Текст книги "Бегущие в темноте (СИ)"
Автор книги: esenija-s
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
========== I ==========
1.
– Ниииик!..
Мультяшная мордашка ленивца расплылась в широкой улыбке, и в наушниках зазвучало вступление саундтрека. Я уже было навела курсор на крестик открытой вкладки, но весьма приятный мотив остановил меня и на некоторое время продлил пребывание в придуманном и кем-то нарисованном мире.
…Кадры сменились угрюмыми титрами с чёрным фоном и мелкими буковками, текущими по монитору снизу вверх. Взглянув на висящие за спиной часы, я подхватила задремавший у ног рюкзак и, опустив рубильник, отключила питание. Сумрак выполз из уголков моего кабинета, мгновенно заполнив сгустившуюся тишину…
Не многие могут похвастаться такой работой как у меня. Конечно, бывают и чрезвычайные ситуации. Но сегодня выдался другой день… Может быть, иногда и бывает скучно, но не всегда.
Это многое объясняет в укладе моей жизни…
Утомившись от однообразия, я выскочила за дверь. Улица встретила меня остывающим солнцем и подхваченной порывом северного ветра горстью сухих листьев, местами ещё сохранивших свою особую сентиментальную желтизну.
Надо сказать, сегодня было достаточно прохладно, и, поглубже засунув руки в карманы, я побрела в сторону дома по опустевшим тихим дворам, минуя аллеи и перекрёстки. Вдали на большом рекламном щите пестрела яркая реклама с призывом отдохнуть в кинотеатре за просмотром очередного мультипликационного шедевра. Чуть присмотревшись, я разглядела уже знакомых мне героев: зайчиху и симпатичного лиса. Но, судя по всему, окажись он в этом мире, скорее всего, представлял бы из себя какого-нибудь отъявленного кретина. В жизни всегда так. Ну, или почти всегда…
Подъезд. Ключ. Дверь. Я вернулась. Не раздеваясь, поставила на плиту греться чайник и уселась напротив, настраивая себя на дальнейшую работу, но уже другого плана. Ах да, я не сказала, чем занимаюсь в свободное время. У меня есть весьма необычное увлечение – я не пялюсь круглыми вечерами в гаджет, не хожу с приятелями трепаться на сомнительные в своей увлекательности прогулки, но и не вышиваю крестиком при свете лампадки – я плету сновидения.
Да, вы не ослышались… Не подумайте дурного, у меня всё в порядке с головой. Пожалуй, этим я немного отличаюсь от обычных особей своего вида… Конечно, странно, что, разменяв уже четвёртый десяток, я всё ещё смотрю мультфильмы и придумываю захватывающие истории по дороге домой, но всё меняется, когда я беру свои клубки и начинаю плести ловушки снов…
Думаю, вы знаете, что это такое. Это занятие захватило меня полностью очень давно, лет десять назад, а то и больше. И, находя в этом определённый смысл своего пребывания в этой шкуре, я создаю сны для тех, кому они необходимы также, как и мне…
Пронзительный свист закипевшего чайника вернул меня на табуретку. Откопав на дне рюкзака фляжку, я плеснула из неё пару капель в кружку, дымящуюся теплом на стылой и угрюмой кухне. Пригубив, я обожглась, и, отставив это удовольствие на потом, решила согреться под душем.
Скинув одежду, я ступила под горячие струи. Даже не знаю, что может быть восхитительнее!.. Сколько раз меня уставшую, замёрзшую или до нитки вымокшую под проливным дождём возвращала к жизни горячая вода! Правда, сам душ здесь слабый, да и трубы подтекают – сейчас на полу опять соберётся немаленькая лужа… Мыло я, конечно, забыла взять из шкафчика и, нехотя отодвигая ванную шторку, за которой уже накопилось несколько приятных клубов мягкого пара, я вышла одной ногой из ванны и, наступив в лужицу, потянулась к дверце. Нога поехала по скользкой плитке, и я, потеряв равновесие, ударилась головой о край старой чугунной ванны, распластавшись на полу…
Очнулась я от того, что кто-то нещадно поливал меня холодной водой, причём с головы до ног. Кажется, я была в обмороке. Где я потеряла сознание? По дороге домой? Или уже вернувшись? Мои предположения оказались верными лишь отчасти, это я поняла ещё до того как открыла глаза, потому что услышала сначала один незнакомый голос, а потом и второй, что-то ему ответивший…
Паника не заставила себя долго ждать и, охвативши меня, полностью привела в чувства.
