Текст книги "Холодный май (СИ)"
Автор книги: Escriba Simplement
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
В общем, скучать не приходилось.
В школу возвращаться желания не было. К сожалению, в последний год она стала для меня чем-то вроде поля боя. Не ощущалось какой-то безопасности, что ли. Даже эффект чуда, который я, как женщина, прожившая сорок лет магглой, ощущала, испарился. Теперь я ясно видела, каким попустительством занимается руководство и мне становилось тошно. Решено, сразу после мирного захвата власти начнём исправлять образование в школе. Дети были распущенными до крайности, так ещё и неучами. Ужасно.
Радовало то, что с пятого курса появлялись новые кружки, о чём никогда не говорилось в каноне. Закралась крамольная мысль. Почему-то ощущала себя чёртовой Гермионой Грейнджер, когда мне вручили маховик. Ну надо же, девочка выразила желание учиться на всех дополнительных факультативах, принимать участие во всех доступных кружках, так ещё и нагрузка какая! На восторженные реплики Слагхорна, вручающего мне цепочку, я только улыбалась и кивала, внутренне морщась.
На самом деле, я преследовала две цели. Во первых, мне действительно нужны были эти занятия. В конце концов, знания никогда лишними не будут, а знания, которые в теории можно применить на практике, тем более. С другой стороны, мне нужно было больше времени для занятий.
Таким образом, сначала я проживала один день, а потом, скрывшись в одном из заброшенных классов, второй. Все махинации со временем я заносила в специальную тетрадь, чтобы потом не запутаться. Ведь, если подумать, время – это совсем не та материя, с которой можно и нужно шутить.
Было немного грустно, хотя времени грустить не оставалось. Джейн в последнее время сильно отдалилась от меня. Пропало то, что было между нами вплоть до четвёртого курса. И я чувствовала, чувствовала, что это не вернётся. Неожиданно для себя познакомилась с милой девушкой.
Саманта Гамп была странной, очаровательной и такой понятной и знакомой, что от её мыслей и голоса по коже шли мурашки. Она всегда ходила с распущенными каштановыми волосами, мягкими и слегка вьющимися. Под её распахнутой мантией в большинстве случаев было надето милое платье, или блузка с юбкой, обязательно с таким большим количеством рюш, что её можно было принять за куклу, сошедшую с витрины магазина. Она была моей ровесницей и училась на Райвенкло. Черты её лица были лишены приторности, которая замещалась лёгким уютом и приятностью этих самых черт. Её большие серые глаза всегда были широко раскрыты, а, выросши в магической чистокровной семье, любую магию она до сих пор воспринимала, как чудо.
Мы познакомились в одной из теплиц мадам Спраут. Когда я не сумела пересадить какой-то экзотический цветок правильно и его лепестки начали на глазах увядать, она просто подошла ко мне и, улыбнувшись, пересадила его в другой горшочек. Кажется, на нём была нарисована аляповатая фиалка.
– Меня зовут Саманта, – представилась она, всё также улыбаясь.
И это подкупало.
– Нарцисса Блэк, – представилась я, неуверенно протягивая ей руку.
Когда девушка пожала её, всё также улыбаясь, что-то во мне будто оттаяло.
Мы присматривались друг к другу около недели, пока не начали учить домашнее задание вместе, обмениваться книгами и болтать ни о чём. Как-то исподволь мы стали подругами. Не такими, как с Дженни. Она, такая домашняя и простая, никогда не могла говорить со мной на равных, хоть была и старше меня на год. Да уж, как-то забываю об опыте прошлой жизни, но это не столь важно.
Саманта, или, как она попросила себя называть, Сэм, была совершенно другой. Она меня понимала. И это пугало и притягивало одновременно.
С ней было легко, просто и спокойно. В какой-то момент, когда я знакомила её с Люциусом, или же с сестрой, сейчас не вспомню точно, я поняла, что именно этого человека мне не хватало в течение всей моей долгой жизни.
Сейчас мы сидели в гостиной Райвенкло, у камина. Я пила чай и слушала болтовню Сэм и Джози, её знакомой с Хаффлпаффа. Собственно, и чай, и пироги были принесены с кухни этой самой Джози, так что настроена я была более чем благосклонно. Всё-таки они были милыми, эти солнечные хаффлпаффки.
