Текст книги "Бегущие в темноте (СИ)"

Автор книги: esenija-s

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– Эл… Эл!.. – я всхлипывала всё чаще, было отчаянно досадно от того, что слишком много всего не успело случиться в моей жизни, а мысль о том, что мне уготовано сгореть сегодня заживо убивала раньше времени, – Эл!..

– Что? – проскулила я.

– Ты что – плачешь?.. – я подтянула колени к груди и уткнулась в лохмотья изорванного платья, – Не реви… – прошептал лис, – Если бы я мог сейчас тебя обнять, всё бы сложилось совсем иначе… Уж поверь мне… – тихо закончил он.

Хитёр, ох хитёр!.. И мысли завертелись в моей голове, выстраиваясь в простой алгоритм действий…

Ничего не подразумевающий волк, стерегущий меня, опираясь на тяжёлое копьё, разглядывал ночное небо, куда ветер без устали стягивал дождевые тучи. И я, воспользовавшись моментом, чуть повернулась к предназначенному мне столбу. Вкопанный глубоко в землю, он располагался у самого края холма, что почти под отвесным углом круто уходил вниз. Чуть вытянув шею, я разглядела в овраге под ним заросли шиповника и густую траву, стелющуюся до самого леса. Оценив расстояние, я коротко глянула на терзающего меня взглядом лиса и улыбнулась сквозь слёзы. Зверь подмигнул мне в ответ…

– Да свершиться правосудие! – прорычал шаман, чёрной тенью возникший рядом со мной, и возвёл лапы в отяжелевшие облаками небеса.

Вспышка молнии озарила ночное небо, и волки замерли, прижавшись к земле. Тишина растекалась под нашими лапами, пока внезапный раскат грома не обрушился на пылающую кострами вершину холма.

Невольно вздрогнув, я украдкой глянула на лиса, удобно устроившегося перед началом представления.

– Сожжём оборотня!.. – указывая на возвышающийся столб, прогремел волк, и яркая вспышка озарила разгневанную ночь.

– Сожжём!.. Сожжём!.. – вторили ему десятки голосов обезумевших зверей.

– Сожжём! – выкрикнул шаман, схватив меня за волосы, – Справедливость восторжествует!.. – тихо проговорил он мне почти в самое ухо, обдав зловонной слюной, и швырнул в кучу отчаянно хрустнувших подо мной веток.

– Вяжите её! – приказал волк, и молния вновь рассекла небо над его головой.

Из толпы собравшихся выскочил зверь с зажатой в лапах кручёной верёвкой и, приставив меня к столбу, крепко стянул её.

Послышался гром… Налетевший издалека, он взорвался над холмом подобно тысяче страхов, и волки приникли к стелющейся на ветру осенней траве, только шаман остался гордо стоять, не поведя и ухом. Схватив пылающую головёшку из ближайшего костра, волк прокричал, обернувшись к толпе:

– Оборотням не место в наших лесах!.. – он высоко поднял факел у себя над головой, но напуганные приближающейся грозой звери один за другим исчезали за пологами своих хижин, боязливо поглядывая на клубящееся тучами небо.

Шаман махнул лапой и, повернувшись ко мне, проговорил:

– Во имя этих земель… – он поднёс обгоревшее брёвнышко, на котором ещё поплясывали редкие языки пламени, к сложенному подо мной хворосту.

– Стой!.. – громко сказала я.

– Чего ещё? – утомлённо произнёс шаман, воззрившись на меня.

– У меня есть последнее желание!..

Я услышала, как невдалеке облегчённо вздохнул Ник, радуясь, что я правильно разгадала его слова.

– Нету у тебя последнего желания… – прохрипел шаман.

Обходя меня по кругу, он поджигал хворост, и огонь жадно цеплялся за тонкие сухие прутики…

– Как так нету?.. – взвизгнула я.

Не ответив, волк швырнул факел в сторону и, отбивая лапами ритм, закружился в диком танце. Низко опустив голову, он топорщился белыми перьями и, потрясая посохом, перескакивал с лапы на лапу…

– У тебя ещё есть немного времени понаблюдать за танцующим волком!.. – в отчаянии пошутил лис.

– Ник, мне сейчас не до шуток!.. – проскулила я.

Незаметно подкравшееся к моим ногам пламя, подскочив, ухватилось за край оборванного подола и побежало выше…

– Нииик!..

