Текст книги "Соцветие Лилии (СИ)"

Автор книги: Escriba Simplement

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

– Накопитель, – пояснила женщина. – Он поможет тебе нормализовать магические потоки, все ритуалы я уже провела.

Родители были рады. Правда их немного напрягало то, что женщина носится вокруг дома с волшебной палочкой – под магглоотталкивающими чарами, естественно – и наносит на фасад тут же исчезающие рунные вязи. Хотя, наверное, больше их напрягало то, что я носилась за ней и с интересом следила за процессом. Руны увлекали. Женщина, смеясь, буквально на пальцах объясняла мне систему их нанесения. Естественно, очень упрощённо, естественно, не до конца, но мне, как и ей, было безумно приятно. Я даже хотела попросить учебники по Рунам, но Нана мой пыл тут же охладила.

– Их не зря вводят только с третьего курса, – пояснила она. – Дело в том, что магические потоки должны окончательно нормализоваться, иначе ты можешь запороть всю работу. Руны – это очень тонкая отрасль магического ученичества, так что, если захочешь связать с ними свою жизнь, будь готова к тяжёлой работе и большим объёмам информации.

Я о будущем пока особенно не задумывалась. Всему своё время, так сказать. О магических профессиях я пока знала слишком мало, чтобы делать какие-то выводы, а времени, чтобы узнать, было ещё вагон и маленькая тележка. Так что я никуда не спешила.

Нана много рассказывала о моей семье. О менталистах, о рунных мастерах, о восхитительных боевиках, о дружбе с кланами, о войнах, о перемириях… слушать её было действительно интересно, запоминалось всё легко, а знания, по моему скромному мнению, были нужными и полезными.

На Косую аллею мы выбрались ближе к середине декабря, почти под самое Рождество.

Ну что я могу сказать? Она… впечатляла. А маги-то, те ещё позёры! В любом случае, место было волшебным в прямом и переносном смысле этого слова. Анимированные витрины, куча народу, смех, рождественские гимны, венки из остролиста и замечательный запах имбирного печенья, бумаги и мандаринов. Люди ходили небольшими группами и компаниями, поодиночке и парами, даже целыми семьями. Короче говоря, это была жизнь в самом ярком её проявлении. Почему-то именно на Косой аллее появилось осознание какой-то правильности происходящего.

– Сходим в банк? – предложила Нана и улыбнулась. – Нужно открыть на тебя детский счёт, но это мы сделаем позже… пока просто возьмём безразмерный кошелёк или что там у них есть.

Я просто согласилась и старалась не отпускать руку женщины, крутя головой на все триста шестьдесят градусов. На улице шёл снег, так что почти все облачились в тёплые мантии с глубокими капюшонами, отороченными мехом. Похожая была и на Каркаровой, похожую она собиралась купить и для меня. Я сначала действительно не могла понять, зачем она всё это делает, пока женщина, рассмеявшись, не сказала, что ей слишком приятно тратиться не на чужих людей, а на собственную семью. Это было… мило и приятно.

Сначала мы зашли за одеждой. Я рассчитывала на «Малкин», но Нана потащила меня в «Твилфитт и Таттинг», бормоча что-то о смешных английских порядках. В магазине было тепло и чисто, на моё маггловское пальто смотрели так, словно впервые увидели нормальную одежду. Нану это, опять-таки, забавляло.

– Англичане совсем забыли, что сами являются обычными людьми, умеющими просто махать палкой, – тихо сказала мне она, вызвав у меня приступ хохота, который я отчаянно давила.

Мы выбрали несколько обычных повседневных мантий, которые обычными можно было назвать с ну просто о-очень большой натяжкой. Я действительно не понимала, зачем мне подобное.

– Дома будешь ходить, – отрезала Нана, перебирая образцы тканей.

Мы остановили свой выбор на муслине ввиду его тонкости, удобности и практичности. Оттенки подбирала сама Нана, изредка советуясь со мной. Так я получила одну тёмно-синюю мантию, одну светло-зелёную, перетекающую в какой-то скорее бирюзовый, и одну персикового цвета с лёгким, почти незаметным кремовым древесным узором.

