Текст книги "Холодный май (СИ)"

Автор книги: Escriba Simplement

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Взяв пальцами так знакомый конверт, я выдохнула сквозь зубы и провела подушечками по бумаге. Всегда хотела получать вот такие неожиданные письма. Говорили мне, будь осторожней с желаниями, они имеют свойство сбываться. Не верила ведь.

Здравствуй, Нарцисса.

Хочу поздравить, на твоём счету одна спасённая жизнь. Осталось двое.

С уважением,

Создатель.

Я похолодела. Одна спасённая жизнь. Что это значит?

Выкинув письмо в камин и дождавшись, пока прогорит даже пепел, что я до сих пор не могла объяснить, я позвала домовушку. Она наполнила мне ванну, достала свежий комплект полотенец, который был тут же выдан мне. Пока я купалась, она заменила постельное бельё на свежее, достала мою одежду и разложила её на покрывале. Когда я зашла в комнату, привычно суша волосы полотенцем, существа там уже не было.

Я улыбнулась, легко высушила волосы заклинанием и так же быстро завила их в тяжёлые локоны; надела лёгкое синее платье. Посмотрела на себя в зеркало и, подумав, закрутила волосы в пучок. Всё, никаких сегодня гостей и никакого подражания девочкам века эдак шестнадцатого. Слишком жарко на улице.

Солнце действительно припекало, и я какое-то время ещё стояла у окна, подставив ему руки и лицо. Ладно, великие дела ждут.

В столовой обнаружилась вся семья; они только сели завтракать.

– Доброе утро, Нарси, – Белла уже обнимала меня, а я смеялась и с удовольствием вдыхала запах роз и сирени, исходящий от сестры. Наверняка уже копалась в саду.

С некоторых пор девушка, поддавшись уговорам подруг, занялась садоводством. Надо признать, это у неё не так уж плохо и получалось. Даже не так, получалось прекрасно. У неё росло буквально всё, начиная от цветов и заканчивая овощами. Причём в рекордно короткие сроки. Её любимыми цветами были розы, моими – сирень. Прознав об этом, девочка высадила под моими окнами кусты сирени. Судя по запаху, они уже расцвели. Странно, а я и не заметила с утра.

Меня пробила мелкая дрожь. Тысяча девятьсот шестьдесят седьмой год, мне двенадцать, Меде четырнадцать, а Белле пятнадцать… Как быстро летит время.

Я уже успела усесться за стол, поздороваться с родителями и Медой, и даже взять в руки чашку чая.

– Ви написала, что Регулус уехал, – между тем сообщила Друэлла. Я изо всех сил старалась не выдавать своего волнения.

– Как? Он же ещё совсем ребёнок, – растерянно сказала Белла, стреляя глазами в мою сторону. Кажется, она просчитывала возможность моего побега, неверно истолковав моё напряжение.

– О, просто она всё-таки убедила мужа отдать его в Дурмстранг, – расхохотался Сигнус и весело посмотрел на жену. – Так что сейчас Рег у своей бабушки, декана одного из потоков.

– Ничего себе, – пробормотала Меда и улыбнулась. – Здорово.

– Блэки в Дурмстранге… Бедные дети, – я рассмеялась, легко и весело. Одна спасённая жизнь. Будущее изменено.

Какое-то время мы ещё обсуждали новость. После завтрака мама улетела переодеваться. Сегодня она снова встречалась с подругами. Меда тут же смылась читать, я же откровенно скучала. Сходила посмотреть на сирень Беллы, долго восхищалась и нюхала. Покаталась на лошади, доехала до своей заводи, нарвала цветов.

Всегда любила ромашки, сирень, просто полевые цветочки. А вот розы были моим кошмаром. Ненавидела их тяжёлый запах, они всегда ассоциировались у меня с похоронами. Следовательно, со смертью. Умирать снова не хотелось, определённо.

Поглаживая кончиками пальцев бутоны шиповника, ещё не до конца распустившиеся, я мысленно составляла список ближайших дел. Подтянуться по боевой магии не мешало бы, а ещё повторить программу третьего курса… Трансфигурацию я так и не дочитала. Ещё бытовые заклинания подучить, ещё раз просмотреть историю рода Блэк, я вроде неплохо её помню, но не идеально. Ещё не мешало бы прошвырнуться по Косой аллее, погостить у тёти Ви и у Ноттов, но это в идеале.

