Текст книги "Холодный май (СИ)"
Автор книги: Escriba Simplement
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
– Большой дом из белого камня. Возможно, мэнор. Лужайка, залитая солнечным светом. Столовая со стеклянными дверями, выходящими на эту лужайку. Глицинии под окнами. В столовой длинный белый стол, часть его накрыта белой скатертью. Ваза с пионами. Смех сына и мужа рядом. Счастье, – я старалась придать своим словам хотя бы оттенок тех эмоций, которые испытывала, говоря об этом. Люц потрясённо молчал, Дженни улыбалась, поглаживая корешок книги, Тони методично плёл оберег.
– Дом в лесу, – неожиданно начал он. – Сосны, припорошенные снегом. Вокруг тишина, такая, что её можно резать ножом. Тёплый пол из сосновых досок; его так часто полировали, что уже показались сучки. Горящий камин в библиотеке, совмещённой с кабинетом. Шкура тигра или барса рядом с каминной решёткой. Запах выпечки, кофе, пыли и книжных страниц.
– Дом. Каменный такой, увитый плющом, с мощёными дорожками и деревянными ставнями. Где-нибудь в магической деревушке. Маленький садик перед ним, с розами, шиповником, азалией и незабудками; там обязательно будет маленькая беседка. Спальня, пронизанная солнечным светом. Тяжёлые кремовые шторы на медных кольцах, тюль колышется от едва слышных порывов ветра. Деревянная кровать, кожаный чемодан под ней. На полу обязательно плетёные вручную циновки. И мурчащая кошка, – неожиданно закончила Дженни, улыбаясь.
– Мой мэнор, – немного хрипло начал Люц, смотря на свои руки. – Яблоня в саду, обязательно в цвету. Открытые окна гостиной выходят прямо на неё, в комнате витает сладковатый запах уже распустившихся цветков. Камин, на полке которого множество безделушек и рамок с колдофото. На стенах Айвазовский, какие-нибудь очень светлые его работы, где море тихое, спокойное, лучистое. Ваза с пионами на тумбе рядом с креслами. В кресле девушка с золотистыми волосами, они ниспадают по её спине. Она в лёгком кремовом платье, а на её коленях огромный кот, серый с полосками, с порванным ухом и янтарно-жёлтыми глазами. И её смех.
Какое-то время мы молчали. Я плела венок из недавно собранных цветов и думала. Естественно, я понимала, чей портрет он рисовал. Одно описание моего кота наводило на мысли. И что-то во мне сладко сжималось от осознания того, что я нравлюсь этому удивительному человеку. Что он, возможно, даже влюблён, но не в тело, а в душу. В меня.
Мир вдруг стал очень цельным, очень ярким и правильным. Картинка будто встала на место, а воспоминания, из той, давно прошедшей жизни, резко померкли. Замкнув венок, я с удовольствием водрузила самодельную корону на голову Слизеринского принца, получив солнечную улыбку.
– Пойду пройдусь, – резко бросил Антонин, вскакивая, а Дженни лишь пожала плечами.
Снова запели невидимые глазу птицы, и только тут я осознала, какая глухая тишина стояла до этого.
***
Обычный, вроде бы, вечер. Интуиция же орала, что сегодня светопредставления не избежать. Весь день меня мелко трясло, из-за чего я кинула в зелье пять толчёных хребтов рыбы-льва вместо четырёх, из-за чего оно стало более прозрачным. Слагхорн пришёл в восторг. Мужчина тут же предложил «гениальной леди» дополнительные занятия по Зельям. Подумав, я согласилась. В клуб Слизней меня уже записали в начале учебного года, так что дополнительную возможность попрактиковаться в варке зелий упускать не решилась. Кто ж знал, во что это выльется.
На ужин я шла с Дженни, немного опаздывая. Честно говоря, есть не очень-то и хотелось. Аппетиту не способствовал и тот взгляд, которым меня наградила на зельях Руквуд.
Когда мы только сели рядом с Люциусом и Антонином, блондин уже заканчивал трапезу; Долохов же, судя по запыхавшемуся виду и неровному дыханию, тоже только что сел за стол.
– Ладно, – неожиданно улыбнулся мальчик и, встав из-за стола, поднял сумку с учебниками. – Приятного аппетита вам, а я в гостиную. Завтра должна быть контрольная по Трансфигурации, надо повторить конспекты, что ли… Жду вас в гостиной.