Вспышка молнии на мгновение озарила вершину холма, и окружающие нас дебри, вздрогнув, замерли в предчувствии. Небеса разорвались победным громом, и зашелестевший по листьям дождь окутал нас белесой пеленой.

– Последняя гроза!.. – проговорил Ник, с наслаждением подставляя мордочку под холодные капли, казалось, пахнущие отцветающим клевером и влажной землёй.

Наблюдая, как разочарованно шипели исчезающие огоньки пламени, я смеялась от счастья, восторженно смотря вверх, на тяжёлые низкие тучи, что напоминали огромного всклокоченного зверя, прыгающего над землёй.

– Волк!.. Твои духи гневаются! – крикнула я застывшему под дождём зверю, – Ты не дал мне права последнего желания!..

…Ливень таял, и холодная мокрая трава склонялась под тяжестью осевших на ней дождевых капель. Моё платье вымокло насквозь и прилипло к ногам. Становилось холодно.

– Волк! Желание!..

– Говори!.. – прохрипел он, и облачко пара вырвалось из его пасти, растворившись в поднимающемся тумане.

– Пусть лис обнимет меня на прощание!.. – прошептала я и удивилась, насколько искренне это прозвучало.

Какое-то время шаман задумчиво разглядывал светлеющее небо, а затем, обернувшись к одному из воинов, проговорил:

– Отвяжи зверя…

Волк метнулся к Нику, и немного повозившись с цепью, освободил лиса. Потирая ноющие запястья лап, он в два прыжка оказался на сооружённом из веток возвышении вокруг столба. Какое-то мгновение лис стоял в нерешительности, но, тут же прильнув ко мне, крепко обнял.

– Из тебя вышел бы неплохой актёр… – прошептала я ему на ухо.

– У тебя платье мокрое… – шипел лис, возясь за моей спиной с туго затянутым узлом.

– Можно подумать, твой плащ остался сух… – пробормотала я в ответ, – И где твоя шляпа?..

Тут я почувствовала, как ослабла верёвка…

– Готова?.. – прошипел он.

– Да…

Тут я заметила, что почуяв неладное, шаман сделал волку знак оттащить Ника.

– На раз… Два… – отсчитывал лис

– Бежим!.. – закончила я и, схватив его за лапу, прыгнула с кучи хвороста вниз, оказавшись на краю небольшого обрыва.

Замешкавшись лишь на доли секунды я, не отпуская лиса, нырнула в стелющийся у ног туман. Кубарем скатившись по крутому склону, мы оказались в заросшей кустарником низине. Услышав волчьи крики позади нас, лис бросился вперёд, петляя между возникающими на пути колючими ветками. Туман плотным занавесом окутал тропинку, и я старалась не упускать из вида рыжий мокрый хвост, разметающий на бегу в клочья сгустившуюся пелену…

– Не отстаёшь?.. – задыхаясь, просипел Ник впереди.

– Не… – выдохнула я и услышала треск ломающихся веток почти за спиной, волки были совсем рядом.

– Там впереди… будет мост… – он перевёл дыхание и продолжил, – если мы успеем… проскочить его… стая прекратит погоню… За протекающим ручьём не их территория…

– Откуда ты знаешь про мост?.. – изумилась я.

Прошелестевшая над моей головой стрела, утонула в повисшем на кустах тумане.

– Долго ещё до ручья?.. – паника охватывала меня с каждой секундой всё сильнее.

Совсем рядом просвистело пущенное волком копьё и, вонзившись в землю, угрюмо закачалось.

– Мы почти у цели… – выдохнул Ник, и я почувствовала под ногами деревянный настил, закачавшийся под нашими лапами.

Перебежав по короткому мостику, мы очутились среди молодых елей и, отбежав на безопасное расстояние, перешли на шаг, а затем лис и вовсе остановился, повалившись в настил из жёлтых иголок и кустиков мха. Не удержавшись, еле дыша, я опустилась рядом…

Просветлевшее утреннее небо текло над нашими головами серой унылой рекой, и после ночного дождя лес наполнился острым запахом влажных осенних листьев и сосновой коры. Лёгкий ветер гнал рассеивающийся туман, и деревья поскрипывали в вышине.

– Откуда ты знал про мост?.. – повторила я свой вопрос.