Передо мной стояла пара слонов, большой и поменьше. Но они были как будто ненастоящие, что-то в них было милое и приветливое, немного странное. Может быть тот факт, что на большом были надеты джинсовые брюки и вельветовый пиджак, потёртый на локтях, а маленький был в кепке и с огромным леденцом на палочке?..
Где я? Где моя одежда? Я чувствовала под собой прохладную мягкую траву. Над лужайкой, где мне довелось очнуться, склонились кустистые ветви больших деревьев. Чуть поодаль я увидела фонтан из белого камня и столпившихся вокруг него людей… Нет, это не люди. И тут мне в лицо вновь ударила холодная струя воды, брызнувшая из хобота.
– Паап, кто это такой? – гнусаво протянул слонёнок, вынув конфету из пасти.
– Не знаю, сынок… Первый раз вижу такого зверя. Может, это какая-нибудь болеющая выдра?
– Выдры такие большие не вырастают, мне кажется… Как думаешь, он понимает, что мы говорим?
– Сомневаюсь. Посмотри, какие глаза бестолковые. Да ещё и голый. Думаю, он может быть даже опасен.
Слон, взяв за переднюю лапу своего отпрыска, отвёл и усадил его на скамейку.
– Лучше всего вызвать полицию, пусть сами разбираются с этим чудом.
С этими словами папаша достал из впечатляющего размером кармана мобильник и углубился в поиски необходимого номера.
По вымощенной камнем тропинке прогуливалась пара гепардов, компания антилоп отдыхала на кованых ажурных скамейках, и о чём–то оживлённо беседовали еноты .
– …Да. Да, в парке… В траве. Я вообще без понятия… Нет, не знаю, – доносились до меня обрывки разговора слона, – Ничего не говорит. Без одежды даже… Да я вам говорю, отродясь такого зверя не встречал… На перекрёстке с Птичьей улицей. А… подождите, подождите!.. Возьмите что-нибудь накинуть на него, прикрыться – здесь же всё-таки дети гуляют…
Я не верила своим глазам, что это вообще за бред? Какие ещё такие говорящие слоны? Кажется, я сошла с ума. Ну а если я и потеряла сознание, то, очевидно, стукнулась головой так, как ещё постараться надо…
Тем не менее, через четверть часа я, закутанная в видавший виды зелёный плед, ехала в патрульной машине, а моей компанией стали болтливый неугомонный сурок и весёлый кабанчик, чудом уместившийся за руль. Ребята обсуждали предстоящие выходные, споря, куда лучше податься отдохнуть.
Я же не могла оторвать взгляда от окна. Город как город. Вполне обычная и приемлемая для типичного мегаполиса архитектура, современный транспорт – автомобили всевозможных марок, автобусы и смешные маленькие трамвайчики. Ларьки и киоски. Торговые центры, напоминающие дворцы императоров, ну, собственно, как и везде. Парки, аллеи, очень много деревьев, что не удивительно. Только нет ни одного человека. Странные необычные звери, даже немного забавные. Будто бы рисованные…
В машине я согрелась после ледяного слоновьего душа и немного пришла в чувства. Хотя, что душой кривить – в такой ситуации, мне кажется, невозможным прийти к какому-то даже ничтожному спокойствию. Остаётся просто принять вот такой вот любопытный факт: тут живут звери, ходят на задних лапах, говорят и носят одежду. Всё просто. Принять…
– А я тебе говорю, что в «Лионе» завтра делать нечего – там по средам собирается компания местных отморозков. Тебе что, на работе их за неделю не хватило? Погнали лучше в этот новый кабак на Шумном переулке. Там, слышал, жёлуди подают и личинки краснобрюхой жужелицы. Ну где ты ещё в этом городе такое можешь откушать? Да и к тому же у них цены ещё не успели скакнуть, – не унимался доказывать кабанчик преимущества нового заведения, чуть похрюкивая.
