Текст книги "Бегущие в темноте (СИ)"
Автор книги: esenija-s
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
– Если шакал уйдёт, то я даже не предполагаю, в каком направлении нам будет необходимо бежать, чтобы сорвать их сделку!..
Ник остановил «Плимут» и в отчаянии упёрся пушистым лбом в мягкую обивку руля. Дорога круто забирала влево, отсекая малейшую возможность перехватить ублюдка, скрывшегося в противоположном направлении, узкий проход которого не давал ни малейшего шанса продолжить преследование на автомобиле…
– Пешком у нас нет возможности догнать его… – не переставал сокрушаться лис.
– Мы не будем догонять шакала, – я лукаво посмотрела на Ника, – Мы спокойно придём сегодня вечером в указанное на листке место, – Ник недоумённо уставился на меня, – Четыре, шесть, один… – Я процитировала до конца с лёгкостью запомненные строки, и вытянутая от удивления мордашка лиса расплылась восторженной улыбкой.
– Ты запомнила!.. Ты запомнила эти чёртовы цифры!.. – лис радостно потряс меня за плечи и щёлкнув маленьким рубильничком на приборной доске, оживил незамеченный мной ранее навигатор.
– Повторяй!.. – прошептал Ник, и набрал продиктованные мной числа, что обнадёживающе высветились зелёной строкой.
Темнеющий экран озарился, и перед нашими взорами предстала схематичная карта окружающей местности, а змейка, проложив путь, описала короткую дугу и остановилась.
– Так это же совсем рядом!.. – пробормотал Ник и приблизил карту, где скоплением прямоугольничков явно обозначалось небольшое поселение, – Зелёные Холмы, – лис ткнул рыжим пальцем в мигающую точку, обозначавшую конец маршрута, – Площадь Святого Соболя… – и, глянув на меня, спросил, – Эл, ты со мной?
Ну разве была хоть одна возможность преспокойно дожидаться его здесь, слушая любезно мурлыкающий приёмник?..
Нахмурившись, я посмотрела на лиса и, выскользнув из автомобиля, направилась по тропинке. Лис, посмотрев мне вслед, провёл мягкой лапой по панели своей «малышки»:
– Я вернусь за тобой, красавица… – услышала я его шёпот.
Луч солнца вырвался из-за леса, и утренний свет, растекаясь по вершине холма, разметал испуганные тени…
========== V ==========
9
Ник бесшумно бежал впереди, ловко огибая склонившиеся к самой тропинке под тяжестью утренней росы пожухшие соцветия. В отличие от лиса я не успевала вовремя перепрыгивать через мокрые листья, боясь отстать ещё сильнее, и растения звонко обдавали меня холодными мелкими брызгами, так что совсем скоро моя рубашка вымокла на сквозь, а некогда широкие брюки, прилипшие сейчас к ногам, затрудняли движение.
«Плимут» давно скрылся в густых зарослях, а проход между скалами был уже совсем близок. И минуту спустя, скользнув в узкую арку, где не так давно исчез шакал, мы оказались по ту сторону каменного гребня. Тропинка уходила вниз, петляя между высоких сосен, наполняющих воздух сладким ароматом хвои. То и дело спотыкаясь на выступающих корнях деревьев, я бежала за лисом, не переставая восхищаться окружающим меня знакомым запахом утреннего леса.
Вскоре Ник перешёл на шаг, понимая, что торопиться, собственно, было некуда, ведь шакалья сделка была запланирована на вечер, а до маленькой деревушки под названием Зелёные Холмы было рукой подать. Я облегчённо выдохнула, так как мои силы были на исходе, и после ночи, насыщенной непредвиденными событиями, хотелось как можно дольше оставаться под этими большими и сильными деревьями, что окутывали спокойствием и безмятежностью. На какое-то время мне показалось, что я снова дома – росший неподалёку лес всегда с радостью принимал меня в гости, и, усаживаясь на один из валунов, поросший сизым мхом, мы молчали. Деревья задумчиво покачивались в редких порывах налетавшего ветра, а я пыталась разгадать, о чём же они мечтали…
Ник шёл впереди, помахивая хвостом из стороны в сторону и время от времени поглядывая по сторонам.
– Почему ты вызвалась мне помочь?..
