

– Я сам. Саске что, совсем идиот бить меня по голове? – смеюсь, а внутри все звенит от страха. Он ударил прицельно, так, чтобы наверняка вырубить. Только вот откуда у иллюзиониста такие навыки?..

Видимо, поверив, Инузука с печальным вздохом убирает руку.

– Будь осторожнее, ладно?

Он проводит со мной весь день и вечер, иногда подливая в чашку новую порцию кипятка. За эти несколько часов ни к чему не обязывающего разговора я окончательно убеждаюсь в том, что таких друзей, как он, у меня раньше никогда не было. И таких офигенных домашних любимцев.

И таких ублюдочных любовников тоже, к счастью.

Не было.

– психологический тест, во время которого просят не думать о белом слоне (желтом-синем-оранжевом). Сосредотачиваясь на задаче, человек начинает делать одно – думать о слоне.

====== О красотке, наркомане и потерпевшем ======

От автора: тема «Синтагмы» – x-ray dog – screaming souls

Стою на балконе, окидывая небесное естество блуждающим взглядом. Лучи вечернего солнца игриво выглядывают между тяжелых, налитых влагой облаков. Их грузность и неподъемность напоминает о давно забытых временах, когда единственным, что всецело принадлежало мне, было одиночество. Скоро прольется дождь. Хочу увидеть его. А еще, наверное, впитать в себя, как губка.

Пока облака готовятся разрыдаться, можно попробовать достучаться до Джирайи. Чувствую, что вряд ли добьюсь от него каких-то внятных ответов, но попытка не пытка.

В телефонной трубке долгие тягостные гудки. Забавно, как этот звук меняется в зависимости от настроения. Когда ждешь, что человек на «другом конце провода» расскажет тебе что-то хорошее, ожидание становится приятным, трепетным моментом. А когда с той стороны должен прозвучать приговор, гудки наводят уныние и глухую, серую печаль.

– Наруто? – голос старика звучит в крайней степени изумленно. – Что-то случилось?

– Джирайя. Что. Происходит? – отрывисто спрашиваю и замираю, перестав дышать. Ответ известен наперед, но робкая часть моего сознания надеется хоть на какую-нибудь помощь.

– Прости, малыш. Я не могу рассказать.

– Почему? – выдыхаю тяжелый разряженный воздух. – Саске запретил, да?

Джирайя молчит. Делает тихий вдох, пытаясь что-то сказать. И снова выдыхает. Чтобы не мучать ни его, ни себя, сбрасываю звонок. Если Саске сказал, значит, все бесполезно. Я должен найти другой способ все выяснить. Только как, если на данный момент Джирайя – моя единственная толковая зацепка?

Придется искать крупицы информации вокруг Учихи. Сай может что-то знать. О прошлом он осведомлен больше всех. Только вот я слишком хорошо знаю, сколько стоит его информация…

Боль, ненадолго оставившая мой изнуренный организм, возвращается снова. Болит все тело, каждый участок, а в особенности тот, где шрам. Нет, мне совсем не хочется избавиться от него, не хочется содрать кожу в этом месте – все равно не поможет. Ничто не сможет выгнать из меня Учиху. И это так злит, что хочется кричать.

Хотя, с другой стороны, злость – единственное, что не дает мне расслабиться. Злость, жгучее желание узнать правду и помочь. Почему я хочу помочь Саске?..

Потому что с теми, кто надоел, осточертел и путается под ногами… так не прощаются. Он поцеловал меня, пока я был без сознания, что лишь усложняет и запутывает без того непростую ситуацию.

Пальцы тянутся к губам. Касаюсь самого края, едва-едва пробуя надавить кончиками пальцев.

Зачем ты оставил мне такую улику, Саске? Сплоховал. Вот уж действительно нелепая ошибка – с окровавленными губами целовать врага...

«Мы враги».

Теперь эти слова становятся значимыми и весомыми.

Вздрагиваю, почувствовав холод первой капли дождя на своей руке. Отлично, самое время дать волю скопившейся влаге. Меня это уже не касается – я сорвался еще вчера, но с удовольствием посмотрю на небесную истерию.