Я задумчиво уставилась на воду, осторожно перебираясь на свой любимый камень. Поверхность была тёплой и шершавой, я с удовольствием водила по ней руками и думала.

Дар это или проклятье? Вот так вот, прожить жизнь, отмучиться, а после тебя заставляют жить ещё раз. Справедливо ли это?.. Да, каюсь, когда умирала, представляла себе тот, другой мир. Райские кущи, яркий белый свет и родных. Андрея, дедушку и бабушку, лучшую подругу, которую сбила машина в семнадцать. Хотелось обнять каждого, до ломоты в руках. И тут меня так обломали.

Я упрямо мотнула головой и сжала руки. Ну уж нет, Цисс, прекращай. Ты могла родиться в своём родном мире, где-нибудь в ЮАР. Но ты родилась в порядочной Англии. Тебя могли закинуть в любую вселенную, но тебе дали право выбора, кучу возможностей, благородное происхождение, огромную волшебную силу. Выше нос, принцесса. У тебя всё получится.

Проведя рукой по водной глади, я хихикнула. Было тепло, хорошо и даже как-то тихо. Над моей головой проплывали белые перистые облачка, вокруг шумел лес, а маленький ручеёк приветливо журчал. Вздохнув, я достала из сумки книгу и раскрыла её на заложенной странице. Начнём, что ли…

***

– Ну почему, каждый раз, когда я еду в Хогвартс, случается какой-то бред?

– Малфой, успокойся, ты туда ехал-то всего два раза.

– Именно! И все эти два раза творилась какая-то…

– Господа! Вам всем по тринадцать, так почему я чувствую себя здесь самой взрослой?

– Блэк, порой ведёшь себя как сорокалетняя, так что завались…

– Как ты говоришь с Нарциссой?!

– Долохов, отвали…

– Мальчики, что вы тут устроили! Перестаньте сейчас же!

Я застонала и закрыла уши руками, забиваясь в угол вагона и стараясь сдержать рвущийся наружу смех. Вместе с Дженни, Тони и Люци ехать спокойно было невозможно. Нет, не так. Нереально. Вот опять, когда по рукам уже походил номер Ежедневного Пророка, парни затеяли взбучку.

– Мерлин, спасите меня от этих придурков, – проворчала Дженни, падая на сиденье рядом со мной. Теперь она уже не походила на забитого ребёнка. Напротив, это был цветущий здоровьем подросток. Её и так длинные золотистые волосы теперь отросли до пят, и она заплетала их в сложную косу, вплетая в неё тёмно-зелёную бархатную ленту. Сейчас на ней был изумрудный вельветовый сарафан и белая рубашка. Она вытащила из рюкзака какую-то книгу и протянула мне. – Смотри.

Я взяла небольшой томик в руки и улыбнулась. Это были сказки братьев Гримм. Провела кончиками пальцев по обложке и, не удержавшись, вдохнула знакомый с детства запах страниц. Волшебно.

– Больше всего мне нравится сказка про Рапунцель, – улыбаясь, сказала моя подруга. – Чувствую себя принцессой.

– Ты и так принцесса, – я обняла девочку и тут же рассмеялась. – Люци, прекрати так палевно накладывать на него сглаз, он всё видит.

После того, как мы более-менее успокоились, Антонин серьёзно посмотрел в окно и вдруг сказал:

– А ведь этот год в Хогвартсе может стать для меня последним.

У меня, честно говоря, подкосились ноги. Как последним? Он болен? Ну конечно, как же я проглядела. Какая-то патология определённо должна была появиться ещё в подростковом возрасте. Не спасла. Не смогла. Потеряла. Во второй раз. Андрей…

– Цисса, господи, успокойся! Я жив-здоров, – парень подскочил ко мне и опустился передо мной на корточки. Я вымученно усмехнулась. Да уж, наверное слишком яркие на лице были эмоции.

– Уезжаешь? – хрипло спросила Дженни, а он лишь пожал плечами. Люциус, сидевший до этого времени молча, тихо спросил:

– Почему?

– Родителей не устраивает то, что в этой школе постоянно меняется преподаватель ЗОТИ. Они считают, что боевика из меня тут не сделают.