Зимнюю мантию выбирали похожим образом. Мы выбрали просто шикарную зимнюю мантию из драпа цвета берлинской лазури – кто не знает, это один из оттенков тёмного синего, уходящий даже немного в какой-то сине-зелёный; короче говоря, цвет интересный – и оторочкой из меха какой-то волшебной животинки. Нас уверяли, что ни одно существо при пошиве не пострадало, мы кивали и старались не задаваться вопросами а-ля «а что это за зве-ерь?».

Вторая мантия была похожего фасона; она так же была сделана из плотной шерстяной ткани, но на этот раз из ратина. Цвет понравился нам обеим: это был оттенок изумрудно-зелёного, виридиан, а медного цвета узоры на расклёшенных рукавах только подчёркивали этот оттенок. Капюшон был так же оторочен каким-то тёмно-серым мехом, очень приятным на ощупь.

Я переоделась в примерочной сразу же после того, как пошили вторую зимнюю мантию. В это время Нана расплатилась и упаковала покупки. О стоимости этого безобразия я старалась даже не думать.

Следующим пунктом назначения, как ни странно, оказалась книжная лавка. Мы долго стояли у стеллажей с учебниками для первого курса, разглядывали обложки и проходились по содержанию. Каркарова всё-таки не выдержала моих печальных вздохов, позвала продавца и попросила оставить на кассе готовый комплект для первого курса. Мужчина понимающе улыбнулся ей и возражать не стал.

Нас многие принимали за мать и дочь. Возможно, дело было в практически идентичном цвете волос и в действительно присутствующей схожести, а может и в поведении самой Наны. То, как она улыбалась мне, держала за руку, постоянно показывала и объясняла что-то, всё это больше походило на заботу матери, чем на поведение практически чужого для меня человека.

Вполне возможно, это последствия проводимых ею ритуалов. Вполне возможно, что перед магией именно она и была моей матерью.

О таком я старалась не думать. Зачем? Мне было хорошо с этим человеком, ей было хорошо со мной. Короче говоря, я старалась особенно по этому поводу не загоняться. Интересно, конечно, но спрашивать пока ничего о таком не буду: зачем портить уже налаженные отношения?

В книжной лавке мы пробыли довольно долго. Я просто терялась в стеллажах, мне хотелось всего и сразу. Нана, кажется, испытывала схожие чувства: всё-таки другая страна, другая литература. В итоге мы оставили там примерно столько же денег, сколько потратили на мантии, если не больше.

Таким образом я стала счастливым обладателем комплекта учебников за первый курс, «Истории Хогвартса», «Энциклопедии проклятий», а так же книг: «Расцвет и упадок Тёмных искусств», оказавшейся не просто энциклопедией, но и частично мемуарами, «Магозоология для начинающих», которая давала достаточно полное представление о фауне волшебного мира – даже более полное, чем произведение небезызвестного Ньюта, «Священные двадцать восемь: фамильные ценности», которая достаточно понятно объясняла положение аристократа в обществе, ценности и понятия другого для меня мира, пока ещё пугающего и неизвестного… Нана улыбалась и с удовольствием упаковывала мне книги.

– А твой друг… Он же из Принцев, да? Если я не ошибаюсь, они сильны в зельеварении, – задумчиво пробормотала Каркарова. – Не хочешь что-нибудь ему выбрать?

– Не знаю, – я мешкала, не в силах принять решения.

– Значит, выберем вместе, – хохотнула женщина и потянула меня за руку к очередным полкам. – Пойдём, мне кажется, я видела там что-то интересное…

Книги – именно почему-то книги, а не книгу – для Северуса мы нашли быстро. Ограничились чем-то достаточно лёгким, но интересным, в плане рецептов, а вот на теории кое-что понимающая в Зельях Нана загналась. Она что-то бурчала себе под нос, откладывая нужную, по её мнению, литературу, а я уже думала, как мне оттащить Северуса от книг, чтобы он прямо над ними и не умер. От голода и переутомления, например. Конечно, сначала проблематичным будет их вообще ему вручить…, но ведь можно засчитать и за Рождественский подарок, правда?