Вздохнув, я уже собиралась напомнить лису, что у меня просто не было выбора, и, оказав хоть какую-то помощь в расследовании, я надеялась получить амнистию, если можно так выразиться. Но прикусила язык… Это ли он хотел услышать?.. И, подумав, я проговорила:
– Меня тронул рассказ Бо… – и немного помолчав, продолжила, – Я верю в силу фантазии, Ник… Кем бы стали без своих снов? – прошептала я, почувствовав неловкость от высказанных вслух мыслей.
– Что тебе до чужих снов?.. Помниться, ты говорила, что недолюбливаешь людей… – ухмыльнулся Ник.
– А я и не отрицаю… – надо сказать, мне льстило его внимание…
– Тебя послушать, так у вас там общество сошедших с ума от собственных неудач кретинов… – проговорил Ник, вглядываясь в просветы между сосен.
Лес отступил, и мы оказались у спуска, ведущего в низину между холмами, где, поблёскивая в золотистых лучах солнца, раскинулся небольшой городок, алея в утреннем свете черепичными крышами…
– Прошу!.. – заметив мой восторг от раскинувшегося перед нами города, лис, чуть поклонившись, пропустил меня вперёд.
Деревушка оказалась гораздо ближе, чем можно было предположить, и четверть часа спустя мы ступали по выложенной камнем широкой улице, ведущей, очевидно, к центру. Я уже не удивлялась населявшему этот мир народу. Навстречу нам, куда-то спеша, пробежало два бурундука в цветных рубашках и коротеньких брючках, на противоположной стороне улицы вальяжно прогуливался крот в чёрном летнем пальто, а из распахнутых настежь дверей кондитерской, где за прилавком суетилась куница, восхитительно пахло горячим шоколадом и ванилью. Чуть дальше раскладывал в деревянных ящиках, вынесенных на улицу, баклажаны и перцы задумчивый бегемот в синем переднике. Рядом, на огромной доске объявлений, пестрел плакат, разрисованный овощами и осенними листьями, на котором красно-оранжевыми буквами было выведено: «Только сегодня! Вечером на площади Святого Соболя состоится праздник урожая», чуть ниже следовали строки более мелким шрифтом, трудноразличимые издалека… Неспешно прошелестел по мостовой жёлтый автомобиль с надписью «такси», за рулём которого, насвистывая незнакомую мелодию, сидел суслик…
Оглядев меня с ног до головы, Ник проговорил:
– Тебе необходимо переодеться… – и, чуть подумав, добавил, – А я бы с удовольствием вздремнул пару часиков… – и, сдвинув шляпу, лис оглядел перекрёсток, где сходилось несколько улиц.
Я украдкой посмотрела на себя в отражение стеклянной витрины. М-да, лис был прав. Так и не просохшая до конца рубашка была разорвана сбоку, очевидно зацепившись за какую-нибудь особо упрямую ветку, а штанишки снизу и до колена были покрытыми мелкими прилипшими листиками…
– Газету? – обернувшись, вместо Ника я увидела перед собой только меланхолично жующего жвачку лося, что протягивал мне вынутую из портфельчика с листовками свёрнутую бумагу, остро пахнущую свежей типографской краской.
Нащупав в кармане мокрых брюк какую-то мелочь, я пересыпала её в копытце зверя и, схватив листок, помчалась за лисом, который, успев перейти на другую сторону улицы, брёл, высоко задрав голову, и читал вывески на ярко выкрашенных фасадах прилегающих к проспекту зданий.
– Ник!.. Ник, ну куда же ты ускакал?.. – укоризненно проговорила я, взмахнув перед его носом приобретённой газетой.
– Нам необходимо найти отель, чтобы немного отдохнуть, – объяснил лис и, заметив сжатую в моей руке утреннюю сводку новостей, с любопытством выхватил её, – Ну-ка, ну-ка… Что же сегодня интересного нам хотят рассказать… – пробормотал он и уткнулся в газету, бегло просматривая столбцы, – Эл, смотри, – он ткнул пальцем в строчки, – «В городе объявлена чрезвычайная ситуация. Количество задержанных в неадекватном состоянии зверей перевалило за тысячу. Эпидемия быстро распространяется, и подобные случаи уже были зарегистрированы в близлежащих посёлках. Власти просят соблюдать спокойствие и не выходить из норок» – процитировал лис, – Бедняга Пенни с офицером Хрюдом наверняка провели неспокойную ночку, – усмехнулся Ник.