– Так мы же не пожрать вроде бы собирались, а отдохнуть, может быть даже культурно. Ну, или не совсем. Это же просто бар. А как же танцульки, девчульки… – с досадой бурчал зверёк, – А ты знаешь вообще, кто владелец этого заведения?
– Да какая разница? – кабан махнул копытцем в ответ.
– Вот и то-то, что разница! Сам Насвинячинских! Я б туда вообще инспекцию отправил на проверку соблюдения СанПинов…
– СанПинов-Пингвинов… – неудачно срифмовал кабан, – Девчулек ему подавай… – хмурился он, поглядывая на дорогу, – нам ещё с этим чучелом на заднем сидении разобраться надо. Может, зверь больной, опять эпидемия и всё – приехали, чрезвычайная ситуация и никаких выходных.
– Типун тебя на язык, – распереживался сурок, заёрзав на сидении, и добавил шёпотом,– а про чучело вообще вслух говорить бы не советовал. Не буди лихо, как говорится… Помнишь то страшное дело с серийным маньяком. А такой тихоня на первый взгляд. Кто бы мог подумать…
– Помню-помню…
Припарковавшись у высокого стеклянного здания, сияющего в лучах заходящего солнца, кабан нацепил фуражку и стал протискиваться в открытую дверцу автомобиля. Его же напарник одним прыжком оказался на улице, схватил мягкой лапкой меня за запястье и повёл к массивным вращающимся дверям участка.
Здесь можно было встретить самых разных зверей, выдающихся либо своими внушительными размерами, либо впечатляющим оружием, каким их наградила эволюция. Те, что были поменьше, сновали под лапами, выполняя какие-то мелкие поручения. Было шумно и суетливо.
– Здорово, Пенни! Кого это ты тащишь за собой, да ещё и в халате? Из душа что ли вытащил беднягу? – рассмеялся собственной шутке бегемот в форме, еле-еле сходящейся на боках.
– Привет, Толстый!
Приятели хлопнули по рукам.
– Это нашли в парке. Ни сказать ничего не может, ни объяснить.
– А что это за зверёк такой? – Толстый нагнулся к самому моему лицу и удивлённо пригляделся.
Меня взяла оторопь – так близко я бегемотов не видели никогда, и, не совладав с собой, тут же выпалила:
– Не зверёк!.. Я человек!.. – на фоне баса моего собеседника сказанная фраза больше походила на писк.
– Слышал что-нибудь подобное, а? – недоумённо проговорил Толстый.
– Я-то не слышал, а вот начальник полиции может и разберётся…
– Некогда ему сегодня. Тут нагрянули представители из Козлотауна, коллеги требуют содействия по поимке особо вёрткого хитителя, они за ним уже полгода безуспешно носятся. За помощью пришли, – улыбнулся бегемот, – Это затянется до позднего вечера. Точно. В камеру её, это дельце подождёт и до утра…
– Как в камеру? Какую ещё камеру? – взорвалась я, – Где у вас тут самый главный? Ведите меня к нему!..
– Главный занят, деточка. Не доходит что ли с первого раза? Слышь, Пенни, а это и впрямь, кажется, девчонка, – и зверь снова наклонился рассмотреть мою физиономию поближе, я невольно отпрянула, хотя от него тонко и довольно приятно пахло недешёвым парфюмом.
– К Нику её уведу… Он по-любому занимается сейчас какой-нибудь очередной ерундой. Вот пусть и поработает. Личность установит, рапорт напишет…
– Ага, обрадуется, – хохотнул Толстый… – ты сначала одел бы её что ли…
– Как задержал, так и сдам. Какие шмотки и где я должен ей сейчас искать? Я свою работу выполнил.
Пройдя через зал, мы направились к лестнице. На втором этаже было сумрачно и спокойно относительно суматохи, что творилась этажом ниже.
Сурок мельком глянул на меня снизу вверх.
– Ты откуда свалилась-то?
– Не помню. Я просто очнулась там в траве.
– Не бойся, я же вижу, ты вся дрожишь. От страха что ль, а?
– И от страха тоже. Но по большей части от холода.
– Ясно всё. Точнее, ничего не ясно… Ну всё, пришли.
Зверёк остановился у приоткрытой двери, но, судя по всему там никого не было, так как свет был погашен.
