Текст книги "После триумфа. В бегах (СИ)"

Автор книги: Erin_creates

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

========== Глава 1. Беглецы ==========

Комментарий к Глава 1. Беглецы

Это приквел к альтернативной истории о героях фанфика “Как рождаются и умирают монстры”. Если вы еще не читали “Монстров”, то знакомство с персонажами я рекомендую начать именно с него, чтобы узнать истории их жизни и глубже понять их внутренний мир.

“После триумфа” – это попытка посмотреть на знакомых героев в иной ситуации и обнажить скрытые в первой истории грани их души.

Но погрузиться во вселённую Монстров вы можете и с этого фанфика😉

Приятного чтения!

Впереди только лес, который становился все дремучее и мрачнее, а позади… рухнувшие надежды отладить разрушенную собственными руками жизнь.

Он бежал, не понимая куда, не понимая зачем. Просто бежал. Наверное, так сработал инстинкт самосохранения, совершенно не ясно откуда взявшийся. Раньше Антонин Долохов не боялся смерти. Впрочем, сейчас больше всего его пугала не столько смерть, сколько вероятность снова оказаться там – в этой сырой каменной клетке, куда не попадают солнечные лучи, где постоянно слышны стоны и крики, сопровождаемые шумом океанских волн. Место, где всё, что тебе остается – это размышлять о прожитой жизни и несбывшихся мечтах. И это самая жестокая пытка.

Да, отсутствие общения и возможностей даже книжку или газету почитать, невольно толкало его к печальным раздумьям. О том, как нелегко было сбежать из дома в пятнадцать, чтобы найти свой путь к величию. Как много раз после побега он порывался прислать родителям весточку о себе, но в итоге, так и не отправил ни одного письма. Как он находил оправдания этому в жестких ограничениях коммуникации простых граждан с западным миром, установленных властями стран Восточной Европы в целях удержать власть, и как пришел к выводу, что главной причиной была вовсе не политика, а его собственные принципы и дурацкая гордость, к которым позже прибавились стыд и муки совести.

Освобождение из Азкабана хоть и стало счастьем, но непродолжительным, ведь никуда не исчезнувший стыд не позволил ему навестить родителей, потому что он не представлял, как посмотрит им в глаза после всего того, что совершил.

Антонин смутно помнил, что было до того, как он побежал. Последние события всплывали в сознании расплывчатыми вспышками. Он помнил, как вступил в схватку. Он сражался яростно, не жалея себя. Как всегда. А потом перед глазами появился оранжевый шар – и он вырубился. Очнувшись, он стал свидетелем дуэли Темного Лорда и Мальчишки-который-выжил. Палочка Волдеморта все больше и больше сдавалась под натиском палочки Поттера, пока луч Экспеллиармуса не ударил Повелителя в грудь. Несколько секунд он наблюдал, как ветер клочками поднимает ввысь останки Темного Лорда, а потом Антонин сорвался с места и побежал.

Да, кажется, все так и было. По крайней мере, это самое важное, что происходило в тот день. Все, что было до этого, не имело больше никакого значения. Когда куски мозаики в его голове сложились в отчетливый рисунок, он позволил себе остановиться и осмотреться. Так далеко в этот проклятый лес он еще не забегал. Антонин резко развернулся и выставил вперед палочку, готовый к атаке, когда почувствовал, как чья-то рука опустилась на его левое плечо.

– У тебя есть план? Есть местечко, где можно залечь на дно?

Долохов нахмурился, посмотрев на человека, который обратился к нему. Кожаное пальто с кучей потертостей, клетчатые брюки в обтяжку, розовый шарф (кажется, женский?) и растрепанные волосы, кое-как скрепленные в хвост. Вроде его зовут Скабиор. Антонину приходилось видеть его в Министерстве, когда тот в составе группы из четырех-пяти егерей приводил туда на допрос подозреваемых в связях с магглами волшебников.

К ним подбежали еще пятеро мужчин, видок у которых был, мягко говоря, непрезентабельный. На самом деле, эти пятеро были похожи на шпану из неблагополучного района, и Антонин невольно призадумался, как его угораздило именно с ними оказаться в этом чертовом лесу. Но что еще интереснее, почему они решили, что могут так запросто к нему обращаться и вообще находиться с ним в непосредственной близости? Неужели они принимают его за своего?