– А хочешь ли ты им быть? – задумчиво спросила Браун, но я её уже не слушала. Если дело только в этом, то…

– Ты говорил им о Турнире Салазара? О запонках, о дуэлях?

– Естественно нет. Это выглядело бы как хвастовство, – фыркнул Люци и уверенно продолжил. – Они ведь наверняка об этом знают.

– Не факт, – я покачала головой. – Они же не учились в Хогвартсе, так что понятия не имеют ни о каких соревнованиях, тем более и о победах.

– Думаешь, декан не пишет родителям? – поинтересовалась Джейн.

– Отцу не писали, – задумчиво протянул Малфой, и в его глазах мелькнуло понимание. – Думаешь, если им об этом сказать, его могут оставить в школе?

– Возможно… Но ведь это противоречит правилам, – Тони вздохнул. – Глухо…

– Ну почему же противоречит? В своде правил говорится о том, что нельзя говорить о существовании этих состязаний ученикам с других факультетов. Его родители в Хогвартсе не учились, а значит…

Я развела руками, предлагая додумать дальше самим. Несколько секунд все молчали. Наконец Джейн взвизгнула и кинулась меня обнимать.

– Цисса, мать твою, ты гениальна!

– Пусти-и, задушишь, – прохрипела я, смеясь. Мальчики переглянулись и прыснули.

– Ну-с, наша маленькая долбанутая семья спасена, – заключил Антонин, вызывая этим новый приступ хохота.

Наша маленькая семья. А ведь и правда. С этими тремя мне было спокойней и теплее, чем со своими новыми и старыми родственниками. Смеяться, плакать, радоваться, грустить. С ними легко. Я улыбнулась, снова обнимая Дженни.

Скоро мы приедем в Хогвартс. Скоро мы ввалимся в Большой зал, будем сидеть вместе, смеяться и поглощать такое количество сладостей, что старшие будут лишь качать головами и улыбаться. А потом зайдём в свою гостиную, быстро закинем вещи в спальни, отговариваясь тем, что слишком устали для того, чтобы разбирать их. И расположимся с чашками чая перед камином. Будем читать по ролям, будем петь, будем обсуждать новые книги. Антонин обязательно что-то наиграет на рояле, обязательно поругается и помирится с Люциусом. Дженни наверняка принесёт домашний пирог, который ей дала с собой домовушка, и опять уснёт на ковре. А я снова буду вредничать, снова запутаюсь в датах, случайно буду перескакивать с английского на русский в разговоре с Долоховым. В который раз посмотрю в его глаза, вспомню Андрея и захочу разрыдаться прямо на месте. Как всегда сдержусь.

И всё-таки, я любила их. Правильно подметил Тони. Моя семья.

***

– Я устала, – заявила девушка и упала лицом на кровать. Я усмехнулась, усаживая на полку очередную куклу. Кажется, я называла её Лиззи.

– Что такое?

– Он на меня даже не смотрит, – обиженно засопела в подушку Джейн и всё-таки села. – Ну почему?

– Кто? – так же улыбаясь, спросила я.

Надо же. Она влюбилась. Я мысленно прокрутила список возможных кандидатов на пост предмета её симпатии. Мозг позорно отказывался выделять подобную информацию. Хотя я никогда и не наблюдала за ней с такого плана. Ну, если быть точнее, я не смотрела на тех, на кого смотрела она.

– Долохов, – взвыла она и опустила голову на руки.

Улыбка застыла на моём лице. Как бы я себя не убеждала, что они – разные люди, я никак не могла к этому привыкнуть. Он точно так же закусывал губу, так же смеялся, ходил, держал в руках карандаш. Он был таким же тёплым, всё так же светился, улыбаясь. И была ли я готова обсуждать его с подругой, как парня?.. Нет.

Да, я давно решила для себя, что и в этой жизни мы не сойдёмся. Просто я буду рядом. Просто здесь он будет жить дольше и счастливее, чем там. Сама же ему говорила, что это – моя зона комфорта. Что мне отлично живётся и без взаимности.

И ведь не лгала. Так спокойней. Ураган чувств не для меня. Но смогу ли я смотреть на отношения этой пары? Смогу ли?..