– Ник!.. – Пенни выдержал паузу и побарабанил в дверь коготком, – Нииик!.. Я тут тебе задержанного привёл. Принимай дельце, – договорил он, распахивая дверь, и добавил шёпотом – Что ты тут вообще в потёмках делаешь? Спишь что ли?
– С какой это радости ты распределяешь дела? Кем ты уполномочен, сержант? – говорящего не было видно в тёмном помещении, – Предлагаю сходить к начальнику полиции и уточнить этот любопытный факт.
Пенни робко переступил с ноги на ногу и промямлил уже не так уверенно:
– Он занят сегодня. А с этим делом, мне кажется, не стоит затягивать…
– С каким с таким «этим»? – лениво поинтересовался говорящий.
– С этим, – сурок легонько ткнул меня в бок лапкой, – этот невиданный зверь был задержан мной и офицером Хрюдом в парке с час назад за нарушение спокойствия отдыхающих граждан.
– Враньё!.. – буркнула я.
– Цыц! Тебе право голоса никто не давал, – обратился невидимка ко мне, – Какого рода нарушения были зарегистрированы?
– Местонахождение в общественном месте без одежды, отсутствие каких-либо документов, подтверждающих личность… Ник, она как с луны свалилась, сама про себя ничего сказать не может.
– А можно подумать кто-то меня спрашивал…
– Молчать! Я сказал… Что за вид?
Сурок вновь нервно переступил с ноги на ногу:
– Я не знаю…
– Что значит «я не знаю»? Слепой что ли? Если так дальше пойдёт, Пенни, переведём тебя в подземную службу охраны порядка. К кротам… Зажги свет!..
Зверёк ловко подпрыгнул к выключателю, и в комнате стало светло.
– М-да!..
– Тоже мультяшка! – вырвалось у меня, когда я увидела представшего моему взору лиса.
– Эй, слышал? – прыснул сурок, – Она назвала тебя мультяшкой!.. Слышал, Ник?
– Мультяшка? – переспросил он, – Пенни, что это значит?
– Не знаю, сэр, но, кажется, что-то нехорошее…
– Мадам, за оскорбление сотрудника полиции вам грозит до пяти дней лишения свободы…
– Но это не оскорбление, это значит…
– Молчать! Пенни, какие предположения есть по поводу принадлежности к виду?
– Было выдвинуто лишь одно, что это больное животное, возможно заразное. Обратите внимание, что шерсть полностью опала, а кожа болезненно белого цвета…
Ник сверлил сурка яростным взглядом ярких зелёных глаз, и нижнее веко заметно подрагивало, что, очевидно, не предвещало зверьку ничего хорошего.
– Ты привёл в мой кабинет странное больное и возможно заразное животное?.. – прошипел он, сделав шаг в его сторону.
– Нет!.. Нет, это ещё не доказано. Это просто предположение! – пискнул сурок и метнулся к двери, намереваясь скрыться.
– Стоять! – скомандовал лис, и Пенни замер, не завершив шага, лапка замерла в нескольких сантиметрах от пола.
Воспользовавшись паузой, я попыталась обратить на себя внимание:
– Да вы меня слушать будете? Я в не меньшем замешательстве!.. Тут вышло какое-то странное недоразумение…
– Пенни, зверя в камеру. Шагом марш!
– На каком основании?! Протестую!.. – выпалила я.
– Протест отклонён… Я поговорю с начальником. Пусть делом займётся ответственный следователь. Возможно, нам угрожает новая эпидемия…
– Облысения?
– И облысения тоже, – задумчиво ответил Ник.
2.
В камере было совсем темно. Слабый лучик света пробивался в небольшое зарешёченное окно, расположенное почти под самым потолком. Закутавшись в плед, я отсылала прочь все мысли. Что тут думать? Абсолютно непредвиденная и абсурдная ситуация. Ещё бы – находиться в клетке под стражей дремлющей куницы!.. Какой бред…
Где-то в конце коридора лязгнул засов, и послышались лёгкие шаги. За решёткой показалось маленькое ушастое создание.
– Младший лейтенант Джуди. Я вам одежду принесла, – из тени вышел заяц в форме. Хотя, почему-то он больше смахивал на зайчиху. Вот тебе и ещё одна потеха…
Достаточно вежливое обращение вернуло искорку надежды. Возможно, всё не так уж и плохо, как казалось ещё недавно.