Дни летели за днями, а для меня, использовавшей Маховик времени, они летели ещё быстрее.
Прошёл Турнир Салазара, на котором я снова победила, забрав свою пятую подвеску и получая брошь в рекордном, четырнадцатилетнем возрасте. Люциус гордился, трепал меня по волосам и говорил, что в следующем году обязательно меня догонит. Я смеялась и млела от объятий.
Прошёл и Хеллоуин. Дженни продолжала меня подчёркнуто игнорировать, так что я была предоставлена себе, Люциусу и своей новой подруге. Наши посиделки перед камином вчетвером канули в лету. Теперь пили чай мы с Малфоем, сидя так близко, как только можно, и обсуждая всё на свете. На самом деле, это волшебно. Я имею в виду осознание того, что тебя понимают, знают целиком и полностью, но всё ещё продолжают любить. Это дорогого стоит.
Приближалось Рождество. Чувствовала я себя с каждым днём всё лучше, преисполняясь какой-то странной уверенностью в завтрашнем дне. В конце концов, всё будет нормально, никто, как в каноне, не умрёт, в Азкабан не загремит, всё будет хорошо. Скоро свадьба Беллы и Руди, она намечена на май. Конечно, Лестрейндж хотел бы устроить её вообще на совершеннолетие Беллы, но, как говорится, не судьба. Вальбурга и Друэлла начали шипеть, а под натиском этих милых дам устоять было достаточно трудно.
Новостей было не много. Рита и Флёр учились на отлично, что радовало. Девушки уже начинали готовить документы, нужные для переезда в Англию. И если Рита возвращалась на историческую родину, то Флёр было тяжко. Уезжать из родной Франции ей не очень-то хотелось. Но она прекрасно понимала, что в Англии будет лучше. Сама блондинка признавалась, что её сюда что-то тянуло, необъяснимое и сильное. Я лишь пожимала плечами и предлагала положиться на судьбу.
Часто вместе с Малфоем мы уходили в Выручай-комнату. Она преобразовывалась в музыкальный салон, где мальчик с удовольствием играл мне любимые композиции Моцарта, Дебюсси и Бетховена. А под «Музыку ангелов» я плакала.
Мои слёзы его не пугали и это радовало, учитывая мою сентиментальность. Можно сказать, к моим закидонам и переменам настроения парень уже привык. Что ж, неплохо.
На самом деле, уставала я ахово. Порой хотелось просто уткнуться носом в подушку и не вставать ещё недели две точно. Просто ничего не делать, лежать и спать, спать, спа-а-ать. Ну, ещё обниматься.
А прямо под Рождество весь Хогвартс потрясла ужасная по своей неожиданности новость. Альбус Персиваль Дамблдор, действующий директор школы Хогвартс, найден мёртвым в собственном кабинете.
Комментарий к Глава 20
Очень короткая, всего в 5 страниц, глава.
Просто захотелось вас порадовать)
Накатило вдохновение, так сказатьXD
Следующая прода будет чуть-чуть позже, возможно даже через недельку или около того. Всё-таки скоро в школу, а я ещё хотела отоспаться)
В любом случае, спасибо за прочтение)
========== Глава 21 ==========
– Нам нужно поговорить.
Я вздохнула и опустила выброшенную вперёд руку, держащую палочку. Ненавижу разборки.
Сейчас я отрабатывала связки магических заклинаний, прикидывая, сколько связок я смогу выпустить за минуту, учитывая невербальные. Пока что результат меня устраивал, но было куда расти, естественно. Нужно было учитывать возможные казусы, количество противников, местность, ситуацию и так далее. Тем более, это хорошо отвлекало от ненужных мыслей. А их было много.
Профессор Дамблдор был найден в своём кабинете. Он сидел в кресле, на его коленях была книга, а напротив, рядом с левой рукой, чашка чая с лимоном. Вазочка с лимонными дольками, Фоукс, свитки, всё было на своих местах. Чай оказался так и не отпитым. А теперь самое интересное. Мужчина умер от обезвоживания.