Какое-то время лис молчал:

– Случайно услышал разговор двух волков там, на холме…

Ответ прозвучал комкано и неуверенно. Ладно, подумала я, какая разница… Главное, что мы сейчас живы.

– Нам не стоит долго разлёживаться, – напомнила я лису, – Было бы неплохо оказаться на берегу моря хотя бы к вечеру…

Поднявшись, я стряхнула сосновые иголки, прилипшие на всё ещё влажное платье, и, глянув на петляющую у ручья тропу, продолжила путь. Вздохнув, лис соскочил с пригретого места и последовал за мной.

Над осенним лесом раскрывалось хмурое тоскливое утро… Между тонкими стволами низких елей то и дело поблёскивали бусинками росы невидимые паутины, а растущий у берега кустарник, роняя красные и жёлтые листья, казалось, мечтал о чём-то неизведанном… Постепенно бурлящий на перекатах ручей становился всё шире, пока не превратился в спокойную неширокую речку. Спустившись на каменистый берег, я зачерпнула в ладони холодную прозрачную воду, и, умывшись, почувствовала себя лучше. Течение реки унесло ощущение усталости и, сладко потянувшись, я заметила пробивающееся сквозь пелену облаков жёлтое пятно восходящего солнца…

Отчаянно хотелось есть.

– Ник, мы потеряли карту… – печально прошептала я.

– Она нам больше не нужна, – лис сидел на подмытом берегу, свесив лапы, – Эта тропа приведёт нас к цели уже сегодня…

В мерно покачивающихся речных волнах, я разглядела пару рыбёшек, снующих по дну зелёной тенью…

– Ник… – снова позвала я, – а у тебя есть ещё один коробок спичек?

Лис ощупал карманы чуть подсохшего плаща и, найдя заветную коробочку, потряс ею возле уха, на что она отозвалась весёлым шуршанием.

– Лови!

Поймав коробок, я повертела его в руках и отправила обратно со словами:

– Разводи костёр!..

– Эл, у нас мало времени… – вздохнул лис.

– Полчаса не сыграют роли… – проговорила я, озираясь в поисках длинной палки.

Ник скрылся в кустах, подбирая на ходу сухие веточки…

Чуть дальше по берегу я заметила выброшенный течением ствол небольшого деревца. Оборвав зашелестевшие на нем сухие листья, я наступила на один конец, обломив его, и, хищно ощетинившись, сломанная верхушка превратилась в простенькую острогу.

Река оказалась неглубокой и, дойдя почти до середины, я не вымочила даже свисающих лохмотьев изорванного платья. Мелкие рыбёшки сновали у моих ног, весело пуская пузырьки и пощипывая меня за босые ноги. Мысленно попросив у них прощения, я обратилась к реке:

– Привет, дорогая… – прошептала я, целясь острым концом в замершую у дна рыбёшку, – Поделишься своими красавицами?.. – я резко вонзила острую палку в воду, распугав всю стаю, – Ладно, хорошо… – проговорила я, – Давай попробуем ещё раз…

Испуганные рыбы вновь стали собираться в прогретых солнечными лучами водах реки.

– Дай мне шанс… – прошептала я и усмехнулась, вспомнив слова запомнившейся песенки.

Оглянувшись в ту сторону, где скрылся лис, я тихо пропела, рассматривая зеленоватых рыбок:

– Дай мне, дай мне – дай мне – дай мне только шанс… – прицелившись я метнула острогу, – Послушай, можно – можно – можно… можно не сейчас. – мурлыкала я разглядывая повисшую на остром конце небольшую рыбёшку, – Давай завтра – завтра – завтра… – резко ткнув заострённую палку в воду, я вынула вторую рыбку, – …завтра в тот же час… Мы с тобой… Ау-у-у-у-у…

Скидывая добычу на каменистый берег, я продолжала напевать:

– Скажи мне я тебя люблю, тебя люблю… – прицелившись, я ударила в воду, – …Скажи мне я тебя люблю… – пойманная рыбка была чуть больше, тёмно-синего цвета, – …тебя люблю… И чтобы не случилось… в этом мире…

– А ты хорошо поёшь…

Вздрогнув от неожиданности, я тут же успокоилась, узнав голос Ника, и снова принялась вглядываться в толщу воды, где, поблёскивая спинками, мельтешила стайка рыб…

– Это песня из твоей реальности? – спросил лис, сосредоточенно наблюдая за ловлей нашего завтрака.