– Ниже смотри!.. – и я указала на крохотный абзац слева, в котором значилось, что сотрудник полиции, чьё имя решили не предавать огласке, вместе с отставным генералом поступили в реанимацию этой ночью в крайне тяжёлом состоянии. «Возможно ставшее причиной нападения банды головорезов. Причины дела устанавливает следствие» – дочитала я.
– Вольф!.. – облегчённо вздохнул Ник и улыбнулся, – Старый пройдоха!.. Я знал, что кучка тупых крыс не сможет с тобой совладать!.. Пойдём, Эл, если память мне не изменяет, за следующим перекрёстком должна быть одна небольшая гостиница.
Навстречу нам, о чём-то увлечённо переговариваясь, шла пара слоних.
– …Конечно, я пойду сегодня на праздник! И пусть мой Слоу потом ворчит на меня хоть целую неделю, – возбуждённо прощебетала одна из них.
– Дорогая, ты несомненно права!.. Такое бывает раз в год, и пропустить ярмарку из-за какого-то ленивого самца было бы неисправимой ошибкой, – поддержала её подруга, – К тому же, помимо распродажи свежих овощей, будут открыты ещё не успевшие свернуть шатры летние ресторанчики, даже койот Ро приглашён на праздник! Я слышала, будет много музыки…
– И танцы?… – с надеждой поинтересовалась собеседница, захлопав длинными ресницами.
– И танцы…
Парочка свернула за угол, и их разговор потонул в звуке протарахтевшего небольшого грузовичка, который доверху гружёный яркими красными и жёлтыми тыквами, направился к центру города.
– Ну конечно!.. – задумавшись о чём-то своём, я даже вздрогнула от громкого возгласа Ника, – Передача артефакта состоится на вечерней ярмарке! Поэтому площадь и была выбрана как место заключения сделки!.. Это же элементарно!
– Ничего элементарного я здесь не вижу, Ник… – ответила я, разглядывая красочно украшенную к осени витрину, в которой на манекене, отдалённо напоминающем волчицу, красовалось короткое бежевое платье на кринолине с широким поясом и открытым лифом, – Всегда такое хотела…
– Что? – не понял лис.
– Мне кажется, им проще было бы встретиться где-нибудь в тихом месте и без лишних свидетелей, – продолжила я разговор.
– Город маленький, Эл, и два типа хищной наружности, встретившись ночью в тёмном переулке привлекли бы к себе больше внимания… – и подумав, добавил, – Уж поверь мне, ночных жителей здесь тоже хоть пруд пруди… На ярмарке передача артефакта не будет казаться странной: звери со многих городов соберутся сегодня на площади, чтобы продавать, покупать и обмениваться…
– А также, насколько я поняла из разговора парочки слоних, пить, есть, веселиться и отдыхать… – договорила я, наконец сумев оторвать взгляд от витрины.
– Ну да, а куда без этого? Праздник же всё-таки… – согласился лис.
Свернув направо, мы сразу же увидели приютившееся на углу небольшое здание гостиницы в три этажа, фасад которого был выложен кирпичом, а безликие окна смотрели на мир отрешённо и безучастно. Только искусно выкованные перила миниатюрных балконов с несколькими цветущими настурциями выдавали в нём памятник архитектуры. Приглядевшись, я заметила узорчатую кладку и резную облицовку, а на самом верху оставшееся нетронутым витражное слуховое окно, под которым располагалась скромная вывеска «Рос Роялс».
Проследив за моим взглядом, Ник объяснил:
– Пару столетий назад в этом доме жил архитектор и коллекционер древностей. После его преждевременной кончины мэр деревушки предложил сделать тут музей, но упрямый наследник отказался и открыл здесь простую гостиницу, год за годом спуская с молотка сокровища бывшего владельца. С тех пор здание пришло в упадок, никто не следит за его увядающей красотой. А управление делами переходит по наследству, – Ник, чуть задумавшись добавил, – Поговаривают, что в своё время бедняге помогли оказаться в ином мире, но кто сейчас в этом будет разбираться? Столько лет прошло… Как инспектор могу ещё сказать, что это весьма известная в определённых кругах семейка.