Когда мы вышли из книжной лавки, нагруженные покупками, Каркарова радостно улыбнулась.

– Вспомнила! Тебе нужна сова или филин, Лилс, – пояснила она, таща меня на противоположную сторону улицы, где я увидела вывеску зоомагазина. – Ты кого больше хочешь?

– Кота, – брякнула я первое, что пришло в голову.

Женщина весело рассмеялась и потянула за ручку двери, пропуская меня вперёд.

– Будет тебе от меня кот, на Рождество, договорились? А сейчас давай-ка всё-таки выберем тебе птицу…

Помещение тонуло в полумраке. Отовсюду слышалось шуршание, какое-то повизгивание и уханье; где-то мурчал кот.

Хозяин магазина – уже седой старик – подошёл к нам с милой улыбкой.

– Собираем дочку в школу? – заботливо спросил он, улыбаясь.

Нана коротко глянула на меня и, мягко улыбнувшись, покачала головой.

– Племянницу.

Старик смутился, но быстро скрыл это за рассказом о своём магазине, попутно ввернув, что мы очень похожи. Это почему-то порадовало.

Пока Каркарова разговаривала с мистером Хиггенсом, я прогуливалась по лавке, постепенно забредая в самый тёмный её угол. Там, между двумя вóронами, сидел маленький филин. Выглядела птичка болезненно, янтарные глаза были полуприкрыты, а правое крыло плотнее прижато к телу. Сердце пропустило удар.

– Нан, – позвала женщину я, а, когда она подошла ко мне, буквально вцепилась в её руку. – Его.

– Ты уверена? – с сомнением спросила Каркарова, разглядывая птицу. – Выглядит болезненно.

– Вылечу, – уверенно ответила я. – Не знаю пока, как, но что-нибудь придумаю.

– Не нужно его лечить, – ввязался в разговор хозяин лавки. – Это фамилиар. У него ещё не было хозяина, вот он и страдает от недостатка магии.

Мы с Наной переглянулись.

– То есть, – медленно сказала женщина, – вы хотите сказать, что этот филин – фамилиар?

– Именно, – удивлённо ответил мужчина.

– И вы не подкармливаете его накопителями? – так же терпеливо спросила Нана, а мужчина что-то невнятно пробурчал и постарался скрыться за прилавком, якобы советуя другому покупателю корм.

Каркарова тяжело вздохнула, осторожно подняла клетку с птицей и вручила её мне.

– Пойдём, горе ты моё луковое, – пробурчала она на русском, а я медленно кивнула. – Привязка, я надеюсь, в оплату входит?

– Конечно, – согласно закивал мистер Хиггенс.

Через несколько минут мы вышли из магазина с клеткой, в которой сидел повеселевший филин. А я всё смотрела на его брови и тихо угорала. Ну вылитый…

– Как назовёшь? – с интересом спросила Каркарова.

– Брежнев, – хохотнула я, смотря на то, как птичка хмурится.

Нана несколько секунд переводила удивлённый и даже немного растерянный взгляд с меня на птицу; потом её глаза остановились на бровях птички, которые тот, почувствовав чужой взгляд, достаточно эффектно поднял… и зашлась в диком приступе хохота.

***

Домой я заползла дико уставшая, но довольная. Мама, конечно, немного опешила от масштабов покупок, но быстро освоилась. Кажется, Нана ей нравилась: они довольно быстро сошлись характерами, так что теперь женщины сидели в гостиной и обсуждали ткани. Каркарова рассказывала об улучшении материи магией, мама прикидывала, на каком этапе это можно сделать.

Я же размещала клетку с Брежневым в своей комнате. Птичка повеселела, радостно ухала и угарно двигала бровями. Петунья была в восторге.

– А почему «Брежнев»? – только и спросила она.

– Это нынешний президент Советского Союза, – рассеянно пояснила я, гладя птичку. – У него брови такие… такие…

– Необыкновенные, – дополнила Нана, стараясь не смеяться.

– Именно, – довольно согласилась я. – Необыкновенные.