– Даже если и есть такое место, с чего ты взял, что я вас туда возьму? – бросил Долохов, вложив в голос столько холода, сколько был способен. Обычно подобное его недружелюбие имело эффект шипов, о которые собеседники ранились, после чего сразу же отваливали. Но, судя по всему, эти егеря настолько тупые, что понять словесные угрозы были не в состоянии. Вероятно, чтобы до них дошло нужно либо проклятье швырнуть, либо морду им набить. И едва Долохов приступил к выбору, в сторону какого метода воздействия склониться, как всё решили за него.

Стремительным синим лучом прямо между ним и Скабиором пролетела молния Взрывного, отбрасывая их на несколько метров друг от друга. Времени приходить в себя не было, поэтому, несмотря на звон в ушах и пелену перед глазами, Антонин вскочил на ноги и снова побежал. В спину ему и бежавшим рядом егерям сыпались Боевые, от которых им всем каким-то чудом удавалось уворачиваться.

***

– Экспульсо! – выкрикнул Гарри, целясь точно между двумя разговаривающими мужчинами. Он не собирался наносить смертельные раны, только остановить. Эта война и так унесла слишком много жизней. Гарри не хотел был одним их тех, кто пополнит эту копилку снова. Ударная волна его Взрывного оттолкнула противников в разные стороны. Но, к сожалению, они слишком быстро очнулись от последствий заклинания и снова побежали.

Гарри рванулся с места, продолжая насылать Боевые вслед беглецам. В следующую минуту с ним поравнялись Джордж и Гермиона. Резкое наотмашь движение палочкой Гермионы – и один из егерей споткнулся и упал, проехавшись носом по земле и ударившись о дерево. Отключающее, наложенное Уизли следом, вырубило врага окончательно.

То тут, то там мелькали вспышки брошенных заклинаний, всюду раздавался треск, взрывы, хлопки. А между тем, лес становился все гуще, ветки раскидистых деревьев закрывали обзор, не позволяя нормально прицелиться, а черные стволы, сдвигающиеся все теснее, тормозили преследователей. В какой-то момент враги кинулись в разные стороны, и ребятам пришлось также разделиться.

***

Силы начали покидать его, перед глазами все расплывалось, земля медленно уходила из-под ног, а деревья будто пустились в пляс, раскачиваясь и кружась. Ветки хлестали по лицу, задевали руки и ноги, мешая разогнаться. Похоже, в этот раз ему не скрыться. Даже лес против того, чтобы он ушел от наказания. Антонин замедлился, а затем и вовсе остановился. К черту этот побег от неизбежного. Он слишком устал. Его жизнь пуста, ему некуда бежать, его никто не ждет. Даже прежние мечты постепенно растворялись, ведь теперь он понимал их тщетность.

Отдаваясь на волю судьбы, Долохов опустился на землю, откинувшись спиной к крупному высокому вязу. Где-то вдали раздавались звуки битвы. Он постарался отстраниться от них, концентрируясь на шуме раскачиваемых на ветру деревьев, шуршании листьев и трескотне птиц. Сливаясь вместе, эти звуки успокаивали его – дыхание выровнялось, он прикрыл глаза, наслаждаясь последними минутами свободы.

Наверное, он утонул бы в умиротворяющем пении леса, если бы одна грустная мелодия внезапно не разрушила тихую гармонию. Прислушавшись, он понял, что это была не просто мелодия – это была песня на неизвестном ему языке. По голосу казалось, что ее поет юная девушка. Но откуда в этой лесной чаще вообще какие-то люди, тем более девушки?

Антонин открыл глаза и осмотрелся. Рядом предсказуемо никого не оказалось, но песня не стихла, а наоборот, стала звучать отчетливее. Он поднялся с земли и двинулся на звук, пока не остановился у зарослей высокого пушистого кустарника, ютящегося меж двух массивных деревьев, густая ниспадающая крона которых накрывала его сверху. Антонин хотел было обойти деревья, избежав необходимости пробираться сквозь непроходимые заросли, но, откинув клонящиеся к земле ветки сначала с одной стороны, а потом с другой, быстро отбросил эту идею – справа и слева от деревьев рос терновник, глухой стеной тянущийся далеко за пределы видимости, как бы отделяя одну часть леса от другой.