– Ладно, пойдём… Ты кажется, хотел поесть и вздремнуть… – проговорилаа я и стала подниматься по высоким чуть крошащимися под ногами ступеньками крыльца, по обе стороны которого отцветали пышные кусты турецкой гвоздики и садовой ромашки. Отворив дверь, я переступила порог.
Перед нами открылся небольшой коридорчик с тёмными обоями, заканчивающийся высоким наглухо занавешенным окном. Слева, почти у самого входа, брала свой путь на второй этаж старенькая лестница из чёрного дерева с массивными перилами и широкими ступенями, рядом пристроился круглый столик, на котором помимо слоя пыли дремал старенький телефон со смешным витым проводом, а напротив, за видавшим виды высоким столом, скучающе листал глянцевый журнальчик росомаха в красной вязаной шапочке и накинутой на плечи тяжёлой ветровке, поигрывая зажатой в пасти зубочисткой.
Коротко глянув на нас, он буркнул:
– Мест нет…
Ник сделал шаг в направлении к столу, и ссохшийся паркет как-то угрожающе скрипнул под его лапой. Росомаха вновь окинул взглядом сначала меня, а затем лиса и, чуть дольше положенного задержав на нём взгляд, прохрипел себе под нос:
– Мелким хищникам комнаты не сдаём!.. – он пожевал зубочистку и снова уткнулся в журнал.
Это что ещё за правила? Я мысленно выругалась…
– Послушайте… – начал было лис.
Но я, не подумав, перебила его:
– Мы… – и тут я вовремя осеклась, потому как показавшаяся на первый взгляд фраза «Мы из полиции», могла как открыть перед нами все двери, так и, обнаружив нас, существенно подпортить задуманный план, и я, чуть замешкавшись, выпалила придуманную на ходу сомнительную историю, – меня зовут Алиса, я составляю репортаж о пригородных гостиницах, а это мой фотограф Найк… – осмелев, я подошла к росомахе, и продолжила, – Пустите вы нас или нет, в любом случае, заметка об этом заведении на страницах еженедельника всё равно появится… – и, выждав паузу, закончила, – Вам решать, какой отзыв прочтут потенциальные клиенты!..
Зверь смотрел на меня как-то странно, будто пытаясь прощупать достоверность сказанных мною слов. Ник печально смотрел на дубовую лестницу, ведущую к номерам, понимая, что какие бы устрашающие басни я и не плела, наверх нам вход закрыт.
Доведённая за ночь до отчаяния непредвиденными и жуткими событиями, я почти озверела под равнодушным взглядом консьержа, разглядывающего меня как забавную зверушку.
– Пойдём, Алиса… – сделав ударение на имени, лис ухмыльнулся, покачав головой, и направился к дверям, но подступившее негодование клокотало во мне и, решив напоследок сказать упрямому зверю что-нибудь весьма обидное, ещё не подобрав окончательно слова, резко выкинула вперёд руку перед самой его мордой, угрожающе оттопырив указательный палец.
Росомаха, скучающе взглянул на застывший перед ним кулак, и его глаза чуть заметно округлились, а зрачки мгновенно превратились в тонкие иглы.
Не сумев совладать с собой, он, как будто бы что-то вспомнив, резко отвёл взгляд:
– Третий элемент… – тихо пробормотал зверь себе под нос.
– Что?.. – переспросила я, прекрасно услышав сказанное.
Не ответив, росомаха вынул из ящика стола ключ с прикреплённой на ней биркой и бросил на стол. Тихий возглас удивления послышался за моей спиной – кажется, лис был поражён моему успеху.
– Третий этаж. До конца коридора и направо… – прохрипел хозяин отеля.
Почувствовав, как разгорается во мне предвкушение горячего душа и долгожданного отдыха, я, не скрыла торжествующей улыбки:
– То-то же! – потрясая связкой перед носом зверя, проговорила я и направилась к лестнице.
Подозрительно глянув на росомаху, лис догнал меня в два прыжка:
– Значит, фотограф, да?.. – чуть улыбаясь, прошептал он, – Как ты там сказала?.. Найк?.. – беззвучно рассмеялся он, – Это ж надо такое выдумать? Даже обезьяна тебе не поверила бы! – заливался Ник.