Дженни уснула быстро. А я ещё какое-то время лежала в холодной постели, пыталась осмыслить происходящее. Что я делала не так? Что я делаю не так? Вопросы, вопросы… я так устала от них. Только мне показалось, что в моей жизни появилось что-то понятное, разумное и предсказуемое, как оно вдруг пропало, разрушилось на части. Но ведь она, Дженни, не виновата. Он действительно милый, красивый, с чувством юмора… чёрт.

Я встала с постели и перебралась на подоконник. За стеклом была водная гладь и, совсем немного, лишь небольшая полоска, ночное небо. Звёзд не видно…

– Звёзды ближе, чем мы думаем… Звёзды ближе, чем нам кажется, – шептала я, раскачиваясь вперёд-назад.

Надо поспать. Хотя бы пару часов, но надо поспать. Я отлично помнила все свои бессонные ночи, то ощущение тяжести хронического недосыпа. Делала ночами доклады, читала, смотрела фильмы, болтала с кем-нибудь до утра.

Лютик, мяукнув, запрыгнул ко мне на колени. Котя…

– Я тебя люблю, – доверительно шепнула я, смотря на то, как кот щурится и фыркает.

Животное спокойно сидеть отказалось. Помурчав и потыкавшись в меня ещё с минуту, он спрыгнул с колен и отправился спать к Джейн. Я улыбнулась уголками губ и заправила за ухо выбившуюся золотистую прядь. Две подруги-блондинки, ну надо же. Хотя у Дженни волосы были ближе к рыжеватому, невероятная смесь золота и меди. У меня же они были светлее, но на платиновые пряди принцессы нашей компании даже не претендовали. Я усмехнулась, вспоминая серые, живые глаза Малфоя. Люциус. Странный, неподражаемый, такой родной и понятный. Холодный аристократ и безбашенный мальчишка в одном лице. Необыкновенный. Смогла бы я когда-нибудь влюбиться в него? Даже допустив возможность, что я буду в силах в какой-то момент отпустить свои воспоминания? Наверное, да. Не знаю. Думать об этом не хотелось, подобное казалось неправильным.

Андрей. Теперь Антонин. Коварная вселенная, знала я, всегда знала, что ты меня ненавидишь. И чувство юмора у тебя не очень, скажу я тебе.

А ведь он будет счастлив. Неожиданная мысль всколыхнулась, разгорелась и затопила меня всю, заставив вздрогнуть. С такой, как Джейн, он непременно будет счастлив. Она чем-то напоминала меня в прошлой жизни, такую же чистую, открытую, добрую. До того, как я начала терять близких. Да, ведь он будет счастлив… не это ли главное?

Я крепче обняла колени руками и уткнулась в них лицом. Так сложно решить что-то, что возможно будет стоить тебе жизни. Или не тебе. От этого выбор делается ещё труднее.

Хотелось порыдать в голос. Так, чтобы завтра хрипеть, чтобы никогда больше не думать о счастье, хотелось выплеснуть из себя всё, что накопилось. Но я не могла.

Нужно было думать. Думать сейчас. Пока ещё не поздно, пока я никого не сломала и не сломалась сама. Как же хочется ничего не решать, просто плыть по течению и не напрягаться. Взять за девиз «один раз живём» и отрываться… Но нет, нам же всё надо…

Не знаю, сколько я просидела так, размышляя. Уже глухой ночью я, наконец, встала, поправила ночную рубашку и, вздохнув, залезла под одеяло. Я решила. Пусть не для себя, но для них. Так будет лучше. Пусть идёт так, как идёт. А я отпускаю.

Комментарий к Глава 10

О Боже, готово

Я заболела, появилось свободное время, поэтому прода на сайте)

Не длинная, так, обычная вводная глава. Никаких особенно ярких событий, просто мысли, чувства, зарисовки.

Надеюсь, вам понравилось~

Напоминаю, у меня есть своя группа в ВК: https://vk.com/escribsfiks

Треки для главы и картиночки уже там)

Оставляйте отзывы, мне очень важно ваше мнение

Стараюсь соблюдать канон, держать в узде фантазию, доступно описывать события, делать чётким обоснуй, но мне нужно подтверждение этому ;3

Всегда ваша,

Escriba Simplement~

❤Ошибки исправлены, глава перезалита❤

========== Глава 11 ==========

Утро встретило меня хмурыми облаками и мелким накрапывающим дождиком. Вообще, погода здесь довольно быстро менялась, отбивая всякое желание выходить на улицу. Я встала с постели, заправила её невербальной магией и прошлёпала босыми ногами в ванную. Посмотрела в зеркало.