Долохов не понимал до конца, что происходит, но эти заросли будто манили его к себе, призывая шагнуть в них. А песня, которая все еще звучала неподалеку, словно песнь сирены убеждала его не отступать от намеченного пути. Повинуясь странному порыву, он шагнул прямо сквозь кустистые дебри, в последнюю секунду осознав, что терновник можно было просто снести заклинанием. Почему эта мысль не пришла ему в голову сразу? Мелодия… Эта странная мелодия сбила его с толку…

***

Обезвредив связывающими чарами двух противников, Гермиона применила Отключающее и осмотрелась. Метрах в десяти она заметила двоих егерей, которые скользнули в самую гущу разросшегося кустарника. Девушка оглянулась – Гарри и остальных поблизости не было. Помедлив лишь несколько секунд, она решилась продолжить преследование, опасаясь упустить беглецов. Гермиона вскинула древко и двинулась сквозь кустарник.

Едва не запутавшись в так и норовящих обвиться вокруг рук и ног ветках плюща, который появился на середине пути, Гермиона, то пробираясь боком, то пятясь, все-таки выбралась из дебрей, и, обернувшись, первое, что она увидела, были несколько палочек, направленные на нее. Девушка вздрогнула.

– Ну, привет, красавица! – знакомый с придыханием голос прозвучал справа, и Гермиона судорожно втянула воздух через приоткрытый рот. Ее розовый шелковый шарф все еще украшал шею Скабиора.

Девушка обвела взглядом остальных – четверых она видела в лесу Дин в тот раз, когда их с Гарри и Роном поймали. А последним, на ком остановились ее глаза, был человек, которого она меньше всего хотела встретить здесь сейчас, потому что он пугал ее больше, чем кто бы то ни было.

Долохов стоял чуть в стороне от егерей, также направляя на девушку палочку. Однако, его лицо, которое обычно излучало пугающую воинственность и готовность атаковать в любую секунду, сейчас показалось Гермионе крайне безучастным.

– И где же твои дружки, детка? – вопрос одного из егерей с черной боевой раскраской вокруг глаз заставил ее сердце бешено колотиться в груди.

– Они сейчас будут здесь, – произнесла Гермиона, стараясь, чтобы ее голос звучал уверенно, но мужчины легко ее раскусили.

– Что-то они не торопятся, красавица, – усмехнувшись, сказал Скабиор и лениво протянул: – Взять ее.

Девушка среагировала моментально – взмах палочки и с губ слетело «Эверте Статум!». Гермиона нервно сглотнула. Ее заклинание не подействовало. Судя по лицам противников, они были не менее удивлены. Один из них, самый высокий и крупный, рассек воздух древком и выкрикнул «Инкарцеро!», но веревки так и не материализовались вокруг фигуры подрагивающей гриффиндорки.

– Че за хрень? – прогремел он.

– Потом будете разбираться, – рявкнул Скабиор. – Ее заклинание тоже не сработало. Хватайте ее!

Гермиона не нашла иного выхода, кроме как кинуться прочь. Беглецы превратились в преследователей. Но эта гонка длилась не долго. Противники были в намного лучшей физической форме, поэтому уже через пару десятков метров настигли девушку. Егерь, у которого через все лицо тянулся глубокий уродливый шрам, обхватил ее сильными ручищами и крепко прижал к своему туловищу, пресекая любые ее попытки вырваться.

Скабиор поднял палочку и, направив ее на одну из веток, лежащих на земле в метре от него, произнес:

– Акцио, ветка!

Мужчина неопределенно хмыкнул, наблюдая, что ветка так и не сдвинулась с места.

– Магии, значит, тут нет, – проговорил он, скорее для себя.

– Девка че-то сделала, – предположил егерь с боевой раскраской.

– Не будь идиотом, – снисходительно бросил Скабиор. – По-твоему, школьница может заблокировать магию сразу нескольких палочек? К тому же, – он вскинул голову, осматриваясь, – у нее тоже ничего не вышло. С этим местом что-то не то. Расскажешь что, Долохов? Ты ж нас сюда затащил.