– Поверила бы или нет, но тем не менее сейчас мы идём наверх и у нас есть ключ!.. – из головы никак не шёл этот странный взгляд росомахи и резкая перемена в своём, казалось бы, непоколебимом намерении не пускать нас дальше порога. Что он там сказал? Третий элемент? Возможно просто вспомнил что-то важное… Не знаю.
– Никогда не встречала таких неприветливых консьержей, – мы поднялись на последний этаж, где торжествовала кромешная темнота, и я, держась одной рукой за стенку, медленно продвигалась по коридору.
– Это не консьерж, Эл, – Ник шёл уверенно впереди меня, прекрасно ориентируясь в неосвещённом помещении, – Это и есть сам хозяин… Пришли.
Робко звякнув, связка перекочевала из моей руки в протянутую, еле различимую во мраке, лапу лиса. Щёлкнул замок, и в паре метров от меня возникла узкая полоска света, мгновение спустя превратившаяся в проём двери.
Лис смело ступил вперёд, и я, увидев резко вычерченный силуэт зверя в длинном плаще и привычно сдвинутой на затылок шляпе, последовала за ним. Захлопнув за собой дверь, Ник щёлкнул выключателем, и комната озарилась свисающей с потолка пыльной лампочкой. Два раздвижных кресла и тумба в углу – всё, что было в этой комнате. А что я хотела? Кровать с балдахином и накрытый праздничный стол? Полукруглая дверь с цветными стёклами, очевидно, сохранившаяся после первого хозяина вела на балкон, а дверца попроще, расположенная слева, скорее всего скрывала за собой ванную комнату. Я легонько толкнула её, и свет, прокравшись в недра тьмы, выхватил покосившуюся раковину…
На тумбе лежал телефонный справочник, а рядом покоился такой же раритетный телефонный аппарат, что и на первом этаже. Ник, схватив трубку, упал в кресло и устало проговорил:
– Надо заказать какой-нибудь хотя бы самый простенький ужин…
По правую руку я обнаружила встроенный в стену высокий пожелтевший шкаф, несколько слоёв краски не давали ему открываться свободно. В очередной раз отчаянно дёрнув, я распахнула двери: на полке хранились в ожидании постояльцев несколько полотенец, сложенные аккуратной стопкой, а рядом висел махровый халат. Вспомнив, что первым делом мне хотелось скинуть с себя отсыревшую одежду и оказаться под душем, я схватила всё, что нашла на полках, и исчезла в ванной комнате.
Пару раз моргнув, свет выхватил уже виденную мною раковину, рядом с ней на трёх ножках расположился большой круглый таз, над которым у потолка был пристроен водопроводный кран с прикреплённым к нему изолентой леечным рассекателем. Лучше, чем ничего…
Проверив устойчивость необычной конструкции, я шагнула под горячую воду, зашелестевшую из нелепого приспособления…
Стоя под душем, я наблюдала, как на каменной плитке собирается небольшая лужица. И вздрогнув, воспоминания рассыпали передо мной калейдоскоп странных картинок… Подставив лицо под горячие струи, я сбросила внезапно окатившее меня наваждение…
…Повернув вентиль, я ступила на холодный пол, тут же озябнув. Вода из тазика уходила медленно, очевидно трубы не менялись несколько десятилетий, и срывающиеся сверху капли, звонко ударяли о её поверхность. Быстро растеревшись жёстким полотенцем, я закуталась в халат и вышла в комнату.
– Ник!.. – почувствовав прилив сил, мне не терпелось рассказать, как мало надо человеку для ощущения счастья…
Не сняв даже шляпы, лис спал, раскинувшись в кресле, всё ещё сжимая в лапе телефонную трубку.
– Ладно, отдыхай… – тихо прошептала я и, безуспешно промокнув волосы отяжелевшим от влаги полотенцем, нацепила подсохшие штанишки, собираясь немного пройтись в поисках добычи. Я хотела есть…
Выскользнув за дверь, я мягко прикрыла её и, держась стенки, стала на ощупь продвигаться к лестнице. Снизу доносился громкий шёпот росомахи, и по обрывочным фразам я догадалась, что зверь говорит с кем-то по телефону. Невольно я пошла медленнее, стараясь ступать бесшумно, а через несколько секунд и вовсе остановилась.