С Северусом я встретилась на следующий день. Он пришёл сам, сказал, что переживал за меня. Под шумок я утащила его в дом, где буквально заставила выпить со мною чаю с бутербродами. Нана была в это время у нас. Она с удовольствием попила с нами чая, поболтала с Северусом о зельеварах вообще и Принцах в частности, пообещала подумать насчёт рецепта какого-то зелья и покинула нас – ушла проверять качество защиты на доме.

– А она хорошая вроде, – неуверенно пробормотал Северус.

– Хорошая, – согласилась я. – Пойдём, я тебе своего филина покажу. Только он маленький ещё.

– Вырастет, – уверенно заявил Северус, улыбаясь.

– Вырастет, – в тон ему ответила я.

Я была безумно рада. Теперь он уже не напоминал того забитого ребёнка. По крайней мере, улучшения были не радикальными, но они были. И я была действительно счастлива. Я уже меняю историю, это радовало.

Петунья носилась по дому счастливая. Сегодня у неё был первый магический выброс, она совершенно случайно подтянула к себе сахарницу при помощи магии. Радовался весь дом, даже Нана присоединилась. Смоталась вместе со мной в ближайшую кондитерскую, по поручению мамы я купила торт. Ей было интересно поглядеть на быт английских магглов, она крутила головой из стороны в сторону, но вела себя совершенно не так, как маги в каноничной истории. Видно было, что она совершенно не брезгует общением с обычными людьми.

– В Союзе всё по-другому, – просто ответила она, а мне стало до боли жаль когда-то родную страну. Но что я могла сделать? Развал был близок. Появилась, конечно, шальная мысль отправить собственные воспоминания, но я очень быстро узнала, что это нереально.

Как-то Нана предложила позаниматься окклюменцией.

– Сейчас я попробую войти в твоё сознание, – предупредила она; мы в это время сидели в моей спальне, расположившись на моей кровати и сев по-турецки, – а ты должна попробовать дать мне отпор.

Я поначалу испугалась, но поняла, что лучше сделать это сейчас. Пусть она как можно раньше узнает о том, что я не совсем Лили.

Женщина несколько секунд смотрела мне в глаза. Потом она нахмурилась, достала волшебную палочку и пробормотала что-то на русском. Кажется, это было заклинание, похожее на «легилеменс» по свойствам.

Через минуту тыканья в меня древком, женщина нервно рассмеялась и потрясённо покачала головой.

– У тебя блок, – счастливо заявила она.

Это пугало. Откуда? Это что, своеобразный подарок свыше? А я ведь переживала…

– Скорее всего, это отпечаток Грани, – объяснила Нана. – Понимаешь, когда человек переживает клиническую смерть, это не проходит даром. У некоторых снимается блокировка памяти прошлых жизней, у некоторых открывается какой-то талант, возрастает магическая сила и так далее… Тебя Магия наградила природным блоком.

– И что это значит? – осторожно поинтересовалась я.

Женщина сцепила руки в замок и нахмурилась.

– Представь, что любое живое существо издаёт какие-то шумы. И что эти шумы никуда не исчезают, образовывая своеобразный радиоэфир. То есть, фактически, пока существо живо – оно каким-то образом да и шумит. Эмоциями ли, мыслями, это не важно. Этот шум можно частично перекрыть, но окончательно заблокировать его может только смерть. Фактически, не «шумят» только мёртвые или заблокированные объекты. Ну, это если прямо уж так на пальцах объяснять, на самом деле там всё куда сложнее… Ну так вот, о блоках. Блок может быть частичным – как у меня – и полным – как у тебя. То есть, теоретически, на таких вот людей, которые побывали за Гранью, не могут действовать артефакты, склоняющие к чему-то их волю, не будут действовать подчиняющие проклятья, ваши мысли и эмоции нельзя прочитать – перед такой магией такие люди просто не существуют, понимаешь?

– То есть, теоретически, – пробормотала я, стараясь понять как можно больше и разобраться в потоке информации. – Я частично мертва?

– Нет, – женщина покачала головой и улыбнулась. – Твоя ментальная оболочка просто сокрыта. Ты такая же живая для других людей и существ, как и я, просто с небольшой особенностью.