– Да… – я метнула острогу и достала из воды жёлтую рыбку, отливающую золотом в лучах тусклого солнца, – Это твоя!.. – проговорила я, улыбнувшись, – Можешь загадать желание…

Ник поймал брошенную на берег рыбёшку и, разглядывая её, задумался.

– Приятная песенка… – я продолжала свою охоту, высматривая снующую у ног добычу, – Мальчик её исполняет такой симпатичный… То ли Снегирёв… Или Воробьёв… – я озадаченно посмотрела на лиса, – Не могу вспомнить фамилию…

– Вы даёте себе птичьи фамилии? – удивился он, всё ещё держа рыбу в лапах, – Они же тупые…

– Не говори так… – обиделась я, – В птицах есть какая-то особая сила… – я вновь глянула на лиса, который загадочно рассматривая что-то в небе, усердно жевал.

– Ты её что – сырую съел? – моему изумлению не было предела.

– Можно подумать, ты собиралась жарить этих козявок на костре… – рассмеялся Ник.

– Ну вообще-то да… – я кинула в мерцающую разноцветной чешуёй кучку ещё одну пойманную рыбку, – Думаю, этого хватит, – проговорила я и, преодолевая накатывающие время от времени волны, направилась к берегу…

Комментарий к VII

https://www.youtube.com/watch?v=XC_kw7GQm6s

========== VIII ==========

15

Выбрав три разноцветные рыбёшки, я насадила их на прутик, а остальную добычу отдала лису, который с любопытством разглядывал начинающие поджариваться на костре пёстрые тушки. Пламя, ещё недавно чуть не лишившее меня жизни, сейчас кротко блуждало по собранным лисом веточкам, время от времени облизывая коптящуюся рыбу. Невольно залюбовавшись пляшущими красными лепестками, мне на какое-то время показалось, что я снова дома, и стоит выйти из леса, как подъедет автобус и увезёт меня к подъезду крошечной квартирки, за дверью которой будут ждать клубочки ниток и недочитанные книги…

Пощупав брюшко одной из рыбок, я убедилась, что она неплохо прожарилась, и, оторвав голову, засунула целиком в рот.

– Вкусные, правда? – поинтересовался лис.

– Ага, – согласилась я, втянув торчащий между губ хвостик, и сняла с прутика вторую малявку, – Рос, наверное, уже перемахнул через море… – печально проговорила я, разглядывая синюю чешуйчатую спинку.

Ник молчал. Он лежал на боку в опавших сосновых иглах и разглядывал неспешно переставляющего лапки чёрного жучка.

– Да, Эл… Скорее всего… Но нам стоит продолжить путь.

– Я и не спорю… – прошептав, я проглотила вторую подкопченную тушку.

Солнце медленно и неумолимо ползло над нашими головами, изредка пробиваясь сквозь плотную пелену осенних облаков. Поднялся ветер, и натянутые меж ветвей паутинки робко затрепетали. Лис подцепил когтем последнюю рыбку и проговорил:

– На удачу!..

И я, сорвав с прутика свою третью, легонько коснулась ею протянутой Ником:

– На удачу…

Раскидав догорающие угли, лис присел рядом:

– Через пару часов, мы будем у моря, – прошептал он, – А там уж как сложится… – он заглянул мне в глаза.

Усердно дожёвывая хвостик, я лишь покивала в ответ.

– Пойдём? – вскочив, он протянул мне лапу.

– Да, пора…

…Тропинка начала забирать влево, и лес постепенно редел. Чахлые кустики шиповника и диких ягод сменили молодую еловую поросль. Всё чаще на пути встречались мерцающие тёмными бусинами ягод побеги черники, пробивающейся между камней. Мох застилал крупные валуны, что были будто рассыпаны кем-то по расстилающейся перед нами пустоши. А справа возвышались каменные гребни, освещаемые уже клонившимся к горизонту осенним солнцем…

– Спой ещё что-нибудь… – попросил шедший впереди лис, разглядывая солнечные блики на поросших лишайником скалах.

Я только усмехнулась в ответ:

– Зачем тебе?

Тяжёлые ароматы подступающей осени заполняли окружающую нас действительность горьким запахом полыни и засыпающего тысячелистника.