Перед этим он сытно поужинал в Большом зале, это видели все. Но вот пил ли он что-то, никто не заметил.
Обстоятельства смерти были более чем странными. Но я приблизительно предполагала, что случилось.
Дело в том, что у Блэков в арсенале было довольно много интересных заклятий. Начиная от искусственного вызова чумы и заканчивая типичной остановкой сердца. Но тут было что-то другое. Мужчина даже не предпринимал попытки вскочить и сопротивляться. Его палочка была воткнута в его бороду, как он порой носил её. Скверное отношение к собственной безопасности, скажу я вам. Но это не важно. Суть в том, что это было не заклятие. Магический фон в помещении никак не изменялся, это подтвердило уже куча артефактов. Я предполагала ментальное воздействие, которое просто запретило ему пить. Но всё равно возникало куча вопросов.
Возможно ли, что на него воздействовал какой-то артефакт? Но какой? Почему-то думала на палочку, как бы это бредово не звучало. Но что-то толкало меня к этой теории.
Смерть такой фигуры, как Дамби, мы повернули в свою пользу. Выставили это всё, как беспредел в школе. Ну как же, сам директор умирает в своём кабинете. Следовательно, либо он был никудышным магом, раз допустил такое, либо в школу могут проникнуть и проникают убийцы. Опять таки, оба варианта говорят о беспределе, который творился в Хогвартсе. И оба варианта намекают на некомпетентность нынешнего правительства. А иллюзию выбора народу мы предоставили. Томас просто качал головой и улыбался. Ну да, вламывается тебе в кабинет школьница в халате и с растрёпанными волосами, орёт что-то про смерть старого маразматика и кидает на стол несколько пергаментов с уже готовыми статьями. Признаюсь, подобный вариант я прорабатывала, нужно было только кое-что подправить. Да и не думала я, что всё произойдёт так быстро.
И сейчас я как раз разрабатывала движения для связок из арсенала моих родственников. А Джейн, так некстати ворвавшаяся в зал для тренировок к Турниру, помешала.
Я вздохнула, заткнула палочку в кобуру и молча вытерла пот со лба. Также молча дошла до тумбы, с которой взяла чистое махровое полотенце и накинула его на голые плечи. Сейчас на мне был маггловский топ для пробежек и леггинсы.
– Ты всегда так одеваешься? – с лёгким отвращением спросила моя подруга, морщась и присаживаясь на тумбу.
– Как будто тебе есть какое-то дело до этого, – миролюбиво ответила я, отпивая воду из стакана. – Тренировки, конечно, выматывают, но…
– Я пришла поговорить не об этом, – резко прервала меня мисс Браун.
– Ух ты, – я отставила стакан и поднялась на ноги. – И о чём же?
– Это ты убила Дамблдора.
Не вопрос, утверждение. С секунду мы молча смотрели друг на друга. Она прожигала меня ненавидящим взглядом, я же прикидывала, когда её успели завербовать и как я это не углядела подобного.
– Ух ты, – повторила я растерянно, стараясь справиться с шоком. Нет, я предполагала нечто подобное, но не так прямо, да и не так рано. – Нет, не я. О чём глубочайше сожалею, учитывая то, что он сделал в целом и лично мне в частности.
– И что же он сделал? Не дал тебе превратить школу в пункт вербовки будущих пожирателей? Решила охомутать Волан де Морта, выскочить за него по-тихому замуж и жить весело? А Тони и Люц так, поиграть?
Я растерянно смотрела на бывшую подругу и не находила логичных объяснений. Мне не понятна нить её рассуждений, как ни крути.
– Джейн, я люблю Люциуса. Это во-первых. Во-вторых, никого я не, как ты выразилась, хомутала. В-третьих, моя личная жизнь тебя не касается.
– Ну как же, – ядовито бросила она, вскакивая на ноги. – А как же наша дружба?
– Какая дружба, мисс Браун? Вы только что разрушили её своими заявлениями.
– Ты недостойна Люциуса, – фыркнула девушка, разворачиваясь к выходу.
Её остановил мой истерический смех, от которого она тут же сжалась и медленно обернулась. В глазах мелькнуло затравленное выражение, никак не сочетающееся с высоко поднятым подбородком.