Мальчик, хлопнув друга по плечу и ещё раз улыбнувшись мне, вышел из Большого Зала. Тут же, словно по невидимому сигналу, от стола Гриффиндора поднялись несколько парней и вместе с Руквуд покинули залу. Сердце болезненно сжалось.
Стараясь успокоиться, я отпила клюквенного морса. Есть больше не хотелось. Не сумев справиться с всё нарастающей тревогой, я поднялась из-за стола и, пробормотав что-то о домашнем задании, направилась к выходу.
Слинять незаметно не получилось. Уже в коридоре меня нагнал Слагхорн. Кажется, это далось ему нелегко. Отдышавшись, он достал из кармана мантии пергамент, исписанный крупным размашистым почерком, и сунул его мне.
– Здесь кое-какая литература, я набросал названия нескольких книг. Ознакомься с ней обязательно, вся она есть в библиотеке… Только смотри, «1000 магических растений и грибов» лучше взять у меня лично, а то в библиотеке сокращённое издание. Пойдём, я отдам тебе её сразу.
Мученически вздохнув, я проследовала за деканом своего факультета. Ну почему именно сейчас, когда душа так болезненно переворачивается, будто крича о наступающей угрозе. Ещё раз вздохнув, я прошла в любезно открывшуюся дверь и уселась в указанное жёсткое кресло с высокой спинкой.
Мужчина, порывшись в одном из шкафов, протянул мне книгу.
– Вот, держи… там есть кое-какие пометки, можешь не обращать на них внимание. Если хочешь, возьми её с собой в Хогсмид, покажешь продавцу любой книжной лавки и купишь точно такую же. Да, так, наверное, будет лучше… чаю?
– Нет-нет, спасибо… Понимаете, нам столько задают, а у меня ещё и факультативов тьма… можно я пойду?
– Что? А, да, конечно, иди, – мужчина махнул рукой на дверь и достал из ящика стола какие-то бумаги. Пододвинув к себе чернила, он поправил на носу очки в толстой латунной оправе и погрузился в чтение.
Я медленно, будто бы не доверяя себе и своим ногам, брела по коридору. Нужно было встретить Джейн из Большого зала, но я понятия не имела, сколько времени уже прошло.
Когда я уже была совсем рядом с залом, мне встретилась Андромеда. Она методично жевала яблоко и болтала ногами, вперившись взглядом в очередную книгу и сидя на очередном подоконнике. Но, будто почувствовав моё приближение, она подняла глаза и призывно помахала мне рукой, приглашая подойти.
– Ты где ходила? Тебя уже минут сорок Долохов с Браун ищут, – недовольно пробормотала она, обнимая меня. Я удивлённо приподняла брови. Кажется, я пропустила мимо ушей большую часть монолога декана, раз задержалась так надолго…
– Что случилось? – скорее из вежливости спросила я, примерно догадываясь о причине их поисков. Наверняка Люц не дал списать, вот Дженни меня и ищет, даже Тони припрягла. Хотя, возможно они оба были обеспокоены моим отсутствием аппетита и резкими сменами настроения.
Ответ моей сестры, данный мне с удушающим безразличием, расколол мир на тысячи частей.
– На Люциуса напали. Он в Больничном крыле.
***
Ворвавшись в гостиную факультета с палочкой в руке, я на секунду застыла посреди комнаты, оглядываясь. Разговоры резко прервались. Катарина, поймав мой взгляд, победно усмехнулась.
– Сука, – рявкнула я, оказываясь рядом с ней за доли секунды.
Глаза просто застелила пелена ярости. Её мнимые подруги, взвизгнув, расступились. Притянув девушку за волосы, я приставила к её горлу палочку. Доли секунды, и в её глазах отразился практически животный ужас.
– Отпусти меня! – взвизгнула девочка, пытаясь вырваться.
Упав с противницей на пол, мы закрутились. На мгновение она оказалась сверху, но адреналин, так кстати вырабатываемый надпочечниками, придавал телу опьяняющую силу. Повалив девушку на спину, я зафиксировала её руки над головой, коленом придавив грудь.
– Что ты с ним сделала? – голос срывался на крик.