Антонин повернулся к Скабиору, его лицо ожесточилось. Эти кретины совсем потеряли берега. Смеют к нему так нагло, да и еще с предъявами обращаться. С другой стороны, нет ничего удивительного в том, что они чрезмерно осмелели – их пятеро, а он один. Раньше бы его такой расклад даже не напряг, он не был склонен недооценивать свои силы, и пятеро жалких недоволшебников вовсе не являются для него угрозой. Бояться следовало бы им, но лишь в том случае, если бы в его арсенале была магическая энергия, а сейчас с этим, судя по всему, серьезная проблема.

– Я вас с собой не звал, – с непроницаемым лицом холодно бросил Долохов в ответ.

– Звал, не звал, теперь мы тут, – громко хохотнув, проговорил крупный егерь.

Хватит ли ему, в случае чего, физических сил побороть сразу пятерых, особенно этого, который на голову выше него и крупнее раза в два? Нет, пока лучше не идти на прямую конфронтацию.

– Я без понятия, что это за место, – произнес Антонин.

– Да ты гонишь! Нашел его случайно что ли? – подал голос до этого молчавший худой егерь с растрепанными кудрявыми волосами, которые падали ему на плечи.

– Что ли случайно, – огрызнулся Долохов.

– Ладно, парни, расслабьтесь. Нам надо держаться вместе, – разведя руками, остановил перебранку Скабиор. – Мы щас все в одной заднице. Хрен с ним, с этим лесом. Ща берем девку и возвращаемся, – вальяжной походкой он подошел к Гермионе, которая в очередной раз дернулась в руках егеря со шрамом. – Используем заложницу, чтобы заключить Непреложный обет, гарантирующий нам безопасность и свободу, – улыбнувшись жалкой попытке девушки сопротивляться, он приблизился к ней вплотную. Ее лицо скривилось от отвращения, когда мужчина шумно вдохнул запах ее волос: – Посмотрим, как Поттер дорожит своей подружкой.

***

– Что за хреновина? – недоуменно сведя брови к переносице, произнес Скабиор. Это был третий раз, когда они с Гермионой и Долоховым проходили через кустистые заросли, но итог всегда был один – они возвращались ровно туда же, откуда ушли.

– Это портал, – проговорил Долохов. – И работает он только в одну сторону.

Скабиор швырнул Гермиону в руки крупного егеря, который стоял к нему ближе всего, а потом слегка толкнул Антонина в плечо и кивнул в сторону, предлагая отойти.

Оказавшись на некотором отдалении от остальных, он тихо спросил:

– Че думаешь? Че делать будем?

Антонин обвел напряженным взглядом окрестности.

– Темнеет уже. Я бы заночевал здесь, а утром уже решил, как быть, – произнес он.

– Согласен, – Скабиор кивнул.

– Только отойти надо подальше, – добавил Долохов. – А-то кто его знает, вдруг Поттер найдет этот портал и завалится сюда вместе с орденовцами и толпой авроров, когда мы тут дрыхнуть будем.

***

Они связали ей руки ее собственным шарфом.

Гермиона сидела у дерева, куда ее грубо толкнул егерь со шрамом, когда они дошли до поляны, выбранной для ночлега. За все то время, что они шли сюда, она уже несколько раз мысленно отчитала себя за беспечность. Пора отбросить мысли о том, а что было бы, если бы она все же дождалась ребят, а не рванула незнамо куда, не оценив угрозу до конца. Теперь нужно сконцентрироваться на разработке плана, как выбраться из передряги, в которую она имела наивность себя втянуть.

А с идеями у нее, надо сказать, было не густо. Ну что она может предпринять – хрупкая маленькая девочка без магии (да и палочку Скабиор у неё отобрал) против шестерых взрослых мужчин? Разве что попробовать освободить руки и сбежать, пока они будут спать, например. Но, даже если ей это удастся, как ей выбраться отсюда? В какую сторону бежать? Они долго шли, и вряд ли она сможет с ходу вспомнить путь обратно, тем более в темноте. Да если и сможет, то как добраться невредимой? По пути сюда она слышала вой какого-то зверя, по крайней мере, это было очень похоже на что-то подобное. Кто знает, какие существа тут обитают. И, помимо всего этого, остается неясность с порталом.