– А кто достоин, Джейн? Ты? – я вытерла выступившие от смеха слёзы и выпрямилась, с улыбкой глядя на растерянное лицо блондинки. – Ты всего лишь маленькая девочка с большими и ничем не оправданными амбициями. Обыденность.
– А кто тогда ты? Знаешь, есть фраза, полностью тебя характеризующая, – девочка фыркнула, стараясь вернуть себе былую уверенность.
– И какая же? – я улыбалась, скрестив руки на груди.
– Шлюхи не умеют любить.
– Шлюхи не умеют мечтать, – добавила я. – Ребёнок, ты вообще знаешь, откуда она?
– Не смей называть меня так, – взбеленилась она, подходя ближе ко мне и доставая из кармана палочку. – Не смей, а то я…
– А то что? Милая, я тебя сейчас невербально могу вывести из боя. Твой уровень, как ученицы, так и боевого мага, оставляет желать лучшего. Максимум, на что ты способна, так это на Секо, от которого даже особо сильного щита не нужно будет ставить.
Девушка покраснела до корней волос и резко выбросила руку вперёд.
– Дуэль.
– Нет.
Она ошарашенно смотрела на меня, хлопая глазами.
– Я не могу сейчас вступать в дуэли, как и ты. Никто не может вести дуэлей в тренировочном зале. Салазар позаботился и об этом, – я всё также улыбалась, внутренне морщась. Отлично. Замечательно. Люди совсем страх теряют. Скоро первокурсники меня на бой вызывать будут.
Девушка поморщилась, но палочку убрала.
– В чём дело, Джейн?
– Люциус сказал… Люциус сказал, что любит тебя больше жизни. Только что.
– И кому же он это сказал?
– Мне.
Вот тут самообладание покинуло меня. Улыбка, будто приклеенная, застыла на моём лице.
Где же я ошиблась? Ей ведь нравился Антонин? Или нет… Припоминая все взгляды, все деланно случайные прикосновения, все оборванные по её вине объятия, я начинала понимать, как ошибалась.
– Он тебе нравится.
– Я его люблю, – поправила меня она, сверкнув глазами.
У меня была одна интересная особенность. На стресс я реагировала смехом. Вот и сейчас, обняв себя руками, я смеялась, смеялась и никак не могла успокоиться. Ну конечно. Не Антонина, а Люциуса. Поэтому и рассорились, сразу после помолвки же.
– Чего ты ржёшь? – рявкнула она, вытирая слёзы.
Я ещё раз хихикнула и подняла на неё глаза. Судя по её ошарашенному виду, снова горящие синим.
– Ты его не получишь, – совершенно спокойно сказала я, стараясь справиться с бушевавшим внутри меня ураганом. – Никогда, ни при каких обстоятельствах. А если попытаешься что-то ему сделать… Ты же помнишь, что стало с Руквуд?
Девушка медленно кивнула и фыркнула, развернувшись. Ну уж нет, милая. За доли секунды преодолев расстояние между нами, я схватила её за плечо и развернула к себе, приставляя палочку к горлу.
– А теперь запомни. Ещё раз тебя около нас увижу – тебе не жить. У тебя есть час на то, чтобы выселиться в другую комнату. Если по истечении этого времени ты будешь ещё там, я добьюсь этого сама. Но ты огребёшь, Браун. Сильно огребёшь.
Девочка шмыгнула носом. Опустила глаза. И судорожно кивнула.
– Ну вот и молодец. А теперь вали, – шепнула я, разжав пальцы.
Её шаги затихли где-то через минуту. А я всё также смотрела ей в след и старалась унять внутреннюю дрожь. Кому здесь можно верить? Кому?
Я тихо вздохнула, поправила заклинанием выбившиеся из пучка локоны и вернулась в середину зала, размышляя. Тренировка продолжалась.
***
– Значит, она меня любит.
Я лежала на диване, положив голову на колени блондина, и кивала.
– И ты ревнуешь?