– Да не трогала я твоего блондина, – проскулила она, стараясь освободить руки. – Я выпустила в него Круцио, а…
Мой рык, кажется, продрал до дрожи старшекурсников. Кто-то двинулся в нашу сторону и я, перестав контролировать стихийные выбросы магии, смела ряд кресел, находящийся рядом.
– Если хоть один из вас, – я не сводила взгляда с перекошенного ужасом лица однокурсницы, – подойдёт, я за себя не ручаюсь. Минимум неделя в Больничном крыле, минимум!
– Цисси, успокойся, – тихий, успокаивающий голос Беллы неожиданно ворвался в сознание. Я упрямо покачала головой.
– Я предупреждала. Тронешь моё и я размажу тебя по стене. Внимание, выражаюсь… отнюдь… не фигурально, – голос от крика хрипел.
– Да не смогла я ему ничего сделать, – взвыла Руквуд, извиваясь подо мной. – Меня откинуло что-то, сил не хватило. Вот близнецы Пруэтты пробили. Пока он на себе какую-то железку не сжал, они в него выпустили пару…
– С землёй сравняю, – мой тихий шёпот в тихой комнате был сродни крику. – Это же была твоя идея, да? Отомстить захотелось? Меня достать через него? Я ж тебя сейчас убью, ты понимаешь, что я могу. А что будет с этими идиотами? Чем ты им там за это заплатила? Не натурой ли?
Девочка всхлипнула и отрицательно помотала головой. Я расслышала тихое «отпусти».
Сжав крепче палочку, я, закатав рукав её блузки, приложила древко к предплечью.
– Ты же понимаешь, что я не могу отпустить тебя просто так?
– Ну не надо… Блэк… Извини… Ну извини… Я дура, я знаю, – девочка всхлипывала, готовясь разрыдаться. А я просто смотрела на это холодными, пустыми глазами. Даже если она сдохнет, как последняя собака под забором, даже если я убью её сама, мне не жаль этого человека. Абсолютно.
– Цисси… Люц расстроится, если ты сделаешь ей что-то, – в сознание, затопленное чёрной жижей ненависти, снова ворвался успокаивающий голос Беллы.
Я сжала зубы. Тихо выдохнула. И сдалась.
Шатаясь, я вставала с пола и отряхнула юбку.
– Все поднимаем палочки, – ничего не выражающим голосом оповестила я, – и даём ту же клятву, что и при первом входе в Зал, где проходит Турнир Салазара. Иначе живым отсюда никто не выйдет.
Все тут же повторили слова забвения. Теперь никто не имел права говорить о том, что случилось. Никто, кроме меня. Он не должен узнать от других.
Так же пошатываясь, я вышла из тихой, будто уже мёртвой гостиной. Не помня себя, дошла до Больничного крыла. Без стука вошла в палату через приоткрытые двери. Возможно, мадам Помфри у директора, но меня никто не остановил. Рядом с одной постелью горела лампа.
Я опустилась на край кровати, судорожно вглядываясь в так хорошо знакомые черты. Вроде бы, ничего страшного. Слегка разбита губа, чересчур бледная кожа, но ничего страшного… надеюсь. Легко касаясь кончиками пальцев его лица, я залечивала едва видимые глазу гематомы, позволяя магии беспорядочно пульсировать. Амулет, висящий на нём, покрылся копотью. Не решившись снимать его с шеи парня, я лишь протёрла видимую мне часть своей мантией и тихо выдохнула, когда по-девичьи длинные ресницы затрепетали.
– Привет, – тихо прошептала я, чувствуя слёзы, катящиеся по моим щекам.
– Привет, – хрипло сказал блондин, закашлявшись.
Он сел в постели и тут же схватился за голову.
– Помнишь что-нибудь? – вытирая щёки, спросила я.
– Достаточно, – Малфой скрипнул зубами и, поморщившись, притянул меня к себе, обнимая. – Не плачь только больше, пожалуйста.
– Я чуть Руквуд не убила, – помявшись, созналась я, с облегчением вслушиваясь в тихий смех.
– Серьёзно? Это ты сейчас фигурально выражаясь?
– В полном серьёзе, – неуверенно ответила я, сжимая ткань его школьной мантии в пальцах. – Меня Белла оттащила.