– …Я нашёл ключ, этот ваш третий элемент… Он у девчонки-журналистки, что сняла утром комнату… На третьем… – ответил зверь и, огрызнувшись, продолжил – Я лучше тебя знаю, что делать… Сообщу Бурому, пусть готовит дополнительную оплату, – он ухмыльнулся, и на другом конце провода послышалось уже знакомое мне гневное рычание, – Возьмёшь его и поедешь следом… Мне некогда с этим возиться… Не опоздай.
Глухо треснул рычажок брошенной на него трубки. Разговор был окончен.
Невольно сжав правое запястье внезапно похолодевшей ладонью, я замерла в тени лестницы, не в силах сделать и шага. Так вот, что так удивило росомаху… И не мои уловки и отчаянная смелость перед зверем послужили приобретению долгожданного ключа от номера…
Я вздрогнула – сверху медленно спускался кто-то крупный и тяжёлый. Быть обнаруженной в темноте на лестнице было бы крайне подозрительно, а внизу за столом, наверняка, восседал хозяин отеля, чей странный разговор мне довелось случайно подслушать. Резкий звук отодвигаемого стула, шорох одежды, и коротко прозвеневший дверной колокольчик известил меня о том, что путь свободен – зверь убежал по своим тёмным делам…
Спустившись по лесенке до конца, я осторожно выглянула – дверь захлопнулась за росомахой, глухо щёлкнув. Коридор был пуст. Перебежав к окну и слегка отдёрнув кружевную занавеску, я разглядела в толпе быстро удаляющуюся спину зверя. Выскочив следом, я направилась в другую сторону…
10
Роли поменялись местами. И теперь уже не лис, крепко схватив меня за руку, бежал по следу таинственной шайки, а я, прячась за его спиной, становилась чьей-то жертвой.
На нас открыли охоту, и виной тому стал простой рисунок на руке, сделанный мною больше десятилетия назад…
В размышлениях я брела по узкому переулку. Слева на небольшой торговой площади раскинули свои палатки уличные торговцы. Любопытство взяло верх, и, решив никуда не спешить, я свернула к выставленным прилавкам.
Изобилие только что срезанных овощей в корзинах с прикреплёнными ценниками сменялось бережно разложенными на газетках потрёпанными книгами, чуть дальше белка в кружевном переднике торговала астрами и гвоздиками, что вздыхали на ветру пёстрыми соцветиями, рядом с ней застыла у сверкающей цистерны с надписью «озёрная вода» задумчивая выдра. Предвкушая вечернюю ярмарку, торговля днём шла вяло, и звери скучали, время от времени переговариваясь между собой о всяких пустяках…
И я, подцепив это размеренное спокойствие, прогуливалась между выставленных в ряд ящиков с капустой и кабачками, пока мой взгляд не привлёк широкий прилавок с уложенными в нарядные коробочки яркими сухофруктами, над которыми кружилась стайка ос, конфетами в блестящих обёртках и сладкими рулетиками. Заглядевшись на разноцветие, я и не заметила, как ко мне подошёл продавец сладостей.
– Чего изволит красавица? – чуть вздрогнув от неожиданности, я обернулась.
Прислонившись к стойке шатра, на меня смотрел кудрявый верблюд, облачённый в доходящий до пят светлый балахон.
Указав на корзиночку с засахаренными козявочками, отдалённо напоминающими чернослив, я проговорила:
– Небольшую горстку… – и, немного подумав, добавила, – Этого тоже чуть-чуть взвесьте, – кивнула я на продолговатые конфеты в жёлтых фантиках…
Дойдя до конца базарчика, я обогнула его по краю и присела на скамейку, утопающую в кустах акации… Разжевав конфету, я огляделась по сторонам. Цветочные киоски сменялись небольшими продуктовыми магазинчиками, а на углу торговал мороженым задумчивый песец… Мой взгляд зацепила виденная утром витрина с выставленным на волчьем манекене нарядным платьем. Уж если мы сегодня идём на бал, то весьма неплохо было бы и выглядеть соответствующе. Поборовшись с собой некоторое время я, забыв про голод, направилась в сторону магазина.