– Мне понравилось… – ни капли не смутившись, произнёс лис.

Всё время, пока мы шли по этой тропе, я беззвучно напевала один из полюбившихся мне мотивов, и сейчас я прошептала первые строки:

– Блики на окошках, воробей за крошкой… Мы глотками мерим наше время…

Тропа вилась змейкой среди кустарников и каменных насыпей, и я предвкушала вид раскинувшегося перед нами каменистого берега Восточного моря. Порой казалось, что блуждающий в скалах ветер приносит в своих ладонях горстки солёных брызг…

– Радужные точки, смятые комочки… Мы с тобой одни, хотя со всеми… Да, конечно, сложно… Но ещё возможно… Сердце прошептало, я сказала… Наверно… в следущей жизни… Когда я стану кошкой… На-на-на-на… Наверно… В следущей жизни… – мурлыкала я в своё удовольствие.

– Что такое кошка? – лис шёл впереди, задумчиво разглядывая озарённые заходящим солнцем красные облака.

От удивления я даже поперхнулась словами, но вспомнив разговор про неизвестных в этом мире кроликов, попыталась объяснить:

– Кошки… Кошки – это как не выросшие маленькие пантеры… – и чуть подумав, добавила, – но они не всегда бывают чёрные. Есть разноцветные кошки, а бывают очень пушистые, похожие на львов, только заросшие гривой от носа до кончика хвоста.

– Зачем же людям нужны маленькие недоразвитые пантеры? – хмыкнул Ник, пнув попавшийся под лапы небольшой камешек.

Подумав, я уже хотела закидать лиса в ответ своими вопросами, никак не дающими покоя: зачем бегемоту фрак, отчего лоси читают газеты и наряжают ли звери ёлку к Новому Году. Но, передумав, лишь проговорила:

– Не знаю… Возможно, окружая себя всем маленьким или раздробленными деталями, люди ощущают себя более величественными…

Обогнув завалившие тропинку большие розовато-серые камни, я уже надеялась увидеть за ними берег и простирающееся до самого горизонта тяжёлое осеннее море…

– Эл!… – внезапно лис остановился.

Тревога, так часто за последнее время подступавшая к горлу, вновь заполнила меня, и, кинувшись вперёд, я догнала Ника в два прыжка…

Я не увидела кружащих над волнами чаек, пронзительно выкрикивающих что-то в клубящиеся небеса. Наша тропинка таяла, расходившись в трёх направлениях…

– Кажется, ты говорил, что запомнил дорогу…

– Малыш, этого не было на карте… – ответил лис и уселся на камень, заросший мхом и веточками подорожника.

Насколько мне было известно, в непредвиденных ситуациях полагаться на какие-то рациональные решения не сулило успеха, и, присев рядом, я проговорила:

– Ник… Всё не так уж и плохо. Мы не заблудились, Ник… Перед нами сейчас не одна дорога, а целых три… – я посмотрела на лиса, отрешённо глядящего в пустоту перед собой, – Доверься своей интуиции… Выбери сам одну из предложенных возможностей…

– Одну из возможностей… – задумчиво повторил он и, поднявшись, шагнул на тропинку, что уводила к поросшему соснами холму.

Шагая за лисом, я разглядывала возвышающиеся над нами редкие деревья, оглядываясь порой на постепенно скрывающийся черничный пустырь. Всё чаще на пути встречались кусты волчьей ягоды, бросая колышущиеся тени, а потянувшийся вскоре ельник и вовсе погрузил тропинку во мрак. Сосны вновь сомкнулись над тропой, образовав непроглядный полог… Понимая, что мы выбрали неверное направление, я размышляла, как сказать об этом Нику, но что-то меня останавливало всякий раз, когда в голову приходили подходящие слова. Может быть, это и был единственный правильный путь, и подсознательное решение лиса свернуть обратно в лес было действительно верным? Что бы он стал делать при встрече с росомахой? Зверь порвал бы его в клочья… В поселении волков я потеряла карту, а Ник остался без револьвера. И все наши планы таяли подобно маслу на сковороде… А над тропинкой витал запах жареных пирожков, и откуда-то из чащи время от времени доносился стук, звонким эхом разлетающийся по окрестностям.