– А-а-а, – медленно протянула я, всё ещё хмурясь.

– Не забивай себе голову, – посоветовала Нана и осторожно обняла меня. – Со временем разберёшься, если захочешь.

Несомненно, новости были хорошими. Даже очень. А то, что подобное объяснялось всего лишь выходом за Грань, меня устраивало. Ну да, «всего лишь». Люди вообще-то после такого умирают. Ну да ладно, у меня случай можно сказать, особый.

На лестнице послышался топот ног, и через несколько секунд дверь в мою комнату распахнулась, а на пороге появилась не на шутку встревоженная мать.

– Тобиас Снейп умер, – выдохнула она и кивнула в сторону лестницы. – Эйлин попросила побыть с Северусом, пока она не разберётся с похоронами, он внизу…

Я медленно встала и как-то механически кивнула.

– Неожиданно, – пробормотала Нана, также вставая.

Я была с ней полностью согласна.

Комментарий к Глава 4

А вот и прода))

Я стараюсь не нагружать большими объёмами информации, этакими десяти-двенадцати страничными главами. Писать пока особенно не о чем, пока сюжет течёт мягко и плавно. Я сейчас занимаюсь исключительно этим фанфиком, доведу глав до десяти, тогда отдохну и перейду на другие))

Мне действительно приятно, что вы такие активные. Все эти плюсики, отзывы, добавления в сборники, оно помогает писать дальше. Спасибо <3

Ссылка на группу: https://vk.com/theacademyofmiracles

========== Глава 5 ==========

Дыши легко, легко-легко.

Дыши легко, легко-легко.

Дыши, насколько можешь глубоко.

Я бегом спустилась по лестнице, за мной слышались шаги Наны. Северус сидел на нашей кухне, в его руках была дымящаяся чашка чая, а рядом стояла заплаканная Эйлин, которая тут же бросилась к Нане. Как ни странно, с Каркаровой они общий язык нашли почти что сразу. После новостей миссис Снейп даже стала со мной более приветлива, что радовало.

– Родовое проклятье, – растерянно сообщила она. – Тобиас поднял руку на сына, впервые, случился магический выброс… Думаю, он стал катализатором и…

– И старое Родовое проклятье перешло на твоего мужа, убив его, – подытожила Каркарова.

Я недоумевала. Какое проклятье? Какой выброс? Нана глазами показала мне на Северуса, беззвучно попросив убрать его отсюда пока что. Я едва заметно кивнула и взяла Снейпа за руку.

– Пошли, Сев, – максимально беззаботно предложила я; видя, как мальчик механически поднимается и с ничего не выражающим лицом идёт за мной, мне захотелось плакать.

Уже в комнате он снова уселся, но на этот раз на мою кровать. Я села рядом, скрестив ноги и выжидающе посмотрела на друга. Честно говоря, я даже представить себе не могла, что можно сказать, а что нет, о чём спрашивать, а о чём лучше умолчать. Вздохнув, я осторожно коснулась плеча друга кончиками пальцев. Тот вздрогнул и поднял на меня более-менее осмысленный взгляд.

– Ты как?

Казалось бы, такой простой вопрос. Но передо мной сидел ребёнок. Он всхлипнул, и его плечи дрогнули. Я забрала из рук мальчика кружку, прежде чем он закрыл лицо руками и подтянул колени к груди. Сказывалось внутреннее напряжение.

Через несколько минут рыдания всё же утихли. Я не знала, надолго ли, но Северус более-менее успокоился. Чашка была вручена ему снова, и он медленно, нехотя, но всё же выпил уже остывший чай.

– Я убил его, – тихо всхлипнул мальчик, а я тут же покачала головой.

– Его убило проклятье, ты же слышал.

– Но на маггла нельзя наложить проклятье?..

– А на Тобиаса никто его и не накладывал, – при упоминании имени отца Северус вздрогнул. – Ты же слышал свою маму: он просто принял на себя старое заклятье Принцев, сам виноват.

– И что это значит? – тихо спросил он, опустив глаза.