– Благодарю, – промямлила я и протащила узел через решётки.
Здесь были женские тёмные брюки, джемпер и такая же куртка неопределённого цвета – попробуй тут разбери в потёмках.
– Я вкратце ознакомилась с вашим делом, – сочувственно продолжал зверёк, – Здесь что-то необычное, я прям так и чувствую… И вы не кажетесь тем чудовищем, каким описали вас мои коллеги.
– Да я и не чудовище, а человек… Но, по ходу, у вас тут об этом ничего не знают.
Я натянула штанишки и свитер, чуть не замурлыкав от удовольствия вновь оказаться в тепле.
– Ну как, подошли?
– Немного великоваты, но явно лучше, чем расхаживать тут по камере в пелёнках, – попыталась я пошутить.
Зайчиха улыбнулась в ответ.
– Вашим делом займётся сотрудник полиции Ник Уайлд.
И тут моё сердце упало.
– Судя по нашему знакомству, мне ничего не светит, кроме как заточения здесь на неопределённый срок. Насколько я поняла из нашей беседы, он не имеет особого желания браться за моё… дело, – еле выговорила я.
Кто бы мог подумать, что такие слова вообще будут мной когда-то произнесены…
– Мне, конечно, не стоило бы вдаваться в подробности. Но… В общем – да… – ответила зайчиха и, чуть задумавшись, добавила, – У Ника сложные взаимоотношения с начальством, сам себе на хребёт и наскрёб… Порекомендовав старшего сержанта, сам попал под раздачу, его ещё наградили статусом «самый ответственный следователь». В шутку, конечно.
– В шутку? Что-то не похож он на шутника…
– Он же лис. Я вообще не понимаю, почему его ещё не уволили… – нахмурился зверёк, – Ни одного законченного расследования!.. – она заглянула мне в глаза, – Я поспособствую быстрому разрешению этой неразберихи, – и, чуть замявшись, продолжила, – В материалах дела сказано, что вы ничего не помните…
–Это ложь. Отчасти. Я не помню лишь того, как оказалась в том парке… Да ещё в чём мать родила…
– А имя? Имя помните?
– Да. Элис. Я человек, меня зовут Элис.
Джуди протянула лапку и мягко коснулась моего запястья.
– Я с тобой. Поверь, всё будет хорошо… Доброй ночи!
Зайчиха растворилась в сумраке, лязгнул засов, и давящая тишина тяжёлым занавесом начала опускаться на этот невообразимый день. Кто бы мог подумать…
Не спалось, а чистая, хоть и с чужого плеча, одежда не давала ни тепла, ни привычного, пусть и мнимого, ощущения спокойствия и защищённости.
Кажется, взошла луна – маленький проём далёкого окна озарился холодным неземным светом. Её сумрачный лучик блуждал по выстланному камнем полу камеры и стенам с облупившейся краской, под которой местами проступала старая кирпичная кладка. Воцарилась тишина…
Сон, который всегда спасал меня от давящей пустоты, никак не шёл…
Маленький паучок, пытающийся поймать лунный свет, привлёк моё внимание. Он усердно плёл свои паутинки, не смотря на то, что давным-давно спустилась ночь.
Бывают такие моменты, когда думаешь обо всём сразу. Обычно я думала о предстоящем дне и планах на вечер, что сплетались сами собой за тяжёлой дверью, вдали от уставших и озлобленных людей, о прогулках по парку вокруг небольшого озерца с утками, о вкусном ужине… Конечно, сегодня всё сложилось иначе. Что со мной стало, и зачем я оказалась здесь? Почему эта зайчиха взялась мне помогать? Что она почувствовала такого необычного, что заставило её, по сути дела, пойти наперекор уставу, принеся мне одежду и сказав пару добрых слов? Простых, но настолько необходимых порой, что, казалось, при одной только мысли об этом я была готова расплакаться…
Перед моим взором пронеслись события этого вечера, испуганный слон, окативший меня холодным душем и маленький Пенни, заискивающий перед лисом… И как бы ни абсурдно это было, но всё здесь казалось мне смутно знакомым. С чего бы это?…
– Значит, ты человек…
Голос, от которого я похолодела до кончиков волос, прозвучал тихо из глубины камеры, и страх сковал меня с головы до пяточек. Я замерла. Послышались короткие шаркающие шажочки, и на лунный свет вышел старый седой маленький енот.