– Чуешь? – тихо спросил Ник, держа нос по ветру, – Кажется здесь кто-то обитает…

Пройдя ещё немного, мы заметили петляющий в подлеске покосившийся забор, за которым, утопая в кустах пожелтевшей черёмухи, виднелась просевшая крыша небольшого деревянного домика.

Далёкий стук прекратился, и сумеречный лес заполнила крадущаяся тишина.

– Подойдём ближе? – прошептал Ник и сделал шаг в направлении калитки, но я успела схватить его за рукав.

– Ник! Встречи с волками тебе показалось мало? – наученная горьким опытом, меня не радовала перспектива знакомства с местными жителями.

– Мне кажется, здесь нам нечего опасаться… – лис разглядывал низкий заборчик, за которым торчало несколько печально склонившихся подсолнечников.

– Лучше обойдём стороной, – я потянула его обратно к тропе.

– Что я вижу!.. – раздавшийся совсем близко хриплый голос, заставил нас подскочить на месте, – Заблудившаяся в лесу парочка!..

Незаметно выйдя из кустов и прислонившись к забору, старый медведь, поигрывая здоровенным топором, с ухмылкой наблюдал наше препирательство. Его шкура почти вся побелела от времени, лишь местами ещё торчали тёмные клочки шерсти, а льняная рубашка, подпоясанная обычной верёвкой, была в прорехах и тёмных пятнах.

Какое-то время мы смотрели друг на друга: я, проглотив язык от страха, а медведь со странной едва заметной улыбкой.

– Ну что встали-то?.. – прохрипел зверь, – Проходите… – он любезно отворил калитку, приглашая нас войти, – Чайник вскипел совсем недавно, я и сам не отказался бы от чашки чего-нибудь горяченького…

– Простите… Спасибо за приглашение, но мы торопимся, у нас очень мало времени… – залепетала я, снова вцепившись в рукав лисьего плаща.

Перекинув из одной лапы в другую увесистый топор, медведь подошёл к нам и, схватив за загривки, поволок к дому.

– Давно уж не доводилось мне встречать живые души в этих краях, – приговаривал он, таща нас через двор, пестреющий осенней календулой и синими астрами.

– Ник, что будем делать? – прошептала я в панике.

– Знаешь, Эл, у меня почему-то складывается ощущение, что старик не причинит нам зла… – задумчиво проговорил лис.

Удивлённо посмотрев на Ника, я промолчала.

Медведь держал нас обоих одной лапой, волоча за собой по выстланной камнем тропинке. Я украдкой глянула через плечо и, увидев грозно раскачивающийся в его второй лапе топор, нервно пискнула. Сосчитав нами все ступеньки крыльца, зверь распахнул приземистую дверь и, низко склонившись, вошёл в уютную светлую кухню с кружевными занавесками на маленьких окнах, уставленных горшками с пророщенным луком.

Усадив нас за круглый стол, где дымился ароматными травами расписанный заварочный чайник, он поставил топор в угол и откинул салфетку с огромного блюда, на котором возвышалась горка только что испеченных пирожков. Найдя в шкафчике над плитой пару чашек, медведь поставил их перед нашими носами и плеснул в каждую тёмного заваренного настоя, отдающего листьями чёрной смородины и мелиссы.

– Угощайтесь… – зверь придвинул к нам тарелку с выпечкой.

– С чем пирожки? – робко спросила я, невольно косясь на стоящий у выхода топор.

– С брусникой, деточка… – прохрипел медведь, но, видя мою нерешительность, взял один из них и с удовольствием откусил сразу половину.

На стол маленькими красными капельками брызнула начинка.

– Бери!.. – буркнул зверь, подсунув блюдо Нику под самый нос.

Судорожно сглотнув, лис глянул на хмурящегося старого зверя и взял угощение. Критично разглядев и несколько раз боязно принюхавшись, лис откусил кончик пирога и аккуратно разжевал.

– Эл, они сладкие… – шепнул он мне, пока хозяин ставил на огонь уже успевший остыть чайник, – Попробуй, тебе понравится… – и целиком запихнул пирожок себе в пасть.

– Куда путь держите? – медведь опустился за стол, присев на низкую табуретку.