– Скорее всего то, что вы снова сможете вернуться в Род, – осторожно заметила я. – Ты станешь Принцем, вы получите доступ к Родовому поместью, начнёте его восстанавливать…

– И уедем отсюда, да? – зло спросил он.

– Всё будет хорошо, Северус, – пробормотала я, поднимая руки.

Мальчик зло сверкнул глазами, но, кинув беглый взгляд на меня, снова поник.

– Я не хочу уезжать…

Я медленно кивнула и осторожно сжала руку своего друга.

– Я обещаю, мы что-нибудь придумаем, Сев, – тихо сказала я и неуверенно улыбнулась. – Мы что-нибудь придумаем…

***

Когда Нана поднялась в мою комнату, я сидела на кровати и рисовала. Северус отправился в комнату для гостей, мать дала ему умиротворяющий бальзам, и сейчас он, наверное, спал. Сама Эйлин пошла заниматься похоронами. Каркарова осторожно присела на край кровати и заглянула через плечо.

Я рисовала высокого парня в круглых очках и с гриффиндорским шарфом. Он смеялся, прикрыв лицо ладонью. И почему-то меня это успокаивало.

– Кто это? – с интересом спросила женщина.

– Не знаю, – честно ответила я. – Просто образ из головы.

То, что я не определилась, отец это или сын, я умолчала. Самая лучшая на свете ложь – это недосказанная правда, не так ли?

Женщина поёрзала на месте, тяжело вздохнула и чему-то кивнула.

– Ты, наверное, хочешь узнать, что случилось…

– Если можно, – я отложила альбом и притянула колени к себе, обнимая их руками.

Каркарова ещё раз глубоко вздохнула и нахмурилась, видимо, подбирая слова.

– Принцы являются довольно старым родом, это я уже поняла из разговоров с братом… И, как и у всех старых родов – как и у нашего, Лилс – у них есть свои скелеты в шкафу. Кто-то давно наложил на них довольно мудрёное проклятье, которое постепенно вытягивало из Рода силу. И талант к варке зелий, естественно. Спастись от проклятья было возможно только вливанием свежей, немагической крови. Но они брезговали – и вот к чему это всё привело. Эйлин решила, что должна прекратить страдания своей семьи. От Рода её никто не отсекал, да и некому уже было – вместе с силой уменьшались и года, отмеренные для жизни представителям рода Принцев. А теперь, когда родился Северус, Магия наградила его определённым даром – каким, неизвестно, но он является чем-то вроде отражателя негативной энергии. Тобиас при зачатии ребёнка принял на себя бóльшую часть силы проклятья, подарив Эйлин возможность прожить чуть больше. Но он поднял руку на Северуса, ребёнок испугался… один магический выброс – и проклятье перекинулось на новую жертву… Но мистер Снейп был магглом, именно из-за этого оно и оказалось смертельным. Род Снейпов прерван, так и не начавшись, а Северус и Эйлин сейчас официально – перед магией и всеми магическими законами – являются Принцами. И… и всё, – неожиданно закончилась она, немного нервно рассмеявшись. – Что думаешь?

Я молчала, стараясь осмыслить всё сказанное.

– Думаю… думаю, что это хорошо, – медленно сказала я, хмурясь. – Ну, ещё думаю, что нужно быть, пожалуй, поаккуратней с проклятьями, да и с теми, кто в силах их наложить.

Женщина снова рассмеялась.

– Мыслишь-то верно… Они, кстати, переедут ещё не скоро… если вообще переедут. Эйлин нужно восстановить Родовое гнездо, но туда столько денег и сил нужно, одна она не справится. Так что сейчас она будет жить здесь, вместе с сыном, по крайней мере до тех пор, пока Северус не выпустится из школы. А там и ученичество будет, если повезёт, то за границей, и брак возможно…

– Точно не со мной, – буркнула я, увидев её многозначительно поднятые брови.

– Ну и хорошо, – тут же согласилась Нана и хмыкнула. – Жди себе этого чудика на метле.

Мой взгляд снова упал на незаконченный рисунок.

– А вот и буду.