Громкий сигнал автомобиля привлекает внимание. Перевожу взгляд и вижу у серебристой машины знакомую физиономию психованного блондина. Он машет рукой, предлагая спуститься. В груди ворочается плохое предчувствие, которое я успешно глушу уверенностью в непричастности парня. То, что он решил встретиться со мной перед тем, как у Саске сорвало башню – наверняка простая случайность. Но тут сразу возникает другой вопрос. Как он узнал, где меня найти? Этот временный адрес знают всего два человека: Саске и Киба.

Переодевшись в ярко-синюю толстовку и джинсы, насыпаю Кьюби корма и выхожу из квартиры. Мне надо проветриться. Дождь начинает накрапывать активнее, и волосы на макушке быстро становятся влажными.

– Как ты узнал, где я нахожусь? – спрашиваю без предисловия, с подозрением рассматривая парня. Сегодня он одет в темно-серую водолазку, черные обтягивающие джинсы, держащиеся на честном слове, и классические туфли. В прошлый раз я не обратил внимания, что он почти на голову выше меня.

– Мы только встретились, а ты уже требуешь, чтобы я выдал свои секреты?

– Саске рассказал?

– Мы с ним не настолько близки, чтобы тебя обсуждать. Точнее, мы с ним совсем не близки, – он кивает своим словам, а потом демонстративно через плечо показывает на свою машину. – Было бы просто отлично, если бы ты сейчас добровольно поехал со мной.

– С чего это?

– Видишь ли, я один из немногих людей, которые в курсе вашей с ним связи. И еще я в курсе, почему он сделал это, – Дейдара указывает пальцем куда-то наверх, в сторону многоэтажки. – Ну что? Стало в разы интереснее, да?

– Почему бы тебе просто не поделиться информацией?

– Потому что я намерен использовать ее в своих целях, – сквозь напускное добродушие Дейдары неожиданно проступает что-то… мрачное. Раньше я не сталкивался с опасными людьми, но сейчас явственно чувствую, что он «темная лошадка». Значит, мое предчувствие не обманывает, и он как-то замешан в этой истории. Руки сжимаются в кулаки.

Самое время вернуться в квартиру, закрыть за собой дверь и для надежности задвинуть вход шкафом. Хотя, что я теряю? Все, что можно было потерять – уже выскользнуло из моих пальцев. Едва не сломав их напоследок.

– Куда мы поедем? – бросив последний взгляд на тучи, готовые разразиться дождем, плюхаюсь в машину. Видимо, не судьба мне насладиться свежестью грозы и такой желанной прохладой.

Дейдара обходит машину, садится за руль. Внутри салона стоит знакомый сладковато-горький запах сигарет и какой-то ароматизированной штуки-висюльки, которая напоминает мне шаманскую белиберду в машине Саске. Черт…

– Сам все увидишь. Как раз успеем к началу шоу.

Машина двигается с места. Пытаюсь запомнить дорогу, но очень скоро мое внимание рассредотачивается.

– Почему именно я?

– Ну, на то есть несколько причин. Во-первых, ты иллюзионист. Во-вторых, мордашка что надо, – при этих словах Тсукури нехорошо ухмыляется. – В-третьих, ты подстилка Саске.

– Эй, поаккуратнее на поворотах, – зло щурюсь. – Какого черта тебя интересует Учиха?

– Я был знаком с его братом, – снова это темное «нечто» проступает на лице Дейдары. – И до недавнего времени был уверен в том, что Саске – невинная овечка. Хотя, все совсем не так, как кажется на первый взгляд.

– Объясни…

– Позже.

Дальше продолжаем путь молча. Крупные дождевые капли бьют в лобовое стекло, и я с отстраненным беспокойством наблюдаю за их агонией.

Скоро машина останавливается около большого семиэтажного здания. Оно сильно выделяется среди остальных: обычных серых жилых домов. Над входом красуется огромная красная вывеска: «Синтагма».

– Что это? Клуб?

– Твой новый дом.

Нервно толкаю дверь, чувствуя, что еще чуть-чуть, и я разобью Дейдаре нос. Мы быстро заходим через парадный вход и минуем охрану из четырех суровых мужиков в костюмах. Уже в фойе я понимаю, что не ошибся с предположением – это дорогой, видимо, популярный стриптиз-клуб.

Интерьер мрачный и пугающий: много темного и черного, мало света, уйма красных и бордовых деталей.

– «Синтагма»… к твоим услугам, – блондин пафосно толкает тяжелую дверь и моему взору предстает нутро основного зала. Музыка грохочет, по телу проходят крупные вибрации, перед глазами рябит от световых лазерных эффектов. В нескольких местах есть невысокие платформы с капсулами, внутри которых изгаляются симпатичные девушки. И парни.