– К морю… – лис прожевал угощение и потянулся за добавкой, придвинув тарелку сначала ко мне, но я лишь покачала головой, – Нам необходимо попасть на тот берег…

– Лихо вы придумали, ничего не скажешь… – прохрипел медведь, наливая в свою пузатую чашку дымящийся напиток, – Что за нужда заставила вас искать счастья в Неизведанных Землях? – он громко отхлебнул кипяток, – Уж не из тех ли вы отчаянных малых, что лезут в её пещеры на верную гибель? – медведь снова нахмурился, уставившись на меня.

Я начинала переживать, что лис болтает лишнее – старому зверю не обязательно было знать цель нашего путешествия, и я легонько пнула Ника под столом. Не заметив моего предупреждения, он схватил третий пирожок и проговорил:

– Из храма Нетопыря была украдена одна вещичка…

Я хлопнула себя по лбу. Какой болтун!.. Но, кроме как вздохнуть и слушать дальше, мне ничего не оставалось.

Замерший на мгновение хозяин, тут же взял себя в руки, но, не удержавшись, прохрипел:

– Из храма?..

– Да… – лис с удовольствием прожевал сладкое угощение, – Следы привели нас в Дикие Леса. Но, если верить Священному Писанию, похитители везут её в Точку… – тут он поперхнулся и, удивлённо уставившись на меня, прошептал, – Эл, что я несу?..

– Спроси у себя сам!.. – шикнула я.

– Очевидно, вам тоже известно про ритуал… – задумчиво протянул седой медведь, глядя на занавешенный тяжёлым полотном вход в кладовку.

Я в изумлении разглядывала старого зверя.

– Что вам известно?.. – проговорила я.

– Вопрос не в том, что известно мне, деточка, а в том, откуда знаете об этом вы!.. – он сурово посмотрел сначала на меня, а затем и на лиса, невольно осевшего под его взглядом.

– Инспектор полиции Единого Округа! – собравшись с духом выпалил Ник, вытянувшись на табуретке, – Мы преследуем злоумышленников. Расследование продвигается с трудом… И ещё мы, кажется, заблудились… – уныло закончил он.

– Да, лис, в этом ты не ошибся… – хрипло протянул хозяин, снова впадая в странную задумчивость, – Эта тропа, делая круг, поворачивает обратно в лес.

Слушая старого зверя, я почувствовала, как искрошились последние тщательно хранимые кусочки надежды, и посмотрела на Ника, печально склонившегося над чашкой.

– Но ваше счастье, что вы наткнулись на мою хижину!.. – просипел хозяин.

Седой зверь выдержал многозначительную паузу и продолжил:

– В своё время я взял грех на душу… И теперь каждый без вести пропавший в бесконечных лабиринтах на моей совести…

Смутная догадка закралась в моё сознание, и я, внимательно разглядывая старого медведя, почувствовала, как еле слышно ахнул Ник.

– Так вы и есть тот самый служитель?.. – осмелев, я не удержалась от путающегося на языке вопроса.

Зверь печально качнул головой:

– Тогда ещё глупый и болтливый по молодости, я выложил тайну Источника Желаний своему приятелю, и легенда разнеслась по всей округе… Звери толпами потянулись за море в поисках счастья, находя в итоге лишь свою погибель… – он снова глянул на вход в кладовку, казалось, решая для себя что-то важное, – Но мне и этого оказалось мало… – медведь горько усмехнулся, – Я выболтал Бурому даже тайну ритуала…

– Бурому? – тявкнул лис от удивления.

– Да, мы были друзьями, но потом наши тропинки разошлись…

– Так значит всё это действительно правда… – прошептал Ник, окончательно поверив в силу легенды.

– Я хочу помочь вам… – проговорил медведь, сдёргивая занавеску с дверного проёма, – это выдали мне на память и в укор, сослав в Неизведанные Земли и самого, – он расстелил перед нами вторую половину карты, – Страшно представить, что может случиться с нашим миром, если артефакт как можно скорее не окажется на своём законном месте… Ни один из нас не выживет… В кого мы превратимся без своих снов? Без мечты… – хрипел он, разглядывая вышитые серебряными нитями по белому бархату, линии тропинок.

Уже знакомыми мне завитками было обозначено Восточное море, за которым простиралась прибрежная полоса, а дальше от арки, поблёскивающей прозрачными стразами, расходились десятки переплетаемых между собой нитей, образуя на материи вышитый клубок, в центре которого была прикреплена брошь из белого металла, а рядом была пришита чёрная жемчужина, и мерцающая надпись под ней гласила «Точка Бессилия».