Люциус промолчал, обнимая меня чуть сильнее.
– Ненавидишь? – тихо переспросила я, понимая, что согласие убьёт меня окончательно.
– Дурочка, – мягко ответил он, поглаживая меня по растрёпанным волосам. – Ну как тебя можно ненавидеть?
– Катарина неплохо справляется, – хмыкнула я.
– Она тебя просто боится, принцесса, – мальчик отстранил меня от себя, заглядывая в мои глаза. – Пообещай, что больше не будешь так делать… тебя могут…
Я рассмеялась и спрятала лицо на его плече.
– Только ты, находясь в Больничном крыле чуть ли не при смерти, можешь переживать о моём состоянии, Малфой…
– Какой есть, – вымученно усмехнулся он.
– Тебе нужно поспать, – я встала с кровати и снова, в который раз за день, поправила ненавистную юбку. Нет, войну в ней точно не воевать, помрёшь, пока одёргивать будешь.
Я потрепала его по уже отросшим волосам и, улыбнувшись, вышла из палаты. Вдохнув поглубже, я медленно направилась в сторону подземелий.
***
Люциус довольно быстро шёл на поправку. Амулет перенял на себя большее количество тёмной магии, чем защитил своего хозяина. Палочку, сломанную Гидеоном, пришлось покупать на Косой аллее. Происшествие замять не удалось, Руквуд и близнецов отчислили, чему я была крайне рада. От их сестры, Молли, которая было начала на меня орать, отвернулся её собственный факультет. Девушку начали гнобить и она, не выдержав, перевелась в Шармбатон, уехав вместе с братьями.
На моём родном Слизерине всё устаканилось. Меня не ненавидели, не гнобили, не пытались выжить, но откровенно побаивались. Несмотря на это, общаться со мной стали охотнее, нападки на людей, с которыми я проводила большое количество своего времени, прекратились, их больше не решались подкалывать. Джейн, видевшая всё это, лишь обнимала меня теперь чуть чаще, а Антонин лишь улыбался, как-то слишком грустно для тринадцатилетнего мальчика.
Близились ежегодные экзамены. Я много времени проводила на улице, готовясь к ним на открытом воздухе. Встретила и свою давнюю знакомую.
Иви приползла ко мне тёплым майским вечером. Выросшая на несколько метров, она расслабленно грелась в лучах закатного солнца и подставляла мне голову для ленивых поглаживаний. С Лютиком они, как ни странно, быстро сошлись. Всегда подозревала, что он гадюка под прикрытием, уж с больно счастливым выражением морды он кусал какого-нибудь зазевавшегося однокурсника.
Малфой, выводящий что-то на пергаменте своим идеально ровным почерком, сидел рядом. На его коленях, собственно, Иви и лежала. Змейку блондин признал, пробурчал что-то о странных склонностях Блэков и спокойно принял происходящее, как данность.
Лето неумолимо приближалось. Старшекурсники, сдающие СОВ и ЖАБА, ходили нервные, бледные, с признаками хронического недосыпа на лице.
Я тихо хихикала, листала любимые книги, посещала уроки, множество факультативов, гуляла и была абсолютно, непоколебимо счастлива.
Жизнь постоянно нас учит. Нельзя бегать слишком быстро там, где скользко, можешь набить шишку. Нельзя раскрывать душу перед всеми, ведь ты можешь обжечься, причём сильно, а душевные раны заживают куда хуже и медленнее телесных. И всё-таки это главная прелесть жизни. Она заставляет нас бороться, меняться самим или менять что-то вокруг себя. Просто, если ты сейчас должен сделать какой-то важный выбор, решайся! Он обязательно изменит твою жизнь. В худшую ли сторону, в лучшую ли – не важно. Просто помни, что любое движение – это прогресс. Никогда, никогда не упускай даже самую мелкую возможность. Даже когда шансы один к миллиону. Закаты, рассветы, дожди, ураганы, тебя ждёт так восхитительно много, а ты успел так ужасающе мало, что желание жить в тебе должно быть просто непоколебимым. Живи. Просто позволь себе жить.
Комментарий к Глава 12
Спасибо за прочтение. Глава немного сумбурная, в действиях героев такая же каша, как сейчас в моей голове) Но я должна была её выложить.