Открыв глаза, я наткнулась на задумчивый и лукавый взгляд. Подняла руки и осторожно провела пальцами по скулам склонившегося надо мной парня, прослеживая кончиками пальцев линию выступающей кости, очерчивая контур губ. Когда он задержал дыхание, я сложила руки на своей груди и вздохнула.
– Мне было неприятно.
Люциус улыбнулся, запутываясь пальцами в моих волосах, осторожно массируя кожу головы и безболезненно оттягивая пряди у корней.
– Ревнуешь, – мурлыкнул он, продолжая свои манипуляции.
– Ребят, не при людях, – хохотнул Долохов, опускаясь в кресло напротив. Люц тут же напрягся, стрельнув глазами в сторону бывшего друга. – Спокойно, ребят, ничего против не имею. Я бы даже поучаствовал, но Нарси меня, простите, кастрирует…
–…авадой.
– Авадой, – согласился он, улыбаясь.
Люц какое-то время следил за глазами Антонина, после чего расхохотался.
– Мы скучали, – дипломатично заявила я, вставая и обнимая Тони. Он посмеялся и дружески похлопал меня по плечу.
– Я тоже.
– Но ты ведь не за этим? – Люциус усмехнулся и снова притянул меня к себе.
Мальчик серьёзно кивнул и сел напротив нас, скрестив руки в замок. Краем глаза я заметила, как он невербально накладывает их фамильные чары отвлечения внимания.
– Джейн изменилась, – дипломатично заявил он, получая синхронный кивок.
Какое-то время мы молчали. Я вдыхала знакомый запах, исходящий от мантии Люциуса, смотрела на огонь и лениво размышляла о смерти Дамби.
– Мне кажется, что её чем-то опоили, – напряжённо сказал парень, сжав руки.
Я покачала головой, привлекая к себе внимание.
– Я проверяла ещё около недели назад, когда она только начала вести себя довольно… непредсказуемо. Нет никаких примесей в крови, никаких ментальных воздействий.
– То есть она врала нам всё это время? – он тихо выдохнул.
– Ну почему же? Мы за это время сильно изменились. И я, и ты, вот и Джейн тоже. Мы же не знаем, что у неё происходит дома, правда? – дождавшись кивка, я пожала плечами. – Теперь только остаётся решить, с кем ты, Тони.
Парень улыбнулся и пересел на диван, ближе к нам.
– Я с вами, ребят. До самого конца.
***
Обстоятельства пугали. Нет, серьёзно, я начинала переживать за своё душевное здоровье.
Год медленно заканчивался, все усиленно готовились к экзаменам. И, раз уж я такая вся из себя особенная, мне нужно было сдать их на отлично.
Начнём с того, что знаний бы мне сейчас хватило и на сдачу ТРИТОНов. Примерно это я и собиралась провернуть, не тратя время на шестой и седьмой курс. Подговорила Люциуса, посоветовалась с Томом и, вуаля, после пятого курса я машу всем ручкой, сдаю СОВы, после них – ТРИТОНы, но уже в Министерстве. Там я получаю свой аттестат, свидетельствующий о том, что я закончила Хогвартс. Ну не счастье ли?
Начнём с того, что в страну приезжали Рита и Флёр. Девочки в этом году заканчивали Шармбатон. Как я и говорила, амбициозные, молодые и умные. Хотелось всего, сразу и много. Мне исполнится пятнадцать, я закончу школу. После этого поступим в Оксфорд, на магическую платформу экономического. Параллельно с этим смогу получить звание Мастера в артефакторике и начать разрабатывать бизнес-план по открытию своего дела. Вроде бы, план прекрасен, не так ли?
А сегодня мне пришло письмо. Флёр сообщала, что на неё покушались. Некий волшебник в тёмно-сером плаще с медной брошью, на которой был изображён Феникс.
В этот мир пришли новые пожиратели.
Тут же достучалась до Волди. Мужчина уже был в курсе, что, в принципе, естественно. И тут я узнала довольно интересную новость.
В узком кругу орденцев в смерти Дамблдора обвиняли меня.