Уже сейчас в клубе много народу, хотя основное веселье еще не началось… Или мы пришли в разгар мероприятия?

– Успели, – Дейдара ведет меня куда-то ближе к сцене-платформе с левой стороны. Несколько красных кожаных диванчиков обрамляют кованый столик. Расслабленно сев на диван, блондин указывает мне место рядом с собой. – Нравится?

– «Синтагма», значит. И зачем мы здесь? – нехотя сажусь.

– Какой любопытный. Ты все узнаешь позже. А сейчас – просто расслабься.

– Если ты не собираешься ничего рассказывать – я ухожу.

Дейдара придерживает меня за руку. Склоняется и угрожающе шепчет:

– Я бы не советовал тебе пытаться меня запугать. Так или иначе, все равно вернешься ко мне за правдой – и я предоставлю ее, как только решу, что ты готов.

Сбросив руку, перевожу взгляд на сцену, где начинается действо. Музыка меняется на более грубую. Из-за кулисы выходит девушка. На ее полуобнаженном теле лишь стринги, лиф и полупрозрачная синяя накидка. Присмотревшись, замечаю, что волосы тоже выкрашены в синий.

Раскурив сигарету, Дейдара переводит взгляд.

– Эта красотка – одна из нас. Наша звезда. Хаюми Конан…

Девушка изящно зажимает шест ладонями и прогибается, откинув голову назад. На непроницаемом красивом лице не одной эмоции, но двигается она просто потрясающе. Тягуче-плавные движения, вперемешку с резкими шагами и махами головой завораживают, интригуют. Пытаюсь присмотреться к тому, что она делает. Неожиданно с худых плеч соскальзывает накидка.

Девушка делает сложный разворот на шесте – сразу видно, что она профессионал.

– Мать Конан трахнули ножом прямо у нее на глазах, – комментирует Тсукури. Порывисто вздрагиваю, осознав ужасный факт. – Отец бросил семью еще до рождения девочки. Теперь сучка демонстрирует свое тело…

Конан по-змеиному опускается на платформу, разводит ноги и делает несколько махов. Туфли на огромном каблуке пролетают буквально в нескольких сантиметрах от похотливого лица посетителя.

– Тело, никем ни разу не тронутое. Она девственница. И вон те ребята… – Дейдара делает глубокую затяжку, – об этом знают.

Дым неспешно плывет в мою сторону. Паленый запах шоколада уже порядком осточертел, но я не возмущаюсь, пытаясь понять, зачем он рассказывает мне это.

– Она создала себе образ неприступной твари. Каждый день играет с огнем…

Лиф Хаюми расстегивается так же неожиданно, как накидка. Фокус?

– А тех, кто пытается ей присунуть, избивает до полуобморочного состояния и уродует. Мне она по дружбе оставила один глаз.

Мой и без того бешеный пульс усиливается. Конан выполняет сложнейшие элементы на шесте, повисая вниз головой.

– Зачем ты рассказал мне это?

– Знакомлю тебя с коллегами.

– С какими, на хрен, коллегами?

– Я же сказал, что ты нам нужен. А теперь заткнись – она идет к нам.

Конан и правда подходит к нашему столику. Не особо церемонясь, забирает у Дейдары сигарету и затягивается. Изучающий взгляд из-под накладных ресниц вводит меня в замешательство.

– Это Призрак?

Девушке, кажется, совершенно наплевать на наготу. Фигура действительно классная – маленькая грудь с нежно-розовыми точками сосков, тонкая талия, бедра, чуть-чуть нарушающие пропорциональность, и длинные худые ноги.

– Точно.

Сделав пару затяжек, Хаюми возвращает табачную палочку Дейдаре.

– Я слышала о тебе, – таким же ледяным тоном говорит она. – Интересный сценический образ.

– Спасибо, – в горле пересыхает. Не нравится мне это место и эти люди. Но выбора тоже нет – либо так, либо придется обращаться к Саю. Правда, неизвестно, где меньшее из зол.

Конан еще раз придирчиво осматривает меня. Потом переключает внимание на Дейдару.

– Что ты задумал?

– А я должен посвящать тебя в свои планы?

– Все никак не угомонишься.