Всецело погруженная в свои мысли, Гермиона вздрогнула от неожиданности, когда рядом с ней на землю плюхнулся худой егерь с растрепанными волосами. Он потянулся грязными пальцами к ее лицу, и девушка брезгливо отстранилась.

– Эй, Скрэтч, ты чего это задумал? – окликнул егеря Скабиор.

– Да ниче такого. Просто захотелось прикоснуться к прекрасному. Не могу сдерживаться, когда рядом такой ангелочек, – с мерзкой ухмылочкой ответил тот.

– А ты уж постарайся. Девчонка нужна для обмена. Если мы ее помнем, то Поттер может не согласиться на все наши условия.

К облегчению Гермионы, недовольно бубня себе под нос, Скрэтч все-таки поднялся на ноги и отошел от нее. Но радость ее была не долгой, потому что спустя минут пятнадцать уже Скабиор присел рядом, бесцеремонно приобняв ее за плечи. Это его действие не ускользнуло от глаз Скрэтча.

– Слышь, Скабиор! – бросил он. – А чо это мне нельзя трогать девку, а тебе можно?

– Потому что я знаю меру, а ты – нет, – отрезал Скабиор. – Следи лучше, чтобы мясо не подгорело. Терпеть не могу пережаренное.

Нахмурившись, егерь отвернулся обратно к огню, на котором на сделанном из веток вертеле поджаривался какой-то средних размеров грызун.

– Не бойся, солнышко, никто их них тебя не тронет, – прижав Гермиону ближе к себе, тихо проворковал ей на ухо Скабиор.

– Я бы предпочла, чтобы Вы тоже меня не трогали, – попыталась хоть как-то осадить пыл егеря девушка.

Однако, эффект ее слова возымели обратный – мужчина усмехнулся и нагло положил ладонь чуть пониже ее груди, отчего сердце Гермионы подпрыгнуло к горлу.

– Меня не обманешь, красавица, – прошептал он, обдав горячим дыханием ее щеку. – Я знаю, что ты желаешь меня. Иначе бы не оставила мне свой шарф. Ты решила поиграть со мной. Хотела, чтобы я поохотился на тебя. Тогда, в лесу Дин было слишком много препятствий. Но сейчас нам ничто не мешает насладиться друг другом.

Гермиона зажмурилась, когда рука Скабиора через свитер накрыла ее левую грудь. Теперь девушка в полной мере осознала, в какой ситуации оказалось, и ей стало по-настоящему страшно.

***

Несмотря на то, что она чувствовала колоссальную усталость, Гермиона долго не могла сомкнуть глаз. Зато Скабиор, удерживающий ее в объятиях, уже давно монотонно посапывал ей в затылок. Но, в конце концов, перенасыщенный событиями день все же сказался на состоянии девушки, и сон начал постепенно овладевать ею.

Гермиона проснулась, ощутив вокруг себя какую-то суету. Сквозь сон, который отступил не сразу, она увидела, как один из егерей (в темноте сложно было различить, какой именно) пытался растолкать Скабиора.

– Эй, Скабиор. Скабиор, просыпайся, – говорил он тихо.

– Митч? Нахрена ты меня разбудил? – заплетающимся спросонья языком пробормотал Скабиор. – Эту ночь ты на дежурстве. И даже не пытайся упрашивать, чтобы я тебя заменил.

– Да послушай ты. Хрень какая-то творится, – произнес Митч.

Скабиор недовольно вздохнул и медленно встал на ноги.

Гермиона приняла сидячее положение и, теперь уже окончательно проснувшись, увидела, что Долохов и остальные егеря стоят рядом, всматриваясь в темноту леса.

– Ну что еще? – устало спросил Скабиор.

И в эту секунду где-то вдалеке раздался протяжный женский крик:

– Помогииите!

Комментарий к Глава 1. Беглецы

Итак, началась новая история о ваших любимых монстрах.