Подойдя к заветной витрине, я заворожено оглядела лёгкие и пышные складки воздушного подола, на котором золотой булавкой была прикреплена стоимость. Мысленно прикинув, сколько у меня осталось денег, выделенных фондом защиты, я смело направилась ко входу – выложенному зелёным камнем роскошному крыльцу с отливающей на солнце вывеской, название которой мне ни о чём не говорило.
Поднявшись по ступеням, я отворила стеклянную дверь, на которой золотом было выведено время работы салончика, и оказалась в просторном помещении с несколькими манекенами в центре. У кассы тихонько переговаривались две овечки, одна из которых, отрешённо глянув в мою сторону, продолжила:
– А я ему и говорю, мол, не нравится, так найди себе другую овцу… – услышала я обрывок разговора…
Ещё с минуту на меня не обращали внимания. Перебивая друг друга, звери обсуждали что-то очень важное, и я не вдаваясь в услышанное, молча стояла позади, но, очевидно, ставшее раздражать моё присутствие, заставило одну из них обернуться и, с наигранным радушием она прощебетала:
– Чем могу быть полезна?..
– Да… Да, разумеется, – обрадовалась я долгожданному вниманию.
Овца смотрела на меня стеклянными глазами, явно ожидая продолжения.
– Платье с витрины… Есть ли возможность его примерить?
Брезгливо оглядев меня с ног до головы, она промолвила:
– Это эксклюзивная вещь с соответствующей стоимостью. К тому же, вам не по размеру… – проговорила она, тут же отвернувшись.
– И всё же? – не унималась я, – Мне необходимо померить это платье!.. – немного настойчивее проговорила я.
Овца вяло посмотрела на меня и, вздохнув, поплелась к выставленному образцу. Ловко сняв платье с пластмассовой волчицы, она повела меня к примерочной.
– Порча товара влечёт за собой его полную оплату!.. – с этими словами она бросила в меня свёрнутый наряд и удалилась.
Повернувшись к зеркалу, я не удивилась проявленному «великодушию» продавщицы: моя рваная рубаха в цветочной пыльце, что налипла во время погони, напоминала перхоть, а разорванные на колене брюки с подсохшей коркой земли были совсем измяты.
Скинув с себя лохмотья, я натянула новое платье, оказавшееся мне точно впору. Оглядев себя в зеркале и не ощутив стесняющей неловкости, я нацепила свои износившиеся штанишки и, подхватив мерцающий складками наряд, направилась к кассе.
Осмотрев вещь и придя к выводу, что ни одна ниточка не пострадала, овца облегчённо вздохнула и направилась к манекену, не обращая на меня никакого внимания…
– Мадам, – окликнула я продавщицу, и улыбка озарило моё лицо, – я его покупаю…
…Несколько минут спустя, размахивая огромной зелёной коробкой, я подошла к высокому крыльцу гостиницы. Посмотрев вверх, где, отражая катящееся к горизонту солнце, мерцали окна нашего номера, я вспомнила о случайно подслушанном телефонном разговоре… Нужно было сообщить лису о возможно грозящей мне опасности… Стоит ли сейчас вообще светиться на этой ярмарке, подумала я, глянув на коробку, перевязанную золотой нитью…
– Деточка, угостись яблочком!.. – послышался откуда-то снизу сиплый голос, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.
На ступеньке примостилась старая барсучиха в длинном цветастом платье, подвязанным у пояса ярким платком. Зверёк кротко смотрел на меня маленькими бусинками глаз, и золотые серьги, вдетые в её мохнатые ушки, поблёскивали в лучах разгоревшегося заката. Протянув мне маленькое красное яблоко, вынутое из плетёной корзины, что стояла рядом, барсучиха пробормотала:
– Бери, бери… Не стесняйся! – и, схватив мою ладонь, сунула угощение.
Как-то неловко поблагодарив зверька, я быстро поднялась к двери и скрылась из вида.
Коридор был также мрачен и пуст. Росомаха всё ещё не вернулся, и я, облегчённо вздохнув, взлетела на третий этаж. Сделав несколько шагов в темноте, я нащупала круглую ручку двери и, легонько повернув её, проникла в номер, залитую лучами заходящего солнца, блики которого подобно красным бабочкам усеяли комнату. Ник стоял у окна, наблюдая пылающий горизонт, и нервно отмахивал хвостом.
– Где тебя, интересно мне знать, носило? – немного грубо, но по большей части, обеспокоенно проговорил он, оборачиваясь.