Напоминаю про группу в ВК: https://vk.com/escribsfiks
Картиночки и саундтреки уже там)
А теперь ухожу в долгосрочный отпуск, попытаюсь сосредоточиться на учёбе) Скоро же экзамены, да.
Оставляйте отзывы, мне важно ваше мнение.
Как и всегда, с любовью,
Escriba S.
P. S. Ошибок наверняка тьма, не ешьте меня) Я просто очень хочу спа-а-ать. П/б открыта :*
========== Глава 13 ==========
Я всё ещё многого не понимала. Выверты моего сознания порой пугали. Однако за прошедшее время я с ними уже окончательно свыклась. И всё-таки преследовало ощущение, что я больная параноидальной шизофренией, сочетающая в себе несколько личностей. Но мало-мальски я с этим свыклась, справилась, ужилась. И теперь подобные черты характера в других начинали бесить меня.
Какого чёрта моя сестра вдруг решила, что мне нужна забота? Какого чёрта моя мать вдруг решила, что мне нужна моральная поддержка? Какого чёрта моя семейка вдруг оказалась настолько поехавшей?
О случившемся на факультете родители не знали почти ничего. Но знали, что там кто-то тронул что-то «моё», я взбесилась и кто-то едва унёс ноги. Краткость, как говорится, сестра таланта. И теперь они резко поняли, что из маленькой принцессы резко получилась гадюка, как выразилась в разговоре с леди Кассиопеей моя мать. Обвиняли во всём, что странно, портрет. Леди Блэк наговорила Друэлле много такого, от чего в пору было бы бросаться в слёзы. Мать проглотила обиду молча и ушла, даже не хлопнув дверью.
Даже со змеёй, с которой я теперь спала в обнимку, они смирились легче.
Проблему решил отец. Выслушав делегацию, состоящую из Андромеды и матери, жестикулируя и повышая голос, объяснившую ему проблему, он пожал плечами и улыбнулся, потрепав меня по голове.
– Не вижу никакой проблемы. Мы всегда знали, что она будет сильной волшебницей. Её ждёт блестящее будущее. Прекратите давить на девочку.
И действительно, нападки матери и Андромеды тут же прекратились. Белла же поддерживала меня всё это время. Вместе мы копались в её саду, вместе сидели за книгами. Очень много говорили.
– Я бы хотела выйти замуж, – подумав, объявила мне девушка, когда мы сидели у моей любимой заводи. – Но я прекрасно понимаю, что это убьёт меня. Хотелось бы отдать дар Оракула кому-нибудь другому, но любой знает, что это невозможно…
Девушка грустно улыбнулась и перелистнула страницу очередного учебника. Кажется, это были зелья.
– Я ведь в этом году заканчиваю Хогвартс, Нарси. А что мне делать после этого? Все ожидают, что я выйду за одного из братьев Лестрейндж. Но родители знают, во что это может вылиться, так что… – она замолчала и сжала пальцами переплёт книги. Девушка подняла на меня полные отчаяния глаза. – Что мне делать?..
– Жить, – я отложила книгу и обняла сестру. – Хочешь путешествовать? Рисовать? Писать? Так действуй. Видения всё равно не отключишь, они будут преследовать тебя до конца твоей жизни. Заведи себе тетрадь, записывай всё до последней буквы, а потом живи, живи так, как не могу ни я, ни Меда.
Девушка всхлипнула, но, качнув головой, тут же взяла себя в руки.
– Я не могу уехать, – вдруг заявила она; я вздрогнула.
– Почему?
Она оглянулась, будто думая, что нас могут подслушивать. Нахмурилась, поводила пальцами по обложке и, наконец, выдохнула, будто на что-то решившись.
– Я чувствую опасность. Скоро… скоро что-то начнётся, Нарси. И ты, и мы, все будут в этом замешаны. А ещё… я чувствую смерть.
Птицы перестали петь. Я так и не перевернула страницу, пальцы будто не слушались. Справившись с оцепенением, я сухо улыбнулась и всё-таки перевернула злосчастную страницу.
– Грядёт война. Мы все это чувствуем.
Белла вдруг резко побледнела, глаза заволоклись туманом.
Я подскочила к сестре и, схватив ее за руки, прошептала:
– Что ты видишь?..