С зеркальной поверхности на меня глядела миловидная девочка, уже почти что девушка. Длинные светлые волосы, больше русые, чем золотистые, волнистыми прядями струились по спине, голубые глаза, тёмные ресницы и брови, классические черты лица, чуть приоткрытые пухлые губы. Скривившись, я начала умываться. Вроде бы уже привыкла к своей внешности, воспринимаю себя уже как Нарциссу. И всё-таки эти два года были довольно тяжёлыми для моего понимания.

Покончив с водными процедурами, я вернулась в комнату. Поспала всего пару-тройку часов, а чувствую себя очень даже неплохо. Может быть связанно как-то с резервами магии?

Достала форменную юбку, рубашку и джемпер; лёгким движением палочки разгладила мантию. Одевшись, я быстро натянула гольфы и зашнуровала ботинки. Ну вот и всё. Заплести волосы в косу, скинуть в рюкзак Зельеварение, Историю магии и Астрономию, и тихо выскользнуть из спальни, обязательно проверив наличие волшебной палочки в кобуре.

Добравшись до Большого Зала, я улыбнулась уголками губ и тихо прошла к одинокой фигуре, сидящей за нашим столом.

– Доброе утро, Люциус.

– Доброе утро, Нарцисса, – мальчик улыбнулся и слегка отодвинулся, предлагая сесть рядом, на место Тони. – С чего такая официальность?

– У тебя просто очень красивое имя, – я пожала плечами и с удовольствием уселась рядом, оглядывая стол. Хотелось чего-нибудь лёгкого. Фруктов, например. И чая.

Мальчик, предупреждая мои действия, левитировал мне чайник, наполняя мой стакан душистым отваром. В воздухе тут же разнёсся запах смородины и клюквы. Благодарно кивнув, я продолжила:

– Ты знал, что твоё имя имеет немецкие корни?

– Да. Произношение немецкое, – согласился Малфой и грустно улыбнулся. – Его выбирала мама.

– Светлый, – пробормотала я, неожиданно даже для себя самой смущаясь. – Оно подходит тебе…

– Спасибо, – он тихо рассмеялся и лукаво блеснул глазами. – Не будет ли лишним заметить, что твоё имя столь же подходит тебе, сколько и моё?

– Как высокопарно, – буркнула я, стараясь осмыслить каламбур. Намекал ли он на свою фамилию?

– Стараемся, – он отсалютовал мне чашкой чая и, улыбаясь, пригубил душистый напиток.

С ним было легко. И вот сейчас, неспешно переговариваясь, мы радовались новому расписанию. В нашем потоке получилось так, что интересные нам предметы не совпадали по времени, так что Древние Руны, Нумерология, Прорицания и УЗМС мы собирались посещать вместе. От маггловедения мы оба морщились, прекрасно понимая, что с жизнью обычных людей нужно знакомиться точечно и самостоятельно.

– Последний раз программа менялась… где-то в тысяче девятьсот сорок шестом, кажется, – раздражённо сказал мальчик. – В мире успело произойти столько всего, а мы этого не знаем. Конечно, неприятно то, как себя позиционируют грязнокровки, как они стараются здесь всё изменить… мы-то в их мир не лезем!

– Но технический прогресс определённо интересен, – согласилась я, неожиданно понимая, что мне действительно интересно разговаривать с этим человеком. Да о чём угодно, пусть даже о маггловской технике.

Покончив с завтраком, мы ещё поболтали о погоде, Травологии, обсудили Руны, учебник по которым оба уже прочитали этим летом. Сошлись на том, что обоим интересны Прорицания, но профессор Трелони для должности учителя мягко говоря, не подходит.

Скоро появилась заспанная Дженни. Упав рядом со мной на скамейку, она плеснула себе в кружку чая и поморщилась.

– Совершенно отвыкла просыпаться в такую рань, – пожаловалась она, намазывая на хлеб клубничный джем. – Единственное, чего я сейчас хочу… Эй, прекратите!

Она шутливо толкнула смеющегося Люциуса в плечо и перевела враз потеплевший взгляд на дверь.