– Как же мне повезло, – прохрипел он, искоса поглядывая на меня выбеленными временем глазами, – я уж думал и не встречу на своём веку больше никого из вашего странного рода…
– Вы знаете про людей? – меня охватила дрожь от того, что хотя бы одно встретившееся мне существо знало это слово.
– Ах, дорогая, сколько десятилетий я провёл в компании существ одной с тобой крови…
– Что… Что вы знаете?.. Я уж думала так и умереть здесь никем не понятой…
– Ну что ты! Здесь гораздо более чуткая публика, чем в твоём мирке…
– Что-то я сомневаюсь в обоих фактах, – уныло прошептала я себе под нос.
– Меня зовут Боб. Боб Енотович…
– Элис… – я протянула ему руку.
В моей ладони оказалась худенькая пушистая лапка – я почувствовала прохладную подушечку и острые маленькие коготки.
– Да слышал я, конечно и это. С вечера за тобой наблюдаю. Рад видеть представителя человечества.
– Тут никто и не знает о том, что мы существуем… Я в отчаянии… Меня считают больным умирающим зверем, представляете? Такая чушь… Чушь до слёз! – я даже невольно всхлипнула от досады, и, пожалуй, это не было наигранной жалостью к себе или, что ещё хуже, попыткой вызвать сострадание старого енота. Просто вырвался наружу спутанный клубок, что смешал в себе страх, недоверие и отчуждённость… Всё то же самое, что преследовало меня в другом мире… Мире людей…
Прижавшись к посеребрённой лунным светом решётке, что отделяла меня от всего на свете, я замерла не в силах больше понимать и уж тем более предпринимать хоть какие-нибудь действия.
– Ну, рано ещё отчаиваться! Не хныч, а самое главное – даже не пытайся злиться. Ты этим только себя погубишь, – енот сделал шаг во тьму камеры, раздался щелчок, и помещение озарилось тусклым светом крохотной лампы. От приятного жёлтого света на мгновение показалось, что здесь даже вполне уютно. Сейчас можно было различить три койки, тумбу с выдвижными ящиками, на которой стоял ночник, да свёрнутую в четверть газету, брошенную рядом.
Я утёрла хлюпнувший нос тыльной стороной ладони и задала особо взволновавший меня вопрос:
– Боб, откуда вы слышали про людей?
– Эх, детка, насколько ты ещё мала, – просопел пушистый малыш, – Странно быть героем в своё время и именно из-за силы этого непоколебимого течения вновь уйти в небытие, – енот хитро глянул на меня, и на мгновение показалось, что его взгляд, с усердием сломав все мои капканы и препятствия, достиг своей цели.
– Боб, кто вы?
– Я служил в секретной организации. Да, было такое время… Было… – енот задумался на некоторое время, казалось, он мысленно перенёсся далеко-далеко назад и увидел что-то родное, но безвозвратно утраченное, – К нам принимали только особо одарённых зверей, наделённых определённой силой… Мы помогали людям, и они называли нас тотемами. У людей тоже были свои посланники – шаманы, – Боб вновь задумался о чём-то, казалось, что перед его глазами день за днём проносятся безвозвратно канувшие в небытие годы, – Они приходили в предчувствии беды и звали за собой… Надо сказать, вы очень жестокий народ, но мы считали помощь вам своим долгом. Ах, как давно это было… Как давно…
Боб уселся на край кровати, взяв в лапки газету.
– Помню, как очутился первый раз в вашем мире. Я восторженно наблюдал высокие деревья… Такие толстые, что даже двадцати енотам было бы не обхватить даже одно… А какие горы, покрытые снежными вуалями, бурные реки и спокойные голубые озёра…
– Канада?
– А ты догадлива, детка… – ухмыльнулся енот.
Вертевшийся на языке вопрос не давал покоя, и я, забыв о тактичности, проговорила:
– Мне неловко спросить, но…
– Как я оказался здесь?
– Да… Почему вы оказались в камере?