Нахмурившись, она медленно ответила:
– Майский лунный свет озаряет поле боя. Алые и зелёные всполохи. Я уверена, это семьдесят первый. Я не знаю почему, но я уверена. Я вижу мужчину в длинной тёмной мантии. Он смотрит на девушку в капюшоне. Вокруг все мечутся, уклоняются, летят вспышки… а они просто стоят и смотрят друг на друга. Её задели! Нет, она будто окружена каким-то силовым полем… но капюшон слетел. Боже, детка, это ты… Что ты там делаешь? Ты улыбаешься, сжимаешь в руках палочку. Он снимает капюшон. Это… не могу вспомнить имя. Но это мужчина, красивый, волосы тёмные, глаза очень-очень синие, они будто светятся. Он тоже улыбается. С ним что-то не так… его душа… её почти нет! Что?.. Почему? Она разделена, изранена… Но почему?
Брюнетка вдруг резко закрыла глаза и осела на траву. До этого она стояла, будто во что-то вслушиваясь, отчаянно всматриваясь.
– Ты как? – севшим голосом спросила я, осторожно убирая с её лица упавшие на него пряди.
Какое-то время она сидела с закрытыми глазами, молча, неподвижно. После чего поднялась, отряхнула подол своего бордового платья и посмотрела на меня странно решительно.
– Идём домой. Нужно собирать совет.
***
Все Блэки собирались очень редко. И чаще всего это заканчивалось очень плохо.
На совет собирались все, начиная от детей, достигших школьного возраста, и заканчивая глубокими стариками, находящимися в душевном здравии. И вот сейчас мы сидели в столовой Блэк кастла. Пришедшие были сильно напряжены, это было заметно по едва слышным и тут же прекращающимся разговорам, сжатым губам и напряжённым плечам.
Наконец Орион, как глава рода, поднялся со своего места и, прошептав какое-то заклинание, заговорил. Голос его, сделанный магией в разы громче, громовым раскатом прошёлся по огромной зале.
– Мы собрались все здесь впервые за этот спокойный век, – начал Орион, окидывая взглядом собравшихся. – И собрались неслучайно. Над нами – нашим старым, величественным родом – нависла серьёзная угроза. Начать хотелось бы с малого. Я хочу представить вам девушку, непосредственно заявившую об угрозе.
Белла, встав, молча оглядела напряжённых родственников.
– Я Оракул, – помешкав, заявила она. В толпе прошёл напряжённый ропот. – Как вы знаете, я могу не только видеть будущее, прошлое и настоящее, но и видеть души людей, причастных к трём временным материям. Я хочу рассказать о Разделённом. – Не обращая на удивлённые взгляды собравшихся, она тяжело выдохнула и продолжила. – Его зовут Томас Марволо Реддл, сам же он себя величает только «Волан де Морт». Полукровка. Пока что он создал пять крестражей и его душа разделена на шесть частей.
Блэки поражённо молчали. Я теребила свой подол и старалась не отсвечивать. Пока что получалось.
– Но, позвольте, – старый дряхлый мужчина, опершись на свою трость, поднялся. – Это невозможно… Душу можно разделить лишь на две части, и то это очень долгий, трудоёмкий процесс, а он всего лишь полукровка…
– Вы не верите Оракулу? – неожиданно, даже для самой себя, поинтересовалась я.
Родственники молчали.
– Наша маленькая Моргана тоже что-то знает? – улыбнувшись, спросил Орион.
Я кивнула и поднялась со своего места.
– Три года назад я едва не умерла, – неуверенно начала я, стараясь не смотреть ни на кого из них. – Могу сказать, ощущения не из приятных. И, находясь в междумирье, я видела достаточно для того, чтобы сейчас сказать страшное: если всё оставить так, как есть, вы все умрёте.
Кто-то тихо вскрикнул.