Нет, я понимала, что появление такой скромной меня в политической игре большого мира напрягало. А потом узнали, что я очень сильная волшебница. И, какая жалость, даже умная. И на семью мне как-то не очень, через Анди меня достать уже пытались, не получилось. А потом тот случай с Руквуд. Поняли, чем это может грозить, так что и Люциуса трогать перестали. Но какие же слабые места есть у маленькой милой леди из благородной семьи? Подруги.
Воздух резко выбили из лёгких, а я, вскочив с постели, принялась мерить шагами комнату. Допустим, ментальные воздействия на Джейн начали производить ранее. Скажем тогда, когда я ещё не была опасна для Великого дела, но уже была немного нежелательна. Меня просто пытались держать на поводке.
Вспомнилось то, что братья Прюэтты не помнили того, как нападали на Люциуса. Всё списали на двойной Обливэйт, а директор быстро замял дело. Теперь это начинало обретать новые краски.
Я сжала руки и зажмурилась. Ладно, только без истерик. Они тут никаким образом не помогут.
Всегда старалась жить по своей собственной мантре. Три извечных пункта никогда не подводили. Итак, чего я хочу, что у меня есть, и как, собственно, добиться того, чего я хочу, имея то, что у меня есть?
У меня есть неплохой магический потенциал, поддержка сильного чистокровного рода, полезные знакомства. На этом остановимся, пожалуй. Чего я хочу? Мерлин, я хочу, чтобы весь этот ужас наконец закончился.
Я села на подоконник и всмотрелась в глубину, стараясь успокоиться. От стекла шёл холод, обычно приятно успокаивающий, но теперь пробирающий до дрожи.
Только не Люциус.
Я скривилась, мысленно отвешивая себе подзатыльник. Итак, мисс Блэк, когда вы успели стать настолько сентиментальной? Нужно что-то решать, а не распускать сопли.
Но зато цель более-менее конкретизировалась. Я хотела обезопасить человека, которого любила. Разве это плохо?
Оставалось решить только как будет лучше. Привлечь внимание исключительно к себе, уехав из Хогвартса, или же остаться рядом, оберегая?
Но ведь Люциус (да и Тони тоже) мальчик довольно горячий на голову, подумает, что мне что-то грозит и ломанётся спасать свою принцессу. А вот если я уеду, то такой возможности у него не будет.
Я встала с подоконника, снова оглядела какую-то пустую без Дженни комнату и, вздохнув, включила свет. Всё равно уснуть не получится, так что почитаю пока что.
Открывая фолиант по Зельям, я прекрасно понимала, что всё уже для себя решила. Это мой последний год в Хогвартсе.
Комментарий к Глава 21
Писала сонная и расстроенная. Ошибок наверняка тьма, ПБ открыта.
Сил писать уже нет. Я серьёзно, просто смотрю на отзывы и просмотры, и только это заставляет меня садиться за компьютер и писать.
Хорошая новость. Подарили комп. Теперь главы будут выходить чаще и качественней.
Жду отзывов и напоминаю, что люблю вас))
========== Глава 22 ==========
Птицы, на самом-то деле, восхитительные создания.
Ещё с давних времён, когда в Египте только-только начинали создаваться первые пирамиды, а Шахерезада лишь бралась за выдумку своих чарующих сказок, было известно, что они чувствуют опасность.
Когда-то канареек даже брали в шахты. Почувствовав смертоносные газы раньше, чем люди, они порой спасали десятки жизней за раз. Мистические свойства им приписывались различными народами в различные времена. Но у каждого племени, государства или общины были свои духи, идолы или боги, изображавшиеся в виде птиц или с отличительными птичьими чертами. Белокрылые и златокрылые ангелы в Христианстве, Алконост в язычестве, Тот в египетской культуре. Они очаровывали.
И за окном они буквально надрывались, будто вселяя ощущение безопасности. Я открыла глаза и села в постели, потягиваясь и замечая на своём лице совершенно глупую улыбку.
Воспоминания о прошедшем вечере, который я провела за книгами по Зельям, почему-то напомнили ту, давнюю, ещё Хогвартскую бессонную ночь.
Я встала на прохладный пол и прошлёпала босыми ногами по полу. Подняв раму окна, я оперлась локтями о подоконник и с удовольствием вдохнула пряный запах вереска, доносящийся до меня с ветром.