Главы тут немного меньше, чем в “Как рождаются и умирают монстры”, но вы ведь помните, что это только закуска перед основным блюдом, которое выйдет позже в макси-формате?)

А кто еще не успел погрузиться в события Вселенной Монстров, присоединяйтесь к группе Вконтакте и к Телеграм-каналу (ссылки в описании). Все новости и доп. информация там.

Надеюсь, новая история вас заинтриговала, потому что, к сожалению, мне придется сделать небольшой перерыв в написании. Я смогу возобновить работу над этим фанфиком только в середине марта. Надеюсь, вы дождетесь :-)

А пока, кто прочитал “Монстров”, поделитесь, какого было читать новую историю Долохова, когда уже знаете так много из прошлого этого героя? Уверена, что вы ожидали больше Антонина, но не волнуйтесь, в следующих главах его будет достаточно 🥰

Очень жду ваших комментариев!

========== Глава 2. Крики ==========

Здесь точно было что-то не так. Гермиона не сразу сообразила, что именно заставило ее насторожиться. Лишь когда ее вынужденные спутники перестали переговариваться и молча уставились в темноту, она поняла, в чем была проблема: здесь было слишком тихо. Настолько тихо, что потрескивание поленьев в костре слышалось ярко и будто прямо над ухом. Вокруг не было ни пересвистов ночных птиц, ни трели сверчков. И, если бы не оранжевый свет, который, будто лучи закатного солнца, касался деревьев, разбавляя черноту, то они бы сейчас стояли в кромешной тьме.

Краем глаза Гермиона заметила какое-то движение справа и резко развернулась. Она усиленно пыталась разглядеть хоть что-нибудь среди высоких черных стволов, но безуспешно. В какой-то момент она даже подумала, что зря себя накручивает, и что это был просто олень, например. Но спустя минуту, несмотря на то что каких-либо движений она больше не уловила, девушку сковало тревожное чувство, как будто на нее кто-то смотрит… оттуда, из пугающего, молчаливого мрака.

– Помогииите! – снова раздалось из глубины леса, но, казалось, ближе, чем в первый раз.

– Во, и так уже пару минут. То «помогите», то «спасите», – произнес худощавый егерь. – Че делать будем, Скабиор?

– А почему ты меня спрашиваешь? – огрызнулся тот.

Гермиона отметила про себя, что он говорил уже без той лености, которая была свойственна его речи. Также она обратила внимание на некоторую нервозность в движениях Скабиора. Похоже, не ее одну пугает та ловушка, в которую они попали.

– Ну, не знаю… Может, поможем девушке? – предложил егерь. – Раз уж эту девку ты трогать запрещаешь, – его быстрый взгляд метнулся к повернувшейся к ним Гермионе, осматривая ее вздрогнувшую фигурку, – может та, другая за спасение отблагодарит как следует?

– В герои неймётся заделаться? – сумев вернуть частички самообладания, бросил Скабиор. – Ну иди, кто ж тебя останавливает?

Он неопределенно махнул рукой в сторону деревьев перед собой.

– Один?

– А тебе нужно сопровождение? Героизма надолго не хватило, да? – Скабиор усмехнулся. – Неужто девки испугался?

– Да причём тут девка? – обиженно отвернувшись от собеседника, пробубнил егерь. – Она ж не просто так на помощь зовёт. Может зверь какой на неё напал. Как я один-то справлюсь?

– Ну так и не суйся туда, если в силах своих не уверен, – повернувшись на месте, сказал Скабиор. – У нас впереди переговоры с аврорами, и нам тут на хрен не сдались левые люди, которые могут против нас че-то лишнее приболтнуть. И вообще, сейчас тебе, Митч, как и всем остальным, нужно думать не о том, куда свои яйца пристроить, а как выбраться из этого гребаного леса. Скоро рассвет. Выдвигаемся с первыми лучами солнца.

***

Эта жуткая ночь казалась бесконечной. Но хотя бы крики о помощи перестали раздаваться между деревьев, оставляя их в плену напряженной тишины. Когда первые лучи солнца, наконец-то, пробились сквозь мрак, егеря засобирались в путь, а Гермиона шагнула к кажущимся утром не такими зловещими деревьям.