– Доброе утро, – хрипло поздоровался Долохов.

– Если и ты сейчас, скажешь, что не выспался… – начала было я.

– Я не выспался, – смеясь, перебил меня Тони.

Джейн хмыкнула и подтолкнула к нему чашку. Люциус, стараясь справится с подступающим смехом, полез в сумку за учебником Травологии. А я просто улыбалась. Сейчас, смотря на Джейн и Антонина, я не чувствовала ничего, кроме чистой дружеской симпатии.

– А эти двое неплохо смотрятся вместе, – заговорщицки прошептала я на ухо выпрямившемуся Люциусу.

Он окинул пару быстрым взглядом и усмехнулся.

– Знаешь, Блэк, мы с тобой тоже неплохо, – выдохнул он и тихо рассмеялся. – Смотри, я хотел показать тебе эту статью. Дженкинсон доказывает, что корни мандрагоры…

– Зубрилы, – неожиданно появившаяся сзади нас Белла заставила меня подпрыгнуть. Про присутствие сестёр в Хогвартсе лишний раз вспоминать не хотелось, не знаю почему.

– Не зубрилы, а прилежные ученики, – поправила её я, вставая. – Ладно, пора выдвигаться. А то я так до завтра до кабинета не дойду…

– Что у вас первым? – не заметив истинной причины моего ухода, Белла опустилась на скамейку и окинула меня взглядом, задержавшись на сумке.

– История Магии, – ответил за меня блондин и, поднявшись, потянул меня к выходу.

Оказавшись вне Большого Зала, я вздохнула, чувствуя себя намного свободнее. Толпа не то что давила, но неприятные ощущения всё же доставляла.

– Всё в порядке? – поинтересовался Малфой, пока мы шли в противоположную от Большого Зала сторону.

– Вроде… Так, как думаешь, что мы сейчас будем проходить?

– Восстание горных троллей? – невинно поинтересовался Люциус, прекрасно зная о личных качествах и профессиональных успехах нашего преподавателя. – И то, если никто не уснёт.

– Первый параграф был о создании кодекса непростительных, – задумчиво пробормотала я. – С трудом верится, что когда-то Авада или тот же самый Круциус были разрешены.

– Фактически, они стали запрещены только после инцидента с Грин-де-Вальдом.

– Естественно, – я улыбнулась уголками губ и остановилась рядом с дверью знакомого кабинета. Кивнув на подоконник, я приподняла брови. – Сядем?

– Всё что угодно, принцесса, – усмехнулся мальчик и послушно пошёл вслед за мной.

Мы уселись на каменный подоконник. Я с удовольствием смотрела на улицу, где снова начинал накрапывать мелкий дождь. Хотелось молчать и в то же время хотелось говорить о многом.

Дождь мне нравился. Определённо, было нечто завораживающее в том, как капли разбивались о землю, создавая непередаваемое настроение, непередаваемую гамму эмоций. В дождь хотелось читать, хотелось говорить, хотелось гулять или просто молчать. В дождь хотелось жить.

– А ты любишь такую погоду, – не вопрос, утверждение.

Люциус наблюдательный. Он улавливает любые перемены настроения собеседника. Вообще любые. И это было так странно и необычно для вроде бы ещё ребёнка, что завораживало.

– Люблю, естественно, – я усмехнулась уголками губ и раскрыла лежащую на коленях книгу, проводя пальцами по страницам. Блондин, улыбнувшись, коснулся кончиками пальцев сгиба страниц.

– И книги тоже.

– И книги.

Он хотел добавить что-то ещё, это было заметно по чуть приоткрывшемуся рту и смеющимся глазам, но ему будто дали невидимую пощёчину. Усмехнувшись, он резко отдёрнул руку и посмотрел куда-то мне за плечо.

– А вот и наши друзья, – с иронией пропел он, вскакивая с места и пружинящей походкой направляясь к ним.

Обернувшись, я увидела хмурого Антонина и не менее хмурую Джейн. Вздохнула, поправила выбившуюся из косы прядь и, убрав книгу в сумку, слезла с такой удобной для времяпрепровождения поверхности. День обещал быть долгим.

***

Прошло несколько недель. Турнир Салазара, как и в прошлом году, принёс мне победу. На этот раз меня грубо попыталась убрать одна из девочек. Довольно интересная личность, надо признать.