Так много всего изменилось, так много всего произошло. А ведь кажется, будто это было вчера.
Из Хогвартса я тогда уехала сразу, как только получила результаты экзаменов. В течение следующих трёх дней я сдавала ТРИТОНы. Получив оценки, которые не содержали в себе ни одной отметки кроме как «Превосходно», что несомненно грело душу, я тут же поступила в Оксфорд, на магическую платформу, на факультет Артефакторики вместе с Ритой и Флёр. Француженка привезла с собой довольно интригующую весть: её младший брат, которому едва минуло девятнадцать, помолвлен. После ритуала, совершённого на родовом камне, Магия выбрала имя для его первого ребёнка: Флёр. Я задумалась и только тут поняла, что меня напрягало в этом знакомстве с самого начала. Ну конечно, ведь в книгах о Гарри тоже была Флёр де Лакур, чемпионка Шармбатона. Я тогда только поздравила девушку со столь значимым событием, хоть и пребывала в прострации. Растяпа, неужели было так трудно заметить подобное?..
Учёба шла размеренно. Было интересно. Ко мне относились с небольшим подозрением, некоторые преподаватели сначала вообще не хотели принимать меня всерьёз. Мол, Блэки просто подкупили кого-нибудь, вот ребёнок и здесь. Флёр с Ритой поддерживали, как могли, но я отлично понимала, что настроение профессоров может изменить только моя успеваемость. Через два месяца я была лучшей ученицей потока, а через год – лучшей ученицей магической платформы. И только тогда лёд оттаял.
Помимо учёбы я занималась и продвижением Лорда. Политическая кампания времени почти не отнимала, я спокойно разрабатывала новые проекты, изредка консультируясь с проверенными юристами и пуская в Ежедневный Пророк специфические статьи.
И, в конце концов, мы одержали победу. На третьем году моего обучения в Оксфорде в магической Британии прошли выборы, в результате которых во главе государства стал Томас Марволо Реддл, мужчина с единой душой, освобождённой за год до этого от бремени крестражей. Он тут же принялся за преобразование законов, где уже могли вполне себе справиться без меня.
По достижении семнадцати лет я вернулась домой.
Естественно, было трудно. Из соображений безопасности с Люциусом мы виделись только на каникулах. В вечер моего приезда он пообещал, что больше никогда меня не отпустит. И сегодня это станет правдой.
Я зажмурилась и улыбнулась. Может быть, я ждала именно этого человека всю свою жизнь? Именно поэтому мы просто обязаны были встретится?
В дверь постучали, отвлекая меня от воспоминаний.
– Уже встала?
Я рассмеялась, бросаясь обнимать свою сестру.
Белла уже несколько лет была замужем за Руди. Два года назад у неё родилась дочь, которой родители дали действительно специфическое имя для Англии: Оксана. Единственный человек, знающий о перерождении моей души, сейчас стоял рядом со мной и крепко меня обнимал.
– Я так тебя люблю, – шепнула я, вдыхая так знакомый запах сирени.
– И я тебя люблю, солнышко, – она рассмеялась, гладя меня по голове. – А теперь давай-ка собираться. Церемония состоится в четыре пополудни.
Я снова счастливо выдохнула, рассматривая принесённое домовушкой платье.
– Так странно, – пробормотала я, очерчивая пальцами узор кружев. – Никогда бы не подумала, что выйду замуж в семнадцать. Будто бы и не со мной происходит.
Молодая женщина рассмеялась и кинула в меня подушку, которую я с лёгкостью поймала.
– Давай без сентиментальностей, старушка, – брюнетка подавила смешок и вдруг посерьёзнела. – Вы и его пригласили?
– Естественно, – запальчиво пробормотала я, делая вид, что полностью увлечена рассматриванием свадебного платья. – Он мой друг.
– Конечно. Всего лишь друг.