– Меня доставили на берег в крохотной лодке и отчалили, растворившись в постоянно текущем над морем тумане. Но проблуждав несколько дней, я наткнулся на брошенный небольшой самолётик старого образца.

– И вы не пытались разыскать источник? – прошептал Ник.

– Жизнь и до сих пор кажется гораздо дороже всех сказок в этом мире, лис…

– Вы вернулись сюда? – я заворожено слушала рассказ старого медведя.

– Да… Я вернулся сюда и, как видите, неплохо устроился… – он с улыбкой посмотрел на Ника, – Только не говори, что не умеешь водить самолёт… Эта птичка – ваш единственный шанс попасть на тот берег…

– Нет, нет, нет… Седой, так не пойдёт… – Ник замахал лапами, – Какая ещё птичка? Я не сяду за штурвал!.. – он встал из-за стола и направился к выходу, – Я самолёты видел только издали. И то во сне… Подумать только!.. Чтобы я…

– Сегодня ты сядешь в кресло пилота, – спокойно проговорил медведь, поймав Ника за шкирку у самой двери, – Иначе не увидишь в своей жизни больше ни одного сна…

– Эл, мы найдём какую-нибудь лодку на берегу… Мы свяжем плот, Эл! Да, мы свяжем плот! – лис бился в лапе Седого, отчаянно придумывая всё новые отговорки.

– Может, ты ещё и вплавь попробуешь? – нахмурившись, медведь заглянул Нику в глаза, и утробное рычание, вырвавшееся из его груди, заставило лиса примолкнуть, – Пойдём, деточка… – обратился ко мне зверь и вышел во двор, волоча за собой упирающегося лиса…

Сумерки лениво затекали на деревянное крыльцо, окутывая стелющейся за собой тёмной мантией уютный медвежий сад. Пройдя между осенними клумбами, зверь свернул к зарослям черёмухи и, приподняв одну из низко свисающих ветвей, нырнул в густую тень, не раздумывая, я последовала за ним. Перед нами открылась широкая аллея, уходящая в темноту, и, глянув на меня через плечо, Седой зашагал дальше.

Сообразив, что все попытки сопротивления бесполезны Ник, сложив лапы на груди, позволил медведю тащить его и дальше. Скоро впереди показалась огромная куча сваленных молодых деревьев, и мне хватило одного только взгляда, чтобы понять её предназначение.

Усадив лиса на землю, Седой начал раскидывать шелестящие ветви, пока нашим взорам не предстал маленький красно-белый самолётик с забавным почти игрушечным винтом на носу.

– О, боже… – проскулил Ник…

16

– Смотри внимательно, лис!.. – Седой уже в третий раз объяснял принцип управления старенькой машиной, – Три вот эти кнопки надо будет втопить до щелчка, потом переключаешь здесь, – он указал на небольшой рычаг над головой Ника, – Затем вот тут, снизу…

– Да, да, да… Снизу ещё четыре отвести от себя, пока не загорит вон та лампочка, штурвал потянуть… Я запомнил, Седой, правда запомнил… – лис сильно нервничал, ёрзая в кресле пилота, он то и дело тревожно поглядывая на вспыхивающие и тут же гаснущие лампочки панели управления.

Заняв место штурмана, я внимательно наблюдала, пытаясь запомнить назначение каждой кнопки. Уж если честно, мне тоже было страшно, но иного выбора, кажется, нам не предоставлялось. Седой, стоя у открытой дверцы кабины, задумчиво посмотрел в темнеющее небо, где над лесом у горизонта всплывала полная луна, и первые звёзды то и дело поблёскивали в сгустившихся сумерках. Зверь аккуратно взял вертящегося на сидении лиса за нос и, повернув его морду к себе, угрюмо заглянув в зелёные глаза.

– Курс держать прямо. На прибрежной полосе хватит места для посадки… У тебя есть лишь несколько часов… – прохрипел он, – Девочку не угробь… – с этими словами он отпустил Ника и громко хлопнул дверцей кабины.

Ник жалобно посмотрел на меня.

– Давай, не трусь… – прошептала я срывающимся голосом, – Всё получится… Начни вон с тех разноцветных кнопочек, а дальше само пойдёт, – добавила я, кивнув на панель управления.