– Пара яблок, стащенных прямо из под носа у ларёчника Ёжиуса, и привели меня сюда, – полуслепой старый енот печально хмыкнул, и грустная улыбка застыла на его мордашке, – Они были красно-жёлтые и пахли по осеннему нежно. Что поделаешь, пенсионного жалования, каким бы героем ты и ни был когда-то, не всегда хватает даже на корочку хлеба, что уж говорить о такой роскоши, как два яблока, – и, помолчав, добавил, – Законы становятся всё более страшнее, а их нарушение карается не менее жестоко. C`est la vie, детка. Мы сами создали этот мир… А теперь ищем пути смыться отсюда куда угодно. Но не всем желаниям суждено сбыться!.. – он уставился на меня, предупреждающе оттопырив пушистый палец, – Вот, кстати, и пример, – оживился Боб, уткнувшись носиком в теребящую лапками газету, – Очередная группа придурков без вести пропала в пещерах Отчаяния…
Заинтересовавшись, я взяла протянутую енотом газету и уселась напротив, по-турецки скрестив ноги. Большими красными буквами значился заголовок «Гибель девяти охотников за мечтой». На фотографии ниже при тусклом свете настольной лампы можно было различить компанию улыбающихся зверей, все принадлежали к роду парнокопытных: две козочки, три барана, козёл и три оленя. Очевидно, фотография была сделана перед началом экспедиции.
– Что это за место?
– Это не место, деточка… Это легенда!.. Ходят слухи, что тайну этих пещер выболтал служитель храма Бессонного Нетопыря. Давненько это было. Сколько зверей уже полегло в этих жутких лабиринтах Неизведанных Земель. Но тот факт не останавливает отчаянных, и каждый год предпринимаются всё новые и новые путешествия, как правило, с трагичным исходом.
– Полагаю, ищут сокровища, – саркастично протянула я и ухмыльнулась.
– Нее… Какие там могут быть сокровища? Кто бы их туда стал прятать?.. – засмеялся енот, – Здесь нечто более интересное. Уж если всё это, действительно, правда…
– Источник вечной молодости?.. Философский камень?
– Эх, не выдумывай… – енот укоризненно глянул на меня, – Хотя, если кто загадает, так и, вполне возможно, получит и молодость, и камень… Ты отчасти права, конечно. Там, как болтают, и впрямь источник. Источник Исполнения Желаний. Чушь, естественно…
– Постойте, Боб. Вы всю жизнь ходили между мирами, вам как божественной силе поклонялись цивилизации, и вы ставите под сомнение существование этого легендарного места?!..
– Место теперь уже и вправду легендарное. Кладбище диких животных – вот как его следовало бы назвать, – крякнул зверёк, – А всё из-за одного медведя-болтуна. У них там, в храме, хранится запретная для простых смертных библиотека. Говорят, не всё зверю знать обязательно. Ну и стерегут соответствующе. Но вообще-то барахла у них там не так уж и много.
– Храм вашей веры?
– Храм тайного знания. Даже нам, тотемам, не разрешалось подниматься на некоторые уровни, но доступ был. До сих пор храню ключ со встроенным чипом. Как память, – похвастался мне Боб…
В коридоре, соединяющем камеры, заметно посветлело. Бросив взгляд на слуховое окно, я поняла, что близился рассвет. Мы проболтали всю ночь.
– Боб!.. Каковы шансы у меня оказаться на свободе? Да ещё и с таким следователем как лис? – спросила я и упёрлась лбом в холодную решётку.
– Ник… – вздохнул енот – Маленький глупый лисёнок… Я знал его ещё совсем беззащитным рыжим клубочком…
– На меня он произвёл единственное впечатление крайне неуравновешенного, самовлюблённого и агрессивного типа. А, судя по тому, что о нём тут говорят, можно добавить, что он ещё и ленивая бестолочь.
– Ай-яй-яй, деточка. Ну разве можно делать столь категоричные выводы, абсолютно не зная зверя?
– Но я же говорила только о первом впечатлении!.. – раздосадованная упрёком, я тут же попыталась оправдаться, – Лис не будет раскрывать дело моего появления здесь, а доказать я ничего не могу. Мне просто не поверят.
– Думаешь просидеть здесь всю жизнь? – енот лукаво смотрел на меня чёрными бусинками маленьких глазок.