Сердце боязливо сжалось, когда я неожиданно для себя подумала о перспективе такого визита. Глубокий вдох нисколько меня не успокоил, но искусственно привёл в порядок пульс. Надеясь, что проницательная Белла ничего не заметила, я принялась закидывать её сотней вопросов. Кто ещё приглашён от имени родителей? Что они мне подарят? Как Санни? Она смерила меня подозрительным взглядом и, видимо успокоившись, принялась болтать о пустяках, пока я самым нелепым образом злилась на саму себя. Испортить собственными мыслями такой день, действительно…
На следующие несколько часов я просто выпала из реальности. Лёгкий завтрак, водные процедуры, причёска и макияж – всё это каким-то образом прошло мимо меня, ничем не запомнившись. Я делала всё механически, не задавала вопросов и даже не реагировала на безудержную болтовню стилиста.
– Ну, детка, а теперь глянь на себя, – счастливо рассмеялась рыженькая ведьма, которую посоветовала Флёр.
Я медленно дошла до огромного – во всю стену – зеркала и подняла глаза. Девушку, стоящую передо мной, я не узнавала, сколько не силилась это сделать.
Девушка была Принцессой. Именно с большой буквы. Длинное белое платье в пол поражало своим цветом. Я никогда не думала, что бывает настолько чистый и насыщенный белый. Плечи были прикрыты тончайшим тюлем, который, в свою очередь, был оплетён веточками кружева и украшен маленькими, словно бы и не настоящими, камнями. Рукава до локтя, также сотканные из тюля, украшались тканевыми цветами яблони, такими же белыми, как и всё платье. Я озадаченно нахмурила брови и провела по ним кончиками пальцев.
– Ваш жених попросил внести в платье кое-какие изменения, – стилист хмыкнула, будто считала подобное нетерпимым. – Сказал, что обязательно должны быть лепестки яблони. Вот уж не знаю, почему…
Дальше я её не слушала. Яблоня. Наше дерево. Из фантазии, из мечты, которая скоро станет реальностью. Глаза, неожиданно даже для меня, заволоклись слезами счастья.
Я дотронулась до лепестков, переходящих на подол, и заметила в зеркале, как маска невозмутимости треснула.
Принцесса.
Взгляд зацепился за корону, к которой крепилась фата. Подобное украшение заставило меня рассмеяться, поймав удивлённый взгляд рыжей ведьмочки. Ну да, при ней я вела себя, словно кукла, а после упоминание какого-то дерева меня вдруг на эмоции пробило.
Я рассматриваю причёску, но мой внешний вид меня уже не особенно волнует. Подхожу к окну, тоже во всю стену, и смотрю на Косую аллею, заполненную людьми. Всё это так странно.
Косая аллея теперь была не единственным магическим кварталом Лондона, что радовало. На самой улице тоже появилось множество новых лавочек, построек и кафе, Лютный перестал пугать обывателей поздним вечером, а заполненные разнообразными товарами витрины радовали глаз низкими ценами. В общем, жизнь била ключом, чему я была рада.
– Нарси?
Я обернулась на голос и увидела улыбающуюся Вальбургу.
– Тётя!
Через мгновение я уже обнимала женщину, слушая смех и неразборчивое бормотание на ухо.
– Пойдём, дорогая, церемония скоро начнётся.
Я радостно кивнула и, ещё раз поблагодарив стилиста, шагнула в камин. Мыслей просто не осталось.
***
Лужайка перед Малфой-мэнором была заполнена людьми. Большие навесы, созданные из тончайших тканей, прикрывали большие столы, заполненные закусками. Откуда-то лилась музыка, под которую некоторые пары неспешно качались, попадая в такт незатейливой мелодии.
Высокий мужчина в чёрных брюках, чёрной мантии и такой же чёрной рубашке стоял посреди всеобщего веселья и задумчиво крутил в руках бокал с вином. Вообще-то, в его планах не было приходить сюда и смотреть на довольную рожу этого белобрысого хорька, но, когда его попросила она, Антонин просто не смог отказать. Так что сейчас у него было два желания: надраться и обнять свою принцессу.
Свою.
Он как-то зло усмехается и качает головой. У принцессы должен быть принц, а он на подобную роль никак не подходит. Он скорее рыцарь, который может спасти леди, попавшую в беду, но ни на что большее, чем на благодарность, Долохов рассчитывать не может. И он стоит здесь, на свадьбе любимой им девушки. И стоит в роли шафера жениха. Ужасная ирония.