– Мне всего тринадцать, – чуть более уверенно продолжила я. – Но я могу рассказать многое. В семидесятых начнётся Первая магическая война. Из Блэков выживут лишь: Нарцисса Малфой, Беллатрисса Лестрейндж, Сириус Блэк и Андромеда Тонкс. Всё. Я единственная переживу две войны. Да, будет вторая, ещё более масштабная. Хотите конкретики? Регулус Блэк должен был умереть, оставшись в Хогвартсе. Он бы попал в компанию Тёмного Лорда, но позже опомнился бы, достал бы ценою своей жизни крестраж и спрятал его в своём родном доме. Сириус Блэк погиб бы 18 июня 1996 года от руки своей кузины, Беллы, упав в Арку памяти. Он, кстати, будет участником сомнительной организации «Орден Феникса», которую создаст Альбус Дамблдор. Там же будет и Джеймс Поттер, который умрёт, кстати, 31 октября 1981 года. Беллу убьёт Молли Уизли 2 мая 1998 года, во время штурма Хогвартса. Андромеда не доживёт до начала второй войны. Вам я доверяю, как никому другому, поэтому говорю всё это. Каюсь, я знала это с самого начала. И считаю, что Регулуса я спасла. С остальными смертями, что делать, я не знаю.
Я села на своё место и закрыла глаза. Воздуха не хватало. Вальбурга тихо плакала, но, кажется она даже не замечала этого.
– Ну, Нарцисса, это было неожиданно, – Альфард Блэк, посмотрев на меня, улыбнулся. – Но спасибо за информацию, заботу и потраченные нервы. А теперь нужно думать, что со всем этим делать.
– Голосовать, – раздражённо заявила Друэлла. – Никто ведь не хочет умирать, правда? Кто за то, чтобы поддержать в войне сторону полукровки?
Проходили секунды, но ни одна рука не поднималась. Все медленно осознавали, во что это может вылиться.
– Кто за то, чтобы поддержать Альбуса Дамблдора и этот его Орден драной птицы? – так же раздражённо спросила Друэлла.
– Но ведь это необязательно, – резко сказала я, снова привлекая к себе внимание. – Самым верным решением сейчас будет сохранять нейтралитет. Тянуть время. Войну затевали не мы, так что не нам и расхлёбывать. Дамблдор ведь тоже не так уж и чист на руку, как кажется.
– Она права, – сухо заметила тётя Мел. – Я голосую за нейтралитет.
– Я тоже, – Альфард улыбнулся и тоже поднял руку. – В этой войне побудем нейтральной стороной.
Несколько рук так же поднялись, сначала неуверенно, потом более твёрдо.
– Голосование завершено. Вариант с поддержанием нейтралитета принят без оппозиции, – Орион улыбнулся и, усевшись на своё место, улыбнулся. – Предлагаю пока никому не покидать Блэк кастл. Здесь куда безопаснее, чем в любом другом месте.
– Что делать с детьми? Они ещё числятся в школе, некоторые только должны пойти, – задумчиво поинтересовалась тётя Ви, обнимая одной рукой старшего сына, сидящего рядом с ней.
– Пусть идут, – махнул рукой Лукориус. – Хуже не будет.
***
Я сидела в своей комнате Блэк кастла и черкала карандашом в блокноте. Итак, скоро наступит 1971 год. Это приблизительная дата начала Первой магической войны. Мне будет шестнадцать и я только-только закончу Хогвартс. Если верить словам Беллы, тогда и будет первое сражение, в котором я буду участвовать. С содроганием я представляла ужасы грядущей войны.
Леди Кассиопея, хмуро глядящая на меня с портрета, наконец, не выдержала:
– Детка, почему ты так беспокоишься? Неужели ты думаешь, что здесь с тобой может что-то случится?
Я мягко улыбнулась и покачала головой, откладывая тетрадь и смотря на женщину.
– Я боюсь не за себя. Честно сказать, я прекрасно понимаю, что буду во всём этом участвовать. Можно сказать, считаю себя почти единственным человеком, которому по силам справиться с Томом. Но я переживаю за тех, кто рванёт со мной. И я не знаю, как их уберечь… у меня это плохо получается, – я закусила губу, вспоминая случай с Люциусом. Леди Кассиопее я рассказала всё, справедливо полагая, что хуже не будет.
Женщина покачала головой и наконец, впервые за несколько дней, улыбнулась.
– Ты сильная, сильнее многих здесь собравшихся. И ты это знаешь. Не недооценивай себя и других, Нарцисса. Если кто-то и пойдёт с тобой, то это только их выбор. Просто знай, что рядом с тобой есть люди, которые готовы жить и умереть ради тебя.
Я знала. И это как раз-таки пугало.