***

Я стояла перед зеркалом в своей комнате и сильно нервничала. На Рождество должен был прийти Игорь Каркаров. Мужчина, по словам Наны, был безумно рад узнать, что у него есть старшая сестра из основной ветви Рода, и что у него есть племянница. Меня сразу записали в чистокровные, вот уж не знаю, что там Нана ему наплела. Но было оговорено, что воспитывалась я всё это время у магглов, считаю их своими родителями, хотя оба – добропорядочные сквибы, и совсем вот не магглы… О Мерлин, хоть бы запомнить всё это.

На мне была мантия из светло-зелёного муслина, купленная недавно. Она была удобной, красивой и выгодно сочеталась с моими глазами. Нана заговорщицки поведала мне, что наденет «что-нибудь зелёное», так что рекомендовала мне последовать её примеру.

Подарки для родных и близких уже были запакованы и расставлены под ёлкой, а я всё ещё нервничала. Как меня воспримет Игорь? Смогу ли я каким-то образом повлиять на Реддла в частности и на всю эту историю в общем?

В комнату постучалась мама. Она оглядела меня с ног до головы, улыбнулась и подошла ближе, чтобы обняться.

– Не волнуйся так, солнышко, – сказала мне женщина, гладя меня по голове. – Нане ты очень понравилась, наверняка понравишься и Игорю.

Слышать исконно русское имя на английском было странно и даже забавно, так что я улыбнулась – на этот раз намного менее вымученно – и даже немного успокоилась. В конце концов, чего я переживаю? Игорь, как оказалось, во главе Рода никак не отметился, ведь Род всё-таки матриархальный – что в России, как оказалось, не редкость.

Выдохнув, я окончательно привела пульс в порядок. В любом случае, я попробую. Буду вести себя так, как веду обычно, чтобы не чувствовалось никакой фальши или наигранности – думаю, подобное поведение быстро раскусят и мне будет намного сложнее завоевать доверие такого нужного для моих планов человека.

Внизу послышались голоса. Я различила хохот Наны, так что поспешила вниз. Главное – вести себя естественно.

– Лилс, вот ты где, – радостно сказала женщина, сгребая меня в объятия. – Познакомься, Игорь. Это Лили Каркарова.

Мама вздрогнула, но всё же приветливо улыбнулась гостю и, пробормотав что-то о пироге, скрылась на кухне. Нана выглядела пристыженной, активно маскируя это под весёлостью.

Я знала, что она провела ритуалы возвращения меня в Род, и сейчас я действительно перестала быть «Эванс». Даже в школьной книге, из которой выписывались имена и фамилии учеников для рассылки писем, я теперь была записана как «Лилия Каркарова, чистокровная». А это значило, что МакГонагалл ко мне не придёт, и на Косую аллею я пойду со своей семьёй.

Я наконец подняла глаза на гостя, который разглядывал меня со смесью смущения и удивления. Неприязни в этом взгляде не было, что радовало.

Это был высокий мужчина с густыми каштановыми волосами, отдающими лёгкой медной рыженцой и собранными в высокий хвост. Правильные черты лица, тяжёлая нижняя челюсть, которая, впрочем, не портила впечатления, слегка прищуренные болотно-зелёные глаза под тёмными густыми бровями, и ровные белые зубы, которые он часто обнажал в улыбке. От него не исходила аура опасности, рядом с ним я чувствовала себя вполне себе комфортно. И в то же время я понимала, что передо мной один из самых опасных магов Англии, правая рука Реддла.

– Здравствуй, – он протянул мне широкую ладонь и осторожно пожал мои пальцы, буквально утонувшие в его тёплой шершавой руке.

Голос у него был глубокий, красивый и лучился дружелюбием. Такими голосами всегда исполнялись лучшие романсы. Мне тут же стало интересно, пел ли он когда-нибудь исконно русские песни.

– Как добрались? – с интересом спросила я, больше ожидая ответа от Наны.

– Аппарировали, естественно, – рассмеялся Каркаров. – Наташа привыкла пользоваться каминами, но нужно же было показать ей самый распространённый способ перемещения в Англии?

Мы рассмеялись, Нана же выглядела недовольной.