– Конечно, – он смотрит на девушку с явной угрозой. Снова эта чернь…

– Сучонок, – хмыкнув, она так же вальяжно уходит.

– Увидимся, детка.

Провернувшись на каблуках, Конан с непроницаемым лицом показывает нам средний палец. Почему-то это заставляет меня мрачно усмехнуться.

– Пошли. – Мы встаем и идем к барной стойке в дальнем конце зала. Бармен, видимо, следующий на очереди.

– Это Фуума Яхико.

Рыжий парень с неописуемой кучей пирсинга улыбается спокойной, ленивой улыбкой. Тревога ненадолго отпускает меня. Вроде нормальный человек.

– Узумаки Наруто, верно? Здорово, что ты решил к нам присоединиться.

– Еще не решил, – с подозрением кошусь на Дейдару. – Если честно, я вообще не понимаю, что происходит.

Фуума пожимает плечами, как будто это для «новичков» в порядке вещей.

– Что вам?

– Два фирменных.

Яхико отворачивается, чтобы вытащить нужные бутылки. Дейдара в этот момент склоняется к моему уху.

– Шавка с улицы. Наркоман, насильно подсаженный и не так давно слезший с иглы. Можно сказать, мы спасли его. Теперь он сам торгует в свободное от работы время и наблюдает за тем, как люди загибаются без дозы.

– Зачем мне знать это? – зло дергаюсь.

– Ну, не будь таким нетерпеливым. Яхико – тоже один из нас.

Ловкие манипуляции бармена привлекают внимание.

– Еще один фокусник?

– Ну, не совсем. Больше циркач.

С ехидной ухмылкой Фуума шаманит над напитками. Буквально через минуту ставит перед нами два небольших стакана с темной жидкостью.

– Два фирменных за твой счет.

Дейдара опрокидывает коктейль залпом. И выжидающе смотрит на меня. Сделав глоток, неприязненно морщусь. Жуткая горькая дрянь.

– Гадость.

– Пей.

Как же меня бесит этот приказной тон.

– Я не хочу.

Тсукури посмеивается.

– Зря. Скоро захочется.

Ставлю стакан на место, и мы продолжаем эту странную «экскурсию».

– За пультом ди-джея парень по имени Хошикаге Кисаме. И он тоже один из нас.

Чувствуя накатывающее раздражение, осматриваю новый «объект». Грубоватое лицо, неестественно белые линзы в глазах, растрепанная копна черных волос. На шее огромные наушники. Ди-джей занят выбором пластинки.

– Его предали друзья. Ну, как друзья… ребятки, жадные до денег. Избили до полусмерти. Клиническая смерть, почти полтора года пробыл в коме. С ним тебе наверняка захочется пообщаться поближе…

– Почему это?

– Он хорошо знал Учиху Итачи, – Дейдара насмешливо хмыкает, замечая, как мои брови удивленно ползут вверх.

– Стой, не хочешь ли ты сказать…

– Да, дружок, – блондин ухмыляется, довольный произведенным эффектом, – Итачи тоже был одним из нас.

====== О кошмаре, обязанностях и пиве ======

Я не могу убежать из этого ада:

Я пытался много раз.

Но по-прежнему заперт внутри.

Кто-нибудь, заберите меня из этого кошмара!!!

А что, если ты увидишь темную сторону моей жизни?

Никто не изменит зверя, которым я стал.

Помоги мне поверить, что это не настоящий я.

Кто-нибудь, помогите мне присмирить его.

Не могу себя контролировать!

Я не могу убежать от себя

Я врал много раз, но злость осталась во мне

Кто-нибудь заберите меня из этого ада!!!

(с) Three Days Grace – Animal I Have Become

– Сирота, в одиночку поднявший на ноги маленького братишку... – в голосе Дейдары звучит настолько гадкое, фальшивое сочувствие Итачи, что моя злость вспыхивает с новой силой.

Прогулявшись по нижнему этажу «Синтагмы», поднимаемся на третий. Второй тут занят небольшими VIP балконами, с которых можно наблюдать за тем, что происходит внизу.

Тсукури пропускает меня в первую же комнату справа по коридору, отдаленно напоминающую кабинет. Хотя я назвал бы это местом для отдыха. Отдельный бар, подсвеченный светодиодными лентами, ярко-красная кушетка, огромный стол из черного стекла и несколько сидячих мест. Все в стиле «Синтагмы». Интересно, а что на остальных четырех этажах? БДСМ-спальни какие-нибудь?