Катарина Руквуд. Девочка моего возраста, с длинными чёрными вьющимися волосами, белой кожей с множеством милых родинок и синими-синими глазами в обрамлении длинных ресниц. Пухлые губы, большие глаза, милый вздёрнутый носик и острые скулы, эта девочка была обречена на звание самой красивой девушки факультета. Звонкий сладкий сопрано, грациозные движения, неплохой вкус и восхитительно ужасный характер.

Знаете, таких всегда было много. Она была скорее охотницей, нежели сердцеедкой, скорее спортсменкой, нежели шлюхой. Довольно открытая, приятная в общении с мальчиками, простая и понятная для них, она обращала на себя внимание противоположного пола. На Слизерине такие были редкостью.

Дело в том, что многие девочки и девушки прекрасно понимали: их будущим мужем вполне может оказаться однокурсник. А позорить семью своим не в меру открытым поведением никому не хотелось. Поэтому никто из приличных семей, простите за выражение, не блядовал. А вот среди полукровок и предателей крови, если уж они и пробивались на наш факультет, подобные случаи были не редкостью. Руквуд была не исключением. Полукровка, самая обыкновенная, не блещущая ни магическими способностями, ни умом. Ей всего тринадцать, я не думаю, что она уже с кем-то спала, что позволило бы назвать её дамой лёгкого поведения. Но все, и её однокурсницы, и старшие, прекрасно понимали, что это лишь вопрос времени. Грязно, пошло, ужасно, да. Но правдиво. Истина всегда отвратительна, это я уяснила ещё в прошлой жизни.

Умом девочка так же не блистала. Если она не флиртовала, то носилась по гостиным других факультетов к своим многочисленным знакомым, гуляла с подругами или шаталась с ними по многочисленным магазинчикам Хогсмида, сгребая бесполезный хлам. Но не училась, нет. Однако, когда наши фамилии оказались напротив друг друга в решающей битве, она гордо задрала носик. «Всего лишь мелкая Блэк», – услышала я её смех.

Мне было её жаль. Ровно до того момента, как мы не оказались на одной площадке, где она лишь презрительно усмехнулась.

– Не боишься пораниться? – едко поинтересовалась она, а получив в ответ милую улыбку, начала атаковать ещё до объявления начала дуэли.

Стоит ли говорить, что маленькая Блэк тут же захотела стереть её с лица Земли. Стоит ли говорить, что маленькая Блэк едва не оставила её инвалидом. Молча. За тринадцать секунд. И ничуть не жаль. Если таких сразу не поставить на место – пиши пропало.

Получив вожделенную подвеску, уже третью, я дождалась Дженни. Она шла от площадки Долохова, улыбаясь. По её счастливому виду я поняла, что Тони не отстаёт.

– Отличная дуэль? – вежливо поинтересовалась я, прикасаясь пальцами к своей подвеске.

– Он молодец, – девочка рассмеялась и обняла меня одной рукой за талию, – но Люцика не переплюнул. Запонки у него.

– Ожидаемо, – я тихо рассмеялась и, увидев изменившееся выражение лица Джейн, остановилась. – Ты чего?

– Твой дуэлянт не Катарина ли Руквуд случаем? – тихо поинтересовалась девочка и с беспокойством посмотрела правее меня. Я оглянулась.

Катарина, в окружении подруг, о чём-то перешёптывалась, прожигая меня злым взглядом.

– Она тебе этого не простит, – обречённо подчеркнула Браун и, вцепившись мне в руку, поволокла меня переодеваться.

За ужином я с удивлением расспрашивала её о столь блистательной личности. Грустная девочка отмалчивалась, но убедившись, что мальчики пошли поиграть в шахматы, оставив нас за столом, взорвалась. Злым шёпотом она крыла брюнетку так, что миссис Браун, услышав, схватила бы сердечный приступ. Хотя и было за что.