***
Лето выдалось дождливым, пасмурным и скучным. Все ощущали надвигающуюся угрозу, но все делали вид, что всё отлично. В замке теперь сновали волшебники. Блэков было действительно много. Дорея Поттер также переехала в семейное поместье, взяв с собой семью. Мои слова о кончине её единственного сына глубоко затронули душу женщины. На меня она какое-то время смотрела, как на восьмое чудо света. Побаивалась даже. А потом, вроде как подумав, что я всё-таки ещё ребёнок, начала проводить со мной больше времени. Обнимала меня, учила вышивать, проводила много своего свободного времени вместе со мной за книгами.
Сириус и Джеймс подружились. Теперь они были практически неразлучны. Я подумывала о возможных вариантах развития событий. Ну, знаете, тихое устранение пока что неопасного Питера и замена его на Северуса в дружной компании Мародёров.
На Косую аллею я отправилась вместе с Дженни. Мы купили новую школьную форму, зашли за учебниками и кое-какими книгами, потом посидели в кафе-мороженном Фортескью. Люди ходили по улицам радостные, предвкушая начало нового учебного года. Кое-где говорили о квиддиче, о новых исследованиях в области магии, о политике, журили министерство.
– Знаешь, в последнее время папа очень обеспокоен, – задумчиво пробормотала Дженни, помешивая ложечкой свою порцию лимонного мороженного. – Всё говорит о том, что Министр не может защитить нас от действительно опасных вещей. Конечно, мне этого не говорят… но он говорил по камину с друзьями, да и с мамой кое-что обсуждал.
– Тебе страшно? – резонно заметила я, отправляя в рот ещё одну ложку прохладного лакомства. – Что ж, мне тоже.
Мы немного помолчали и я, пожав плечами, продолжила:
– Может показаться, что мне плевать, но ты бы знала, что у нас творится. Все в Блэк кастле, родичи постоянно обновляют защиту, из хранилищ достали почти все хоть мало-мальски нужные артефакты. Все на ушах, нас даже не хотели пускать в школу.
– Ну, Хогвартс – самое безопасное место в Англии, да? – иронично заметила Джейн, вспоминая то, что происходило на нашем факультете.
– Если там нет Поттеров, – пробубнила я, глядя в окно. Поймав недоумённый взгляд девушки, я усмехнулась уголками губ и покачала головой. – Нет, ничего… кажется, нам пора домой?
– Кажется, – она пожала плечами и грустно улыбнулась. – Уже так хочется в Хогвартс. Дома неспокойно.
Я могла лишь согласиться.
***
И вот снова красный паровоз вёз меня навстречу новому году обучения. В купе обстановка наконец немного разрядилась. Как только я увидела сидящего на диванчике Тони, что-то объясняющего Джейн, как только заметила на месте напротив Люциуса, листающего свой альбом, у меня будто отлегло от сердца. Я тихо зашла, неся свой чемодан, и остановилась на пороге, улыбаясь. За окном шёл дождь, барабаня своими тяжёлыми каплями по окну.
– Привет, – едва слышно сказала я, улыбаясь. С ним я не виделась за лето ни разу.
Малфой поднял на меня глаза и крепче сжал пальцами альбом. Поднялся, отложил бумагу, подошёл ко мне и молча прижал к себе, обнимая.
– Ты где была?.. Совы не долетали, поместье пустое…
Я тихо рассмеялась, вдыхая знакомый запах полыни и книжных страниц.
– У Блэков переполох, – шепнула я как можно тише. – Мы все в Блэк кастле.
Парень, до этого медленно перебирающий мои волосы, замер.
– Война грядёт, – горько прошептал он.
– Да.
Мы так и стояли, обнявшись, пока до нас не долетел тихий девичий смех.
– Давайте не при нас, ребят? – Дженни, положив голову Антонину на плечо, улыбалась. Я с радостью отметила искренний смех Долохова, последовавший за её фразой.
– Мы постараемся, – проворчал Люциус, отпуская меня. Поставив чемодан на полку, я уселась на место у окна и, поджав под себя ноги, прижалась щекой к стеклу.
Блондин уселся рядом, снова раскрывая свой альбом.
– Не переживай, – вдруг прошептал он, беря меня за руку и смотря в глаза. – Всё будет хорошо.
Как бы я хотела ему верить.