– И далеко ты собралась, красавица? – раздалось ей в спину, и девушка обернулась.

– Я… только на минутку отойду, – осторожно ответила она.

– И куда же это ты планируешь отойти на минутку? – на последних словах скопировав ее интонацию, спросил Скабиор.

Находясь под изучающими взглядами теперь уже всех шестерых мужчин, Гермиона вмиг залилась краской.

– Мне… н-надо… в уборную, – выдавила она, сама не веря, что все же справилась со сковывавшим ее смущением.

– Принцесса, если ты не заметила, мы в лесу, – насмехающимся тоном произнес егерь с растрепанными волосами. – Тут нет уборных.

Девушка поджала губы.

– Я это понимаю, – теперь в голосе появилось возмущение. – Я пройду на несколько метров… отсюда и… потом сразу же вернусь.

– Ну да. За идиотов нас держишь? – проговорил Скабиор. – Митч, сходишь с девчонкой.

Этого только не хватало.

– Не надо со мной х-ходить! – она старалась звучать яростно, но голос предательски дрогнул, выдавая ее истинное внутреннее состояние сейчас.

– Либо с Митчем, либо прямо здесь, красавица, – хмыкнув, произнес Скабиор. – Выбирай.

Гермиона выдохнула через рот, нижняя губа задрожала.

– Вы… не можете… так. Это… бесчеловечно, – запинаясь, проговорила она.

Ответом ей были смешки, мерзкие ухмылки и холодные, с издевкой взгляды.

Это очень жестокая насмешка. Как у них только хватает наглости… Хотя… Эти егеря, наверное, совсем озверели за то время, что охотились по лесам за ни в чем не повинными волшебниками. Глупо ждать от них эмпатии, тем более по отношению к врагу. Однако, проблема оставалась в повешенном состоянии, и девушка не могла даже в страшном сне вообразить, как она будет реализовывать любой из двух предложенных ей сценариев. И от этого хотелось расплакаться. Но раздавшийся за спиной одного из егерей хрипловатый и какой-то уставший голос смутил ее еще сильнее.

– Я с ней схожу.

Гермиона была так удивлена его стремлением и одновременно напугана перспективой остаться с ним наедине, что, погрузившись в свои переживания, упустила тот момент, когда Долохов преодолел расстояние между ними и, оказавшись рядом, схватил ее за ворот куртки.

– Пошли, грязнокровка, – резко сказал он, дернув ее на себя, при этом не удостоив девушку и коротким взглядом.

– Н-нет, – попыталась отбиться Гермиона.

В тщетной надежде увеличить дистанцию между ними, гриффиндорка непроизвольно уперлась ладошкой мужчине в торс, и тогда впервые глаза цвета морозного шоколада впились в ее медовые. Почти рефлекторно девушка резко отдернула руку. Пальцы подрагивали от отчетливо видимого страха, и губы Долохова, до этого времени плотно сомкнутые, чуть растянулись в подобие улыбки, впрочем, лишь на пару секунд.

– Это не предложение, – произнес он тоном, не допускающим возращений.

Сказав это, мужчина сделал шаг вперед, потянув Гермиону за собой.

– А с нами не хочешь это обсудить? – все еще пребывая в уверенности, что он тут главный, чуть повысив голос, обратился к Долохову Скабиор.

– Нет, – бросил Антонин, ни на секунду не замедлившись и не обернувшись, а продолжая тащить девушку следом.

Видимо, не желая испытывать судьбу, Скабиор никак не прокомментировал ответ Долохова, лишь пробурчал себе что-то под нос, так тихо, что слышать мог только он сам.

***

Оказавшись на значительном расстоянии от места привала, там, откуда егерей уже не было видно, Долохов остановился и разжал пальцы руки, которой до этого сжимал ворот куртки Гермионы. Девушка тут же отступила на пару шагов и с тревогой покосилась на мужчину.

– Ну и что ты уставилась на меня? – спросил Долохов спустя несколько секунд молчаливых переглядываний. – Вон те кусты вполне тебе подойдут, – он кивнул в сторону густого кустарника, который рос в паре метров от места, где они стояли. – Или ты уже передумала? Тогда пошли обратно.