– Ты не понимаешь. Мелани Пайпер недавно просто уронила её книгу, пока передавала через парту. Так она потом что-то подлила ей в стакан… Мел в Больничном крыле, родителей не извещали. Это ведь нарушение устава школы! И я не могу понять, покрывает ли её наш декан или это старшие подруги стараются. А с парнями? Ты знаешь, что помолвка Фелиссии Нотт из-за неё чуть не сорвалась? Сплетня там, сплетня тут, счастливая улыбка… а девочке чуть жизнь не сломала. И тебе попытается что-то сделать, начхать ей и на твою фамилию, и на родственников, и даже на родовую защиту! Такие ни перед чем не останавливаются…

Я задумчиво ковырялась ложкой в рисовом пудинге. Странно всё это. Девочка в больничном крыле, а родителей не известили. Директор? Или всё решили уладить внутри факультета? Не нравится мне всё это…

Как и многие фанаты Гарри Поттера, я читала фанфики. Читала истории с неплохим таким обоснуем, больше всего отдавая предпочтение статьям. Авторы старались объяснить выверты мира Дж. Роулинг, как могли. И в теорию Дамбигада я не верила никак. Так же как и в теорию безгрешного Поттера, которой живут миллионы, а вдумываются лишь единицы. Нет, Дамблдор был восхитительным интриганом, но сражался он, по-моему, действительно за добро. Только вот видел он его по-своему. Довольно своеобразно, кстати. Неужели он не замечал вербовки на факультетах? Да нереально такое. Даже услышав какой-то шёпоток о Волан-де-Морте, я тут же обращалась в слух, буквально впиваясь зубами в информацию. Мелкие слухи проходили, но довольно быстро заминались. Родителям это пока было неинтересно, а детьми готовящееся светопреставление воспринималось скорее как страшная сказка на ночь, не более. Ну, или рассказы полусумасшедшей няньки. У каждого своё.

Мы без происшествий дошли до гостиной, где немного посидели перед камином на своём любимом месте. Я дописывала эссе по Травологии вместе с Джейн, Тони и Люциус, уже его дописавшие, играли во взрывного дурака.

– Противные, – пробубнила Браун в ответ на взрыв весёлого смеха со стороны парней.

– Да ладно тебе, – я заговорщицки улыбнулась и наклонилась к ней ближе. – Зато у нас готова Астрономия, а вот им ещё корпеть над картами…

– Точно, – Дженни, тут же повеселевшая, придвинула справочник ближе к себе и поморщилась. – Чёрт бы побрал эти бобы…

***

Ничто, как говорится, не предвещало.

Обычный вечер, таких в Хогвартсе мы провели уже просто немереное количество. Мы сидели рядом с тем же камином, около которого мы напару с Дженни корпели над Травологией и ненавистными её душе бобами. Теперь она со слезами на глазах водила пальцем по справочнику с рунами, поминутно записывая непонятные ей абзацы в толстую маггловскую тетрадь. Помощь она принимать отказывалась, так что я просто лежала на плече у Люциуса, наблюдая за тем, как он рисует морской пейзаж.

– Это Адриатика?

Он кивнул и улыбнулся, показывая, что не особенно хочет говорить. Вздохнув, я снова глянула на хмурого Долохова, вперившегося в одну и ту же страницу учебника Истории магии уже минут как пятнадцать, и поняла, что сегодня точно умру от скуки.

– Чёртовы руны, – выругалась сквозь зубы Джейн, стряхивая с колен тетрадь и поднимая на меня полные отчаяния и злости глаза. – Я не понимаю ни единой закорючки, такое ощущение, что я читать разучилась…

– Зачем ты вообще выбрала их, как дополнительный предмет для изучения? – поинтересовалась я, мысленно ликуя. Ну хоть с кем-то поговорю, господи, спасибо, ты в кои-то веки услышал мои молитвы.

– Я, конечно, не такая умная, как вы, но… Я не хотела расставаться с вами, сидеть на скучном маггловедении и… и вообще. Ну не понимаю! – в отчаянии воскликнула она, обращая на себя внимание мальчиков.

Улыбнувшись, я присела рядом с ней и обняла её за плечи, успокаивая.

– Давай-ка я заварю нам чай, – предложила я, поглаживая её по плечу. – Пока я буду занята, ты немного отдохнёшь, а как только вернусь – мы за чашкой крепкого чёрного чая с мелиссой решим все твои маленькие неурядицы с рунами, хорошо?

– Ага, – девочка благодарно улыбнулась и задержала мою руку в своей. – Что бы мы без тебя делали, Цисси?

– Умерли бы от скуки лет в сто двадцать, – рассмеявшись, объявила я.