– Проще закинуть дело в долгий ящик, а меня – поглубже в клетку, чем наводить разборки, – вновь приуныла я.
– Ника взяли сюда сотрудником за удачное содействие при раскрытии дела о массовом одичании плотоядных представителей нашей расы. Начальник полиции ему сильно обязан, надо сказать. Шумное было дело. Скандальное, – вспоминал енот, – Но пара неудачных расследований рассеяли его образ героя. Напарники начали понемногу посмеиваться над ним, и последующие дела стали вызывать лишь страх очередной неудачи, которые, не заставив себя долго ждать, так и посыпались на беднягу. Так горько, оказавшись на высоте, наблюдать как медленно ты начинаешь своё падение вниз. Бедный мальчик…
– Вы так много про него знаете. Откуда? – мне было удивительно слышать подробности, которые обычно человек, ну или зверь, скрывал бы ото всех. Как оказалось, об этом знал даже старый енот-заключённый.
– Ну, во-первых, не забывай, что я агент секретной организации, хоть и бывший, детка… – просипел зверёк, – У меня ещё осталось несколько «ключей», и я могу открыть очень многое… – таинственно продолжал он, – А вообще, достаточно просто посмотреть зверю в глаза, да поглубже. И ты увидишь то, что было тебе так необходимо узнать… Это входило в программу спецподготовки, – рассмеялся Боб.
– Мне кажется, ему в таком случае вообще лучше уйти из полиции, чем слушать насмешки за спиной и…
– Ну и куда он вернётся? – перебил меня зверёк, – Невозможно вернуться куда-либо, – шёпотом продолжил он, – У любого есть только одна возможность – это двигаться дальше. Ему не хватает движущей силы, какого-то яростного пинка под зад… – предположил Боб.
Я внимательно слушала. Енот прокашлялся и вновь заговорил:
– Лису остаётся только прятаться за дверями своего маленького кабинета, выходя из которого он надевает пуленепробиваемый панцирь. Возможно, это иногда и полезно в работе полицейского, – усмехнулся енот, – …Даже не знаю, что это теперь за зверь, – расхохотался Боб, ещё недавно бывший таким серьёзным, – Лис в панцире броненосца!.. Эх, если бы он смог найти хотя бы что-то способствующее собственно мотивации… М-да…
– Но не возможно же прятаться всю жизнь? – сказала я и тут же осеклась…
А что бы ты сказала про себя, закутанную в кокон собственных снов и окончательно там запутавшейся? Ничего не добившаяся там, в человеческом мире? Да, собственно, и здесь сразу угодить за решётку – это ещё постараться надо…
Ник. Лиса. Любопытный парень и, если верить еноту, глубоко ушедший в себя. Он превратил рыжий мех в непроницаемую броню… О чём я думаю?.. Боже, какие глупости!.. Никто не может ни судить, ни делать какие-то выводы, даже если это умозаключения о лучшем друге, с которым вы знакомы тысячу лет…
Мир меняется на глазах, и сегодня я убедилась в этом буквально. Боб прав, наверно, лишь в одном – глаза у лиса добрые, по-своему красивые. Я бы даже сказала…
…Меня разбудил резкий стук по решётке.
– Завтрак!
Должно быть, я задремала…
Приоткрыв глаза, я увидела носорога с дубинкой и в полицейской форме, который просовывал через низ решётки разнос с двумя металлическими тарелками. Только сейчас я вспомнила, что не ела почти сутки – режим дня отучил меня от привычки обедать, и я была голодна.
Боб спал, проболтав всю ночь, он, наверно утомился. Что ж, неудивительно. Интересно, сколько ему вообще лет? Я глянула на пушистый загривок и, услышав мирное посапывание, решила не тревожить маленького зверька…
…Склонившись над едой, я пыталась понять, что же мне принесли. Больше всего напоминавшее кашу варево было цветом незрелых персиков и попахивало переваренной брокколи. Отважившись попробовать, я подцепила ложкой комочек вязкой субстанции и отправила в рот. По вкусу не походило ни на что просто потому, что вкуса как такого каша не имела. Съев ещё пару ложек, я оставила это унылое занятие. И как раз вовремя – уже привычно лязгнул засов металлической двери, отделяющий камеры временного содержания, и через пару мгновений перед решёткой возникла зайчиха.