Мне Дейдара указывает на крутящийся стул без спинки, а сам садится на большое изогнутое кожаное кресло за рабочим столом.

– Еще не надумал выпить, а? – теперь, когда мы снова наедине, этот умник становится безмятежно-веселым. Очередная маска. Такое ощущение, что я попал в какой-то другой мир, где властвует похоть и тьма. Даже свой Люцифер имеется.

– Нет. Не горю желанием.

Дейдара интригующе улыбается.

– Теперь давай поговорим о твоей ситуации, Наруто, – он снова закуривает. Закатываю глаза и складываю руки на столе. – Вырос в обычной среднестатистической семье. Родители скопытились от болезни. Долгое время ты не мог найти себе места, работал, где придется, пока не научился манипулировать предметами. Жил в неблагоприятном районе, где на тебя несколько раз нападали…

Чувствую, что мои руки мелко дрожат. Злость резко испаряется, а по спине ползет холодок животного страха.

– Случайно попав на цирковое представление, познакомился с Инузукой Кибой. Начал подрабатывать в небольших забегаловках, куда тебя проталкивал Инузука. На одном из таких мероприятий столкнулся с Учихой Саске. Быстро стал известен в определенных кругах, благодаря яркой внешности и необычному стилю. Позже переехал в нормальную квартиру. Через некоторое время был приглашен в «Каллапсо» для крупного выступления вместе с Заклинателем змей. С тех пор мелькаешь на «сливочных» вечеринках в толпе богатеньких детишек и ценителей таланта.

Молчу, крепко сжав зубы и бросая в сторону Дейдары гневные взгляды. Несколько минут мы играем в напряженные гляделки.

– Я знаю о тебе все. Даже то, что ты никогда никому не рассказывал.

– Откуда?

– Это часть моей работы.

– Кто ты такой?

– Тебя интересует темная сторона моего прошлого или нынешняя… ситуация? – уголок губ Дейдары дергается и снова возвращается в прежнее положение. – Поверь, со мной лучшее не иметь никаких дел. Вообще. Меня лучше не знать.

– Так почему бы мне сейчас просто не уйти? – вздрагиваю, когда Дейрада поднимается со своего места. Скользнув пальцами свободной руки по начищенной до блеска стеклянной поверхности, он медленно обходит стол. Приближается ко мне и игриво склоняется вперед. Каждый жест показывает, что он хозяин положения и никому не позволит вести свою партию.

– Потому что не можешь, Наруто. Потому что один мой звонок – и Кибу увезут с простреленной черепушкой. Да, ты правильно понял. Это угроза. Ты будешь работать на меня, слушаться, выполнять задания. Тогда никто не пострадает. Ну, за исключением тебя.

Это страшная, мрачная тень, которая не давала мне покоя, наконец-то вырывается на свободу. Единственный видимый глаз Дейдары зловеще блестит, изучая мое лицо.

– А не пошел бы ты… – пробую встать. Блондинистый урод порывисто опускает горящую сигарету вниз и тушит ее об мою руку. Поврежденный участок кожи стремительно чернеет – боль заставляет скривиться. Сразу же пытаюсь ударить его, но Тсукири ловит кулак в воздухе и сжимает так, что пальцы едва ли не хрустят.

Я ему не соперник, особенно с такими повреждениями…

– Хочешь доказательств? Могу обеспечить их прямо сейчас. У меня имеется список твоих друзей из «Каллапсо». Как насчет проредить толпу? Или мы сразу перейдем к Инузуке?

Страх втянуть Кибу в этот кошмар до краев затопляет сознание. Только не его – только не так. Он единственный человек, который всегда был рядом со мной. Единственный, кто поддерживал всегда, в любой ситуации…

Пытаюсь вывернуть руку, но тело дает слабину. Я не выспался, не ел, плюс Саске наградил букетом синяков. Без сил я бесполезен в драке… тем более против натренированного противника.

– Зачем тебе я?

– Ты интересный кадр и можешь сослужить неплохую службу. Конечно, не могу обещать приятного времяпровождения…

– Какого черта?!

Небрежно смахнув с моей подпалённой руки пепел и окурок, Дейдара садится прямо на стол. Жгучая ярость смешивается с ужасом. Неужели это все из-за Саске? Каким боком он связан с этим психом, и почему я попадаю под раздачу?!