– Не передумала, – с толикой раздражения проговорила девушка, посмотрев на кусты, а потом обратно на мужчину. – Я… отойду подальше.

– Нет, не отойдешь, – последовал ответ, наполненный арктическим холодом. – Серьезно, грязнокровка, ты в самом деле думаешь, что мне есть до тебя дело? Мне вполне хватает проблем.

– Если Вам ничего от меня не надо, зачем Вы вызвались сопровождать меня?

– Считай это актом милосердия, – произнес мужчина. – И я уже начинаю об этом жалеть.

Неожиданно для самой себя, Гермиона тихо хмыкнула.

– И что это еще значит, грязнокровка? – с вызовом спросил Долохов, остановив на ней сосредоточенный взор.

Поняв, что играет с огнем, Гермиона вся поджалась, но гордость не позволила ей отступить. Она тихонько выдохнула, успокаивая бешено колотящееся сердце, а потом, стараясь звучать безразлично, произнесла:

– Весьма иронично, когда Пожиратель Смерти говорит о милосердии, учитывая все те ужасы, которые Вы и Ваши товарищи творите в Британии.

На пару секунд пристальный взгляд Долохова задержался на девушке, а потом он неожиданно отвернулся в сторону и будто задумался над чем-то.

Взмах волшебной палочки, и наложенное заклятье разнесло хлипкую деревянную дверь в щепки, попутно развеяв два Запирающих. Какая убогая попытка остановить его.

Долохов вошел в комнатку и осмотрелся. Пробежавшись глазами по периметру помещения, он обратил внимание на двустворчатый шкаф, стоящий у окна. Это было бы смешно, если бы не цель его прихода в этот дом. Антонин неспешно подошел к шкафу, но едва он вскинул древко, чтобы отпереть его, как дверь распахнулась сама под воздействием боевого заклинания. Отбить его было не сложно. И следующее Боевое тоже. А потом он невербально выбил палочку из руки худощавой девушки, и та отпрянула к стенке шкафа.

Такая юная…

Из-за ее плеча выглядывал мальчик лет пяти. Девушка пыталась закрыть его собой, расставив руки в стороны.

С минуту они просто смотрели друг на друга. Острый, как у хищника, взгляд Пожирателя и полный ужаса и безнадежности взгляд невинной девушки, которой не повезло оказаться дочерью высокопоставленного чиновника Министерства.

– Умоляю Вас! – дрожащий, сиплый от рыданий голосок.

До чего же наивно. Она и правда верит, что мольба ее спасет. А может, это что-то вроде рефлекса в ситуации абсолютного отчаяния?

– Моему брату всего четыре года. Прошу… Проявите милосердие!

Глупая маленькая девочка.

Он вздохнул, снова вскидывая палочку.

– Ты этого не понимаешь, но то, что я делаю, и есть милосердие.

За пару секунд до того, как она услышала последние в ее жизни слова, из глаз цвета незабудок исчез страх, и его место заняло осознание. Надежда на пощаду растаяла, скатившись одинокой слезой по ее щеке…

Долохов тряхнул головой, отгоняя неожиданно всплывшее болезненное воспоминание. Его снова накрыло. Последнее время это происходит все чаще. Это что, крики совести? Не вовремя. Очень не вовремя. Он не может сейчас проявлять слабость. Это вопрос выживания. Он прикрыл глаза всего на несколько секунд, чтобы собраться с мыслями.

– Знаешь, что действительно иронично, грязнокровка? – Долохов снова посмотрел на Гермиону. – Когда маленькая маггла, так старательно пытающаяся с момента перехода через барьер развенчать стереотипы о людях ее происхождения, сама полна предубеждений.

К ее удивлению, он хорошо изучил ее. И пусть даже в этот раз он оказался прав, она не станет терпеть подобное. Гермиона нахмурилась и скрестила руки на груди.

– Я вовсе не пыталась никому ничего доказать! – воскликнула она. – Я такая, какая есть.

Губы Долохова изогнулись в усмешке. Значит, его догадка оказалась верной. Впрочем, это было легко. Девочка все делает с таким рвением… Даже во время дуэли было очевидно, что она не только сразить противника пыталась, но и убедить окружающих, что способна на многое.