– Мне необходимо сказать тебе…
– Стоило только задремать на пару мгновений, как ты смылась! – перебил меня лис.
– Далеко бы всё равно не ушла, – проговорила я, нервно теребя верёвочку, что перевязывала коробку с моей покупкой, – Я же здесь никого не знаю, куда мне бежать? Если помнишь, не так давно я сама вернулась в участок, после того, как ты меня отпустил…
– Сейчас иные обстоятельства! – не унимался лис, – Где-то рядом рыщет стая диких крыс и безумный шакал, что один раз уже ловил тебя за хвост!.. Я волновался, Эл…
– Оно и видно!.. – я усмехнулась, кивнув на кресло, где темнея жирными пятнами, устроилась пустая картонная коробка из-под пиццы.
Невольно сглотнув слюну, я вынула из кармана подаренное яблоко, остро пахнущее садовыми астрами и осенним ветром. Уткнувшись носом в гладкую кожицу, я глубоко вдохнула знакомые ароматы, краем уха слушая ворчание Ника.
– Послушай, солнце уже у горизонта!.. – лис махнул лапой в сторону окна, – Нам давно пора быть на месте! Никто не знает, во сколько точно назначена их встреча!..
– Ник, есть важные новости… – подбросив яблоко в руке, я вновь попыталась начать разговор о рисунке, что заинтересовал хозяина отеля.
– У нас сейчас одна важная задача – успеть перехватить артефакт…
– А ты подумал, что перекупщиком может оказаться не один зверь, и даже не два, а целая стая?.. – предположила я и вновь подкинула переспевший мягкий плод.
Ник поймал его, не дав упасть в мою ладонь.
– А это уже другая история, – проговорил лис и, о чём-то задумавшись, кинул яблоко в мусорную корзину, – Собирайся, на счету каждая минута…
– Ник…
– Давай, давай!..
И, вздохнув, я скрылась за дверью ванной комнаты.
Сложив грязную одежду на бачке унитаза, я облачилась в новоприобретённое платье и, чуть взъерошив волосы, оглядела себя в тусклом и сбитом по краям зеркале, не переставая удивляться своему нелепому мультяшному облику. Простояв в какой-то странной нерешительности пару секунд, я распахнула дверь и молча направилась к выходу из номера.
Восхищённо присвистнув, лис заставил меня остановиться. Чувство неловкости накрыло меня с ног до головы:
– Приобрела в ближайшем магазинчике… – тихо сказала я и, полуобернувшись, поймала его восторженный взгляд.
– Да ты милашка… – он сдвинул только что нацепленную шляпу на рыжий затылок, – Только туфелек не хватает…
– Насколько я заметила, большинство зверей у вас тут обувь и не жалуют!.. – с этими словами я скинула потоптанные башмачки, выданные мне в камере, и шагнула в темноту коридора, но дойдя до середины, вернулась, не почуя за собой спешащего лиса, – Так ты идёшь? – поинтересовалась я, выглянув из-за двери, – У нас каждая минута на счету!..
Ник всё ещё задумчиво стоял, теребя кончики усов пушистой лапкой, но, тут же очнувшись, подхватил брошенный на кресло плащ и последовал за мной.
Улица встретила нас тонким ароматом увядающих цветов. Солнце было уже почти у горизонта, и в прохладных сумерках чувствовалось неминуемое приближение осени. Чуть поёжившись, я устремилась за лисом, который высоко подняв воротник, бодро зашагал в сторону центра…
Идти оказалось недолго, проскакав пару кварталов, лис замедлил бег, и нашим взглядам открылась сверкающая вечерними огнями площадь. Выстроенные за день небольшие ларёчки с фруктами и овощами сменялись полосатыми шатрами с выпечкой и сладостями, дальше шли ряды уставленные корзинами и плетёными ведёрками ягод, всюду сновали возбуждённые покупатели, и громко призывали к своим прилавкам торговцы. Ближе к центру располагались наспех сколоченные закусочные, предлагая запечённых на шпажках кузнечиков, сахарную вату, шоколадные пирожные и глинтвейн. В центре площади была сооружена танцплощадка, рядом с которой на деревянном помосте возвышалась сцена, и приглашённые музыканты, переговариваясь между собой, уже настраивали инструменты…