– Между прочим, портключи намного удобней, – буркнула она и, всё же не сдержавшись, улыбнулась.

В этот момент пропала какая-то скованность. Нана ушла помогать на кухню, но тут же была отправлена миссис Эванс назад – развлекать гостей. Мы уселись в гостиной, перед камином. В комнате никого не было – Петунья ушла помогать маме, а отец отправился к Принцам. Он помогал им с продажей дома.

Тобиаса Снейпа мы похоронили вчера. На похоронах присутствовало несколько его друзей, наша семья и спокойная, сурового вида вдова. Северус стоял рядом с матерью, крепко держал её за руку и смотрел остекленевшим взглядом на отца. День выдался холодным: ветер мёл по дорогам позёмку, забирался под пальто и пробирал холодом до костей, так что люди скоро разбрелись. Священник всё ещё бубнил что-то о рае, аде и послании Господа, когда последний ком земли упал с лопаты могильщика; мужчины разровняли место и опустили на него довольно тяжёлую надгробную плиту.

– Как бы земля не просела, – пробормотал один из них и вздрогнул от пристального взгляда Эйлин.

– Не просядет, – холодно ответила она и уголки её губ приподнялись. – Он упокоен навеки.

Дрогнул даже священник. После этого маленького представления все как-то очень быстро засобирались домой, даже отец Никон закруглил свой монолог, скомкано попрощался и был таков.

Эйлин, вернувшись после всего этого домой, ещё долго хохотала с Наной, вспоминая лицо священнослужителя и охотно делясь друг с другом предположениями, как скоро он придёт с предложением очистить душу «несчастной вдовы» от греха.

Каркаров рассказывал мне о Хогвартсе, о своих родителях, о связках заклинаний. На третьем курсе посоветовал брать Нумерологию и Руны.

– Маггловедение тебе без надобности, – подметил он, кивнув в сторону кухни, – а вот магические дисциплины будут намного интереснее.

– Ну Руны бы она в любом случае взяла, – подколола меня Нана, улыбаясь.

Каркаров улыбнулся и медленно кивнул.

– Ну вот и правильно… Они интересные, Лили, очень…

Вскоре подошли Принцы. Игорь обрадовался старой знакомой так, словно они были раньше лучшими друзьями. Хотя, может и так: оба учились в Хогвартсе приблизительно в одно и то же время, и оба на Слизерине. Эйлин была счастлива – она наконец-то почувствовала себя в своей тарелке. На гостях были простые мантии, более классические, чем у Наны или у меня, но из хорошего материала и довольно симпатичные. Подозреваю, в сейфе Принцев всё-таки кое-что осталось.

Вечер прошёл чудесно. Я с удовольствием дегустировала исконно английские блюда, приготовленные моей матерью, и находила их достаточно неплохими. За столом витала атмосфера непринуждённости, все были счастливы.

После ужина и рождественского гимна мы вскрывали подарки. Северус был счастлив, Эйлин с удовольствием посматривала на книги и чему-то улыбалась. Нана получила от меня маггловский плеер, а Каркаров – сборник русских народных сказок с закладкой на «Кощее бессмертном». Найти книгу было сложно, но вполне возможно – достаточно было прогуляться сначала до Лондона, а потом и до ближайшей барахолки. Мужчина подарку обрадовался, даже обнял меня, щёлкнул по носу и предупредил, что свои подарки найду завтра утром. Увидев закладку, он раскрыл книгу на нужной странице, начал читать и, кажется, задумался. Кусок цветной бумаги забился между страничек книги, так что я купила его, не заметив, а потом в голову неожиданно пришла идея с этаким «знаком судьбы». Вроде как получилось.

Расходились гости поздно. Мы с Петуньей мыли посуду, мама пошла спать, сославшись на головную боль, а отец сидел в гостиной над какими-то бумагами. Я видела, что сестре хочется что-то спросить, но она никак не могла решиться. В конце концов, когда образовалась очередная пауза, я отложила полотенце и выжидательно уставилась на неё. Девочка покраснела и глубоко вздохнула.

– Ты теперь не будешь к нам приезжать, да?